Читать книгу: «Сказка о проклятой принцессе», страница 2

Глаза добрые и полны любви. Она сияла изнутри:

– Та девушка, которая рассказала тебе, как путешествовать по снам, она слишком увлеклась и забыла о том, что есть еще эта реальность – та самая, в которой она живет, когда бодрствует. Но тебе не нужно идти по ее стопам, у тебя другой путь. Ты начнешь его, когда проснешься. Я дам тебе карту, иди по этой карте и ты найдешь Древний Лес, в котором обретешь себя.

– Я буду любима?

Она протянула мне карту, но ничего не ответила

– Можно тебя обнять? – робко спросила я.

– Конечно, – она раскинула руки-крылья и стала похожа на лебедь, – ветер понесет тебя дальше. Туда, где тебе нужно быть.

Ветер подхватил меня и понес прочь от скалы, возвышающейся над звездами, от луны, разливающей серебряный свет, от лесов и морей. Он принес меня в выжженный город, к родному дому и аккуратно поставил у порога.

Я тихо прошла сквозь стену и вошла в дом. Брат в своей комнате чертил пентаграмму под свет горящих свечей. Мать тихо плакала, свернувшись в кресле на кухне, а отец умирал. Я подошла к нему и взяла за руку. Кажется, он почувствовал. Он посмотрел на меня так, словно видит. Я поцеловала его в лоб.

– Я очень люблю тебя, папа, – тихо сказала я.

Он умер.

5.

Я вышла в путь на рассвете. Пепельная собака плелась за мной.

– Ты поможешь мне оплакать отца, Шанти?

Шанти была особенной собакой. Все домочадцы, кроме матери, периодически срывали на ней злость и били ее. Даже я порой грубо с ней обращалась, но она все равно нас любила и помогала моей слепой матери найти дорогу. Шанти понимала все, что ей говорят и молча отвечала своими проникновенными, говорящими глазами. Я всегда знала, что она и не собака вовсе, а дух, который почему-то решил нам помогать.

Мы с Шанти доехали на повозке до границы города и вышли куда-то в пустошь. Дальше нас везти отказались. Только за большие деньги, но ведь я была нищая.

Мы шли до самой темноты. Не останавливались на привал, потому что нас гнал страх. Я очень надеялась, что к ночи мы куда-нибудь придем, но мы дошли только до сгоревшего леса. Мертвые, обожженные деревья стояли, словно насмехаясь над людьми. Я выбрала место рядом с обгоревшим деревом – его присутствие меня почему-то успокаивало. Мы с Шанти сели, прижавшись друг к другу. А когда вышла луна, Шанти завыла. Она обещала мне оплакать отца.

Я легла спать и обняла Шанти, чтобы не замерзнуть ночью. Я падала в сон, как вдруг почувствовала, что собака напряглась. Я открыла глаза: Шанти навострила уши и обнажила клыки, вглядываясь в сумрак ночи. Из темноты на нас смотрела дюжина глаз, и они явно были настроены враждебно. Шанти вскочила.

– Бежим, – крикнула я, и мы рванули во мглу, в том направлении, куда вела нас карта.

Звери бесшумно бежали за нами. Я не слышала их, но чувствовала чье-то теплое дыхание на затылке, пока мы не пересекли остатки сгоревшего леса и какую-то невидимую черту.

Я остановилась и обернулась. Из темноты на меня по-прежнему смотрели горящие глаза сгоревших животных. Шанти заплакала. Я тоже.

Мы поклонились мертвым обитателям мертвого леса и мерно пошли дальше. От бессонной ночи мы вошли в состояние транса. Время исчезло: мы шли вечность и должны были идти еще столько же.

Но вечность закончилась, когда мы вышли к обрыву. Солнце вставало прямо перед нами. Я оглянулась: направо и налево простиралась линия резкого обрыва. Перед нами – чернота бездны. Не видно ни камней, ни скал, ни земли внизу. Сплошная тьма. Я достала карту. На этом самом месте моим почерком было написано: "Край земли. Доверься и прыгай в бездну".

Я повторила вслух:

– Доверься и прыгай в бездну. Что думаешь, Шанти?

Шанти только дотронулась до моей руки мокрым носом и повела ушами.

– Да, Шанти, я уверена. Ты со мной?

Я посмотрела в ее глаза цвета моря, повернулась лицом к обрыву и шагнула в бездну. Шанти бесшумным призраком прыгнула следом за мной.

6.

Я очнулась в тумане. Шанти лежала рядом, уткнувшись холодным носом в мое плечо. Когда я открыла глаза, она завиляла хвостом.

Под нами был мох. Я зарылась в него рукой. Пахло хвоей и травами.

– Это же лес, Шанти… – прошептала я и поднялась на ноги.

Сквозь плотный туман было видно только клочок земли вокруг моих ног. Со всех сторон – белое молоко и ничего больше.

Я развернула карту, но дорога заканчивалась на обрыве, с которого мы спрыгнули. Я разревелась. Мы проделали такой путь, и я ожидала, что в конце меня ждет счастье, но вместо этого – только туман, страх и одиночество.

Шанти заурчала на собачьем что-то поддерживающее, потом легонько потянула меня зубами за штанину, и мы пошли дальше, в туман.

Шанти шла впереди и виляла хвостом, а я плелась за ней, глотая слезы. Мы с трудом пробирались сквозь ветви хвойных деревьев. Прошло несколько часов, с каждой минутой становилось темнее, а туман все не рассеивался.

Наконец, мы заметили как сквозь туман, где-то впереди, сияют зеленые огни. Мы подошли ближе и увидели частокол из человеческих костей с насаженными на наконечники черепами. Из глазниц и открытых ртов и шел зеленый, сияющий свет.

Шанти подбежала к калитке, обернулась ко мне и сказала:

– Гав, – что означало: “Мы пришли, заходи внутрь”

– Точно? Нам надо туда?

– Гав, – что означало: “Да, я уверена”.

Меня мутило. На негнущихся ногах я подошла к калитке, открыла ее и вошла внутрь, переступив линию частокола.

За частоколом была высокая изба, украшенная деревянной резьбой с изображением волков, воронов и других лесных тварей.

Во дворе на пеньке сидела пожилая женщина, очень изящная, в элегантном черном платье, и с отвратительным лицом. Часть челюсти осталась без кожи и было видно торчащую белую кость с наростами мяса. На плече у нее сидел огромный ворон. Груди опускались до самой земли, словно она выкормила весь Лес. А глаза такие, будто это сама смерть.

Длинным красным ногтем она лопнула на лице волдырь, смотря прямо мне в глаза. Из волдыря полилась гниль. В другой руке она держала тонкую сигару в мундштуке. Она затянулась и выдохнула столп тумана.

– Зачем пожаловала? – ее голос был похож на звук подземного бубна.

– Мне нечего есть и негде жить, – ответила я, сжавшись от страха.

– Что ты отдашь мне за еду и кров?

– У меня ничего нет.

Она помедлила секунду и ответила:

– Хорошо. Можешь остаться, если будешь выполнять работу.

– Я согласна.

Ее звали Дхумавати, что означало “несущая дым”. Она дала мне задание: вымести и прибрать всю избу, перебрать и перемолоть зерна, перебрать кости, постирать ее одежды в лесном озере и посадить цветы.

– Закончить должна до рассвета.

– Но я не смогу все это сделать до рассвета, – жалобно ответила я.

– Не сможешь сделать – значит, не сможешь остаться.

– Дайте мне хотя бы поспать и поесть, я очень устала.

– Если ты пришла сюда жаловаться – лучше уходи прочь. И не вздумай есть мою еду.

Она посмотрела мне в глаза и исчезла в тумане.

На землю опускалась ночь. Я уныло поплелась в избу. Когда открыла дверь – свечи зажглись сами собой. Пол был черным от грязи, а на полках скопился жирный слой пыли. Как-будто никто не убирался здесь уже сотни лет.

Единственным чистым местом в доме была кухня. Она была ярко освещена горящими свечами. На большом и чистом деревянном столе стояла тарелка с пышными пирожками, накрытая белоснежной салфеткой. А рядом с ней – чайный сервис и самовар, из которого шел пар.

Я завороженно подошла к тарелке с пирогами, оставляя на чистом полу кухни черные следы. Шанти заурчала и мягко потащила меня за края кофты подальше от стола.

– Я возьму только один, Шанти. Никто и не заметит. Наберусь сил и начну приборку.

Я налила из самовара горячего чая в белоснежную фарфоровую кружку, оглянулась по сторонам и приступила к пирожкам.

– Шанти, ты не представляешь, как же вкусно! Возьми и ты один, – я кинула ей пирожок на землю. Шанти поворчала, но есть не стала.

– Это ничего страшного, Шанти! Тут их много. Я возьму еще один.

Я и сама не заметила, как доела все пирожки, выпила весь чай и сладко заснула за столом, положив голову на руки.

Утром лесная ведьма выставила нас вон. Я слышала, как ее ворон хохотал над нами и кричал вслед: “Не вздумайте возвращаться”