Читать книгу: «Тайна агатового паука», страница 5
Глава 15
Майклу не удалось приблизиться к столику, где проходила встреча двух договаривающих сторон, не говоря уже о том, чтобы подслушать разговор – он опасался столкнуться лицом к лицу с охранниками этих типов. Он успокоил себя тем, что контакт обнаружен, а, значит, будет, о чем доложить Барнету. На этом Уиллоуби счел свою миссию законченной и, взглянув на циферблат часов, решил, что еще не поздно вернуться к Пилар.
Она, несомненно, отправилась в отель – именно туда и явился Уиллоуби, как ни в чем не бывало словно это не он час назад колесил по Лондону, наблюдая за Гарсиа. Он раскраснелся в этой гонке, глаза азартно блестели, словно молодому человеку повезло выиграть в рулетку.
Он подарил Пилар виноватую улыбку, и она, запутавшаяся между любовью и ненавистью к этому человеку, почувствовала себя счастливой – да, он заставил поволноваться, но ведь пришел! И лицо мексиканки засветилось от счастья.
– О Майкл! – прошептала она, обнимая его прямо у порога.
Он легко погладил ее по голове и поцеловал в закрытые глаза, попутно заметив, что из всех букетов она взяла с собой в отель только его орхидею – цветок был любовно помещен в вазу матового английского фарфора.
– Я испугалась, что ты не придешь, – продолжала она.
– Я же обещал, – ответил Майкл.
Пилар выпустила его из своих объятий и поинтересовалась игривым тоном:
– А где ты пропадал? Ждешь его, ждешь, а он… Может быть, ты успел назначить свидание другой мисс?
– Может быть, – так же игриво ответил он.
– Может быть?! – вскрикнула сеньорита и фыркнула по-кошачьи.
– «О боже, она принимает все всерьез, – с неудовольствием подумал он. – А как же с чувством юмора?»
Он притянул ее к себе и спросил, прямо глядя ей в самую глубь зрачков:
– Разве я давал тебе хотя бы один раз повод для ревности?
– Нет, но… – замялась Пилар. – Мне стоило большого труда завоевать тебя, и я боюсь даже мифических соперниц.
Пилар одарила его таким манящим взглядом, что молодой человек почувствовал себя в плену ее чар.
– Вообще-то я не обязан докладывать тебе, куда я иду и зачем, – он произнес это нарочито грубо, чтобы вырваться из плена ее обаяния. Это ему не удалось, и он добавил склочным голосом. – По-твоему, у меня и дел нет никаких, кроме, как за юбками бегать. Я деньги добываю, чтобы делать тебе подарки, красотка.
– Лучше бы ты меня любил, просто так, без всяких подарков, – горько вздохнула Пилар и отошла вглубь комнаты.
Внезапное хамство со стороны любимого человека горькой каплей упало на дно ее сердца: Пилар поняла, что он и наполовину не чувствует то, что ощущала она.
Так было и раньше: приходили и уходили поклонники и обожатели, но этот красивый англичанин сумел завоевать ее сердце. Она представить не может, как ей вынести тяжесть расставания, если он от нее отступится. Пилар вдруг ощутила такую пустоту в сердце, что даже застонала от пронзившей ее боли.
– Прости меня, – быстро произнесла она, умоляюще глядя на него. – Я не буду надоедать тебе ревностью и не полезу в твои дела.
В душе Майкла что-то дрогнуло, и он, ругая себя за жестокость, подошел к Пилар и молча поцеловал ее.
Он снова вернулся домой под утро, получив выговор от Барнета и порцию презрительных взглядов от Евы. Миссис Томсон, кажется, перестала принимать участие в его воспитании – она проспала момент возвращения домой своего любимца.
Майкл успел пошептаться с Барнетом о том, кому предназначалась посылка в виде мешочка. Впрочем, Джереми и сам догадывался, что за всем этим стоит Морстен.
– По логике вещей, если не я, то это дело рук проклятого Магистра. Кроме нас, в Лондоне это никому не по зубам. – заявил главарь. – Но как он меня опередил?
Они вполголоса разговаривали в комнате Майкла, чтобы, не дай Бог, не услышала Ева.
Майкл мечтал сейчас только о том, чтобы выспаться после свидания с мексиканкой, но Джереми, похоже, и дальше собирался разводить турусы на колесах: он смаковал, рассуждая о делах заклятого противника.
– Не хочешь ли и ты влезть в это дело, Джереми? – перебил его Майкл. – Тебе только контрабанды камней не хватает для полного счастья!
Барнет хмыкнул неопределенно.
– Там посмотрим… Должен же я знать, чем живет этот выпускник Оксфорда. Но ты тоже хорош: не мог подслушать, о чем беседовали два субчика-голубчика.
– И попасть на глаза его телохранителям! – возмутился Майкл.
– Да брось ты —«на глаза»! Ты на свидание спешил к этой…
– Ну и спешил. А почему это тебя так волнует?
Джереми усмехнулся и махнул рукой:
– Да не волнует. Это Ева вчера всю плешь проела, куда ушел Майкл и зачем, и почему я позволяю тебе не ночевать дома.
– Попробовал бы не разрешить! – встрепенулся Майкл.
Он снова подумал о поисках квартиры в аренду.
А строгий главарь неожиданно засмущался и перешел на еле слышный шепот:
– Ну не могу же я рассказать девочке во всех подробностях, где ты бываешь и что делаешь. Пришлось выкручиваться.
– И как же ты выкрутился? – насторожился Майкл.
Смущение Барнета возросло в геометрической прогрессии.
– Я ей сказал, что ты пошел менять книги в общественную библиотеку.
– Врать не умеешь. Я же не миссис Томсон, чтобы читать романы, – возмущению Уиллоуби не было предела. – А если она спросит, что я сейчас читаю?
Джереми отмахнулся:
– Наболтаешь что-нибудь, у тебя язык хорошо подвешен. – Он посерьезнел на полуслове. – И все-таки плохо, что ты не довел до конца дело с контрабандой.
Майкл посмотрел на циферблат каминных часов. Было без десяти шесть.
– Джереми, – взмолился он. – Дай мне поспать хотя бы до девяти. А потом я сам найду свою команду и организую наблюдение.
Барнет согласно кивнул и направился к двери.
Через два часа Майкл спустился в кухню – царство тетушки Томсон – и налил себе стакан воды. На лестнице он столкнулся с Евой. При его виде юное дарование сделало гримасу.
– А… это что, библиотечный штамп? – поинтересовалась она, указывая кончиком пальца на еле заметный след губной помады на его рубашке.
– Ты сама прекрасно знаешь, что это, – не слишком вежливо буркнул он.
– Какой вульгарный цвет, какая дешевка! – притворно возмутилась она. – И ты якшаешься с подобными дамами?
Она фыркнула и, слегка задев его рукавом, прошла мимо.
– Съезжать отсюда, и как можно скорее, – снова промелькнула та же мысль.
Глава 16
Стивен Хэнстед объявился через три дня: он принес сведения о Магистре. Найденных материалов явно не доставало для шантажа, и адвокат предварил свой доклад замечанием:
– Учти, Майкл, тебе нелегко будет найти способ отомстить ему – этот тип крайне осторожен и предпочитает проворачивать дела чужими руками.
Они сидели в пабе, занимая самый дальний столик. Посетители шумели, обсуждая газетные новости и подготовку к футбольному сезону. Гул чужих голосов заглушал беседу этих двоих.
– У Магистра нет слабых мест? – спросил Майкл.
Им принесли по кружке эля, и они оба, как по команде, отпили по глотку, а затем отодвинули кружки на середину стола. Хэнстед обвел глазами посетителей и, убедившись, что их никто не подслушивает, продолжил:
– Этот Магистр без нервов и привязанностей, для него не существует ничего святого. Родители давно умерли, братьев и сестер нет, жена…
Стивен покосился на Майкла и покраснел, закашлявшись от смущения.
– Мне известна судьба его жены, – остановил его Майкл.
– Он – записной Дон Жуан, – рассказывал адвокат. – Но даже здесь ты не сможешь его прищучить: Морстен меняет свои привязанности, как перчатки, но я не помню ни одного случая, чтобы брошенные им дамы порывались сделать ему гадость. Возможно, это объясняется его щедростью, ведь женщины, как правило, корыстны.
– Не хотелось бы связываться с его пассиями, – засомневался Уиллоуби. – Стив, ну неужели он нигде не засветился? Он же грешит по сто раз на дню…
Адвокат отрицательно покачал головой.
– Если мы поднимем дела банды, то ничего не достигнем: у него есть свой адвокат и, между прочим, Магистр платит ему более щедро…
Майкл едва не задохнулся от возмущения.
– Во-первых, вопрос об оплате не ко мне, а к уважаемому Кроту; во-вторых, насчет этих сведений мы сговорились на определенную сумму – ты согласился, так что наш договор пересмотру не подлежит. А в-третьих, ты пока не сообщил ничего такого, за что следовало бы заплатить.
На лице Уиллоуби было нарисовано разочарование, и Хэнстед поспешил подсластить пилюлю:
– Если Магистр захочет собрать сведения о нашем дорогом шефе, результат будет аналогичным. И я честно отработаю свой, пусть и небольшой гонорар.
– Возможно, насчет дел Барнета ты и прав, но, к сожалению, и у нашего дорогого шефа есть слабое место, и очень болезненное, – задумчиво произнес Майкл.
Хэнстед смотрел на него непонимающе.
– Ева, – пояснил его собеседник.
И сразу все стало ясным, ведь не было ни одного человека в банде, который не знал бы о привязанности шефа к единственной дочери.
– У Морстена есть внебрачный сын, но некоторые факты заставляют предположить, что он более чем равнодушен к своему отпрыску.
Адвокат замолчал, а на лице Уиллоуби отразилась заинтересованность, и он кивком головы попросил собеседника продолжать.
– Мать мальчика, бывшая любовница Морстена, уехала в Америку. Она вышла замуж за американца и, естественно, взяла с собой малыша. Узнав об этом, Морстен выкрал ребенка и привез его в Лондон. Правда, его поступок мне кажется нелогичным: мальчик живет у чужих людей, под чужой фамилией. Новоявленный папаша оплачивает содержание сына, но и только…
Майкл удивился:
– Что значит, «и только»?
Адвокат придвинул к себе кружку.
– Да ты бы видел этих негодяев! Знал бы Морстен, в какие руки он передал мальчика! Они издеваются над ним, совсем запугали. – возмущался Стивен. – Видел я этого парнишку – маленький, худенький, собственной тени боится.
Майкл тоже придвинул к себе кружку.
– Как тебя понимать, Стивен? Такой большой босс, как Магистр, позволяет плохо обращаться со своим сыном? – засомневался он.
– Магистр считает, что только жестокостью можно воспитать настоящего мужчину. Без жалости и сантиментов. Он хочет сделать из мальчика спартанца.
– Спарта давно погибла, уступив просвещенным Афинам. – заметил Уиллоуби. – Теперь я вижу, что кое-кому уроки истории не идут впрок.
– Кстати! – вдруг вспомнил адвокат, – К мальчику ищут учителя по французской борьбе.
– С чего это вдруг? – поинтересовался Уиллоуби. – Довесок к спартанскому воспитанию?
– Мальчишка-то хилый, никуда не годится. Его и курица обидит, хотя ему уже пошел двенадцатый год, – пояснил Стивен. – Морстен посулил заплатить хорошие деньги.
Майкл задумался: сведения о мальчике его заинтересовали. Адвокат еще что-то говорил, но Майкл уже погрузился в размышления.
– А… как зовут ребенка? – перебил он.
– Марк Сэливен, – отозвался адвокат.
Уиллоуби снова задумался, и, пока Хэнстед допивал свой эль, сосредоточенно чертил на бумажной салфетке какие-то значки.
– Где находится мальчик? Он в Лондоне? – уточнил Майкл.
Стивен назвал один из отдаленных пригородов столицы.
– Что же, это меня вполне устраивает, – заявил Уиллоуби. – Теперь у тебя, Стивен, есть возможность сделать доброе дело сразу двоим – мне и Морстену.
И, заметив на лице адвоката непонимание, уточнил:
– Проверь по своим каналам возможность устроиться учителем к сыну Морстена.
– Ты? – воскликнул Хэнстед.
– Я, – выдохнул Уиллоуби.
Он пока не осознавал до конца, зачем ему это нужно, и действовал скорее интуитивно, но что-то внутри него говорило, что этот замученный спартанским воспитанием мальчик и есть слабое место заклятого конкурента, по которому его можно больно ударить.
Глава 17
Бывшая команда Майкла, узнав о том, что их предводитель вернулся в Лондон, заранее договорившись, собралась под его крыло. Это были уже не те шебутные мальчики из низов, попортившие много крови невозмутимым полицейским. Они повзрослели, забурели, многие успели жениться, но воспоминания о приключениях юности заставляли кипеть их кровь, поэтому они так легко отозвались на первый зов главаря.
Майкл пообещал повести всех на «дело» в ближайшее время и отпустил команду на время по домам, а Паркера попросил задержаться. Он поручил Эдди следить за Гарсиа и ежедневно докладывать обо всех его передвижениях и контактах.
– Понимаешь, у этого типа намечаются какие-то непонятные дела с нашим конкурентом, я их засек вместе, но подойти ближе и подслушать их разговор не сумел – меня знают в лицо и тот, и другой. А ты им не примелькался.
– Да, но как я узнаю этого… Гарсиа? – спросил Паркер.
Он заранее предчувствовал удовольствие от этой «работенки», связанной с выделением адреналина в кровь.
– Я покажу его издали, – пообещал Уиллоуби.
Он проводил Паркера в отель, где проживал латиноамериканец, и продемонстрировал толстого мачо во всей красе.
– Похоже, он никогда не расстается со своим сомбреро., – усмехнулся Паркер. – В таком случае необязательно было показывать его. Сказал бы: тот, в широкополой шляпе, я бы понял.
– А вдруг бы он поменял свое сомбреро на цилиндр или борсалино? – резонно возразил Майкл.
Он поскорее раскланялся и ушел, чтобы никто не успел засечь их вдвоем с Паркером. Молодой джентльмен спешил домой переодеться для встречи с Пилар.
Его встретила озабоченная миссис Томсон. На вопрос Майкла о том, что произошло, домоправительница молча кивнула в сторону второго этажа – оттуда доносились молодые зычные голоса, звонкие девичьи и хриплые мальчишеские. Стало ясно, что скучающая на каникулах Ева пригласила гостей, и они расшумелись в отсутствие Джереми.
Говорили все вместе, перебивая друг друга и не слушая остальных, а потом вдруг разразились таким оглушительным хохотом, что картины, висевшие в салоне, закачались. Кошка Милли, мирно дремавшая на подушке, открыла глаза и стала озираться по сторонам, недоумевая, кто посмел нарушить ее драгоценный сон.
Майкл поднялся по лестнице и осторожно приоткрыл дверь в комнату Евы. Его взору предстала умирающая от смеха компания – это были три девочки и два мальчика, по виду не взрослее пригласившей их хозяйки. Мальчиков – симпатичного блондина с круглым лицом и рыжего толстячка с россыпью веснушек на лице – он видел впервые. Девочки, кажется, приходили когда-то: Майкл не запоминал подружек Евы. Кроме того, девочки так быстро взрослеют…
Смех постепенно стал стихать, и Ева произнесла, обращаясь к одному из мальчиков:
– Ты прекрасный рассказчик, Дэни. Теперь твоя очередь, Мэгги…
Сидевшая рядом с ней девочка затараторила:
– Старый аптекарь отлучился куда-то на час, оставив вместо себя ученика. Возвращается и спрашивает…
Майкл, не дослушав, сбежал по лестнице и заглянул в кухню, где домоправительница мазала топленым маслом свежеиспеченные булочки. Запах сдобы и корицы распространился по всему дому, и Майкл невольно сглотнул слюну.
– Хочешь булочку? – спросила миссис Томсон своего любимца.
– Как всегда, – улыбнулся Майкл. – Ваши булочки, миссис Томсон, я вспоминал и за океаном.
– Так ешь на здоровье.
– Куда Вы столько напекли? – Майкл осторожно взял булочку.
Миссис Томсон посмотрела в сторону второго этажа и пояснила:
– Ева попросила подать к пятичасовому чаю.
– Кстати, что это за мальчики у нас в доме? Знакомые Евы? Как они познакомились, ведь Ева учится в школе для девочек? – недовольно спросил Майкл.
Миссис Томсон только головой помотала:
– Ой, я ничего не знаю. Она сказала, что это братья ее подруг.
– Послушайте, а Джереми известно об этих визитах, ведь это неприлично – Ева приглашает в дом мальчиков, а из каких они семей? – возмутился Майкл.
Он произнес это с таким жаром, что миссис Томсон отвлеклась от своих занятий и посмотрела на него подозрительно. Она вспомнила, что Майкл всегда опекал по возможности маленькую Еву, поэтому смягчилась.
– Да известно ему обо всем, но ничего с доченькой поделать он не может. Избаловал ее, а теперь пожинает плоды, – произнесла домоправительница.
В это время с галереи второго этажа послышался громкий требовательный крик Евы:
– Эй, Томсон, где наш чай? Или файф-о-клок сегодня отменяется?
Словно в ответ на ее слова каминные часы в гостиной пробили пять раз. Миссис Томсон растерянно посмотрела на Майкла.
– Заговорилась я с тобой, – виновато произнесла она. – И вправду позабыла подать чай.
Она засуетилась, собирая поднос, а Ева тем временем снова проявила признаки нетерпения:
– Ну что Вы там копаетесь? Это не комильфо…
Майкл высунулся из кухни и очутился один на один с раскрасневшейся от возмущения девушкой. При виде тетушкиного любимца она поджала губы и гордо отвернулась, а потом стрельнула глазками и заявила с некоторой издевкой:
– Не ожидала тебя увидеть в это время. Не иначе, твоя мексиканка отменила свидание.
– А уж это тебя не касается, – сердито оборвал он. – И перестань разговаривать с миссис Томсон таким тоном.
– Каким таким тоном? – вскинулась Ева. – Она забыла про чай. И что, по-твоему, я не могу сделать замечание прислуге?
– «Спокойно, Майкл, спокойно,» – подумал Уиллоуби, ощущая острое желание влепить Еве весомую пощечину.
– Послушай, юное дарование, иди лучше к гостям. – произнес он, с трудом сдерживая ярость, – Миссис Томсон все подготовила, и я сам подниму поднос наверх.
А под конец не преминул уколоть:
– Между прочим, кое-кому эта прислуга приходится родственницей, так что придержи-ка ты свой язычок.
Ева снова изобразила презрение, гордость и неприступность – это было так смешно, что Майкл невольно фыркнул от смеха.
Он передал Еве полученный от домоправительницы поднос, и она удалилась в свою комнату, не проронив ни слова.
– «И почему она кривляется передо мной, как обезьяна? – подумал Майкл, провожая ее взглядом. – Слово в простоте не скажет. Нет, надо съезжать отсюда. И как можно скорее.»
А Ева, обеспокоенная тем, что, как бы замечание Уиллоуби о ее родстве с прислугой не дошло до чужих ушей, тоже недобро подумала о нем:
– «Грубый мужлан, разве такой сможет понять утонченную душу? Да никогда! Правда, с тетушкой Томсон я погорячилась, хотелось покрасоваться перед друзьями. Ну что же, придется попросить у нее прощения. Тетушка меня любит и простит. Но каков Майкл – встал на тетушкину защиту, как будто я испанец из „Непобедимой Армады“! Скорее бы каникулы закончились!»
Ее размышления продолжались и во время файф-о-клока. Гости пили чай и нахваливали булочки миссис Томсон. Ева разыгрывала роль хозяйки дома и любезно предлагала отведать еще и еще. Довольные мальчики не заставляли просить себя дважды, и вскоре поднос опустел.
– «Может быть, Майкл рассердился из-за моих гостей? Ведь это впервые ко мне приходят мальчики. Но ему-то что за дело? Я, к примеру, внимания не обращаю на его мексиканку.»
Она недолго находилась в недоумении по поводу поведения Уиллоуби. Внезапная догадка поразила ее:
– «Да он просто-напросто влюбился в меня!»
Эта мысль обрадовала ее, и Ева гордо подняла кверху свой носик.
Глава 18
А Майкл не пошел ни на какое свидание. Он приоткрыл дверь своей комнаты и сидел там, раскрыв книгу и прислушиваясь к происходящему в комнате Евы. А оттуда доносились то хохот, то громкий разговор, то пение. Часы пробили шесть, затем семь часов, а гости все не расходились, и негодование Майкла возрастало, словно дрожжевое тесто.
Внизу раздался мелодичный звон дверного колокольчика – это вернулся Джереми. Было слышно, как он разговаривает с домоправительницей, как она закрывает дверь на засов и задергивает тяжелые портьеры.
– «Черт знает, что происходит. Похоже, гости не собираются по домам: почему Джереми не реагирует?» – обозлился Майкл.
Он поспешил спуститься в гостиную, где вошедший с холода хозяин дома грел озябшие руки у камина. Однако по лицу «благородного отца» не было заметно, что он недоволен присутствием посторонних в доме. В комнате Евы шумели по-прежнему, и к звукам голосов добавились нестройные аккорды, которые кто-то упорно выколачивал из старенького пианино.
Барнет поздоровался с Майклом и кивнул в направлении шума:
– Гости еще здесь?
– А разве ты не слышишь? – съязвил молодой человек, – Я думаю, к нам скоро постучат соседи, узнать, кто из нас пытает пианиста.
– Майкл, не будь занудой, это же дети. Ну, подумаешь, немного пошумели.
Барнет снисходительно улыбнулся, но его снисходительность не тронула бывшего воспитанника. Более того, его поразило то, что требовательный к своей банде, педантичный главарь, в присутствии дочери превращается в сладкий сироп.
– Как это понять, Джереми? Тебя не волнует, что твоя дочь проводит время в компании мальчиков? – возмутился Уиллоуби, – Разве этому ее учили в частной школе?
– Да не этому, – с досадой ответил страдалец в роли отца взрослеющей дочери, – Моя девочка сказала, что сейчас так принято в высшем обществе.
– Что принято?
– Ну, чтобы молодежь общалась, собирались вместе, гуляли…
– Заводили романы… – поддакнул Майкл, перейдя на менторский тон, чем несказанно удивил собеседника.
– Ну, уж это ты хватил, – испугался Джереми, а потом добавил, успокаивая себя, – Я полагал, миссис Томсон присмотрит…
– Ей хватает дел на кухне: она не в состоянии проследить за всем, что происходит в доме. Пришлось мне выступить в роли надзирателя.
В гостиную вошла домоправительница, неся глинтвейн на подносе.
– Погрейтесь, мистер Барнет, это я для Вас приготовила, – она поставила стакан на столик.
– Кстати, Ева совсем загоняла тетушку Томсон, выставляясь перед гостями, – доложил Майкл.
– Да уж, – вздохнула домоправительница.
Джереми остался непоколебим и готов был защищать дочь от любых инсинуаций.
– Оставьте в покое мою девочку, а у Вас, миссис Томсон, спина не переломилась. И ты, Майкл, погорячился насчет романов. Ну какие романы? Она еще ребенок. А ты просто старомоден.
Гости ушли через полчаса. Все это время Барнет и Уиллоуби пробыли в гостиной, споря о том, как надо было воспитывать Еву.
А она влетела в комнату, оживленная больше обычного, смеясь, поцеловала отца в щечку, на лету обняла тетушку, а затем молитвенно сложила перед ней руки, прося прощение за обидные слова. И только Уиллоуби не удостоился знаков внимания с ее стороны. Она демонстративно отворачивалась, проходя мимо с гордым видом.
– «Опять фокусы, – подумал он, наблюдая за ужимками юной девы, – Разбаловал Джереми свое сокровище…»
И за ужином все повторилось, и тогда Майкл решил отплатить ей той же монетой и ни разу не взглянул в ее сторону. Сначала Ева была немного разочарована, а к концу ужина откровенно пялилась на него. Стоило Барнету выйти из-за стола, Майкл и Ева, как по команде, посмотрели друг на друга, и девушка, скорчив премилую гримаску, спросила:
– Ты на меня обиделся, Майкл?
– Обиделся? Вовсе нет.
Он был сама невозмутимость.
– Ты ни разу не взглянул в мою сторону за ужином, – заметила она.
– Можно подумать, это тебя волнует, – парировал он. – Я не хочу соревноваться с твоими блестящими кавалерами. А кстати, кто тебе больше нравится, рыжий толстяк или альбинос с выцветшими ресницами и бледной кожей?
– Только не такой, как ты, – фыркнула Ева, обидевшись за мальчиков.
Майкл захохотал во весь голос: с Евой не соскучишься, с такой богатой мимикой нужно идти в актрисы. А потенциальная Сара Бернар скорчила еще одну гримасу и стала походить на клоунессу.
Их прервала миссис Томсон: она передала в руки Майклу только что доставленную телеграмму, адресованную ему. Телеграмму отправил Хэнстед, и текст ее гласил:
– «Завтра девять утра моем офисе.»
Прочитав телеграмму, Майкл обнаружил, что Ева исчезла. Он с сожалением подумал, что ей, вероятно, наскучило его общество. А жаль, ему так хотелось еще подразнить ее!
Он рано лег спать, а утром, ровно в девять часов открыл дверь офиса адвоката Стивена Хэнстеда.
Любой предмет в помещении офиса говорил о преуспевании его владельца: дорогая обстановка, старинные гравюры и статуэтки. Картину дополняли расторопные помощники и вышколенный секретарь. Сам адвокат работал с бумагами и, судя по его виду, не страдал от отсутствия клиентов.
– Как я уже тебе говорил, Майкл, к Марку Сэливену, сыну Морстена, ищут учителя по французской борьбе. – начал Хэнстед, усадив Уиллоуби в глубокое кресло.
– Да, я помню об этом, – отозвался Майкл, устраиваясь поудобней.
Стивен достал из ящика стола папку и протянул ее заказчику.
– Здесь диплом и документы на имя Эдварда Николсона. Ты же не можешь прийти в стан Морстена под своим именем.
Майкл пролистал бумаги и остался доволен.
– Людей нанимает дворецкий, некий Джон Шэндон – негодяй, каких мало. – продолжал адвокат. – В свое время Морстен вытащил его из Уандсвортской тюрьмы, и теперь он верой и правдой служит своему спасителю. Я не удивлюсь, Майкл, если этот тип выкинет какую -нибудь штуку при приеме тебя на службу. Например, экзамен, а вернее всего, попробует напасть на тебя, когда ты меньше всего этого ожидаешь.
Адвокат посчитал нужным предупредить молодого человека, и Уиллоуби внял его предостережениям.
– Спасибо, Стивен, это не первый и, к сожалению, не последний негодяй, встретившийся на моем пути. Что тогда говорить о Морстене, его хозяине? Ладно, не будем считаться низостью обоих и сравнивать их. Будь они хоть монстры во плоти, я намерен действовать.
Майкл вышел наружу и направился в сторону вокзала: сын Морстена жил за городом. Тихо падал снег – он таял, не долетая до земли, наполняя воздух влагой. Лондонцы спешили по своим делам, молча двигаясь по зимним улицам. Грязь хлюпала под ногами и под колесами экипажей, и только пробивающееся сквозь серые облака солнце оживляло городской пейзаж обычного январского дня.
Скоро Майкл уже сидел в вагоне поезда, направлявшегося в Вулидж. Он еще не знал, как именно нужно действовать, проникнув на территорию заклятого врага.
– «Посмотрим, что за мальчик, – раздумывал Уиллоуби, – Яблочко от яблони, как говорится… Скорее всего, это Морстен в миниатюре – такая же скотина!»
