Читать книгу: «Сквозь время», страница 8

Уже можно было разжать руки и помочь Чжен встать на ноги, но он не смел. Эти мгновения хотелось растягивать бесконечно. Его руки обхватившие фигурку Чжен не могли, не хотели отпускать ее. Руки Чжен, обхватившие его ощущались крыльями за спиной. Хоть несколько минут, но так близко. Ощущать ее тепло, ее запах. Рядом. С запретной женщиной, с той, которую нельзя любить и даже желать. С женщиной императора.

Чжен тоже не совсем понимала что происходит. Она замерла, прислушиваясь к теплу внутри себя, и почувствовала, что ей хочется ощущать силу этих рук. Ей приятно то, что Юшенг обнимает её, что ей не хватает этой силы и ....этой любви.

46.

Вечером, запуская фонарики у пруда с карпами, Ван Со описывал Хань Юшенгу и Женьке свою погоню за мальчишкой. Как бежал быстрее ветра, как потерял в толпе и воришку, и Мэн Хо, как догнал уже в тот момент, когда слуга хотел поколотить сорванца на месте, но отпустил по высочайшему приказу. Описывая все это в лицах и красках, Ван Со радовался тому, что с лица Чжен не сходит улыбка. Он любовался ею. Её странной красотой и светлой кожей, ее высокому для корейских девушек росту, волосам цвета гривы каштановой лошади, стройной фигуре и глазам грозового неба. Несмотря на то, что Чжен так и не освоила поклоны придворного этикета в точнейших движениях – получались они у нее довольно мило и по-особенному. Юшенг так же не сводил глаз с Чжен и иногда удивленно поглядывал на императора. Хань Юшенг понимал, что его не наказывают по какому-то странному стечению обстоятельств, старался быть осторожным в своих чувствах, но ничего не мог с собой сделать, снова и снова глядя на наложницу Императора пятого ранга Чжен.

Наконец последний воздушный фонарик был выпущен в небо, а водный – на гладь пруда, загаданы все желания и Ван Со, сославшись на занятость и усталость, попросил сопроводить Чжен в свой дворцовый домик Юшенга и его слугу Лей Ченя. Сердце Хань Юшенга в очередной раз пропустило удар и, предложив опереться на его руку, он повел Чжен в её дом

Непривычная и напряженная тишина дворцового домика удивила. Бай Ён, немая от рождения, тем не менее, иногда бывала шумной – она напевала песни без слов, так как обладала отличным слухом, кроме того она постоянно приводила в порядок сам домик и дворовую территорию, ухаживала за цветами, то есть создавала тот уровень звуков присутствия, который показывает, что здесь живут люди. Сейчас же необычайная тишина даже давила… Странно тихо… Безлюдно. Почувствовав необъяснимую тревогу, Женька прибавила шагу и буквально вбежала в дом. Бай Ён лежала на полу, неловко подогнув ногу и лицом вниз. Цвет кожи был необычно синеватый, возле головы пузырилась небольшая лужица жидкости. Крик Женьки пронзил пространство настолько сильно, что Юшенг и Лей Чень, едва не столкнулись на пороге, пытаясь быстрее прийти на помощь.

Мужчины были в боях, мужчины видели, что такое смерть. Помощь Бай Ён уже не требовалась. Она была мертва минимум пару часов назад. Отправив слугу за лекарем и поручив ему уведомить Ван Со о случившимся как можно скорее, Юшенг отвел Женьку на низкий диванчик и попытался успокоить.

Женька даже не рыдала, она тихо всхлипывала, слезинки катились по лицу одна за другой, не переставая, плечи вздрагивали. При полном молчании это выглядело жутко.

– Почему?… За что?… Почему она? …Она никогда… не сделала ничего плохого. …Она была… идеальной служанкой. Она не могла быть для кого-то угрозой или целью… Женька продолжала всхлипывать, и слова давались ей с трудом. Говорить и плакать одновременно было трудно, но слезы, наконец-то закончились. Дышать стало чуть легче, плечи вздрагивали немножко тише.

– Можно мне воды? Женька подняла голову. Как отличалась она сейчас от счастливой хохочущей красавицы запускающей фонарики счастья и желаний…

– Чжен… Юшенг подошел ближе и мягко коснулся её плеча. Я бы не стал сейчас что-то есть или пить из этой комнаты, пока здесь все не осмотрят люди из министерства по расследованию преступлений. Ты же видишь, что Бай Ён убита. И я думаю, что она отравлена, ей было плохо. Ты не помнишь, как много было засахаренных фруктов на столе? По всей видимости, она их ела.

Женька подняла голову, посмотрела на полупустое блюдо с хурмой и грушами. Секундное воспоминание пробежало перед глазами …

– Фрукты мне прислал Император… через служанку Хванбо… Я сказала Бай Ён скушать сколько она захочет, она их любила, я только откусила кусочек груши и за мной пришел Мэн Хо… сказал о празднике… сказал, что нужно поторопиться…Что император ждет…Глаза Женьки наполнились ужасом, а звук голоса казался чужим и бумажно-скрипучим.

– Я не присылал никаких фруктов! Тем более через служанок жены или наложниц. Голос Ван Со разлил по комнате гнев и металл. Он уже с минуту стоял в дверях, наблюдая происходящее. За спиной собирались люди министерства.

Еще через пару минут, в комнате началась суета, обыски, врач осмотрел тело. Подтвердив смерть и поставив диагноз «отравление ядом» Бай Ён унесли. Последнее, что смогла сделать Женька для своей подруги, которую так и не приучилась называть служанкой – прикрыла все тело шелковым расшитым покрывалом.

– Чжен, я не слышал об этих фруктах, но я очень хочу узнать, кто тебя хотел отравить. И я узнаю. Это мой дворец. Это мои подданные. Бай Ён тоже моя подданная и погибла случайной смертью. На императора было страшно смотреть. Глаза пылали гневом, а движения были резкими.

– Чжен, пойдем, нужно немедленно пройти осмотр у лекарей, чтобы знать, нет ли у тебя следов отравлений. Некоторые яды имеют отсроченное действие. С этими словами император быстрыми шагами покинул дворцовый домик, забрав с собой Женьку, буквально волоча ее за руку. И в этот момент её затошнило.

Юшенг стоял в полной растерянности, не понимая, что происходит. Все логические структуры в его мозгу рухнули. Чжен пытались отравить. Служанка погибла, убийство, страшно подумать, пытались представить от лица императора. Вместе с тем император видит его чувства к Чжен и… ничего не происходит.

Хань Юшенг опустился на диванчик и попросил слугу зажечь все светильники. Уже приближалась ночь, а он с детства боялся темноты.

47.

Женька открыла глаза, села на диван и вспомнила события последнего дня древнего мира. Лекаря хлопотавшего над ней, Ван Со, помогавшего в промывании желудка и не соглашавшегося отойти и дать сделать всю работу докторам. Кусочек груши, который успела съесть Женька, все же дал о себе знать, но врач уверил, что это оказалась слишком малой частью яда, чтобы причинить серьезный ущерб здоровью. Вспомнила глаза Ван Со наполненные гневом и непонятной болью.

Дома было уютно и тихо, за окном светило неяркое солнце уходящего лета, уже пели птицы, хотя было еще рано. Из кухни запахло кофе, негромкие звуки говорили о том, что Лида проснулась, но старается не разбудить Женьку, зная, что она, как истинная соня, спит до последней минуты.

Странно и трудно жить на два времени. Сложно знать и чувствовать одно, а изображать другое. Слезы опять покатились по лицу, Женька даже не думала, что так привязалась к девочке-прачке, с которой провела много времени за последние несколько месяцев. Бай Ён была милой и приветливой, она умела делать дом и быт уютными, при этом самой оставаясь незаметной. Улыбчивая, тихая, добрая, готовая помочь в любой мелочи – трудно представить, что ее не будет рядом. И что дальше? Ван Со приведет другую девочку и что-то случиться с ней, потому что Чжен кому-то очень мешает? Или погибнет сама Женька? И как это будет, возможно ли это? Кому это нужно? Кто ее настолько ненавидит? Для кого она угроза?

– Жень, что-то случилось? Ты плачешь? А я хотела тебя запахом кофе разбудить вот… Лида вошла довольно тихо, думая, что подруга еще спит. Она уже не выглядела заспанной, наоборот, почти одетая для работы и с чашкой ароматного кофе в руках.

– Да нормально все, ресница в глаз попала, пока не прорыдалась – не вышла. Женька ляпнула первую попавшуюся причину, ей даже не хотелось думать – правдоподобно это прозвучало или нет, но Лиду это объяснение вполне устроило и она, протянув Женьке чашку, улыбнулась.

– Пей, быстрее проснешься, да и настроение поднимется. Может, и ресницы сыпаться перестанут. Лида еще раз улыбнулась, повернулась вокруг себя на одной ноге, изобразив что-то среднее между пируэтом балерины и поклоном фрейлины.

– Одевайся, пару месяцев еще в офисе работать. Совещания эти постоянные да куча поправок от шефа. Поехали, а то опоздаем.

Офис, как всегда, напоминал муравейник и улей одновременно. Мерный гул голосов, собравшихся покурить перед рабочим днем и начинающаяся беготня с документами, требующими личных подписей, усиливали это ощущение. В кабинет заглянул Лео.

– Девочки, в обед не разбегаемся, собираемся в отделе маркетинга – там будет небольшой праздник, у менеджера близнецы родились, он на радостях заказал всем пиццу и напитки. Если захотите что-нибудь пожелать малышкам, а родилось две девочки, то конвертик для материальных и письменных поздравлений там же у девчонок.

Лео смотрел на Женьку, хотя говорил все это обеим девушкам. Улыбнувшись ей и подмигнув Лиде, тихонько закрыл дверь, и стало более-менее тихо.

Полдня работы, напряженной работы с расчетами, просто съели время, и обед наступил довольно неожиданно. За все это время Женьку никто не потревожил, скорее всего, Ник был также загружен, а Лео помогал с организацией маленького праздника сотруднику своего отдела и тоже больше не появлялся.

Отдел маркетинга сиял праздником. Несколько шариков со смешными рисунками и поздравлениями, пирамида коробок с пиццей и роллами, счастливый и смущенный отец, принимающий поздравления – суеты было достаточно. Наконец-то рассевшись – кто где нашел место, выбрав понравившиеся коробочки с едой, сотрудники начали говорить и все покатилось по давно накатанному сценарию внезапных поздравительных рабочих междусобойчиков. Первое слово сказал шеф, пообещал премию «на памперсы» и быстро ушел, сославшись на дела, не забыв предупредить, что «терпит весь этот бардак ровно час и без алкоголя».

Женька выбрала роллы, Лида ела пиццу, было вкусно, весело, немножко напоминало пикник, только без природы. Потом опять работа, беготня по отделам и домой.

Уже подъезжая к дому, Женька почувствовала резкую слабость и головокружение, а поднимаясь в лифте – тошноту. Следующие два часа были незабываемыми, Лида пыталась помочь чем, могла, но, не справившись, вызвала скорую.

Женька открыла глаза и огляделась. Палата была на две кровати. На одной лежала сама Женька, вторая была аккуратно заправлена. От руки шли трубки к капельнице. Рядом, на стуле дремала Лида. За окном уже довольно темно – поздний вечер или ночь… Губы шершавые и чужие, отчаянно хочется в туалет и пить.

48.

– Что произошло? Где я? Слова давались с трудом, так как губы категорически не хотели расклеиваться и двигаться. Голос, чужой и скрипучий воспроизводил подобия слов. Лида встрепенулась, подбежала к Женьке.

– Очнулась? Опять меня напугала, Женя, что с тобой происходит последнее время! Ты прямо притягиваешь к себе неприятности. Ты отравилась, причем единственная из всего коллектива. Именно тебе попались просроченные роллы. И я это так не оставлю, жалобу я уже отправила, а если потребуются деньги на лечение, то эта контора увидит меня еще не один раз!

Лидины глаза сверкали недовольством и недосыпом. Судя по темноте за окном и онемевшему телу – времени прошло достаточно много.

– Лида, я домой хочу, и еще…

– Да понимаю я, давно лежишь уже, несколько часов под капельницей. Доктор разрешил вставать, когда придешь в себя, сказал, что отравление острое, но не критическое, пойдем, я помогу тебе пройти по коридору, только сестру позову – как раз лекарство уже закончило капать.

Остаток ночи пришлось провести в больнице, а утром, окончательно придя в себя, Лида решительно потребовала выписки домой. Ей и, правда, было намного лучше. Да и кусочек груши был совсем небольшим. Женька уже понимала, что роллы здесь совершенно ни причем и в этом мире некоторые события «того мира» имели проекцию.

Первое, что увидела Лида, помогая Женьке при выходе из больничного крыла – красный седан с хромированной отделкой и букет цветов, который держал Лео. Он отпросился у шефа встретить Женьку и отвезти ее домой.

– Женя, напугала, нельзя так! Все, правда, переживали. Странно, что одной тебе попалась просрочка. Хотя да, еще хуже было бы, если б мы всем коллективом заняли половину больничного этажа. Цветы от шефа. Сказал, что дает тебе неделю отпуска. Сказал, что если б ты не работала так много, то, может, организм бы и справился. Чувствует себя виноватым, что взвалил на тебя все расчеты, так что у тебя недельный отпуск и цветочки. С этими словами Лео протянул букет Женьке и предупредительно открыл заднюю дверь автомобиля.

– Лео, ты, прям, знаток этикета! Женька засмеялась. Откуда знаешь, что на переднем сиденье положено ездить службе охраны или советнику, а вип-персона сидит сзади? Лида, вип-персоны – это мы с тобой. Я чувствую себя важной особой. Шеф передал цветы, разрешил отпуск, хотя я пару месяцев назад как из отпуска, разрешил Лео поработать водителем. Я счастлива, что у меня есть все вы. Женька опять рассмеялась, а Лида умиротворенно улыбалась. Все хорошо. Все закончилось хорошо. Женька есть Женька, если бы с ней ничего не случалось, то она перестала бы быть собой.

Подъехав к дому Лео, не отказался от традиционной чашечки кофе, так как, во-первых, кофе он любил, а Лида обещала его именно сварить, а во-вторых,… да каждые лишние минуты, проведенные с Женей, были приятными. Пусть даже и не наедине.

Болтать с Женей и Лидой ни о чем действительно приятно и легко, видеть, что Лида больше не смотрит на него с подозрением и не ожидает подвоха – еще один повод для хорошего настроения, но шеф разрешил побездельничать только полдня и они уже заканчивались.

– Женя, мне нужно возвращаться в офис. Лео виновато глянул на Лиду и она, усмехнувшись, вышла из кухни. – Женя, я всю ночь не находил себе места. Да, врач сказал, что все обойдется и страшного ничего нет, но я опять и опять начинаю понимать, что волнуюсь за тебя…

Женька понимала, что хочет сказать Лео и понимала, что не хочет слышать слов, на которые нужно будет что-то отвечать или принимать решение.

– Лео, спасибо тебе, ты замечательный друг, ты очень заботливый друг, такой друг как ты у меня только Лида и я тебе благодарна. Я рада, что ты так переживаешь за меня, мне это приятно, но все обошлось, и мы скоро увидимся в офисе. Неделька промелькнет быстро. Я отдохну, я не собираюсь отказываться от нечаянного отпуска, и мы снова будем собираться на обеды в кафе и весело болтать.

Лео смотрел на Женьку. Она улыбалась, Женькины глаза ласково лучились солнцем, и слова были хорошие, отчего же тогда стало так тоскливо. Лео решил не затягивать посещение, так как он услышал все предельно ясно. Он отличный друг. Очень хороший друг. Друг.

49.

Понежиться дома в кроватке утром, осознавая, что в каждой квартире большого дома кто-то встает, заставляет себя просыпаться, чтобы выпить кофе и пойти на работу – тихая радость. Женька проснулась рано, может, сказался длительный сон в больничной палате, а может, то, что когда утром можно поспать подольше – спать-то особо и не хочется. Лида уже ушла, в комнате было так тихо, что тикающие часы настойчиво привлекали внимание своим равномерным звуком. На улице хмуро, даже птицы примолкли и не гомонили. За окном разливалась грозовая туча и идти куда-то совершенно не хотелось.

Женька еще раз прокрутила в голове список необходимых дел и с удовольствием обнаружила, что действительно можно остаться дома. А если оставаться, то сидеть одной совершенно незачем, тем более, что Ван Со и Юшенг волнуются, как она себя чувствует после отравления. Женька села на диван, закрыла глаза, ощутила густоту воздуха и …

… все что можно было перевернуть или сдвинуть с места – было перевернуто и сдвинуто. Отдел министерства расследования преступлений постарался на славу. Искали тщательно в самых дальних и сложных местах. Женька посмотрела на разбросанные подушки, сбитые в стороны занавеси, вспомнила всегда улыбающуюся Бай Ён и постаралась не плакать. Женька знала характер Ван Со, знала внутреннюю силу императора и не сомневалась, что за смерть девушки и покушение на неё виновного найдут и накажут.

– Я знал, что ты придешь сюда, идем во дворец пока здесь не наведут порядок, я уже отдал распоряжение убрать все как следует. Ван Со не спеша заходил в комнату, попутно оглядывая все вокруг и морщась, понимая, как неуютно и нерадостно стало в этом приветливом некогда жилище.

Женька поднялась навстречу и, не выдержав напряжения воспоминаний, все же заплакала. Сделав несколько шагов навстречу императору остановилась, но Ван Со мягко привлек её к себе и обнял. Словно маленькую девочку Сын неба, Солнце всего народа, он гладил Женьку по спине и давал ей молча выплакать всю обиду на эту страшную и несвоевременную смерть.

– Чжен, ты же знаешь, что я этого так не оставлю, более того, ты должна понимать, что это было направлено против тебя и я настаиваю, чтобы ты не только получила новую служанку, но и пару охранников. Мне так будет спокойнее. Ксяо Ли уже в тюрьме, ее допрашивают, но пока безуспешно. Мои слуги умеют вынимать правду, но я боюсь, что она будет настолько страшна, что эта девчонка предпочтет умереть, чем расскажет ее. У меня есть мысль о том, кто может осмелиться использовать имя императора при покушении…

– Ваше Величество, Ван Со, разрешите мне остаться здесь, я не думаю, что покушение повториться, тем более, что вы понимаете, что здесь меня убить нельзя. Боги дали мне дар жизни для выполнения их воли и человек не может вмешаться в их планы… Во дворце слишком много чужих ушей и глаз, наш секрет будет быстро раскрыт, вы же знаете сколько шпионов докладывает своим господам о том, что происходит. И… не надо пока служанок, я уже могу справиться со всем сама, в нашем времени мне служанки не требовались, а насчет охраны я не возражаю. Думаю, что Мэн Хо найдет среди своих подчиненных верного и молчаливого воина.

– Чжен, что ты думаешь о Хань Юшенге? Голос Ван Со стал странно сосредоточенным, словно его мучил малопонятный вопрос, который он не мог разрешить.

Женька от неожиданности смутилась, что не укрылось от внимательного взгляда императора. Минуту подумав, она решила сказать правду. Женька понимала, что не ревность движет императором, вопрос ревности был бы уже давно решен. Быстро и весьма болезненно для головы Юшенга. Значит здесь что-то другое. Важное для него и государства. Значит нужно говорить правду.

– Хань Юшенг не просто придворный китайского императора. При том, что он не является прямым наследником трона и никогда им не станет у него есть небольшой шанс на императорскую корону, если что-то случится с малолетним наследным принцем. И … я видела вспышки картинок. Я видела его будущее. Тогда, когда падала в пруд и он схватил меня за руку. Я видела, что он мешает подойти к трону другому племяннику, следующему в иерархии прямо за ним. Я смотрела на смерть Юшенга, которая освобождает дорогу к власти этому человеку. И я увидела угрозу маленькому наследному принцу императора Китая. И что новый император захочет расширить территорию до прежних размеров за счет земель Корё. Мирный договор Го Жуна будет нарушен, прольется много крови двух народов. Женька замолчала и подняла встревоженные глаза на Ван Со.

– Что мне делать? Что я должна делать? Я все это видела…

Ван Со задумчиво теребил амулет из нефрита, висевший на поясе, даже не осознавая этого. Все встало на свои места. Хань Юшенг оказался важным для мира и процветания Корё. Он должен жить. Изменить его судьбу и спасти от смерти может только Чжен. Чжен нравится Хань Юшенгу. Полюбил ли он ее сам или это тоже предрекли боги? Кто натянул между ними нити судьбы? И что выбрать теперь Сыну неба – любовь или долг перед страной? Отдать ту, что дороже всех и поверить в видения Девы времени или ждать, что будет и готовиться к войне. За женщину. Заплатить за свое счастье слишком дорогую цену – жизнями тысяч людей и их кровью.

– Пойдем. Пусть здесь всё уберут. К вечеру все будет готово, и ты вернешься. И еще – вечером мы придем сюда с Юшенгом, и ты все ему расскажешь. Он знает, что ты Дева времени, он чувствует тебя, вы действительно связаны намерениями Богов. Он должен все знать. И ты поможешь ему.

50

Женька бродила по тронному залу, вновь и вновь рассматривая уже знакомые картины с символами процветания и благополучного правления. Прикасалась к деревянным драконам, обвивающим поддерживающие своды столбы. Она думала о том, как все сложнее и запутаннее становится ее миссия Девы времени. Как много случайного оказывается не таким простым и как переплетены между собой нити судеб Женьки из отдела расчетов проектного бюро из далеких северных земель, будущего Кванджона Корё Ван Со и племянника Китайского императора Хань Юшенга. Какой странный узор получается из этих нитей. Деревянные драконы смотрели мертвыми глазами.

Ван Со прочитал и сделал пометки на последнем докладе министров, поставил красный оттиск квадратной королевской печати из белого нефрита на документах, которые прошли одобрение, отложил все бумаги в сторону, откинулся на спинку трона и задумался.

Перебрав в голове еще раз события последних дней Ван Со решил ждать знака Богов. Да, Чжен видела предсказание, да, она была в опасности, но, может быть не стоит торопиться терять ее, стоит подождать и посмотреть, что подскажут ему Боги, которые помогают ему, Сыну неба привести страну к процветанию и независимости.

В зал быстрым шагом вошел Главный евнух Лао Шей, поклонился императору, поприветствовал Чжен, как наложницу пятого ранга и что-то прошептал на ухо Ван Со. Почтительно поклонившись еще раз и, слегка попятившись назад, евнух так же быстро покинул тронный зал.

– Чжен, Лао Шей сказал мне что твои покои уже приведены в порядок и безопасны для проживания, а так же то, что мой слуга Мэн Хо нашел тебе надежную охрану. Пошли. Хань Юшенг уже предупрежден и присоединиться к нам по пути к твоему дворцовому дому.

В этот раз верный Мэн Хо, сопровождающий императора повсюду был не один, высокий и стройный юноша шел рядом с ним, стараясь не встречаться глазами ни с Женькой, ни с императором. Юшенг со слугой так же следовали чуть поодаль. Случайно ли или намеренно, но дом наложницы пятого ранга Чжен был совсем недалеко от основного дворца императора, и идти пришлось совсем недолго. Женька едва успела насладиться прогулкой мимо уже знакомого пруда и через сливовый сад, как показались очертания ставшего родным дворцового домика.

Вся дорога прошла в напряженном молчании, так как Женька пыталась продумать мысли, которые она должна будет сказать Юшенгу, а Ван Со продолжал сомневаться и взвешивать правильность своего решения. Остановившись возле резного крыльца император дал знак Мэн Хо.

– Чжен, это Чан Шен, его имя означает – «осторожный волк», это лучший стрелок из лука моего отряда, кроме того, он великолепно владеет ножами и мечом. Он будет находиться здесь постоянно, он предупрежден о том, что обо всем, что увидит и узнает, может сказать только императору и никому больше. Чан Шен не будет докучать тебе, скорее всего ты даже не будешь его замечать. Чжен, ты должна знать и помнить – это очень надежная охрана и ты в полной безопасности. Кроме того, Чан Шен будет проверять всех слуг, которые посетят тебя с подарками или подношениями от других наложниц или министров. Неприятных и страшных сюрпризов больше не будет. Мэн Хо отошел в сторону, а Чан Шен поклонился, наконец-то взглянув на Женьку встал у стен дома.

Ван Со первым вошел в комнаты, Женька и Юшенг шли позади. Мэн Хо и Чан Шен остались в садовом дворике, чтобы осмотреть место охраны. Женька разожгла жаровню и согрела воду для чайной церемонии. Все молчали, Юшенг, как всегда поглядывал на Женьку перестав бороться с желанием видеть ее лицо. Ван Со размышлял глубоко задумавшись. Наконец, он заговорил.

– Хань Юшенг, тебе нельзя возвращаться домой.

Юшенг вздрогнул от неожиданности, потому что именно в этот момент рассматривал, какими необычными локонами рассыпаны по плечам Женькины волосы.

– Ваше Высочество, что-то случилось? Я о чем-то должен знать? Юшенг с искренним непониманием уставился на императора.

– Чжен, расскажи еще раз, что ты видела. И, Юшенг, нас здесь только трое, я даже слуг и охрану выставил во двор для, якобы, подробного осмотра охраняемой территории. Только мы знаем, что Чжен – Дева времени и послана нам Богами для помощи.

Женька помолчала, не зная, как лучше начать и решила не сглаживать углы.

– Хань Юшенг, знаком ли вам юноша Хан Мён и девушка Чо Люн?

Если бы Юшенг не поставил чашу с чаем минуту назад на сервировочный столик, то она выпала бы у него из рук. Он готов был услышать что угодно, но не эти имена из его жизни при дворце.

– Чжен, откуда ты…

– Юшенг, отвечай на вопросы и не мешай говорить. Голос императора был тихим, но совершенно не походил на просьбу. Это был приказ.

– Хотя ты уже ответил на вопрос. Ты их действительно знаешь… значит все сходиться и будет именно так… – Женька помолчала и начала рассказ с самого начала. С падения в пруд, прикосновения Юшенга к руке и череде вспышек-картинок в голове:

… Хан Мён смотрит на Чо Люн влюбленными, но наполненными ярости глазами. Говорит ей о том, что она достойна большего. Что она сможет стать императрицей, но для этого нужно кое-что подсыпать в еду Юшенгу. То, что не определят лекари и симптомы сойдут за неизлечимую болезнь. Чо Люн отказывается и плачет. Хан Мён злится. Девушка кричит, что не любит его и не будет с ним никогда. Хан Мён принимает решение и приглашает ее посетить храм, чтобы примириться и помолиться богам. В храме Чо Люн долго ждет Хан Мёна. Он приходит не сразу. Горят благовония. Благовония с веществами, подавляющими память и волю. У Чо Люн пустые глаза. Она слушает все, что говорит Хан Мён, кивает головой и берет кинжал. Убирает его в рукава. Выходит из храма. Юшенг мертв. Кинжал точно в сердце. Крики людей. Чо Люн уводят. Хан Мён улыбается. Все получилось.

Женька на минуту замолчала. В комнате стало так тихо, что стрекотание цикад за окном казалось громкой навязчивой музыкой. Переведя дух, она закончила рассказ, о своих видениях, описав укрепление Хан Мён на троне через войну и захват территорий соседних племен и государств. А также об окончательном падение династии Го Жуна и уничтожении возможных наследников престола, начиная с юного наследного принца.

Женька молчала, не зная, что сказать, она понимала состояние Хань Юшенга, но была не в силах, помочь. Как справится с этой ситуацией и отодвинуть смерть, если Юшенг все же решит уехать домой в Китай? Странно было и то, что император нервничал и это было очень заметно. Предупреждение озвучено, видение рассказано, вряд ли можно сделать что-то еще. Или ее роль Девы времени еще до конца не сыграна? Женька молчала и переводила взгляд с одного задумчивого лица на другое – очень растерянное и удивленное.

51.

Утро нового дня Женька встретила в дворцовом домике. Без Бай Ён было непривычно, не хватало ее милой улыбки и ненавязчивой помощи, но Женька уже прекрасно справлялась сама с приготовлением нехитрых блюд и более-менее разобралась со всеми сложностями переодевания одежд, последовательности процесса и, самое сложное – завязывании всех тесемок на рубашках и юбках. К вечеру обещался прийти император и опять привести с собой Хань Юшенга. Женька терялась в догадках, что все это значит, так как не заметить внимание молодого человека было сложно, а увидеть, что это внимание ей приятно – еще проще. Почему нет последствий и даже разговоров с Ван Со было не совсем понятно.

Женька уже знала, сколько голов слетало с плеч в прошлом за одни только взгляды в сторону наложниц правителей. Знала о жестоких законах, по которым после смерти императора сжигали заживо жену и самых верных слуг, обязывая их, тем самым пройти в другой мир для обеспечения комфорта императора и там. Или о послаблении этого закона в более поздние периоды – когда жен, имеющих детей, оставляли при дворце вечными вдовами, а тех, кто не смог родить наследника или принцессу – отправляли в монастырь оставаться вечными женами. Никто не смел, прикасаться и даже смотреть на собственность императора, а женщины были такой же личной собственностью, как и драгоценности императорской казны.

Что же на уме у Ван Со? Почему он не говорит с ней о ситуации с вниманием Юшенга? Соблюдает договор и не считает ее собственностью, давая волю выбора или у него есть свои намерения и цели, о которых еще ничего не сказано и знает об этих целях лишь только он? Время покажет, время все расставит по своим местам, как это ни смешно произносить Женьке, наложнице пятого ранга Чжен, Деве времени.

Чан Шен исправно нес свою службу, присутствие его было незаметно ровно до тех пор, пока Чжен не решал навестить кто-нибудь из дворцовых придворных. Вежливо, но настойчиво Чан Шен сопровождал всех гостей и внимательно следил за подарками, которые иногда передавали. Влияние на императора не самой высокопоставленной наложницы всего пятого ранга было замечено многими и эти многие хотели заручиться ее дружбой и выказать свое внимание и почтение. Женьку это тяготило, она не очень любила принимать малознакомых людей и не знала о чем говорить. В этом случае здорово выручал этикет и протокольная беседа «ни о чём», которую она мастерски научилась вести, проводя чайную церемонию.

Сидя на диванчике и обдумывая предстоящую встречу с императором и Юшенгом, Женька услышала громкий голос во внутреннем дворике. Однозначно это была женщина и очень влиятельная. Чан Шен пытался что-то просить, но безуспешно:

– Госпожа, Ваше Величество императрица, я должен осмотреть подарки, которые несут ваши служанки, это распоряжение императора!

– Кто ты такой, чтобы осматривать то, что несет в дар супруга Императора его наложнице, уйди с дороги, не рискуй своей жизнью!

– Но, госпожа, пожалуйста, хотя бы …

– Еще одно слово или шаг и ты умрешь прямо здесь.

Женька вышла из дома, чтобы предотвратить обостряющийся конфликт. Она узнала повелительный голос императрицы Хванбо и удивилась, что на последних днях беременности ей разрешили выйти из покоев для того, чтобы навестить всего лишь наложницу. Это было странно…

– Ваше Величество, я необычайно тронута Вашим вниманием ко мне, право не стоило утруждать себя такой длинной прогулкой. Чтобы поговорить со мной достаточно было прислать служанку – я пришла бы сама. Женька склонилась в официальном глубоком поклоне (они стали выходить у нее довольно неплохо, еще бы, каждый день упражнения).