Читать книгу: «Пятый убийца, или Этюд в кровавых тонах», страница 9

Глава 9. Дом, которого нет

Ватсон пришел в себя от того, что кто-то тряс его за плечо. Он обнаружил себя в кэбе. Кто его разбудил – было понятно и так.

– Мы приехали, Джон.

– Приехали – куда?.. – Ватсон чувствовал себя совершенно разбитым.

– На Бейкер-стрит, конечно. В твой новый дом!

Ватсон посмотрел в окно. На улице было уже темно, но злополучный для него дом №85 по Бейкер-стрит он узнал с легкостью.

Поддерживаемый Холмсом, он вышел из кэба. Огляделся. На этой фешенебельной улице как будто ничего не поменялось, даже тот же чистильщик обуви все еще сидел на прежнем месте в ожидании клиентов. Но столько всего уже произошло с утра! И не было уже ретивого констебля Гарри Мерчера…

– Ну и где твой дом? – выдавил Ватсон.

Холмс подставил ему плечо, для чего ему самому пришлось несколько пригнуться, и, как будто не чувствуя веса доктора, повел его мимо дома №85 к перекрестку.

– Спиритизму ты, я так понимаю, научился у сэкерцев?..

– Да… Если человек недавно умер или в коме, то в течение буквально получаса можно с ним поговорить… Честно говоря, у меня это первый раз получилось… – помолчав, добавил Ватсон.

– Наверное, моя эльфийская кровь играет роль, – резюмировал Холмс.

– Кровь у него играет…

– Но ты все равно научи меня потом. Может пригодиться.

– Как вести себя будешь, – огрызнулся Ватсон.

– Пока, если ты не заметил, я веду тебя.

Ватсону казалось, что они должны были уже дойти до перекрестка, но он так и виднелся впереди. Он посмотрел налево – и обомлел…

Они миновали дом №85 – а рядом с ним оказался еще один, четырехэтажный. Вывеска над дверью гласила: «Бейкер-стрит, 221-б». Утром Ватсон доходил до этого перекрестка и готов был поклясться, что этого дома там не было!

Холмс остановился с довольной улыбкой:

– Ну что, я же говорил, что только те, кому действительно надо на Бейкер-стрит, 221-б, смогут найти этот дом. Значит – тебе действительно это надо.

Ватсон, подняв голову, осмотрел здание. Первый этаж, перед которым за кованным забором был разбит небольшой палисадник, был выкрашен в белый цвет. На нем выделялась коричневая, почти даже черная, дверь, к которой вела выложенная белой и черной мозаикой дорожка. По обе стороны от двери висели фонари. Со второго по четвертый этажи здание было кирпичным – но коричневого цвета. Над входной дверью нависал балкон с кованым ограждением, на который выходили два больших окна – или, возможно, это были даже двери.

– Добро пожаловать! Бейкер-стрит, 221-б! – раскланялся Холмс.

Они прошли к двери, Холмс стукнул в дверной молоток – и она тут же раскрылась сама.

И сразу что-то маленькое и теплое прыгнуло Ватсону в грудь. Джон, несмотря на свое состояние, ловко поймал собаку.

– Тоби!.. Тоби… Я думал уже, потерял тебя… – Радостный пес лизал хозяину лицо, а не менее радостный и как будто сбросивший всю усталость хозяин весело его гладил.

Холмс с интересом смотрел на встречу двух друзей, склонив голову набок.

– Джон, может быть, пойдем?..

– Да-да, конечно, Шерлок… А как ты его нашел?

– Он сам прибежал, когда тебя забрала полиция. Пошли уже, навидаешься с ним еще!..

На правах хозяина, Шерлок шел первым. Пройдя по узкому коридору передней, они поднялись по такой же узкой скрипучей лестнице и оказались в просторной, уютно обставленной гостиной с двумя большими французскими окнами. Несмотря на то, что стены ее были пурпурными, мебель в основном коричневой и камин также был выполнен в темном цвете, комната казалось светлой.

– Это гостиная, – Холмс, вопреки обыкновению, был немногословен. – Рядом моя комната, туда нельзя. А на третьем этаже твоя. Пошли.

Комната Ватсона оказалась небольшой, тоже уютной и, что особенно его обрадовало – с камином. Шкаф был открыт, и в нем виднелась скудная одежда доктора, оставленная на Торки-террас.

– Ну что, ты надумал жить здесь? – осведомился Холмс. – Тоби здесь понравилось.

– Пока да, а там посмотрим, – пробурчал Ватсон.

– В таком случае, – Холмс гостеприимно указал на комнату, – располагайся. Можешь жить здесь вместе с Тоби – но выгуливать его будешь сам! В противном случае, отведи его в замок.

– До твоего замка добираться день, – проворчал Джон, устало садясь на кровать.

– Мой замок – в соседней комнате, – как глупому ребенку, выговорил ему Холмс.

Ватсон поднял голову и пристально уставился на детектива. Тот недовольно проворчал:

– Пойдем покажу.

Вдвоем они подошли к соседней с комнатой Ватсона двери, Холмс распахнул ее – и…

Джон действительно увидел внутреннее убранство замка! От двери вел длинный темный коридор с каменными стенами, вдоль которой стояли рыцарские доспехи.

– Можешь пройти, если не веришь, – сварливо сказал детектив.

– Но… как? – только и выдавил Ватсон.

Холмс со вздохом закрыл дверь.

– Ты можешь заходить туда в любое время, только постучись… Как-как… Это магический портал. Мои родители были сильными магами – вот они его и устроили. Я знаю, что если открою эту дверь, окажусь в замке. А если открою определенную дверь в замке – окажусь здесь. Это удобно. Так что тоже можешь пользоваться, только предупреди миссис Хадсон.

Ватсон кивнул, но его все-таки потянуло в его новую комнату.

– А миссис Хадсон… – неуверенно протянул он.

Холмс снова вздохнул и уволок Джона в его комнату.

– Ты хочешь знать про миссис Хадсон? – Быстро зашептал он. – Она служила моим родителям, но трагически погибла. И она стала духом-хранителем замка. За десятилетия она так с ним сроднилась, что теперь она и есть – замок. Она видит все, что в нем происходит, может вселиться в любую вещь – кроме портретов моих предков, конечно, – сделать в нем все что угодно. И еще она оберегает его! Ты удовлетворил свое любопытство?

Ватсон помолчал.

– А здесь она… тоже? – наконец спросил он.

– Здесь нет, этот дом – подарок ей от моего отца. Безусловно, она может сюда приходить и приходит. Но она – не дом Бейкер-стрит, 221-б, если ты об этом.

– То есть мебель тут… обычная? – спросил тихо Джон, отчего-то кивая на стул.

– Мебель у меня везде необычная, – отрезал Холмс. – Но сама она здесь не передвигается, если ты это имеешь в виду. Так, чтобы нам жить вместе, нужно знать о недостатках друг друга. У меня их нет. Да, бывает, иногда на меня находит хандра, и я целыми днями. Только не тешь себя радостью, что это я за что-то на тебя злюсь. Просто такое бывает. Вообще лучше не лезь ко мне, и это быстро пройдет. Да вроде бы все. Так, теперь ты! Ты злой, сварливый, ленивый, пьющий, недалекий, израненный, у тебя есть собака. В чем еще можешь покаяться? Пока мы еще не поселились вместе, нам надо узнать друг о друге самое худшее.

– Ты больше ничего про меня не забыл добавить? – язвительно спросил Ватсон.

– Джон, не заставляй меня ждать, у нас мало времени! – крикнул Холмс.

– Я не выношу никакого шума! – крикнул в ответ Ватсон. – Потому что нервы у меня расстроены.

– О, а игру на скрипке ты тоже считаешь шумом? – пропустив мимо ушей его демарш, деловито осведомился Шерлок.

– Смотря как играть, – ответил Ватсон. – Хорошая игра – это дар богов, а вот плохая…

– Не продолжай! Значит все нормально!

Джон усмехнулся.

– Так, – Холмс ловко извлек откуда-то из-за пазухи хронометр. – У меня мало времени. Сначала мы с тобой кое-что посмотрим, потом мне надо будет отлучиться – я хочу осмотреть комнату этого Дреббера.

– Посмотрим?.. – переспросил Ватсон. – Имеешь в виду гримуар?

– Ты определенно умнее, чем выглядишь, – удовлетворенно хмыкнул Холмс. – Хотя это, в принципе, несложно… Располагайся за столом.

Он подошел к окну и задернул шторы, установив в комнате полумрак. Затем извлек гримуар из-за пазухи и поставил его на стол.

– Я не умею читать в темноте, – едко отреагировал на это усевшийся на стул Ватсон.

– Я так и думал… – сказал, в задумчивости поглаживая книгу, Холмс. – А. Я сначала два последних слова не услышал. Нет, мы не будем ее читать, Джон, мы будем ее смотреть.

– Будешь понимать ее силой мысли?

– И да, и нет, – Холмс уже раскрывал гримуар. – Мы будем смотреть с тобой что-то вроде оптического театра. Только лучше, гораздо лучше. Буквально через несколько лет такое назовут «кинематограф» и со временем увидеть это сможет каждый. Но пока же – насладиться таким зрелищем могут считанные люди во всем мире. – Он листал книгу, быстро пробегая страницы глазами. – Впрочем, не скажу, что слово «насладиться» в данном случае подойдет… Ты готов?

Ватсон кивнул. Холмс тоже уселся за стол.

– Все будет на шторах. У гримуаров есть память. Они фиксируют все, что «видят» – то есть все, что происходит вокруг них. Это касается даже поддельных гримуаров – если, конечно, они выполнены мастерски. А при знании нужного заклинания новый владелец гримуара может посмотреть, какой последний обряд был с ним совершен. Честно говоря, я уже знаю, что мы сейчас увидим, но плох тот детектив, который не хочет найти подтверждение своим догадкам. А теперь не мешай мне произносить заклинание.

Ватсон хотел огрызнуться, что он вообще-то и не мешал, но Холмс уже снова, как в заброшенном доме, стал быстро говорить непонятные слова. Гримуар задрожал, и чем быстрее говорил Шерлок, тем сильнее становилась эта дрожь. Джону уже начало казаться, что и стол ходит ходуном.

И вдруг – из книги в штору ударил яркий луч. В следующую секунду Ватсон, который считал, что уже готов ко всему, отпрянул: в образовавшемся на шторе прямоугольнике света появилось крупное лицо того самого человека, с которым он встречался в поезде и который, получается, его убил. Точнее все-таки того, в чьем убийстве его обвиняли: по возрасту он больше походил на найденного в заброшенном доме человека. У этого лица, а равно у всего, что его окружало, как будто забрали все краски мира, кроме черной, белой и серой.

Джон покосился на Шерлока: тот сидел с абсолютно отрешенным видом, как будто находится в ложе театра. Ватсон попробовал вспомнить, бывал ли в театре он сам, но почему-то не смог.

Он перевел взгляд на изображение на шторе. Лицо Дреббера-Майкла быстро отдалилось: стало понятно, что он открыл книгу, близко посмотрев в ней что-то, а теперь распрямился.

– Черно-белое изображение, – чтобы только не молчать, произнес Ватсон.

Холмс медленно повернул к нему голову, как будто только сейчас обнаружил, что в комнате есть еще кто-то, кроме него. Щелкнул пальцами – изображение остановилось.

– У других и такого нет, – пробурчал он. – Не мешай смотреть. Оно на самом деле цветное, просто они залезли в какое-то подземелье или пещеру, и гримуару не хватает света, чтобы передать все цвета.

Действительно, у стен за спиной распрямившегося Дреббера, который был одет в мантию с капюшоном, находились еще два одетых так же человека – только в отличие от него их лица были скрыты масками. Помещение, в котором они находились, было с каменными стенами, на одной из них Ватсон увидел факел – очевидно, таких было еще несколько. На переднем плане, справа, угадывался фрагмент чаши или сосуда. Джон подумал, что скорее всего гримуар стоит на столе – вот так же, как и у них сейчас – и эта чаша располагается там же.

– Да не бойся ты, это всего лишь картинки, – помолчав, сказал Холмс. – Ну все, ты готов? Не будешь больше шуметь и мешать другим?

Ватсон нехотя покачал головой.

– Еще бы еду сюда приволок… – проворчал Шерлок и снова щелкнул пальцами.

***

Дреббер, надев маску, начал говорить непонятные слова, то поднимая, то опуская сложенные вместе руки. Стоявшие у стен вторили ему. Все голоса были мужскими.

Продолжалось это несколько минут, и Ватсон уже было заскучал, как наконец в действиях оккультистов появилось разнообразие. Но лучше б его не было…

Справа в изображение вошел еще один мужчина в мантии, который тащил перед собой молодую девушку, одетую лишь в простыню. Она совсем не сопротивлялась – кажется, была чем-то одурманена.

Дреббер подошел к ней и стал говорить заклинания громче. В какой-то момент он быстрым движением запустил руку под мантию – и в следующую секунду в ней появилось что-то блестящее, а еще через миг – он выбросил руку в сторону девушки.

Кажется, девушка и Ватсон дернулись одновременно: она – в последнем в жизни движении, он – в непроизвольном стремлении ей помочь… Джон мысленно напомнил себе, что то, что он сейчас видит, произошло давно, и девушке уже не помочь…

По простыне расползлось черное пятно. Дреббер издал гортанный крик, а его подельник – иначе Ватсон называть этих людей не мог – наклонил голову убитой девушки к чаше. Из нее начала стекать кровь.

Все четверо мужчин начали ритмично произносить какое-то двусложное слово, все быстрее и быстрее, громче и громче. Когда они перешли уже на крик, Дреббер схватил чашу и быстро поднял ее над собой, так, что содержимое брызнуло вверх.

Внезапно воцарилась тишина. Ватсон ожидал, что убийца обольет себя кровью, но жидкость почему-то начала дымиться – а клубы дыма вдруг стали складываться в силуэт… Привычный многим силуэт черта, беса, демона с рогами и хвостом! Роста он был чуть выше Дреббера.

Постепенно он становился все темнее и все плотнее, и стало видно, что он дергается как в агонии. Послышались и его нечленораздельные крики. Однако уже вскоре он замер.

– Кто посмел отвлечь меня, чтобы я пришел в этот презренный мир?!. – раздался пронзительный, очень противный и при этом страшный голос, от которого у Ватсона, кажется, кровь застыла в жилах.

Дреббер смахнул с себя капюшон:

– Я! И мои братья!

В смелости этому человеку все-таки не отказать, подумал Джон.

– Зачем ты посмел отвлечь меня, чтобы я пришел в этот презренный мир?!. – так же злобно возопил демон.

– Я хочу властвовать над тобой! – Дреббер шагнул к демону. – Хочу заключить с тобой договор!

– А сможешь ли ты?.. – таким же страшным голосом начал демон – как вдруг осекся, сел на стол рядом с гримуаром, так, что пропал из виду, и совершенно обычным голосом, как тогда в поезде, продолжил: – Ай, да оставим эти формальности. Ты вызвал меня – понятно для чего: хочешь, наверное, денег, власти и поквитаться с врагами. Это все не ново, это все было, это все скучно – но важно для тебя, поэтому мы, как обычно, заключим с тобой договор, я выполню все, что ты там хочешь, а потом заберу твою бессмертную душу. – Демон встал и подошел вплотную к Дребберу. Тот стоял ошарашенный. – Ты как-то не так себе это представлял? Думал, я какие-то пафосные слова буду говорить или там летать по всей этой вашей пещере? Понимаю. Но и ты пойми: ты у меня уже, прости, далеко не первый – и у вас, людишек, все одно и то же.– Обойдя с этими словами Дреббера, он снова встал к нему лицом к лицу. – Даже антураж, – он обвел руками помещение, – даже антураж всегда один и тот же, и одеты вы, мистики, одинаково. Я вообще не удивлюсь, если это одни и те же мантии, – он начал расхаживать по помещению. – Вы их хотя бы стираете, надеюсь… Ну нет вот чтобы, – обратился он к одному из стоявших у стены; те переглянулись, – нет вот чтобы я материализовался – а тут праздник! Танцуют юные девы, вино льется рекой, артисты исполняют трюки, местный правитель меня радостно приветствует… Так нет ведь – всегда одно и то же: в каком-то подполье, – он отпнул попавшийся ему на пути стул, – какие-то люди дрожащие от страха, в темноте, в сырости. Тьфу!

Демон вдруг оказался рядом с Дреббером. Он буквально материализовался около него, а в руках у него также материализовался кусок бумаги.

– У меня все с собой. Давай побыстрее покончим со всем, я выполню твои желания и вернусь в ад – я там неплохо развлекался. Да снимите капюшоны и маски свои, парни! А то я будто с изваяниями разговариваю.

Стоявшие у стены еще раз переглянулись, но просьбе не вняли. Послушался только приволокший девушку мужчина. Это оказался человек уже в годах, с высоким лбом и усами на волевом лице.

Дреббер также снял маску. По его лицу было видно, что ему не нравится происходящее. Он исподлобья провожал подвижного демона недобрым взглядом:

– Ты слишком много говоришь для могущественного демона. Я демона вызвал или клоуна? – наконец грозно спросил он.

Тот приблизил к нему свое уродливое лицо:

– Это каждый сам решает, – членораздельно произнес он.

И вдруг выбросил обе руки за спину Дребберу – из них вылетели стволы огня, которые ударили в сторону стоявших у дверей мужчин. Впрочем, до людей они не долетели, остановившись, наверное, в считанных дюймах от их лиц. Оба мужчины бросились наутек. Огонь демона погас.

На лице Дреббера не дрогнул ни один мускул. Второй же мужчина вдруг с неимоверной быстротой подхватил лежавший на столе кинжал и бросился с ним на демона.

Ватсон даже не понял, что сделал бес – он, кажется, не шевельнул ни одной мышцей – но мужчина с кинжалом вдруг взлетел вверх, оказавшись вне зоны видимости гримуара.

Демон задрал голову:

– Серьезно? С ножом на демона? – Он отошел от Дреббера, который все так же сверлил его ненавидящим взглядом, огляделся и произнес: – А вы мне нравитесь, джентльмены! В смелости вам не отказать. Теперь, когда здесь нет лишних, можем, наверное, продолжить. – Его взгляд остановился на гримуаре, и Ватсон, которому показалось, что демон смотрит прямо на него, почувствовал в его глазах насмешку.

Дреббер ухватил его за руку и развернул к себе:

– Верни. Его. На место, – потребовал он.

– А мне что? – осведомился демон.

Дреббер вскинул руку и что-то воскликнул. В следующий миг его напарник – скорее всего, это и был мистер Стенджерсон – приземлился рядом с ним.

Демон сложил руки на груди и кивнул:

– А неплохо, очень неплохо. Вы правда считаете, что я вам нужен, джентльмены?

– Твое дело – не рассуждать, – процедил Дреббер. – Твое дело – выполнять.

Демон развел руками:

– Легко!.. Итак, – на столе перед гримуаром сам расстелился лист бумаги. Демон подошел к нему: – Условия договора стандартные, подписываем кровью. Единственное, надо дату поставить и ваши имена. Дальше начинаем работать.

Мужчины переглянулись. Дреббер взял договор и начал читать.

– Да стандартная форма, – скучливо позевывая и начиная разминать плечи, вставил демон.

Дреббер не обратил на его слова внимания. Дочитав, он, наконец, кивнул. Стенджерсон резанул кинжалом по руке, затем, взяв у него оружие, за ним повторил Дреббер.

– Здесь и здесь, – демон ткнул пальцем в бумагу, все еще поглядывая в гримуар.

Оба человека расписались, затем по договору чиркнул пальцем и демон. Бумага взлетела и вдруг впечаталась в лицо нечисти. Когда демон снял ее с себя, оказалось, что у него уже не демоническое лицо – а лицо Дреббера. И в тот же миг он оказался одет в такую же мантию.

– Ну вот и все, – произнес он. – А, хотя нет. С Вашего позволения, мистер… Дреббер, я буду чуть помоложе, – он щелкнул пальцами и действительно стал выглядеть так, как во время встречи с Ватсоном в поезде. – Мистер Дреббер, мистер Стенджерсон, я готов называть вас так, как вы того пожелаете – господа, хозяева, повелители – мне в общем без разницы. Главное, что я исполню любое ваше желание. Оно у вас, я так понимаю, одно на двоих? Ну и да, взамен заберу ваши бессмертные души, – он продолжал поглядывать на гримуар. – Почему-то считается, что в этом и есть подвох, – доверительно сообщил он Дребберу. – Подвох на самом деле есть, но не в мою пользу. Чаще всего оказывается, что у тех, кто меня пригласил, уже нет души! Подумайте об этом, господа… Хотел добавить: «пока не поздно» – но нет, уже поздно… А где вы гримуар брали? – деловито осведомился он, как будто и сам себе хотел прикупить парочку.

– Это неважно, – жестко произнес Дреббер. – Важно то, что ты должен сделать.

– Ну да, ну да, неважно, – демон подошел к столу и присел на корточки, приблизив лицо к книге. Ватсон увидел, что он чуть ли не рассмеяться готов. – Я с вашего позволения его закро… – изображение погасло.

***

В комнате вновь воцарился полумрак. С минуту Холмс и Ватсон сидели молча: Джон – переваривая увиденное, Шерлок – думая о чем-то своем.

Наконец Холмс порывисто встал и отдернул шторы. Ватсон поморщился от заполнившего комнату света.

– В общем, ничего нового я, как и сказал, не увидел, – сообщил детектив. – Они вызвали демона, причем в иерархии не из последних, и он до сих пор тут и может натворить дел. В бывшей комнате Дреббера – и получается, твоей бывшей – я тоже вряд ли что-то найду, но все-таки надо съездить посмотреть. А ты ложись отдыхать.

– Уснешь после такого, – проворчал Ватсон.

– Учись, старайся, – на войне ведь ты и не то видел, – Холмс засобирался уходить.

– А дверь?.. – спросил Ватсон.

– Все-таки хорошо, что твой собеседник – великий детектив. Простым людям, кажется, невозможно понять твои вопросы. Ты имеешь в виду – сможет ли кто-то зайти в этот дом так же, как и мы? Нет, это исключено, она открывается только передо мной. Ну может, еще перед тобой будет, если ты все-таки решишь здесь жить. Все! Спать-спать, – Холмс замахал рукой, а сам вышел.

Ватсон боялся, что запечатлевшийся в его сознании облик демона не позволит ему уснуть. Но усталость, обуявшая его после этого тяжелого дня, начавшегося с пробуждения от «смерти» в поезде, взяла свое. Практически не понимая, что он делает, Ватсон прошел в свою комнату и не раздеваясь улегся на кровать.