Читать книгу: «А если снова с чистого листа», страница 5

Глава четвёртая. ОТ ОСОБНЯКА ДО БИЗНЕС-ЦЕНТРА

Дима только после часа опомнился. Позвонил:

– Альбина, ты где?

– В Новогорске.

– И что ты там делаешь?

– Живу.

Некоторое время он сопел в растерянности. Потом стал задавать вопросы, на которые она, уже успокоившаяся, сказала всё как есть: переехала с детьми в собственную квартиру, будет теперь в своём углу жить. Обидно ведь на пятом десятке терпеть унижение в чужом доме. Да, Игорька ей жалко, но она прежде всего за своих детей ответственность несёт. А кем они вырастут и как будут к ней относиться, если будут оскорбления слышать в её адрес? Игоря она растила два года, из пелёнок вытряхнула, дальше сам, папаша! Желаешь вырастить такого же хама – имеешь право, хоть и жаль. Карты, доверенности, квитанции, финансовый отчёт – всё в кабинете в ящике стола.

Отключила телефон и продолжила уборку, покуда дети спят.

А повела бы она себя так, если бы не эта квартира? Вопрос. Подумала и решительно тряхнула головой. Просто не стала бы уезжать из Утятина, а утром пошла бы на рынок и разузнала насчёт съёма квартиры. Сейчас осень, отдыхающие схлынули, можно недорого снять, если только до лета. А там не спеша найти что-нибудь вроде того домика, в котором она жила в первые месяцы её детей.

Да, эта квартира стала её удачей. Примерно спустя полгода после того, как она начала работать в доме Дмитрия Михайловича помощницей по хозяйству, Вавилов наконец-то решил купить её уремовскую квартиру, которую до этого больше года снимал. А она сильно засомневалась. Добавить из тех, что были вытащены из сейфа и тех, что достались ей по соглашению, и купить что-то побольше? Но тогда надо в неё въезжать: стоит ли покупать квартиру, чтобы отдавать её на разорение случайным жильцам? Ведь такого ответственного арендатора, как Вавилов, ей вряд ли удастся найти. И тут Вавилов рассказал ей, что ещё и в Новоорске для подрастающих детей квартиру покупает. Только там – на нулевом этапе строительства, поэтому значительно дешевле. Риск долгостроя есть, но застройщик – знакомый его знакомого, и уверяет его, что дело верное.

После этого разговора Альбина не спала почти всю ночь. Ей так хотелось рискнуть, ведь Новогорск – город её студенческой юности, она родом из этой области, но Артур после института потащил её в Уремовск, потому что там у него была унаследованная от тётки квартира, и последний год она доучивалась на заочном. И вообще, Новогорск вдвое больше Уремовска, здесь больше возможностей устроиться на работу, а для детей в перспективе богаче выбор учебных заведений.

В общем, рискнула. И полгода сходила с ума, потому что ничего с места не сдвигалось. А потом стройка вдруг резко началась, и через год с небольшим, нынешним летом, дом сдали. Нянька у них была тогда очень надёжная, поэтому Альбина решила сэкономить и не заказывать окончательную отделку у застройщика. Поэтапно оставляла детей на несколько дней и делала всё сама. Ну, почти всё. А когда вернулась в Утятин, поняла, что уедет. Так и наметила себе: летом ничего не менять, чтобы ребятишки провели его на природе, а осенью уехать. Потом ещё некоторое время тянула, пока не случился этот ночной конфликт с хамоватыми друзьями Дмитрия и на глазах в дымину пьяного хозяина. Она скинула одного из них с лестницы и забаррикадировалась в детской. А рано утром заказала тентованную «Газель», погрузила свои вещи и с двумя детьми и лёгкой поклажей отправилась на автобусную станцию.

Если бы не кобеляж хозяина дома, работа в его особняке была бы для неё несложной. Хоть и ограбленный конкурентом и ставший на собственном производстве наёмным работником, он оставался человеком небедным. В просторном особняке на приличного размера участке он содержал штат прислуги, куда кроме домоправительницы Альбины входили кухарка, две няньки, дворник и охранники. Раз в неделю приходила уборщица. В остальные дни прибиралась Альбина, она же готовила завтрак для всех. Обед и ужин были за кухаркой. Закупки, пригляд за прислугой и подмена в случае необходимости были для неё привычными, ведь в собственном доме размером чуть поменьше она всё это делала сама. Только вот нянек она не могла нанимать старых, потому что приглядывать за тремя малышами такой было бы не под силу. Вот и менялись они как перчатки: кто убегал от его шаловливых ручек и блудливого взгляда, кто наоборот, от неоправдавшихся надежд на серьёзные отношения. Иногда Альбина, глядя на охотничий азарт, пылающий в глазах Димы, вышедшего на тропу блуда в собственном доме, вспоминала Артура и думала, что едва ли он нашёл среди своих дам такую постоянную, которая согласилась терпеть его непостоянство. Разве если он согласится расписаться… но вряд ли согласится, жадность не позволит.

Когда в ходе ремонта ей пришлось выгребать на него остатки наличности из ячейки, она вынула и коробку с квадрумами. Повертела в руках, подумав, что продать монеты можно бы, и очень выгодно, да не стоит мараться. Пусть Смирнов её ограбил и избил, но живётся ему хуже, чем ей. Простит его Альбина и порадует. Дома прикопала коробку на месяц в землю, а когда она достаточно раскисла во влажной земле из-за частых в то лето дождей, вытащила её, просушила с одной стороны на солнце, сунула в пакет и поехала в бывший свой дом. Так же, как три года назад, сунула коробку через ограду палисадника под куст шиповника.

Это удивительно, но Артур ей обрадовался. Дома было убрано, но всё равно ощущался какой-то дух неустроенности. Было понятно, что порядок здесь наводила не хозяйка, а прислуга. И Альбина сразу пресекла его надежду на возврат к прошлому, сказав, что живёт с Дмитрием в длительном союзе, воспитывая своих и его детей, и всё её устраивает. А к нему явилась просто из любопытства. Прошлась по дому, поглядела из окна на захламлённый участок, покачала головой, вышла во двор и, прощаясь, посоветовала хоть то, что на виду, прибрать, у ворот траву обкосить. Он покивал, согласился, что это должно соседям глаза резать, и пошёл провожать её до остановки. Взглянул на принесённые ветром пакеты, висящие на кустах, лихо перепрыгнул через заборчик, прихватил пакеты, за одним потянулся под куст и наткнулся на потерявшую вид коробку. Артур не просто побледнел, он позеленел. Дрожащими руками вытащил коробку, перебрал квадрумы:

– Альбина, тут всё цело!

– Не всякий поймёт, что это денег стоит, – сказала она. – А деньги там не валяются?

– Чёрт с ними, – всхлипнул он. – Альбина, ты извини, но я домой!

– Прощай, – помахала она ему рукой. – Рада твоей радости!

За два месяца жизни в Новогорске Альбина многое успела сделать. Почти сразу она ребятишек умудрилась устроить в детский сад. Просто зашла в тот, чей двор из окна квартиры просматривался, и поинтересовалась у заведующей, как сюда устроиться. И услышала в ответ, что очередь очень большая, но зато недобор в ясельную группу. И если она их сейчас туда определит, то их автоматически переведут летом в младшую группу. Дети, выросшие втроём, легко вошли в группу и ходили в сад с удовольствием. А ещё Альбина познакомилась с старушкой-соседкой, которую дети отселили сюда из её собственной квартиры в центре, когда внуки подросли и нянька им стала не нужна. После прислуживания детям и внукам она маялась от безделья и охотно согласилась помогать ей с детьми в случае необходимости: и время займёт, и денежки заработает.

Альбина разослала резюме по десятку с лишним адресов, но толку от этого пока не было. Некоторые отмолчались, а те, что пригласили на собеседование, ей не подошли. Была вакансия инженера по эксплуатации в их управляющей компании, но, пообщавшись и главным инженером, она ушла. Подчиняться такому – себя не уважать: молодой, хамоватый, явно по блату принят. Только в середине декабря на её телефон пришёл звонок, и женский голос поинтересовался, актуален ли её запрос о вакансии? И в ответ на подтверждение ей скинули адрес, по которому надлежало явиться на собеседование назавтра к двенадцати. Дома проверила свои записи. Ну точно, почти два месяца назад заявлялась в эту фирму на сметчика. Неужели они за столько времени никого не нашли? Тогда почему не вызвали её раньше? Или брали других, а те не прошли испытательный срок? Но это говорит о том, что требования там непомерные или условия неважные. Да ладно, сходить посмотреть и лишний раз потренироваться не помешает.

Бизнес-центр на проспекте Жукова, где располагался офис финансово-девелоперской компании «Новострой», выглядел внушительно. Многоэтажная подковообразная стекляшка с парковкой для посетителей и подземной парковкой для хозяев и арендаторов, пропускная система. «Новострой» занимал четвёртый и пятый этажи, после того, как она представилась, её нашли в списке, выдали пропуск и предложили подняться на пятый этаж в приёмную. У Альбины был небольшой опыт устройства на работу, но всё-таки она удивилась, что её не в отдел кадров направили. Ну, или к начальнику отдела.

В приёмной за столом секретаря не было никого, сидели на стульях у стены и тихо разговаривали две девушки в стандартном офисном прикиде «белый верх, чёрный низ», да пожилой мужчина небольшого роста пристраивал свою дублёнку на вешалку. На зашедшую никто не обращал внимания. Тогда Альбина спросила:

– На собеседование куда?

– Раздевайтесь, проходите к генеральному, – недовольным тоном ответила ей одна из девиц.

Она повесила куртку, взглянув в зеркало на стене, поправила волосы просто рукой и пошла вслед за мужчиной. Он пропустил её вперёд, она кивнула ему благодарно, девицы вслед им прыснули.

В большом кабинете уже сидели за большим приставным столом двое молодых мужчин, ещё один в её возрасте и одна холёная дама в возрасте под сорок. Пристроились к столу и они, причём её спутник, продолжая демонстрировать хорошее воспитание, отодвинул для неё стул. Тут же следом за ними в кабинет влетела одна из офисных девиц, и дверь за ней даже не успела до конца закрыться, как распахнулась вновь и вошёл он. Или лучше сказать Он, то есть Большой Босс. Вот прямо на лбу написано, что он большой человек, да и ростом и размером костюма это подтверждается. На полную даму, следующую за ним, Альбина как-то даже внимания не обратила. Он поздоровался на ходу, дойдя до стола, окинул присутствующих внимательным взглядом, посмотрел в телефон и сказал:

– Прошу прощения, ещё пару минут.

И вышел. А пока он отсутствовал, Альбина ещё раз поглядела на конкурентов и поняла: дело нечисто. Слишком разношёрстная публика. Каковы тут критерии отбора? Не может быть, что они отсутствуют, скорее всего, только один им соответствует, а остальных пригласили для массовки. Ей кровь ударила в голову, хотелось встать и уйти, но потом сама себе сказала, что не так уж позорна её роль, главный клоун тут тот, кто вынужден будет выбрать в отсутствие выбора. Вернулся большой человек, как и обещал, очень быстро, сел за стол, принял из рук сопровождающей бумаги, разложил их перед собой и начал:

– Ну-с, познакомимся. Я генеральный директор «Новостроя», зовут меня Геннадий Иванович Бережков. Вы… Аркадий Иванович!

Альбинин сосед привстал, кивнув. Директор медленно перечислил всех, задерживаясь на каждом цепким взглядом. Потом спросил, кто из присутствующих имеет архитектурное образование. Таковых оказалось двое, пожилой Альбинин сосед и один из молодых мужчин. Потом спросил, у кого из присутствующих есть водительские права. Руки подняли все кроме Аркадия Ивановича и холёной дамы. Альбина, подняв руку, тут же с досадой её опустила.

– Альбина Васильевна, так что с правами?

– Только сейчас вспомнила… они у меня до второго декабря. Менять надо.

– Ну, ничего. Но это им десять лет минуло, или вас лишали?

– Ну что вы, нет. Нормальные права категории С. Никаких нарушений.

– А зачем вам категория С? – спросила полная дама.

– На стройке, знаете ли, чаще тяжёлый транспорт разъезжает. Порой и с прицепом. И людей возить приходилось. Не постоянно, а на подмене в случае форс-мажора.

– Так. Кто из вас готов в случае необходимости задерживаться на работе, выходить в выходные и праздничные дни?

Все подняли руки кроме Альбины. Он остановил на ней взгляд, и тогда она ответила:

– Если иногда, то изыщу возможность. Если регулярно – не смогу.

Вопросы продолжались. Наконец он спросил:

– Кто из вас владеет какими-нибудь рабочими строительными специальностями?

Поднял руку один из молодых мужчин, сказал, что работал сварщиком. Альбина подняла палец. На его кивок заговорила:

– Практически многими. Начинала в бригаде шабашников. Все виды отделочных работ, электрика, сантехника, газовая сварка… ну как, разряда не имею, но трубу приварю. Кладка… а, да, и печное дело, но это редко приходилось…

– А камин сложить можете?

– Конечно. Это проще, чем печь. Классический камин топится напрямую, он больше для красоты, для любования огнём. Иногда заказывают каминную печь. Но всё равно там меньше дымооборотов, чем в настоящей печи.

– А установить неисправность в старинной печи сможете?

– Приходилось.

Далее последовали вопросы, более касающиеся инженерно-строительной профессии, но цель этого конкурса пока не просматривалась. Наконец-то прозвучало задание, прямо относящийся к должности, на которую Альбина претендовала. Им нужно было подсчитать расходы на облицовку сложной стены. Она заглянула в телефон, ввела цифры, переписала на бумажку и положила на край стола. Полная дама подошла и отнесла бумажку большому боссу. Он посмотрел и спросил:

– Чем вы пользовались?

– Просто самодельная таблица в Excel. Это очень приблизительный подсчёт, когда при первой встрече с заказчиком ему нужен всего лишь порядок расходов.

Пока они выполняли это задание, Геннадий Иванович покопался в столе, вынул оттуда несколько листов и передал своей ассистентке, что-то шепнув. К тому времени, когда все справились, она вернулась, отксерокопировав их.

– Теперь вам предлагается творческое задание. Сейчас вам раздадут материалы по охраняемому как памятник культуры объекту. Его предстоит реконструировать под жильё для одного небедного человека. Хотелось бы услышать ваши предложения.

Когда Альбина увидела фотографию полуразрушенного здания, её сердце пропустило удар. Судорожно перебрала листочки. Ну точно, вот ещё дом Пудовкина, ротонда, фрагмент ограды, карта усадьбы. Да что они, издеваются? Она положила листки перед собой. В подростковом возрасте ей это снилось в кошмарах, потом постепенно забылось. Несколько лет назад, когда как раз упомянутому сейчас в разговоре печному делу училась, всплыл разговор об этой усадьбе, и ей тоже было плохо. Но тогда она справилась сама. А стоило об этом напомнить, и вот она, паническая атака. Уйти, что ли? Ну нет, досмотрю этот цирк до конца, выслушаю их дурацкие предложения.

Кстати, её сосед Аркадий Иванович тоже с прожектами не заморачивался, отложил листочки в сторону. Остальные яростно чиркали на бумажках. Ну, пока суд да дело, надо попробовать угадать, кто тут имеет волосатую лапу. Первым делом вычёркиваем соседа: архитектор, пьющий, но мозги не пропил, ишь, как насупился, подставу точно просёк. Если бы у него здесь были связи, конкурс затевать бы не стали. Теперь молодая девушка… эту, пожалуй, тоже стоит исключить. Её поддержка – подружка-секретарша, она подсказала форму одежды, видно, большой босс на работе не охотится и другим лицензии на отстрел не выдаёт. Но две пуговички всё-таки расстегнула, значит, сознаёт, что бюст – её самая сильная сторона. А мозги не самая, иначе бы к совету подружки прислушалась. Теперь дама. Тут надо подумать. Зачем такой шикарной женщине рядовая должность при не очень уж крутой зарплате? Охота за спонсором? В спонсоры дамы такого экстерьера годится только большой босс, а она пуговичку не расстегнула, глазками не стреляет. Так, а ещё раз по внешности. Вещи дорогие, макияж минимальный, вкус у дамы безупречный… так, обувь! Сапоги осенние! И не на машине, прав-то нет. Значит, на ней остатки былой роскоши, и зарплата ей действительно нужна. Предполагается жизненный крах – овдовела или бросили. Может кто-то составить ей протекцию? Почему нет? Но не таким образом. Мужик предложит другой вид помощи, а баба скорее позлорадствует, чем поможет. Тут ещё имеется чувство собственного достоинства. Нет, она сама по себе.

Остаются три мужика в самом расцвете сил. Вот тут полная неопределённость. Один архитектор, один строитель, один строитель с удостоверением сварщика четвёртого разряда, все с водительскими правами. Кто-то из них, но вот кто…

Эти и заявились первыми на выдвижение творческих реставрационных идей. Пока Альбина рассуждала о конкурентах, она совершенно успокоилась, а тут у неё сердце снова засбоило. Все сходились на том, что домишки для богатого человека маловаты, надо бы их надстроить подобно тому, как в сороковых годах надстроили здание нынешней мэрии Москвы, или к ним пристроить, а может, объединить, втиснув между ними особняк какой следует, а если нельзя загораживать исторические объекты, можно возвести здание с парой подземных этажей. Альбина поглядывала на соседа. При первой же прозвучавшей идее по его лицу пробежала судорога, он угнулся и в дальнейшем глаз от стола не поднимал. Тут либо смех, либо гнев. Сама она сочла за лучшее тоже не привлекать к себе внимания и тоже сидела, уткнувшись взглядом в триггерную фотографию, тренируя волю.

Вслед за мужчинами бросилась на амбразуру офисная девица, предложив расширить усадьбу, возведя какой следует особняк за пределами старинной ограды, а всю эту ветошь подновить и оставить для променада. После всего этого осторожное предположение красивой дамы о том, что любой новодел рядом с памятниками архитектуры будет смотреться как спутниковая антенна на куполе храма, прозвучало как голос санитара в психушке. Может, стоит богатому человеку или ограничить свои аппетиты и обойтись имеющимся метражом, или отказаться от этого затратного проекта? Работы по реставрации и так выльются в копеечку.

– Альбина Васильевна, вижу в вашем лице несогласие…

И что он там мог разглядеть? Она полчаса глаз не поднимает. Ладно, можно и ответить.

– К сожалению, я слишком хорошо знакома с этим объектом. Это имение Павлищевых-Пудовкиных в двадцати пяти километрах от Пружинска. Покойный профессор Зельдин, который читал в институте, в котором большинство из нас училось, спецкурс «Реконструкция объектов градостроительного наследия» и «Сохранение наследия в условиях развития современной архитектуры», любил приводить в пример эту усадьбу. Он говорил о ней как об объекте реставрации: «Это такой геморрой, что, имей вы задницу самого гигантского размера, сидеть вам будет больно, но посадят вас всё равно».

– Лев Борисович, да, – оживился Аркадий Иванович. – Я помню эту его фразочку, а вот о какой усадьбе – забыл. А ведь что-то знакомое.

– Он не предполагал тогда, что кто-то её выкупит и захочет вселиться, речь тогда шла только о реставрации. Планируя застройку объекта, коллеги не учитывают, что памятником является не дом Павлищевых постройки екатерининских времён, а вся усадьба, хотя дом Пудовкиных, как и флигель, иначе называемый домом управляющего, возведён в конце девятнадцатого века. А подвалы под всеми этими зданиями и подземные ходы между ними и не только, относятся по разным источникам ко времени постройки дома Павлищевых, а возможно, и ко времени правления Алексея Михайловича, когда здесь был монастырь Петра и Павла. Так что предложение углубиться в почву грозит тем, что вы не только разрушите исторический объект, но и попадёте в нехорошую историю. И ещё одно замечание. Обратите внимание на карту. Видите вокруг усадьбы горизонтальную синюю штриховку? То есть, простите, на чёрно белой ксерокопии это просто штриховка. Поверьте мне на слово, это болото.

– Усадьба на болоте построена? – недоверчиво спросил кто-то.

– Вокруг раньше леса стояли. Усадьба на большом пологом холме с плоской вершиной, чуть ниже на юго-востоке от неё было село Павлищево. Леса начали вырубать перед войной, а после войны, когда нужно было отстраиваться – тем более. Свели леса, сократился расход грунтовых вод на десукцию – и началось заболачивание. Сначала подвалы стали весной подтоплять, потом из них вода вообще перестала уходить, в колодцах вода стала цвести. И началось переселение. А болото заросло густым покровом осок, хвощей и камыша, мхом. Здесь теперь богатое птичье население. В имении открыли пионерский лагерь и профилакторий завода. В девяностые лагерь закрыли, профилакторий приватизировали и закрыли.

– О, я вспомнил, – оживился Аркадий Иванович. – Я в детстве там отдыхал! В доме Пудовкина жилой корпус был. Вокруг сирень и соловьи. И комары от болота, точно!

– Вот-вот. Позже деревянные домики поставили для детей на лето, а в доме профилакторий был круглогодичный. Так что подземные этажи и строительство особняка за пределами усадьбы – это путь в болото.

– И всё-таки что бы вы стали делать, если пришлось бы что-то решать? – перебил генеральный.

– Да избави господь! Я вам резюме посылала на должность рядового сметчика. И удивлена, что на этом посту могут со мной советоваться по такому серьёзному проекту.

– А вы, Аркадий Иванович, что по этому поводу думаете?

– Присоединяюсь к Альбине Васильевне и покойному Льву Борисовичу: это геморрой.

– Так, благодарю всех. Мы с вами свяжемся в ближайшие пару дней и известим о принятом решении.

Альбина сидела ближе всех к двери, первой и вышла. Сосед шёл следом, оказалось ещё за ними не отставая вышла красивая дама. Остальные не спешили покидать кабинет управляющего. Аркадий Иванович помог своим спутницам одеться и сказал, когда вышли в коридор:

–– Странно это как-то всё. И неуместно. Но есть у меня ещё несколько мест на примете. Может быть, что-то не подойдёт мне, но устроит вас? Если будет такое, вас известить? Давайте ваши телефоны.

– Людмила. Просто Людмила, – сказала дама, продиктовав номер.

– И меня можно без отчества, – улыбнулась галантному кавалеру Альбина. – Я до весны ещё числюсь на прежнем месте, да и жить пока есть на что. От помощи по трудоустройству не откажусь, но предлагайте сначала Людмиле.

Позвонили ей из «Новостроя» уже на следующий день и пригласили опять к определённому часу «для предметного разговора». А когда она вошла в приёмную, то увидела сидящую в ожидании Людмилу. Едва она поздоровалась, секретарша с недовольным лицом соединилась с начальником и сказала:

– Геннадий Иванович, все в сборе.

«Однако, – иронично прикинула Альбина, поспешно скидывая куртку, – он собрал только дам, и только в возрасте! Интересный ход. Такое впечатление, что ему нужна сметчица для утех, причём опытная».

– Должен перед вами извиниться, – сразу взял быка за рога босс. – Я просмотрел ваши документы и пришёл к выводу, что наша кадровая служба сработала с ошибками. Был объявлен конкурс на замещение должности заведующего отделом, а вы обе высылали свои резюме ранее, и на должность сметчика…

Теперь стало понятно, что претендент «с волосатой лапой» – тот, что постарше. Прочая молодёжь или попала на собеседование так же, как они, или переоценила свои возможности. То есть реальными конкурсантами были двое: он и старик. Интересно, босс выберет кого-то из них или объявит дополнительный конкурс? Ответ она получила тут же: в кабинет вошёл Аркадий Иванович. А босс сказал, что за эти два дня в отделе образовалась одна вакансия, и он пригласил их обеих, чтобы новый начальник выбрал одну из них. Аркадий Иванович обменялся взглядами с Альбиной и увидев, что она едва заметно повела головой в сторону соседки, заявил:

– Мы такой выбор обговаривали заранее. Альбина Васильевна согласилась подождать следующей вакансии.

Похоже, большой босс ожидал другого решения и растерялся. Он слегка завис, но потом быстро опомнился и сказал откровенно:

– Вообще-то я предполагал, что вы выберете Альбину Васильевну, она специалист опытный, тогда как у Людмилы Егоровны был большой перерыв в стаже и затем работа не по профилю. Поэтому, чтобы не обижать проигравшего, хотел предложить ей место в бухгалтерии. Я знаю, вы обе такую практику имеете. Оклад примерно такой же. Так что вы предпочтёте?

Теперь переглянулись женщины, и Альбина кивнула Людмиле, предоставляя право выбора. Она поблагодарила босса, сказав, что будет в бухгалтерии чувствовать себя уверенней, последнее время она бухгалтером работала. С тем они и отправились в отдел кадров оформляться, но у дверей их догнал вопрос:

– Вы трое так слаженно договариваетесь без слов, что хочется спросить, давно ли вы знакомы?

Аркадий Иванович улыбнулся:

– Позавчера в вашем кабинете познакомились и вместе вышли из здания, на ходу переговорив. Знаете, бывает любовь с первого взгляда, а бывает э-э… симпатия с первого слова.

Когда они выходят из здания, Людмила робко спрашивает:

– Ты не обидишься, если я скажу, что этот генеральный на тебя запал?

Альбина смеётся:

– Вот познакомишься с коллегами, и услышишь от них, что босс категорически запретил подкаты на работе. И не тряси головой, это вовсе не означает, что вне работы он на баб не глядит. А запал он на мой профессиональный опыт. Чую, фирме жизненно необходим печник.

Уже через неделю они от отделов были посланы наряжать ёлку и украшать холлы как самые незагруженные. С ними были ещё три секретарши помоложе, то есть, может, и не все были секретаршами, но в должностях уровня секретарш. Приданный им в качестве помощника дрищ из айтишников не дотягивал Альбине до уха, поэтому прикреплять к потолку дождик со стремянки пришлось ей. Они развешивали гирлянды в холле перед лифтами, когда один из них остановился на этаже, и из него вышел генеральный с двумя гостями. Поздоровавшись, гости прошли мимо стремянки, на которой балансировала Альбина, как вдруг один из них вернулся, задрал голову и сказал:

– Как интересно! Встреча через столько лет, и снова на стремянке!

Альбина пригляделась и спустилась к нему:

– Игорь Николаевич! Рада вас видеть. Удивительно, что вы меня узнали, три года назад я выглядела совсем иначе.

– Ну, не так уж вы изменились, разве что похудели. И кто у вас? Мальчик, девочка?

– И то, и другое. Двойняшки.

Он повернулся к генеральному и пояснил:

– Когда-то Альбина Васильевна подвигла меня на строительство оригинальной автобусной остановки, спроектировав несколько вариантов на коленке и по памяти назвала артикулы стройматериалов, даже не заглядывая в интернет, тем потрясая моё воображение. А одному моему знакомому ресторатору вообще придумала рациональное использование аварийного здания.

– Не Вавилову случайно?

– Как тесен мир, – хмыкнула Альбина. – Судя по общим знакомым, Геннадий Иванович, скорее всего, я квартиру в Новогорске на стадии строительства два года назад по вашей рекомендации купила.

– В пятнадцатом микрорайоне? Это наш объект. Да, он через Игоря Николаевича со мной советовался. И наши специалисты проводили геологические изыскания вокруг его покупки, а строил потом Игорь Николаевич, отсюда и знакомство. Я видел ваши наброски, Альбина Васильевна, и удивляюсь, что с такой головой вы сами своё дело не открыли.

– Было дело… небольшое, правда, да пришлось и его на безделье поменять.

Когда босс увёл к себе гостей, секретарши, до этого сачковавшие, набросились с расспросами, что за мэн возник на горизонте, и годится ли он в качестве дичи.

– Ей-богу, не знаю, встречались мы с ним несколько раз по поводу благотворительной акции. Один раз видела его с женой. Это что-то.

– В смысле?

– Она похожа на сказочную принцессу. Любому сильному мужику в кайф заключить такую в объятия и нести по жизни.

– Трудно ей придётся, если внезапно из рук выпустят, – с горечью заметила Людмила.

– Это у заморских принцесс синяки от горошины через семнадцать перин. А у наших русских стальной стержень. Ради детей эта принцесса и коня поджарит, и избу на скаку развалит.

– Что вы имеете в виду? – наморщив лобик, спросила одна из секретарш.

– Ну, можно, конечно, мужика от законной жены увести. Только если мужик от сказочной принцессы уходит к какой-то лошади, то он не принц, а конь. А у коня, как известно, голова большая, да мозг вдвое меньше, чем у человека. Так что хрен с ним, с этим жеребцом, но вот если он вздумает в машину и квартиру свою лошадь притащить, то мало ему не покажется. И бабок им на овёс со временем хватать не будет, потому что это с принцессой он зарабатывал как принц, а коню столько платить не будут.

Отгулялись новогодние детские ёлки и взрослые корпоративы. В предпоследний день уходящего года, нерабочий уже, Альбина вышла на ярмарку, оставив детей на старушку соседку. Эта Екатерина Семёновна так ей и сказала: «Гуляй хоть до рассвета, только картошки хорошей деревенской мне притащи». Вот и отрывалась она на покупках, сгружая их в сумку на колёсах. У очередной торговой палатки вдруг наткнулась на большого босса. От неожиданности у неё вырвалось:

– О, да вы как рядовой россиянин закупаетесь!

– Я, конечно, не рядовой, но и не генерал, – хмыкнул Геннадий Иванович. – Впрочем, генералы тоже продукты покупают и, извините, хоть солдатский, хоть маршальский организм их перерабатывает и в унитаз спускает.

Альбина извинилась, что ничего плохого не имела в виду, и даже не допускала мысли, что унитаз у гендира золотой. Пара шуток и анекдотов, проход через толпу – и Геннадий Иванович прицепил её руку к своему локтю, чтобы не затеряться. В неформальном общении он неожиданно оказался собеседником лёгким и интересным, так что она даже забыла, что он большой начальник и богатый человек. Спросила, не земляки ли они, поделившись, что её девичья фамилия Бережкова. Но нет, он родом оказался из Юрьев-Польского, предки его из духовного сословия, и родословную свою числит с восемнадцатого века. Они обошли торговую площадь и вышли в тихий переулок. Вдруг он притормозил, прижав локтем её руку, посмотрел на стеклянные двери маленького отеля и спросил:

– А не зайти ли нам в эту гостиницу?

– А не зайти ли, – смеясь, легко согласилась она.

Когда Альбина затащила сумку в прихожую, Екатерина Семёновна вышла ей помочь, молча выложила продукты и стол, но потом шёпотом спросила:

– С мужиком встречалась?

– А как вы догадались? – так же тихонько спросила она.

– Глаза горят довольством как у мартовской кошки. Хорош мужик?

– Как трехстворчатый шкаф. И солидная трудовая мозоль над мужским достоинством.

– Ну, живот – он ни любви, ни красоте не помеха. А достоинство, значит, есть?

– Достоинство достойное.

– А как в смысле перспектив?

– Нет, это несерьёзно. Он из другого мира. Вы не думайте, я не шалава. Это третий мой мужик за все мои сорок четыре года.

– Ну и дура!

– Согласна.