Читать книгу: «Хорс: о чем молчит школа», страница 7

Шрифт:

Он пошел дальше глубоко погруженный в свои невеселые мысли. В это время он проходил мимо зеркальной витрины магазина, и краем глаза увидел в ней свое отражение.– «Стоп» –сказал он сам себе. – «Вернись и посмотри на себя», – подойдя к витрине он стал разглядывать себя в ней. – «А когда ты в последний раз читал книгу?», – спросил он сам себя.-« Хорошую книгу, да так чтоб даже ночью спать не хотелось, так чтоб мелким все казалось по сравнению с ее содержанием, так чтоб перевернуть все кругом захотелось, включая жизнь свою, а быт весь этот к черту послать, и кричать людям – вы все сошли с ума, обернитесь кто вы и где!?» – Мечтал когда ты в последний раз Ваня? Эдак и в Гизурина превратится можно»,– он стоял и смотрел на размытое, искаженное грязными разводами отражение и молчал.

– Товарищ, товарищ, отойдите не загораживайте витрину, не стеклянный небось, – тетка килограмм под сто махала руками выйдя из магазина.

Иван посмотрел на нее, но не шевельнулся.

– Отойди кому сказала, щас ментов позову, иностранец что-ли? Гоу, гоу, – она продолжала махать руками. – Иван подошел к ней поближе, смотря ей прямо в глаза.

– Псих, точно псих, – она поспешно зашла внутрь.

– Дура, – сказал Иван, развернулся и пошел дальше.

Когда он пришел домой, Раиса Павловна куда-то собиралась.

– Тетя Рая, а что у нас есть почитать?

– На книжной полке посмотри.

Иван разделся и подошел к святая святых этого дома – большой книжной полке стоявшей в комнате Раисы Павловны.

– Что это ты Ваня, ты же говорил в интернете есть все, – продолжая собираться сказала Раиса Павловна.

– Иногда так хочется осязать руками величайшие мысли людей прошлых лет. – «Железная пята» Джек Лондон, – прочел он, – тетя Рая, а можно я…

– Читай, я тебя не побеспокою, – все поняв, сказала она.– Закрой за мной, я вечером буду.

Иван закрыл дверь. Сегодня суббота, успею до понедельника. Неожиданно его посетила мысль. – «Как хорошо что есть свободное время, то время которое ты должен потратить на себя, а не на бесконечные поиски возможности заработка с целью разбогатеть. Тишина и хорошая книга, вот две известные фундаментальные постоянные в уравнении описывающие законы человеческого развития», – он посмотрел на книгу и открыл первую страницу…

Звонок будильника прозвенел в шесть утра, Иван встал и начал одеваться. Он посмотрел на календарь – понедельник. – Кто придумал первый урок в восемь часов, дети спят на нем? – ворчал он. –«Что за дурацкое состояние с утра, ничего не охота, вчера вечером я желал «перевернуть мир», а сейчас все мои мысли и действия кажутся мне детским лепетом и бредом чистой воды, охота встать в стройные ряды серой массы и ничем не выделяясь подчинятся воле безликой толпы», – подумал он.

Раиса Павловна уже хлопотала на кухне.

– Доброе утро.

– Утро доброе тетя Рая.

– Прочел книгу?

– Почти, тетя Рая, а у вас бывает с утра такое состояние, когда охота послать все к черту и не ходить на работу? – он стоял с отрешенным видом и смотрел на нее.

– Конечно, рутина Ваня, конвейер, потом привыкаешь, пытаешься найти в работе что-то интересное.

– Какое оказывается ужасное слово- привыкаешь, никогда не задумывался об этом. А если чувствуешь, что твоя работа абсолютно не нужна людям, она искусственно выдумана кем-то, и по сути пуста. Иван сел на табурет, мечтательно запрокинув голову. – А вам не приходило в голову тетя Рая, что в будущем будут не нужны многие профессии.

– Нуу, когда это будет, мне еще Сергей обещал в шестидесятых годах, что через десять лет, на заводе будут работать только роботы, затем его интузиазм угас.

– А в результате имеет место быть человеческий фактор – что будут делать люди?

Раиса Павловна посмотрела на Ивана мудрым взглядом. – Получается, даже если ты осознаешь, что твоя работа по большому счету никому не нужна, ты должен обманывать себя каждый день.

– Почему обманывать, – ответила Раиса Павловна.– Многие даже и не подозревают об этом, они убеждены в обратном. Иди умывайся.

Иван нехотя встал и пошел в ванную.

– Надо было на сантехника выучится, сейчас бы проблем не знал, подработки разные и прочее…

« Десятый класс, первым уроком в понедельник, то еще испытание», -размышлял Иван идя по коридору школы. –Он пришел рано и почти никого не было в школе. Когда он стал подходить к кабинету сзади его окликнули.

– Иван Николаевич, можно с вами поговорить?

Обернувшись он увидел Дарью Ниндадзе. Одета она была мягко сказать – вызывающе, подойдя и положив ему левую руку на плечо она томно произнесла.

– Иван Николаевич, помогите мне пожалуйста.

– Что случилось?

– Я очень плохо поняла последние темы, не могли бы вы объяснить мне их наедине, я смогу когда вы захотите, – она смотрела ему в глаза и слегка закусила нижнюю губу.

– Наверное ты не одна, давай спросим у других?

–Дело в том что я стесняюсь, у меня такой характер, а понять что-то я могу только если вы объясните мне тет -а-тет, – она жалобно посмотрела ему в глаза.

Иван аккуратно убрал ее руку со своего плеча, – я могу посоветовать тебе Даша пару очень хороших сайтов, люди которые их ведут, специализируются на индивидуальном обучении, так сказать тет -а -тет, все бесплатно. Извини, мне нужно идти, адреса, я напишу на доске в конце урока, – он зашел в кабинет.

– Ну это мы еще посмотрим, – провожая его взглядом прошептала Дарья застегивая верхние пуговицы блузы.

Через несколько минут почти весь класс был в сборе, прозвенел звонок, но Сенгеенко не было. Иван встал и приготовился вести урок.

– Можно войти? – на пороге стоял Сенгеенко.

– Да конечно, – пригласил Иван, затем он подошел к нему и прошептал, – останься после урока.

Урок он провел немного рассеянно, постоянно обдумывая что скажет и чем в конце концов закончится не простой разговор. Прозвенел звонок…

– Все свободны. – Через минуту класс опустел, Сенгеенко сидел на своем месте и что-то рисовал в тетради. Иван подошел к входной двери и закрыл ее на замок. Затем обернувшись он вполголоса сказал:

– Я все знаю.

– Что вы знаете?

– Ризунов …

Сенгеенко на время прекратил рисовать, о чем-то задумался, усмехнулся и начал заново.

– Зачем ты это делаешь? – спросил Иван. – Это ни к чему не приведет.

– А к чему это должно привести? – Сенгеенко сделал наигранно-удивленное выражение лица.

– Рано или поздно он тебя вычислит.

Сенгеенко прекратил рисовать, зажал карандаш между пальцами и стал перекатывать его так и не взглянув на Ивана.

– По вашему я должен забыть человека, который ни за что, хотел посадить меня? Объясните?

Иван молчал, не зная что ответить.

– И вообще, кто вам сказал что он меня усиленно ищет? По мне, сильно захотел бы, давно нашел, – он поднял карандаш и стал внимательно разглядывать обломанный на конце стержень. – Первый закон диалектики, единство и борьба противоположностей, вы забыли? Ну или может быть Элан Виталь, слышали такое выражение?

– Да.

– Жизненный порыв, творческая эволюция, беспрерывно обновляющееся творчество, назовите как хотите – сама суть жизни. Я материалист, но Гизурин все же есть – зло, а если есть зло, должна быть иная сила, противостоящая ему, таков закон природы – Сенгеенко хитро улыбнулся. – Почему никто не подумал об этом? Или вы предлагаете нарушить эту тонкую грань? – он отложил карандаш, – Получается я борюсь не против конкретного человека, я борюсь за саму жизнь, а если так, то все приобретает совсем другой окрас. Можно вас спросить, почему вы не поменяли тогда показания?

– Потому что я все видел своими глазами и не простил бы себя после, да и не один я был, мне помогли, – Иван подошел и сел напротив.

Сенгеенко равнодушно посмотрел на Ивана.

– Странная у вас помощь. Только не спрашивайте меня, откуда я знаю. Сам я не верующий, хотя.., я думаю все таки не нужно отбирать у людей последнюю надежду, глупо это, запрещать то, из чего сделано большинство людей. И вообще, прежде чем отговаривать меня Иван Николаевич, подумайте – что вы можете предложить взамен? Допустим я все забыл, закончил школу, поступил в институт – все как у всех, что дальше? Ритуальные атрибуты привычного существования? Вы же сами из того же теста что и я, я это прекрасно вижу, только смелости у вас не хватает.

– Не смелости у меня не хватает, а ума у меня хватает.

– Да ну; хоть мы и смотрим на мир одинаково, но пропасть между нами . Итак вопрос вам на засыпку Иван Николаевич – что вы можете предложить взамен вашего пластмассового мира мне и таким людям как я? Долгую счастливую семейную жизнь? Наши предки редко до сорока доживали, а мы должны любить друг друга до ста! Пьянка в гараже по пятницам? Любовницу с телефонным именем – «Серега»? Кредитную иномарку? Болеть за наших? Что вы мне предлагаете? Эдакий свой иллюзорный мирок, лишь бы избежать очной ставки с самим собой, – минуту они оба сидели молча. – Вон дядя Петя, наш школьный сторож, у него такое выражение лица, что на него посмотришь- застрелится охота, вроде как все порядке по вашим меркам. Первые два ребенка от первой жены, вторые два от второй, живи и радуйся, однако … все уже пережито им, а новых смыслов никто не придумал за него.

– Уезжай куда-нибудь.

– Не думаю что там, – Сенгеенко кивнул головой вдаль. – Как-то все принципиально по другому. А я плевать хотел на все, ничтожно все, мелко и ничтожно. Я до конца пойду, не сейчас так позже, хочу глубже копнуть, а потом посмотрим…

– Если тебя поймают, тебя через такой ад проведут, что ты забудешь имя свое, затем сломленного выплюнут, или просто убьют.

– Ненавижу я все это, саму суть зверской жизни нашей, сам страх за шкуру свою-ненавижу, рабство – ненавижу, бессмысленность и тупое – надо – ненавижу, серость и смирение – ненавижу, животный страх – ненавижу. – В его глазах блестел огонь не согласия, а в словах чувствовалась твердая поступь трудной и беспощадной правды. – Бабка моя, болеет, почти ничего не соображает, а тут выдала: сегодня ночью встала с постели и говорит мне. – «Внучок, а внучок, ты бы мне таблетку какую принес хоть, я бы выпила и того… померла, надоело мне мучится, за что мне? Всю жизнь честно прожила, всю жизнь по совести старалась, другие глядишь – раз и померли, а мне за что?» – теперь знаете какая у нее главная мечта?

–Какая?

–Умереть не мучаясь. Я не рисую для себя иллюзий сладкой жизни, и если стоит жить, то только ради того, ради чего стоит жить, а не ради предлагаемого вами мрака.

Иван сидел и смотрел в окно, слушая его.

– Учись, у тебя хорошие способности.

– Ради чего? Ради того чтоб быть успешным в вашем выдуманном мирке? Настоящая наука это бунт, бунт против ваших иллюзий. Или вы мне предлагаете одним глазом смотреть в микроскоп, а другим разглядывать ножки лаборанток? Представьте на минуту – восторжествовала вся доказанная правда о том, кто мы на самом деле и где, а не эти сказки в головах людей, что будет тогда с ними? Человек с раннего детства живет во лжи, а вы ему – мы родственники шимпанзе – вот доказательства, мы никто в масштабах вселенной –вот доказательства, наша реальность подставлена под сомнение- вот опыт Юнга – наивно. Настоящая наука не нужна большинству, сколько раз уже об этом сказано.

– Идти надо другим путем, есть же живые примеры, как грамотные программисты, инженеры, врачи, меняют мир, – возразил Иван.

– В основе всех их изобретений лежит желание человека доминировать, хотя кто-то начинал и не думал об этом, но в результате мы все равно получаем большой бизнес с привкусом большой политики и очень большими деньгами. Сейчас у людей появилась возможность знать то, что не знали лучшие ученые начала двадцатого века, и что в результате??? Говорят – «земля плоская!». Не удивлюсь, если скоро опять начнут сжигать ведьм при вспышках эпидемии в каком-либо городе, – Сенгеенко смотрел на Ивана как апостол на ученика. – И сейчас вы спорите не со мной Иван Николаевич, сейчас вы спорите сами с собой, все вы прекрасно видите и понимаете, а от меня хотите того, чтоб я дал вам хоть малейшую надежду в мире вашего отчаяния.

Иван увидел в окне низко летящий самолет.

– Посмотри, – он указал пальцем в окно. – Сколько знаний, умений, сил и стараний людей, нужно было для того чтобы мы могли летать. Чудо человеческой мысли, несколько десятков тон металла свободно парит в воздухе! Когда наблюдаешь подобное, дух захватывает! Тысячи людей ежедневно трудятся ради полета человека!

Сенгеенко удивленно посмотрел на Ивана.

– Самолет? Тысячи? Лет двести назад вас бы сожгли за такие слова и тысячи бы аплодировали развеивая ваш пепел по ветру, мол- « пусть полетает». – Где были тысячи и тысячи, когда первый мечтатель смотрел в небо? Тысячи, миллионы, а сейчас и миллиарды самолетов не изобрели, но летают на них исправно… Сначала гнобят, потом сами же пользуются, эти ваши тысячи. – Он замолчал и начал опять что-то зарисовывать в тетради.

Иван опять не знал что возразить, а лишь тихо прошептал:

– Мир таков, какой он есть.

– Не говорите мне Иван Николаевич, что ваш мир в порядке, – Сенгеенко посмотрел на часы. – Мне нужно идти, – он встал и начал собираться. – Откройте пожалуйста.

Иван открыл дверь. Сенгеенко подошел и смело взглянул в глаза Ивану:

– Для меня ваша жизнь, это смерть, а умирать я пока не планирую, может поэтому и не нашли меня? – До свидания.

Иван погруженный в свои мысли закрыл за ним дверь.

Когда Сенгеенко утверждал –« очень захотел, нашел бы», он сам даже не догадывался насколько был прав. На следующий день после первого вскрытия магазина Анатолий Анатольевич молча выслушал доклад своих помощников и лишь нервно перещелкивал костяшками пальцев. Больших финансовых потерь он не понес, так как стоимость всего товара находящегося в магазине для него была незначительна. Но другой факт очень насторожил его – « по всему действовал в одиночку, жидкость не известного происхождения, состав пока установить не можем» – из раза в раз звучал голос его помощника у него в голове, пока тот оправдывался перед ним за беспомощность. К огромному их удивлению, Гизурин не сказав им не слова отпустил их. Спустя несколько дней после вскрытия второго магазина, к нему на доклад они шли как на расстрел, каково же было их состояние когда молча выслушав сумму ущерба Анатолий Анатольевич встал, снял пиджак и повесив его на спинку кресла переспросил, – « Опять один?». – «Да» – выдавил из себя кто-то самый смелый. – «Состав жидкости установили?», – « Пока нет, в центр отослали». – «Красавчик» – еле слышно прошептал Анатолий Анатольевич. – «А вы так можете?». –«Что?» – удивленно переспросили помощники. – «Ай, да ни хрена вы не можете» – разражено отмахнувшись рукой, сказал он. – « Ищите» , – как бы в пустоту распорядился Гизурин и отпустил их. После вскрытия третьего магазина у большинства его помощников одновременно произошел «инфаркт» и почти все они оказались в местной больнице. Но на их удивление никто за ними не пришел, спустя не продолжительное время, стоя у него в кабинете они мысленно искали оправдания. – «Ну?» – вяло переспросил Анатолий Анатольевич. -«Ищем». – « Первый раз – не ожидали, второй раз еще можно понять, но на третий то раз вашу мать, вы могли его взять?» – как-то безвольно ругался Гизурин. Схватывая интонации безразличия к этому делу его помощники беспомощно оправдывались, сами не понимая мягкости реакции своего начальника, припоминая как он реагировал ранее в схожих ситуациях. Они искали, но не ожидая от местных ничего подобного шли совсем в другом направлении. – «Менты что?» – спросил Анатолий Анатольевич». –« Тоже ищут», – ответили ему. – «Тоже тоже, на гавно похоже», – щелчком стряхивая соринку со стола возразил Гизурин. –« Дерзко, молодец сукин сын» – задумчиво произнес он. – « Вы бездари смотрите у меня, если возьмете, сразу ко мне, и чтоб целехонек был… Ай, да куда вам… член свой взять и то нормально не можете, все туалеты обоссали». – Не понимая что происходит, выходя из его кабинета они молча переглядывались, и не слишком рьяно брались за дело, тем более что взломы вскоре прекратились.

А происходило то, что достигнув определенного статуса, Анатолий Анатольевич начинал смотреть на мир более широко, если не сказать философски. Боязнь разорения, подкрепленная зарубежными счетами постепенно развеялась как дым после пожара нищеты и мелкие неприятности в преддверии очень крупной сделки

он расценивал как нечто самой собой разумеющееся. А после того как ему доложили, что состав жидкости разлитый в магазинах произведен кустарно, он не на шутку заинтересовался личностью взломщика. Затем смекнув что к чему, и что вся эта история даже может в какой-то степени сыграть ему на руку, он делал вид что ищет взломщика, почти не предпринимая никаких реальных усилий. Каково же было его удивление, а возможно и разочарование, когда вскрытия прекратились и его жизнь пошла своим чередом…

Часть 3
СОН

После сложного разговора с Иваном, чуть взволнованный Александр вышел из школы и быстро направился домой, но что-то вспомнив остановился задумавшись, пошарив по карманам, он нащупал увесистую связку ключей, достал их и прокрутив связку в руке положил в карман брюк, затем посмотрев на часы он пошел в противоположном направлении от первоначального. По дороге зайдя в местный магазин, он вышел оттуда с букетом цветов состоящего из девяти алых роз. Вид его был максимально сосредоточен, создавалось впечатление что он идет на выпускной государственный экзамен, от результатов которого зависит вся его дальнейшая судьба, а не на предполагаемое свидание с девушкой. Путь его пролегал через один из старых заброшенных скверов на окраине города, в центре которого стоял изрядно ошарпанный памятник вождю мирового пролетариата, настойчиво указывающего вперед. Площадь эта не смотря на свой общий удручающий вид, была по своему уютна, опрятна и манила к себе своей уединенностью. Со всех сторон росли деревья, посаженные лет шестьдесят назад на очередном субботнике первыми горожанами огораживающие отдыхающих здесь от любопытных глаз. Старые деревянные лавочки с бетонными основаниями, были кем-то свежеокрашены, а вокруг не было битого стекла и прочего мусора столь распространенного в подобных местах. Здесь особенно часто назначались свидания, или навсегда расставались в пылу ссор и обид молодые пары. Скольким немым свидетелем душераздирающих сцен был этот памятник? Биение скольких сердец громким стуком ожидания или разочарования бились в преддверии своего счастья рядом с ним? Сложно подсчитать.

Но когда Александр подходил к этой площади, там не было никого, кроме необычно одетого для этого провинциального города пожилого человека, мирно сидящего на самодельном раскладном стуле под памятником и делающего какие-то зарисовки в тетради. Так сложилось, что именно в этот момент с другой стороны к скверу, погруженная в свои мысли подходила ничего не подозревавшая Елена Левнова. Путь ее, изначально не должен был пролегать через этот сквер, но по непреодолимым стечениям обстоятельств она пошла именно этой дорогой… В приподнятом настроении она улыбалась сама себе. В памяти ее, возник мимолетный эпизод сегодняшнего дня, вспоминая который она дарила улыбку всему и всем, кто встречался на ее пути.

Очень часто на уроке бывает так, что в самый неподходящий момент перестает писать ручка, ученик вспоминая что забыл запасную озирается по сторонам и спрашивает у своих одноклассников. Но именно на сегодняшней контрольной работе по химии, от написания которой как ей казалось для нее зависело почти все, не у кого не было запасной. Робко подняв руку и спросив у Василия Васильевича, можно ли писать красной, и получив отрицательный ответ, она была почти в отчаянии, ведь именно химия для нее значила очень многое, не потому что она любила загадочные реакции химических элементов, а потому что именно химия была «его» любимым предметом, и уж кто-кто, а она точно не должна была провалить эту контрольную. Поставив для себя цель, изучить лучше «его» этот предмет, она день и ночь проводила над учебниками химии. Когда она уже не знала что делать и отчаявшись молча смотрела в тетрадь, подошел Сенгеенко и предложил ей свою ручку. На вопрос. – « А как же ты?», – он лишь отмахнулся и сел за свою парту. Загорутько просто промолчал наблюдая эту сцену, осознавая что знания этого ученика по его предмету, на порядок выше его, и что если он сейчас посмеет сделать ему замечание, то рискует нарваться на вопрос по химии, ответа на который он не знает, тем самым выставив себя не в самом приглядном виде. Окрыленная вниманием Александра, ради которого она так рьяно учила этот предмет, Елена быстро решила задания, и до конца урока не было счастливее человека на этом свете. Вспоминая именно этот крошечный, для кого-то ничего не значащий, а для кого-то значащий – все, эпизод ее жизни, она свернула в сквер и одарила своей улыбкой пожилого человека сидящего под памятником. В ответ он улыбнулся и кивнул ей, поправляя скрученный вдвойне яркий клетчатый шарф на шее. Засмотревшись на этого не типичного выглядящего для их города человека, Елена пересекла почти весь сквер, краем глаза наблюдая встречного человека с букетом цветов в руках. Наконец обернувшись она долго не могла прийти в себя, перед ней стоял Александр Сенгеенко с букетом роз и растерянно смотрел на нее. Ей казалось что вот-вот она взлетит от счастья, не понимая- как вообще такое может быть? Однако Александр не разделял ее восторга. Он растерянно улыбнулся и обойдя ее с левой для нее стороны и оглядываясь, не спеша пошел к памятнику. Несколько секунд она стояла и смотрела ему вслед пытаясь улыбаться, но глаза ее в этот момент налились слезами, однако Александр не смотрел в них, иначе даже он не смог бы выдержать их боли.

Елена отвела взгляд, и собравшись и запинаясь о трещины между старых квадратных плит, устланных в сквере, медленно направилась прочь. Только через несколько минут очнувшись от произошедшего, она поняла, что забрела совсем не туда куда шла, обнаружив по правую от себя сторону лавочку, она чуть пошатываясь присела и беззвучно заплакала.

Для Александра же эта встреча не значила почти ничего, а была просто не желанной. Он подошел к странному пожилому человеку в разноцветном клетчатом шарфе и поздоровался, в ответ пожилой человек размеренно кивнул.

– Это вы покрасили? – указав на лавочки, спросил Александр.

– Допустим, – устало ответил пожилой человек.

– Все никак не пойму, когда тут успевают все убрать?

Ничего не ответив, пожилой человек еще раз поправил шарф и задал встречный вопрос:

– Как она?

– Все так же, – обреченно ответил Александр.

– Помощь нужна?

– Спасибо нет. Вы здесь надолго?

Однако пожилой человек, как будто не расслышав вопроса продолжил:

– Я перечислю деньги.

– Я верну их, – отказался Александр.

Пожилой человек поднял голову и всматриваясь в лицо Александра, завороженно сказал:

– Вернешь, – утвердительно заключил он. – А ты похож на нее. – В его памяти всплыл тот самый момент, когда много лет назад он стоял в ожидании «чуда» с букетом цветов под этим самым памятником.

– Чем? – иронично спросил Александр.

– Всем, – разделяя каждую букву, ответил пожилой человек. – Поверь мне, – он закрыл зарисованную эскизами тетрадь. – Ты поразмыслил над моим предложением?

– Да.

– Хорошо поразмыслил?

– Да.

– Твой ответ?

– Не сейчас.

– Хмм, – протяжно произнес пожилой человек. – А ты и характером в нее, зная это, я не буду настаивать, но все же…?

– Нет, – твердо ответил Александр.

– Хорошо, – пожилой человек встал, сложил самодельный раскладной стул, и бережно упаковав его в специальный чехол, отставил в сторону. Александр молча наблюдал за ним. Пожилой человек оглянулся по сторонам. – Послушай Саша, я все понимаю, мы много раз беседовали с тобой на эту тему, но …, как по твоему я должен реагировать, узнав в очередной раз о твоем не стандартном поведении и вытекающих отсюда последствиях? В следующий раз тебя могут просто убить. – Александр ничего не ответив пожал плечами. Пожилой человек задумчиво потер рукой подбородок. –Виновника я конечно найду, но… кто мне вернет тебя?

– В своих проблемах я разберусь сам.

Пожилой человек заботливо посмотрел на Александра:

– Пожалуйста, будь аккуратен, я ведь так поздно нашел тебя. Ты не представляешь, что я хотел сделать узнав о…

– Со мной все будет в порядке.

Пожилой человек поднял правую руку к лицу Александра и чуть не дотрагиваясь до его стал бережно обводить ладонью:

– Весь в нее. – С хрипом в голосе еле выговорил он, в этот момент его глаза увлажнились, но буквально через мгновение в них не было ничего, кроме сосредоточенности и готовности ответить на любой вопрос Александра и исполнить почти любую его просьбу. – Поехали со мной, – почти умоляюще произнес он шепотом, наклоняясь к нему.

– Не могу, – хмуро повторил Александр.

– Ах ты, – пожилой человек разочарованно всплеснул руками. – Не могу, – тихо повторил он. Эти два слова отразившись в его памяти, как-будто тисками сжали его сердце с двух сторон. – Не могу, еще раз еле выговорил пожилой человек и отвернулся от Александра. – И ты не можешь.

– Послушайте…– как бы пытаясь оправдаться, сказал Александр. – Я ведь ничего не обещал. И вообще…, он взглянул на букет в руках. – Вы что не видите куда я иду? Возможно у меня есть веская причина.

Пожилой человек повернулся к Александру и внимательно вглядываясь в его глаза недоверчиво улыбнулся. Затем открыв тетрадь, он указал на наспех сделанный рисунок:

– Ты видишь эти глаза, – он указал на рисунок. – Девушка только что мимо прошла, ты с ней столкнулся, вот эти глаза не похожи на твои Саша. – Однако Александр не понял о чем речь. Пожилой человек глубоко вздохнул, посмотрел на небо и устало произнес. – Будь по твоему. Ты знаешь как связаться со мной, а сейчас я хочу просто посидеть и поговорить с тобой ни о чем, как в прошлый раз, – он указал на лавочку. – Она уже высохла.

–Извините, я очень тороплюсь.

– Ах ты, – понимающе выдохнул пожилой человек. – Дело молодое. Она наверное заждалась тебя? Или ты назначил свидание в этом сквере? – пожилой человек вопросительно посмотрел на Александра, который ничего не ответив отрицательно покачал головой. Затем он подошел к памятнику и взял увесистую сумку стоящую рядом. – Здесь все по списку, я тебя прошу, будь аккуратен.

– Спасибо, – обрадовался Александр, взяв сумку.

– Напоследок можно попросит тебя о небольшом одолжении?

– Конечно.

– Я должен буду уехать на продолжительное время, заходи сюда, здесь всегда должно быть так, как сейчас, а эти старые часы, – пожилой человек указал на старинные часы висевшие рядом. – Всегда должны показывать ровно девять часов. Позвони мне, если что.

– Хорошо.

– А теперь иди, иди Саша,– пожилой человек наклонившись взял складной самодельный стул и не смотря на Александра медленно пошел в сторону от памятника.

– До свидания, – робко произнес Александр. Взглянув на свои часы, он быстрым шагом вышел из сквера. Все же не стерпев, пожилой человек оглянулся и еще долго смотрел ему вслед. Оставшись совершенно один, он поднял руку, вдруг из-за деревьев к нему подбежали два человека, один из которых взял стул, а другой подал ему трость с золотой рукоятью. Дойдя до припаркованной рядом машины, он сел на заднее сиденье. Через десять минут, кортеж из трех черных машин, с полностью тонированными стеклами выехал из города.

Примерно в это же время, молодой человек с букетом цветов и сумкой лихо перелез через двухметровое бетонное ограждение, отделяющее частные гаражи от постороннего взора. К нему тот час с лаем подбежали три собаки, готовые набросится на постороннего и заставит его покинуть их территорию, но сразу все трое признав в нем «своего», начали ластится к нему. Молодой человек подняв букет цветов и сумку правой рукой, левой гладил собак и очень торопясь подошел к гаражу с синими воротами, достав ключи он открыл ворота и зашел в гараж, через пятнадцать секунд он вышел оттуда без сумки и букета. Закрыв его он схватился обеими руками за выступ крыши и подтянувшись взобрался. Пройдя метров двадцать от своего гаража, он спрыгнул с крыши и оказался на небольшом пустыре огороженным старым деревянным забором, подойдя к забору и еще раз сверив часы, он отодвинул две доски…

Через пару мгновений перед ним стояла молодая девушка в больших черных очках и элегантно повязанной косынке.

– Привет, – она обняла его и поцеловала. Он ответил ей взаимностью. – Десять минут ждала, – обиженно прошептала она.

– Извини, – не объясняясь ответил он. Она сняла очки и улыбнулась ему. Ее улыбка была настолько добродушна, что он не зная чем оправдаться, еще раз произнес. – Извини. – Девушка не отличалась особенной красотой, но была по своему хороша и мила. Молодой человек вернул две доски на прежнее место и оглянувшись спросил. – Никто не заметил?

– По моему нет, – ласковым голосом, продолжая смотреть ему в глаза ответила девушка.

– Тогда за мной, – улыбаясь ей в ответ сказал он. Затем он взял ее за руку и через несколько минут они оказались у гаража с синими воротами. Открыв двери, он внезапно зашел сзади ее и закрыл ее глаза руками. – Не подглядывать, – зайдя в гараж и включив свет он одной рукой держал ее глаза закрытыми, а другой взяв букет поднес его к ее лицу.

– Розы, – восхищенно почти пропела она.

Он обеими руками взял букет и обнял ее, прижимая букет к ее груди:

– Роза, розы, розам, – как бы в полузабытии шептал он ей на ухо. – Тебе.

Девушка повернулась к нему и часто дыша прильнула губами к его губам… Но в следующий момент резко отпрянула назад и в сторону. – Саша закрой, закрой, – в не свойственной ей манере громко говорила она. – Он меня видел?! – Александр быстро закрыл ворота на защелку изнутри.

– Он меня видел?! – вопрошающе смотрела она.

– Кто?

– Знакомый отца, он ехал мимо на машине.

–Нет, я загораживал тебя.

Девушка тяжело дыша присела на старое кресло:

– Видел, по моему видел, – взволнованно повторяла она.

– Если только твои глаза, – продолжал успокаивать ее Александр. – Да какая кому разница?

Когда Александр еще не договорил последнее предложение, в ворота громко и настойчиво постучали с улицы. Девушка испуганно посмотрела на него.

– Все будет хорошо, я с тобой, сейчас я открою и скажу что он обознался.

– Нет, не открывай, – умоляющим тоном попросила она.

В следующий момент на улице раздался грубый мужской голос, – «Открывай по хорошему», – при этом стуча в ворота еще громче. Александр сжал кулаки, подошел к железному сейфу стоящему в дальнем углу гаража, открыл его, протянул руку… но передумав закрыл сейф и смело подойдя к воротам щелкнул заложкой. – Я с тобой, ничего не бойся, – повторил он перепуганной девушке и готовый почти ко всему открыл.