Читать книгу: «Сказки странствий», страница 6
– Это в индейском стиле, – объяснял он и по ходу дела рассказывал другу об индейцах, населявших в незапамятные времена просторы Северной Америки.
Кроме украшений, он вырезал отличные наконечники для копий, каменные ножи, ручки для посуды и много других предметов, практичных и нужных.
– Я не знал, что ты умеешь такие вещи делать, – говорил Вики, рассматривая готовую «продукцию».
– Я и сам не знал, – отвечал Юта, увлечённо трудясь над очередным узором.
И смеялся тому, что на острове овладел множеством новых профессий: лесоруба, охотника, строителя, а теперь вот – резчика по камню.
– Жизнь стала намного интереснее, – констатировал он.
Вики посмотрел на него внимательно и как бы невзначай спросил:
– Так ты не жалеешь?
Юта поднял голову, вслушался в себя самого и ответил:
– Нет, не жалею. Но если бы знал заранее, захватил бы иголок.
И улыбнулся чудесной белозубой улыбкой.
Почти две недели понадобилось друзьям, чтобы подготовиться к визиту «за невестой». На всякий случай, взяли и хорошие одеяла, и прочные накидки из шкур.
– Чем больше подарков, тем лучше. А вдруг девушка окажется из бедной семьи?
Нагрузили лодку, уложили припасы и на всякий случай глубоко под шкурами спрятали своё оружие.
– Не волнуйся, – обещал Юта, – я закрою тебя защитным полем. Но объясняться со старейшинами будешь ты. Я ведь не знаю ни ваших обычаев, ни приветствий.
Договорились не торопиться, выбирать невесту спокойно и вдумчиво.
– Нам не нужна красавица. Пусть будет с хорошим и добрым характером, – выражал свою концепцию Юта.
– Нам? – насмешливо переспросил Вики.
– Ну, тебе. Только если попадётся злючка, нам обоим не поздоровится.
Небольшая лодка с трудом вмещала двух человек, но тихий безветренный день обещал хорошее плавание. Наконец, друзья пустились в путь. Несколько часов они меняли друг друга на вёслах и к вечеру, в сумерках, достигли одного из самых значительных островов. Назывался он Эго.
– Красивое название для острова, – вытаскивая лодку на берег, заметил Юта, – надеюсь, в этом нет намёка на то, что его жители – эгоисты.
Не торопясь, они углубились в тёмную чащу. И почти сразу же почувствовали присутствие людей. Те скрывались за деревьями, но осторожный Юта немедленно включил излучатель и заключил себя и Вики в тонкую, едва заметную синюю сферу.
– Защитное поле, – пояснил едва слышно, – его не пробьёт ни одно копьё.
Шли медленно, не выказывая признаков страха. За ними следили, но ненавязчиво, до тех пор, пока Вики не обнаружил широкую тропу, явно ведущую к поселению. Тогда из глубины джунглей выступил воин и заговорил. Их окружили небольшим кольцом; Юта помалкивал, а Вики в двух словах рассказал о причине, по которой они прибыли на остров. Воины прятали улыбки и довольно дружелюбно повели гостей дальше.
В следующие два дня и Вики, и Юта смогли убедиться в щедром гостеприимстве туземцев. Узнав, что викинг – сын знаменитого вождя, его окружили заботой и почётным вниманием. Друзья свободно ходили по деревне, рассматривали неприхотливый быт островитян и даже, по приглашению старейшин, приняли участие в охоте. Юта присматривался к девушкам, мысленно подбирая невесту для друга, но пока не видел ни одной, которая привлекла бы его внимание. Туземки оказались миловидны, но слишком просты, и в каждой находился изъян, который, по его мнению, являлся серьёзным препятствием для женитьбы. Друзья раздарили почти все украшения, осчастливив и вождя со всем семейством, и других членов племени; в кармане Юты остался лишь небольшой, очень изящный браслет, который он по неведомой причине никак не мог никому отдать. Он видел, что Вики с большим удовольствием уделяет время совместной охоте с мужчинами, чем поиску невесты, а потому сам разговаривал с пожилыми женщинами, играл с детьми и просто любовался тем, как слаженно, дружно протекает жизнь туземцев.
Прошло три дня. Вечером, сидя у костра рядом с вождём, Юта сказал о том, что назавтра они собираются в обратный путь.
– Твой друг выбрал жену? – спросил вождь.
– Нет, – вздохнул Юта, – он так увлёкся охотой, что забыл, зачем приплыл на этот остров.
– Многие девушки спрятались и не выходили из домов, – улыбнулся вождь.
– Почему?
– Не все хотят уплыть так далеко с незнакомым мужчиной. Хотя я вижу, что он – хороший охотник и прекрасный друг.
– Да, он – прекрасный друг, – подтвердил Юта.
– Но в этот раз он вернётся домой один. А вот ты…
– Что – я?
– Ты очень понравился моей старшей дочери, и она просила меня сказать тебе об этом.
Юта едва не поперхнулся. «Ну и попал же я! – подумал он. – Старшая дочь! Сколько же ей лет?» Как будто услышав его мысль, вождь ответил:
– Ей двадцать два. Но она красива и умна.
– А почему не замужем? – бесцеремонно спросил гость и тут же пожалел об этом.
Вождь пристально взглянул ему в глаза:
– Мы не принуждаем наших девушек выходить замуж. Если дочь никого не любит, то может оставаться в доме отца сколько захочет.
Юта опустил голову. «Нужно хоть из вежливости посмотреть», – подумал он, а вслух сказал:
– Я не думал о жене для себя, но поговорю с девушкой. Как её зовут?
– Соляри.
– Красивое имя.
Вождь подозвал одну из женщин и сказал ей несколько слов.
– Она будет ждать тебя вон у того шатра, – показал он Юте. – Не бойся, никто не заставит тебя взять её в жены, если она тебе не понравится.
Гость встал и медленно, сдерживая досаду, направился к указанному месту. Он представлял, как Вики будет потешаться над ним, и заранее приготовился встретить девушку не слишком любезно. Ему пришлось ждать минуту или две, и его терпение едва не истощилось. А потом полог шатра приподнялся, и навстречу Юте вышла Соляри.
Один взгляд – и всё внутри замерло, потом затрепетало, он не мог оторвать глаз. Тоненькая, высокая, с лицом смелым и умным, тёмные волосы казались чернее самой глубокой ночи. Она остановилась и очень осторожно, напряжённо вглядывалась в него. Что поразило Юту в её глазах? Нотка одиночества, печали? Или глубоко спрятанная грусть? Она казалась маленькой звездой, забредшей сюда по ошибке, потерявшейся среди земных людей. Душа её словно взывала: «забери меня отсюда, я здесь – чужая!» Юта на мгновение оторвал взгляд от прелестного лица и посмотрел вокруг. Всё показалось ему примитивным, недостойным её. «Как могло появиться такое чудо в диком племени?» – мелькнула мысль, и он снова застыл, не в силах отвести взора.
Нужно было что-то сказать, но он растерялся. Всё его красноречие вдруг исчезло, пропали и стали бесполезными слова. Девушка ждала. Наверное, она ждала, что он скажет что-нибудь, и, наверное, ей было страшно не понравиться тому, кого она выбрала. И тогда Юта просто улыбнулся: мягко, со спокойной нежностью. И протянул ей руку…
Минут через пятнадцать он привёл Соляри к отцу и попросил:
– Пожени нас.
Вики не удивился.
– Тебе нужна жена, – сказал он, очищая копьё после ночной охоты.
Они сидели в «гостевом» шатре и обсуждали свои планы.
– Тебе тоже, – отвечал Юта. Он чувствовал себя неуютно оттого, что не смог помочь другу найти девушку. – Если бы ты чуть-чуть меньше бегал по джунглям…
– Ничего. Значит, я – в следующий раз, – мудро рассудил викинг.
В этот момент полог шевельнулся, и кто-то тихо позвал Юту по имени. Это была Соляри. Он вышел и с удовольствием увидел, что она надела тот браслет, который он подарил ей вчера. При свете утра она казалась ещё прекраснее; но что она хотела сказать? Уж не передумала ли?
Нет, она не передумала. Взволнованным, трепетным голосом она рассказала о том, что её любимая подруга видела Вики несколько раз, и он ей очень понравился.
– Но она боится показаться.
– Стесняется?
– Нет, боится. У неё на лице – шрамы. Раньше она была красивой, а потом большой зверь ударил её лапой, и с тех пор остались следы. Но она – самый добрый человек из всех, кого я знаю. Если бы твой друг мог только поговорить с ней…
Юта задумался.
– Подожди-ка. Давай сначала я посмотрю на её лицо. Возможно, мне удастся что-то сделать, – и пояснил: – Я умею немного лечить.
Подходя к шатру девушки, он в уме производил нужные расчёты. Ему не приходилось заниматься проблемами косметологии, но принцип воздействия лазера на коллагенные рубцы Юта знал. «Стоит попробовать. Если только она выдержит боль. Нужна очень тонкая струя, настолько тонкая, чтобы луч растворил лишь верхнюю часть рубца, оставив неповреждённой чистую кожу под ним». Но как сделать так, чтобы девушка даже не поморщилась от боли?
Они вошли в шатёр, и Юта изумился. «Многие девушки спрятались и не выходили из домов», – вспомнились слова вождя. Так вот, где скрываются красавицы! Милое лицо подруги Соляри говорило о чистом, спокойном характере, но его портили два-три шрама на левой щеке. Юта познакомился с девушкой и попытался убедить довериться ему: он сделает её лицо красивым, и шрамы исчезнут навсегда.
– Если только ты выдержишь боль. Недолго – всего одну, может быть, две минуты.
«Пока я рисовал узоры, рука стала точнее, – подумал он про себя, – не бойся, девочка, я не ошибусь».
Девушка колебалась. Она смотрела на Юту со страхом и неуверенностью. Тот понял и, оглядевшись, нашёл то, что искал: неровный, потупившийся нож, лежащий на полу в глубине шатра.
– Смотри, что я сделаю с твоими рубцами.
Он быстро перестроил прибор и легонько провёл лазером по шершавой поверхности ножа. Металл расплавился и стал гладким. Обе девушки взволнованно наблюдали за ним.
– Как ты это сделал? – изумлённо спросила Соляри. – Смотри, Тана! Твой нож! Он совсем ровный!
Тана перевела взгляд на гостя, и глаза её засветились…
– Мне нужно много света! – решительно сказал Юта. – Соляри, тебе придётся держать её голову.
Они устроились прямо на полу, широко откинув полог. Утреннее солнце помогло Юте: оно осветило шрамы как нельзя лучше. Удобно сев, он склонился над лицом девушки:
– Помни, тебе даже застонать нельзя. Если дёрнешься, всё испортишь.
– Я потерплю, – прошептала Тана.
«Чего не выдержит женщина, чтобы стать красивой, – думал Юта, настраивая свой прибор. – Ну, вперёд!»
Она не пошевелилась, даже не дрогнула, только из-под плотно закрытых ресниц выкатились две горячих слезы. Когда Юта убрал излучатель, на месте рубцов остались лишь тонкие полосы.
– Краснота скоро пройдёт, и этого почти не будет заметно. Положи компресс из трав.
Он встал и ещё раз взглянул на девушку: «Хорошенькая какая! Вики будет счастлив».
Обряд бракосочетания совершился очень просто: вождь соединил руки Юты и Соляри, затем – Вики и Таны, сказал несколько слов, а потом и воины, и женщины поднесли подарки. Мужчины щедро поделились драгоценным оружием из металла, а тётки и матери наделили девушек домашней утварью. Когда брачный пир закончился и две лодки, нагруженные скарбом, отчалили от острова, Юта облегчённо вздохнул.
Путешествие домой заняло несколько часов, впрочем, не слишком долгих, потому что у молодых появилось время поговорить. Юта обнаружил прекрасный, мягкий ум в своей Соляри и лишь удивлялся: «Как такой цветок мог вырасти среди простых дикарей?» Когда лодки, наконец, достигли острова, ему пришлось извиняться:
– У меня не слишком чисто: не ожидал, что вернусь не один.
Но Соляри дом понравился. Она с интересом рассматривала мебель, наспех сколоченную Ютой, расставленные на столе принадлежности для письма. А он, замерев в дверях, изумлялся её чудесному присутствию и тому, как всё вокруг изменилось.
– Как это у тебя получается? – спросил он.
– Что?
– Там, где ты, всё становится красивее.
Она тонко зарделась…
Ночь была прекрасна. Никогда ещё Юта не любил так безумно и нежно, а мысль о том, что эта девушка – его жена, придавала всему чувство особого, сладкого удовлетворения.
Наутро, подходя к хижине Вики, он позвал его особым кличем. Викинг вышел, потягиваясь и скрывая улыбку. Друзья сели, немного поговорили ни о чём, а потом Юта ненавязчиво спросил:
– Как жена?
– А как – твоя? – немедленно парировал Вики.
– Ну, вообще-то об этом не говорят… – Юта помолчал, выдержал паузу и выдохнул: – Выше всяких похвал и представлений!
– Моя – тоже! – облегчённо засмеялся Вики и похлопал друга по плечу.
Миновала зима. Холодные дожди растворились в тёплых потоках весеннего ветра. Согрелась и похорошела земля. Обновлённые джунгли пестрели россыпью цветов, пышными кронами деревьев и мягкой зеленью трав.
Юта был счастлив. Он не скучал по далёкой Земле, не смотрел с тоской в мерцающую звёздами глубину небес. Напротив, все его мысли сконцентрировались на «здесь» и «сейчас»: как прокормить семью, как позаботиться о милой жене.
Соляри расцвела. Жизнь под крылом любимого мужа превратила её в весёлое, смеющееся создание, здесь и там слышался её звонкий голос. Пока мужчины охотились, она проводила время с Таной: вместе они готовили еду, вместе выделывали шкуры, шили одеяла и одежду. Часто Юта, вернувшись домой, не заставал жену, и тогда он шёл к Вики, где их встречали две милые женщины, сажали за стол, кормили ужином. Он чувствовал себя в большой семье, радовался теплу, уюту и чудесной атмосфере дружеского общения у огня.
А потом пришло лето, и вместе с ним – купание в чистом море, увлекательная рыбная ловля, походы за дикими травами и корнями. Юта никогда не чувствовал себя таким сильным и ловким, никогда его тело не подчинялось ему с такой лёгкостью. А потому, почувствовав однажды вечером недомогание, очень удивился и прилёг на кровать.
Он очнулся в неожиданном месте и долго не мог понять, где находится. Сон? Явь? Внезапное прозрение заставило его резко вскочить и – едва не застонать от ярости. Белые стены, стерильная чистота, тонкие простыни… Земля! Он с ужасом подумал, что остров приснился ему, но в следующее мгновение увидел свои мускулистые руки, загар и – вздохнул с облегчением. «Спокойнее, спокойнее! Значит, меня вернули. Им что-то нужно от меня…» Юта заставил сердце биться ровно и огляделся. Помещение было незнакомым, дверь в соседнюю комнату слегка приоткрыта.
Он осторожно вышел и увидел трёх-четырёх людей, развалившихся на диванах и весело обсуждавших что-то. Запах духов, элегантные костюмы, идеально выбритые подбородки. Да, он не ошибся: его вернули в прежний, цивилизованный мир.
– Добрый день, мистер Морган! – прозвучал женский голос у него за спиной.
«Давно меня так не называли!» Обернувшись, Юта внимательно вгляделся в женщину. Стройная, изящная, но какой безжизненный цвет лица под слоем косметики, и до чего же нечистые глаза! Ему стало неприятно, будто глянул в колодец с мутной водой.
– Вы вернулись, и мы этому очень рады, – произнесла она, пытаясь придать своему голосу характер приветствия, но Юта тонко ощутил нотки холода и лжи.
«Так вот как звучат голоса!» – и на мгновение вспомнил ясный голос Соляри. Он не успел подумать, какое немыслимое расстояние разделяет их, потому что в эту минуту мужчины обратили на него внимание. Лица широко расплылись в заученных улыбках. Юта постарался расслабиться и непринуждённо присел на край дивана.
– Итак, вы меня вернули, – сказал спокойно. – Для чего?
– Разве вы не рады? – спросила женщина.
– Это – отдельный вопрос. Я жду ответа.
Высокий мужчина взял инициативу в свои руки и в нескольких словах обрисовал создавшееся положение. Один из работников фирмы построил уникальную машину, но перед уходом заложил в программу ошибку – для того, чтобы всегда быть востребованным. Юте предложили найти её.
– Зачем? Разве вы не можете вернуть его?
– Увы, нет.
Он улыбнулся:
– Слишком далеко забросили?
Все заулыбались шутке, но ничего не ответили.
– Сколько у меня времени, чтобы дать ответ? – спросил Юта.
– Завтра утром мы будем здесь, и надеемся, что вы скажете «да». И вот ещё: мы сохранили вашу зарплату за истекший год, а так же оставили вашу лабораторию. Вы сможете приступить к работе, как только захотите.
В продолжение разговора Юта несколько раз ловил на себе взгляд женщины: та рассматривала его полуобнажённый торс с повышенным вниманием. «Надеюсь, когда все уйдут, ты не станешь домогаться меня», – подумал он. Женщина услышала его мысль, искусственно засмеялась и отвернулась.
Наконец, разговор окончился, и он остался один. Помня, что за ним наблюдают, не дал воли своему гневу, а не спеша прошёл в душ. Разделся, стал под струю прохладной воды и начал думать. Вопрос «оставаться или нет на Земле?» не существовал. Конечно, он вернётся домой! После того, как в течение года дышал свежим воздухом чистой свободы, опять засесть за компьютер, уткнуться носом в расчёты и схемы, сузить свою жизнь до тесных стен лаборатории и лишь иногда делать вид, что живёшь? Нет! Но как вырваться их этих скользких лап без того, чтобы его не забросили в какой-либо другой уголок Галактики? Этого Юта не знал.
Решение пришло к вечеру, когда он доставал из холодильника замороженную курицу. Юта минуту стоял, глядя на сверкающий пакет, а потом улыбнулся – и сунул его в микроволновку. Он сделает то же самое! Заморозит программу до тех пор, пока не убедится, что его отправка домой – дело решённое. И в тот момент, когда лаборант нажмёт кнопку транспортировки, программа заработает!
«Согласятся ли?» – мелькнула мысль. Конечно! Он продемонстрирует им действие машины, а затем заблокирует её. «Должно сработать!» – думал он. Во всяком случае, это – вариант.
Когда на следующее утро выглаженные мужчины вернулись, их ждало железное «да».
Юта вгрызся в работу всеми своими свежими, обновлёнными силами. Отдохнувший мозг действовал решительно и смело. Он почти не отвлекался на еду, спал крайне мало, но чувствовал себя бодрым и трудоспособным. Найдя ошибку, продемонстрировал машину в действии и тут же нажал кнопку блокировки.
– Я хочу обратно, – сурово сказал он. – И тот, кто помешает мне, не получит эту машину никогда.
Все переглянулись. Программа работала, больше им ничего не было нужно. И протянули руки для пожатия.
Весь день Юта бегал по магазинам. Накупил иголок, отличных ножей и всяких мелочей женщинам. Для друга решил найти особый подарок и долго искал лук, наконец, нашёл его в отделе спортивных товаров. Лук был превосходен, он разбирался на несколько частей, а в сложенном состоянии удивлял прочностью и благородством форм. Тонких, гладких стрел с изящным оперением и стальными наконечниками Юта взял несколько комплектов. Напоследок, когда сумка с подарками едва умещалась на плече, он купил для любимой нежное золотое колье. «Ты будешь самой красивой», – решил Юта, пряча колье в карман. Для себя приготовил огромную пачку бумаги и набор авторучек.
Отправку назначили на раннее утро. Слегка волнуясь, Юта вошёл в комнату транспортировки и увидел, что всё готово. «Буду ли я когда-либо сожалеть об этом? – подумал он и с улыбкой ответил: – Нет!»
Остров стоял на месте. «Моё солнце, моё небо!» Он огляделся: море, мягкий прибой, горизонт чист и ясен. Хотелось всё обнять! Как же хорошо очутиться дома! Вдалеке двигалась чья-то крошечная фигурка, и Юта, оставив сумку, бросился к ней.
– Я искала тебя, – уткнувшись в плечо мужа, плакала Соляри. – Искала и боялась, что никогда не найду.
– Я был далеко, бесконечно далеко.
– Да, я знаю. Вики рассказал мне.
– Как он?
– Он всё время повторял, что ты вернёшься. Так и говорил: «он вернётся, вернётся».
– И ты верила?
– Верила. Но было так страшно…
Юта достал колье, одел ей на шею. Лучи солнца засверкали на резных гранях золота. Слезы Соляри высохли, глаза смотрели с удивлением, нежно.
– Что это? – спросила она.
– Это – украшение, которое носят самые прекрасные женщины Земли. Но ты – лучше и красивее их всех.
Он шёл медленно и осторожно. Тонкое чутьё воина подсказывало ему: что-то случилось, что-то произошло на острове. Выйдя из джунглей, Вики увидел смеющуюся Соляри и своего друга, который бегал по берегу, высоко подбрасывал горсти песка и восторженно кричал:
– Я – дикарь! Я – дикарь!!!
Планета без солнца
На дальней-дальней планете, где никогда не всхо-дило солнце и чёрные льды покрывали острые скалы, жил человек. Раз в день на его крышу прилетал огромный орёл, приносил в клюве немного еды и, отдохнув, улетал.
Вы спросите, как мог жить человек без животвор-ного света? Дело в том, что он был наказан.
Много столетий назад на прекрасной зелёной планете, где шумел океан и дожди шли чередой, где яркая осень сменяла прекрасное лето, он родился художником. От Бога был дан ему дар – рисовать. И человек этот знал, что стоит лишь кисти попасть в его руки, на полотне оживала природа, двигались люди, журчал и искрился ручей, дышали цветы, но… Тысяча дел находилась и много причин не писать. Дни протекали в безделье, холсты стояли в углу. Скучало перо, краски молчали. «Завтра, успею, есть ещё время!» – так говорил он себе.
Не раз и не два спускались Посланники Неба, чтоб напомнить ему о долге перед людьми, которых лишает он Чуда, которых лишил Красоты. «Ты должен писать! Возьми в руки кисть! Работай, – поможем!» – «Ах, – отвечал, – так много дел!» И опять уходил. Многих обокрал, не воруя… Растратил впустую всю жизнь, а когда пришла старость, был уже слаб. «Столько не сделал…» – качал головой.
Время пришло – и душа его грустно пошла по хрупкой спирали. Ангелы, те, что спускались напомнить о долге, стояли печально. Он сам понимал, что – преступник. И попал вот на эту планету.
Не голодал, и дом наполняли предметы. Свет звёзд отражался в стекле. Медленно годы текли… Жил спокойно, без жалоб, лишь дожидаясь орла. Всё остальное – пустынно, безрадостно, голо…
Но знаете, чего б он хотел больше всего? Рисовать! Взять в руки кисть и лёгким взмахом передать белизну облаков, и смех бегущей воды, и как бьётся, тоскуя и плача, ветер в озябшей пустыне… Как он хотел рисовать!
Но вокруг были серые льды и лишь чёрное небо без солнца.
Дар Королевы источника
Уже несколько дней человек шёл по пустыне. В его бурдюках было сухо: солнце спалило, сожгло последние капли воды. Покорно шагало за ним нагруженное тяжёлой поклажей измученное животное. И человеку, и верблюду нужна была вода. Хотя бы немного воды! Но сколько ни напрягал глаза человек, он видел только песок: горы, холмы из песка, – бурого, желтеющего, золотистого, жарко искрящегося под солнцем…
Зной пламенел. Человек давно бредил водой. Раскалённый плывущий воздух манил его трепетным миражом моря, а то вдруг чудилось сверкание озера, спрятанного в скалах оазиса; тихое шуршание песка казалось ему сладкозвучным журчанием ручья, и даже ток крови в своей голове он принимал за шум бегущей воды. Он шёл и шёл, упрямо волоча ноги, и понимал, что ещё один день в пустыне, под солнцем, убьёт его. Как нужна была вода!
Поздно вечером он набрёл на колодец. Лихорадочно ощупав сложенную из камня невысокую стенку, он нагнулся и заглянул внутрь. Колодец был пуст, но из его зева тянуло прохладой. Человек лёг на край и, низко склонившись, опустил руку. Песок на дне оказался влажным. Тогда изнурённый путник стал зачерпывать этот песок и, запихивая себе в рот, жадно сосать, впитывая драгоценные крупицы влаги. Он сыпал его на грудь, нашлёпывал на лицо и был счастлив, что хотя бы так может утолить свою мучительную, ненасытную жажду…
В свете луны человек исследовал колодец. Тот был неглубок, но в нём, судя по сохранившейся влаге, иногда появлялась вода. Путник не знал, когда оживает невидимый подземный источник, и решил ждать. Он лёг у колодца, накрывшись тёплым бурнусом, спрятал голову от колючего ветра и незаметно уснул. В пустыне царила ночь…
Луна высоко поднялась и освещала пески холодным призрачным светом. Путник спал. Но сквозь сон ему чудился смех: чистый, заливистый, золотистый. Он пробудился и высунул голову из-под бурнуса. Прямо над ним, на краю колодца, сидела девочка лет двенадцати – хрупкая, невесомая. Прозрачное личико с огромными глазами, тоненькие веточки рук; казалось, что вся она соткана из голубого света звёзд. Лёгкое платье мягко колыхалось на ветру и открывало маленькие босые ноги, которыми это весёлое создание шлепало по воде. Колодец был полон до края.
Путник вскочил, склонился над водой и опять глянул на девочку. Как это? Что делает ребёнок в самом сердце пустыни? А в следующую минуту стал жадно пить. Маленькая шалунья рассмеялась тому, как безудержно он припал к воде, и встряхивала своей серебристой головкой.
Путник спешил; он бросился к верблюду и быстро снял мех для воды. Но когда вернулся, то с изумлением увидел: источник опустел.
Девочка расхохоталась над ним, растерянно стоящим у пустого колодца. Он нагнулся, пощупал песок: вода ушла, он снова остался без воды! Человек поднял голову и, едва ли веря в то, что происходит, пристально вгляделся в девочку. А она вскочила и, продолжая смеяться, быстро побежала прямо по воздуху, мягко ступая босыми ногами по лунной дорожке, – туда, вверх, к луне…
Человек остался у колодца, надеясь на чудо. Напрасно! Маленькая повелительница источника ушла, забрав с собой драгоценную воду.
Весь день он провёл у подножия каменной стенки, страдая от солнца и зноя, пытаясь уснуть, чтобы приблизить ночь, и мечтая опять увидеть полный колодец воды. Наконец, ночь наступила. Чутко прислушиваясь, человек лежал под бурнусом, когда услышал серебристый перелив смеха. Это была она, прелестная проказница, Королева источника. Путник поднялся и стал ждать. Как и в прошлую ночь, она смеялась и болтала ногами, озорно глядя на него. Наконец, человек услышал шум вод. Жадно склонившись, он приготовил чашу, но тут она засмеялась громче, словно играя, и вода ушла, так и не появившись. Он растерянно, с недоумением смотрел па неё, пальцы сжимали сухую чашу.
Глаза Королевы светились лукавством. Она шутила, дразнила его! Мгновенье спустя в глубине источника снова зашумело, и человек наклонился, но вода опять ушла… Королева смеялась! Невесомое тело всё искрилось от смеха. Она веселилась, глядя на это обросшее существо с дикими, лихорадочно сверкающими глазами, так желавшее получить её воду! Наконец, вода появилась и стала быстро прибывать, но едва он хотел зачерпнуть, мигом исчезла. Он поднял голову, губы его дрожали.
Королева опять залилась неудержимым смехом, не глядя на человека, и долго не могла остановиться. Когда же опять взглянула на него, то увидела, что он стоит, сурово напрягшись, бросив к ногам свою чашу, и в уголках его глаз что-то сверкает. Она удивилась. Она, Королева источника, впервые видела воду в глазах человека! Притихнув, маленькая повелительница подняла тоненькую бледную руку и потянулась пальчиком к его щеке, туда, где блестела скатившаяся слезинка.
Губы человека плотно сжались, лицо дрожало, но он не отпрянул, даже не шелохнулся. А она сняла капельку с этой обросшей щеки и, поднеся крохотный пальчик к своему рту, лизнула…
Он засмеялся бы, если бы смерть в виде играющей шалуньи, не ведающей, что такое жажда, не была так близка. Глаза Королевы расширились, стали огромными и бездонными, и в них появилось совсем другое выражение, нежели минуту назад, когда она, веселясь и играя, шутила с человеком. Он по-прежнему молчал, стоя сурово, недвижимо…
И тогда она подняла руку с неведомо откуда взявшимся белым платком и осторожно, едва прикасаясь, промокнула слезу на его щеке. Он завороженно замер. Он понял: это эфирное существо, умеющее повелевать водами, но никогда не видевшее смерти, не знающее человеческих страданий, было глубоко тронуто видом простых слёз.
Маленькая Королева долго, пристально смотрела на сияющий в лучах луны платок, а потом взмахнула этим кусочком материи и решительным жестом бросила его в колодец. И тотчас зашумели, зажурчали воды потока, и колодец стал быстро наполняться. А Королева, не глядя больше на человека, медленно пошла по небесной дорожке к Луне, и не было в её шаге той лёгкости, детскости и беззаботности, что были вчера.
Колодец шумел. Вода прибывала так быстро, что человек не успел поднести меха, а она уже поднялась. Он напился, умылся, весь радостно облился этой водой, наполнил бурдюк, затем напоил верблюда, а вода все прибывала и прибывала, и скоро лилась через край, тут же жадно впитываемая песком.
Отдохнув, человек продолжил свой путь, не дожидаясь рассвета. Немного отъехав на своем верблюде, он остановился и долго смотрел на колодец, на то, как струится вода, – прекрасная, прохладная вода, дар маленькой Королевы.
Спустя много месяцев ему снова пришлось проходить мимо колодца. Он увидел большой караван, который мирно отдыхал, расположившись вокруг. Довольные, лежали верблюды; люди не торопясь наполняли меха: воды было много. Человек тоже подошёл к колодцу и заглянул в него. И почудилось ему, будто откуда-то из глубины, блестя и сверкая, смотрят на него повзрослевшие глаза Королевы источника.
Волки
Он лежал на снегу: пепельно-серый на белом, и не торопясь, осторожно втягивал носом воздух. Стая звала его Проворный.
Мощный, крупный, с большой головой и умными глазами, он выделялся среди других силой, волей, сообразительностью и той особой стойкостью характера, в которой чувствовалась и спокойная решимость, и острая проницательность, и мудрая уверенность в себе. Кроме того, он был ещё и просто красив: широкогрудый, подтянутый, грациозный, и потому внушал уважение стае. А те, кто перешагнул возраст зрелости, давно уже видели в нём будущего вожака.
Лёжа на своём обычном месте и лениво перекатываясь с одного бока на другой, ни о чём подобном не думал сам Проворный: он отдыхал. Прошедшая ночь ознаменовалась великолепной охотой; ещё бурлила в жилах взбудораженная кровь, на зубах ощущался вкус сладкого мяса, а горячий язык шершавым листом всё слизывал и слизывал с усов пьянящие липкие капли. Чувство усталости мягким облаком кружило ему голову, лапы вытягивались и вздрагивали, будто бы в беге, и ничто, ничто не было для Проворного желаннее и дороже этих добрых минут сытости, удовольствия и покоя.
Стая устроилась на поляне. Синий лес защищал её плотной стеной. Тонкие берёзы пестрели на фоне спящих деревьев прожилками белых стволов. Растворялся, серебрясь нежнейшей полоской в дремлющем небе, едва пробуждённый рассвет. И Проворный незаметно уснул, отдавшись во власть тишины, лишь влажный нос чуть подрагивал, пока волк не спрятал его в тёплый мех своего живота.
Наутро, едва проснувшись, стая начала весело резвиться на снегу. Это была и разминка, и забавная игра, и средство общения, когда матери могли уделить внимание детям, старшие волки – более молодым, а пары – познакомиться и подружиться. Несмотря на поднявшуюся суматоху, где не одна пара зубов ухватила нечаянно чью-то лапу, и не один клок шерсти полетел в сторону, во всём этом балагане мелькающих лап, голов и хвостов чувствовался строгий порядок, особая внутренняя дисциплина, некий безгласный закон, подчинение которому было жизненной необходимостью стаи. Никто никого не мог укусить больнее, чем можно; сильные волки не притесняли и не обижали слабых, а чувство превосходства выражалось лишь в особом сверкании глаз и в бешеном оскале ощетинившейся пасти.
