Отзывы на книгу «Заводной апельсин», страница 6

Никогда еще мне не было так страшно приниматься за книгу. Я столько всякого отталкивающего про нее слышала: что не продохнуть от насилия, что герой - мразь и не исправляется, в общем, собрались все самые-самые табуированные для меня в книгах темы. Но на удивление я от книги если не в восторге, то в интересном таком замешательстве, уж очень на многие мысли она меня навела.

К сожалению (или к счастью), я много раз видела трейлер к фильму Стенли Кубрика, и очень много информации имеется про его создание, так что главный герой у меня непрерывно ассоциировался только с Малкольмом Макдауэллом и никем иным. Ну что же, не в первой, "Правила виноделов" у меня тоже маячили перед глазами рожицей Тоби Магуайра, почему бы и нет, у Малкольма вполне характерное лицо.

И еще одна такая засада приключилась, что книга мне понравилась, насколько может понравиться книга про омерзительного психопата, но я абсолютно не согласна с автором практически ни по одному вопросу. Мне чужда его картина мира, делящая людей на плохих и хороших, утверждающая, что есть отдельно добро, и есть отдельно зло, и, видимо, где-то есть абсолютное зло, которому и поклоняется Алекс, главный герой. Ну, не бывает в жизни такого. Бывают серийные маньяки, бывают педофилы, но я не могу и их отнести к абсолютному злу, они просто больные люди, которых надо изолировать от общества.

Или вот финал книги, когда Алекс "вырастает" из своей оргазмической радости от насилия. Такого тоже ведь не бывает. Тюрьма не исправила, промывание мозгов не исправило, гипноз и всякие медицинские штуки не исправили, а вот пришла пора, и он влюбился в жизнь, и вдруг все, аллес капут насилие? Ну, чушь. Возможно, автор аллегорически изображал, усиливал мятущуюся душу подростка, бунтарство, но в таком случае Берджесс просто невероятно переборщил. Да, у многих подростков в это время есть похожие стремления к насилию, но обычно оно выливается в более мягком виде в виде максимум разбитых витрин, в криминальных районах сильнее, но у Алекса эта степень не то, что максимальна, она гипертрофированно уродлива, это настоящая психопатия. А психопатия "ни от чего" не проходит ни с того, ни с сего. Так что не верю я либо в финал, либо в психопатию. Не сходится у меня.

Но несмотря на такие несостыковки, книга действительно хорошо написана. Она втягивает в себя, стоит лишь пережить первые две части, когда из Алекса прет ненависть и разрушение. Видимо, из защитных побуждений у меня отключилось воображение, и я никак не могла (или не хотела) себе представлять все эти побоища, весь этот kal, и уж особенно я отключилась на сцене sunn-vynn. Вот где табу так табу для меня. Но дальше было легче и интереснее. Интересен метод лечения ассоциацией, насколько он вообще реален, не в случае лечения от насилия, а вообще? Возможно ли хоть что-то вот так снаружи привить, показывая картинки и при этом вливая лекарства, вызывающую тошноту? Были ли реальные эксперименты? Интересны люди, пострадавшие от действий Алекса, и как они сами превращались в таких же чудовищ, чтобы отомстить за себя и за близких. Интересно то, что Берджесс вывел сам себя в роли писателя Александра Ф., его первая жена точно так же пострадала от рук (и не только) мародеров. Интересно то, как автор написал, очевидно, психотерапевтическую для себя книгу, где выплеснул, выговорился обо всем, что ему пришлось пережить. Писательство - на самом деле отличная терапия.

Много всего интересного, чего я даже не ожидала от этой книги. Видимо, мои табу в книгах постепенно растворяются. Вот, что ЛЛ животворящий делает.

«Заводной апельсин» самое известное произведение Энтони Берджесса, английского писателя, написавшего около 40 романов. Но именно это произведение принесло ему всемирную славу. Во многом этому способствовал фильм с одноименным названием от культового режиссёра Стэнли Кубрика. Фильм получился настолько скандальным, что в некоторых странах его запретили, по причине его крайней жестокости и исходящих призывов к насилию. На тот момент писателя ни мог не радовать этот успех, а особенно хлынувшие следом гонорары. Ведь ему срочно требовались деньги на операцию жене, у которой диагностировали рак. Гонорары от книг были для Энтони единственной возможностью заработать на дорогостоящею операцию. По признанию автора в тот год ему приходилось очень много работать, еще до завтрака он заставлял себя написать не меньше 2000 знаков. Итогом этой работы стало 6 вышедших романов за год. Правда, здесь стоит сделать следующие уточнение. В настоящие время появилась информация о том, что рак на самом деле диагностировали не у жены, а у самого писателя. Мне не удалось найти точного источника, подтверждающего ту либо иную версию. Впрочем, прямого отношения к моей рецензии это не имеет, поэтому я просто сообщаю, что существует две версии. (Если у кого-то есть точная информация, то напишите пожалуйста в комментариях). В общем констатируем тот факт, что писатель остро нуждался в деньгах и благодаря фильму он их получил. Многие кино критики отмечали, что Кубрику удалось полностью реализовать идею, заложенную писателем. но как оказалось сам Берджесс, не согласен с этим утверждением. Через четверть века он даже заявил о том, что готов отречься от своего романа, идея которого была полностью искажена фильмом. В результате чего читатели не разглядели истинный смысл. О том, какой именно смысл заложен в романе я и попробовал разобраться. Произведение представляет собой утопию. Мир, который принадлежит бандам, сколоченным из малолетних хулиганов. Их развлечение — это грабежи, изнасилования, бессмысленное избиение случайных людей. Все это доставляет им огромнейшее наслаждение. Само повествование идет от первого лица, лидера одной из банд Алекса. В конце концов он попадает за решетку. Ему грозит огромный срок, но ему предлагают альтернативу в виде инъекции добра. Алекс соглашается. Введенный ему препарат действует таким образом, что юноша не может совершать насильственных действий даже для самозащиты. В итоге выпущенный на свободу он становится жертвой чужой агрессии, его начинают избивать все, кому вздумается. В том числе его бывшие приятели. Отчаявшись он прыгает из окна с седьмого этажа. Его спасают, более того кончается эффект сыворотки, а это значит Алекс может опять избивать людей, грабить, насиловать женщин в общем делать всё, что он так любит. Но тут он понимает, что этого больше не хочет. Его привлекают другие вещи: свой дом, семья, дети. На поверхности лежит мысль о том, что человека нельзя исправить искусственно, сделать из него робота «заводного апельсина», человек может лишь сам встать на путь исправления. Однако не правильнее ли в этом случае думать не о том, как исправить, а о том, как предотвратить. То есть о процессе воспитания. Наверное, это было бы правильно если б речь действительно шла в романе о подростках. А что если под подростками автор подразумевает нечто другое. На днях я читал небольшой рассказ зарисовку «Хомбол. Страница из всеобщей космической энциклопедии», так вот в нем есть такой момент: космические расы обнаружив Землю, рассуждают признать ли людей разумной расой или нет. И приходят к выводу, что нет потому что как они полагают, любой разум стремится к гармонии, а люди слишком конфликтны. Этот рассказ есть на Литресе в свободном доступе, автор Андре Жуль. Так вот это натолкнуло меня на мысль, что за подростками, автор завуалировал само человечество, которое еще находится в подростковом периоде. Ведь не зря же лексикон подростков строится из смешанных русско-английских слов. На момент написания книги шла холодная война между СССР и Америкой. А под инъекцией искусственно навязываемые ценности, такие как толерантность, гуманизм и т.д. В наши дни к этим ценностям добавилась еще целая куча, но войны тем не менее не прекращаются. Они и не прекратятся пока человечество не повзрослеет.

Честно говоря, даже не знаю, как реагировать на эту книгу. Мне трудно было пробираться сквозь этот сленговый язык, пришлось даже из одного перевода в другой перескакивать, так как первый вариант я просто не осилила, всё время застревая на написании. Но на этом мои мучения не закончилось, скорее это ещё были только цветочки, а вот что творилось по ходу описания вызывало отвращение. Причем я никак не могла понять, зачем всё это насилие. Были бы хоть какие-то метания, психологический слом, в общем хоть что-то, кроме того, что таким вот нелюдям просто нравится причинять боль тем, кто не сможет им ответить, почувствовать свою власть над другим. И таких понятное дело, что тюрьма не перевоспитает. Это даже смешно звучит, скорее она их ещё большей жестокости научит. И знаете, несмотря на то, что главному герою всего пятнадцать лет на момент попадания в тюрьму, я бы ему пожизненное дала как минимум, а лучше и сразу отправила на тот свет. И нет, то, что мол юность такая пора, когда мы дикие животные не оправдание тому, что он творил и что творили другие. И последняя глава меня убила, мол потом они повзрослеют и станут как все. Серьёзно? Вот так всё заканчивается? Ему просто поднадоело избивать старых и беспомощных, насиловать, воровать и убивать и он решил мне уже восемнадцать, надо двигаться дальше, заводить семью и работу? Это что вообще за бред такой. В целом меня всё не покидала мысль, что всё это бред. Особенно когда в конце после его возвращения к «нормальности», когда он перестал быть заводным апельсином, ему показывали картинки и спрашивали, что он хочет сделать с теми, кто на них изображен и он отвечал в духе себя прежнего, убивать и насиловать и после этого врачи его поздравили с тем, что он снова здоров! Серьёзно, вот это вот называется нормальным состоянием здоровья?! Такое ощущение, что я прочитала какую-то жуткую антиутопию, где насилие это норма жизни и в таком вот мире я категорически не хотела бы жить. И да, жестоки там не только такая вот золотая молодёжь, а всё общество, как нам показывают в ходе повествования. И возможно в таком мире просто невозможно не быть жестоким, но это ужас какой-то. Но за что собственно четыре, а не три или ещё меньше, так за то, что написано атмосферно и язык для этой истории самый подходящий, с головой окунает в эту грязь. Книга мне не понравилась по личным мотивам, но прочитать её стоило. Она заставила задуматься о многом, в частности, правильно ли было лишить таких вот людей воли и заставить их не совершать зло, а также страдать от того, что раньше нравилось, например музыка и не дать возможности жить половой жизнью или же каждый должен сам решать, какой дорожкой ему идти. Но что точно понятно, так это то, что заставляя их не совершать плохие поступки, хорошими людьми их не сделали, в этом не было искренности, а только эгоистическое нежелание чувствовать боль. А это отнюдь не есть добро. И в целом добра в этой книге нет совсем.

С такими книгами нужно знакомиться. Скорее всего они не отправятся в разряд любимых, а наоборот, покажутся мерзкими, жестокими или отталкивающими, но абсолютно точно запомнятся на всю жизнь. 

Антиутопическая картина ультранасилия в исполнении Берджесса обрела по-настоящему реальный подтекст. Мало того, что фрагменты сюжета автор взял из своей жизни, так еще и поставил главный вопрос человечества ребром — можно ли (и нужно ли) ограничивать насилие другим насилием? Возможно ли не просто менять сознание преступников, а видоизменять их сущность, ход мыслей и реакций, оставляя человека человеком?!

Прийти к однозначному выводу на основе истории слишком трудно, также как и порой читать эту книгу. Её изюминкой (в хорошем или плохом смысле решайте сами) стала латиница из жангорных слов, которыми главный герой Алекс активно разбавляет свою юношескую речь. От лица малолетнего парня мы узнаем о кошмарных нападениях его банды на беззащитных людей, о беззаконии и абсурдности власти. Он рассказывает о методах борьбы с агрессией, о красоте и мерзости души, о моральных дилеммах мира.

Книга противоречива, как и её восприятие. Одно могу сказать точно — я могла бросить читать её в самом начале и ни о чем не пожалела бы. Но как же я рада, что осилила и открыла её для себя с разных сторон. Ведь если автор хотел, чтобы его вопросы и рассуждения остались в сознании читателя, то ему это точно удалось.

Пока читала эту книгу, одолевало жгучее желание пойти принять душ и смыть с себя всю грязь, которая просто окатывает тебя с ног до головы со страниц романа. А закрыла последнюю страницу - и признала: шедевр! Одно из самых сильных литературных потрясений за последние лет десять.

Пронзительная история, с надрывом. Я даже не знала, что у меня в телефоне есть такая вещь, уже давно купила аудиокнигу, и закачала, но всегда откладывала, считая её сложной слишком надуманной, ещё раз щелчок мне по носу, не делай выводов, не разобравшись до конца... История донельзя откровенная и жесткая. Вопросы, которые поднимает автор больные, сколько раз я за время прослушивания ставила себя на место жертв, и действительно в какой-то степени я желаю, чтобы, да излечивали силой каких-то людей, потому что больно, больно за Александра, который потерял жену, больно за родителей главного героя, что они испытали. Но с другой стороны, если мир пойдёт по такому пути, это обернется кровью и ещё бóльшей кровью...

История донельзя правдивая, история про наш быт, мы можем сказать, что тяжело читать, что страшно, мерзко, но это то, как происходит с людьми, с подростками, которые запутались, которые слишком "заигрались"...

На мой взгляд, язык произведения передаёт образ героя, передаёт трагедию, а также то, что автор чувствует, когда мы во власти злости, ярости мы выбираем выражения похлеще, так и здесь автор использует язык грубый... И само произведение построено как будто писатель выговаривается изливает боль, не только личную трагедию, но и несправедливость мира, и потом постепенно успокаивается и в сюжете начинается успокоение, потом ещё небольшой накал и в конце Энтони Бёрджесс даже даёт нам повод надеяться на лучшее...

Конечно, после прочтения остается горечь... горечь от того, что эта проблема существует и мы не решаем, или не можем, или не хотим решать её...

Если вам нужен образ будущего, вообразите сапог, топчущий лицо человека — вечно. Дж.Оруэлл "1984"

Алекс - не человек! Алекс - это квинтэссенция, аллегория, олицетворение чистейшего незамутнённого насилия. Без понимания, без разума, без жалости. Насилия ради насилия. Насилия во всех его проявлениях. Затравленные Алексом па и ма, опьянённые Алексом, drugi, восторженные Алексом политиканы. Вагнер и вертолёты с напалмом - это Алекс. Распятия и костры из книг – это тоже Алекс. Нет в Алексе протеста. Какой может быть протест у волны, накрывающей тонущий корабль? В Алексе нет усмирения. Даже скованное по ногам и рукам насилие не перестаёт быть насилием, не перестаёт пораждать ещё большее насилие. Алекс не меняется. Разве стихия может повзрослеть и остепениться? В Алексе нет расскаяния. Под маской мнимой благодетельности прячется упоение содеянным. В Алексе нет ничего человеческого. Потому что Алекс – не человек, и я просто не хочу верить в обратное. Так я старался воспринимать Алекса вплоть до четвёртой главы. До последней главы. До самой страшной главы. Страшной, потому что она говорит о естественности такого поведения, она оправдывает насилие юностью, горячностью, неразумностью… Четвёртая глава очеловечивает Алекса. Но ведь Алекс - не человек! Потому что, если Алекс человек, то человечество обречено…

Алекс - лишь отражение реального мира, от которого основная масса населения прячется за железными дверями. Девочки, тетеньки, очкарики - их так много, они сидят, трепещут и поливают грязью образ Алекса, который стал таким во многом благодаря им самим. А "Заводной апельсин" скорее о том, что в любой грязи и безнадеге всегда найдется место чему-то светлому и прекрасному, пусть даже небольшому. Остается только вырастить это

Пятнадцатилетний Алекс - безбашенный, ультрасовременный и ультражестокий - типичный подросток. Алекс пьет, дерется и громко слушает музыку (классическую) и у него есть собственная банда.

Просто в мире Берджесса все "ультра", потому и странно.

Алекс проходит все стадии взросления и перевоспитания через искаженную призму сознания автора с опухолью мозга, которому жить осатлось не больше года. Вселенная книги получается какая-то ultra-sumashedshaya, как, вероятно, мог бы выразиться сам avtor.

Старое доброе ультранасилие проявляется не только в главном герое, оно накрепко укоренилось в каждом живущем существе, человеческая жалость и сопереживание улетучились, все в мире стало просто, цинично и жестоко. И даже насильное перевоспитание, хоть и повлияло временно на поведение Алекса, все-таки не смогло изменить его сущности.