Читать книгу: «Бегство колдуна», страница 4
Морда аккуратно сел, сморщив нос от боли, посмотрел на нее и перед тем как лечь спать, благодарно кивнул ей, при этом улыбнувшись, и его уродливые шрамы, исполосовавшие все его лицо, изогнулись змеями… Розу передернула от его вида, но Марфа этого будто и не заметила и крикнула:
– Следующий!
Она сняла с торса улегшегося перед ней мужчины замотанные на скорую руку бинты и вновь принялась за изогнутую иглу и нитку…
Так они и работали до самой ночи. Марфа штопала воинов, Роза подавала ей нужные склянки, а Клинк бегал за водой и менял бинты раненым.
***
Следующие дни, как и прежде, потекли один за другим, сливаясь в один тягучий и монотонный марш.
– До границы осталось чуть меньше недели, – однажды вечером, после долгого рассматривания карты, произнес Тайлор и добавил, обнадеживающе, – дойдем до первого пограничного города Натлина и можно будет отдохнуть.
Один из воинов не смог оправиться от ран и умер. Хромал, придерживаемый Остьеном и Кеганом, а потом в один момент просто повис у них на плечах, соскользнул, неловко упав на землю, и больше не поднялся.
Они похоронили его под раскидистой березой посреди поля. И продолжили свой путь.
Когда местность стала более каменистой и горной, когда лесных чащ стало появляться все меньше и меньше, и до людей начал доноситься солоноватый запах морских водорослей, Тайлор остановил отряд.
– Дальше нужно разделиться и пойти тройками, – и сразу пояснил, – с Натлином у нашей страны достаточно напряженные отношения, поэтому если увидят наш вооруженный отряд – нашпигуют стрелами сразу, как мы появимся в зоне поражения.
Поэтому вы и решили бежать именно сюда, надеясь, что погоня остановит свое преследование, побоясь ступать на вражескую территорию, – пронеслось у Розы в голове, – только вот что вы натворили, что за вами гонится Королевская стража?
– Морда, как твоя рана? – спросил рыжий.
– В норме. Еще немного и смогу нормально сражаться.
– Отлично. Тогда, Марфа, пойдешь с Броддом. Попутно подлечишь его. Кеган, защита нашего единственного лекаря на твоих плечах. Притворитесь торговцами. Разрешения у тебя с собой?
Марфа кивнула.
– Давай сюда.
Она достала из своей бездонной, как уже убедилась Роза, сумки записную книжку, перелистнула страницы одна за другой, пока не достала три бумаги с печатями и размашистыми подписями.
– Вот. Одно разрешение на экспорт и торговлю на территории Натлина, другие два – на въезд и неограниченное проживание.
– А они настоящие? – поинтересовался Клинк.
Женщина в платке хохотнула.
– Конечно же нет! Я что, похожа на зажиточного купца или уроженку Натлина? Бумаги поддельные.
– А если заметят?
– Не заметят, – ответил Тайлор, – человек, скопировавший эти документы – мастер своего дела и не раз доказывал это.
Тайлор взял две бумаги, одну протянул долговязому мужчине с носом, напоминавшем сливу.
– Глеб, пойдешь с Мордой и Клинком.
Клинк хотел было что-то возразить, но Тайлор на него так посмотрел, что даже Розе стало некомфортно.
– И остались я с Остьеном и Фештой.
– Фештой? – переспросил кто-то.
Тайлор кивнул в сторону Розы.
– Теперь ее зовут Фешта.
– Я не Фешта!
– Фешта, – припечатал рыжий и сменил тему, – Завтра с утра расходимся. Пересечем границу в разных местах, а потом встретимся в Туроо – ближайшем городе у границы. По прибытию ищем постоялый дом «У сирены», он там один, не ошибетесь, и ждем остальных неделю-две. Если какая-то группа не появится – придется идти без нее вглубь страны. Все всë поняли?
– А потом? – спросила Марфа.
– Перезимуем в одном из городов.
Глава 5
Морской орел
***
Кровь была повсюду: на полу, на ступенях, на людях, окружавших его, на руках, ноги скользили по ней. Она стекала по его лицу, капала с подбородка, окрашивала его волосы в алый. Кровь была на маленьком тельце в его руках.
Ее большие серые глаза округлились, став еще больше. Она смотрела то на него, то на что-то над ним, может быть, на ночное небо. Ее зрачки, сейчас уменьшенные до крохотной точки, дрожали и не могли сфокусироваться. Волосы липли к лицу, капли пота выступили на ее лбу и крупной испариной скатывались, мешаясь с брызгами крови.
– Нет… – его собственный голос был глухим и словно чужим.
Она прерывисто дышала. Он чувствовал, как быстро холодеют пальцы на ее детских ручках.
– Цветочек, не закрывай глаза, умоляю, кроха, – его ноги подогнулись, он упал на землю, но даже не заметил этого.
Он видел, как у нее накапливаются слезы, чувствовал, как его собственные уже текут у него по лицу.
Яркая артериальная кровь в ритм сердца хлестала у нее из-под подбородка ручьем. Он пытался закрыть рану руками, остановить поток, но кровь,
Будь она проклята!
не останавливалась.
Девочка хрипела, пытаясь что-то сказать, ее тело билось в предсмертных судорогах, рот ловил воздух, как у рыбы, выброшенной на сушу. Юное лицо превратилось в одну целую гримасу боли.
Ее глаза остановились на нем. На мгновение их взгляды встретились.
Блеск в глазах потух, зрачки вместе с радужкой закатились назад, тело безжизненно обмякло в его руках. И она перестала дышать.
– Нет. Нет. Нет. НЕТ! – болезненный хрип срывался на плач, – цветочек, не оставляй меня, прошу тебя, не оставляй…
Но арбалетный болт в шее не оставлял никаких шансов.
Он сжал ее, такую маленькую и хрупкую в своих руках, придерживая повисшую темную макушку ладонью. Он чувствовал, как сжимается его челюсть, скрежещут зубы, как сводят его скулы.
Что-то надломилось внутри него.
Сквозь вату в ушах и пелену перед глазами до него доносился топот десятков сапог по мраморному полу и крики, полные страха:
– Колдун! Во дворце! В самом сердце столицы!
И более решительные:
– К бою! Защищать командира!
И один очень знакомый, мужской, очень близко, почти у самого его уха:
– Вставай! Нас окружают! Поднимайся! Тайлор!!!
А потом прозвучал девичий голос, заглушив все остальные звуки:
– Тайлор. Вставай.
Он рывком принял из лежащего положения сидячее, и только потом понял, что проснулся.
Он встретился с двумя серыми глазами, смотрящих прямо на него. Фешта сидела перед ним на корточках, обняв свои худенькие коленки руками.
Как она подкралась к нему так незаметно? Или это он, идиот, расслабился и так крепко уснул?
– Остьен попросил разбудить тебя, – продолжила она. Ее голос был похож на шелест жухлой травы у них под ногами – такой же вялый и безжизненный.
Тайлор посмотрел за ее спину. Солнца видно не было, но небо уже успело окраситься в розоватый оттенок. Вдалеке начинали накапливаться тучи.
– Кто такая Аня? – неожиданно спросила Фешта.
Тайлор замер, стараясь не дрогнуть ни одним мускулом на своем лице. Смахнул пот со лба.
– Ты могла убить меня, пока я спал, – он ухмыльнулся своей гаденькой улыбочкой, – ну или хотя бы отобрать свою зубочистку.
– Я так и хотела сделать, но в последний момент передумала.
– Боялась, что Остьен увидит? Так его рядом не видно. Прирезала бы меня и делов то.
– Не получилось бы.
– Почему?
– Ты бы сразу проснулся и ткнул меня моей же камой. Мне так показалось.
Тайлор дернул уголком губ, но привычная ухмылка получилась кислой. Девка была права. Возможно, он и прошляпил ее приближение, чего никогда больше не случится, но вот совсем близко к себе он не подпустил бы – обязательно почуял бы.
Фешта поднялась, чтобы собрать свои скромные пожитки в свою походную сумку. Тайлор тоже поднялся, сделал короткую разминку, которую всегда делал после пробуждения.
Четыре дня миновало с тех пор, как их отряд разделился на три тройки. Число три считалось счастливым, так что Тайлор надеялся, что им повезет, и все вовремя доберутся живыми и невредимыми.
С наступления осени и до весны в этих краях день становился короче, а ночь захватывала большую часть суток. Поэтому сейчас, около семи утра, солнце не было даже близко к своему торжественному появлению. Лазурь утреннего неба плавно перетекала в нежно-розовый свет восходящего солнца. Плывущие облака окрашивались со стороны Востока в румяные цвета, словно испеченные булочки в печи.
Он присел перед костром.
– Похрустеть осталось чего?
– Не-а, – ответил подошедший Остьен, – от вчерашней перепелки ничего не осталось.
И, действительно, чуть поодаль лежала кучка костей.
Угли от костра они разбросали вокруг, а вырытую яму закопали. И продолжили путь.
К половине дня небо полностью затянуло облаками, поднялся сильный ветер. И без того редкие деревца перестали вовсе появляться, и они вышли на бескрайнюю степь. Под ногами были лишь камни, мхи и редкие кустарники.
А потом на горизонте сначала показалась синева моря, и подойдя ближе, они увидели пограничный форпост.
С их стороны он выглядел как две широкие низкие башни, соединенные стеной, но Тайлор знал, что за ними скрывались еще две, и вчетвером они прямоугольником окружали военный городишко и порт. Форпост находился на самом краю материка. И самый край означало то, что он стоял прямо на берегу моря.
Около столетия назад Натлинцы высадили на землю Авглора – Северного Королевства – свои войска и объявили, что этот кусок земли теперь принадлежит им. И никто им не препятствовал, потому что с южной стороны границы пытались отгрызть кусочек Твари с более глубокого Севера – более серьезные захватчики. Эти земли были необитаемы и территорией Северного Королевства считались лишь формально. Сергиус I – тогдашний король Авглора – махнул рукой и лишь потребовал, чтобы путь в Натлин был свободно открыт каждому авглорцу. Но за последние двадцать лет все успело поменяться.
Когда до форпоста оставалось едва ли семьдесят шагов, и Тайлор мог различить известняковые кирпичи, из которых была построена стена и башни, в двух метрах от них, просвистев, в землю воткнулась стрела.
Намек был более, чем понятен. Они замерли и молча наблюдали за пятью скачущим к ним лошадям. Фешта с любопытством и настороженностью выглядывала из-за Остьена, вцепившись ему в плащ пальцами, сам мужчина хмурился, не убирая руку с рукояти меча. Тайлор поднял над головой заранее подготовленное разрешение. Расписная бумага билась на сильном ветре.
Люди, облаченные в длинную кольчугу и закрывающие пол-лица шлемы, остановили лошадей в полукруге перед ними. Четверо держали в руках натянутые луки с направленными на них стрелами. Пятый посередине молча смотрел на них, положив руки с поводьями на переднюю луку седла.
Тайлор заговорил первым. Натлинский можно было и не учить – он походил на авглорский как родной брат.
Грубо говоря, все развитые страны мира разговаривали почти на одном и том же языке, но чем дальше они были друг от друга, тем больше различий между в лексике было. Например, в Кеа’ринне – родине эльфов – без переводчика не обойтись.
Но все нюансы языка Натлина он успел выучить, потому что ровно десять лет назад ему уже приходилось заезжать сюда по службе.
– У нас есть официальное разрешение на въезд и пребывание в Натлине! – ему приходилось кричать из-за сильного ветра, мчащегося со стороны моря.
– В наше время уже как двадцать лет не выдают такие разрешения, – заговорил мужчина посередине. Его спокойный, немного даже томный голос был слышен даже сквозь ветер.
– Документ подписан консулами как Авглора, так и Натлина!
После короткого раздумья мужчина спешился, отчего лучники заметно напряглись и придвинулись ближе, и направился к троице. Тайлор отдал в его вытянутую ладонь документ.
Он снял свой шлем, открыв светлые кудряшки и молодое, даже юное лицо, под свет солнца. Достал из внутреннего кармана круглое стеклышко в стальной оправе – монокль – и начал пристально изучать бумагу.
Монокль был непростым – обычное стекло не переливается всеми цветами радугами. Значит, магический. Значит, проверял он и на магическом уровне, не видимом обычным зрением. Что ж, пусть проверяет. Магический след, как и обычную печать, подделать возможно. В теории. И магов, способных сделать это, можно было сосчитать по пальцам – слишком тонкая и кропотливая работа. Но Марфа умела находить полезные знакомства.
Прошло больше двадцати минут, наездники расслабили руки и опустили луки, Остьен и Фешта переминались с ноги на ногу, устав стоять неподвижно, Тайлор скрестил руки у себя на груди в ожидании, когда блондин, наконец, поднял свою голову, вернул бумагу обратно и произнес:
– Добро пожаловать в Натлин, господин Калтенг. Следуйте за нами.
Когда они добрались до крепости и перешли под широкой аркой входа, его окликнул смутно знакомый голос.
– А ты подрос, рыжий.
Седой мужчина почетного возраста, но в хорошей физической форме стоял наверху лестницы и лучезарно улыбался им.
Тайлор присмотрелся к нему и узнал.
– Инспектор Мерикот! Рад вас видеть!
Он не был рад его видеть. Сейчас ему вообще не хотелось встречать знакомые лица, потому что точно возникнут ненужные вопросы…
– Что тебя привело сюда, рыжий бес? Опять служба?
Инспектор был тем человеком, которого можно назвать скалой, не покривив душой. У него было, как и у всех жителей Натлина, обветренное лицо с жесткими светлыми, почти прозрачными глазами. Подбородок его был широким и низким, таким, каким можно было разбивать орехи. В последний раз, когда Тайлор появлялся в Натлине, Мерикот, также его звали морским орлом из-за носа, напоминавшим клюв, управлял портом восточнее по материку. Что притащило этого ублюдка сюда?
– Не совсем, инспектор. Сами знаете, сейчас не самое лучшее время для посещения страны подполковнику, даже такому скромному, как я. Я в отставке, в Натлин плыву, чтобы осесть в одном из городов. Надоела мне эта вечная суета и переполох на работе.
– Накопил достаточно деньжат и решил бежать из своей страны? – морской орел спускался с лестницы к ним навстречу.
– Если вкратце, то так.
Мерикот рассмеялся.
– И правильно делаешь! Авглор – не та страна, в которой захочешь провести старость.
И тут его взгляд разом похолодел. Наружу всплыл хладнокровный и расчетливый стратег. Из памяти Тайлору всплыло воспоминание, в котором он с таким же выражением лица смотрел на повешение дюжины людей, пытавшихся тайно прокрасться на один из кораблей.
– А эти кто двое?
– Мои сопровождающие, человек с разрешением может взять двоих с собой.
– Правила изменились, – Мерикот плотоядно улыбнулся уголками губ, сверкнув клыками.
Морской орел встал всего в полуметре напротив Тайлора, старик был почти на полголовы выше его и шире в плечах, и в его глазах он увидел смерть.
– Но, отец! – подал голос блондин, проверявший их разрешение, – то есть, господин инспектор, это же Тайлор Калтенг, живая легенда! Это он со своим отрядом отбил Белую Крепость, вернул захваченную пиринами территорию, убил генерала Томза…
– Мне не нравится это восхищение в твоем голосе, Магнус! – прервал его Мерикот.
– Подождите, выслушайте. Тайлор добровольно отказался от службы, не глупо ли нам возвращать такого грозного противника обратно? Что, если он вернется через год-два, но уже с армией?
– Где гарантии того, что он не шпион?
– Они бы не стали посылать такую крупную и известную пешку. Подумайте, не сделаем ли мы себе хуже, отправив их обратно?
Лицо Мерикота стало еще более холодным и еще более жестким. Он заиграл желваками, раздумывая.
– Хорошо, Магнус, я услышал тебя, и в этот раз послушаю. Но это последний раз, когда ты перебиваешь меня.
Блондин коротко поклонился, и ,выпрямляясь, он посмотрел на Тайлора, и уголки его губ чуть дернулись.
***
Их отвели наверх, в широкий зал с длинным столом. Там уже сидело около полсотни воинов и неспешно поглощали еду, переговариваясь. Когда они вошли, разговоры умолкли и обедающие, как один, поднялись и отдали честь Мерикоту, идущему впереди.
Инспектор уселся во главе стола, рядом с ним – его сын, Магнус, и тройка охранников, судя по всему личных, так как повсюду следовали за Мерикотом. Тайлор, Фешта и Остьен сели рядом с друг другом.
Остьену казалось, что обстановка за столом была напряженной, воины за столом то и дело поглядывали, а охранники не выпускали из рук оружия, но Тайлор, мило беседствующий с Мерикотом о житейских вещах: погоде, резко поднявшейся цене на сталь, новоизбранном короле в одной из стран юга, кажется, этого не замечал.
Остьен вместе с этой девочкой, Фештой, молча поглощали свою еду. Она с самого начала показалась ему подозрительной – ну не может девятилетняя девочка в одиночку сбежать из дома, и пять дней выживать в северном лесу на закате лета. Но когда она притащила на загривке дохлого тетерева – его подозрения еще больше усилились. Городские, насколько он знал, не умели охотиться в лесу, их с детства обучали манерам, этикету и прочей белиберде… Девчонка по его наблюдениям больше походила на деревенскую.
А еще она была необычайно удачлива – нашла и убила такую крупную птицу, пока ни один человек из отряда не нашел даже самой крохотной зверушки во всем лесу. И это осенью, когда чащи переполнены дичью! Поэтому им и пришлось ограбить ту деревушку. От голода.
Остьен нахмурился: он не любил, даже ненавидел подобного рода приказы, когда заставляли убивать беззащитных граждан. Но он понимал всю необходимость их действий. Они могли бы отобрать у них припасы, что означало для деревенских долгую и мучительную смерть от голода зимой, а впоследствии и каннибализм. Так что они даже поступили гуманно.
Гуманно…
Не бывает благородных и благих убийств. Убийство есть отнятие жизни у другого человека. Ничего здесь нет человеческого и милосердного. Они все убийцы, убийцы мирных людей.
Остьен мотнул головой, просыпаясь от дурных мыслей.
Нет, сейчас не время раскаиваться. Придет время, они осядут где-нибудь в глуши, тогда и можно будет порассуждать о своих грехах и замолить их в какой-нибудь церквушке.
После ужина (достаточно плотного, стоит отметить) их заселили в одну маленькую комнатушку с тремя кроватями. Комната располагалась в одной из башен на третьем этаже, так что прыгать с нее было самоубийством. Перед их дверью Мерикот поставил двоих охранников.
***
Около двух ночи, когда луна выплыла из-за туч, за дверьми раздался глухой хлопок, а через несколько секунд послышался короткий стук в дверь.
Остьен моментально проснулся, поднялся в кровати и посмотрел в сторону Тайлора.
Тот уже проснулся, хотя, судя по его не заспавшемуся лицу в свете луны, не спал вовсе. Выходит, ждал кого-то.
– Ну наконец-то, – произнес он, поднимаясь.
Остьен легонько пихнул девчонку, лежащую на другой кровати. Точнее, хотел пихнуть, потому что она уже поднялась на ноги и вопросительно смотрела то на Тайлора, то на дверь, стук по которой повторился.
Он, что, один спал?
Тайлор отворил дверь. Сначала показалось, что это тот блондин, Магнус, но нет, просто очень похож.
– Отто! Не представляешь как я тебя рад видеть.
– Господин Тайлор, нет времени объяснять, Вам срочно нужно уходить отсюда. Расскажу подробности по дороге.
Рыжий кивнул.
Они быстрым шагом вышли из комнатушки как раз тогда, когда второй человек, видимо, еще один сообщник, заталкивал одного из стражника в какую-то подсобку.
– Что с ними? – спросила девочка.
– Оглушены, – Ответил блондин, – поспят пару часиков и проснутся как ни в чем не бывало.
На лестнице между первым и вторым этажами их догнал второй, и они впятером направились по переполненной воинами крепости. Пару раз их останавливали, но сообщники что-то говорили о срочном указе Мерикота и от них сразу отставали. Мерикота боялись. А им играло это на руку.
– Около десяти минут назад в крепость пришло письмо от некого Пименьева, – сказал Отто.
– Что там было? – спросил Тайлор.
– Не знаем, вскрыть письмо можно только Мерикоту, но само его наличие уже говорит о многом.
Они вышли из крепости и сразу попали на порт. Спрятались от проходящего мимо патруля за какими-то ящиками, от которых несло рыбой. В ноздри хлынул соленый воздух Северного моря. Порт представлял из себя около дюжины освещенных стоянок. Четыре из них было занято.
– Вон тот корабль, – второй указал пальцем на корабль, стоящий в стороне.
Они уже хотели идти туда, но Тайлор придержал их за плечи.
– Подождите-ка.
И замер, закрыв глаза и хмурясь. Вытянул вперед руку, его пальцы, напряженные, стали похожи на когти зверя, и резко сжал их в кулак, будто что-то хватая. В эту же секунду все огни потухли. Немногие люди, в это время бывшие в порту, взволнованно заговорили.
Сообщники пораженно уставились на него. В их глазах читался страх.
– Из столицы доходили разные слухи, но чтоб такое…
– Поспешим! Это необычные факелы, долго удерживать я их не смогу!
И они побежали, пригнувшись. Луна светила им в спину – плохой знак. Так они будут хорошими мишенями.
Холодный ветер окатил спину Остьена. Воображение мигом нарисовало лучника на стене крепости и стрелу, метившую ему в лопатки…
Около корабля стояли двое. Едва заметив их, они хотели что-то выкрикнуть, достать мечи, но метко брошенные стилеты сообщников в их открытые шеи, заткнули их. И где этот рыжий бес находит таких способных людей, и как умудряется переманивать на свою сторону?
Они взошли на палубу среднего размера корабля. По обе стороны было по два весла.
– По местам!– скомандовал Тайлор.
Его тут же послушались и сели за весла.
Сам он отмотал трос, держащий корабль, от балки, и, оттолкнув ногами корабль, отправил в сторону моря.
Откуда-то из-под сидений Отто достал маленький барабан с двумя палочками. Тайлор взял его в руки, повернулся к Феште, все это время тихонько следовавшей за ними.
Задержал на ней взгляд. Что-то пронзительное было в его глазах…
– Фешта, побудешь нашим барабанщиком. Тебе нужно отбивать ритм, под который мы будем одновременно грести, поняла? Бей не слишком часто и не слишком медленно, я буду подсказывать тебе.
– Да, – ответила она, беря в руки.
Тайлор уселся перед Остьеном на свободное место, и кивнул, беззвучно говоря ей начинать.
И она ударила, хорошо смазанные весла рассекли воду, и лодка оттолкнувшись с места, поплыла вперед.
Тайлор поначалу говорил: «Ать! Два!» под которые она била, но вскоре она начала справляться без него.
Остьен быстро вошел в ритм. На удар левой палочки они поднимали весла, на удар второй – опускали в воду и толкали. В первые полчаса вроде бы легко, и барабанщик вовсе не нужен, и вообще можно и без него обойтись, но стоит пройти достаточно времени, как ты незаметно устаешь, ритм начинается сбиваться, все управляют веслами вразнобой и вот судно уже не плывет прямо, а виляет из стороны в сторону, а то и вовсе замирает, не понимая, чего от него хотят людишки. Поэтому роль барабанщика хоть и немного, но упрощала их задачу. А впереди был долгий путь…
Когда они были уже в трехстах метрах от порта, разом зажглись факелы.
А через пару минут забились тревожные колокола. Их перекатывающийся звон доходил и до них.
– Будет погоня, – утвердительно сказал рыжий, не оборачиваясь, – Готовьтесь, парни. Отто, у них есть маги?
– Нет.
Тайлор лишь кивнул – говорить было тяжело с веслом в руках.
Их догнали через час.
Высокое ярко освещенное судно с шестнадцатью гребцами и двумя парусами, пока что сложенными, как и у них, потому что ветер дул в противоположную сторону, поравнялось с ними и замедлило ход.
На носу корабля маячила седая макушка.
– ТАЙЛОРРРРР! – взревел Мерикот, – ЕСЛИ ТЫ ДУМАЕШЬ, ЧТО СМОЖЕШЬ ТАК ПРОСТО СБЕЖАТЬ С МОЕГО ФОРПОСТА, ТО ТЫ ГЛУПЕЕ, ЧЕМ Я ДУМАЛ. СДАВАЙСЯ! И СМЕРТЬ ТВОЯ И ТВОИХ ЛЮДЕЙ БУДЕТ БЕЗБОЛЕЗНЕННОЙ!
– Где-то я это уже слышал… – Пробормотал рыжий.
– КОНЕЧНО, КРОМЕ ЭТИХ ДВУХ ПРЕДАТЕЛЕЙ. С НИХ, Я ПОЗАБОЧУСЬ, ЧТОБЫ СНЯЛИ ШКУРЫ ЖИВЬЕМ.
На судне показались лучники с натянутыми стрелами, кончики которых были охвачены огнем. Остьен отпустил весла и вместе с остальными схватил один из круглых щитов, прикрепленных к бортам. Они поставили их друг на друга, образуя плотную стену, и град стрел, отправленных к ним, врезался в нее. Остьен ощутил жар от пламени воткнувшихся стрел. Некоторые пробили насквозь плотное дерево с металлом, но без особого вреда, вроде бы…
Вскрикнул второй сообщник, так и оставшийся для него безымянным. Стальной наконечник прошел насквозь его руки с щитом и вонзился в грудь почти на пол ладони. Он сделал шаг назад, споткнулся и упал за борт, прямо в морскую мглу..
Огонь тем временем начал распространяться по всему кораблю. Остьену вспомнился магический лед, с помощью которого они отбились от Пименьева, он хотел уже напомнить о нем Тайлору, но тот уже взмахнул рукой и серебристая сверкающая корочка стенки корабля Мерикота, отчего их движение заметно замедлилось. Некоторым лучникам пришлось сесть обратно за весла, чтобы поддерживать темп.
– Прикройте лица! – крикнул он, скорее Отто, а не ему с девочкой.
Краем глаза он заметил, что Фешта скрылась за одним из щитов. Он полностью скрывал ее сгорбленную фигурку.
– Остьен! Отто! Садитесь за весла! – скомандовал рыжий.
Они повиновались. Тайлор встал перед ними, закрывая собой от корабля. В одной руке щит, в другую достал меч.
– Что он собрался делать?.. – голос Отто из-за повязки звучал глухо.
– Греби! Просто греби! – ответил Остьен.
Вдвоем двигать по резко взбунтовавшимся волнам было в четыре раза труднее. Воины напряглись и совместно сделали один толчок, потом второй, третий… С каждым толчком они ускорялись, но с кораблем Мерикота им тягаться было не под силу. Остьен заметил, как вздулись вены на его предплечьях.
Тайлор, рыжий, мать его, бес, ловил стрелы щитом одной рукой, а тех, которых не успевал, отбивал мечом, который сейчас был похож скорее на смертоносные крылья стрекозы, размывающиеся в воздухе, чем на полутора-килограммовый кусок стали. Когда щит начинал напоминать ежа, он менял его на другой, поднесенный Фештой. Смышленая девочка.
А потом обстрел потихоньку стал заканчиваться.
Взяли недостаточно стрел из-за спешки? Или решили, что это бесполезное занятие и решили перейти к абордажу?
Тайлор остановился. Его плечи и грудь вздымались в тяжелом дыхании. Остьен заметил, что одна из стрел пролетела и пробила его бедро насквозь, но он этого, кажется, не замечал.
Он вытянул вперед руку, и дно вражеского судна покрылось сверкающим льдом, который, хоть и замедлил ход корабля, но не намного.
А лучники зарядили новую порцию стрел…
Это конец, – подумалось Остьену, – только чудо или божественное вмешательство спасет нас.
Над головой сверкнула молния, осветив их на некоторые секунды.
Пролетел очередной огонек, один из тысячи, и его сердце екнуло – так было всегда, когда воин находился на самом краю гибели. Девочка, резво вскочившая на ноги, приняла на щит, прижатый к груди, стрелу, но не удержалась на ногах от силы удара, прилетевшего в нее, и упала на спину, ударившись затылком об угол скамейки. В небо уставились два раскрытых глаза, а губы застыли в беззвучном «О!».
Загремел гром, оглушая людей. Сверху полетели первые капли дождя, готовившегося превратиться в ливень.
Остьен секунду пораженно смотрел на нее, но потом заставил себя отвернуться от. В горле встал ком – девочку было жаль. Но жалеть он сможет, если выживет, поэтому он продолжил греблю.
И тут раздался вой из рога. Судно Мерикота начало тормозить, пока полостью не остановилось, и, повернув, поплыли в обратную сторону.
– Чего это они? – спросил Остьен озадаченно, не веря.
Тайлор, держась за плечо, в которое была воткнута еще одна стрела, обломил конец от нее и от той, что на бедре, устало опустился на скамейку и указал пальцем вперед, туда, куда направлялось их побитое подгорелое суденышко.
А там, даже в ночной темноте можно было разглядеть надвигающиеся тучи и увеличивающиеся волны. Сверкнуло сразу несколько раз, и с задержкой нескольких секунд, громыхнуло.
Взгляд Тайлора остановился на лежащем теле девочки.
Он упал перед ней на колени, взял неподвижное тело в руки, приложил окровавленный палец к ее носу, наклонился к ее груди ухом. Остьен видел с какой судорогой он проверял ее дыхание и сердцебиение. Какой ужас охватил его, хотя когда он отбивался от этих стрел, когда сражался с рыцарями Пименьева, когда бесовы гончие окружили их, на его лице не дрогнуло ни одного мускула даже в намеке на страх. А тут…
Остьен отпустил весла – их и так несло вперед.
– Аня… – прошептал рыжий, – держись, девочка.
– Тайлор, – позвал его Остьен. На рыжего было страшно смотреть: лицо искажено, а радужки широко раскрытых глаз переливались тем же слабым свечением, что и магический иней.
– Аня… – повторил тот.
– Тайлор…– проговорил Остьен, – Тайлор!
Он дернул его за плечо, разворачивая к себе.
Рыжий вздрогнул, посмотрел на него. По его скулам скатывались слезы, в его покрасневших глазах стояло что-то безумно-больное. А потом он моргнул и его прежний взгляд рассудительного и спокойного человека вернулся. Тайлор проморгался от слез, вытер их рукавом и сказал абсолютно спокойным голосом:
– Живая. Просто сотрясение.
– Я слышал новости из столицы… – подал голос Отто, – Мне жаль, господин.
– Сколько нам осталось до Натлина? – резко спросил Тайлор.
– Около двух часов. Но это по спокойной воде и на полной скорости, – ответил Отто.
– Плохо дело, – Остьен вынул из походного мешка длинную ткань, которая дала ему Марфа, – Тайлор, нужно перевязать твои раны,
Рыжий кивнул, соглашаясь, бережно положил Фешту на скамью.
