Читать книгу: «Хорс: о чем молчит школа», страница 8

Шрифт:

Через пару мгновений его напряженно – сосредоточенный взгляд одновременно выражал негодование и еле сдерживаемый смех. Он глубоко задышал, сжал губы, но все же не сдержав себя засмеялся. – Дядя Федя, – но не в состоянии произнести больше ни слова он правой рукой взявшись за живот надрывно смеялся, но при этом левой все же придерживал ворота, оставляя их лишь немного приоткрытыми.

Перед ним стоял пожилой пьяный человек и добродушно улыбался почти беззубой улыбкой.

–Ссанек, я к тебе! – при этом протягивая к нему обе руки, в каждой из которых было по большому зеленому огурцу. – Закуска есть, тосты есть, тара есть, – затем он разочарованно развел руками. – Баб и спирта нету. – Весь его облик был настолько безобиден, что ничего не оставалось делать, кроме как смеяться. Не понимая причину смеха, дядя Федя стоял и спрашивал себя, почему он до сих пор на улице, а не разливает разведенный спирт в предвкушении своего мимолетного счастья. – Ссанек?! – уже более серьезно повторил он.

– Дядя Федя, не сегодня, – чуть успокоившись сказал Александр.

Дядя Федя прижал руки с огурцами к груди. – Да я знаю, ты не пьешь, но Миша, – при этом он поманил кого-то, сзади дяди Феди появился примерно такого-же вида и возраста человек. – Он то пьет. Давай посидим, поговорим…

– Не могу я, – уже более серьезно повторил Александр. – Занят, – он дал понять что дело серьезно.

–Ааа, – наконец-то дошло до дяди Феди. – Выручай Санек, кончился,– шепотом добавил он.

– Я вчера тебе последнее налил, – также шепотом парировал Санек.

Лицо дяди Феди в эту секунду выразило глубочайшую скорбь и обиду на весь мир, однако почему-то лицо его собутыльника Миши, не выражало ничего, кроме пьяного безразличия.

– Последнее?! – недоверчиво переспросил дядя Федя. При этом его глаза померкли.

– Не последнее а крайнее, – с серьезным видом вставил Миша.

– Крайне- последнее, – добавил Санек.

– Пойдем Миша, не будем мешать человеку, – дядя Федя посмотрел на Александра так, будто тот отказал ему умирающему от голода, в куске хлеба. – Я то размечтался, посидим, как на прошлой неделе… – разочарованно выдохнув добавил он, и отдал огурцы напарнику.

– В следующий раз, всего…– Александр махнул рукой и закрыл дверь изнутри. – Фу ты, – ласково взглянув на девушку, и громко щелкнув затвором, выдохнул он.

Девушка недоуменно смотрела на возлюбленного.

– Что?! – пожимая плечами, спросил Александр.

– Выпить к тебе?! – она часто заморгала.

– Аа, – Александр засмеялся. – Нравится ему со мной поговорить по душам. Я видите ли ему такие вещи открываю, о которых дядя Федя раньше и не догадывался. – Он сел на мягкую ручку кресла, в котором сидела девушка, и согнувши руку в локте и оперевшись о нее головой стал изображать пьяного дядю Федю. -«Где ты раньше был Санек, почему я не знал этого». – Примерно так.

– А что ты ему открываешь?

– Ящик Пандоры, – он протянул руку и достал книгу лежащую на полке. Раскрыв ее он начал листать. – Здесь все написано, – улыбаясь и скатываясь по мягкой ручке в кресло сказал он.

Девушка подвинулась и заглянула в книгу, которая была исписана непонятными для нее формулами.

– Вот видишь формулы, – он взял ее указательный палец на правой руке и стал водить им по книге, здесь все есть.

– Я ничего не понимаю.

– А я тебе сейчас объясню, – он поцеловал ее и откинув книгу на пол стал не спеша расстегивать верхние пуговицы на ее кофте. –«Саша»,– взволнованно дыша, но не сопротивляясь, прошептала девушка. – Что? – как будто искренне интересуясь спросил он. Девушка промолчала. – Раз, – он расстегнул верхнюю пуговицу и поцеловал ее. – Два, три, четыре, пять…– после слова «пять» его рука оказалась под ее кофтой… – Как ты думаешь, почему оно так быстро бьется? – его рука легла на ее левую грудь.

– Химия? – невнятно прошептала она.

– Быть может. Но сейчас я не хочу даже слышать о ней, только о тебе, – он до конца расстегнул ее кофту и начал проделывать то же с остальными частями ее одежды. – « Саша», – вырвалось у нее, как бы укоряя его, но ее тело каждой своей клеточкой говорило ему – да. Он чувствовал это.

Тридцатью минутами ранее, она даже не могла предположить, что в ближайшее время с ней случится что-то из ряда вон выходящее. Безумно влюбленная, она считала секунды до встречи, а десять минут его опоздания, показались ей вечностью с непроглядной тьмой впереди. Ради него она была готова на все, но предположить подобное она не могла, так как даже в мыслях смущалась, видя целующуюся пару на улице. И сейчас…

Когда дело дошло до момента, когда как говорится «будет уже поздно», – она лишь прошептала. – « Саша… здесь?», – при этом абсолютно не сопротивляясь. Если бы на месте Александра был кто-то другой, он бы ничего не ответив молча продолжал. Александр же преодолев себя, аккуратно проделал обратные манипуляции с ее одеждой и застегнув верхнюю пуговицу на ее кофте, нежно поцеловал. В этот момент, как ей казалось, ее любовь к нему, заполнила не только эту землю, но и всю безграничную вселенную. Он встал и подойдя к столу, на котором стояла литровая бутылка с водой, залпом выпил ее. Она смотря на его, взяла букет и стала считать лепестки не отрывая их и приговаривая. – «Любит, не любит, любит, не любит»… Александр придя в себя, сел на стол который стоял на против кресла и стал наблюдать за ней.

– Если выйдет- «не любит», ты поверишь? – спросил он.

Она отложила букет и ничего не ответив, посмотрела на него искренне-удивленным взглядом.

– А ты знаешь, что такое самоисполняющееся пророчество?

–Нет. Вдруг девушка перевела взгляд на стремянку стоящую рядом со столом, на котором сидел Александр, и испуганно стала разглядывать ее. Заметив это, Александр спросил:

– Опять сон?

Она кивнула, продолжая разглядывать стремянку.

– Он встал и подойдя к ней присел рядом:

– Расскажи, ты обещала.

– Нельзя.

– Почему?

– Нельзя после полудня.

При этих словах Александр изменился в лице:

– «Плохой сон, выйди вон» – иронично подметил он. – Александр мягко дотронулся до ее лица и ласково смотря в ее глаза прошептал.– Я с тобой, ничего не бойся, рассказывай.– Она задумалась о чем-то вспоминая, ее лицо приняло серьезный вид. Он молчал и не торопил ее, тишина повисла в воздухе, нарушаемая лишь биением двух юных сердец, все же ожидающим от «прекрасного далека» чего-то светлого, а не окружающей действительности с ее кошмарными снами. Наконец…

– Комната, я одна, – еле выговорила она. –Большая светлая комната с высокими потолками, – она посмотрела вверх. – Раза в четыре выше чем этот. Вокруг почти ничего нет, кроме нее, – она указала на стремянку. – Лестница стоит в стороне, такая-же, только выше, а наверху…, -она часто задышала. – На самом верху, на потолке, в центре, два старых телефона прикреплены, трубками вниз, такие как у отца в кабинете, только без кнопок. Белый и черный. На обоих, не помню каким цветом большими буквами написано «Бог», а на другом «Дьявол». Когда он первый раз приснился, я лишь сама не зная зачем, зашла в эту комнату и просто огляделась. Второй раз, подошла к лестнице. В третий раз, попыталась взять лестницу. В четвертый раз установить ее посередине комнаты, под телефонами. Зачем? – испуганно спросила она саму себя. –Все это время, когда я блуждала по комнате, у меня было лишь одно непреодолимое желание – снять трубку телефона, и каждый раз цель была все ближе и ближе. Наконец я забралась на лестницу, смотрю на телефоны и не знаю какую трубку снять, так и простояла в размышлениях, пока не проснулась. – Она встала с кресла и стала ходить по гаражу, взволнованно о чем-то вспоминая. Александр молчал, внимательно слушая ее. – В следующий раз все то же самое, только в начале сна, я уже наверху стою… долго не решаюсь, и вдруг… резко голос из ниоткуда, -«Сними». – Я снимаю трубку с надписью «Бог», слушаю, а там тишина, только редкие потрескивания и непонятные звуки, я кладу трубку, снимаю другую, там то же самое, положила трубку, слезла, проснулась. И вот…не помню какой он был по счету. Захожу я в комнату, лестница уже стоит, думаю- « в этот раз не полезу, смысла нет»,– бесцельно хожу по комнате, как неожиданно… оба телефона громко зазвонили. Я медленно, но верно ступенька за ступенькой … наверху, остается только руку протянуть – громко и четко произнесла она последнюю фразу, затем она подошла к зеркалу висящему на стене и вглядываясь в свое отражение замолчала. Александр понимая, что это еще не конец, боялся нарушить тишину… Девушка подняла руку к зеркалу и как-бы опасаясь чего-то дотронулась до него. – Громко, очень громко звонили… оба, – продолжая разглядывать свое отражение, тихим голосом сказала она. – Я стою, смотрю на них и не знаю что делать, казалось бы выбор очевиден, но…? Сомнения, и рука сама тянется к черной трубке в предвкушении чего-то таинственно-необъяснимого и влекущего. Неожиданно подо мной лестница начала раскачиваться и тот же голос из ниоткуда. -«Сними», – лестница раскачивается все сильнее, да так что одной рукой нужно непременно держаться, а другой снять трубку, обе в раз снять не получится… просыпаюсь… Это было вчера. Какую трубку мне снять Саша? – смотря в свое отражение, как бы спрашивая саму себя, с ужасом еле выговорила она.

Александр все это время внимательно слушавший ее сидя возле кресла, встал, подошел к ней сзади и обнял ее:

– А как ты думаешь, мог ли подобный сон приснится человеку лет двести тому назад? С телефонами, с такой лестницей? – он указал на стремянку. Девушка еще не придя в себя от воспоминаний, до конца не поняла вопроса. – Что им снилось?

– Не знаю.

– Голоса? – пытаясь взбодрить ее, пытался пошутить он. – Они были всегда. Как ты думаешь, почему мне не снятся такие сны? Да что я? Почему они не снятся и не снились тиранам, уничтожавшим людей тысячами, а иногда и миллионами? И что им вообще снилось и снится?

– Не знаю, – повторила девушка.

– Если я тебе сейчас кратко скажу – химия, ты поверишь мне?

–Какое-то оно мертвое, это слово твое, не все должно быть объяснено ей, не должно быть так. Любовь – химия, сны –химия, жизнь – тоже химия. И кто его придумал? Я бы на месте учителей, переименовала все предметы.

– Как?

Девушка задумалась.

– Переименовать, переделать, переосмыслить, – сказал Александр, распрямляя пряди ее волос. – Как не старайся, а все равно вьются, и будут виться до конца твоей долгой и очень счастливой жизни,– он нежно поцеловал ее.– Забудь этот сон,– девушка уже улыбаясь завороженно смотрела на его отражение в зеркале. Неожиданно Александр сделал серьезное выражение лица и отойдя от девушки на шаг назад спокойно сказал. – Я тебе хочу признаться, прости меня.

Девушка перестав улыбаться развернулась к нему:

–В чем? – с дрожью в голосе спросила она.

– Это я виноват, все это время я давал тебе экспериментальный раствор. Мною был разработан специальный состав, приняв который, человеку снятся кошмары. Ничего не подозревая, он абсолютно подавлен, все ужасы его жизни, почти каждую ночь всплывают перед ним яркой картиной прошлых бед, или будущих предполагаемых напастей. Примерно через месяц, с этим человеком можно сделать почти все, нужно только знать подход. Помнишь я давал тебе воды из вон той бутылки? – смотря на очень серьезное выражение лица своего возлюбленного, девушка просто кивнула головой. – Достаточно трех глотков, три раза в неделю и все – человек мягкая глина, делай все что хочешь. Для начала нужно просто успокоить, а дальше…– Александр стал медленно приближаться к девушке. – А дальше манипулировать им так, как тебе того хоче… – не сдержавшись Александр громко засмеялся.

– Дурак, – обиженно сказала девушка. – Дурак и не лечишься.

Извиняясь, он подошел к ней вплотную:

– Это я тебе звоню, это я на обоих противоположных концах этих двух телефонов, и если ты не возьмешь трубку…

Девушка облегченно выдохнула:

– Химия. Постараюсь забыть. – Но как всегда бывает в подобных ситуациях, сколько бы не успокаивали, выслушивая ужасный сон, или что-либо другое в этом роде,– «все это необъяснимые игры нашего разума». – Человек всегда остается один на один со своими кошмарами, всю правду о которых знает лишь он сам. – А серьезно, можно изобрести такой раствор? – уже успокоившись спросила девушка.

– Изобрести? Его давно уже изобрели, достаточно нажать красную кнопку.

Не понимая о чем он говорит, она перевела разговор на тему, которая была ближе и понятней:

– А сделать так…чтобы мы всегда были вместе, ну ты меня понял, – краснея добавила она.

–Вечная любовь?

– Да.

– Выпил растворчика спустя три года после свадьбы и готово, ходишь всегда довольный и счастливый. Где-то я об этом читал.

– Свадьбы? – восторженно переспросила девушка.

– Я имею ввиду вообще…, для примера, – у Александра пересохло в горле, он взглянул на пустую бутылку на столе.

–Невозможно? – разочарованно вздохнула девушка. Когда она еще не договорила, у нее зазвонил телефон. – Папа, – она поднесла указательный палец к губам и сняла трубку.

– Папа, – сжав зубы и отвернувшись прошептал Александр отойдя от нее. – Вот это уж действительно, «черный телефон на потолке».

– Да, папочка, я скоро буду не переживай.., нет я не хочу, мне ничего не нужно я дойду пешком…. Я у подруги, ты ее не знаешь…

– Знааает, – чуть слышно даже для себя, произнес Александр.

– Через тридцать минут буду дома, – продолжила девушка. – Все, пока папочка, целую.

Девушка положила трубку и посмотрела на отвернувшегося Александра. – Саша, что то не так? Когда он звонит ты всегда…

– Все в порядке, я просто не хочу тебе мешать, – развернувшись к ней, ответил Александр.

– Ты мне не мешаешь.

– Не в этом дело. А как все таки имя твоей подруги, у которой ты сейчас находишься? – пытаясь перевести разговор на другую тему спросил Александр.

– Я что-нибудь придумаю.

– Ай, яай, нехорошо врать родителям.

Девушка что-то вспомнила, ее лицо снова сделалось мрачным:

– Я тут подумала, если бы я взяла белую трубку, что было бы?

– Зачем ты опять..?

– А если черную? – ее глаза заблестели. – Ты бы, как поступил?

– Проснулся бы, и других постарался разбудить.

– Легко сказать, проснулся… когда ты во сне, ты понимаешь что это сон? Есть ли вообще такие люди, которые могут сами себя разбудить?

– Есть, – утвердительно и без малейшего сомнения сказал Александр. – Вот так всю жизнь промучаешься над мыслями о снах, а оказывается можно было вовремя проснутся.

– Не может быть.

– Может, еще как может. Вон до дяди Феди эта простая истина только сейчас доходит начала. Только тут загвоздка получается, не всем это счастье приносит.

– А в чем оно?

– Для кого как.

– Для тебя.

– Для меня?! Мне для того чтобы не спать, много не нужно. Акт познания и творческого созидания. Ты понимаешь о чем я? Провожу я тебя сейчас, вернусь сюда, достану реактивы… свое «солнце» попытаюсь изобрести – счастье? Для кого то безумие. Завтра в лес пойду, с природой в одно дыхание дышать буду, там такие чудеса разглядеть можно – счастье? Работать, видя плоды рук своих – счастье? Страх за шкуру свою подавить – счастье? Когда так живешь, два телефона на потолке навряд ли приснятся, а если и приснятся, вовремя проснутся сможешь.– Девушка обиженно отвернулась. Александр вовремя спохватился, но было уже поздно. – Ты рядом – счастье, – она взяла букет и стала заново считать приговаривая, – любит, не любит, любит, не любит. Он подошел к ней и аккуратно забрав у нее букет стал подсчитывать по своему. – Любит, не любит, любит, не любит.

– Любит, – прошептала девушка. – Не считай.

– Мне тут сон приснился. Я один в лесу, там пещера, захожу я туда, иду, иду, а проход все сужается и сужается. Вижу, в конце пещеры свет, дошел я, а там три букета роз, и голос старушки из ниоткуда…– «Молодой человек, купите розы для вашей девушки, не дорого», – девушка во весь голос засмеялась. – Пришлось покупать.

Успокоившись девушка серьезно спросила его.

– Почему наши отношения должны оставаться тайной?

– Ты же знаешь, твой отец.

– Он меня выслушает, он поймет меня.

– Нет. Да и брат…– Александр сдержался.– В общем, пока как-нибудь так.

– По гаражам? Мне иногда кажется, что вы с отцом чем-то схожи. Помнишь ты мне говорил, – «быть так быть, а не ползти как червь»,– он утверждает то же самое. Мне кажется, если вы встретитесь, вы найдете общий язык.

– Встретитесь, – иронично произнес Александр. – Найдете общий язык. Кабы так…По моему мы с ним схожи только в этом утверждении. Подходы у нас разные, диаметрально противоположные. Эволюции требуется разнообразие, вот и получите.

– Опять эти твои мертвые слова. Иногда так послушаешь человека в телевизоре, много умных мертвых слов, ничего не поймешь, часто слово «мир» произносят, а потом бац… и война вместо мира. Вот и ты, эволюция, химия и прочее, а хоть бы разок меня по имени назвал.

Александр вспомнил что действительно ни разу не произнес ее имя вслух:

– Люда, – прошептал он.

– Ага, только сейчас. – Она подошла к нему и прижала ладонь к его груди. – Много умных мертвых слов, а в душе война…

Часть 4
Человек «войны»

« В рамках патриотического воспитания в актовом зале школы состоится встреча с ветеранами боевых действий, защищавших Родину от внутренних врагов, так и отстаивавшими ее честь за пределами Родины» – прочитал Иван на входе в актовый зал и посмотрел на часы – уже без двадцати, немного опоздал, – он открыл двери и зашел. Зал был заполнен на половину, в основном это были старшеклассники и несколько учителей. Впереди за сдвоенной партой накрытой красной скатертью сидел пожилой мужчина, еще один примерно такого же возраста стоял и что-то рассказывал, Иван потихоньку прошел вглубь зала и сел на свободное место. Рассказчик был не многословен, говорил он тихо и часто запинался, было видно, что речь дается ему с трудом, спустя пятнадцать минут выступления он представил своего боевого товарища сидевшего за партой и передал ему слово. После того как тот встав поздоровался и представился он сказал. – « В принципе все уже сказано, и повторятся мне нет смысла, я буду рад выслушать ваши вопросы и постараюсь на них ответить».– Дети живо стали поднимать руки, как понял Иван все вопросы были для ветерана знакомыми, и он знал и понимал – как на них отвечать, но в конце двадцатиминутного «допроса» прозвучал вопрос, на который он отвечал наверное тысячи раз, но который был краеугольным камнем для ветеранов всех войн, звучал он так:

– А вы убивали?

– В меня стреляли, я стрелял в ответ.

– А конкретно, в человека?

– Нет такого не было, – опустив глаза, ответил он.

Но дети не унимались.

– А если вам попадался тот, которого нельзя было оставить в живых, что вы делали?

Ветеран немного помолчав ответил:

– Такие случаи были, но я вас уверяю, не каждый солдат способен выстрелить в безоружного человека смотря ему в глаза…

– А откуда тогда столько жертв на войнах?

– В большинстве случаев солдат не видит лицом к лицу своего врага, артиллерия, бомбардировка, или просто стрельба по безликому противнику…

– А что вы делали, если врага нельзя было оставлять в живых? – не унимались дети.

– В таких случаях в каждой роте был специальный человек, мы оставляли его наедине с ним, а сами шли дальше, чуть позже этот человек догонял нас…

– Он его убивал?

Ветеран ничего не ответил, а только загадочно пожал плечами. Находившийся здесь же Загорутько прервал этот допрос:

– Так все, скажем большое спасибо нашим ветеранам, и напомним, что эта встреча организована в рамках патриотического воспитания известным бизнесменом нашего города Гизуриным Анатолием Анатольевичем.

Дети стали подниматься со своих мест и постепенно актовый зал почти опустел.

– А тебе что, особое приглашение нужно? – он обратился к сидящему на своем месте Сенгеенко.

Тот встал, подошел к выступавшему последним ветерану и спросил:

– Кто они в мирной жизни, эти самые специальные люди?

Ветеран устало потер виски, посмотрел на Александра.

– По разному, но лучше тебе с ними не пересекаться.

– А как вы их выявляли?

– Никак, они сами себя проявляли со временем.

– То есть вы хотите сказать, что это в них от природы, и что для таких людей человека убить, как комара прихлопнуть?

– Именно так, примерно один человек на роту, и кошмары их после не мучают, это прослеживается почти у всех народов, всех войн, из таких людей формируются особые отряды.

– А встречали вы таких людей на войне, которым мирная жизнь – не жизнь? Которые созданы для войны, как паутина для паука, -спросил Сенгеенко.

– Да, – сухо ответил ветеран.

– Те, кто спокойно убивают и те, для кого война это нормальное состояние это разные люди?

– Когда как. Все мы в какой-то мере люди войны, в мирное время он тихий и скучный инженер на заводе, а на войне его взгляда боятся десятки тысяч подчиненных, доведись только случится войне, скрыто это в нас, спит до поры до времени.

– А те, кто и в мирное время войны ищет, не ради того чтобы убивать, а не живется им так как всем … вы встречали таких?

– Встречал, – ответил ветеран, взглянув в глаза Александру. – Встречал, – повторил он.

– Спасибо, – Сенгеенко развернулся и пошел к выходу.

– Что-то он притих? – думал Иван, наблюдая с каким интересом Сенгеенко расспрашивал ветерана об особых случаях войны. А о войне Ивану думать точно не хотелось, на дворе стоял апрель, весна, и волей не волей, люди даже в этом городке улыбались все чаще, погода становилась теплее, а девушки красивее. – Все решено природой за нас, и очень сложно сопротивляться ей являясь ее порождением, главная цель которого точно – не теоретическая физика.

Этим же днем, примерно в то же время, к баракам стоявшим напротив дома Раисы Павловны подъехала белая «Нива», из нее вышел мужчина на вид чуть старше средних лет, одетый в военную форму цвета хаки. Он был высокого роста, черты его смуглого лица были ровными и четкими, крепкое телосложение, пронзительный взгляд, продуманные и не спешные движения, выдавали в нем человека полностью уверенного в себе. Он взял рюкзак лежащий на заднем сиденье машины, закрыл ее и зашел в подъезд.

Александр Аркадьевич как ни в чем не бывало собирался по своим делам, как в дверь постучали, недовольно ворча он громко спросил:

– Кто? – но за дверью была тишина. – «Что за дурацкие шутки, местные так делать не будут», – подумал он, и посмотрел в глазок, но в нем ничего не было видно. – «Либо шутят, либо…? Но кто будет так шутить со мной?» – Александр Аркадьевич еще раз переспросил. -Кто там? – вдруг за дверью раздался грубый мужской голос. – Свои открывай, – этот голос он узнал сразу. – «Тебя же не должно быть в живых!» – подумал Александр Аркадьевич и судорожно стал открывать двери, когда он открыл, перед ним стоял человек очень похожий на него самого и слегка улыбался. О таких моментах жизни пишутся повести и снимаются фильмы, о них рассказывают своим детям и внукам как о семейной легенде, у некоторых в такие моменты не выдерживает сердце, Александр Аркадьевич же просто молчал крепко схватившись за ручку открытой двери. Молчал и человек стоявший напротив него, создавалось впечатление, что оба они не верят в происходящее. Они долго стояли и смотрели друг другу в глаза, как будто пытаясь что-то разглядеть в них. Что они расскажут эти глаза? Что они поведают? О чем умолчат? За что им будет стыдно? Чем они будут гордится? Эти два отточенных волнами жизненных невзгод и мелких радостей алмаза человеческой души. Человек в форме цвета хаки не выдержал первым, он снял рюкзак с плеча и поставил его на пол.

– Здравствуй, – тихо произнес он.

Александр Аркадьевич кинулся ему на встречу и крепко обнял его.

– Тема дружище живой, живой сукин сын, живой,–повторял он уже рыдая и все крепче сжимая его в своих объятьях.

– Да что со мной случится? – обнимая друга в ответ, взволнованно отвечал человек в форме цвета хаки. Эта сцена длилась минут пять, пока ее не прервала соседка вышедшая из квартиры напротив, она удивленно осмотрела двух обнимающихся мужчин и признав в одном из них своего соседа поздоровалась.

Александр Аркадьевич немного придя в себя кивнул ей в ответ.

– Да что это я, заходи, – он зашел в квартиру, взяв стоящий на полу рюкзак, человек в форме цвета хаки зашел за ним и закрыл дверь.

– Стой, погоди, пойди сюда, на свет, да ты ли это? – Александр Аркадьевич еще раз взяв его за плечи стал разглядывать друга. – Да нет ты, я поверить не могу, семь лет тебя не видел, везде искал, – « пропал без вести, убили… » – говорили мне, я уже смирился, – он еще раз очень крепко обнял друга. – Ну раздевайся проходи, мой дом твой дом.

Артем обвел глазами квартиру Александра Аркадьевича.

– А я уж думал не найду тебя, думал уехал ты, знаменитым художником стал, – он прошел в комнату и стал рассматривать картины, висевшие на стенах.

– Это больше для себя, я их почти никому не показываю, незачем. Садись рассказывай где ты был что даже я не смог тебя найти. Почему раньше о себе не дал знать, ты же знаешь, что у меня кроме тебя никого нет, да и у тебя кроме меня, или я ошибаюсь?

– Никого, – подтвердил друг. – Где я был? Дай в себя прийти немного, отдышаться, такие истории запросто не поведаешь, ты как здесь? Что-то не важно выглядишь Саша,– всматриваясь в его лицо, сказал Артем.

– Давление , не обращай внимания; ладно, ты пока отдыхай, а я пойду чайник поставлю, – он подошел к нему и потрепал его ладонью по волосам на голове. – Темка друг, – ласково сказал он. – Не сон ли это? – Александр Аркадьевич в шутку слегка ущипнул себя, затем вышел из комнаты.

Артем искренне улыбнулся в ответ и устало откинулся на спинку дивана разглядывая картину на которой был изображен старик в ветхой лодке гребущий веслами навстречу надвигающейся огромной черной туче. Созерцание прервал старый телефон звонивший на кухне где хлопотал Александр Аркадьевич.

– Да слушаю, да Ваня, приходи вечером поговорим, часов в семь, я буду ждать.

– Кто это? – спросил Артем.

– Не волнуйся свои, если хочешь я сам к нему схожу.

– Пускай приходит, мне боятся нечего. А завод ваш еще дышит? – спросил Артем, подходя к окну и вглядываясь в окружающий пейзаж.

– Да какой там…Гизурин последним директором был.

– Гизурин…это не тот..?!

– Он самый.

Тетя Рая, я к Александру Аркадьевичу, он мне телескоп обещал, – одевая куртку в коридоре говорил Иван. – Я ему днем звонил, он предложил вечером встретится.

– Интересно где он его раздобудет?

– Не знаю, закройте за мной.– Когда Иван подходил к подъезду Александра Аркадьевича, он обратил внимание на новую белую «Ниву» стоящую возле подъезда. –«Кто-то не местный»,– подумал Иван. – он зашел в подъезд и постучал в дверь, открыл хозяин квартиры.

– Заходи.

– Не знаете чья это «Нива» возле подъезда стоит? – спросил Иван, приветствуя хозяина квартиры.

– Моя, а что проблемы какие? – из комнаты вышел человек, на вид чуть моложе Александра Аркадьевича, очень похожий на него, и протянул руку Ивану. – Артем, – представился он.

– Иван.

– Познакомься, это мой лучший друг, мы с ним выросли вместе, он мне как брат, никого у меня кроме него нет,– представил друга Александр Аркадьевич.

–Приятно познакомится; нет, проблем с ней нет, – ответил Иван. – Может я не вовремя, я завтра забегу?

– Нет ну что ты, проходи гостем будешь, – ответил хозяин квартиры, приглашая Ивана на кухню. – Проходи, проходи, иначе фиг тебе а не телескоп, у меня сегодня праздник.-

Раздевшись Иван прошел на кухню, где на столе стояли две наполовину пустых бутылки коньяка, и искусно порезана нехитрая закуска. -Проходи садись, – неся стул из комнаты, приглашал Александр Аркадьевич, он был в прекрасном расположении духа, а коньяк лишь усиливал это настроение.– Друга семь лет не видел я, потерялся, а сегодня нашелся. Тема иди сюда, ты помнишь Серегу, он главным инженером на заводе работал, Раису Павловну жену его?

– Да конечно, – проходя на кухню и садясь за стол, ответил тот.

– Это племянник ее, он из Москвы к нам приехал физику преподавать в местной школе, сам приехал, без понуждения. Ты же у нас тоже учитель математики, педагогический закончил, в школе работал, помнишь?

– Да было дело.

– А сейчас вы не преподаете? – с интересом спросил Иван. – Если что, давайте к нам в школу.

– Нет пожалуй, я потерял квалификацию в этой области, – посмотрев на Ивана ответил Артем.– Сейчас у меня совершенно другая профессия.

– Жаль. Александр Аркадьевич, так что там насчет телескопа? – спросил Иван.

Хозяин квартиры нехотя встал со стула и прошел в коридор, затем он открыл записную книжку и начал что-то писать, вырвав листок из книжки и подойдя к Ивану, он протянул его. – Тут номер телефона, позвони завтра, он ждет твоего звонка. Пришлось рассказать кому понадобился телескоп, его хозяин очень хочет поговорить с тобой лично, иначе никак. Да и ты сам как-то желал с ним встретится, вот тебе и случай выдался.

Иван понял о ком идет речь.

– Спасибо, – поблагодарил он. – Мне нужно идти.

– Э нет, нет, пока с нами не выпьешь, не отпустим.

– Нет, – отказался Иван, вставая со стула.– Извините у меня дела, как-нибудь в другой раз. – В этот момент большие маятниковые часы висевшие на стене кухни громко пробили один раз, Иван невольно засмотрелся на них,– тик, так, тик, так.– Мерно раскачивался маятник, будя почти в любом человеке чувство эфемерности происходящего и безвозвратно уходящего времени его жизни. Будь на месте Ивана какой-нибудь другой человек, он лишь глубоко вздохнул бы и попытался заглушить свою секундную «слабость» очередным успокоительным ритуалом, придуманным и навязанным ему с целью обуздания подобных чувств. Иван же молча стоял и смотрел на часы, его взгляд как будто провалился в безграничную пустоту пространства-времени в попытке найти хоть какую-то закономерность в происходящем не придумывая себе оправданий – слабостью человеческой . Артем не мог не заметить этого момента, не раз испытав подобное, он лишь наблюдал за Иваном, представляя себя на его месте и боясь нарушить тишину. Александр Аркадьевич отвернувшись и сжав зубы держался за живот делая вид что смотрит в окно. – Иди в жопу придурок,– кто-то громко крикнул на улице, этот звук через открытую форточку со скоростью триста тридцать один метр в минуту ворвался в комнату где находились три человека описанных чуть выше. Человек смотревший на часы отвел взгляд от часов и оглянулся, человек державшийся за живот убрал руку от живота и повернувшись к двум другим постарался улыбнутся, человек в форме цвета хаки брезгливо сморщился посмотрев в сторону источника звука. – Извините, я пойду, – еще раз сказал Иван. – Мне пора, до свидания.

– Раисе Павловне привет передай, – чуть слышно попрощался Александр Аркадьевич.

– И от меня тоже, – добавил Артем.