Читать книгу: «Сказка о проклятой принцессе», страница 4

Я завороженно смотрела, как кровь превращается в красный прозрачный свет. Свет поднимался вверх, обретал форму, превращался в лепестки и наконец, из ранки вырос алый цветок – такого же цвета как смертоносный гриб.

Планета двигалась. Я чувствовала ее медленное, тягучее движение и плыла вместе с ней. Из-под земли раздавался глубинный ритмичный звук.

Бам. Бам. Бам.

Словно в самой глубине земли сидит огромный шаман-великан и вечно бьет в свой волшебный бубен.

Бам. Бам.

Я снова опустилась на землю, словно припечатанная происходящим.

– Шанти, я не хочу умирать, – сказала я сквозь слезы. Но было поздно. Я уже принадлежала Лесу.

Я медленно превращалась в почву. Кто-то вскрыл мне грудь, и я услышала как сердце ударило последний раз. Бум. Бум. Бум.... Сквозь меня прорастали растения, проходили насквозь через кожу и плоть, обвивали оголенные кости, прорезали внутренние органы. Я кричала от боли. Видела, как из меня поднимается раскидистый куст с шипами, а на нем распускаются алые цветы. И потом все исчезло.

Кажется, я умерла.

10.

Я очнулась от грудного рычания Шанти. Какое-то время просто смотрела в темноту. Руки не слушались. Я ощупала грудь – она была на месте.

Это посмертье?

Почему-то меня охватил ужас. Вокруг было что-то страшное. Шанти стояла передо мной и рычала. Я села. Не сразу поняла, что происходит.

В небе зависла огромная луна. Перед нами стояли черные сущности. У них были человекообразные тела и длинные-длинные пальцы с когтями. Некоторые из них сидели на корточках. Плоские лица, нет носов, замкнутые пасти сливаются с чернотой. Ледяные глаза. Одна из них держала в руках тушку убитого кролика. Она разжала пасть. Мы увидели красное зево и целый ряд тонких, длинных клыков. Она разжала пасть и откусила кролику голову.

Я оцепенела. Мгновение – и твари вдруг оказались близко, на расстоянии вытянутой руки. Одна из них, та, что с тушкой, сидела прямо напротив меня, и я слышала, как она хрустит, перемалывая череп кролика.

Если это посмертье, то я в аду.

Тварь, что сидела передо мной вытянула вперед лапу и медленно провела когтем по моему лицу ото лба к носу, рассекая кожу. Шанти злобно впилась в ее запястье и откусила черную кисть.

Я уже падала в обморок, когда началось землетрясение. Почва подо мной и Шанти стала меняться, дрожать. Я почувствовала, как земля поднимается над воздухом, и мы поднимаемся вместе с ней. Твари истошно завопили, лес сотрясался.

Прямо из земли вставал огромный земляной великан с телом из камня и лицом моего отца. Я уткнулась в мох на его руке и вырубилась, чувствуя, как он несет меня на своей ладони.

11.

На рассвете я очнулась. Я лежала на траве, обняв Шанти. Со всех сторон нас защищали и обогревали каменные руки моего отца. Когда я открыла глаза, они рассыпались.

– Папа, не уходи, – прошептала я со слезами в голосе, но вокруг осталась только мелкая каменная крошка, смешанная с землей.

Я встала и огляделась. Отец положил меня прямо перед домом лесной ведьмы. Я ощупала лицо и уши: свиного рыла больше не было, а вот на лбу остался шрам от когтей ночной твари.

Я помедлила мгновение, ощупывая шрам, а затем решительно подошла к частоколу, открыла калитку и оказалась прямо перед глазами Дхумавати, которая сидела все в той же позе и выдыхала столпы тумана.

– Дай мне работу, – сказала я твердо, – я все сделаю и не притронусь к пище, пока ты не разрешишь.

– Хочешь работать за еду и кров?

– Нет. Хочу, чтобы ты научила меня, как не быть свиньей.

Ведьма пристально всмотрелась мне в глаза и ответила:

– Что ж. Я дам тебе еще один шанс. Будешь работать, и если справишься со всем – я буду тебя учить. Не справишься – выгоню прочь и больше ты уже не сможешь вернуться.

– Я согласна.

Ведьма дала мне работу на три дня и три ночи: перебирать кости и зерна, прибираться в избе и стирать ее одежду.

Я беспрекословно выполняла все, что она требовала. Спала в сарае на стоге сена. Ела то, что приготовила сама. Вернее, давилась, потому что готовить я не умела.

Было тяжело, но у меня не осталось выбора.

Через три дня и три ночи она пришла проверить мою работу и сказала:

– Хорошо, ты справилась. Я и дальше буду давать тебе задания, только теперь, тебе придется взять на себя еще 3 испытания: 21 день ты будешь работать в молчании, ни слова не говоря. Каждый понедельник тебе нужно будет голодать и продолжать работать без еды и воды. Каждый вечер тебе нужно будет совершать 108 поклонов древнему божеству, духу этого леса. Все эти обеты ты принесешь в жертву божеству. И если нарушишь хотя бы один из них – умрешь на месте. Если хочешь остаться здесь – прими мои испытания. В противном случае – уходи прочь.

– Я согласна, – твердо сказала я.

“Кар! Кар!” – хохотал над моей головой ворон.

12.

Я выполнила задание ведьмы с молчаливой решимостью. В последний день, когда я стирала одежду ведьмы в лесном пруду, я заглянула в гладь воды и увидела новое лицо.

В моем взгляде больше не было крика о помощи. Этот взгляд больше не был взглядом нищенки, которая просит милостыню. Я видела в нем твердую решимость и веру в то, что Я МОГУ.

13.

На рассвете следующего дня ведьма пришла принимать мою работу и сказала:

– Ты хорошо поработала, но теперь пора и отдохнуть, – ее мерзкое лицо показалось мне удивительно теплым в этот момент. – Отправляйся к своей подруге. Возьми эту скатерть. Это волшебная скатерть – расстелешь ее, и она будет полна еды. Подари ее подруге в обмен за съеденные запасы. Возьми две пары моих железных сапог, две пары моих мантий и два посоха. Эта одежда не мокнет и сохраняет тепло, в любую погоду вы сможете спать в ней в лесу, даже на мерзлой земле. Возьми с собой моего ворона, и он покажет вам тайную тропу к самым красивым горам на свете. Отправляйся в путешествие и возвращайся через месяц. Наступит зима, и мы начнем твое обучение.

Когда я вернулась к Диане и подарила ей скатерть, она обняла меня и сказала: “Я так за тебя переживала! Искала в лесу и боялась, что с тобой что-то стряслось. Ты могла бы вернуться и без этого дара”.

Мужчина, с которым я оставила её в прошлый раз, ушёл. Она прогнала его, и снова плакала у меня на коленях. Я снова гладила ее по волосам.

– Он все время чего-то от меня хотел, требовал, ждал. Он грустил, а я была занята и не могла прямо сейчас быть рядом. И он виноватил меня: “Я готов в любую минуту прийти тебе на помощь, а ты?” Я хотела спать, а он хотел говорить со мной о своих чувствах и обвинял меня в том, что я холодная и равнодушная. Я чувствовала вину, мне казалось, я что-то ему должна. Я тянулась к нему из этой вины, я пыталась дать ему что-то и еще больше – и все из вины. Я каждый день предавала себя, а ему было все мало….

Она сделала паузу.

– Я как-будто во всем обвиняю его…. но ведь это я не смогла в своей жизни создать счастливые отношения. Что если я просто сбежала? Что если я просто не могу быть так близко с кем-то, и это я все разрушила? Может быть, мне лучше одной. Ведь одной мне хорошо, я ни в ком не нуждаюсь.

Я вставала на ее сторону, злилась на человека, который растревожил ее, держала за руку и говорила:

– Он отравлял тебе жизнь, ты все правильно сделала. Я ненавижу этого человека.

Я заплетала ей волосы перед сном, она готовила для меня самые вкусные завтраки и ужины. Она накрывала стол в саду, зажигала свечи, украшала тарелки зеленью, разливала чай по пиалам.

Я просила ее спеть мне. Она доставала гитару и пела. Я любовалась на звезды и чувствовала мягкое счастье.

– Я думаю отчаяние, – говорила она, – приглашает нас оставить надежду на те способы жить, которые больше не работают. Отчаяние помогает нам увидеть свои ограничения. В это время, таким способом, с этими людьми что-то невозможно. И тогда мы можем вернуть себе большой объем внутренней силы, которую вкладывали в то, что не работает. Мы можем разрешить себе больше не вкладывать эту силу. Тогда мы почувствуем освобождение и увидим новые возможности*.

– Отчаяние – это подарок, – отвечала я, вспоминая как отчаяние увело меня прочь их выжженного города. И тихо отворачивалась, чтобы скрыть слезы о том, что мне пришлось там оставить.