Читать книгу: «Таблетка для Нобеля», страница 2

– Напишите, пожалуйста: «От мистера Сергей Выборнова – Алисе Харрис». С двумя «р» пожалуйста.

– Ваша дочь? – ручка замерла, едва коснувшись бумаги.

Сэм медлил с ответом, и мне почудилась в этой заминке растерянность. Хотя откуда ей взяться в столь простом вопросе – ведь не любовнице берет автограф.

Нависая над побежденной книгой, я присмотрелся искоса к нему. Явно меня старше, притом, что мне за пятьдесят, взгляд пустой, сосредоточенный на чем-то видимым лишь ему, плюшевые пальчики нервно теребят манжет пытаясь унять откуда-то просочившуюся дрожь, на одном вросло серебряное колечко вдовца: простая вещь, хотя наверняка может позволить символ прожитого счастья за более внушительные деньги.

– С вами все в порядке Сэм?

– Все хорошо. – не сразу отозвался он, ресницы пробудили взгляд, камешки глаза вновь покорила грусть, – Да, дочь. – наконец согласился Сэм, голос его будто простыл, он деликатно прочистил горло, а пальчики собрал в кулачок унимая предательский озноб, – Она неплохой физик. – произнес с вернувшимся унынием, – Сейчас состоит в лаборатории, на орбите меркурия. Изучает влияние массивных тел на время. У нее есть молодой человек. Они вместе работают. Неплохой парень, но мне кажется, в нем много утопичного. Наш мир мечтателей не любит. Это конечно пройдет, сам таким был. Ну а через три месяца они возвращаются на землю, к свадьбе готовятся. А там, хочешь, не хочешь, придется за ум браться. Характером расти.

Ручка заскрипела по бумаге, рождая завитушки букв, под мягкий шелест слов гостя я старательно вывел: «Алисе Харрис от Сергея Выборнова.» – от себя добавил, – «Не стоит останавливаться, если не знаешь куда идти. Следуй за знаниями». – банально конечно, но мне отчего-то захотелось сделать для этого грустного человечка чуть больше чем тот просил.

Мягкие, точно у кондитера с рекламы, ладошки Сэма приняли книгу обратно, влажные глаза быстро скользнули по оставленным мной следам.

– Даа… – выдохнул маленький человечек, наградил меня вежливой улыбкой, – С некоторых пор наука молодеет. Спасибо господин Сергей за книгу. Мне пора. – гость неожиданно легко развернулся, в своей хозяйской манере зашагал к выходу.

– Как же иначе? – проводил я взглядом овальную спину уже глядящего на дверь человечка, – Ведь куда приятней обрести бессмертие молодым, красивым и полным сил. Человечеству не нужны толпы стариков вроде нас.

Начальственный шаг Сэма сбился, точно увяз в быстротвердеющем бетоне, обвисший на плечах пиджак призраком застыл перед глянцем двери.

– Сдается мене, господин Сергей… – неживое тельце повернулось ржавым гвоздем, на меня вновь уставилось безрадостное лицо, – …молодые меньше нас с вами задумываются о конце пути. Вы, а не они решили, что бессмертие чертовски ценный ресурс.

– Не совсем так, Сэм. – ответил я бросая недовольный взгляд на полюбившуюся полку, тоска от вида пустого стакана заворочались в мыслях требовательным червяком, – Признаться, сам никогда к тому не стремился. Даже сейчас сомневаюсь – нужно ли мне оно. Если б не деньги – скорее всего мы с вами никогда не встретились. Но, по регламенту, нельзя принять одно и отказаться от другого.

Я повернулся к моему гостю, маленький человечек следил за мной неотрывно, и будто бы не дышал.

– Но ваша книга?! – наконец жарко выдохнул он, мне показалось, его округлое лицо заколебалось какой-то угрюмой дымкой: черные глаза раскрылись шире – не отличить от пуговиц пиджака, а напитавшее их уныние растворила морозная твердость. Пухлые пальчики вновь затеребили манжет пытаясь унять вернувшуюся дрожь, – Зачем же тогда… – озяб его голос, он торопливо достал из-под полы книгу, схватил обеими руками, уставился в нее словно в зеркало, – Здесь сказано совсем другое. – проговорил, терзая пальцами обложку, – Здесь вы награждаете им лучших, для прочих оставляете мотив. Будущее, судьба, существование цивилизации во власти нашего желанья жить.

– Сэм… – вздохнул я, вновь вернул внимание загрустившему на полке между книг стеклу, – Трагедия или насмешка… Мир неправильно осознал написанное мной. Возможно, бессмертие – худшее из зол. – я потянулся за стаканом, чуть подумав подобрал еще и соседний с ним, – Выпьете со мной? Не откажусь от компании.

– Вам через два часа принимать таблетку. – все так же в пустоту проговорил он.

– Таблетка… таблетка… – бутылка вновь сочно булькнула, я протянул стакан моему гостю, – Без доброй порции виски участвовать в том фарсе не могу. – пухлая ручонка приняла напиток, – За этим событием не следят лишь те, кто в коме. Более чем уверен, сам папа, у себя в апостольском, смотрит втихаря обретение, кусает за угол тиару. И ведь не один католик до сих пор не отказался от таблетки: ни до ни после того как наместник осудил бессмертие, дарованное человеку человеком. Алчность и зависть – вот что там будут прославлять. Зал полон тех, кто может позволить себе все. Все! Кроме права жить. Представьте каково – иметь положение, власть с очень смутными границами, все деньги мира, и видеть, как какой-то пьянчуга с трибуны ссыт на твой затылок обретая то, к чему им – обремененным, не дотянуться в жизни. Да, подобный концентрат завести можно увидеть лишь раз в четыре года. – хмыкнул я, – Наверняка в аду по случаю проводят карнавал. – коричневая жидкость пряно окропила горло, – Так что… – скрипнул мой приталенный алкоголем голос, – …по-другому мне, это событие не пережить. – под неодобрительный взгляд я подлил себе еще, мой же гость грел стакан в ладошках, казалось, забыл о нем напрочь, – Остается выслушать слащавую болтовню этих пижонов, что-то сказать самому и демонстративно проглотить оставленный ими аспирин, запив водой. Не сомневаюсь, на стакане окажется реклама какой-нибудь «Кока-Колы», или «Адидас», или «Амазон-Галактик». Кто из них сегодня платит больше? А бессмертие… бессмертие… – фыркнул я, ощущая, как закрадывается в виски пьяная тяжесть, – …это долгий и малоприятный процесс. Молекулярный ремонт, который у меня, кстати, начался пару месяцев назад и закончится через пятьдесят лет. Тебе лишь дарят добавочных полвека жизни. Конечно, останавливают при этом биологические часы. Приятный бонус. В общем я отношусь к этому именно так. – стакан в моей руке качнулся точно последнее был тост, – Промежуток, за который ты либо докажешь свою дальнейшую полезность и тебе отслюнявят еще столько же дней и ночей, либо… либо, что видится вероятней, продолжишь свой естественный процесс. – я расстегнул пуговицы ставшего тесным жилета, заглянул в рубленные грани стекла точно в цыганский шар, – Вот тебе и бессмертие.