Читать книгу: «Дерлямбовый путь Аристарха Майозубова», страница 14

Любви весеннее цветенье.

Всё, что дано – небесный приз,

Борьба, победы, шум прибоя

Всё фейерверками – навзрыд,

До нот вселенского покоя…

– Я готова выйти на улицу через полчаса, – очаровательно улыбаясь, произнесла Эвелина.

– Тогда я подожду тебя на улице…

– Конечно, там сейчас изумительно…

– Да погода прекрасна, вот бы всё таким было, – чуть слышно прошептал Аристарх и закрыл входную дверь.

События врывались в жизнь, как голодные лисы в курятник, кольцо напряжения сжималось, поэт, наслаждаясь чудесным летом, стоял возле подъезда и, к своему удивлению, вновь увидел того несуразного человечка, который совсем недавно неуместно спрашивал про соседку. Этот нелепый мужчина подошёл почти вплотную и сходу начал говорить.

– Вы же Аристарх Майозубов?

– Допустим, – уклончиво ответил гений, не особо желающий беседовать.

– Я вам могу быть очень полезен, если вы жаждете большей популярности, – продолжил незнакомец.

– Спасибо, мне достаточно той, что есть, – попытался отделаться от навязчивого собеседника Аристарх.

– Я реально могу помочь, успех, который я обеспечу, даст вам очень много денег, не стоит отказываться, – настырно настаивал незнакомец.

– Знаете, меня почти не интересуют деньги.

– Вы очень странный человек, всех интересуют деньги…

– Почему странный, просто деньги не делают меня счастливей… И, вообще, кто вы такой?

– Меня зовут Майкл и я думал, что вы меня сразу узнали…

– С чего бы, Майкл, вас надо узнавать?

– Я часто снимаюсь в российских политических шоу, представляя США.

– У меня нет времени на эти шоу, а уж тем более на США, я и так не успеваю жить, – отмахнулся от собеседника Майозубов и неожиданно вспомнил, что действительно где-то видел это почти мультяшное лицо. Продолжать разговор совсем не хотелось и поэтому он повернулся к собеседнику спиной, и стал смотреть на свой подъезд, ожидая Эвелину. Но Майкл оказался очень упрямым, ни в какую не хотел уходить и что-то нудно бубнил про свои возможности, будто бы не понимал, что им совсем не интересуются. Создалось впечатление, он может болтать бесконечно, однако, когда дверь подъезда открылась и оттуда вышла Эвелина, Майкл неожиданно замолчал, подошёл к Аристарху спереди, перекрывая дорогу и ткнул дулом пистолета в грудь. «Даже не думай шевельнуться», – зло прошипел он, наблюдая, как двое крепко сложенных мужчин затаскивают испуганную девушку в джип. Всё случилось настолько быстро, что Майозубов даже не понял, что произошло. Машина похитителей резко стартанула и умчалась со двора, а Майкл, спрятав пистолет за полу пиджака, самодовольно произнёс: «Дёргаться бессмысленно и самое правильное, что ты сейчас сделаешь – наберёшься терпения, мы её вскоре отпустим в целостности и сохранности». Затем, перепрыгнув через маленькую железную оградку, он сел на мотоцикл и мгновенно уехал.

Иногда события происходят так стремительно, что не успеваешь осознать, что это правда, Аристарх чувствовал себя таким ошарашенным, что даже не шевельнулся и растерянно стоял, не веря глазам. Всё воспринималось, как дурной сон. Что делать дальше, он не понимал, но кое как собравшись, побежал в сквер, где его ждал Миша. «Миша – тот, кто точно знает, что делать в таких случаях», – нервно думал Майозубов, а время разбилось на картинки и мгновения осознания, целостность исчезла, оставив лишь прерывистое дыхание, пятна зданий и чудовищное напряжение.

Вот знакомый сквер с праздной публикой, скамейка возле дерева и чуть напряжённый Миша беседующий с каким-то странным почти безликим человеком.

– Миша, Эвелину похитили! – отчаянно выпалил Аристарх.

– Я это уже знаю, – спокойно ответил Миша.

– Это вовсе не шутки, реально похитили, скажи, что делать?

– Понятно, что не шутки, вот хочу тебя кое с кем познакомить…

– Прости, но мне сейчас не до знакомств, мне надо выручать Эвелину, – резко отреагировал Аристарх, сделав движение чтобы уйти. Однако, быстрый Миша ловко схватил его за руку.

– Успокойся же ты наконец, этот человек как раз может тебе помочь.

– Кто он такой? – уже чуть спокойнее спросил Майозубов.

– Слободкин Игорь Николаевич, – ответил Миша.

– Кто он такой? – ещё раз спросил поэт.

– Он работает в органах и хочет с тобой побеседовать по поводу Эвелины.

– Хорошо, а откуда вы знаете, что Эвелину похитили, ведь с того момента не прошло и десяти минут.

– Мы наблюдаем за тобой и Эвелиной, – подал голос Игорь Николаевич.

– Зачем вы это делаете, могли бы просто вызвать к себе на разговор, если надо.

– Ты нас интересуешь постольку поскольку, мы это делаем из-за Эвелины.

– А она-то чем вам интересна?

– Она интересна тем, что на неё охотятся люди из американской разведки, которые её, кстати, и похитили.

– Зачем она им?

– Мы пока точно не знаем, но делаем всё, чтобы узнать.

– А мне что делать?

– Пока ты можешь только ждать…

– Похитители сказали тоже самое… Но как можно ждать в этой ситуации?

– Не волнуйся, мы держим ситуацию под контролем.

– Под контролем, а почему тогда вы не помешали похищению?

– Мы себя не выдаём, нам нужно понять, что они задумали.

– И поэтому вы рискуете Эвелиной?

– Сама по себе она для них бессмысленна, поэтому риски минимальны.

– Ты послушай, Слободкин, что говоришь, риски, видите ли, минимальны… А зачем ей, вообще, нужны эти риски, – возмутился Аристарх.

– Успокойся, мы разбираемся и не лезь ни во что – это самое лучшее, что ты можешь сделать, – жёстко осадил поэта Слободкин и, посмотрев на какое-то сообщение в телефоне, ушёл.

– Миша, что происходит?

– Твоя Эвелина куда-то ввязалась по ходу…

– Это вряд ли… Она обычная девушка…

– Обычная? Неужели, Аристарх, ты так и не понял, что именно обычные люди преподносят самые большие сюрпризы, а тут, похоже, очень серьёзный кипишь поднялся…

– Она что-то говорила про свою непростую бабку – это единственное, что может объяснить всё происходящее.

– Уточни, поэт, что она говорила?

– Ну смысл в том, что бабуля работала на КГБ СССР, потом неожиданно исчезла, но Эвелина, со слов своей матери, знала, что та жива и интересовалась её судьбой, хотя при этом никак себя не проявляла.

– Теперь понятно причём тут американская разведка… Похоже на то, что без её бабки тут не обошлось.

– И как мне теперь быть, Миша?

– Да боюсь, что Слободкин прав – никак…

– Они украли её на моих глазах, в меня ещё какой-то носатый пистолетом тыкал, кажется Майклом зовут…

– Это всё лирика поэт… Но, по-видимому, действительно, Эвелина им не особо нужна…

– Тогда зачем они её похитили?

– Ну я имел в виду, что убивать они её не хотят, иначе ты бы ничего не узнал…

– Ладно, Миша, я пойду… Жаль, что ты в этом увяз из-за меня…

– Знаешь, сейчас пока реально ничего нельзя сделать, но ты звони если буду тебе нужен или что-то покажется необычным, постараюсь помочь.

– Хорошо, – торопливо ответил Майозубов и не оборачиваясь, спустился к набережной Москва-реки.

Иногда думаешь, что тебя вряд ли может что-то тронуть или удивить, но в данном случае, повидавший много необычного Аристарх не находил себе места, волнение переполняло сердце, отчего тот зачем-то ускорил шаг. В эти мгновения он ощутил, что Эвелина стала по-настоящему близкой, именно тем человеком, которого ищешь всю жизнь. Факт её похищения, никак не укладывался в голове – такого просто не может и не должно происходить, но произошло. Мозг отказывался воспринимать ситуацию, как нечто настоящее, отчего казалось, что надо просто проснуться и выбраться из страшного сна, и всё встанет на свои места.

Интуиция говорила тоже что и все: «Надо успокоится и подождать». Впрочем, сердце в отчаянии билось, оставляя только один вопрос: «Как помочь Эвелине»? Майозубов с опаской вошёл в квартиру и внимательно оглядел помещение. «Они же вполне могли побывать и тут», – мелькнула настороженная мысль. Хотя на первый взгляд, всё находилось в порядке, никакого присутствия чужих людей не наблюдалось. Гений облегчённо выдохнул и направился на кухню, попить чаю и немного прийти в себя.

Казалось, что после драматичных событий бурно начавшегося дня, ничто не могло ошарашить ещё больше, однако хитромудрая логика, образующая жизнь Аристарха, относилась к своим обязанностям куда оптимистичнее и решительнее, чем могло бы показаться на первый взгляд. Поставив чашку на стол, отчаявшийся поэт увидел предмет, который мозг идентифицировал, как ручку или карандаш. Предмет лежал на белом листе бумаги, а под ним нежная рука Эвелины нарисовала забавную улыбку. Майозубов подумал, что та хотела отразить эмоциональное состояние и поэтому оставила смайлик, как лучик хорошего настроения в момент выхода на улицу. Это понимание добавило тёплой грусти и боли. Аристарх взял оставленную вещицу, желая написать имя возлюбленной и тут же понял, что это вовсе не ручка или карандаш, а тест на беременность, а две полоски не оставляли сомнений, что он будущий отец.

Глава семнадцатая. Отчаяние.

Поэт растерянно сидел на кухне, пережёвывая самое неприятное состояние своего бытия, осознаваемое всё больше и больше – одиночество. Он практически никогда, если не считать Берлина, не испытывал ничего подобного, так как всегда был настолько самодостаточен, что даже не мог помыслить, что такая несуразная вещь в принципе может волновать. Мысли о предстоящем отцовстве дополнительно нагружали психику, ведь теперь приходилось беспокоиться не только за Эвелину. Впервые в жизни гений чувствовал, что существует нечто-то куда более важное, чем поэзия и сейчас, именно это казалось тем настоящим, для чего следует жить. Угнетало и то, что он совершенно не понимал, что делать. Хотелось бежать, спасать, но куда бежать и что предпринимать, в данном конкретном случае, оставалось непостижимой загадкой.

По идее Эвелину хотели использовать спецслужбы, а их цели оставались пугающе неизвестными. Однако, присутствовало понимание того факта, что причинение вреда девушке, по крайней мере пока, не входит в планы похитителей, но кто же знает, что на самом деле они сделают, для них человек – просто инструмент для достижения цели.

Аристарх всегда считал, что поэт – существо эмоциональное, подверженное импульсам, настроению, склонности к ярким жестам и непреодолимой тягой к наслаждаться жизнью, но сегодня он искренне старался быть расчётливым стратегом, нежели нелогичным романтиком. И если о Майозубове, как о поэте, можно сказать, что тот – гений, то, как о стратеге лучше умолчать, ибо эта часть натуры использовалась настолько редко, что уместно употребить только один термин – впервые. Поэтому единственное, что смог придумать ищущий выход из ситуации молодой человек – поехать к дому Эвелины, что, конечно же, более всего походило на пресловутую соломинку, за которую хватается утопающий, чем на что-то хоть сколько-нибудь разумное. Однако, находиться дома и беспрестанно страдать казалось куда худшим выбором. Рука потянулась к тетрадке для стихов, где поэт записал всплывшие в сознании строки:

Впереди пелена, позади пелена,

Душит страх петлёй неизвестности,

Одиночества боль – крепостная стена,

Наполняет мраком окрестности.

Ни уйти, ни сбежать, ни покой обрести,

Пульса стук, гулким громом разносится,

А в душе пустоты омертвляющий лик

Улыбаясь, презрительно косится…

Иногда надо принимать решение и совершать нечто такое, что хоть как-то изменит положение дел, борясь за то, что считаешь действительно важным. Ситуация, сложившаяся в настоящий момент, не предполагала действий, но Аристарх не мог сидеть на месте. Требовались поступки и не важно какие, главное – двигаться, поэтому отчаявшийся поэт, отбросив нудную логику и сомнения, поехал к дому Эвелины. Можно посчитать такое решение слишком романтичным и абсолютно глупым, но другого Майозубов просто не мог принять, ведь, в конце концов, он не работник спецслужб, а обычный человек и им руководит понятное желание приблизиться к тому, что хоть немного напоминает о любимой.

Современная американская культура породила множество супергероев: красивых мощных и успешных. Приятно смотреть фильмы про то, как те сражаются и побеждают зло, однако, в реальной жизни всё иначе, а инфантильное поколение, взращённое на этих гиперболизированных образах, бережёт свои упитанные задницы, предпочитая оставаться в тени и безопасности. Посему получается, что разрекламированные в кино супергерои – всего лишь пустая попытка потешить трусливое эго и не более. Впрочем, Россия вовсе не земля пресловутых Бэтманов и прочей надуманной мути. Россия – отдельное сакральное место, где ещё рождаются по-настоящему сильные люди, которые, возможно, не особо яркие внешне, не обладают уникальными суперспособностями, но вполне готовы к реальному подвигу только потому, что умеют любить и сострадать.

Аристарх стоял во дворе дома Эвелины, грустно смотрел на знакомый подъезд и старался быть, как можно менее заметным, он понимал, что в этой игре его личность слишком узнаваема, причём каждой из противостоящих команд, и всё же, несмотря ни на какие трудности, хотелось быть вовлечённым в процесс по спасению любимой девушки. Майозубов старался действовать максимально аккуратно, чтобы случайно не нанести вред. Поэт почему-то решил, что раз американцы похитили Эвелину, то наверняка захотят утащить и её маму, такая логика виделась вполне оправданной и давала небольшую надежду за что-то зацепиться. Но, если подумать, очень вероятно, они это уже сделали. Впрочем, гадать тут совершенно бесполезно, да и страшно признать, что напряжённое сидение во дворе может стать абсолютно бессмысленным.

Поэт, вздохнув, расположился на низкой, покрашенной в зелёный цвет железной оградке и, рассматривая каждую мелочь пространства, пытался придумать хоть что-то, что могло бы помочь. Аристарх выбрал довольно удобное место, где, как ему казалось, он прекрасно сливался с пейзажем, и при этом хорошо видел подъезд возлюбленной. В голове, как весенние мухи ползали несвязные мысли и рождались стихи, которые совершенно не хотелось ни записывать, ни запоминать. Спустя шесть часов утомительного и абсолютно бесполезного ожидания, пришли аккуратные, но настырные сумерки и постепенно перекрасили двор в тёмно-серый цвет, отчего дальнейшее присутствие во дворе приобрело пугающий привкус странности и даже некоторого сумасшествия.

Майозубов глянул на часы смартфона и решил, что минут через десять обязательно встанет и пойдёт домой и он бы точно так и сделал, но, к его невероятному удивлению, в этот же самый момент, во двор въехала машина. Автомобиль не показался знакомым, но что-то привлекло уставшее внимание и заставило максимально сосредоточиться, мышцы инстинктивно напряглись, а уставшее от переживаний сердце учащённо забилось, разгоняя по венам кровь.

Машина остановилась у подъезда Эвелины и из неё, словно чёрт из табакерки, выпрыгнул Майкл. Аристарх еле сдержался, чтобы не заорать, бросившись в сторону похитителя. Помогло то, что от долгого ожидания он сумел внутренне успокоиться и собраться, что позволило как-то унять предсказуемый эмоциональный порыв, заставив настороженно наблюдать за тем, что будет дальше.

Майкл немного постоял, после чего неторопливо прогулялся, как бы невзначай оглядывая двор, а затем, вернувшись к исходной точке, зашёл в подъезд. При этом, всё это время, подъехавший автомобиль оставался на месте с работающим двигателем. Аристарха трясло от желания придушить похитителя, однако, он держался, раздумывая над тем, что разумнее предпринять дальше. По идее, нужно срочно звонить Мише, но для полноты картины необходимо знать, кто ещё находится в машине и есть ли там Эвелина. Время мучительно медленно продвигалось в холодце трёхмерного пространства, казалось, что всё замерло и стихло. Майозубов слышал собственное учащённое дыхание и беспокойное биение взбудораженного сердца, напряжение достигло пика, а картинка мира предательски поплыла, утягивая за собой теряющего сознание поэта.

Аристарх понимал, что роскоши упасть без сознания и валяться на траве у него просто нет, поэтому кусал губы и методично стучал кулаком по лбу, а когда открылась дверь подъезда и из-за неё выглянуло бесстрастное лицо Майкла, он так стиснул зубы, что из нижней губы потекла кровь.

Сидящие в авто шустро отреагировали на появление своего подельника и, мгновенно припарковавшись, вышли наружу, таща за собой связанную Эвелину. Теперь информация стала полной – их трое и Шиманская у них в руках – пора звонить.

– Миша, привет, я знаю, где Эвелина и похитители, – взволнованно произнёс Аристарх.

– Я понял тебя, поэт, ты где находишься?

– У её дома…

– Скажи всё, что видишь, важны любые мелочи…

– Приехали они на одной машине, их трое. Майкл, про которого я говорил, один из них. Все вошли в подъезд, Эвелина с ними.

– Машина уехала?

– Нет, они припарковали её.

– Кто-нибудь ещё въезжал во двор?

– Кроме них, никто.

– Ладно, сиди тихо, наблюдай и не дёргайся, я тебе скоро перезвоню, – аккуратно закончил разговор Миша.

– Легко тебе там рассуждать и советовать не дёргаться, – зло прошептал Майозубов, положив смартфон в карман, он, наоборот, жаждал действий, причём прямо сейчас.

Ночь беззастенчиво поглощала город, даря своё тихое убаюкивающее наслаждение, переходящее в томную прохладную негу и, если б не похищение Аристарх наверняка бы писал очередные стихи, наслаждаясь плавным движением неповоротливой вселенной. Однако, сейчас стихи остались где-то далеко, а взгляд нервно бегал по поросшему травой газону, поэт тяжело вздыхал, постоянно задавая себе единственный вопрос: «Что делать»? И лишь страх навредить девушке, останавливал от множества необдуманных эмоциональных решений, которые в огромном количестве всплывали в голове.

Ожидание звонка от Миши превратилось в изощрённую пытку, и чтобы хоть чуть-чуть отвлечься, Аристарх стал неторопливо прогуливаться и зачем-то направился к песочнице, расположенной на детской площадке. Там никого не было, а на песке стояло забытое пластиковое ведёрко, в котором находились лопатка и огромных размеров гвоздь. Гвоздь был настолько несуразным, что поэт улыбнулся, решив, что тот, наверняка, считает себя самым главным и доминирует в этом хрупком пластмассовом коллективе и дабы восстановить мир и гармонию, вытащил железяку из ведра.

Находка приятно холодила руку и походила на предмет, который в принципе может пригодиться, поэтому Майозубов его не выбросил, а стал раздумывать, как получше применить сие колющее изделие. Через мгновение пришло озарение, породившее бесшабашное решение проткнуть все шины на автомобиле похитителей. Идея показалась настолько прекрасной, что Аристарх почти бегом приблизился к транспортному средству и с размаха вогнал гвоздь в покрышку переднего колеса. Тот вошёл, как к себе домой, даря надежду лёгкой победы. Однако, второе колесо категорически отказывалось протыкаться и с ним пришлось повозиться. Увлёкшись, поэт потерял бдительность и вернулся в реальность лишь после злобного окрика: «Ты что тут делаешь»?

Пока Майозубов звонил Мише и гулял по детской площадке, похитители проникли в квартиру Эвелины и беззастенчиво связали её ошалевшую от испуга мать. Затем, после небольшого раздумья, посадили вместе с дочерью на диван и стали готовится к намеченному сеансу в скайпе. Всё шло идеально по утверждённому плану, но запыхавшийся Майкл, в суете, забыл в машине некоторые полезные для готовящегося разговора мелочи, что создало некоторые неудобства и заставило спуститься к транспортному средству. Он был так раздосадован своим промахом, что не сразу заметил сидящего на корточках Аристарха, а когда увидел, решил, что это наглый воришка, пытающийся, по старинной московской традиции, стащить колеса, поэтому и подал голос.

Поэт от неожиданности подскочил, мгновенно оглядев того, кто говорит, а когда их взгляды пересеклись, резко ударил Майкла кулаком в челюсть. Удар получился настолько точным и сильным, что пара зубов вылетела из американской пасти и упала где-то в стороне, а слегка оглоушенная тушка похитителя безвольно осела на асфальт. Следом Майозубов нанёс ещё один тяжёлый удар, чтобы Майкл достиг нужной кондиции неподвижности и хорошенько того обыскал.

Забрав все ключи и пистолет с прикрученным к нему глушителем, Аристарх засунул безвольное тело на заднее сиденье машины, после чего остановился и, немного подумав, решил, что будет разумнее, как следует связать поверженного противника, на что ушло ещё около пяти суетливых минут. Как только он захлопнул дверцу машины, стал накатывать холодный ужас, как-то вдруг, само собой, пришло понимание того, что Майкла ждут, а когда поймут, что подельник слишком долго не возвращается, оставшиеся в квартире начнут нервничать и что-то предпринимать, а это может стать опасным для Эвелины и её мамы. «Какой же я кретин, вечно впереди паровоза», – раздосадовано прошептал Аристарх, с полной очевидностью осознав, что помощи ждать уже нельзя и надо действовать. «В конце концов у меня есть пистолет», – пронеслась оптимистичная мысль. «Но, как им пользоваться»? – встрепенулась другая, которая, видимо, играла роль деятельного пессимиста.

Поэт замер в нерешительности и не придумал ничего лучше, как выстрелить в колесо автомобиля. С первой попытки выстрелить не получилось, так как пистолет стоял на предохранителе, но потом, после того как отыскался предохранитель, всё срослось и Майозубов быстро вбежал в подъезд. Он понимал, что сейчас многое зависит от его чётких действий, поэтому торопился, всецело доверяя инстинктам и природной бесшабашности.

Когда действуешь, нет времени рассуждать и есть только то, что происходит. Ты не предполагаешь, а поступаешь по ситуации, решать надо мгновенно, но именно это и является залогом возможной победы. Остановившись перед дверью квартиры, Аристарх замер, отключил звонок смартфона и подобрав нужный ключ, открыл дверь. Дальше он сделал то, что при других бы обстоятельствах не совершил бы никогда – он стрелял в людей. Один из похитителей оказался прямо перед дверью, поэтому выстрел произошёл так быстро, что поэт не успел даже понять, что делает. Второй похититель выбежал на звук падающего тела и так же получил свою пулю.

Майозубов безусловно гениальный поэт, но как стрелок полный отстой. Пули, конечно, достигли цели, но всего лишь не сильно ранили противников. Раненные ошарашенно глядели на Аристарха, усиленно соображая, как быстрей избавиться от внезапно появившегося идиота. Профессионал всегда переиграет дилетанта, но в этот раз сработал мощнейший эффект «дурачка», который походя нейтрализовал огромный опыт американских службистов. Как только один из них попытался достать оружие, молодой человек выстрелил ещё раз, пытаясь попасть в руку и ясное дело толком не попал, пуля лишь слегка задела плечо американца. Затем, понимая, что останавливаться нельзя, Аристарх нанёс пистолетом несколько ударов по голове похитителя и связал тому руки скотчем. Второй был ранен немного тяжелее, поэтому процедура связывания заняла ещё меньше времени и действий.

Нейтрализовав врага, поэт направился к сидящим на диване пленницам. Те, ничего не понимая, смотрели то на Аристарха, то на монитор компьютера. Их, конечно же, сильно интересовало происходящее в собственной квартире, однако, и действие на экране казалось не менее значимым, так как у обеих женщин не возникало никаких сомнений, что транслируемая на экране аристократичного вида особа – близкая родственница. Майозубов избавил пленниц от пут, а те, получив свободу, стали моментально срывать скотч плотно заклеивающий рот, после чего снова уставились на компьютер, но, как ни странно, так и не произнесли ни единого слова.

– Как ты себя чувствуешь? – спросил Аристарх Эвелину.

– Всё нормально, только чуть устала, – негромко ответила та.

– Ты на самом деле беременна?

– Думаю, что да, меня немного мутило вчера и я на всякий случай купила тест, похоже результат ты видел.

– Значит, я стану отцом?

– Вне всяких сомнений…

– Такого со мной ещё не разу не приключалось, – улыбнулся ответу Аристарх и только после этого заметил, как внимательно на него смотрят мама Эвелины и изысканная леди с экрана. После его прямого вопроса к Эвелине про беременность они обе мгновенно отреагировали, хотя и по-разному. Та, что на экране, еле заметно улыбнулась, а находящаяся в комнате, вздохнула, провела ладонью по лицу и устало представилась: «Меня зовут Светлана Николаевна».

– Аристарх Майозубов, – чуть высокопарно ответствовал поэт и полез в карман, так как там противно зажужжал виброзвонок смартфона.

– Мы подъехали, где ты? – раздался настойчивый голос Миши.

– Я в квартире Эвелины, можете спокойно заходить, похитители нейтрализованы.

– Какой ты шустрый, – задумчиво ответил Миша, тут же закончив разговор. В комнате образовалась тишина, а ещё через секунду на экране монитора промелькнул какой-то мужчина, после чего интернет-трансляция с Америкой мгновенно прервалась.

Когда в квартиру вошли представители спецслужб и медики, Аристарх понял, что растерял все силы, напряжение, которое им владело последние сорок минут, дало о себе знать и он, оперевшись спиной на стену, медленно съехал на пол. Вокруг суетливо ходили люди, иногда задавали какие-то вопросы, но Майозубов почти не реагировал и смотрел на это, как на некое кино, которое не имеет к нему никакого отношения. Надо отдать должное тем, кто был вокруг, его никто особо не трогал, все занимались своими делами, будто бы понимая, что сейчас самое главное –переживаемый гением вселенский покой.

Поэту показалось, что пока он сидел на полу, пролетела целая вечность, однако, если верить стрелкам часов, прошло не более пятнадцати минут. А потом к нему приблизился улыбающийся Миша и аккуратно спросил: «Ты отдашь пистолет или, всё-таки, хочешь его затрофеить»?

– Зачем он мне, я же поэт, – вновь поймав связь с реальностью, ответил Аристарх и протянул оружие стоящему рядом оперативнику, который аккуратно положил его в полиэтиленовый пакет.

– Легко же ты с ним расстался, я бы ни за что бы не отдал такую прикольную «пушку», – рассмеялся Миша.

– Думаешь, следует забрать обратно?

– Поздно, эти ребята обратно ничего не отдадут.

– Засада…

– Да, поэт, сто процентов! Ты, давай, соберись, а, вообще, я от тебя в шоке, ты просто молодец…

– Да брось, Миша, какой молодец, я от страха чуть не обделался, особенно, когда в людей стрелял.

– Такое у всех… Или ты думаешь, что никому не страшно? Тут так, ты либо идёшь вперёд, либо ныкаешься по норам… Либо герой, либо трус, впрочем, тебе сегодня ещё и сильно повезло, они, всё-таки, профи…

– Думаю, что ты прав… Как там Эвелина?

– С ней всё в порядке, ей вкололи что-то успокоительное и, похоже, она уже спит.

– А Светлана Николаевна тоже спит?

– Какой спит! Ходит и охает, что ты ей дырок в стенах и ламинате настрелял…

– Пусть успокоится, отремонтирую ей всё…

– Да это просто шок у неё, от происходящего – нервы… Ты тут не скучай, к тебе, может, ещё с вопросами подойдут, а потом я тебя домой отвезу.

– Ладно, Миша, что тянуть, я готов, пусть задают свои вопросы, – уверенно ответил Аристарх, с облегчением отметив, что в квартире стало значительно тише, так как почти все уже разошлись. Силы потихонечку возвращались и вместе с ними не убиваемый оптимизм, отчего родились стихи:

Когда ты усталый вернулся домой,

С войны или, может, с работы,

Поют соловьи, нежен вечера крой,

Становятся пылью заботы.

Прекрасна судьба, если жизнь даёт шанс,

Покой и любимая рядом.

Луна, звёзды, страсти, мечты – ренессанс

И мысль переносится взглядом…

Аристарх немного подождал тех, кто по мнению Миши, должен задавать вопросы, а потом вдруг понял, что про него, скорее всего, просто забыли, ну или решили поговорить не сегодня. Он встал с пола, подошёл к закрытой комнате Эвелины и в нерешительности застыл перед дверью, ему показалось, что сегодня её лучше не трогать – день уж очень тяжёлый, а для неё, наверное, в особенности. Майозубов вздохнул и направился на кухню, где увидел Светлану Николаевну, та сидела на стуле и пила чай, её взгляд был усталым и немного отстранённым.

– Я пойду? – обратился к ней поэт.

– Может, хочешь чего-нибудь поесть? – мгновенно отреагировала та.

– Мне сейчас пока не до еды, да и вам надо отдохнуть.

– Пожалуй, ты прав, поговорим потом. В квартире ещё кто-нибудь остался?

– В квартире, вроде, нет, но на лестничной площадке кто-то ещё разговаривает.

– Тогда точно до завтра, – выдохнула Светлана Николаевна и проводила Аристарха до коридора.

Когда Майозубов вышел на лестничную площадку, то понял, как много потрачено сил, впрочем, удовлетворение от того, что всё наконец-то закончилось, заставляло улыбаться. К его удивлению, за дверью квартиры уже тоже никого не было, он торопливо спустился во двор, где и столкнулся с ожидающим его Мишей.

– Все что, разъехались? – задумчиво спросил поэт.

– Да, – усмехнулся Фитоняш.

– Как-то всё суетно прошло, ко мне, кстати, так никто и не подошёл с вопросами.

– Не волнуйся, ещё обязательно подойдут, вероятно, им сегодня совсем не до тебя.

– Ну и хорошо, мне тоже ни до кого, – устало ответил Аристарх и осёкся, так как его взгляд неожиданно выделил из пространства расчерченный в красно-белые полоски кусок асфальта с надписью ноль один по центру. Он понимал, что это всего лишь место, предназначенное для пожарной машины, но по телу пробежала холодная дрожь, ведь единица означала и количество дней, которые у него остались, хотя, конечно, ещё теплилась мысль, что это всего лишь случайное совпадение. Майозубов, в надежде не найти подтверждение печальному знаку, обвёл глазами двор и увидел автомобильный номер с цифрой ноль-ноль один.

– Странно, кажется, сегодня настал мой последний день, – озвучил увиденное Аристарх.

– Расслабься, ты просто сильно устал.

– Может, и устал, но знаки говорят именно про это.

– Знаешь, у меня есть бутылка хорошего коньяка, может, выпьем, а там видно будет? – улыбнувшись произнёс Миша.

– Конечно, выпьем, – смирившись с судьбой ответил Майозубов и истерически засмеялся.

– Что тут смешного, поэт?

– А этот Игорь Николаевич точно из спецслужб?

– Точно.

– Ну тогда сегодня явно не его день.

– Это ещё почему?

– Да они забыли кое-кого забрать…

– В смысле?

– Вон, видишь, машина стоит, там один из похитителей остался и судя по его дёрганию, пытается освободиться от верёвки, которой я его связал.

– Ты точно не шутишь? – рассмеялся Миша.

– Да как-то вот не до шуток, пойдём, посмотрим, сумел ли тот развязаться.

Когда Аристарх и Миша открыли дверцу машины, сидевший в ней Майкл заметно погрустнел, хлипкая надежда на чудо мгновенно покинула деятельного американца и тот обречённо затих, горестно покорившись своей изменчивой фортуне. Вид у него был удивительно жалкий, а от былой уверенности не осталось и следа.