Читать книгу: «Передайте в Центр», страница 10
– Для этого у тебя есть «Дубина» Джон, Фил. Этот тип предан тебе как собака и глуп, как никто другой. Такие люди, как правило, подводят в самый критический момент. Например, теряют доверенное им досье. Кстати, как бы ни был глуп Джон, я вряд ли увижу хоть краем глаза ту треклятую папку. А теперь мне пора идти, Фил.
Эли встала.
– Ты не будешь есть? – удивился Фил.
– Я на диете.
– Я думал, что ты на работе, – Андерсен усмехнулся и опустил глаза. – Теперь я понял, Эли, почему тебя называют «леди Винтер». Ты холодна как лед и расчетлива, как профессиональный игрок в покер.
– Одно другому не мешает.
Эли ушла… Фил Андерсен долго смотрел на рыбу на белоснежной скатерти и вдруг понял, что у него пропал аппетит.
4.
Кабинет в посольстве для неожиданных и важных гостей из секретной службы был светлым и просторным. Обстановка располагала к долгим задушевным беседам и полному доверию. Тем не менее, напряженный и взволнованный Джон Рискин, сидел в кресле сгорбившись, как старый рыбак в плохую погоду и хмуро рассматривал свои огромные ладони.
«Не исключено, что он меня ненавидит, – подумал о Джоне Фил Андерсен. – Впрочем, не он один и это не важно. Главное, что он меня очень сильно боится».
Первые, ничего не значащие, слова диалога были уже произнесены, и Фил Андерсен задал свой первый деловой вопрос:
– Интересно, Джон, куда майор Дубов ходил вчера обедать?
– А почему я должен это знать, босс? – пожал плечами Джон.
– Эли намекнула мне, что ты больше не интересуешься монастырскими подвалами.
– Майор Дубов обедает в кафе «Аметист», босс, – коротко буркнул Джон.
– Скажи честно, тебе не нравится следить за Дубовым?
– Эли сказала мне, что из этого может кое-что получиться… Теперь на это пытаетесь намекнуть вы. Хотя, если честно, я не понимаю, в чем смысл такого поручения, босс.
– Не исключено, что майор Дубов ходит на конспиративные встречи с «красотками» своего шефа генерала Кошкина. Но я вызвал тебя совсем по другому поводу, Джон. У меня к тебе небольшое дело, – Фил Андерсен ободряюще улыбнулся. – Через пару кварталов от кафе «Аметист» есть автовокзал. После того, как ты завершишь сегодня свою очередную слежку за Дубовым, положи в камеру хранения вот это… – на стол легла папка. – Ячейка 65, код замка 34-89-90.
– И все, босс? – у Джона вдруг зачесался затылок.
Дело показалось ему не только простым, но и подозрительным. Папка на столе тоже не внушала доверия.
– Нет, не все. Вечером ты проверишь, на месте ли эта штука, – Фил похлопал ладонью по папке. – Если да, то заберешь ее, а утром все повторишь сначала. Но снова только после того, как «отпустишь» Дубова.
«Дубина» кивнул.
– Теперь о не менее важном,– Фил с наслаждением глотнул кофе. – Как поживает наша драгоценная «леди Винтер»?
Джон понял, что разговор о папке закончен и сунул ее в свою сумку.
– Она сидит в номере и вяжет, – буркнул Джон.
– Довольно странное занятие для супершпионки. Обычно вяжут домохозяйки и влюбленные жены. Что она вяжет, Джон?
– Откуда я знаю, босс?
– А ты поинтересуйся, – Фил снова улыбнулся, обнажив безупречный ряд ухоженных зубов. – Если честно, то я немножко волнуюсь за нее.
– Эта женщина нигде не пропадет, босс.
– Я знаю, Джон. Но ты все-таки приглядывай за ней. И учти, что папка не должна попадаться ей на глаза.
Джон Рискин кивнул. Ему явно не нравились задание, которое он получил от начальства. Оно казалось ему подозрительным и похожим на ловушку.
Джон коротко бросил:
– Хорошо, я присмотрю за ней, босс.
5.
…В час дня Джон снова плелся за майором Дубовым в ближайшее кафе. Голова рослого майора возвышалась над толпой пешеходов и слежка не представляла труда.
«Было бы лучше, если Дубов встречался с любовницей, а не с «красоткой», – размышлял про себя Рискин. – По крайней мере, тогда было бы над чем похихикать дома с ребятами…»
«Дубина» Джон считал себя большим профессионалом по части вербовки богатых женщин старше пятидесяти лет. Возможно, его уверенность в своих силах покоилась на самой обыкновенной забывчивости. Стареющие дамы несколько раз колотили Джона, но он продолжал причислять себя к выдающимся знатокам стареющих женских сердец. Последний раз «объект» Джона – шестидесятитрехлетняя дочь мультимиллионера – застала его ночью возле распахнутого сейфа своего папаши. «Дубина» честно объяснил разгневанной даме, что он не вор и его интересуют только бумаги «по делу фирмы «Вест ойл», которая, судя по всему, связана с террористами «Януса». Но женщина и не подумала сменить гнев на милость. Она позвала великана-повара, садовника-негра, похожего на перевернутую кеглю, и садовника-китайца со змеиными глазами профессионального душителя.
«Черт бы меня побери, если она сама не связана с «Янусом»!..» – успел подумать тогда Джон.
Провал операции обошелся Джону очень дорого. Выйдя из больницы «Дубина» Рискин три часа просидел в приемной Фила Андерсена. Правда, сам разговор получился очень коротким – не больше пары минут. Мистер Андерсен вскользь поинтересовался здоровьем Джона, а потом сказал, что ему нужны очень преданные люди. Слово «очень» было подчеркнуто так, что Джон понял, что очередной ошибки ему не простят.
– Эли Форстер, – коротко сказал Фил. – Теперь ты всегда будешь рядом с ней, Джон.
«Дубина» Рискин коротко вздохнул, вспоминая прошлое.
Между тем предобеденное путешествие майора Дубова продолжалось. Городские ремонтные службы закрыли пешеходный переход на улице Новой Медведовской. Майор Дубов остановился у «зебры» и почесал затылок. Он хорошо знал Москву и направился в старый московский дворик. Там майор нырнул в подъезд обшарпанного здание с выломанными окнами и с огромной табличкой над входом – «Под снос».
Джон немного выждал и шагнул в подъезд следом за майором. Под ногами Джона скрипели битые кирпичи и осколки стекла. Вокруг стояла полная тишина и звуки шагов шпиона, наверное, были слышны даже на улице. Подъезд здания оказался проходным. Джон выглянул на улицу. Майор Дубов исчез.
«Ладно, черт с ним», – Джон с наслаждением закурил.
Успокаивало то, что уйти далеко майор не мог и после неизменных отбивных в кафе «Аметист», он вернется тем же путем в управление. Джон докурил сигарету и стрельнул окурком в пробежавшего мимо кота.
«А теперь пора на автовокзал, – подумал он – У меня как минимум час времени».
Через полминуты после ухода Джона из подъезда наверху что-то зашуршало, и вниз упала пустая бутылка. Над замусоренным полом поднялся столбик пыли. Еще через минуту по шаткой лестнице спустился вниз майор Дубов. Он тщательно осмотрел место, где только что стоял «Дубина» Джон. Свежий окурок застрял между двух кирпичей и еще слегка дымил.
«Не аккуратно!», – подумал майор.
Он взял окурок и тщательно осмотрел его со всех сторон. Окурок обжег пальцы, Дубов плюнул на окурок и после того, как тот издал прощальное шипение, спрятал его в целлофановый пакетик.
«Эксперты разберутся…», – решил майор.
6.
Молоденькая девушка-лаборант из экспертного отдела едва сдерживала смех.
– Ну, что там?.. – майор Дубов склонился над листком-заключением.
Непонятные столбики цифр делали листок похожим на странный арифметический кроссворд.
– Отпечатки пальцев на окурке принадлежат Джону Рискину, а генетический код слюны… – девчонка-лаборантка все-таки прыснула в ладошку. – Майору Дубову!
Дубов перевел взгляд на окурок в полиэтиленовом пакетике.
– А-а!.. Так он еще горел, окурок этот… Я даже пальцы обжег. Вот и пришлось плюнуть.
– Вас в заключении упоминать? – спросила девушка.
– Валяйте! – отмахнулся Дубов.
Через минуту девушка в белом халате покинула кабинет майора Дубова. В коридоре она столкнулась с высоким молодым человеком с озабоченным лицом. Тот спешил в сторону кабинета генерала Кошкина.
– Коля! – окликнула девушка молодого человека. – Никитин!
Тот оглянулся. Девушка подошла ближе и широко улыбаясь, тихо шепнула ему на ухо:
– Коля, майор Дубов все-таки докопался до твоего Джона Рискина. Скоро он и до Эли Форстер доберется.
– Что-что?!.. – молодой человек растеряно улыбнулся.
– Я тебе говорю, что он их вычислил, – девушка показала молодому человеку бумагу с заключением. – Понял?
– Понял… – упавшим голосом сказал Коля Никитин.
– Ну, я пошла, – девушка сделала пару шагов и оглянулась. – Чуть не забыла, своей Марине привет от меня передай.
Коля Никитин – он же тот самый «нищий», который заинтересовал Эли Форстер – безнадежно махнул рукой.
Через полчаса майор Дубов знал, где устроился в Москве «Дубина» Джон. Гостиница «Славянская-люкс» была ему хорошо знакома, по недавнему делу. Палец майора замер на нужной строчке справки.
«Джон Рискин», – не без удовольствия прочитал он.
Чуть ниже стояла фамилия Эли Форстер. У майора екнуло сердце. Сама Эли Форстер, проходившая по множеству дел под кличкой «Леди Винтер» вот уже неделю жила в Москве под своей собственной фамилией!
…Дубов вскочил и ринулся в кабинет генерала Кошкина.
7.
Если бы генерал Кошкин не прерывал бурный доклад майора Дубова наводящими вопросами, его словоизлияние продлился не меньше десяти минут.
– Короче, Эли Форстер в Москве, товарищ генерал.
– Ну, и сказали бы это с самого начала, Виктор Палыч, – улыбнулся Кошкин.
– А еще за мной Джон Рискин следит!.. Каждый день, между прочим.
Майор Дубов покраснел от удовольствия. Вражеская разведка следила за ним впервые за его довольно долгую карьеру.
Генерал Кошкин закурил свою трубку.
– Ладно, учтем и это… Теперь иди, Виктор Палыч.
Генерал глубоко затянулся, и густое облачко дыма едва ли не полностью скрыло его задумчивое лицо.
«Итак, все знают, что Эли Форстер в Москве, – подумал Кошкин. – Даже Дубов. А это говорит о том, что Эли хочет этого сама. Короче говоря, фигуры расставлены, причем такая «фигура» как Фил Андерсен, пока предпочитает оставаться в тени. Ладно, делай свой первый ход, Эли!»
8.
…В крохотном дворике перед старым зданием «под снос» уже стоял подъемный кран с огромной железной «бабой» на тросе. Майор Дубов не спеша вошел в подъезд. Там он торопливо поднялся по лестнице на второй этаж и замер.
«Подождем мистера Рискина», – решил майор.
Но рассматривать сверху площадку первого этажа было довольно неудобно. Старые перила покосились набок и мешали майору. Среди строительного мусора лежал кирпич. Он покоился на самом краю лестничной площадки, рядом с туфлей майора, а накренившиеся перила надежно скрывали кирпич от пронзительного взгляда Дубова.
В подъезд вошел «Дубина» Джон. Услышав легкий скрип и шорох наверху, он замер возле лестницы. Наверху снова послышался шорох, и Джон поднял голову. Майор Дубов отшатнулся от края площадки и невольно задел ногой кирпич. Тот охотно сорвался вниз.
«Кирпич», – успел подумать Джон, увидев падающий на него сверху предмет.
Раздался глухой удар. Майор Дубов услышал чье-то тягучее, болезненное мычание и шум упавшего тела.
«Черт возьми!..» – пронеслось в мозгу майора.
Мысль оказалась единственной во внезапно опустевшей голове Дубова. Он ринулся вниз, чуть не споткнулся, но устоял на ногах, скользя руками по обшарпанным стенам. Под ногти врезалась штукатурка.
Внизу Дубов наклонился над телом Джона Рискина… Тот тяжело, но ровно дышал.
Майор Дубов лихорадочно – а, точнее говоря, чисто автоматически – обшарил карманы поверженного врага. Там он не нашел ничего интересного: только старое портмоне, пачку сигарет и зажигалку. Взгляд майора наткнулся на полиэтиленовый пакет рядом с телом. Дубов вытащил из него папку и раскрыл ее… С первой страницы, точнее с цветного фото, на него взглянуло улыбающееся лицо Эли Форстер.
«Ничего себе!.. – Дубов не мог поверить удаче – Ну, здравствуйте «Леди Винтер». Попалась, голубушка».
На какое-то мгновение ему показалось, что женское лицо на фотографии лукаво ему подмигнуло. Дубов сунул папку за отворот пиджака и рванул прочь.
9.
– Перестань орать, Джон, словно тебя режут!
Эли Форстер сидела в мягком кресле и вязала что-то яркое и длинное.
– Эли, Фил Андерсен, попросту убьет меня! – «Дубина» Джон обоими руками держался за лысую голову.
Голова еще чуть болела, но в целом, столкновение с кирпичом обошлось для Джона без каких-либо серьезных последствий. Теперь он сидел на диване в гостиничном номере и раскачивался взад-вперед как китайский игрушечный болванчик.
– Ты уже сказал Филу, что папка, которую он тебе дал, у майора Дубова? – холодно спросила Эли.
– Не-е-ет!.. – промычал Джон. – Я просто не смогу это сказать.
– А что было в этой папке?
«Дубина» пропустил вопрос мимо ушей.
– Эли, что мне делать?!..
Молодая женщина улыбнулась. Ее лицо ожило, а в глазах вдруг появились лукавые огоньки:
– Успокойся, Джон. Все не так уж безнадежно. Кстати, посмотри в окно, там ли наш «нищий» и девушка, которая следит за ним?
Когда Джон вставал из кресла, он все-таки вспомнил намек Фила Андерсена и постарался рассмотреть вязание Эли.
«Мужской свитер», – легко определил он.
Впрочем, надежды на то, что Фил Андерсен простит за такую никчемную информацию пропажу папки, практически не было.
– Они оба на месте, – сообщил Джон, осторожно выглянув в окно. – И парень и девушка.
Улыбка Эли превратилась в холодную усмешку.
– Не плохо!.. Что касается папки, то пока не болтай Филу слишком много, Джон, – сказала она. – Тогда я постараюсь помочь тебе.
– Я буду нем как рыба, Эли!.. – не задумываясь, пообещал Джон.
10.
Впервые в жизни майор Дубов буквально ворвался в кабинет генерала Кошкина без предварительного предупреждения.
– Вот, товарищ генерал!.. – в голосе майора было столько радости, что ее наверняка хватило бы на десяток бойцов невидимого фронта представленных к званию «Героя России».
На генеральский стол легла папка.
– Эли Форстер, она же Маргарита Винсент, она же «Леди Винтер» собственной персоной.
– Сядь и отдышись, – добродушное лицо генерала Кошкина стало очень серьезным.
Он кивнул майору на кресло. Генерал неторопливо закурил и только потом снова взглянул на папку.
– Где стащил, Виктор Палыч?
– У врага… – немного растерялся майор.
– А зачем?
Сбиваясь и путаясь, Дубов изложил генералу недавний ход событий в заброшенном доме.
– Джон Рискин жив?
– А куда он денется?! – радость Дубова гасла прямо на глазах. – Я подсмотрел потом… Он в гостинцу пошел.
Генерал Кошкин осторожно тронул папку пальцем, но так, что папка отодвинулась от него на край стола.
– Такие, значит, дела… – тихо сказал Кошкин.
Он встал и принялся молча расхаживать по кабинету. Трубка попыхивала дымом… За генеральской спиной дым завивался в микроскопические торнадо.
– Ладно, ты иди, Виктор Палыч, а я пока подумаю.
– Есть!
Оставшись один, генерал Кошкин остановился у стола и долго смотрел на папку. Озабоченность на его лице росла.
– Тупик, что ли?.. – тихо спросил Кошкин.
Через пять минут в трубке кончился табак. Генерал аккуратно выбил трубку в пепельницу и сел за стол. Папка притягивала взгляд, но Кошкин старался не смотреть на нее. Он снял телефонную трубку.
– Верочка, детка, – мягко сказал он. – Поищи-ка мне все материалы по убийствам Фреда Корделя и Джоша Фостера.
– Николай Александрович, вам только зарубежные материалы или наши наработки тоже нужны?
– Тащи все что есть… Да, и выясни, не подавала ли Эли Форстер на развод с мужем перед его убийством.
– Хорошо. Это все?
– Нет. Позвони Джеку Делоу, кажется, он что-то знал о деле Джоша Форстера.
– Да, Николай Александрович.
– В общем, ты умница, сама все понимаешь, – Кошкин улыбнулся. – Жду!..
Генерал положил телефонную трубку. Он взглянул на папку, придвинул ее и осторожно открыл… Взгляд упал на фото Эли Форстер: женское лицо было красивым, умным и чуть высокомерным.
– Вот ведь что придумала, чертовка, – Кошкин вдруг беззлобно и даже одобрительно рассмеялся. – Ну, посмотрим, что у тебя получится… Посмотрим!
11.
Эли Форстер легла спать очень рано. Она отлично выспалась и уже в семь утра разбудила сладко похрапывающего в соседней комнате Джона Рискина.
– Вставай, неудачник, – весело сказала она. – Вас ждут великие дела.
– Какие-какие дела? – удивился Джон.
– Успокойся, пожалуйста, пока тебя ждет только чашка кофе. Но потом тебе придется совершить несколько подвигов ради собственного спасения, – пояснила Эли.
– Отвернитесь, пожалуйста, я оденусь, – попросил Джон.
Через десять минут они уже пили кофе.
– Ты узнаешь все о девушке, которая следит за «нищим» на остановке, Джон, – Эли насмешливо посматривала на удрученную физиономию «Дубины». – Надеюсь, ты не разучился следить за непрофессионалами?
– Разумеется, нет, – потупившись, уныло ответил Джон. – Только зачем мне следить за кем-то, кто вне нашей игры?
– Людей вне игры не бывает, – назидательно заметила Эли. – Но бывают люди, которые не знают, что они участвуют в игре. Кстати, сегодня утром девушка принесла «нищему» на углу пирожки и кастрюльку с чем-то горячим.
Пауза получилась долгой и многозначительной. Джон задумчиво жевал губами и, наконец, решился взглянуть на насмешливое лицо женщины.
– Послушайте, Эли, вас называют «Леди Винтер» потому что вы пока еще не провалили ни одной операции. Это хорошо. Но я ни черта не понимаю в вашей будущей игре.
– И не надо, – перебила Эли. – Работайте, Джон!.. Кое-кто считает, что труд и море пота сделали из обезьяны человека.
– А из человека рыбу! – не выдержал и съязвил Джон.
12.
Генерал Кошкин подключил майора Дубова к «делу» Эли Форстер.
– Не холодно будет, сынок? – майор Дубов заботливо осмотрел рваную куртку Коли Никитина. – Свитер-то, зачем снял?
– Так натуральнее, товарищ майор, – коротко отрапортовал Коля.
– Да, пожалуй… – строгий взгляд Дубова стал мягче. – Ради Родины, сынок, и не такое идут. Вот я помню, в молодости на границе одного гада выслеживал. Три дня в болоте с лягушками пролежал… А он, гад этот, так и не пришел.
Коля вдруг совсем не к месту вспомнил широко распахнутые и жалостливые глаза своей бывшей невесты Марины и невольно потупился.
– Разрешите идти? – буркнул он.
– Иди, – майор Дубов кивнул. – И внимательнее там смотри.
Возле гостиницы Колю уже ждала Марина. У ее ног стояла огромная сумка.
– Я тебе одеяло принесла, – сказала девушка.
Она слегка покраснела.
– Уйди! – гордо и громко сказал Коля.
Но Марина ушла только после того, как ей удалось всучить одеяло Коле. От стены отеля тотчас отделилась невысокая, плотная фигура в надвинутой на глаза кепочке.
«Неплохо все началось, – решил «Дубина» Джон рассматривая спину Марины. Девушка шла гордо вскинув голову и, судя по всему, не собиралась оглядываться. – Значит, можно не прятаться…»
И «Дубина» Джон не скрываясь, пошел за Мариной.
13.
Генерал Кошкин курил в машине. Он внимательно наблюдал за движением возле гостиницы «Славянская-люкс» через тонированные стекла. Шофер машины делал тоже самое.
– Ну, что скажешь, Егор Петрович? – спросил Кошкин.
– Дураки молодые, вот и все, – сказал шофер. – Наш-то лейтенантик переигрывает, конечно, а тот лысый, что за девушкой пошел, шпион, что ли?
– Еще какой!.. – поддакнул Кошкин.
– Такому в только злодеев в кино играть.
– Такому и играть не надо. С его физиономией все само собой получится. Ладно, Петрович, поехали в управление, – генерал Кошкин сел поудобнее. – Заработаем нагоняй от начальства, глядишь, и в этом деле придумается что-нибудь.
По радио передавали прогноз погоды: ожидалось довольно резкое похолодание и сильные дожди.
«А ведь снова поссорятся наши влюбленные, – подумал генерал Кошкин. – Потому что чем больше вещей принесет Коле бывшая невеста, тем больше будет у него проблем с ними. События могут принять довольно стремительный оборот… А кому это выгодно? Пожалуй, только Эли Форстер, – генерал покосился на низкие темные облака. – Разогнать их, что ли?.. Хотя, пока не будем спешить».
14.
Майор Дубов разбирал вещи в своем огромном служебном сейфе. Его сейф был знаменит в управлении по двум причинам: во-первых, каждое открытие и закрытие его дверцы сопровождалось тяжким, средневековым грохотом, а, во-вторых, усилие, которое приходилось прикладывать майору, чтобы открыть дверцу, каждый раз вгоняло его в пот. Процесс закрытия сейфа представлял собой еще более трудоемкую процедуру: дверца упиралась, скрипела то на самых высоких, визгливых нотах, то на трагических низких, и поддавалась исключительно рывками. А ее заключительный грохот был слышен даже в кабинете генерала Кошкина.
«Это вам не электроника какая-то, – рассуждал про себя Дубов, с любовью рассматривая распахнутую дверцу сейфа. – Ее, как банкомат, компьютерными штучками не возьмешь».
Свой знаменитый сейф Дубов нашел в подвале управления десять лет назад. Огромный ящик пылился в самом углу и на нем весела табличка «Заводской брак». Дубов не поверил дискредитирующему «документу» потому что под ним не было подписи. Между тем величина сейфа – его солидность и вместимость – буквально очаровали Дубова. Вскоре железный ящик занял место в кабинете Дубова.
Наведя порядок в сейфе, Дубов задумался. Папки с делами в сейфе стояли аккуратной, безликой линейкой серого цвета. В душе майора зародилось смутное недовольство.
«Словно не хватает чего-то, – подумал он. – А чего?.. Цветка в горшке, что ли?»
Вспомнив о недавней победе, и принесенном генералу Кошкину досье Эли Форстер, Дубов немного повеселел. Он вдруг понял, что в сейфе не хватает именно его – этой пластиковой папочки светло-розоватого цвета. Украшенные ей серые «дела», тогда смотрелись бы совсем иначе.
«Я бы эту папочку не торцом поставил бы, как остальные, а как картинку, – передом к себе», – решил Дубов.
Но досье Форстер было у Кошкина и о нем не стоило даже мечтать.
Майор сел и задумался… Взяв одну из папок на столе (заполненную десятком чистых листков) он, не выходя из состояния задумчивости, крупно написал на ней красными чернилами «Эли Форстер» и чуть ниже зелеными – «Леди Винтер».
«Красиво!.. – улыбнулся Дубов, любуясь своей работой. – И, главное, очень похожа на ту, которую я принес».
На столе зазвонил телефон. Дубов снял трубку. Секретарша напомнила, что через полчаса начнется собрание старшего комсостав.
– Понял, иду… – буркнул Дубов и бросил трубку.
Он встал, но снова уперся взглядом в надпись на папке «Эли Форстер». Это имя буквально гипнотизировало Дубова, он взял папку, взвесил ее на руке и положил в сейф.
Через минуту по зданию управления пронесся тяжкий скрип и грохот дверцы сейфа Дубова.
«В конце концов, ведь я же эту папку нашел, – рассуждал про себя майор. – Вот и пусть тут и стоит эта копия».
Он вспомнил, что где-то прочитал, что имитация это постижение сути явления, без эксперимента на реальном объекте.
«Ничего, я и до реального скоро доберусь», – пообещал себе Дубов.
15.
Вечером «Дубина» Джон докладывал Эли Форстер результаты своего небольшого расследования:
– Анкетные данные молодых людей в записке на столе, Эли. Невеста понятия не имеет, в каком ведомстве работает ее жених. Тут, возможно, сыграло свою роль то, что отец Марины – профессор математики – в былые времена Советской Власти имел неприятности с КГБ. Месяц он провел в КПЗ и еще три его таскали на допросы. Но этот факт не имеет отношения к ссорам влюбленных. Марина рассказывала подругам, что она расстались с Колей, как только вдруг поняла, что недостаточно сильно влюблена в него… Закапризничала, одним словом, – закончил свой доклад Джон. – Неделю назад они поссорились и расстались навсегда.
Эли рассматривала люстру и барабанила тонкими пальцами по подлокотнику кресла.
– Но ссору затеял все-таки наш «нищий» жених? – спросила она.
– Как вы догадались?
Эли улыбнулась.
– Все же тебя не даром прозвали «Дубиной», Джон. Что ты добыл еще?
– Это все, – Джон пожал плечами.
– Мало. Представь, Джон, что тебе нужно написать роман «Ромео и Джульетта».
– В стихах? – съязвил Джон.
– В фактах, – парировала Эли. – Завтра поработаешь над этой темой еще раз. Я постараюсь тебе помочь. Если увидишь меня рядом с Мариной, не удивляйся.
Джон немного подумал и осторожно спросил:
– Это поможет вернуть нам потерянную папку, Эли?
– Безусловно. Но папка, которую ты потерял, не твоя, а Фила Андерсена.
При одном упоминании имени Фила, по спине «Дубины» пробежала холодная дрожь.
– Нам нужно поторопиться, Эли. Вдруг Фил потребует папку назад.
– Сомневаюсь. По крайней мере, в ближайшее время, ты можешь быть спокоен, Джон.
16.
В 21.30 Колю Никитина сменил на посту лейтенант Витя Иванов. Коля с трудом поднялся с холодного асфальта. Сильно болело горло и голова.
– Коля, ты как, а?.. – спросил лейтенант Иванов.
Коля безнадежно махнул рукой.
– Температура, кажется, но это ерунда. Я завтра как всегда к восьми приду.
Колю чуть шатнуло в сторону, но он сжал зубы и устоял на ногах.
«Как бы воспаление легких не получилось», – подумал он.
Вдруг на мгновение Коля представил себе свои собственные похороны. Впереди его гроба несли орден на красной подушечке, а сзади шла безутешно рыдающая и потерянная Марина.
Коля мстительно улыбнулся.
– Лучше больничный возьми, дурак, – посоветовал лейтенант Иванов.
– Приду! – упрямо и сипло повторил Коля.
17.
Утром Эли Форстер посетила пару магазинов и снова вернулась в отель. Она села у окна и взяла еще недовязанный до конца свитер.
Лейтенант Коля Никитин только что занял свое рабочее место, а на соседней остановке тотчас появилась Марина.
«Любовь – ты бессмертна, как переменная облачность! – улыбнувшись, подумала Эли. – Говорят, что на кольце мудрого Соломона была надпись «Все пройдет». Это значит не только то, что все закончится, но и то, что это «все» начнется заново в другое время, в другом месте и с другими людьми… Людям свойственно повторять ошибки».
Мысли молодой женщины были холодными и спокойными, как вода в лесном ручье.
«И ты, Фил, тоже ошибся, – продолжила про себя Эли. – Я не буду работать ни на тебя, ни на русских. Тебе не достанутся мои деньги, а русским – моя свобода. Одним словом, трудно удержать черную кошку в темной комнате, если она захотела увидеть свет…»
Ручеек холодных мыслей вдруг вильнул в сторону и на нем появился бумажный кораблик. На его борту был написан адрес: Лонг-Спрингс, улица Роз, дом пять… Эли поморщилась и попыталась выбросить его из головы.
По адресу Лонг-Спрингс, улица Роз, дом пять жила восьмидесятилетняя старушка с добрым лицом. Летом она сдавала комнаты людям, не страдающим дурными привычками. Старушка любила тишину и розы под окнами своего домика.
Месяц назад, уходя от слежки, Эли разбила дорогую машину в пятидесяти километрах от Лонг-Спрингс. Потом она долго голосовала на шоссе. До города ее подвез веселый дальнобойщик с грузом мороженных кур. Они много болтали, и Эли часто смеялась.
«Как его звали?..» – Эли наморщила лоб и вдруг с удивлением поняла, что не помнит имени веселого шофера.
«Странно!»
Эли усмехнулась… Она вспомнила другое имя – Гарри Чейз. Улыбка погасла, лицо Эли стало серьезным, а, может быть, даже грустным…
18.
Стрелки часов показывали половину девятого… Генерал Кошкин расхаживал по кабинету, внося волнение в слоистые облака табачного дыма. Генерал кусал мундштук погасшей трубки и сосредоточенно думал.
– Доброе утро, Николай Александрович.
Генерал оглянулся. У двери стоял высокий худой человек в форме капитана. У него было усталое лицо и плотно сжатые бледные губы.
– А, ты, Петр Леонидыч?.. Здравствуй, – генерал кивнул на мягкое кресло. – Садись. Заявление на отпуск принес?
– Завтра, Николай Александрович, – пообещал капитан Решетников.
– Боюсь, что и завтра у тебя ничего не получится, – сказал Кошкин. – Ты мне нужен на пару дней. Теперь докладывай, что там у тебя?
– Метью Брауна пора брать, товарищ генерал, – капитан Решетников открыл принесенную с собой папку. – Позавчера Браун взял «груз» в Новосибирске, а сегодня в шесть утра спрыгнул с поезда Москва-Туапсе. Теперь он направляется в сторону грузинской границы.
– А в Адлере у него точно нет явки?
– Проверяли – нет.
Кошкин подумал.
– А Майкл Коэн?
– Пока отлеживается на явке в Нижнем Новгороде. Кстати, ему тоже с поезда прыгать пришлось – ногу повредил.
– Не аккуратно работайте, – буркнул Кошкин. – Что у вас, понимаешь, шпионы с поездов, как безбилетники, выбрасываются?
– Учтем, товарищ генерал.
– Ладно, ладно!.. – Кошкин махнул рукой. – Ты мне лучше, Петр Леонидыч, вот какую загадку реши: сейчас Эли Форстер сидит в гостинице и что-то вяжет. «Леди Винтер» ходит только по магазинам, театрам и выставкам. Больше практически никаких контактов. Теперь вопрос: что задумала Эли?
Капитан Решетников немного подумал.
– Что-то очень серьезное, Николай Александрович. Более того, судя по ее поведению, Форстер рассчитывает на сто процентный успех своей операции.
– Когда?
– В самое ближайшее время.
– Так, значит… – Кошкин набил трубку табаком и закурил. – Теперь еще вопрос, но сначала подсказка: недавно Эли встречалась с Филом Андерсеном. Второй вопрос: на кого работает Эли Форстер?
– Только не на Фила Андерсена, – быстро ответил капитан Решетников.
– Уверен?
– Абсолютно. Эли Форстер никогда не играет в одну игру. Пять лет назад, в Берне, она вела сразу четыре. И как мне кажется причина ее поведения опять-таки в Филе Андерсене. Она не верит этому человеку.
– Это ты еще тогда в Берне понял, когда Эли оторвалась от твоего «хвоста»? – перебил Кошкин. Он прищурился и в стальных генеральских глазах вспыхнул насмешливый огонек. – А еще причины есть?
Решетников кивнул.
– Есть. Например, адрес: Лонг-Спрингс, улица Роз, дом пять, и имя – Гарри Чейз.
– Кто это?
– Не знаю. Я получил это имя и адрес из третьих, точнее даже пятых рук.
– Шпионские слухи?
– Да, но Фил Андерсен не обратил на них никакого внимания.
– Вывод, какой напрашивается, Петр Леонидыч?
– Простой: «крючок», на который посадил Фил Андерсен Эли Форстер, он считает очень крепким. Но… – капитан задумался, подбирая нужные слова.
– …В этом его главная и огромная ошибка, – закончил за помощника генерал Кошкин.
– Совершенно верно, Николай Александрович, – капитан Решетников кивнул.
– Вот что, Петр Леонидыч, мы тут с тобой одну операцию проведем, – генеральская трубка пыхнула дымом, а там, за дымом, сверкнул хитрый генеральский взгляд. – Очень скоро проведем. А потом ты – сразу в отпуск. Понял?..
Капитан Решетников встал.
– Так точно, товарищ генерал! Разрешите идти?
– Иди… Хотя, подожди, Петр Леонидыч, – генерал Кошкин немного подумал, рассматривая усталое лицо капитана. – В общем, берите Майкла Коэна. Я с ним сам поговорю…
– Огромное спасибо, товарищ генерал! – капитан облегчено улыбнулся.
– Ну, иди, иди! – махнул рукой Кошкин.
… Через пять минут в генеральский кабинет вошла секретарша Верочка. На стол лег лист бумаги.
«Лонг-Спрингс, улица Роз, дом пять, – прочитал Кошкин. – Гарри Чейз».
– Откуда это, Верочка?
