Читать книгу: «Игра с огнем», страница 3
6.
Раннее утро следующего дня. Таробан.
«…Эта женщина погубит нас обоих, помяни мои слова. Она погубит всех, кого касались ее руки. Не родилось еще человека, способного ее одолеть…» (из письма Акриса Патриса к Миритеру Патрису. 3507 год, город Гьолле)/
Небо только начало светлеть, когда Дейна наконец открыла глаза. Из более чем краткого пояснения шефа юноша узнал, что эта бойкая девица – дочь старого знакомого Нейтеля и что у неё есть все основания злиться. Грата попыталась было возразить, что это не основания, а результат излишнего свободомыслия южан, но мастер уклонился от дальнейшего спора, удалившись на балкон.
Какой бы ни была история, но кажется, он искренне переживал за Дейну. За прошедшие часы Денет выучил лицо девушки настолько, что помнил его уже лучше собственного. Любая попытка раненого и оглушенного тела проявить себя считалась желанием прийти в себя, но, увы, таковой не являлась. Дейну можно было бы счесть привлекательной, если бы не нарочитая небрежность, даже неаккуратность, и шрам, тянувшийся от самого подбородка, через левый висок и терявшийся под длинной челкой светлых волос.
Девушка поднесла руку к лицу и провела пальцами по щеке.
– А я тебя знаю, – её голос был слабым.
– Ну конечно знаешь, – ответила Грата, помогая ей подняться и подавая стакан воды.
– Если ты здесь, – Дейна сделала глоток, – то и мастер. Я, пожалуй, пойду.
Девушка попыталась подняться, а Грата не стала ей мешать. Она молча наблюдала, пока Дейна не упала обратно на диван.
– Или не пойду…
– Вот и умница.
– Ну и что теперь будет? – несмотря на слабость, характера Дейна не потеряла – она по-прежнему рвалась в бой.
Грата не ответила. Только глянула в сторону двери на балкон и направилась к выходу.
– Теперь ты будешь делиться информацией, – мастер зашёл в кабинет и поставил бутылку в шкаф.
– А я ничего не знаю, – девушки скрестила руки на груди и поморщилась. Мастер вздохнул:
– Я вот знаю, что это ложь, а ты?
– В любом случае с тобой я говорить не буду.
– Ну у тебя выбор небольшой: можешь рассказать мне свою историю сейчас, либо, – мастер переставил кресло ближе к девушке и медленно опустился в него, а Дейна продолжила:
– Либо ты меня отправишь на Остров и говорить я буду с местными крысами, пока не сдохну там, – Нейтель растянул губы в улыбке и кивнул, а девушка спросила: – Но разве ты не потеряешь возможность выяснить, что я знаю?
– Так или иначе убийц Дешона я вздёрну, – мастер пожал плечами. – Мы сейчас говорим конкретно о твоей судьбе.
Дейна молчала столь долго, что Денет засомневался, что она расскажет хоть что-то. Нейтель не торопил девушку, давая время взвесить все за и против, прикинуть возможное развития событий. И когда тяжесть тишины стала ощущаться физически, Дейна заговорила:
– Я хочу принимать участие. Ты будешь со мной делиться.
– Нет, – лицо мастера оставалось спокойным.
– Я это не буду обсуждать. Я участвую, – девушка стояла на своем. – Когда расскажу, ты поймёшь почему. Ты должен понять.
Несколько секунд они смотрели друг другу в глаза, и кто-то из них явно читал мысли другого. Впрочем, Денет не удивился бы, что и оба. Нейтель вздохнул и сделал руками жест, означавший “твоя взяла”. Дейна кивнула и заговорила:
– В Таробане есть… была группа сочувствующих мятежной сестре. Дешон в неё входил. И я. Недолго. Вначале они говорили красиво, планировали всякое…
– Остановись, – Мастер прервал девушку, – Как в неё попали? И что конкретно “всякое”?
– Возвести на трон Эвию. А попали… С год назад я начала узнавать о разговорах, слухах, что собирается движение людей против главы семьи. Я нашла их. Поначалу это были не более чем разговоры. А потом появились эти двое… Клай и Бартич. Они узнали как-то, что я дружу с Дешоном, уговорили привести его. Якобы куда же без него, раз Эвия – его мать? Мне показалось это логичным. Я познакомила их. Они говорили правильно, слишком правильно. И Дешон загорелся идеей – все эти тайные встречи, его мать – глава семьи. Я стала сомневаться. Почему – не знаю, если хочешь – Защитник предупредил. Я ушла, пыталась его вытащить, но он не хотел. Он верил. А потом пропал. И вот уже пошли слухи о теле на пристани.
– Мне нужны имена и лица, – сказал мастер после долгой паузы. – Все места, где вы собирались, голоса, манеры, оговорки – все, что есть в твоей голове.
Он говорил не столько решительно, сколько со злостью.
– Нет, – Дейна помотала головой. – про заводил я расскажу тебе все, но оставь остальных – они фантазёры, не заговорщики.
– Мне нужны все. Или ты хочешь полюбоваться на их работу? Хочешь увидеть Дешона? То, что они от него оставили? Заодно узнаешь, почему в том, что он это он, мы убедились лишь с помощью мастера мёртвых.
Дейна закрыла глаза и отвернулась, а Нейтель продолжил:
– Мне плевать на ваш бессмысленный треп в тавернах, который вы заговором считали. Но мне нужны убийцы. Особенно после вчерашнего нападения. Среди ваших фантазёров затесались те, кто спокойно убил члена правящей семьи, твоего друга, а для верности они хотели убить и тебя.
Дейна медленно кивнула.
– Хорошо, что мы друг друга поняли. Изложи все Денету, он запишет. И пока, – Нейтель сделал паузу, как будто подбирая слова, – мы не закончим, ты служишь мне. Денет предупредит мастера канцелярии. И поживёшь пока в цитадели. Кто знает, сколько всего они успели про тебя узнать.
Денет не успел и рта раскрыть, а шеф уже покинул кабинет, оставив юношу наедине с Дейной. Та по-прежнему не горела желанием сдавать невиновных с её точки зрения людей, но к обещанию своему подошла ответственно.
***
Много часов и чернильницу спустя Денет устало растер виски, Дейна резюмировала:
– Теперь и правда всё.
Юноша хмыкнул.
– Что? Мастер сказал, что ему нужно всё, что есть в моей голове. Вот, пожалуйста.
– Не думаю, что он имел в виду такие подробности.
– А какие? Что хозяйка борделя нас поддерживала и готова была девочек предоставить? Так знаешь ли, мы не в том положении были, чтобы соратниками разбрасываться, а ей предложить особо нечего было. Да и ты, что, юный школяр, чтоб так дёргаться?
Денет только покачал головой, ничего не ответив.
– А где кстати “великий мастер”? – к вечеру Дейна стала излучать ехидство – видимо зелья Граты и впрямь творили чудеса и оживляли. Впрочем, насчёт последнего юноша был почти уверен. Слишком уж быстро затягивалась его рана.
– Он придёт, когда сочтет нужным, – ответил Денет, перебирая свои записи. Чем больше деталей юноша узнавал о заговорщиках, тем лучше понимал сомнения девушки и её уход от них. От людей, готовящих переворот, сложно ожидать открытости, но эти были до подозрительного скрытны. Однако согласно признанию самой Дейны на лжи ей не удалось их поймать.
– Ну, раз так, то помоги мне перебраться на балкон и принеси ту бутылку, к которой твой хозяин прикладывался.
– Хозяин, великий мастер, – юноша поморщился, – почему ты так его не любишь?
– А за что его любить? – девушка оперлась на плечо Денета и медленно поднялась с дивана.
– Ну не по политическим же соображениям вы в таких контрах?
– У твоего хозяина нет политических соображений. Только свои интересы. Да и у меня тоже, – Дейна шаг за шагом обретала устойчивость в собственных ногах. – Но я не имею привычку менять лагерь, лишь только бы меня поманили куском побольше, да отправлять друзей по подвалам в кандалах. Хотя, если уж говорить начистоту, мотивов его я никогда до конца не понимала. Да и никто не понимал.
Девушка опустилась в широкое кресло на балконе и, расслабившись, прикрыла глаза. За облаками не было видно солнца, а ветер дул чуть сильнее, был чуть холоднее, чтобы счесть его приятно освежающим. Но за пределами комнаты, как будто сонной и застывшей, они оба ощущали себя лучше. Юноша сел на ступени и вздохнул.
– Денет? – Дейна подала голос, не открывая глаза.
– Слушаю.
– А бутылку? – юноша выругался сквозь зубы, но спорить не стал и выполнил просьбу.
***
День следующий. Таробан.
Ранним утром у ворот Ордена Защитника собралась праздная толпа. Стражники раз за разом пресекали попытки простого люда затесаться среди знатных дам и господ, поначалу безропотно ожидавших, когда их пропустят внутрь, ближе к часовне, но затем начавших возмущаться столь громко и витиевато, что иные портовые нищие им бы позавидовали. Однако стражи Ордена оставались непреклонны – ворота так и не открылись.
Когда солнце заиграло позолоченными чешуйками крыши часовни, на засыпанную красным гравием дорожку со стороны северного входа, небольшого и почти забытого, вывернула процессия. Впрочем, с обычной для Королевства процессией ее роднила лишь цель: восемь человек медленно приближались к дверям часовни. Первым шел служитель Ордена, нараспев читавший выдержки из священных текстов на древнем наречии. Следом за ним, облаченная в темно-красное платье, следовала Эвия. Она держала за руку девочку, то и дело оглядывавшуюся назад на шедшего чуть поодаль Нея.
Дейна и Денет старались держаться в стороне. Юноша чувствовал себя не в своей тарелке, словно в окна подглядывал за чужой жизнью. Его бы здесь и не было, если бы не просьба девушки, больше похожая то ли на приказ, то ли на мольбу. Тем же тоном она убедила и их шефа. Дейна хотела быть на похоронах, последний раз прикоснуться к жизни того, кого считала другом, но того, кто погиб по ее вине. Несмотря на попытки юноши убедить ее в обратном, девушка продолжала считать себя причиной гибели Дешона.
Двое стражей Ордена замыкали процессию. Как все Стражи Защитника они настолько соответствовали любому событию в этих стенах, будь то рождение ребенка, похороны или попойка по случаю Дня Урожая, как будто здесь они родились и здесь же умрут.
У дверей часовни служитель Ордена остановился и замолчал. Эвия обвела взглядом древнее сооружение из черного камня с выточенным на тяжелых дверях солнцем. Даже Патрисы не рискнули уничтожить очередное напоминание о тех, кто построил город и правил им много веков.
– Мы чего-то ждём? – не выдержала Эвия. Она хорошо знала порядок любых подобных мероприятий, и эта пауза была ей непонятна.
– Да, госпожа. Правителя Миритера, – ответил служитель.
– Что его ждать? Это не его похороны.
– Но, госпожа…
Эвия оглянулась на Нея, и тот перехватил инициативу.
– Не волнуйтесь, я уверен, что Правителя задержали неотложные дела и он поймет, что в такой момент мы не ждали его, а проявили заботу о чувствах матери.
– Но… – попытался возразить служитель, но Ней не дал ему вставить и слова:
– И магистр Адриан наверняка оценит вашу предусмотрительность.
Служитель помялся еще несколько секунд, но распахнул двери часовни, и на пришедших волной выкатился ледяной воздух. Эвия отпустила руку дочери и вошла внутрь, а девочка застыла на пороге.
– Ней, я не пойду. Я не хочу.
Мастер остановился возле нее и махнул рукой остальным заходить.
– Амит, ты любила брата. И мама любила его. Не оставляй ее сейчас, ей очень нужно, чтобы ты была сильной и помогла ей.
– Мама сильная!
– Не сейчас, Амит, не сейчас, – Ней покачал головой.
Девочка решилась не сразу, но с первыми звуками прощальных распевов, сопровождаемых мерными ударами барабана, вошла в часовню.
Накрытое белой тканью тело застыло на каменном постаменте в дальнем от дверей конце помещения. Для чего это строение использовала школа магии, история умалчивает, но оно как нельзя лучше подходило для церемонии похорон, принятой во всех уголках мира, куда дотянулась рука Ордена Защитника. Ученые мужи Таробана не могли до конца объяснить природу строения: ни сохранявшийся в любое время года поистине могильный холод, ни свет, причудливым образом проникавший сквозь небольшие оконца под самым потолком, отражавшийся от определенных камней в стенах и позволявший увидеть кошачий волос на черном гладком полу. Загадкой оставался и тот факт, что церемониальный барабан, в который молодой помощник служителя лупил, что было мочи, не оглушал собравшихся, но звук его лишь едва касался их ушей и разлетался по всему городу.
Когда наконец смолкли напевы, присутствующие опустились на колени. Согласно преданиям Ордена, Защитник повелел своим последователям вставать на колени лишь в двух случаях – чествуя приход в жизнь нового человека и провожая усопшего. В остальных случаях полагалось уверенно нести в мир знание о Защитнике. Отношений между знатью и слугами это не изменило, но породило такое количество скабрезных шуток, что автор послания мог и передумать насчет формулировки. Впрочем, ничто не отменяло того факта, что все присутствующие на такого рода церемониях спокойно опускались на колени, отлично понимая, что кто бы и сколько бы ни шутил, это ничуть не умаляло уважения к любой жизни, ее началу и окончанию.
Когда смолк и барабан, все присутствующие поднялись на ноги. Все, кроме Эвии. Служитель распахнул двери часовни, но никто не вышел. Все остались на своих местах, ожидая знака от женщины. Она не смотрела ни на тело на постаменте, ни на своих спутников, лишь на собственные руки, как будто видела их первый раз в жизни. Амит вполголоса позвала ее, но Эвия осталась стоять на коленях.
Денет не хотел знать, о чем она думала в этот момент. Но ее мысли, тяжелые как каменные плиты под ногами, опутывали всех, кто был рядом, давили и не желали отпускать.
Вдруг Эвия резко встала, оправила платье и, взяв за руку дочь, быстро покинула часовню. Мастер покачал головой и последовал за ними. Церемония была окончена.
Денет отчетливо помнил единственные до сего дня похороны, на которых он был. Похороны его родителей. Тогда пришел едва ли не весь город, а часовня опустела лишь поздним вечером. Юноша помнил, как тетя не отпускала его руку весь день напролет, то и дело причитая, как он теперь будет совсем один. Денет и без нее понимал, что остался один, но ему упорно казалось, что все происходило не с ним, с кем-то другим – чуждым ему. И этот кто-то как-нибудь справится.
Дейна молча вышла на улицу. Ее спокойствие казалось юноше пугающим. За прошедшее с момента знакомства время он успел понять, что любые чувства, которые грозили бы разрушить другого человека, она превращала в свою силу. Из вины она сделала злость. Из скорби и боли – ярость. И добавила в эту гремучую смесь собственного упорства. Денет почти с нетерпением ждал, когда грянет взрыв. Ведь он не мог не грянуть.
Впрочем, все способности девушки были незаметны на фоне Эвии. Глядя на удаляющуюся быстрым шагом фигуру в красном, юноша в очередной удивлялся силе духа этой женщины. Удивлялся и боялся ее, потому что если Дейна была готова вспыхнуть в любой момент, то что сделает Эвия – оставалось только гадать.
7.
Вечер того же дня. Мерсинель.
«Как бы Орден Защитника ни старался убедить своих последователей в ином, наш мир полон разнообразных разумных существ, которых вы не знаете и которые не поделятся своим секретом и за миг до вашей смерти» (Великий магистр Талимон, «О тварях человеческих и иных»).
Поместье мятежной сестры находилось за пределами города. Как будто Миритер опасался размещать её ближе к себе.
Три этажа роскоши, множество слуг, желания исполняются быстро и без вопросов. Но за этой изумрудной стеной Эвия не чувствовала безопасности, не ощущала себя свободной. Хотя посторонним людям она по-прежнему казалась собранной и сильной, Нейтель видел, как дрожат её руки. Слёз она не показала бы ему, но всё же истинное состояние женщины не укрылось от внимания мастера.
Эвия оправила платье на коленях и откинулась на спинку кресла. От её привычных нарядов этот отличала лишь изящная накидка на плечах. Словно, несмотря на камин в нескольких шагах от неё, она продолжала мёрзнуть.
– Да, Ней. Я не хотела видеть праздную толпу на его похоронах. Дешону уже всё равно, а меня тошнило от мысли устраивать такой же цирк как на проводах отца.
Мастер медленно кивнул. Он хорошо помнил казавшуюся бесконечной процессию во главе с телом Кермина Патриса, облачённым в самые роскошные одежды покойного. Тот как будто гордился, что может весь Таробан, свой Таробан, заставить глазеть на собственный труп. Ней понимал Эвию, лишь жалел, что не мог поддержать её на прощании.
– Миритер не почтил нас своим присутствием. Если ты и прав, и он не устраивал убийство моего сына, мог бы не демонстрировать своё пренебрежение так открыто. Он был его племянником, частью Семьи.
Отношения брата и сестры ещё до смерти их отца больше напоминали древние магические поединки. А за последние три года в своём поместье Эвия, несмотря на частые попытки отыграться, почти отчаялась – слишком крепко Миритер сидел на троне. Слишком слаба оказалась она, желавшая не столько власти, сколько защитить своих детей.
– Если тебе не сложно, ты мог бы что-нибудь сказать. Хотя бы сделать вид, что хочешь меня утешить.
Нейтель удивленно поднял брови и усмехнулся.
– Утешить? Я не бессмертный, чтоб пытаться утешать тебя.
Эвия едва заметно улыбнулась. Она сама не знала, что ждёт от него, но только не жалости, не утешения. Он давал ей возможность выговориться. Он знал, что сделать она не может практически ничего – её руки связаны крепко и надежно. Но Эвия могла высказать ему всё, что горело и билось внутри, даже не представляя всей силы своих слов над Нейтелем.
Женщина почти не изменилась со дня их знакомства. Или так мастеру казалось. Она была единственной из всего семейства, кто виделся ему членом правящей Семьи, а не потерявшемся во дворце варваром. Она, не взирая на разногласия, продолжала защищать имя Патрисов вообще и своего брата в частности. И только наедине с преданным служащим Миритера, с тем, кого могла бы счесть врагом, она была честна и открыта. Настолько, насколько Эвия вообще могла быть честна и открыта.
Нейтель обошёл кресло Эвии, встал у неё за спиной и аккуратно положил руку ей на плечо.
– Я могу рассказать тебе всё, что знаю о тех, кто убил Дешона, но…
– В этом нет надобности, – женщина покачала головой. – Мне хватит, если ты укажешь на них. Если приведёшь их сюда и дашь мне покончить с ними…
– Эвия…
– Я знаю, Ней, что ты сам их повесишь. И не позволишь мне, как ты говорил? Забрызгать рукава кровью наёмников?
Ней усмехнулся. У женщины отличная память – этой вскользь брошенной фразе было без малого десять лет.
– Я не дам тебе забрызгать рукава и не только их.
Он повернулся, приобнял Эвию за плечи и наклонился к самому уху.
– Я клянусь, что убийца понесёт наказание соответствующее преступлению.
Она склонила голову и прижалась щекой к его руке. Её молчания было достаточно, чтобы мастер понял – он прав. Возмездия от его руки для Эвии будет достаточно. Пусть пустоты в её сердце это не возместит, но тот, кто отнял у неё сына, заплатит цену сполна, всем, что у него есть.
– Мама?
Ней вздрогнул. Девочка вошла чуть слышно и они, увлечённые клятвой и желанием мести, не заметили её появления. Светлые волосы были заплетены в короткие косички. Карие глаза смотрели упрямо и как будто обижено.
– Амит? Ты разве ещё не спишь? – Эвия резко поднялась и подошла к ребёнку. Мастер сжал пальцы на спинке кресла.
– Я услышала тебя и Нея.
– Как ты себя чувствуешь? – женщина опустилась на колени и прижала ладони к щекам девочки.
– Хорошо. Плохие сны не приходили.
Мастер внимательно посмотрел на мать и дочь. Они были на удивление спокойны, хотя ещё недавно Эвию все больше беспокоили непрекращающиеся ночные кошмары Амит. Когда няня увела девочку обратно в спальню, он спросил:
– Они сами ушли?
– Сны? – Ней кивнул. – Да, сами. Странно, но в последние дни она спит хорошо. Насколько может. Амит любила Дешона.
Мастер снова кивнул, взял со стула свою куртку и накинул её на руку.
– Тебе пора, – тихо сказала Эвия. – Скоро в Таробан приезжает посланник из-за Южных морей. Мне придётся тоже встретить его на приеме. Ты же будешь там?
– Как Миритер решит, – Ней пожал плечами.
– Ну почему ты не можешь просто сказать "да"? – Эвия скрестила руки на груди. – Я прошу тебя быть. Так лучше?
– Буду, – Нейтель мягко улыбнулся. – И если ещё придут "плохие сны" – скажи мне.
Возвращаясь домой, мастер не торопил коня. Ему нужна была холодная голова, а этот визит к Эвии, как некоторые до него, внес в его мысли больше смуты, чем хотелось бы Нейтелю. Пытаясь осознать причины, он не раз возвращался к тем дням, когда мог повлиять на итог противостояния, мог сделать главой Семьи её, а не Миритера. Он знал, что это было в его власти, хоть и пытался порой убедить себя в обратном.
Тогда она попросила одного "Поступи так, как считаешь правильным ты". Сделал ли он это? Пожалуй, нет. Поэтому, быть может, каждая просьба Эвии так влияла на него, порой не позволяя ни есть, ни спать. Нейтель поклялся найти убийц и наказать их. Это было не её просьбой, но его обязанностью, помноженной на ярость и желание мести, вложенные в него Эвией.
***
В кабинете повисла пугающая тишина. Было слышно как за стенкой Ирм что-то напевает за работой. Нейтель внимательно смотрел на Сову. Гестер, по прозвищу Сова, развёл руками и широко улыбнулся. И хвала Защитнику, он был весьма дружелюбен, иначе Денет уже бы заикался.
Высокий крепкий мужчина с белыми как северные снега волосами, заплетенными в немыслимое количество собранных в хвост косичек, внезапно возник за его спиной, схватил пальцами за плечо и грозно спросил:
– Где мастер, мальчик?
Мальчик от изумления застыл, и Сова рассмеялся. Его суровое, хищных черт лицо преобразилось. Нет, от того Гестер не стал казаться безобидным, скорее – зверем дружественным. Минуло не менее часа с их встречи, а Денета всё также пробирала дрожь. Он готов был поклясться, что за секунды до появления Совы услышал шорох крыльев за своей спиной.
– Мастер, не сомневайтесь в моих людях. Если они говорят, что это тот, кого вы ищете, – так и есть.
– Я не сомневаюсь. Я удивляюсь, что они нашли его так быстро.
– Тут не в поисках дело, – Сова скрестил руки на груди. – Мне сразу сказали “Да это же тот тип, что ошивался подле борделя “Знойные Девы”. Говорят, его вытолкали оттуда со скандалом. Уж не знаю, чего он там такого потребовал, тут людская фантазия расходится, но – видеть видели, выпроводить выпроводили. Так что живёт ваш великий заговорщик за летним рынком. Хотите – хоть сейчас пойдём и возьмём его.
– Возьмём, – мастер кивнул, – собери людей, скажи, что…
Нейтель вдруг осёкся, хмуро глянул на Дейну. Девушка сидела возле окна и делала вид, что её больше интересует вид на внутренний дворик Цитадели, нежели разговор о поимке одного из виновных в смерти Дешона. Мастер вздохнул и поднялся.
– Я сам их проинструктирую. Вперёд, – Нейтель кивнул в сторону двери.
Как только они ушли, Дейна слезла с подоконника, прошлась кругом по комнате и уселась в кресло мастера, закинув ноги на стол. Выданная ей форменная одежда оказалась девушке больше к лицу нежели её старый плащ, но к новому образу Денет привыкнуть не мог. Да и сама Дейна, казалось, только начала осваиваться в новой роли служащего.
– А тебя, значит, в большое плаванье пока не берут?
Денет нахмурился и переспросил:
– Какое плаванье?
– Ну какое-какое, – передразнила его девушка. – Тайные встречи, опасные вылазки и прочие радости жизни.
– Если бы я, – Денет поднял глаза, внимательно посмотрел на Дейну и постарался говорить максимально разборчиво и чётко, – или ты потребовались сейчас мастеру, он сказал бы.
Девушка промолчала. Ей не сиделось на месте, особенно сейчас, когда виновный был так близко. Если она и осознавала логику Нейтеля, почему он не взял её с собой, это не было тем, что занимало её голову в первую очередь.
Напряженное молчание грузом висело в воздухе до тех пор, пока в дверях кабинета не показался Ирм. Дейна попросила его проводить её на кухню, раз уж она вынуждена сидеть взаперти. В последнюю фразу она постаралась вложить максимум ехидства, впрочем, что девушка расстроена, Денет понял давно.
Оставшись один, юноша вернулся к изучению хроник свержения Тарогэнов. Общение с магистром Адрианом, фраза, вскользь брошенная тому Дешоном, навели Денета на мысль, что неплохо бы оживить знания об их враге. Идея, что за всем стоят сторонники свергнутого семейства, казалась ему не только логичной, но и объясняющей всё.
Книга, найденная юношей в библиотеке цитадели, явно появилась на свет в первые годы правления Патрисов. Более поздние исследователи были склонны скорее изучать факты, чем восхвалять правящую Семью. Здесь же желание прогнуться явно доминировало над историей и здравым смыслом. Тем не менее, чтение позволило Денету обзавестись новыми знаниями.
Вернулся он в действительность лишь, когда его окликнула Грата. Юноша обернулся и несколько секунд осознавал, кто перед ним – мыслями он был ещё с наследником Тарогэнов, трусливо сбегающим из города.
– Не отвлекайся – чтение полезно, – девушка опустила объёмистую сумку на стул. – Дейна на удивление быстро поправилась. Ещё вчера хромала, а сегодня – нет.
Денет с сомнением посмотрел на девушку – к нему закрались пугающие мысли.
– Ты её на кухне видела?
– С чего бы на кухне? Мы столкнулись в воротах, – Грата кивнула в сторону центрального выезда из Цитадели.
Юноша подскочил так резко, что книга с его коленей отлетела на пол, а кресло едва не опрокинулось.
– Мне нужна твоя помощь, – скороговоркой заговорил Денет. – Её надо остановить. Я знаю, куда она пойдёт. Быстрее!
По счастью, Грате не понадобилось объяснений. Она без вопросов последовала за юношей.
***
То же время, то же место. Другая история.
Дейна понимала, что очень скоро Денет бросится в погоню за ней. Преодолев мокрую брусчатку крепости, она огляделась – здесь, где обычно стояли в ожидании пассажиров несколько двуколок, было пусто. Девушка выругалась и ускорила шаг – пешком её поход займёт больше времени, несмотря на известные ей проходы и проулки, сокращающие путь. Но ей должно повезти – мастер не схватит убийцу раньше.
Горожане не обращали внимания на девушку в форменной одежде, что торопливо двигалась по оживлённым улицам. Дейна проверила ремень арбалета и нож на поясе – к счастью Нейтель не отобрал ее верных друзей. Возле лестницы Таймины девушку настигло наконец солнце. Оно осветило потёртые ступени, облупившиеся и обвалившиеся местами поручни. Дейна понадеялась, что не повторит судьбу той, в чью честь и память назвали это проклятое место.
Несколько веков назад Таймина Тарогэн отказалась выходить замуж за выбранного отцом наследника другой семьи и возлежала с первым встретившимся молодым человеком. Её батюшка, мирным нравом не отличавшийся, извинился перед обоими избранниками, а девушку сбросил с лестницы. Чтоб не повадно было – так он объявил оставшимся четырём дочерям.
Поднявшись наверх, Дейна на секунду отвлеклась и, поддавшись порыву, посмотрела на город. И правда, незавидная участь и никаких шансов пережить такой полёт.
Летний рынок в это время года был почти пуст. Лишь несколько лавок заморских товаров, да шумные торговцы украшениями. Видать их выгнали с других мест, раз пришли сюда – где прохожих почти нет и продать что-то сложно. Девушка едва успела скользнуть за угол, заметив людей Совы. Нет, они были похожи на всех прочих горожан, но нечто почти неуловимое в поведении выдало их. А когда они прошли мимо, Дейна выглянула и заметила того, за кем она пришла.
Он стоял за повозкой с фруктами, такой же самоуверенный, как в их последнюю встречу. Девушка зарядила арбалет, она уже предвкушала, как болт вонзится в его мерзкое лицо, став закономерным финалом для предателя. Дейна понимала, что у него с самого начала были свои планы и на нее, и на Дешона, но продолжала считать, что он ее предал. Она аккуратно переместилась за телегу и выглянула как можно более осторожно, но он заметил ее. То ли тоже увидел людей Совы и стал бдительнее, то ли сам по себе был начеку.
Несколько мгновений он медлил. А потом бросился бежать со всех ног. Дейна выстрелила ему вслед, но арбалетный болт попал в деревянную стойку лавки, выбив из нее щепки. Девушка выругалась, закинула оружие за спину и бросилась следом. Она видела одну цель – догнать убийцу. Кажется, мелькнуло лицо Совы – Дейна перепрыгнула через тачку. Противник повернул за угол – двое уже бегут следом. Он споткнулся о камень брусчатки, но сбился лишь на долю секунды – показалась лестница и… Денет и Грата.
Девушка остановилась, стала перезаряжать арбалет. Слишком долго натягивалась тетива, слишком медленно ложился болт. Юноша преградил путь беглецу, они недолго боролись, и Денет оказался прижат к перилам. Старые и прогнившие, они грозили обвалиться и сами – и не выдержали веса двух человек. Дейна успела поднять оружие, но наверху уже были только она и Грата.
Мимо нее пронёсся Нейтель. Сова схватил ее за руку и подтолкнул к лестнице. Убийца отчаянно пытался уползти подальше. Он привстал на одну ногу и снова упал с криком. А рядом с ним, на когда-то аккуратно сложенных брёвнах лежал юноша.
