Читать книгу: «Передайте в Центр», страница 12
– Доктора Хартли все еще интересует вопрос, откуда я беру их?
Эли кивнула и, чтобы скрыть улыбку, опустила лицо.
– Я не сомневаюсь в вашей гениальности, мон женераль, – в голосе Эли снова появился насмешливый французский акцент. Когда Эли удалось справиться с улыбкой, она смело взглянула Кошкину в глаза. – Что вы скажете по этому поводу, Николай Александрович?
– «Красоток» не существует, Эли. Это во-первых, а, во-вторых, вербовать я тебя не буду.
– Совсем? – делано удивилась Эли.
– Совсем и даже ни капельки, – кивнул Кошкин.
– Но почему?
Генерал откинулся на спинку кресла.
– Потому что не хочу. Впрочем, я могу понять твое желание, Эли, так сказать «завербоваться» в русскую разведку…
Разговор явно затягивался, и Эли иногда посматривала на свое досье на столе.
«Доктор Хартли простит мне все за раскрытую тайну «красоток», – решила она. – Особенно если я привезу ему ту, из которой можно сделать эту «красотку» без особых усилий. Это значит я имею право послать к черту не только Фила Андерсена, но и самого генерала Кошкина. Играйте дальше без меня, мальчики!..»
31.
Выходя из кабинета генерала Кошкина, Эли не секунду задержала взгляд на секретарше Верочке.
– Я делала свою прическу в Париже, – улыбнулась она. – А вы?
Верочка чуть покраснела. Свои волосы она доверила молодому мастеру из парикмахерской неподалеку от места работы. Тот провозился с прической два часа, часто поглядывая на фотографию, которую принесла ему клиентка в качестве образца, и в конце сказал «Ну, в общем, как-то так…»
– А что? – с вызовом спросила Верочка. – Вам не нравится?
– Мне нравится Париж, – не теряя улыбки, ответила Эли.
Верочка покраснела еще больше и выпалила:
– Вы думаете, что вы хорошая шпионка? Да на майор Дубов вычислил!
«Выдающиеся» способности майора Дубова были хорошо известны за пределами управления.
– Каков поп, такой и приход, – завершила свою мысль Верочка. – А то изображают тут всякие из себя!..
Эли не стала спорить и молча вышла.
32.
– Джон, кажется, игра окончена. Завтра ты получишь свою папку.
Эли отдыхала… Придя в номер, она сняла туфельки и уселась в кресло. Теперь она шевелила пальцами ног и внимательно разглядывала их.
Джон осел в кресло рядом.
– Вы не врете, Эли?!..
Эли улыбнулась своим пальцам.
– Нет, Джон. И наша главная задача в том, чтобы завтра незаметно исчезнуть. Именно незаметно. Как говорят русские «испариться».
– Вы намекаете на того парня, который сидит возле нашей гостиницы?
– На него. Было бы совсем неплохо, если бы он нас не заметил. Я немного опасаюсь, что генерал Кошкин передумает.
У Джона зачесался затылок. Чуть позже – нос и левая бровь.
– А при чем тут Кошкин, Эли?!
– Сегодня я посетила генерала Кошкина и уже на выходе сделала замечание его секретарше. Ты представить себе не можешь, насколько низко оценивает мои профессиональные возможности «офисный планктон». Еще есть вопросы?
– Есть, – Джон кивнул. – Откровенно говоря, я ничего не понял.
– Поймешь завтра. У вас еще будет время.
Эли встала.
– Так, отдых закончен и мне снова пора браться за шпионские дела, – у двери она оглянулась, помахала рукой Джону и подмигнула. – Я скоро!..
После ухода Эли Форстер Джон достал свой сотовый телефон и принялся его рассматривать. Эли задала «Дубине» Эскину столько работы для мозгов, что они едва ли не шевелились и не кипели от напряженной работы.
Джон пошел в ванну и выпил четыре таблетки аспирина.
«Мне звонить Филу или нет?! – буравила его голову свинцовая мысль. – Мы почему-то уезжаем, операция завершается, а папки нет!..»
Телефон вдруг зазвонил сам.
– Не нужно, Джон, – сказал ему веселый голос Эли. – Пожалуйста, я прошу тебя.
– Что? – выпалил Джон.
– Не нужно звонить Филу. Я не сомневаюсь, что ты сейчас смотришь на телефон и решашь, как поступить.
– А почему вы не сказали это до вашего ухода?
– Я хотела, чтобы ты немного подумал и все взвесил. Самостоятельно, понимаешь?.. Тебе пора избавляться от опеки Андерсена. Ни к чему хорошему она не приведет.
33.
– Эти таблетки называются «Биостар-слип», – сказала Эли, протягивая Марине плоскую коробочку. – Их принимают начинающие звезды эстрады, чтобы не сойти с ума от восхищения самими собой. Довольно безвредное, но сильное снотворное, если не превышать дозировку. Вы точно помните мои инструкции, когда и как снотворное нужно пустить в дело?
Марина кивнула, молча взяла коробочку и сунула ее в сумку.
– Немного пройдемся? – предложила Эли.
Молодая женщина и девушка не спеша пошли по улице, ведущей к парку. Марина вопросительно посмотрела на Эли.
– Скажите, а хорошо быть шпионкой? – спросила она.
– Это чисто философский вопрос, – улыбнулась Эли. – В этой работе, как в никакой другой сочетается свобода и дисциплина. Кроме того, вы сможете увидеть весь мир, но часто вам придется оставаться и наедине с собой… – Эли немного помолчала. – Раньше мне нравилась эта работа.
– А теперь?
– Если кошку удерживает запертая дверь, она выпрыгнет в окно. Дело не в профессии, Марина, а в том, что мы представляем из себя. Теперь, прежде чем поболтать о пустяках и облегчить душу, я еще раз напомню вам о вашем задании. От него слишком много зависит, Марина. И я имею в виду совсем не себя, а вас.
– Я справлюсь.
– Да?.. Но задание не кажется мне слишком легким!
34.
Быстро кончился вечер, пролетела ночь и, над утренней Москвой, разразился давно обещанный ливень.
Эли стояла у окна и курила, чуть сдвинув в сторону тяжелую штору. Она смотрела на улицу. Джон Рискин заканчивал пить кофе. Он сидел в кресле, запрокинув голову, и держал над открытым ртом чашку.
– Играешься, Джон? – мельком взглянула на него Эли.
– Вспомнилось детство и школьные каникулы у бабушки. Счастливое было время, – Джон поставил на столик пустую чашку. – Где обещанная папка, Эли?
– А ты не звонил Филу?
Джон Рискин истово перекрестился.
– Что б я сдох, Эли!.. Кстати, я разбил свой сотовый телефон, чтобы избавиться от сомнений. Можете посмотреть – осколки под ванной.
– Я верю на слово. Что касается папки, то она в голубой полиэтиленовой сумке за моей кроватью.
Джон вскочил.
– Эли, черт бы вас побрал, во-первых, почему вы молчали, а, во-вторых, неужели вам ее вернул сам генерал Кошкин?! – он уже держал папку в руках.
– Вы очень догадливы, Джон, – Эли улыбнулась. – Во всей Москве был только один человек, который мог бы вернуть мне эту папку. А уговорить Фила Андерсена пойти на авантюрную операцию оказалось не так уж и трудно.
– Но ты провалила задание!
– Нет. Я все-таки вычислила, откуда генерал Кошкин берет своих легендарных «красоток». Я не знаю полностью его технологии, но я догадалась о главном.
Джон все еще рассматривал папку. «Она, черт, она!..» – его радости не было предела.
– Джон! – окликнул его словно издалека голос Эли. – Джон, пожалуйста, приди в себя.
Джон все-таки прижал папку к груди.
– Спасибо огромное, Эли!
– Джон, ты уже понимаешь, что ты не можешь вернуть эту папку Андерсену?
– Кажется, да… Кажется, я должен обратиться к доктору Хартли? – Джон вопросительно посмотрел на Эли. – Ты полностью вышибла из игры Фила и этого он не простит ни тебе, ни мне.
– Тебе особенно, Джон. Мы побежим с тобой в разные стороны, но наши пути снова пересекутся. И очень скоро.
35.
Генерал повесил телефонную трубку и прислушался. В приемной как всегда было много народа. Верочка, как могла, успокаивала рвущихся на прием к Кошкину.
«Пора идти, – подумал Кошкин. – Как-то не удобно не проводить гостей пусть даже они и не очень хотят этого…»
– Буду через час, – буркнул Кошкин, проходя по переполненной народом приемной. – Не раньше.
– Николай Александрович, у меня террористы с взрывчаткой в Москву едут! – крикнул седоволосый подполковник. – Целых семь штук.
– Возьмем террористов, – пообещал Кошкин. – Не волнуйтесь, товарищи, всех возьмем!
Он закрыл за собой дверь.
36.
Марина приближалась к Коле медленно, постепенно замедляя шаги. Девушка словно теряла силы…
Не дойдя до бывшего жениха десятка, Марина громко крикнула:
– Колечка!
Она осела на асфальт. Коля вскочил и бросился к девушке. Встав на колени, он поддержал ее обеими руками и прижал к себе.
– Ты что?!.. – Коля с удивлением смотрел на бледное как полотно лицо Марины.
– Не могу я так больше, – тихо ответила та, – прощай…
Коля что было силы встряхнул деушку:
– Маринка, дура, что с тобой?!
– Таблетки… – тающим шепотом, чуть слышно, прошептала Марина. – Я выпила их все. За тебя!..
– Какие таблетки?!
– Хорошие… А ты, Коля, – подлец, вот ты кто!
Марина закрыла глаза и уронила голову на руку Коли.
37.
Эли Форстер затушила сигарету и отошла от окна.
«Вместо того чтобы всыпать снотворное в кофе своему жениху, Марина проглотила его сама», – поняла Эли.
– Джон, мы уходим! – коротко, не без нотки раздражения, бросила она. – Ты ходишь первым, я – через пару минут.
– Неужели все, Эли?!
– Все. И я все-таки ошиблась в этой девушке. Ты здорово поработал, Джон, но я ошиблась.
«Кокетка несчастная. Жена декабриста!.. – добавила про себя Эли. – Зачем же делать такую глупость?!»
38.
Эли Форстер торопливо спускалась по порожкам гостиницы, как вдруг ее окликнул хорошо знакомый голос.
– Подожди, Эли.
Эли резко оглянулась. К ней неторопливо шел генерал Кошкин.
– Ах, это вы… Я просто решила немного прогуляться, – молодая женщина натянуто улыбнулась генералу.
– Без лишних глаз? – Кошкин кивнул назад.
Там, противоположенной стороне тротуара врачи «скорой» как раз грузили в машину носилки с Мариной. Около них метался возбужденный Коля. Он забыл обо всем на свете и не отрывал глаз от бледного лица Марины.
– У меня такая работа, – Эли стала серьезной.
– Девчонка выживет?
– Вы меня оскорбляете, генерал! Одна моя знакомая выпила две пачки «Биостара» и выжила без помощи врачей. Я же не убийца, Николай Александрович, и вы хорошо знаете об этом.
– Доверяй, но проверяй, – генерал взял Эли под локоть. – Идем, я тебя провожу немного
К молодой женщине снова вернулась ирония.
– В тюрьму, да?
– Нет, до такси, – генерал показал глазами на стоящую неподалеку машину с «шашечками» на дверцах. – Машина отвезет тебя в аэропорт. Но сначала мы поговорим немного.
Эли с нескрываемым удивлением взглянула на Кошкина.
– О чем поговорим? Кажется, все слова были сказаны еще вчера.
Какое-то время Кошкин молчал и смотрел себе под ноги.
– Примерно через пару дней тебе придется отвечать на вопрос, кто выиграл в этой игре, Эли, – наконец заговорил он. – Уверяю тебя, это будет не так просто.
– Конечно, – согласилась Эли. – Я хотела взять Марину с собой, но я ошиблась… Она оказалась не той девушкой, из которых вы готовите своих неуловимых «красоток». Для нашей работы нужны железные нервы.
Кошкин кивнул и отвернулся, чтобы скрыть улыбку.
– Ты права, Эли… – порывшись в портфеле, он достал папку Эли. – Держи, это тебе на память.
Какое-то время Эли смотрела на папку, не торопясь взять ее в руки.
– Ого! Насколько я понимаю, это уже мое настоящее досье, Николай Александрович?
– Правильно понимаешь.
– А зачем вы вчера подсунули мне копию?
– Ты ведь ее наверняка Джону Рискину отдала. А если Фил Андерсен его поймает?
– Очень мало вероятно, мой женераль. Уж что-что, а бегать Джон Рискин умеет. Кроме того, если именно он отдаст мое досье доктору Хартли, это будет выглядеть более естественным, что ли?..
39.
«Боинг» приземлился в парижском Орли ровно в семь тридцать. Эли Форстер покинула салон последней. На трапе он глубоко вдохнула свежий воздух и улыбнулась.
«Воздух свободы и демократии!..»
В ее сумочке зазвонил сотовый телефон.
«Правда, этот воздух всегда бывает с примесью запаха интриг и заговоров», – улыбка Эли превратилась в усмешку.
Она поднесла телефон к уху.
– Да?..
– Это Фил Андерсен, – коротко сообщил ей глухой голос. – Куда ты пропала, Эли?
– Я немного пошаталась по московским магазинам, Фил, но потом мне все надоело, и я решил вернуться домой.
– Ты с ума сошла?!
Голос Фила Андерсена не обещал ничего доброго. Эли выключила телефон.
40.
Доктор Хартли нервно расхаживал по кабинету.
– Итак, Эли, не смотря на истошный вой Фила Андерсена, что вы провалили блестящую операцию, вы сами утверждаете, что вам удалось выполнить задание, – доктор остановился у окна и закурил. – Кто из вас двоих прав, Эли?
– Разумеется, я, милейший доктор, – пожала плечами Эли. – Потому что я открыла тайну генерала Кошкина. Он готовит своих «красоток» из непрофессионалок и при этом блестяще использует их внутреннюю, почти всегда очень наивную мотивацию: это любовь и прочие, как говорят русские, «тили-тили, трали-вали». Но этот метод действует. Например, образно говоря, как неподготовленному человеку легче пройти по канату через пропасть? Ответ прост: с завязанными глазами. В противном случае у человека закружится голова и он упадет. Примерно так же наивно действуют и «красотки» Кошкина.
– Минуту, Эли, – перебил доктор Хартли. – Вы говорите о наивности. Но позавчера одна из «красоток» Кошкина попала в засаду в отеле «Рижестан» в Карачи. «Янусу» иногда везет даже с «красотками» генерала Кошкина. Русская девушка отстреливалась до последнего патрона, а потом выпрыгнула с двадцать пятого этажа.
– Это ничего не доказывает, уважаемый доктор.
– Вы разве ничего не поняли, Эли? – доктор Хартли подавился дымом и закашлялся. – Если бы девушка просто захотела уйти из жизни, чтобы не попасть в руки изуверам «Януса», она могла застрелиться. Но она предпочла другую смерть. Ее изуродованный труп после падения труп никто не опознал. Никто так и не узнал, кто она и откуда пришла.
Какое-то время в кабинете доктора Хартли стояла полная тишина.
– У меня есть еще доказательства, что я права, – спокойно сказала Эли. – Например, даже генерал Кошкин понял, что я разгадала его метод подготовки агентов. Именно поэтому он и отдал мне мое собственное досье. Этим он постарался обесценить мою догадку. Ведь агент, которого отпускают просто так – мало чего стоит…
– Дорогая Эли, – голос доктора Хартли вдруг стал торжественным. – Вы плохо знаете генерала Кошкина. Если бы он хоть на секунду поверил в то, что вы догадались о том, как готовят «красоток», он бы вас расстрелял, причем лично.
Эли кивнула:
– Возможно. Но все-таки отдать папку – надежнее. Ведь вы, уважаемый доктор Хартли, не верите мне вопреки здравому смыслу.
Доктор Хартли досадливо отмахнулся от последних слов молодой женщины. Он курил, смотрел в окно и думал.
«Опять этот чертов вопрос типа «верю-не верю», – с раздражением думал он. – Он возникает каждый раз, когда я сталкиваюсь с «красотками» Кошкина. Кстати, почему я должен верить в то, что Эли не стала одной из них, а вся ее болтовня о какой-то якобы раскрытой тайне, только блеф для прикрытия?! Пусть она уходит… Когда-то она была прекрасным агентом, но теперь… Господи, но теперь меня снова запутали!»
41.
На улице Эли остановила такси. Прежде чем сесть в машину, женщина успела заметить нищего на противоположенной стороне улице. Нищий спал, сидя на земле и низко опустив голову. Рядом с ним лежала на земле старая кепка.
– Подождите минуту, – сказала Эли водителю.
Она быстро перешла улицу, но, подходя к нищему, невольно замедлила шаги.
– Гарри! – тихо окликнула женщина.
Нищий поднял опухшее лицо и с удивлением посмотрел на красивую женщину.
– Вам что-нибудь нужно, мадам? – хрипло спросил он.
Эли остановилась.
– Ничего…
Она положила в кепку нищего несколько крупных купюр. Потом женщина отвернулась и достала из сумки платок. Возвращаясь к ждущему ее такси, Эли прижимала платок к лицу и почти не обращала внимания на поток машин, через который ей пришлось пройти.
– Вам куда? – спросил ее водитель такси.
Эли молчала. Водитель повторил вопрос.
– Лонг-Спрингс, улица Роз, дом пять, – странным, глухим голосом ответила Эли.
– Не уверен, что это во Франции, мадам.
– Да?.. Тогда в аэропорт, пожалуйста. И побыстрее!
Водитель пожал плечами. Он был готов поклясться чем угодно, что в последней фразе загадочной незнакомки ему вдруг послушались странные нотки, какие иногда бывают у всех женщин после слез облегчения…
42.
… Был уже вечер. Розовое солнце ярко освещало гостиную. Гарри Чейз сидел в кресле и делал быстрые наброски на большом листе ватмана. Планшет с листом лежал на коленях и Гарри было не совсем удобно сидеть. Он взялся рукой за подлокотник кресла и постарался чуть переместить непослушное тело. Это давалось нелегко – у Гарри Чейза были парализованы ноги.
В прихожей хлопнула входная дверь.
– Ты дома, Гарри? – спросил веселый женский голос.
– Интересно, а где мне еще быть? – буркнул Гарри.
В гостиную вошла улыбающаяся Эли Форстер.
– Не скажи, Гарри, не скажи!.. Это довольно сложный вопрос. Например, я очень испугалась в Париже, когда увидела одного нищего. Он был чем-то похож на тебя, Гарри… Теперь спроси меня, мой милый, почему меня так долго не было?
– И не подумаю. Подумаешь, жена шлялась где-то… – Гарри посмотрел на Эли и снова уткнулся взглядом в лист ватмана. – Для инвалида это не должно быть проблемой.
Эли подошла к креслу и присела на корточки.
– Ну, Гарри, посмотри на меня!
– Не буду.
Эли взъерошила рукой волосы Гарри.
– Ты – ревнивый дурачок! Запомни, это огромная глупость не отвечать на телефонные звонки.
– Я знаю…
– Теперь я никуда не уеду, Гарри. Я даю тебе честное слово.
Гарри посмотрел в улыбающееся лицо Эли.
– И как быстро тебе надоест безногий инвалид?
– Я поставлю тебя на ноги, Гарри и ты сможешь ходить. А потом я рожу тебе сына, чтобы он стоял рядом с тобой и смотрел, как ты рисуешь. По-моему, это будет просто идиллическая картина, – Взгляд Эли упал на рисунок на ватмане… – Это я, Гарри?
– Конечно, ты… Глупо, правда? Но я не хотел забыть твое лицо.
Эли потерла рукой лоб.
– Знаешь, я их все-таки забыла… Эти стихи. Там есть одна строчка: «Охотник с холмов вернулся домой», а потом эта строчка повторяется снова и снова… «Наконец-то вернулся домой…» Какие это замечательные стихи, Гарри, об охотнике, который вернулся домой!
«Добрый вечер, Лаура!..»
1.
У мистера Фила Андерсена было плохое настроение. Тем не менее, оно не мешало ему сидеть в кресле, возложив на письменный стол длинные ноги. Лейтенант Джонни Лайс и толстяк Эндрю Макгроу из аналитического отдела контрразведки с молчаливым вниманием рассматривали подошвы ботинок шефа.
– В общем, так ребята… – мистер Андерсен прикурил сигарету. – Дело кажется мне довольно простым. Сегодня вечером русская «красотка» встречается со связником профессора Скорсезе здесь, в парижском кафе «Режанс». Время встречи с девяти вечера до часа ночи. Связной летит из Цюриха и прибудет незадолго до встречи. Фокус в том, что мы постараемся заменить его своим человеком. Тобой, Джонни, – Андерсен ткнул сигаретой в сторону лейтенанта Лайса. – Но есть два нюанса: во-первых, связной знает русскую шпионку в лицо, а, во-вторых, ее имя, которого мы не знаем, должно быть названо в пароле.
– А как звучит сам пароль? – толстяк Эндрю воспользовался паузой, пока шеф делал очередную глубокую затяжку.
– «Добрый вечер, Крошка». Первый отзыв: «Откуда вы знаете, как меня зовут?» – «Мне подсказал ваше имя старина Арни». Второй отзыв: «Удивительно! Это не в его правилах». – Мистер Андерсен уставился на кончик сигареты. – Но повторяю, вместо «Крошка» должно прозвучать настоящее имя женщины. Тогда мы сможем сделать большую игру.
– А ее настоящий связник?..
– Слишком мелкая сошка. – Андерсен хмыкнул. – Мне он не интересен. Правда, русские с нетерпением ждут документы, которые он доставит «красотке», а та уже переправит в Москву. Но здесь, во Франции стоит плохая погода. Мы закроем на какое-то все аэропорты Парижа. Пока этот тип будет болтаться в воздухе где-нибудь между Швейцарией и Италией, он не сможет придти на встречу в кафе. Вы сможете спокойно работать. В Москве получат те документы, которые всучим «красотке» мы. Понимаете?.. Конечно, через сутки русские поймут, что их провели за нос, но будет уже поздно.
Мистер Андерсен встал. Подойдя к сейфу, он вынул пакет, запечатанный в плотную бумагу.
– Держи, Джонни, ты передашь его русской.
– Обычная деза? – осторожно спросил толстяк Эндрю.
Фил Андерсен слегка поморщился.
– Разумеется. Но, так сказать, с «ядом». Повторяю, нам нужно только то, чтобы русские поверили в нее хотя бы не минимальное время. Важна их реакция, Джонни, понимаешь?
Джонни молча повертел в руках пакет и сунул в карман пиджака.
– Можете идти, ребята, – Андерсен вернулся к своему креслу. – Да, чуть не забыл!.. Есть еще вопросы?
Джонни отрицательно покачал головой.
– Может быть потом, когда… – толстяк Эндрю столкнулся с холодным и презрительным взглядом Андерсена и замолчал.
2.
Осенний дождь сделал парк безлюдным и неуютным. Толстяк Эндрю шел рядом с высоким Джонни, и то и дело старался заглянуть ему в лицо.
– Джонни, Фил Андерсен никогда не простит тебя. Полгода назад ты попытался подсунуть нашему Центру факты о его махинациях с деньгами из неофициального фонда. Но твои бумаги исчезли неизвестно куда, и Андерсен выбрался сухим из воды. Ты ошибся, вместо того, чтобы пойти на прием к доктору Хартли, ты доверился служебной почте…
– Перестань, Эндрю, – возразил Джонни Лайс. – Что было, то уже прошло.
– Что значит, прошло?! – возмутился толстяк. – Пойми, что в деле, которое сейчас нам поручил Андерсен, что-то явно не чисто. Он говорит, что в конверте обычная «деза». А если нет?!.. В случае, как удачи, так и провала операции, отвечать будем мы с тобой. А Фил – хитрая лиса и он очень легко может превратить одно в другое.
– Ты говоришь так, словно мы уже нашли имя в пароле, – твердое лицо Джонни помрачнело. – И словно мы знаем в лицо русскую «красотку», которая сегодня вечером придет в кафе «Режанс».
– С именем все просто, – Эндрю явно нервничал и то и дело оглядывался назад. – Это старый и хорошо знакомый мне шпионский фокус. Имя женщины будет зависеть от часа встречи. Например, цифра «девять» соответствует девятой по списку букве алфавита – «i», «десять» – «j» и так далее. Само имя не имеет значения, просто оно должно начинаться на нужную букву.
– Например, в девять вечера оно будет звучать как Ирен или Ингрид?
– Правильно. А в десять, например, Джоан.
– А как мы узнаем ее обладательницу?
– Это уже твои проблемы, Джонни.
– Иными словами, я должен буду обойти всех красавиц в кафе и прошептать им на ушко пароль?
– Почему всех? Джонни, ты же знаешь, что красивую шпионку видно за версту.
– Ты умница, Эндрю и не даром ешь свои бутерброды в аналитическом отделе, – Джонни улыбнулся. – Кстати, перестань, наконец, оглядываться. Мы же контрразведчики, а не шпионы.
Эндрю потер шею так, словно попытался удержать ее от очередного непроизвольного движения.
– Джонни, пойми, пожалуйста, что в этом деле что-то явно не чисто, – в его голосе явно угадывались страдальческие нотки. – Вот посмотришь, Андерсен обязательно подставит нас.
– Поживем – увидим.
– Если поживем, Джонни, если поживем!.. – почти крикнул Эндрю. – Кто знает, не пристрелят ли нас ребята Андерсена прямо выхода из кафе «Режанс». Я имею в виду тех типов, которые получают зарплату из его неофициального фонда. А потом все свалят на русских. Ты же знаешь повадки нашего шефа.
– Идем в кафе, – Джонни взял своего друга под руку. – Когда ты голодный, Эндрю, тебя терзают самые мрачные мысли. Кило гамбургеров тебя устроит?
– Ну, вот опять ты смеешься!.. – возмутился толстяк. Он поднял глаза и прочел небольшую вывеску у входа в кафе: «Режанс»… Эндрю замер. – Подожди, Джонни, это же то самое кафе.
– Идем, идем, – у Джонни была твердая ладонь и сильная рука. – Нам нужно заранее осмотреть место будущей схватки с русской шпионкой. Ты аналитик, Эндрю, и тебе просто необходима пища для размышления. Я имею в виду тот килограмм гамбургеров, о котором я тебе уже говорил.
3.
Генерал Кошкин курил трубку и рассматривал две папки на рабочем столе. Первая из них называлась едва ли не мистически «Сюрприз из ада», вторая куда более скромно – «Добрый вечер».
Кресло тихо скрипнуло… Генерал встал и принялся расхаживать по кабинету. В дверь осторожно постучали. Генерал остановился у книжного шкафа и принялся рассматривать корешки книг. Его внимательный взгляд заскользил по названиям: Макс фон Грабе «Основы промышленного шпионажа», Элиот Дорре «Политическая разведка сегодня», Борис Найденышев «Я русский шпион, который выбрал свободу».
Генерал усмехнулся.
«Брехун ты и бездарь порядочный, Борька, а не шпион…»
В дверь снова постучали.
– Николай Александрович, можно войти? – в дверь просунулось толстое лицо майора Дубова.
– Входи, если пришел, Виктор Палыч, – не оглядываясь, бросил генерал Кошкин.
Майор Дубов сделал три деревянных шага и замер в центре кабинета.
– Извини, Виктор Палыч, задумался я что-то, – сказал генерал. – Кстати, ты книжки читать любишь?
– Некогда, товарищ генерал,– бодро отрапортовал Дубов.
– А-а-а?.. Ну-ну…
Книга Бориса Найденышева покинула полку.
– На вот, почитаешь на досуге, – генерал Кошкин протянул книгу майору. – Говорят, что книги делают человека не только умнее, но и богаче.
Дубов неохотно принял подарок. Перед тем, как выбрать свободу, подполковник Борис Найденышев выбрал майора Дубова в качестве своей финансовой жертвы. Пять тысяч евро перекочевали из одного кармана в другой, а сама сделка завершилась дружеским рукопожатием.
Генеральская трубка пыхнула дымом.
– Теперь докладывай, Виктор Палыч, что там у нас?
– Операция «Добрый вечер» вступает в заключительную фазу, товарищ генерал.
– Что в шифровке?
Книга в руках немного помешала майору Дубову с казенной четкостью выудить и развернуть листок из папки.
– «Лаура – Деду, – прочитал он. – Все в порядке. Умираю, но сдаюсь. Прощай, Родина! Привет маме».
– Шутники, понимаешь!.. – генерал улыбнулся. – Что еще?
Он уселся в кресло. Генеральские пальцы барабанили по надписи «Привет из ада» на папке.
– Пока все, – майор немного подумал. – Товарищ генерал, привет маме передавать?
– Не надо, я сам… Иди, Дубов.
– Есть!
Едва не столкнувшись с Дубовым в дверях, в кабинет торопливо вошла секретарша Верочка.
– Николай Александрович, пришла Елена Васильевна, – девушка немного волновалась.
– Введите! – улыбнулся генерал.
– Проходите, пожалуйста, – Верочка посторонилась. Ее восхищенный взгляд замер на лице посетительницы.
В кабинет вошла изящная женщина средних лет. Она улыбнулась и кивнула хозяину кабинета.
– Как ваш дела, Николай Александрович?
Ее тонкое лицо казалось настолько доброжелательным и милым, что генеральская ответная улыбка стала еще шире.
– Здравствуй, Леночка, здравствуй, – генерал Кошкин пододвинул гостье папку «Сюрприз из ада». – На вот, посмотри…
Елена Васильевна только мельком взглянула на папку.
– «Добрый вечер» значительно важнее, – уверено сказала она.
– Опять ты о своем!.. – генерал покачал головой, словно воротничок рубашки вдруг стал тесным.
– О вашем, Николай Александрович, о вашем.
– Вот, вот!.. И дернул меня лысый черт связаться с этим делом. Нет, чтобы старыми боярскими методами за дело браться, так на другое, на остренькое, потянуло старика. А вы и рады, – Кошкин расстегнул верхнюю пуговичку рубашки. – Жарко что-то…
– Да, – легко согласилась Елена Васильевна, – сегодня вечером будет очень жарко, уважаемый Николай Александрович.
Женщина устроилась в кресле поудобнее и закинула ногу за ногу. Некоторое время она рассматривала папку «Сюрприз из ада». Женский пальчик скользнул по ее обложке и замер. Потом взгляд женщины упал на «Добрый вечер» рядом с генеральским локтем и в нем появились веселые искорки…
4.
Казалось, что Майкл Кроу только прикасается вилкой к салату – на тонких, блестящих зубчиках практически ничего не было.
– Все дело в том, что задумал Фил Андерсен, дорогой мой Элоиз, – Майкл многозначительно хмыкнул. – Твой заместитель давно зарвался, но до сих пор тебе удавалось ставить его на место.
– У Фила Андерсена слишком высокие покровители.
Доктор Хартли предпочитал легкую китайскую кухню и особенно на деловых ужинах. На этот раз он заказал рыбу под соусом из молодых побегов бамбука. Но аппетита не было…
– Ты волнуешься, Элоиз?
Доктор Хартли столкнулся взглядом с улыбающимися глазами Майкла Кроу.
– Немного.
– Не стоит, друг мой! В нашем министерстве иностранных дел будут только рады помочь всемогущему доктору Хартли. Мой шеф спит и видит только одно – Элоиз Хартли, легенда западной разведки и контрразведки – его вечный должник.
– Должник?.. – доктор Хартли усмехнулся. – И это за все доброе, что я сделал для его министерства?
– Должник всегда юридически надежнее, чем друг, Элоиз. Впрочем, вернемся к нашей основной проблеме – Филу Андерсену. Тебе хорошо знакомы Джонни Лайс и его толстый друг Эндрю Макгроу?
– У меня сотни людей… Я не могу знать всех достаточно хорошо.
Доктор Хартли отодвинул тарелку с недоеденной рыбой и закурил.
– Понимаю, – Майкл Кроу кивнул. – Если бы компромат от Джонни Лайса на Фила Андерсена попал прямо к тебе на стол, ты знал его значительно лучше. Но теперь Андерсен держит этих двух ребят под своим «колпаком». И тебе… Нет, уже нам обоим очень интересно знать, что задумал этот темный тип и в какую игру он решил сыграть в этот раз. Кто подсунул Андерсену идею операции «Добрый вечер»?
Доктор Хартли молча показал пальцем на себя.
– Отлично! – Майкл Кроу заметно оживился. – Значит, мы не будем пешками в комбинации Фила?
– Разумеется, нет. Но я схитрил, Майкл. Я перепоручил Филу дело о парижском связном русской «красотки» через третьи руки. Лезть в эту историю от своего имени я не рискнул.
– Почему?
– Чтобы не вспугнуть Андерсена. Кроме того, опасно и глупо рисковать, не зная всех, кто стоит за спиной Фила там… – доктор показал сигаретой на потолок ресторана. – Если потребуется взять Андерсена за шиворот, это сделаю не я. Начальник парижской полиции мой старый друг…
Доктор Хартли замолчал. Он ждал ответной реплики, и она тут же последовала.
– Полковник Мишель Гуно? – по лицу Майкла Кроу скользнула тень недоверия. – Что ж, он старый, опытный служака, но насколько я знаю, Мишель давно мечтает стать мэром Парижа. Я не хочу сказать о нем ничего дурного, Элоиз. Мишель будет честно тянуть свою лямку, но только до тех пор, пока не встанет вопрос о его политическом будущем. Ты понимаешь меня?
Доктор Хартли кивнул. Он потянулся к бутылке вина и наполнил бокалы.
– Впрочем, не огорчайся, Элоиз. У меня есть люди, которые помогут тебе, – тихо сказал Кроу. – Это будет наш личный «колпак» на хитрую башку Фила Андерсена. Ты знаешь Джона Дорена?
Доктор Хартли снова кивнул и посмотрел в сторону соседнего столика. Крупный мужчина с маленькими глазками и перебитым, боксерским носом жадно ел мясо.
– Ты как всегда не ошибся, Элоиз, это он и есть, – Майкл Кроу улыбнулся. – Ты всегда обходился своим умом, но вполне возможно скоро тебе понадобятся крепкие кулаки. Введи этого парня в курс дел и через пару часов он будет в Париже.
