Читать книгу: «Бегство колдуна», страница 5
Глава 6
Эшафот
***
Марфа с Кеганом и Броддом достигли границы Натлина через пару дней после разделения отряда. Сначала их остановили солдаты чтобы осмотреть их вещи и разрешение где-то в лесу в нескольких километрах до моря.
Невысоких мужчина с моноклем в правом глазу оторвался от тщательного изучения врученного ему документа и произнес:
– Все правильно, сэр Игнат. Могу я поинтересоваться о ваших сопровождающих?
– Конечно, – легко отозвался Кеган с доброжелательной улыбкой, – это моя жена, Александра, – он притянул ее к себе за талию, на что Марфа сощурилась, – и моя верная помощница.
– Могу ли я взглянуть на ее лицо?
– К сожалению, нет, господин. Ее вера запрещает показывать свое лицо всем, кроме мужа и приближенных ему людей.
Один из солдат фыркнул: «пиринцы с их верой!», за что сразу получил пинок от соседа.
Марфа сжала губы под капюшоном, закрывающим все ее лицо.
«До чего же он был прав!»
Мужчина с моноклем проигнорировал замечание солдата, лишь обернулся, кинул мимолетный взгляд, означающий, что кое-кто получит дополнительную работу на вечер.
– А это Марк, моя правая рука.
– Мда, ну хоть один у вас есть нормальный помощник, господин.
Проверяющий кивнул, еще раз посмотрел на Марфу, которая склонила голову в ожидании, словно покорная овечка.
Покорная овечка…
На щеках выступил гневный румянец.
До чего же она ненавидела себя в тот момент! Стоять, будто кланяясь перед этими жалкими солдатиками, в особенности перед этим, главным, с выглядывающим из-под кирасы свиным брюхом. Ей вдруг яростно захотелось вонзить в него кинжал, провести им внутри, разрезая жирную плоть, залезть внутрь по локоть и вытащить оттуда кишки, так, чтобы они бесформенной массой выпали на землю…
Она зажмурила глаза, ужасаясь до чего ее довели рассуждения. Что сделал ей этот мужчина, что она так возжелала его смерти?
«Потому что он думает, что ты слаба»
Она придавила каблуком подлые мысли, будто клубок змей.
«В этом особенность их менталитета, – повторила она про себя, – их правительство терпит мужчин-магов, и активно образовывает молодое мужское поколение, но стоит им узнать, что какая-то женщина умеет читать, не говоря уже о том, что разбирается в травах и снадобьях, да еще и лечит ими получше некоторых магов-целителей… На потеху народу устраивается огненное шоу.»
Вперед вышел один из солдат Натлина.
– Могу я осмотреть ваши товары?
– Конечно, – повторил Кеган.
Он распахнул сумку Марфы, раскрыл каждый бутыль, каждый мешочек, обнюхал все, словно пес, чуть ли не облизал все. А с учетом того, сколько всего было у нее с собой, то проверка заняла чуть ли не вдвое больше времени, чем проверка разрешения.
– Как эльфа занесло так далеко на север? – спросил солдат.
– Путешествия и торговля. Весь материк уже объездили.
– Вы пешком ходите или на лошадях?
– Мы ехали на повозке, но разбойники неделю назад напали на нас и забрали весь товар. Это – все, что осталось, и нам самим еле удалось ускользнуть.
Солдат вытащил банку с метеферозом и поднял ее на уровень глаз Кегана.
– Что это? – как бы не зная, спросил он, но Марфа сразу поняла, что он отлично разбирается в этом деле, если судить по тому, как он осматривал ее вещи.
Кеган это тоже понял.
Они уже репетировали, как будет проходить их встреча с солдатами. Кеган выучил названия и применения только самых выделяющихся вещей, примерно половину из всех, некоторых ему подсказала Марфа, некоторых он уже знал сам.
– Это Афродан, – ответил Кеган, видимо, сложив названия двоих других веществ.
– Понятно…– протянул солдат, начал поворачиваться к своим дружкам дать им сигнал.
И потянулся до рукояти меча.
Но не дотронулся.
Кеган взмахнул мечом, в мгновение ока оказавшимся у него в руках.
Четкий удар по шее.
И голова солдата отделилась от тела. Взмахнула в воздух, несколько раз крутанувшись, и упала оземь.
Марфа с силой кинула в землю стеклянный шарик, тот попал в острый камень и разбился на мельчайшие осколки. Внутренность – легкая пыль, безопасная для дыхания – заполнила собой воздух вокруг них, и втроем они упали на землю, прикрыв голову. Стрелы без вреда просвистели над ними.
Кеган с Броддом вскочили на ноги, кинулись вперед на солдат, до которых уже добралась пыль. Марфа не отставала, достала из потайного чехла длинный кинжал, с кончика которого в землю упала при резком движении черная капля. Земля под ней зашипела, просела, образуя небольшую воронку.
Солдат, доставшийся ей, пытался справиться с взбесившимся от пыли конем и не замечал ее.
Женщина выждала подходящий момент и ударила тому в живот. Он вскрикнул, бесполезно взмахнул мечом, целясь в то место, где она только что стояла, но сейчас она уже неслась к другому. Ударила она его несильно, едва ли достала до желудка, но черный яд пошел по его венам с ужасающей скоростью, будто живой. Солдат схватился за сердце, его тело выгнулось, голова запрокинулась вверх, изо рта пошла пена, и он тихо упал на землю головой, застряв одной ногой в стремени. Испуганная лошадь протащила его по земле.
«Покойся с миром»
Женщина всунула клинок обратно в ножны, вытащила, обновляя порцию яда.
Ее чуть не задавила одна из лошадей. Она встала на дыбы и нависла копытами над ней. Марфа увернулась, перекатившись по земле, и ударила всадника на ней.
Пыльное облако начинало развеиваться. Марфа разглядела вокруг четверку убитых солдат. Кеган как раз добивал последнего, с моноклем.
– Нет! Стой! Он мой! – закричала она, но Кеган уже опустил меч тому на шею.
Обернулся на нее.
– Хотела сама этого жирдяя убить? – он хохотнул, – я прям кожей чувствовал, какой гнев от тебя шел. Хорошо хоть не кинулась на него с кулаками, хотя-я… – он обвел глазами поле боя, – наверное, было бы лучше, если бы ты так поступила.
– Что было, то было, – отозвалась она, – идем скорее отсюда, если нас увидят рядом с трупами пограничников – вход в Натлин закрыт.
– Чего это они так резко отреагировали? – спросил Бродд.
– Тот солдат достал из сумки метефероз, наркотик, притупляющий чувства и увеличивающий поток крови. Его активно используют в армии Пиринии. Но у торговцев его тоже можно встретить, правда потребуется дополнительная лицензия. А когда он назвал его Афроданом – на удивление, очень похожим, но законным препаратом, они, видимо приняли нас либо за контрабанду, либо за шпионов-пиренцев.
– Вообще я сказал название, которое первое пришло мне в голову, – несколько смущенно проговорил полуэльф.
Марфа так и подумала.
Они постарались убраться оттуда как можно быстрее. Коней брать не стали – мало ли. Лошади были из тех животных, кои могли запомнить магический отпечаток человека или эльфа, а умеющий маг мог легко прочитать его.
Когда они добрались до порта, Марфа заставила выучить Кегана и, на всякий случай, Бродда названия, применениям и разные тонкости каждой вещицы, что была у нее в сумке. Кеган, будучи хорошим учеником, выучил все. Бродд – лишь половину, но для помощника сойдет.
Но среди стражей порта умников, как среди пограничников, не нашлось. Какой-то доходяга, который, кажется служил здесь солдатом, мимолетно оглядел их документ, даже не взяв в руки монокль, и вернул обратно, сказав, что ближайшую лодку, плывущую в Натлин, ждать два дня.
Они нашли себе узкую комнатушку, пропахшую рыбой и морем, за которую их нагло ободрали (Четыре серебренника за два дня!) и ждали. Приходили солдаты, спрашивали насчет недавно приезжих, после утвердительного ответа доходяги осмотрели их троицу.
Но они тщательно отмылись от крови и от пыли и прочистили одежду, так что солдатики уехали восвояси, ничего не обнаружив. Магов среди них не было.
А через день появилось судно рыбака, готового за небольшую плату отвезти их на остров. И через несколько часов плавания по спокойному морю в затхлой лодочке они пришвартовали к берегу.
Городишко Туроо нашелся неподалеку от моря, а там и постоялый двор «У сирены».
Зайдя внутрь, они сразу же встретились с сидящими Глебом, Мордой и Клинком. На столе лежала разложенная колода карт и выпивка.
– Марфа! Кеган! Бродд! – воскликнул последний, – вы пришли!
Мальчик кинулся к ним, расставив руки, будто бы готовый их всех разом обнять.
Кеган подхватил его на руки, крутанулся вокруг своей оси пару раз и поставил хохочущего мальчика на землю.
– Как у вас дела, солдат? – торжественно спросил он у Клинка.
Тот выпрямился в струнку, отдал честь правой рукой, сделал донельзя важное лицо.
– Чисто, командир. Врагов на горизонте не обнаружено.
Марфа не удержалась от теплой улыбки и растрепала его светлые кудряшки, отчего мальчик расплылся в улыбке.
– Как у вас дела? – спросил Бродд, обращаясь к Морде и Глебу, – Тайлор появился?
– Все отлично. Нас пропустили без последствий и почти сразу выдали корабль, Тайлора и остальных пока не видно. А вы, как я понимаю, вляпались, – ответил Глеб.
– Самую малость, но мы успели уйти, подметя за собой следы.
– Значит, остается ждать последних, – проговорил полуэльф.
***
Вода… много воды…
Последнее, что помнила Роза, был калейдоскоп из ярких цветов и воспоминаний.
Ночное море, ее страх и волнение, большое судно с пылающими огнями, щит в руках, танцующий в пылающем свете рыжий, его волосы, будто бы горящие на фоне огня, и яркая вспышка, которая оглушила ее, а потом темнота…
Но собрать целую картинку из этих осколков она не могла.
Главное сейчас было то, что она могла дышать. А если она дышала, значит она была жива.
Мертвые не дышат.
Она улавливала соленые запахи. Во рту стоял тошнотворный вкус водорослей. Последним вернулось осязание. Она почувствовала влажную одежду, липшую к ней, и что сама мелко дрожит от холода. А также что-то большое и теплое сбоку от себя.
Тяжелые веки не хотели поддаваться. Не хотелось просыпаться. Хотелось остаться здесь и уснуть на песочке…
Вода… Бездонная пропасть под ногами…
Но какие-то силы все-таки заставили ее раскрыть глаза. Она увидела чистое голубое небо, и чаек, беззаботно парящих в нем. Где-то позади виднелись штормовые тучи. Повернув голову, перед ней предстал песчаный берег, волны мирно накатывали на него, достигая ее ног, и отступали обратно. Девочка привстала на локтях, все еще борясь с тошнотой и мутью перед глазами.
Ее взгляд упал на то, что обнимало ее, на того, кто обнимал ее. Увидев рыжие волосы, она коротко вскрикнула, откинула от себя его руку, прижимающую к себе, отползла подальше.
Он все еще был без сознания. Отросшие волосы разметались в разные стороны, лицо было, как и всегда, спокойным и безмятежным. Он дышал.
Но это не надолго.
Она подкралась к нему, боясь разбудить, вытащила каму у него из-за пояса, свою родную каму. И размахнулась, целясь в его шею.
И ударила.
Перед глазами возникла стрела, торчащая из глазного яблока. Брызги крови, окатившие ее.
Кровь… Сейчас я сделаю то же самое? Пущу ему кровь?
Рука не пошевелилась, она все еще держала оружие в воздухе над ним.
Я… Должна это сделать… Во имя моего отца. Эта свинья должна поплатиться за его смерть.
Рука задрожала. Она взяла ее во вторую, пытаясь унять тремор.
Роза уже приблизила лезвие к его шее, к его пульсирующей вене. Его кадык заходил ходуном.
Сейчас? Вот сейчас? Вот так я возьму и лишу кого-то жизни?
Но ведь он спас ей жизнь…
Если бы не он, она бы сгинула в пучинах моря…
Она так и не ударила, так и стояла перед ним на коленях с лезвием в руке, пока ее не окликнул голос сзади.
– Фешта? Фешта!
Остьен заспешил к ним, спотыкаясь и увязая в мокром песке.
Он видел?
Она пригляделась к нему. Нет, лицо не отражало гнев или злобу, только тревогу. А рука не коснулась рукояти меча.
– Тайлор? – проговорил он белыми губами, – он жив?
– Вроде… да…
Он наклонился перед ним, дотронувшись пальцами к точке на шее.
Роза уже видела этот жест у Марфы, когда она осматривала одного воина, упавшего замертво.
Проверяет жив ли он?
Что-то нащупав, он выпрямился с облегченным вздохом.
– Живой… Чудом выжил. Я видел, как его несколько раз било деревяшками по голове, хотя он же маг теперь, а они более живучи, чем люди. А ты себя как чувствуешь?
– Нормально.
– Сама идти можешь?
– Могу.
Остьен снял с себя сумку, висящую за спиной, протянул ее девочке. Сам подхватил за руку рыжего, поднял его, закинул себе на спину. Песок под ним заметно просел. Рыжая голова упала ему на грудь.
– Идем в сторону леса, нужно найти сухое место.
– А где… четвертый?
– Сгинул где-то в шторму.
Шторму…
Ей вспомнилась прошедшая ночь. Видимо, она время от времени просыпалась, приходя в сознание и вновь теряя его. Она помнила то, как сначала накрыла их первая волна, размером с самое высокое дерево, что она видела, как опрокинула их лодку вторая, помнила сильные руки, держащие ее, не дававшие погрузиться во мглу бездны, помнила как их мотало из стороны в сторону, оглушающие раскаты грома, удары молний…
Она моргнула.
– Куда идти?
Остьен мотнул головой вперед.
***
Она не смогла. Не собралась с силами. Не осмелилась убить его. Ей не хватило достаточно решимости. Не была достаточно сильна для этого.
И много остальных «не».
Роза угрюмо ощипывала захудалую утку, пойманную Остьеном. Глаза ее были направлены на нее и на нож в руках, но мысленно она погрузилась глубоко в свои раздумья.
Утка напоминала ей себя.
Такая же худющая, жалкая и беспомощная.
Девочка помотала головой.
Не хватало еще начать жалеть себя! Не до этого сейчас!
– Что-то не так? – окликнул ее Остьен, сидящий по другую сторону от разведенного костра.
– Просто дурные мысли лезут в голову.
– Из-за шторма? – предположил он, – Неудивительно – это была настоящая Бездна. Даже мне не по себе до сих пор.
Он отдал ей свою куртку, поэтому она сейчас сидела у костра, завернувшись в теплый мех, и только ноги, вытянутые к костру выглядывали наружу. Влага на ней уже вся подсохла, и она сама перестала дрожать. Только тихонько всхлипывала и чихала время от времени.
– На-ка, – он протянул ей кружку с чем то горячим и вкуснопахнущим, – разболеешься еще.
Она удивленно посмотрела на него, не веря.
Не веря в то, что этот человек убивал когда-то мирных людей.
Он был из тех, кто вырезал ее деревушку.
Она должна была ненавидеть его, но…
– Ну? Заснула? Бери давай, не отравлено.
– Что это? – спросила она, принимая.
– Чай, – и видя непонимание в ее глазах, добавил, – заваренные вкусные травы. Уцелели у меня в мешочке.
Она глотнула обжигающий напиток. Он действительно был хорош.
– Еще бы медка сюда, – мечтательно сказал Остьен, и сам хлебнул, громко серпнув.
– Или сахара…
– Ну это что-то на богатом, – Остьен неумело спрятала улыбку в кружке.
Она хихикнула и чихнула одновременно.
Рыжий, лежащий неподалеку от костра, зашевелился под плащом, который был, как котелок и кружки, в сумке у Остьена. Маги не могли болеть, но мужчина с девочкой решили укрыть его на всякий на всякий.
Тот, тем временем привстал, жмурясь от света огня. Его руки потянулись тереть виски. Он сел, оглядел их вдвоем своими пронзительными голубыми, точно море, чуть не съевшее их, глазами.
– С пробуждением, кэп, – с неизвестным ей акцентом сказал Остьен, протягивая кружку.
– Где Отто?
Мужчина молча покачал головой.
– Понятно. Что-нибудь произошло пока я был в отключке?
Остьен вкратце пересказал ему, а на том моменте, где он нашел их с Фештой, рыжий встретился с ней взглядом. Та поспешно отвернулась.
“Кэп” посмотрел на спешно темнеющее небо.
– Переночуем здесь. С утра отправимся в Туроо, – сказал он, поднимаясь.
– Куда ты? – спросила Роза.
– Разведать обстановку, – бросил он через плечо, уходя.
Шел он в сторону моря, засунув руки в карманы.
***
На следующий день они уже прошли лес, вышли в заросшую высокой травой степь, земля которой была похожа на неспокойное море: в некоторых местах она то углублялась, то поднималась вверх в холмах, подобных волнам. А к обеду вдали показался Туроо.
Туроо оказался небольшим городком, огражденным высоким деревянным забором из заточенных сверху кольев. Он больше напоминал разросшуюся крупную деревню, чем полноценный город, даже двухэтажных домов можно было сосчитать по пальцам, а каменных – и того меньше. Не то, чтобы Роза видела много городов в своей жизни.
Как только они начали подходить, Тайлор собрал свои отросшие волосы в тугой хвост на затылке, так, чтобы ни один волос не падал на глаза. И спрятал их в капюшоне, натянув его чуть ли не на нос. Бороды больше не было – вчера он вернулся полностью бритым, а на подбородке красовалось несколько свежих царапин от ножа.
Остьен внезапное преображение никак не прокомментировал, поэтому и Роза спрашивать в лишний раз не стала. Если ему так необходимо спрятать свои рыжие волосы, значит на то есть причины.
И причина встретила их на самом входе в город.
После того, как их пропустили стражники через ворота, которым рыжий отдал пять медяков – по два за взрослых и один за ребенка – они вошли в пределы города и сразу оказались на главной площади. На ней, казалось, столпилось все население городишка.
В центре стоял небольшой помост, на котором стояло два столба, соединенных балкой сверху. К балке было прикреплено четыре веревки, завязанных в замысловатой петле.
– Идем отсюда, – хмуро проговорил Тайлор.
– Что это такое? – спросила Фешта.
– Что, ни разу казней не видела? – спросил Остьен, – виселица это.
– Висильница?
Они быстрым шагом поспешили убраться с площади, но не успели пройти и половины пути, как глашатай закричал объявление. Его голос разнесся по всей площади.
Человек не может так громко кричать, – подумалось Розе, – без магии тут не обошлось.
На подиум стали подниматься люди. Четверых, побитых, в каких-то лохмотьях в спину толкали стражники с копьями, поторапливая. По очереди, друг за другом, заключенные встали в шеренгу. Глашатай громко, с неким пафосом, объявил:
– Женщина, постигшая запретные знания и отказавшаяся от истинных ценностей!
На шею первой женщины среднего возраста с тонкими каштановыми волосами надели петлю.
– Вор, ограбивший и сотворивший непотребство с мирно спавшей жительницей города!
Горло второго мужчины обвила льняная веревка.
– Убийца, жертвой которого стало трое человек!
На третьего человека накинули веревку.
– И чудовище, скрывающееся под ликом обычного человека! Порождение самой Бездны!
С головы последнего человека сорвали мешок.
Толпа ахнула. Послышались крики и присвистывание. В мужчину полетели овощи и камни.
Его волосы оказались огненно-рыжими, правда, чуть блеклее, чем у Тайлора.
– И все они, каждый из этих еретиков, отринувших Свет, отправятся туда, куда им самое место. В БЕЗДНУ! – его последние слова превратились в самый настоящий гром.
Толпа эхом повторяла за ним: «В бездну! В бездну! В бездну!»
Тайлор закрыл рукавом глаза Розы.
– Лучше тебе на это не смотреть.
Но она его не послушала, выглянув из-за его руки.
Палач нажал на рычаг, и пол под ногами заключенных провалился, те вздернулись повисли в воздухе. Но падение вниз было недостаточным, чтобы разом сломать им шеи, поэтому они все еще были живы. Лица побагровели, ноги заходили ходуном, инстинктивно ища опору. Их тела извивались, будто проткнутые черви.
А люди на площади…
Роза думала, что сейчас они отпрянут в ужасе, закрывая глаза детям, ахнут в ужасе женщины…
Но вместо этого люди наоборот придвинулись ближе, первые ряды чуть ли не залазили на «сцену» сами, в толпе послышались одобряющие возгласы. Мужчина рядом с ними посадил себе на шеи маленького ребенка, чтобы тому лучше было видно происходящее.
Девочку не напугали ни выпученные глаза и языки повешенных, ни их искаженные лица (почти не напугали), но ее, до дрожи в коленках и холодного пота, ужаснули люди, стоящие на площади в метре от нее.
Их звериная жестокость в глазах, их наслаждение от происходящей казни, от убийства человека.
Вот что послужило вдохновением ее будущих кошмаров посреди холодных ночей…
– Почему… они смеются? – проговорила она, – Людей же убили.
– Убили, прикрываясь законами и справедливостью, – сухо ответил Тайлор, – и народ думает, что поступили правильно. Но я уверен, что как минимум двое из казненных были невиновны.
– Что сделал последний человек?
– Ничего. Просто родился не в том месте не с тем окрасом волос.
– В Натлине недолюбливают рыжих, – пояснил Остьен, – они верят, что каждый из них выходец Бездны и притягивает к себе и окружающим зло и нечисть.
– Это какая-то глупость. Не может же каждый рыжий быть таким.
– Люди всегда были и будут глупцами, – сказал Тайлор, – если не за цвет волос, то они будут ненавидеть за веру, за тон кожи, за «неправильную» форму ушей и так далее. Такие уж мы существа. Нам вечно нужно кого-то ненавидеть.
Он еще раз посмотрел на повешенного рыжего, уже задушенного, с фиолетовым лицом, и они отправились прочь.
