Читать книгу: «Дневники мотоциклиста. Часть Первая», страница 3

09.12.06, Суббота. День Третий

Хилтон. Бар «Ля Рампа»

Проснувшись посреди ночи, около трёх, я ощутил, что за «така кака» эта ваша акклиматизация или адаптация, язвь её. День-то с ночью напрочь перепутаны! Ворочался около часа, не решаясь протрубить «рота, подъём». Только слышал такие же беспокойные ворочанья, старческие охи да пуки вторивших мне соотчичей. Падре Бобб (зря что ли командир полка), первый не выдержал:

– Отцы, вы спите?

– Ну, слава решительному! Нет, конечно!

Что делать трём бедным алеманским Ёрикам ¹⁰³ на краю Земли в четыре утра? А я вам скажу: сидеть в баре и пить мохито ¹⁰⁴. Потом кофе с сэндвичем (полбагета с ветчиной). И потом опять мохито. Да, кстати, это было первое включение в процесс нашего тотального омохичивания. Где только не пробовали мы потом сей заветный эликсир. Резюме: сколько кубинцев – столько и способов его приготовления.

Нами овладели необычные ощущения: в баре прохлада, а за окнами осязаемая, густая и тёплая влага (Лябана – имя женского рода). На дворе пять утра, а на улице и в баре какие-то человеческие брожения: итальянка за соседним столиком своим сочным гортанным смехом и татушкой на щиколотке зазывает прилепившихся к ней самцов к спариванию; в бар залетела, чирикая, ватага гаванских мажориков; пара девчонок-малолеток на улице (паспорта-то у вас хоть есть?) пытаются поймать попутную машину… – пастораль, работы фламандских мастеров.

Благость и текила вновь снизошли на нас, и мы отправились досыпать недоспанное до второго, уже официального завтрака.

Хилтон. Завтрак-инклюзив

«Бессонница. Гомер. Тугие паруса. Я список кораблей прочёл до середины…» ¹⁰⁵

Нигде доселе не видел я такого разнообразия блюд и разносолов. Уже на второй день я осознал, что даже закусать всё представленное гастрономическое рогоизобилие ¹⁰⁶ не выйдет: неделю, не меньше ¹⁰⁷! А как потом из норы вылезать, Пятачок? Но первый подход «к станку» состоялся. Вот этот «чёрный список» неуместных излишеств и обжирательств (далеко не полный):

✔ сосиски формата «мини», в томатном соусе;

✔ маринованные луковички, тоже мини;

✔ омлет у тебя на глазах, с начинкой по твоему выбору;

✔ «пан» – хлебцы и булочки всякого толка;

✔ сардельки из какого-то темномясого зверя поросячьего;

✔ овощи молочные, тушёные;

✔ бананы жареные…

Последним, на третьей уже тарелке сошёл с дистанции Боббин Барабек ¹⁰⁸, выдохнув откуда-то из глубины желудка:

– Уф-ф! Всё, пацаны, больше не могу… – и уже все вместе хором икнули тёте на выходе: – ты, это… заходи, если что ¹⁰⁹. В смысле грасьяс…

[Зря это я про еду завёл. Подождите немного, прервусь: добегу до холодильника, колбасы подрежу. А то с тех самых изобильных пор родина щедро поит меня только желудочным соком…] ¹¹⁰

…ну и фруктами. К уже известным даже в нашей суровой стороне апельсинам и грейпфрутам лично я добавил знания о таких диковинных плодах как папайя и гуава/гуаяба (так вот ты какой, северный олень) ¹¹¹. Папайя по вкусу между дыней и тыквой, но с припущенным креозотным привкусом ¹¹², будто лежала долго рядом со шпалами на складе. А из второй, из гуавы отличный фреш выходит. Правда, названия этих диковинок перманентно вылетали из головы, потому решено было присвоить им более понятные: «хуиква» и «хуява».

Путеводитель предостерёг, что «папайей» в некоторых провинциях называют также и самый сладкий плод – женский. Но в каких провинциях, забыл уточнить. Ладно, думаем, будем везде называть как рекомендовано – «фрутобомбой». В контексте, Падре Лео сетует (голосом Ельцина – Матроскина):

«Мы тут, понимаешь, приехали к ним за «трэс фрутобомбас», а они…»

Гавана Вьеха. Арбат днём

11 796 км пути (76 км по Кубе)

По дороге во Вьеху нас опять застал ливень, да и весь третий день был на мокром месте: с неба то сыпалось, то из ведра, а то просто в воздухе стояла мокрота. И не отхаркивалась. Отличная погода, пацаны, отлично «оттопыриваемся»! Сегодня суббота, потому решили – «трабаха маньяна» ¹¹³, и влились в ряды праздно шатающегося населения. Днём Арбатовский затон оказался не столь страшен [соблазнами], как в тёмное время: много алеманов и просто людей: семьями и с детьми. Суббота ведь у нас, кубинцев!

При попытке проникнуть в расположение музыкального супермаркета меня попросили сдать на хранение мою «мочилу» (рюкзак). Подаю бабуле в оконце (звучит мелодия из передачи «В гостях у сказки») ¹¹⁴, здесь имеется в виду персонаж нескольких советских фильмов-сказок режиссёра Александра Роу, бабушка-сказительница в окне с расписными ставнями, открывающая и закрывающая вместе со ставнями и само повествование. «В гостях у сказки» – детская телепередача, транслировавшаяся в 70-80-е годы по советскому ТВ, в которой показывали старые добрые киносказки. Передача неизменно открывалась под мелодию Владимира Дашкевича «Приходи, сказка», знакомая с ранних лет любому советскому ребёнку


¹¹⁵.

Вот тезисно, основные точки пешего путешествия:

Город Мастеров на Арбате – рынок прикладного народного творчества. Купили разных баклуш деревянных ¹¹⁶. На хрена, к примеру, мне кастаньеты за «очо пэсос» (8 куков)? Ну не алеман ли? Но торговаться ещё боялся. Через пару недель сторговался бы за «трэс», и ещё бы чего в нагрузку прихватил.

………

Напротив магазин канцтоваров. Если абстрагироваться от текущего момента, ощущение, что мы пребываем в российских реалиях начала 90-х. Только что бронетехника с российским флагом по улицам не ездит. На витрине 50 одинаковых ластиков и столько же братьев-карандашей. И всё! А, нет, не всё: на полках ещё литература «сэконд хэнд» – труды Ленина, Маркса, Чегевары. Всё на продажу. Начало стихийных рыночных отношений. Где вы, клубные малиновые пиджаки ¹¹⁷?

………

Скверик в конце Арбата. Дедушко аутентичный на кривой козе ¹¹⁸ деток катает. Мамаши тут же, молодёжь на скамейках. Всё до безобразия чинно и ничего о вчерашнем побоище не напоминает.

………

Каса дэ ля Музика – Мюзик-холл кубинский. Может, ещё сюда вернёмся, хотя жуткое алеманское разводилово.

………

Малекон. Опять дождь?! А мы фланируем мимо кафе со столиками под зонтами. О, нам «сюидад» ¹¹⁹, под зонтики. И бармен с нами заодно, и всеми подручными руками нас неистово укрыться от дождя зазывает. Подозрительно похож на Луиса. Ну точно – нам сюда! Попросили «трэс-сэрбэса-пор-фавор». Луис №2 спрашивает:

– Вам хорошего?

– Дядя Петя, ты дурак? – как первый раз прямо, – нам лучшего! ¹²⁰

И он принёс «Буканеро» – пиво №1 (в нашем скромном рейтинге) из всех имеющихся трёх сортов национального хмелевого бродива.

Куба. «Сэрбэса» как национальная идея

О пиве. Кроме «Буканеро» (пират, значит) на Кубе есть ещё «Майабэ» («Моча бы») и «Кристаль» (типа «Балтики-3»). Но «Буканеро» – пиво для настоящих «джентльменов удачи», то есть для настоящих, просолённых карибскими волнами буканеров (пиратов то есть). В общем, для таких как мы бродяг ¹²¹! Все импортные некубинские сорта игнорировались нами по принципиальным политическим соображениям: задача максимально поддержать отечественного производителя.

Попросили у Луиса-2 «сэнисэру-пор-фавор»:

– А, пепельницу? Уно моменто, пацаны, – и подтаскивает ту, что при входе с надписью «Кока-кола» стоит (у которой внутри вместо колы мусор), – сэнисэра, пацаны!

Ну и какой он после этого Луис? В дальнейшем нам представится шанс отыграть эту пропущенную шайбу (если мы с вами доживём до того момента повествования). И, возможно, мы ещё станцуем качучу на могиле жуликов и разводил ¹²²!

Прадо. «Гран-мама»

11 805 км пути (85 км по Кубе)

Пошлындали в эпсилон-окрестности Прады. Какие-то дворцы, памятники, улочки узкие, музеи… Посреди всего стоит Пантеон Катеру. Мамбисесы кругом, съёмка запрещена. А у нас скрытая камера. Что за катер? У нас хоть мумия живого вождя в Мавзолее, а тут – мумия катера. Свадьба какая-то ¹²³. Потом из путеводителя узнали: на этом судне 50 лет назад два сорвиголовы приплыли на остров, чтоб так кубинцы сейчас жили ¹²⁴. Это и есть тот самый заветный кубинский «цветочек аленькЫй» – катер «Гранма» ¹²⁵. Названный, видимо, в честь той самой газеты, которую нам революционно настроенный деда вчера всучал.

И ещё из путеводителя (раз уж заглянули) узнали, что упустили прекрасную возможность пропустить по мохите в легендарной хэмингуёвой «Флоридите» <sup>126


127</sup>. Даже обеда. Да хоть какой-нибудь уже закуски. Стали тыкаться на предмет «ля пожрать». На Праде ничего путного не отыскали: тут или пафосные рестораны для алеманов-Ё или окошки с кубинбургерами для местных. Эль Грандэ Мастер Бо хнычет: «Агу-агу, веди в Ведаду». Есть, значит, хочет братка, ухи просит ¹²⁸. Я урезониваю, мол, вернёмся в отель после обильной «камиды» на наших-то койках в сон заклонит. Целый день потеряем. И к чему тогда «пацаны, мы в Гаване», если всю Гавану проспим? А завтра уже съезжать.

– Тогда веди хоть куда, лишь бы к еде ближе.

– Я и веду… – только мы идём-идём, а «камиды» всё не видно и не видно ¹²⁹. Падрэ Бобба подзуживает:

– Прошло три дня…

– Не ссыте, пацаны, сейчас устрою вам кафешку: всем кафешкам кафешку. Вам понравится. Чесслово! Вон, в проулке видите: колониальная засаленная барная стойка, и очередной засаленный Луис за ней. Жизнь-то налаживается…

В эту минуту в переулке к нам по-агутински расслабленно, вразвалочку подходит «просто так прохожий парень темнокожий» ¹³⁰. И к Боббомиру всё ближе ¹³¹. Видно, очередной «гуд сигарс, гуд чикас, фоки посибле». Что-то на ремне у Боббы высматривает, улыбается (какие они милые и душевные, эти кубинцы)… Ба, да он к сумочке на ремне тянется – вырвать пытается!

– Б…! Ты что же это, сука кубинская, делаешь?! Пи…р! Г…н! Убью нах, паскуда! – заорал в негодовании пощипанный с боков Командор.

После таких истошных криков эта падла кубинская, видать, и впрямь подумал: чего это он? Пред ним три богатыря былинных, три Пересвета с Челубеем ¹³². А он за сумочку. Перед ним, как лист перед травой ¹³³, три кедра сибирских, три сейбы хосемартишных, трэс текилас плюс закрепляющая. А он всё не унимается. А сумка сидит на ремне, гадина такая, как влитая, назло всем черноразным сволочам. Но ему-то откуда было знать? В общем, после такого конфуза падлюке не оставалось иного, как спешно сдриснуть за угол, обратно в свою грязную кубинскую подворотню, где ему и место. Только его чёрные пятки и видели. Лишь в спину успел получить «пару этажей» по-русски – больше не успели нагородить.

Видимо, на то и был расчёт жулика – внезапность. Ведь достаточно было лишь руку на него опустить, среагируй мы на мгновение раньше. И всё: контузия, как минимум. Но настолько неожиданно и внезапно всё случилось. Может, вся сцена и заняла секунду, но предстала перед нами словно в замедленной съёмке, покадрово.

Какие они всё-таки все «пи-и-и» и «пи-пи-пи-и-и-и», эти кубинцы! И Луис первый. И все последующие за ним Луисы тоже. Не пойдём больше к нему. Пусть, сука, подавится своей отвратительно вкусной едой, подонок черноразный. А ты, Фидель, куда смотришь? Мух совсем не ловишь! Или от котлет отделить не можешь? Ты сюда смотри, что твои черти черножопые вытворяют! Кто за тебя их в сортире мочить будет ¹³⁴? И брату тоже передай. Ведь он же брат твой, Рауль-то…

«Помнишь, я ногу проколол, а ты тащил меня? Это всё моё, родное… В чём сила, брат?» ¹³⁵

Headline NEWS. «Ограбление Вьеха» ¹³⁶

– Передаёт наш специальный корреспондент Бобби Блускер, прямо с места событий:

– Недалеко от Капитолия негр попытался вырвать сумку с фотоаппаратом. Видимо, надеялся на внезапность, так как нас было три здоровых мужика. Увидев, что кавалерийская атака не прошла, очень быстро сделал ноги. Очень жалели, что не вломили ему как следует, уж очень всё быстро произошло. Потом уже были готовы к подобным случаям, но, к сожалению, и негры обходили нас стороной. Марианна?..

– Бобби, расскажите про ваше отношение к этому инциденту.

– После этого случая у меня резко изменилось отношение к неграм. Из добродушных и весёлых туземцев они превратились для меня в черножопых уе…нов. Нужно их всех отправить на трудовые работы, тростник рубить, нах. А ещё лучше: на историческую родину – в Африку. Марианна?..

– Спасибо, Бобби. Это был наш специальный корреспондент на Кубе Бобби Блускер ¹³⁷.

Гавана, где-то в центре

11 812 км пути (92 км по Кубе)

Расстроились, конечно, но виду старались не подавать: одна рука на рюкзаке, другая – в кулаке. И на сумочке, конечно, как на кобуре. «Мы мирные люди, но…» ¹³⁸ боковой обзор включили и мышцы в тонусе: пусть только хоть кто-то посмотрит недобро. Такую им, б…, Гранмаму устроим: Че от удивления перевернётся в гробу… мы его тоже видели!

Так, размышляя о смысле жизни, не заметили, как углубились далеко от туристических троп: алеманов вокруг нет, отелей нет, полезных ископаемых нет, растительности нет. Еды и подавно. И населена враждебными кубинцами ¹³⁹. Даже мальчишки, играющие в футбол прямо на проезжей части между автомобилей, вызывают жгучее подозрение. Отцы и на меня уже недобро поглядывают:

– Куда ты ведёшь, Рыга Костромская, ты ж, б…, уводишь от благ цивилизации! Сусанин, б…!

– Ну ладно-ладно, давайте поймаем таксо.

– Х… ты тут таксо поймаешь, сам ведь видишь: кубинское не остановится (им запрещено брать на борт туриков), а «конвертибле» только возле алеманских мест ловятся: у отелей, музеев, достопримечательностей, цифр для запоминания…

Осмотр «верстовых каменюк» и привязка к местности по карте радости не добавили: «Дэрэча» пойдёшь – ноги сотрёшь, «искьерда» пойдёшь – хрен с маслом найдёшь, «ррэкто» пойдёшь – «опять на Курский вокзал попадёшь» ¹⁴⁰. Кстати, «каменья» на перекрёстках – такая латиноамериканская тема: вместо табличек на домах названия улиц обозначают.

Голодные, обозлённые, задницу в кулак: поплелись обратно, к их грёбанному Капитолию, от которого успели отойти на две их грёбанные кубинские мили. Исшоркались по уши!

Ля Рампа. Лена

11 818 км пути (98 км по Кубе)

Дали зарок не вестись больше за всякими рыгами. Есть Капитан, значит, он же и флагман. Наливай!

К вечеру, немного отойдя от пережитого и отмокнув в «трэс текилас», заглянули на огонёк в кафе через дорогу, которое заметили с высоты прожитого и выпитого нами в отеле. «Камарерой» (официанткой) здесь презамечательная креолочка Леночка. Игристая и пузыристая как шампанское, вся в соку и в наших обожательных взглядах – огневушка-поскакушка с ядрёной попкой! Из её сладких уст мы услышали такое милое искажение «руччо» (русский). Больше нас никто так красиво не обзывал. А в дальнейшем мы и сами стали так представляться – РУЧЧАМИ!

Пока мы долго меж собой обсуждали и спорили, чего же нам всё-таки «ля заказать», Ленка демонстративно подсела к нам и демонстративно же заскучала. Чем доставила нам массу удовольствия и восполнила растраченный по закоулкам заряд позитива. Пэсонька! И верно, чего обсуждать, если всегда и везде набор классический кубинский: «шахматный» гарнир под соусом, «саладо», мохито, сэрбэса и «кафэ и лече». Когда мы уже пообтесались в странствиях, на обед нам достаточно было выбрать лишь основу между поркине, пескадо и пернато: «Ну, что на сегодня? Может рыбятины?» Остальное же давно уготовано заранее, как Царствие Небесное, под соусом.

Хилтон. Операция «Фотопробы», часть первая

11 819 км пути (99 км по Кубе)

Время к вечеру. В холле отеля стали собираться молодые люди и, что куда важней, девицы. Оказалось, что в районе второго этажа отеля скоро начнётся «дискотэк» для алеманов и золотой кубинской молодёжи. Как тигры в клетке мы начали нервно прохаживаться по фойе, облизываясь в предвкушении свежего «мяса». Или «птичек». Или «рыбок». Или какой другой «камиды». Пора бы уже начать нам обламываться не только пищи для ума. Хотя бы ради удовлетворения низменных инстинктов давно лелеющих сие безобразие читателей.

Но ногами делу не поможешь, поэтому недолго расхаживая, мы заняли более удобную позицию для обстрела глазами, окопавшись за пальмой в баре. Тут же устроили штаб, развернули узел связи и полевой госпиталь. Над вторым этажом «вертушки» кружат, а мы в блиндаже. Со своими «стингерами» наперевес. Сидим, курим, пьём. Солдаты читают почту, кто-то тихо перебирает гармонь-двухрядку ¹⁴¹. Люблю эту тишину перед боем. Я вроде на стороже, делаю вид, что во все глаза. А у самого, как у Вия: «Поднимите мне веки!» Акк-как-там-её? Акк-лиматизаци-её-мать рубит! Так запретных плодов хочется, что хоть спички в глаза вставляй.

Тут боковым зрением ловлю вспышку слева… фотоаппарат ¹⁴². Ну вот, началось! В некотором отдалении, из-за столика ведут прицельную стрельбу «дос очаровательных сеньоритас». Или уже сеньор?.. Или мама с дочкой… или с бабушкой? Короче, две чики… мамочики. По предварительным оценкам им было от тридцати до восьмидесяти ¹⁴³. Нашего, стало быть, предпенсионного возраста. Демонстративно делают вид, что фотографируют нас. То есть полным ходом ведут разведывательную и диверсионно-подрывную деятельность. Отцы спиной сидят, я им с дозорной вышки обстановку докладываю. Как те обернулись, что тут началось: тёти трассирующими взглядами, знаками, морзянкой и прочими невербальными жестами стали приглашать нас к более тесному телесному контакту. А в зрачках счётчики купюр так и щёлкают, аж потрескивают счётчиком Гейгера.

Отступление

«Валико-джан, я сейчас один умный вещь скажу, только ты не обижайся»: ко мне, как к ложке дёгтя, всякая бочка мёда так и липнет! Падры, конечно, заулюлюкают сейчас, ручками засучат и ножками заскут: «И-и-и, какой хитрый дяденька! И всё-то он видит, и все-то ему подмигивают. Ох и ухарь! Ух и хват! Одеяло, сука, опять на себя тащит, рыга!» Но, блин, отцы, ну, правда же? Ведь так всё было? Я так думаю… ¹⁴⁴

Хилтон. Операция «Фотопробы», часть вторая

Финт со вспышкой мы оценили на твердую «пятёрку», но: «Нет, девоньки, вы уж тут платочки свои как-нибудь без нас потеребите в сторонке, ладно?» ¹⁴⁵ Боевые (или холостые?) подруги понятливые вышли, и не тратя вхолостую фотовспышек, тут же влёт, с бедра «сфотографировали» себе какого-то итальянца. Уже без осечек. Ах, они пэсоньки! Словом, пристроили мы мамочек и довольные несодеянным, удалились.

Дискотэк нас не впечатлил: пусто. Видимо, основные силы френдов и чик ещё на марше и должны будут подтянуть свои молодые и упругие фланги чуть позже. А нам в десять уже на бочок охота. Когда только это безвременье акклиматизационное закончится? И начнутся уже настоящие боевые действия?

…и «трэс текилас» для закрепления молодецкого сна. На закуску заказали в номер пиццу по телефону. К телефону подходить страшно – язык жестов по телефону не работает. Я пробовал. Но «Тоблероны» в качестве закуси уже не лезут в глотку. Значит, поднимай трубку и говори, шляпа! «Надо, Федя, надо!» Пицца и текила на сон грядущий – вот лучшие друзья притомившихся в конце трудного Третьего дня путников! ¹⁴⁶

10.12.06, Воскресение. День Четвёртый

Хилтон. Бассейн

11 820 км пути (100 км по Кубе)

Цитата из бортового журнала-самописца:

«Сегодня тучи идут, но есть перспектива. Съезжаем с отеля и на Варадеро»

За завтраком обнаружили проход к бассейну под открытым небом. Тот, что под окнами уже третий день голубым призывно плещется. Решили поразить окружающих своим недюжинным сибирским здоровьем, совершив акт прилюдного моржевания. Включая активные игры на воде и под дождём: показать «раненную мать-моржиху» и «коровку» (эти номера придурошной самодеятельности неизменно проходят на ура). Мы и в своих суровых широтах до октября лезем по воду озябшие «помидоры» помочить. Так почём на их кубинский мороз бояться? Но открытый бассейн оказался закрыт. Пускают с десяти, но нетерпеливых желающих, кроме трёх оголтелых придурков у входа, больше нет. А у нас в 12 «время Че», то есть чек-аут.

Потому решили отложить водные процедуры до Варадеры, а убить оставшееся до выезда время на мелкие покупки в местных «Берёзках» ¹⁴⁷. И, что куда важней, на съём рента-авто и пополнение запасов «топлива». Надо уже начинать переход к местным креплёным и в меру разбавленным напиткам. Особенно к рому. Да и приношения богу Дьюти-фри давно на исходе. Итак: карта Гаваны в сувенирном бутике… аж ШЕСТЬ куков! Пыздэсь! Но зато семилетний «Гавана-Клаб» всего 16 куков за литр. Семь лет? 220 рублей за поллитру? Отцы, остаёмся здесь жить!

«Рон» на все времена!

Первое впечатление от рома – амбра! Не верьте рассказам досужих дегустаторов, которые составляли своё поверхностное мнение об этом благословенном напитке ещё в суровые советские годины. Что же они утверждают? Что водка «Экстра» за 4-10 или «Русская» по 3-62 лучше? Чушь собачья! Понятно, что сей божественный нектар с данной секунды и до последней капли странствий не просто сопровождал – он вёл нас! Как тренер, как гид, как лучший амиго, как назойливый френд в кущи к знойным чикам, как бывалый проводник по карте Гаваны за 6 куков. Неизменно и неотступно вёл нас нашими мудрёными кубинскими тропами. Он питал нас и поддерживал в трудные минуты и в минуты отдохновения. То есть всё время! Не предал, не оставил и ни на секунду не отпустил.

Как тяжело было первые недели по возвращении выходить из этого сладостного ромового угара. Только теперь стал доходить смысл загадочного словосочетания «ромовая баба»: когда ты в безволии и не в силах совладать, прикладывался и прилагал. Но потом наступало прозрение и абстинентные ломки. А ты весь раскис и не в силах. Как баба, как ромовая баба.

«Йо-хо-хо, и бутылка рома!» ¹⁴⁸

Гавана – Варадеро. Трансфер

11 821 км пути (101 км по Кубе)

Карты Острова в местных бутиках так и не нашли. А в пределах карты Гаваны нам уже давно тесновато. Выбор рент-авто тоже не впечатлил. Потому решили пока взять трансфер до Варадэры, а там уже не торопясь и вдумчиво, под рюмку-вторую-третью-и-закрепляющую только что купленного рома подыскать себе «кочу» по статусу. Белая «Пежошка» с таким же начищенным до блеска водилой встала в 95 куков. Хотя могли бы и поторговаться. Водила в пути смешно, как бы невзначай, накидывал на приборную панель полотенце, когда отключал счётчик. Стыд? Кто знает. Всю дорогу нам пел Фил Коллинз. Видимо, долгое кружение в среде иноземцев донельзя европеизировало нашего вагоновожатого.

Уже отъезжая от отеля, проводили взглядом («Смотрите-смотрите, вот же он!») мини-рынок прикладного творчества, который оказался сразу за углом отеля. Случайно наткнулись на него ещё в первый день, но так спешили сменить бельё после «купания Красного Коника», что пришлось отложить на потом. А на этот самый потом он как сквозь землю провалился, как мы вокруг да около ни кружили. Впрочем, кружили вяло: не до сувениров в первые дни. Не найдя рынка, присвоили факту статус парадокса и постарались забыть о нём. А тут вот он – рынок «На потом», как прощальная насмешка этой своенравной девушки Лябаны.

Варадеро, Сол Палмерас. «Четыре звезды солнца под пальмами»

11 965 км пути (245 км по Кубе)

По дороге на Варадеро удивило огромное количество плакатов с лозунгами по обе стороны прибрежной трассы. И полное отсутствие дорожных знаков и указателей. Видимо, верный путь полагается прокладывать исключительно по плакатам «Да здравствует революция!» и «Викторья Сьэмпрэ!». Это обстоятельство ещё не раз сыграет с нами шутку.

Начало следующей, стопроцентно алеманской фазы нашего путешествия прошло под знаком сытого и тупого ничегонеделанья. Такой вид отдыха претит моему неуёмному характеру. Но ведь это часть общего утверждённого Плана! И потом акклиматизация, фантомы которой ещё давали о себе знать спонтанным зависанием в астрале и вялым либидо. Для устранения последних и задуман алеманский заказник «Сол Палмерас» (Солнце-Пальмы) – целых четыре звезды ленивых удовольствий у самой кромки Океана, четыре звезды так и не показавшегося за трое суток солнца и варадерских пальм.

Номер в отеле, признаться, похуже, чем в Хилтоне. Но за 60 баксов к нему «включено всё»: территория, белый песок, Океан, жрачка до упада и выпивка до полной зюзьки. Даже голографические «наручники», несъёмные. А мы их и не снимали до самых последних дней странствий. Чтобы учёным френдам было легче отслеживать миграцию окольцованных залётных алеманов.

И снова, как и в алеманском Хилтоне, еда как из Рога изобилия: из всех роговых щелей. И вновь древние греки и Мандельштам. И бары с выпивкой на каждом квадратном сантиметре охраняемой территории. От непривычно обильной для моего худосочного организма еды и выпивки организм периодически сбоил и просил уединения по три раза на дню.

Среди праздно шатающегося алеманского контингента много русских дядек:

– Как давно здесь? Где были?

– Четыре дня пьём. И вы вливайтесь. Да, вот ещё: на крокодилов съездите посмотреть.

(Павлины, говоришь? Кх-хе!) ¹⁴⁹

Стали вливаться. Карту напитков проработали лишь на треть, пополнив список миксов такими названиями как «Куба Либрэ», «Куба Вердэ»; и «Пина-колада» ¹⁵⁰)


¹⁵¹), означающий не новую, повторяющуюся информацию, избитую шутку, банальность, говорящую больше об авторе, безнадёжно отставшем от актуального информационного потока


¹⁵².

Зашли в «Берёзку» при отеле. Я увидел там прекрасную футболку, «Четыре стадии рома» называется: нарисовано три рюмки и подпись, типа «вот, пацаны, начинает отпускать». Ниже четыре рюмки и: «ты сатри, какие вокруг прекрасные чики». В самом низу семь или восемь рюмок и: «я – человек-невидимка». Прикольно, беру! Но отцы отговорили, хоть и не без труда. Мол, мы эти футболки на пальмах вертели, мы таких футболок ещё столько увидим, ещё и круче, и в два раза дешевле. А тут развод алеманский. В подтверждение сказанного, раскурили «Гвантанамеру» мира, купленную тут же за пару куков. Пацаны! А жизнь-то налаживается!

К вечеру, не выдержав безделья, я оставил «лос Бобров» <sup>153


154</sup> Насверлил лунок, закинул удочки и стал ждать, неспешно назюзькиваясь. Вот, к примеру, какая примостилась рядом прекрасная и удивительная. Есть на что обратить мутнеющий взор. Похоже, итальянка. Эх, ушла, жаль. Зато из толпы алкоголиков-интернационалистов (испанская и английская речь) выделилась самая, что ни на есть, Мечта поэта, каковым я на тот момент уже начинал являться ¹⁵⁵. В её непринуждённом разговоре с барменом я услышал знакомые до боли словоформы. Я подсекаю:

– Вэ а ю фром… Раша?

– Си, – был ответ ¹⁵⁶.

«Раша» оказалась Наташа (это имя, а не что вы тут подумали). Когда-то была замужем то ли за кубинцем, то ли ещё за кем. Отсюда и испанский её, что подслушал в разговоре с барменом.

– А интернационалисты?

– Мексика, Аргентина, Канада, местные аниматорши. С ними весело.

– Да ладно. С ними ещё успеешь. Давай посидим, выпьем, поболтаем. Что-то я по русским соскучился, – кривлю потихонечку.

(«Она любит выпить, этим надо воспользоваться») ¹⁵⁷

Пользуюсь! О чём мы болтали, сколько выпили, где шарохались угорелые – всё смутно. На ходу брал уроки испанского. Бегло: «Рохо и нэгро» – сочетания цветов её купальника ¹⁵⁸; «Антоньо» – бойфренд её, оставшийся в первопрестольной. И она по нему скучает.

(Ба, а мне-то это зачем?)

Но прежде чем окончательно уйти вразнос из бара (поскучать вдвоём по её бойфренду), отдали небольшой интернациональный долг, выпив с канадцами-аргентинцами «на посошок». А затем совершили ещё одно важное действие: сходили проведать её больную подружку и принесли ей в клювике ужин в номер.

(А подружка-то вовсе симпатичная… и в постелях уже возлежит… тааак, акценты смещаются: ближе к телу, как говорил Анри-Рене-Альбер-Ги-чёрт-побери-тысячу-раз-прав де Мопассан) ¹⁵⁹

Позже очнулись качающимися в гамаке. Порознь и вместе. Наташа была к тому времени уже совсем «заваляшкой» и периодически вываливалась из авоськи. А я планомерно, но уже довольно вяло водружал ея обратно. Меня уже начал забирать астрал. Мысли лениво шевелились на предмет «а не улизнуть ли к подружке», но удобного случая так и не представилось. Да и за выпадающей в осадок кто присмотрит? Так и расстались «два одиночества» – просто знакомыми, вусмерть укачанными в гамаках. Меня забирало всё круче, пока совсем не разобрало.

Сол Палмерас. «Батарейка»

Ладно, проведаю Бобров. Но Бобров на месте не оказалось. Твою мать, ключа-то у меня нет! Вот так всегда: где оскорблённому найдётся уголок, чтобы уже наконец отбиться и забыться с перепою ¹⁶⁰? Пошёл искать. Бобров и ключи. И, конечно, застал всю банду (Бобров и ключи) в сборе за очередным приёмом пищи: «Раздатчики пищи, встать!» ¹⁶¹ Видимо, текущий момент застал отцов на экстремуме моих переживаний, так как во время раздольной «сэны» (ужина) я успел поведать в красках и мельчайших деталях всю «Историю Наташи». На том четвёртый день лично для меня благополучно закончился. Под звуки «Колыбельной Медведицы» ¹⁶² и около одиннадцати вечера. Отличный результат, отлично оттопырился!

На следующий день падры рассказали мне свою версию случившегося. Рассказали как к ним за ужином прискакал розовый Зайчик-Энерджайзер, который работал до десяти раз ярче, пока свою батарейку не потерял ¹⁶³.

(Какие у них яркие и сложные приходы, мне бы такие. Бобры, уже выдыхайте!) ¹⁶⁴

Их четвёртый вечер прошёл в поисках той самой потерянной мною батарейки, с посещением музеев «Ленин в разливе» и «По Ленинским местам», то есть в баре у бассейна и в гамаках. Позже на дискотеке команда «Русский экстрим» таки отыскала ту прекрасную батарейку-Наташу, руководствуясь моими исключительно точными описаниями. Она, с их слов, была воистину БАТАРЕЙКА, ибо так зажигала сальсу на дискотэк, так ядрёно шевелила бёдрами в непосредственной близости от лица Падрэ Боббо, что тот увлёк напарника наружу со словами: