Читать книгу: «Мясник из Грин Лейк», страница 5
Глава 10
С Пенни я действительно спал лучше. Какие бы кошмары я не прокручивал перед сном в голове, они оставались там наяву. Мне снилось странное время. Я не мог понять прошлое это или будущее. Но я был в особо тяжких. Не было Скотт, но не было и Лисовски.
Я проснулся в странном настроении. Не мог понять хорошее оно или плохое. На часах половина второго. Прочитав сообщение, которое меня разбудило, я к своему ужасу понял – это настроение было хорошим. Меня вызывали на пляж Грин Лейк. Половина Пенни была пустой и прохладной. Неужели я так напился, что не услышал, как она ушла.
В голове роились и врезались друг в друга тысяча мыслей. Я второпях натянул брюки и пошел умыться. Пенни была в ванной. Она тщательно вытирала руки, как это обычно делают хирурги перед операцией.
– Давно встала?
– Нет. Больше не буду пить столько пива на ночь. Ты уходишь?
– Меня вызывают.
– Что-то серьезное? Кто-то разбил будильник?
– В Грин Лейк. – ответил я.
Ее лицо не изменилось. Ни один мускул не дрогнул и не испортил ее сонную ухмылку.
– Позвони, как доедешь.
Я не вызвал такси. Я забыл дома телефон. Мелкий холодный дождь бил по лицу, заливался за воротник и в туфли на босу ногу. Я жил от Грин Лейк в двух милях, и я просто бежал по пустому шоссе. Мои мысли материальны. Я загадал желание, а мясник исполнил его. И в ужасе, смешанном с радостью, какая бывает у детей на рождество, я бежал.
Мой подарок трудно было не заметить. Он за несколько метров обмотан желтой лентой, которую нельзя пересекать. Я махнул патрульным удостоверением, пролез под лентой и скользя по грязи, спустился к месту преступления.
Эксперты еще не вспахали пляж. Они стояли, скромно ожидая команды, зевая, переминаясь с ноги на ногу и постукивая по своим чемоданчикам. Здесь был директор Рейзен. Мой бывший директор. Он и так был человеком хмурым и серьезным, но сейчас все борозды мудрости разгладились на его лице. Оно было вытянуто в тупом, как у барана выражении, в полном непонимании, в полном бессилии.
Следующей я увидел Скотт. Ее крупное мужское лицо было красным от слез.
– Ирвин. – она подошла ко мне с какой-то важной информацией, но в итоге просто повисла, уткнувшись в плечо.
– Тише, Джоанн. – я обнял ее в ответ, пытаясь увеличить расстояние между нами. – Все-все. Расскажи мне, что случилось. Пожалуйста.
– Майкл. – всхлипывала Джоанн.
Когда она так расстроена, то похожа на женщину – подумал я.
– Майкл? – спросил я, а потом все понял. Слезы Джоанн, директора Рейзена приехавшего сюда посреди ночи без лица. Майкл Уилсон. Ее напарник.
– Он убил его. Сьюзен, его жена, позвонила мне и спросила, не на работе ли мы. Я сказала, что нет, Майкл взял выходной. Он позвонил Сью и сказал, что стоит в пробке. А потом перестал отвечать. Он ехал домой….
Я понял, что с Джоанн разговаривать бесполезно и пошел в Рейзену.
– Директор. – коротко кивнул я.
– Здравствуй Ирвин. Агент Скотт просила вызвать тебя. Я послал сообщение. Не мог позвонить. Не мог говорить, когда увидел его. Сью до сих пор не знает. Я не знаю, как сказать ей. Как сказать всем. Что мы даже себя защитить не можем, не то что, наших граждан.
– Вы должны сказать. Ради своей дочери. Ради Майкла.
– Займись этим, агент Маккинли.
– Простите директор, у меня нет полномочий…
– Те, у кого они есть, до сих пор не приехали. Они спят в своих кроватях и не хотят смотреть под дождем на труп своего напарника.
– Никто бы не захотел. Мои соболезнования директор Рейзен.
– Спасибо что приехал, Ирвин.
Рейзен двинулся в глубь деревьев. Он теребил в руках телефон. Ему предстояло сообщить своей дочери о смерти ее мужа. Ужасной смерти.
– Что стоим? – спросил я экспертов. – Работаем ребята, пока дождь не смыл все следы.
Я подошел к телу. Безобидный Уилсон. Бесполезный Уилсон. Он лежал на открытой опушке, свободной от деревьев.
– Эта зона ведь под наблюдением?
– Уже нет. Сейчас все силы пущены на поиски Датсона. А у патрульных хватает проблем.
– Убийца не сбросил его в воду. Не спрятал. Он оставил его на виду.
– Может его спугнули? – послышалось из кустов.
– Нет. Следы четкие. Убийца все делал четко, но без спешки. Он приехал на машине Уилсона. Оставил на шоссе, сюда притащил его на чем-то вроде пленки. Перерезал горло. Вскрыл брюшную полость. Уменьшил нам работу, сукин сын. Оу. – доктор Шейн прищурился. – Содержимое желудка – виски. Тут я вам без анализов могу слово дать. Сами понюхайте! Ух, я бы даже закусил.
Я вежливо отказался.
– Перед смертью Уилсон хорошенько напился. Убийца оглушил его шокером, порезал горло и вскрыл ему брюхо, но ничего не забрал.
– Мясник не взял трофей? – уточнил я.
Доктор Шейн перевернул тело и покачал головой.
– Забрал филейную часть.
Я был рад работать с доктором Шейном. Это был отличный специалист. Из всех его выделяло отсутствие брезгливости и непреодолимое желание работать. Он приезжал по первому зову и никогда не ворчал. Называл вещи своими именами, мог залезть в кишки без перчаток.
– Что еще скажешь, Шейн?
– Остальное в лаборатории. Но срезы сделаны другим ножом. Не тем, что раньше. Это скорее бытовой нож для мяса, который есть в каждом наборе.
– Мясник знал, что Уилсон агент ФБР? Или выбрал как всегда наугад?
– Я конечно поищу записку в кишечнике, но думаю вам виднее.
– Если бы.
– Как по поему Уилсон был не к черту. Он хороший парень. Но сидел бы он в офисе. Не его это работа просто. Я бы тоже не смог кофе, например, варить. Улыбаться людям и писать милости на бумажных стаканчиках. Так что это был случайный выбор. К тому же Уилсон не занимался делом мясника.
– Занимался. Официально.
– Он вроде улетел в самый разгар на моря со своей женой. А делом занималась Джо в одиночку.
– Спасибо Шейн. – я перебил доктора и направился к Джоанн. Если жертва была выбрана не случайно, то она теперь тоже в опасности.
– Где агент Скотт?
– Мы отправили ее домой. Пусть успокоится.
– С ней есть наш агент?
– Нет.
Я узнал адрес Скотт и вызвал машину. Как они могли отпустить ее одну? Ее напарник расчленен неуловимым маньяком, а они отправили ее такси. А в критериях оценки качеств пишут, что мы работаем для людей.
Скотт жила в Вестминстере. На самой его окраине. В маленькой аскетично обставленной квартирке на первом этаже. Когда я вошел, мне показалось, что там никто не живет. Ни одежды на стульях, ни кружек, оставленных на столе.
– Не стоило тащиться такую даль, Ирвин. – Скотт успокоилась. Ее веки все еще были припухшими от слез, но в целом она держалась молодцом. Я даже завидовал ее сдержанности.
– Эти козлы отпустили тебя без охраны.
– В защите нет необходимости. Я могу постоять за себя.
– Думаешь Уилсон не мог? Хоть он избалованный сынок, в академии хорошая подготовка по самообороне. И все же он там. На пляже Грин Лейк. Кто будет вести дело?
– Я. – ответила Джоанн.
– Нет. Ты не можешь.
– Я не пристрастна, Ирвин.
– Дело не в этом. – я обхватил ее ледяные руки. – Вы вели его дело. Возможно, вы вышли на след, и поэтому мясник нанес свой удар. Ты в опасности.
– А кто? После сокращения у нас никого не осталось. Агент Клозман? Который третью неделю в запое. Или жополиз Дафферти, который, только и умеет, что искать у фермеров марганцовку.
– Категоричность моя стихия.
На красном от слез лице Джоанны появилась улыбка.
– Я напишу рапорт. К тебе приставят охрану. А я буду помогать тебе вести дело.
– Спасибо Ирвин. Хочешь посмотреть мою мозаику? Скажешь мне, нашла ли я что-то, за что могли убить Майкла.
Я кивнул, и мы прошли в комнату. Здесь были некие признаки жизни. Не заправленная кровать и куча разноцветных стикеров и фотографий, приклеенных на пол.
– Смотри. – она указала на желтую бумажку в левом углу. – Бенедикт Фрокайтс. Последний… Теперь уже предпоследний убитый. Я начала мозаику с рамки. Это Джулия Понд – ткнула Джоанн пальцем на фото из морга ближе к центру. – Первая по нашим предположениям жертва. Нет никакой связи. Нет никакой временной цепочки. Он может убить двоих за неделю, а может затаится на месяц. Убийства не связаны не с одним природным явлением и астрологическим событием.
– Тем хуже для нас. Нет логики. Нет упорядоченности.
– Он не психопат. Он спокоен. Продуман. Социализирован. Имеет работу и возможно семью.
– Портрет составлял доктор Летсман?
– Я, с его помощью. Он умеет общаться с людьми. Он вызывает доверие. Люди подпускают его к себе, сажают в свои машины. На него никто не думает. Но вот появилась тенденция. Три жертвы, связанные с ФБР. Робертсон, проходивший по твоему делу. Агент Уиллсон. Фрокайтс, коллега мисс Бойл, проходившей опять же по твоему делу.
– Фрокайтс к нам не имеет никакого отношения. Случайность.
– Бенедикт звонил тебе. В ночь своей смерти.
– Это было по личным делам.
– Ты агент. Кто знает. Может Фрокайтс знал его. Вот он и заподозрил, что тот может его сдать.
– Но я в другом отделе. – я умолчал об истинных намерениях Фрокайтса.
– Ты сильно отличаешь окулистов и эндокринологов?
– Я даже не уверен, что знаю кто все эти люди. Врачи?
– Да. Для тебя они все врачи.
– Фрокайтс звонил мне совсем по другому делу. По личному.
– Бойл.
– Не знаю. Мне с ним так и не удалось поговорить.
– Да ладно. – отмахнулась Джоан. – Пол уже всему бюро растрепал о твоем романе с Пенни Бойл.
– Я даже не знаю, что из этого выйдет…
– Бойл – красивая женщина.
– Я знаю. Но не думаю, что мы подходим друг другу.
– Ты ломаешь радио приемники, драматизируешь и бездельничаешь. Она разрушает кухни, любит устраивать вокруг себя много шума и … Ты видел то видео с открытия гастрономического бутика на шестьдесят третьей? Где она дерется с пекарем?
– Пол показывал?
– Не вини Пола. Там на ютубе около десяти тысяч просмотров.
– У тебя фото Бойл в мозаике.
– Она связующее звено. Между тобой, Фрокайтсом и убийцей. Ты рассказывал ей о деле?
– Я не хочу обсуждать с тобой мои отношения с Пенни.
– Мы вроде говорим о деле.
– Тебе нужно отдохнуть. И мне тоже. – я поднялся с пола, задев пару паззлов из мозаики Скотт. – Завтра утром, начнем еще раз. Подумаем, что упустили…
– Ты останешься? – Джоанн посмотрела на меня, и я остался.
Зато у меня было оправдание. В этот раз я ее защищаю. Выйдя утром из машины Скотт, я начал возмущаться, что ей к ней не приставили наших людей. Что она находится в опасности, а это никого не заботит, и я должен бросать свои непосредственные обязанности, что скомпенсировать безразличие нашего бюро к собственным служащим. Так и говорил. Даже уборщице пожаловался.
Утро выдалось рутинным. Пожилая женщина, пыталась самостоятельно отрегулировать приставку для кабельного и после нескольких неудачных попыток рассердилась и запустила ее в своего бездельника сынка.
Тридцатилетняя детина, покрытый толстым слоем жира и в маечке с большеглазыми девочками из аниме обвинял свою мать в тирании.
Женщина пыталась доказать моему напарнику Полу, что этот лентяй сидит за своим компьютером целыми днями, тратит ее пенсию на донат в видеоиграх и категорически отказывался помогать ей с настройкой кабельного. Ей пришлось звонить в техподдержку, где ей сказали много непонятных слов и ее «взял бес».
– Часто ли вы проявляете злость к неодушевленным предметам? – задавал заученные вопросы Пол.
– Да я берегу все! Денег то мало на двоих. По счетам вон сколько уходит. У меня где-то квитанции были! – мисс Реннеркампф принялась рыться в своих многочисленных коробочках.
– Употребляете ли вы алкоголь или наркотики?
Я же беседовал с пострадавшим.
– Сумасшедшая старуха! Запустила мне в голову приставкой! А если бы в висок попала? Вы ее определите куда-нибудь!
– Мы из ФБР, а не из дома престарелых. – ответил я. – У вас часто возникают конфликты с матерью?
– Да она достала! Вечно ей что-то надо! Найди работу! Найди жену!
– Она ваша мать. Она воспитывала вас, кормила, одевала, учила. С возрастом все мы становимся вредными, или странными. Почему вы не работаете, мистер Реннеркампф?
– Впахивать за полторы тысячи баксов в месяц? Даже у черных пособие больше!
– У вас есть образование?
– Я программист.
– Устроившись в хорошую компанию, вы будете получать больше. Даже больше чем я.
– Не надо меня учить! Вы не моя чокнутая мамаша! – Реннеркампф отвернулся от меня к своему монитору.
Я почувствовал себя на месте Лисовски. А Пол, со своими тупыми вопросами и правилами был в этот момент мной. И я вмазал мистеру Реннеркампфу прямо по толстой роже.
Пол немедленно забыл про старушку и схватил меня за подмышки. Я ударил его затылком в нос.
– Ирвин! Успокойся! Что ты творишь? – Пол отпрыгнул в сторону держась за свой несчастный нос, так страдающий в последнее время.
– Я подам на вас в суд!
Пострадавший и Пол вопили в два горла.
– Мисс Реннеркампф. Извините за беспокойство. Вы всего лишь уронили приставку, когда вытирали пыль. Будьте аккуратнее в следующий раз. Всего доброго.
Я ожидал, что Пол настучал на меня директору, еще до отъезда с места. Отстранить меня все равно не могли, из-за десятков рапортов о безопасности агента Скотт.
Кордон вызвал меня прямо на обеде и я даже не переживал, по поводу того, что сейчас он будет матерится, унижать меня и скорее всего мою родину, но в его кабинете появились стулья. Целых три. И мне даже предложили сесть. Помимо меня там были агент Скотт и директор Рейзен.
– Агент Маккинли. После загадочной смерти агента Уилсона…
Загадочной? Его зарезали и разделали. Что тут, мать твою, загадочного?
– В отделе особо тяжких, где вы раньше работали дефицит кадров.
Да ладно? А не вы ли с директором Рейзеном сократили всех служащих и понаставили туда своих друзей и родственников.
– Агент Скотт и директор Рейзен отправили прошение о вашем временном допуске к делам отдела особо тяжких преступлений, как квалифицированного в таких вопросах агента. Завтра состоится собрание по поводу вашего временного перевода.
– Спасибо за доверие. Я был бы рад вернуться к старой работе, но…
– Никаких, но. К собранию вы должны подготовить доклад, на основе материалов, которые передаст вам агент Скотт и представить его комиссии. Так же на вас небольшая презентация, о том, почему именно вы и почему именно из нашего отдела, должны быть допущены к работе.
Выбора у меня не было. Они уже сами все решили.
– Да сэр. Спасибо.
– Пол! Меня хотят временно перевести в тяжкие! – я поспешил сообщить радостную новость своему напарнику, но он шарахнулся от меня и чуть не опрокинул шкаф с документами.
– Здорово.
– Конечно здорово! Я немного поломался. Но я безумно рад. Это мой шанс вернуться обратно.
– Я не сказал Кордону о случившемся в доме Реннеркампфов.
– Спасибо Пол. Правда. Не знаю, как так вышло. Но этот ублюдок просто вывел меня из себя. Сидит на шее матери и считает себя генералом земли.
– Да. Он тот еще козел. Но ты ударил его. Ирвин. Понимаешь, это нарушение. За него могут не то, что уволить, а посадить в тюрьму. Сдерживай себя. Ты сильно изменился за последний месяц. – Пол пытался вести дружескую беседу, но все портило то, что он вжимался в полки и дергался каждый раз, когда я поднимал руку или поправлял плащ.
– Я? Я такой же, как и всегда. – я наклонился к Полу и тот зажмурился. Что его могло напугать? Да за последнее время много чего приключилось, но я тот же самый.
– Нет. Ты стал психованным. Выпадаешь из реальности. Раньше ты серьезнее относился к работе. А сейчас что? Оторви и брось. Думаешь тебе все сойдет с рук за то, что убил того парня, что захватил офис Майкрософт? Или что тебя временно взяли в один из убойных отделов? Нет. Ирвин. Прошу тебя. Сходи к доктору Летсману.
– Что еще предложишь? Тест Роршаха? Или в баночку пописать? Ты завидуешь мне. – я ударил кулаком в стену возле головы Пола.
– Ирвин. Успокойся!
– Я спокоен! Ты завидуешь мне! Что меня вернули к серьезным делам. А ты и дальше будешь заниматься сломанными компьютерами и посудомойками
– Я и никогда не стремился ловить маньяков и смотреть на изуродованные тела. Это ненормально.
– То есть, в зеркало ты утром не смотришь?
– Ты совсем свихнулся! Не слишком отличаешься от своего напарника, который нажился на бюро и свалил.
– Не смей говорить о Джоуше! Ты его не знал! – тут меня взял бес. Прямо как мисс Реннеркампф.
– Ну да. Все знают, кем был твой Лисовски!
Мне хотелось дать Полу в морду, но руки словно онемели. Я понял.
Глава 11
Машина Джоанн мне нравилась. У нее был внедорожник. Внутри ничем не пахло. Все было идеально чисто, будто она только из салона. И тишина.
– Может, включим радио?
– Ты хочешь? Я не знала, что тебе нравится…
– Просто включи поп радио. Мне все равно. Правда.
Я отомкнул дверь и в нос ударил ароматный запах специй. Точно, у меня же дома была Пенни. Почему она не на работе?
– Привет!
– Радость моя! – Пенни выскользнула в коридор. – Здравствуйте. Ты оставил ключи, я заезжала к тебе на работу, но там сказали, что ты уже уехал, поэтому я взяла выходной.
– Извини. Я даже не звонил сегодня. Я взял работу на дом? Ничего?
– Ну не труп принес, уже хорошо! Пенни Бойл. – она протянула руку Джоанн. – Можно просто Пенни. Вы тоже из бюро?
– Джоанн Скотт. Пахнет чем-то просто невозможным. Я не ела со вчерашнего дня! Мы думали даже пиццу заказать.
– Кусок сухого теста, разогретый двадцать раз перед доставкой? И вообще, пицца – традиционная еда итальянских бедняков. Итальянские корни тут только у меня, но я слава богу хорошо зарабатываю. Я не помешаю вам работать?
– Нет, что ты.
– А раз вы такие голодные, у меня как раз запечённый окорок.
– Здорово. Я вот дома не готовлю. Времени нет. Да и я не умею.
– Я тоже раньше не готовила. Я работаю только четвертый год. А до приезда в Америку я даже яичницу умудрялась спалить.
– За четыре года? И уже шеф? Вы очень упорная.
– Я во всем такая. Когда я работала у матери в ателье, я могла навязать клиентам самые дорогие материалы и меха.
– Вы еще и шить умеете?
– Может, займемся делом. У нас одна ночь, чтобы предоставить отчет. – предложил я.
Пока Пенни суетилась на кухне мы разложили на столе документы, фотографии. Джоанн повторила некое подобие своей мозаики.
– Итак. Вот что мы имеем. А если быть точнее ничего.
– Зачем ты вставила в мозаику свое фото?
– Я возможно следующая жертва.
– Возможно. Заранее гроб не заказывают. Примета плохая. – вошла в комнату Пенни с двумя тарелками.
– А вы есть не будете?
– Нет. В моей профессии как в вашей, полномочиями злоупотреблять вредно. – Пенни уселась рядом с нами. – Можно посмотреть?
– Вообще, нельзя. Но тут все равно ничего не понятно.
– О! Тут и я есть.
– Вы связующее звено между агентом Маккинли и мистером Фрокайтсом.
– У вас куда не плюнь везде звенья. А где убийца? Убийца должен быть где-то здесь? Среди клочков бумаги? Или его имя сложится само?
– Он должен быть где-то здесь. На недостающих клочках, как ты и сказала. – пояснил я.
– Или уже здесь. Остальные трупы ведь не связаны друг с другом ничем. Даже в один бассейн не ходили! А тут у него появилось какое-то целевое направление! – Скотт оживилась, общаясь с Пенни. – Доктор Летсман составлял портрет. По его мнению, убийца действует в своих личных интересах. Он может убивать и по-другому. Если захочет.
– Вот почему в других штатах мы не нашли похожих преступлений. – вмешался я, а то дамы начали постепенно игнорировать мое присутствие.
– Для каждого города свой способ? – спросила Джоанн.
– В Сиэтле лучше топить в лужах. – скривился я на предположение агента Скотт. – Я копался в нераскрытых делах. Тройное убийство в Нью-Йорке три года назад. В одну ночь, были повешены три туриста из Европы в трех разных частях города. Примерно за один час. Обвинили в этом убийстве студента физика, который распивал с ними спиртные напитки в тот вечер.
– Не сошлись во мнениях насчет теории относительности? – спросила Пенни.
– Национальная неприязнь. Парня хорошо пресанули, он во всем признался и пошел на смертельную инъекцию, а через полтора года выяснилось, что это не он. Его сняла камера в магазине возле дома. Магазин кстати в ту же ночь ограбили. Унесли несколько бутылок какого-то дорого пойла и записи с камер. Записи нашли по случайности. В номере отеля, где жили те самые туристы, произошла потасовка. Драчуны разломали всю мебель. А во время уборки, горничная в обломках кресла нашла пленку. Через полтора года!
– Какая-то фантастика! – хмыкнула Скотт.
– Это еще не все. Парень тот изучал и писал работу. Я в физике не силен, но приводил он там тот же пример о нахождения в нескольких местах сразу и нелинейности временных процессов. Только в примере были атомы, а не трупы.
– Убийца физик и путешественник во времени? – усмехнулась Джоанн. – Может это утка?
– Это не утка. Если считать, что в тот момент в городе отсутствовали пробки, убийца мог успеть убить троих и ограбить магазин.
– Я хорошо изучала в школе физику. Теории о нахождении одного атома в двух местах сразу пока остаются лишь фантастикой. Но в будущем…
– В будущем нашлись доказательства невиновность того парня.
– Ох, блять. Какой глубокий смысл. – Джоанн схватилась за голову.
– Представляю какое бы имя дал ему Первый свидетель. Звездочёт у него уже есть. – задумчиво сказал Пенни.
– Кстати о звездочете и Первом свидетеле. Добавь их в мозаику. – сказал я Джоанн. – Первый свидетель слишком много знает о преступлениях. Звездочета так и не нашли. Там тоже нет никаких следов. И это реальное странное и жестокое убийство.
– Больше нет таких странных дел без единой зацепки? – скептически поинтересовалась Джоанн.
– Вот еще глухарь. Расчлененный труп в заповеднике Блэк Рок. Единичный случай. Ни свидетелей, ни следов. Но его ограбили! Парень был мошенником. Собрал деньги за экскурсию в этот самый парк и скрылся.
– Плохо скрылся. – прокомментировала Пенни.
– У него тоже забрали органы? – спросила Джоанн.
– Отрубили руки.
– В Китае ворам отрубали руки, годов до девяностых. – сказала Пенни.
– И последний примеченный мною случай. Лайнер «Принцесса Диана» на пути в Америку. В ночь на прибытие кто-то украсил ростр трупом голой женщины. Одной из пассажирок. Экипаж затаскали по судам, но так и не нашли ни виновного, ни свидетелей.
– В древние времена, ростры кораблей часто украшали вырезанными из дерева фигурами женщин. Обнаженных.
– Историк, физик, мясник. Какой эрудированный ублюдок! – буркнула Джоанн.
– Ты тоже думаешь, что это один человек?
– Не знаю. Но добавлю их в мозаику, чем черт не шутит!
– Нет связи, нет улик. Но преступления. Его преступления какой-то перфоманс!
– Почему его? – спросила Джоанн.
– Преступник – он мой, мужской род. – сказала Пенни.
– Почему вы все думаете, что он мужчина? Что женщина не может быть убийцей? Или не может знать физику? – вспылила Джоанн.
– Нет. Мы нисколько не умаляем достоинства женщин. Кюри, Каплан, Кюри… – начал перечислять я. – Известные убийцы сестры Гонсалес. Но скорее всего это мужчина. В деле фигурируют только две женщины: ты и Пенни.
– Еще увлекательные истории у тебя имеются? – с сарказмом бросила Джоанн.
– Нет. Больше я не нашел. Но после получения допуска я отправлю запрос в Интерпол. Если он перемещался по штатам, значит мог быть и за границей. К тому же, ряд нераскрытых странных убийств начался после убийства на «Диане». Может он не на нем прибыл в америку?
– Европа – это огромная свалка всяких маньяков, извращенцев и психов.
– Эй полегче. – Пенни смяла кучу стикеров и фото рукой. – Я родом из Италии, Ирвин шотландец. Это так-то тоже Европа. А вы – Американцы, настолько убоги, что, со свалки маньяков и извращенцев, вас выслали на этот чудесный материк.
– Девочки. Не ссорьтесь. – осторожно сказал я.
– Я, наверное, пойду. Оставлю тебе документы… – Джоанн резко начала собираться.
– Вы же обещали помочь Ирвину. А я, пожалуй, съезжу на работу. Проверю как они там без меня.
– Прости. Я сболтнула глупость. Неудобно перед Пенни. – начала извиняться Джоанн.
– Пенни страдает проецированием агрессии.
Мои домыслы и поиски связи мы добавили в мозаику. Но в официальном отчете о них умолчали. Нам ведь нужно казаться чуть умнее преступника и чуть глупее комиссии. Без самодеятельности. Составив отчет, мы с Джоанн напились и занялись сексом. Которого я все так же не хотел, но почему-то участвовал.
Джоанн сидела над своей мозаикой. Я делал вид что сплю и не слышу будильника. Я совершенно не волновался по поводу предстоящей комиссии. Я пробился обратно в убойный через постель. Я был мягкий и тягучий. Я изменился. Пол был прав. Но в отличии от Пола, я считал, что меняюсь в лучшую сторону.
Меня никто не слушал. Нет, правда, это не паранойя и не депрессия. Я распинался перед ними, показывал фото, разделанных как мясо тел, а они кто зевал, кто уставился в свой смартфон, кто ногти рассматривал. Глава комиссии, с муками на лице, пытался вывернуть края пластикового стаканчика.
Мне дали допуск на два месяца. Я снова стал агентом отдела особо тяжких преступлений. А маньяки этого словно ждали. Не успел я занести коробку с лампой, степлером и цветными маркерами в свой новый кабинет, как в Мэйпл Лиф Парк нашли обезглавленный труп.
Мы со Скотт выехали на место. Мокрый снег лип к лицу и таял в туфлях. Мы осторожно стояли в стороне, чтобы не мешать экспертам. Мне вспомнился Датсон и тот факт, что его до сих пор не нашли.
– Жертва была задушена. Голову отняли уже после смерти. – рассуждал доктор Шейн, согревая дыханием свои руки в синих перчатках.
Вместе с полицией мы прочесывали парк до темна. Я промерз до зубов и когда стемнело нашелся очевидец. Старушка, выгуливавшая собаку, видела невысокого мужчину с круглым свертком в районе, где нашли труп. С ее помощью мы составили фоторобот и разослали ориентировки. Так прошел мой первый рабочий день на новом старом месте. Точно так же прошел и следующий. Все тоже самое, только труп другой.
Под фоторобот в профиль, составленный слепой бабкой, подходил даже мой сосед, милый пенсионер с недержанием, которое происходило очень часто именно на моем этаже. Но были в нем и другие знакомые мне черты.
– Лиам Маллоун. Он похож на портрет.
– Кто? – брезгливо переспросила Джоанн. Работать с ней было так же тяжело, как и заниматься сексом. Везде она пыталась проявить себя и казаться не только сильнее, но и умнее.
– Первый свидетель. Я видел его вживую. В его студии кто-то устроил погром.
– Радиоведущий? Из криминальной хроники? Ты сошел с ума, Ирвин!
– Свежих новостей нет. Вот он и решил создать.
– Это серьезное заявление Ирвин. И бредовое! Не вздумай где-нибудь ляпнуть! – сердито сказала Скотт.
Я съездил на третье вскрытие за три дня. И ничего нигде не ляпал. Вернувшись в офис, я снял телефонную трубку и не услышал в ней гудков. Я проверил розетку. Провод был перерезан. А еще интернет кабель.
В бюро конечно проходной двор, но такой наглости я еще не видел. И я отправился к директору Рейзену.
– Агент Маккинли. Я думал вы сегодня не работаете. – удивился Рейзен.
– Я уже двое суток дома не был. Во время планерки я ездил на вскрытие и проверял камеры заправок по просьбе Скотт. Мы с вами разминулись.
– Вскрытие? – Рейзен недоумевал. – Агент Скотт, сказала, что вы простудились, когда прочесывали Мэйпл Лиф и взяли выходной, чтобы отлежаться дома и не заражать сотрудников.
– Агент Скотт сказала, что я простудился? – я тоже недоумевал. Я до сих в мокрых носках, но ни о каком больничном не могло быть и речи.
– Да.
– Да. Я неважно чувствовал себя с утра. Но инициативность и парацетамол сделали свое дело.
– Рад слышать, что вы готовы работать. Вы что-то хотели сообщить?
– Нет. Я просто зашел поздороваться. Я пропустил собрание. Есть ли какие-нибудь новости или вопросы ко мне?
– Я бы позвонил вам агент Маккинли. Вы свободны агент Маккинли. Идите домой, отдохните. Вид у вас нездоровый.
Нездоровый. Да я самый здоровый и здравомыслящий человек на милю вокруг. Я пошел к Скотт. Выяснить, зачем она все это делает. Зачем она просила меня о помощи, а теперь вставляет мне палки в колеса и выставляет идиотом.
– Агент Скотт.
– Привет Ирвин. – не отрываясь от компьютера махнула мне Скотт.
– Что происходит?
– Ты, о чем?
– Ты знаешь, о чем! – повысил голос я. – Ты шарилась в моем кабинете. Испортила мне телефон. Соврала Рейзену, что я заболел? Чего ты добиваешься?
– Ирвин. Не будь ребенком. Ты хотел обвинить Лиама Маллоуна в убийстве. Безо всяких улик, а просто основываясь на своих домыслах. Я предостерегаю тебя от глупостей. Ты делаешь слишком поспешные выводы!
– Ты вообще никаких не делаешь. Уже больше месяца ты топчешься на месте! Ты хотела, чтобы я помогал тебе. А теперь гадишь прямо под носом!
– Перестань орать. – приказала Скотт.
– Еще раз…
– Еще раз и что? – переспросила Скотт и поднявшись со стула уперлась кулаками в стул.
– Я убью тебя. – я развернулся и вышел из кабинета. Я не знал, зачем сказал это Джоанне, но в тот момент я действительно хотел ее убить. Она ничем не лучше покойно Уилсона. Самоуверенна, но ничего не представляет из себя. Ей только улицы патрулировать и гонять вороватых малолеток. Такие дубины нужны в полиции. В спецотрядах. Но не в бюро. Скотт пришла к нам из армии. Там бы она и оставалась.
Я пешком сходил в магазин, купил новый кабель. Припаял. Наладил свою связь с миром, так сказать.
Я все делаю для бюро, а что оно делает для меня?
Недавно я прочитал в интернете занимательную новость. В Испании, машинист остановил поезд посреди дороги, потому что у него закончилась смена. Вот он! Герой двадцать первого века. А энтузиасты вроде меня и Лисовски, всегда будут страдать от собственного чрезмерного стремления.
Я запрашивал в базе Лиама Маллоуна, его отпечатки, фоторобот. Я узнал о нем ровно ничего. Пять лет назад переехал в Сиэтл. Был печально известным журналистом. Проблемы с полицией, драка с Майли Сайрус на Манхэттене.
Его карьера была красочна, но пуста. Он пробовал себя во всех сферах, но в итоге нашел себя в криминальной хронике. Завален долгами и выплатами компенсаций. Как тут не начать убивать.
Я тщательно изучал его форум. Пятнадцатого числа его обвинили в зацикленности на пропажах людей, а шестнадцатого появилась свежая новость о «звездочете». Запись о том, что «мясник – отстой», а первый свидетель «старый педик» Появилась ровно четыре дня назад и набрала больше сотни комментариев и оценок.
Не можешь найти новость, создай ее. Он наверняка думает, что выйдет победителем. Подставит кого-нибудь, а потом сделает сенсацию. Я ушел в самое начало. Комментарии к его первым выпускам. Некий, под ником «агент тридцать сантиметров» забрасывал его флудом и нелестными отзывами.
Я просмотрел репортаж об открытии нашего экспериментального отдела.
Лиам называл наш отдел цирком, а агентов клоунам. В этом была толика правды. Открыть новый отдел, чтобы убить трех зайцев. Содрать денег с налогоплательщиков, набрать новый штат без сокращений и почистить бюро от сброда. Он знал нас по именам.
