Читать книгу: «Таблетка для Нобеля», страница 6

Мои ладони по-хозяйски сжимают углы тумбы.

– Возможно… хотя, глядя на вас тяжело о том думать… человек все же дорастёт до времени, когда найдет в себе силы, отыщет что-то еще, более драгоценное, стоящее более, чем алчная вам жажда жизни. Когда сумеете, не подавится вишневой косточкой вечной жизни, а обретет понимание, что смерть делает человека человеком. Она – часть его жизни.

Подбираю стеклянный футлярчик с кафедры. Таблетка аспирина ложится на язык. Зал затихает, словно рядом кто-то взвел курок, а червоточина ствола уставилась в темноту, где притаились призраки их лиц.

Прежде чем разжевать (так и не научился глотать пилюли, наверное, глупо начинать теперь) вода освежает высохший язык. Стакан в руке замер. Теперь я вижу надпись на стекле: «Мистеру Сергею Выборонову, от Алисы Харрис».

Вновь взгляд касается свиты, уже открыто. Английские черты Льюиса, теперь еще более преданны королеве, остальные не отстают от чернокожего устроителя. Ищу Сэма за их спинами. Маленький челочек смотрит на меня, равнодушие не изменяет грустному лицу. Я вспоминаю, что сказал старый негр о его дочери. Какой выдержки стоило Сэму вести со мной беседу?

Эмаль медленно размалывает «аспирин». Порошок скрипит на зубах. Горечь, но без кислинки, как полагается порядочной пилюле, уж мне то, завсегдатаю бутылки не помнить этот вкус. Аромат полыни наполняет рот, сочится с уголков губ, по волосатому подбородку. Заставляю себя проглотить уже согретую жижу. Язык немеет. В желудке разгорается огонь.

– Принимаю этот дар. – выговариваю через силу, переполненное влагой горло клокочет, – Возможно, он послужит миру.

В тишине слышно, как что-то гулко разбивается о кафедру. Взгляд ловит на тумбе глянец тёмно-бурой кляксы, тут же рядом распускается другая. Пальцы больше не чувствуют твердости стекла. Толстое донышко со звоном бьет об угол, стакан горохом рассыпается по полу. Лицо Сэма поплыло вбок и вверх. Снизу, перемигивая россыпью стеклянных звезд приближается красный бархат сцены, надвигается с упрямством товарного вагона, но встречает мягко, даже ласково.

Последнее что слышу, перед тем как раствориться в маслянистой черноте – замаранный восторгом шум. Призраки оживают…