Читать книгу: «Пробуждение», страница 20
Глава 33. Избранный
Несколько дней интенсивного обучения пролетели незаметно. Вечера Максим проводил в покоях Дедяты, возвращаясь к себе достаточно поздно. Рэй обижался, но затем привык, тем более, что познание целостности мира и его скрытых законов Максимом росло, и Рэй удовлетворял свое любопытство и пробелы в редком, но плодотворном общении с другом. Наконец настал момент последней лекции, и Максим уже предвкушал, что ему откроется некая тайна, сокрытая до поры Дедятой, и, конечно же, рассчитывал на возложение на него какой-то ответственной миссии, потому что так было всегда, и его не оставляло теплящееся в нем ощущение, что история повторится вновь. Рэя настолько увлекали лекции Дедяты, что он подбил Максима приходить в аудиторию раньше всех и выбирать места поближе к лектору. Вот и сейчас они сидели в первом ряду, и Рэй, не отрываясь, смотрел на Жреца, буквально открыв рот.
Дедята устремил свой взор в последние ряды аудитории, где из-за большой удаленности черты лиц слушателей уже не проглядывались четко. Но Жрец старался, чтобы каждое его слово было услышано, и поднял одного из зазевавшихся «студентов».
– Так что сказал Моисею его Господь после того, как пророк со своим войском вторгся в пределы царства медиатинян?
– Господь велит Моисею расправиться с племенем, – неуверенно ответил студент.
– Верно. Садись, – подтвердил Дедята, заодно проверив бдительность аудитории, которая, впрочем, абсолютно завороженно слушала Дедяту. – И Моисей выходит после боя к своим победоносным войскам и распекает их: «Для чего оставили в живых всех женщин? Итак, убейте всех детей мужского пола и всех женщин, познавших мужа на мужеском ложе, убейте. А всех детей женского пола, которые не познали мужеского ложа, оставьте в живых для себя». И далее пророк инструктирует войска: «Когда подойдешь к городу, чтобы завоевать его, осади его и, когда Господь Бог твой предаст в руки твои, порази в нем весь мужеский пол острием меча; только жен, детей и скот, и все, что в городе, – всю добычу возьми себе… Так поступай со всеми городами, которые от тебя весьма далеко, а в городах сих народов, которых Господь Бог твой дает тебе во владение, не оставляй в живых ни одной души».
Первым городом, попавшим под действие этой инструкции, был Иерихон. Когда войска Моисея вошли в город, захватчики истребили всех его жителей без исключения. Так богоизбранный народ при содействии своего Бога и по его прямому наущению начал завоевывать себе место под солнцем. Дальше был город Гая, и все его жители были истреблены общим числом двенадцать тысяч. Потом были города и царства Газера, Еглона, Хеврон, Давир.
Затем именем их бога Элохима, или Яхве, что значит «Господь», царь Давид завоевывает Равву Аммонитскую. Народ, живущий в нем, он положил под пилы, под молотки, под железные топоры и бросил их в обжигательные печи. Так он поступил со всеми городами аммонитскими. Это реальная история, причем открыто изложенная в Торе. Далее там же: «Тьма накроет земли и мрак народы, а над тобой воссияет Господь, и слава его явится перед тобой, и придут народы к свету твоему, достояние народов придет к тебе, все они придут к тебе и принесут золото. Сыновья иноземцев будут строить стены твои, а цари их служить тебе, и будут всегда отверсты врата твои, не будут затворяться ни днем, ни ночью, чтобы приносимо было тебе достояние народов. И вы будете называться священниками Господа, будете пользоваться достоянием народов, славиться славою их. И будет в челюстях народов узда, направляющая их к заблуждению, а у вас будут песни, как в ночи священного праздника, и веселые сердца… Народы, слушайте и внимайте, племена, ибо гнев Господа на все народы – ярость на воинства их. Он предал их заклятию и отдал их на заклание, и убиты будут, разбросаны, и от трупов их поднимется смрад, и горы размокнут от крови их… Все народы перед ним – ничто. Менее ничтожества и пустоты почитаются. Я совершенно истреблю все народы, среди которых рассеял тебя, а тебя не истреблю». Вот такой замечательный бог Элохим, он же Яхве. Через касту жрецов-левитов и своего пророка Моисея он посеял на земле племя людей-паразитов. Огнем и мечом освободили они для себя территории, занятые мирным людом, и провозгласили лунный культ вместо культа Солнца, и провозгласили своего Яхве единственным Богом, презрев остальное мироустройство. Революция, начатая на небесах, окончательно нашла свое воплощение на Земле. Нужно понимать, что есть сила неземного происхождения, которой чуждо на Земле все, как вору, залезшему в чужой дом, – Дедята на секунду прервался. – Может, есть вопросы? – обратился он к слушателям.
– Разрешите, Учитель? – поднялся Рэй, быстрее всех отреагировав на вопрос Жреца. – Можем ли мы, пройдя следующее воплощение в мире Яви, затем подняться выше в мире Нави?
– Да, можете. В этом и суть развития души. Человек свободен в своем выборе. Многие религии, ставящие своей целью подчинение себе человека, убеждают его в фатализме его жизни. Мол, все предначертано и все в руках Божьих, а от вас, тараканов, ничего не зависит. Ничего подобного! Эта ложь придумана умышленно, чтобы скрыть от человека правду, что он плоть и кровь наших богов и умение распоряжаться своей волей и судьбой – его прямой путь в престолы богов. Человек должен учитывать космические законы: закон кармы (что посеешь, то и пожнешь), закон отдачи (как аукнется, так и откликнется), закон рода (твой род унаследует твои дела, болезни, неисполненные программы, страхи – все, и вплоть до седьмого колена; и в этом роду придет время для твоего перерождения). Но завоевать светлые престолы трудно, и подвигов сердцу вашему совершить нужно много будет.
– А каковы они, эти миры? – не унимался Рэй.
– Выше мира Слави – светлая Навь. Создана и обитаема легами. Обитатели этого мира пребывают в полном благоденствии. Здесь всегда хорошая погода, вечная молодость и весна, и жизнь проходит в вечном танце. Если наш мир, мир Слави – это мир идей и достижения целей, то тот мир – Рай, место благоденствия. Перед тем как иерархически я спущусь по ступенькам в нижние миры, я хочу прокомментировать вышесказанное: в любом мире есть опасность не справиться с задачей. Если в Явном мире это опасность не выполнить задуманное, то в мире светлой Нави души попадают в ловушку добра. Их души перестают развиваться и пребывают в мире утопии, теряя навыки распознавания добра и зла. Именно в свободе воли растет душа, а если жизнь не предоставляет выбор, то душа засыпает и теряет свою боевую форму. Далее, когда душа попадает в мир темной Нави, происходит угасание творческих способностей, апатия и слепые страсти одолевают здесь путника, вызывая страх и злобу. Здесь нет места творчеству – только подражание и приспособление. Здесь обитают души неупокоенных людей, не способных что-то исправить в прошлой жизни. Здесь живут существа древней Тьмы, не способные на создание чего-либо нового, они нуждаются в потреблении чего-то готового. Они пытаются проникнуть в Явный мир, заморочить и пленить человека, и по возможности обратить его творческую искру в рабство. Далее находятся еще более темные измерения, крайне враждебные нам. В частности, Етунхейм – родина торговцев. Их обители – пределы Сириуса. Ложью и обманом обращают людей они в рабство. Их вдохновитель – Яхве. Их цель – порабощение мира Яви, через который им открывается путь в светлые миры. Их форма существования – паразитизм.
Аудитория затихла, переваривая сказанное Учителем.
– Я надеюсь, что вы уже не слепые котята, которых я видел в начале учебы. Некоторые из вас, самые способные, пройдут еще один курс. Имя учителя, преподающего там, без сомнения, было у всех на слуху в земной жизни, но пусть оно покоится пока в секрете. Всего доброго, друзья мои! – Дедята поклонился и направился к выходу из аудитории. Максим, выйдя из оцепенения, охватившего его, как внимательного слушателя, бросился вслед за Дедятой, рассчитывая на содержательный разговор. Не прилагая значительных усилий, которые в тонком мире имеют место только с точки зрения сосредоточения мысли и воли, Максим поравнялся с Дедятой. Тот перевел взгляд на Максима, как обычно, полный любви и снисходительности к отроку, которого жизнь переполняла, как убегающее тесто кастрюлю. Во взгляде Максима читался немой вопрос.
– Я думаю, есть место, где нам удобнее будет поговорить. Следуй за мной.
Через несколько мгновений взгляду Максима открылся огромный водопад. Он играючи встал на крыло и озорно сманеврировал над водопадом. Сделав два круга и не увидев точки приземления водопада, Максим сложил крылья и ринулся вниз. Несколько мгновений полета вызвали у него удивление, а еще несколько – страх. Так и не увидев точки падения воды, Максим расправил крылья и ринулся вверх, словно, нырнув глубоко, пловец хочет глотнуть недостающего воздуха. На краю скалы сидел Дедята. Взгляд его излучал спокойствие и снисходительную улыбку. Максим резко вывернул крыло и, развернувшись, как хоккеист у борта, присел рядом.
– Ты знал, что я обязательно нырну?
Дедята кивнул в ответ.
– Но это было совершенно спонтанным решением.
– Скитаясь по миру Яви, когда я свободен от здешних дел, я наблюдал картину, которая лишь отчасти отразит то, о чем пойдет речь дальше. В одной молодой семейной паре произошел следующий случай: муж узнал, что его ненаглядная жена изменяет ему с его же другом. Сердце его было разбито, а душа опустошена. Долгое время он не в состоянии был сообразить, что же делать. Сердце его чернело при виде того, как жена лгала ему каждый день и, как только он уходил из дома, тут же являлся любовник. Муж очень хорошо знал свою жену. В частности, то, что она не управляет эмоциями в состоянии опьянения. И в его голове созрел коварный план. Он купил две бутылки крепкого вина, небольшой торт и, придя домой, объявил супруге о том, что отправляется в длительную командировку и хотел бы устроить прощальный ужин. Он откупорил обе бутылки, достал большой нож для резки торта, зажег свечи. И когда обе бутылки были почти допиты, он засобирался в путь. Жена, предвкушая свободу, радостно поцеловала мужа и сказала, чтобы он не шалил в ее отсутствие. Тот, как бы невзначай ответил, что он, конечно же, постоянен, в отличие от его товарища, который каждую неделю меняет женщину, а с последней он провел всю ночь в дорогом отеле, а затем хвастался ему о том, что так много любовью он никогда не занимался. Сказав это, он поцеловал жену и ушел. Без лишних подробностей скажу следующее: все закончилось именно так, как он спланировал. Жена в состоянии алкогольного опьянения, обезумев от ревности, пригласила любовника и убила его кухонным ножом, который, в свою очередь, был идеально подобран как орудие убийства. К чему я это? К тому, что зная твой характер, легко было предсказать этот головокружительный полет. Кстати, у этого водопада нет конца. Он так и называется Водопад Иллюзий.
– Почему ты мне это говоришь?
– Я обещал тебе ответить на вопросы, мучающие тебя. Скажу сразу: отвечу частично. Остальное узнаешь позднее, но узнаешь. Я обещаю. Ты же мне доверяешь?
– Кому же мне еще доверять, если не тебе? – Максим сокрушенно повесил голову, предвкушая сложный разговор.
– Так вот, этот частный пример иллюстрирует общую картину управления миром темными силами. Только один из ста пытается заглянуть под красивый фантик, уготованный торговцами для людского потребления. Остальным он кажется таким, каким видится. На твое предложение развернуть фантик они ответят смехом. Бутафорию они привыкли принимать за настоящее. Потому что мастерство иллюзиониста велико и поверить в то, что кролик не исчез из клетки, а переместился на второе дно, они не могут.
– И как же быть?
– Тебе и еще нескольким избранным необходимо будет изучить земные реалии для будущей миссии на Земле.
При этих словах сердце Максима екнуло. Он вскочил на ноги, но, видя холодность Дедяты, уселся в прежнюю позу и постарался изобразить хладнокровие, хотя в душе у него играл «Марш Буденного».
– Почему я? – спросил Максим с перекошенной от счастья улыбкой, хотя вопрос ему самому показался сейчас на редкость наивным.
– Темные леги и арлеги курируют земной мир, и мы отвечаем тем же. Так было и будет всегда.
Максим задумался, глядя в падающие воды водопада. Он поднял голову и пристально посмотрел в глаза Учителя, ища искреннего ответа.
– Дедята, на лекции ты сказал, что мир светлой Нави, где нет зла, склонен к утопии?
– Да. Душа теряет стимулы к развитию. Из этого мира прямой путь в мир Прави – мир богов, но мало кто проходит в эту дверь. Обстановка, знаешь ли, разлагает. Как бы парадоксально это ни звучало.
– Значит, зло несет свою полезную функцию?
– Вот ты и сам ответил на вопрос, к которому многие идут долгие жизни. Поэтому боги допускают его, потому что конечным продуктом является качество души. Поэтому черные и светлые леги не истребляют друг друга на поле брани, так как понимают, что они лишь функция Божественного проявления, имеющая целью эволюцию души. Светлые и темные духи делятся на таковых лишь по причине взращенных качеств своей души, но всегда понимают, что они всего лишь фигуры на шахматной доске Бога. Но понимают не все. Далеко не все. Многие верят в конечную победу добра или зла, идеализируя эти приводные механизмы прогресса. А главная задача сводится к тому, чтобы душа в своей свободе самоопределения научилась искать путь к Богу, отделяя зерна от плевел, хорошее от плохого.
– Ты учишь меня терпимее относиться к злу?
– Да нет. Зло всегда нетерпимо. Я хочу, чтобы ты понял, что путь к Богу – это лабиринт, а зло – тупиковый путь. Ошибка. Мы даем человеку правильные ориентиры, а торговцы сбивают человека с пути ложными. Я хочу, чтобы ты смотрел на суть вещей и человеческое устройство многослойно, а не поверхностно.
– Не знаю, что ты еще хотел мне сказать, но все, что я хотел услышать, я услышал.
– Большинство духов быстро прикипает к этому миру и не стремится так быстро обратно. Рождение и смерть в физическом мире сходны со сном и бодрствованием. И та, и другая функции, исчерпываясь, переходят в противоположную.
– У меня счеты на Земле, – ответил Максим, зло сверкнув глазами. И не только…
Дедята крякнул, не ответив на эмоциональный выпад выпускника. Мотивы Максима лежали на поверхности и не противоречили планам Жреца.
– Советую тебе немного отдохнуть. Нас ждет нелегкое путешествие.
Максим вскочил на ноги и, промчавшись несколько кругов вокруг Дедяты, словно игривый щенок за теннисным мячиком, помчался в свои покои. Прошло около тридцати пяти градусов солнечного круголета, прежде чем Максим появился в покоях Жреца. Взглянув на Максима, тот сразу понял, что поспать отроку толком не удалось.
– Как я погляжу, восстановиться толком не получилось? – сурово спросил Жрец.
– Уснешь тут, пожалуй… Но у меня все же получилось поспать недолго.
Взглянув на заходящее за цветастые облака солнце, Жрец назидательно произнес:
– На Земле сейчас светает. Слушай всегда меня. Ни во что не влезай и постарайся оставаться безучастным, эмоционально ни на что не реагируя. Понял?
– Понял, – с готовностью ответил Максим. Дедята, с сомнением поглядев на Максима, нервно выдохнул и добавил:
– Тогда в путь.
Глава 34. Явь
Дедята устремился вдаль, и Максим, не мешкая, последовал за ним. Не успели они покинуть пределы города, как тут же им открылся следующий город, а затем – еще. Города пребывали в такой же упоительной красоте и свежести, к которой уже успел привыкнуть глаз Максима. Затем взору открылось безбрежное море. Перекатывая ярко-зеленые волны и брызгая пеной, оно казалось живым организмом.
– Так и есть, – прочел мысли спутника Дедята. – Ты уже успел заметить, что сходство с Мирград-Землей, к которой ты привык в физической жизни, значительное. Этот мир просто менее плотный, вибрирует на другой частоте и подчиняется другим законам.
– Напоминает поездку за рубеж: все вроде по-другому, но в целом такая же жизнь, – философски заметил Максим.
– Врат междумирья всего семь. Самые удобные для нашего похода находятся в Альпах. Существует еще несколько десятков разломов и червоточин, но они являются секретом для каждого исследователя плотных слоев жизни.
Впереди показались абсолютно лишенные какой-либо растительности горы. Дедята указал рукой на грот в скале и устремился к нему. Вслед за Дедятой Максим нащупал под ногами твердь и огляделся вокруг. Время, проведенное в этом мире, опровергло его первоначальное мнение о том, что дух ничего не чувствует, так как не имеет тела. Так же, как маленький ребенок в начале жизни плохо видит и слышит, не различает запахи и тактильные ощущения, – так и в этом мире ощущение его через соприкосновение полем приходит не сразу, но достаточно быстро и развивается с каждым днем пребывания здесь. Максимально развитым оно бывает у ангелов, но до них еще надо дорасти и прожить немало жизней. Максим посмотрел вниз. В шаге от его ног заканчивалось крошечное плато, переходящее в вертикальный обрыв.
– Как много все же в тебе еще человеческого. Только человек обернет свой взор на леденящую душу пропасть, по привычке страха перед нею, хотя уже давно находится на крыле. Прошу, – Дедята театрально распростер руки.
Максим прошел в темноту грота и уже через пару шагов увидел свет, который, по мере продвижения к нему, усиливался и открыл свои каменные своды перед сталкерами.
– Теперь, зная это место воочию, ты сможешь попасть сюда мгновенно, только представив его в своем воображении, – раздался голос Дедяты немного позади.
Максим уже обозревал открывшийся ему мир Яви. Широко открытыми глазами он смотрел на большой город, озаренный восходящими лучами утреннего солнца.
Максим потянулся руками к лучам и умиленно посмотрел на Дедяту.
– Явь? – спросил он, заметив, что Жрец с какой-то лукавой улыбкой наблюдает за ним.
– Мне было бы интересно понаблюдать, какие выводы будешь делать ты сам в ходе нашего путешествия, – с трудно сдерживаемой улыбкой, прикрываемой напускной строгостью, ответил Дедята.
– Ну что ж, в путь! – сказал он и шагнул вперед.
Первое, что почувствовал Максим, – это различие в возможности скорости перемещения. Среда казалась более плотной, и перемещаться со скоростью баллистической ракеты уже не получалось, хотя двигались они все равно быстро. Показался пригород, встречающий сталкеров вывеской «Тurin». Лицо Максима растаяло от знакомого названия, и лицо рассекло широкой улыбкой, напомнив арбуз с гигантским вырезом. Неожиданно громадная тень легла на их плечи. Максим посмотрел через плечо наверх и замер в леденящем ужасе. Над ними, расправив гигантские перепончатые крылья, летела огромная тварь с мордой ящера. Тварь издала леденящий вопль, оглядела путников и, подняв немного левое плечо, виражом покинула место встречи.
– Что это было, Дедята? Ты же сказал, что это Явный мир! А в нем бы, увидев эту тварь, я бы в штаны наделал.
– Ты не мог слышать от меня таких слов. Ты сам выдал желаемое за действительное. Мы в астрале. Это слой, разделяющий плотный и тонкий миры. Или плотные слои тонкого мира. И то, и то верно. Мы наблюдаем из него физический мир. Изюминка в том, что наблюдаем не только мы. А вторая особенность заключается в том, что мы людей видим, а они нас нет… За редким исключением.
– Еще изюминки будут, а то может, мне памперсы в аптеке купить? – попытался пошутить Максим, отходя от сковывающего его движения страха.
– Это горгундия. Древнее существо нижнего мира. Оно для нас угрозы не представляет. Пастухи редко дерутся из-за своих овец. Хочешь посмотреть, кто станет ее добычей?
Глаза Максима от удивления стали еще шире. Он ничего не ответил, подумав о том ужасе, который испытает жертва горгундии.
– Не дрейфь. Это твоя школа. За этим ты здесь. Будем следовать на некоторой дистанции, чтобы не нервировать ее.
Горгундия сделала несколько мощных махов и, распрямив огромные крылья, планируя, начала снижение к невидимой цели. Сталкеры приблизились еще ближе к твари, которая их, казалось, не замечала. Максим вдруг понял, что она выискивает кого-то за стенами огромного белого здания.
– Это больница, – подтвердил смутные догадки Максима Жрец. – Более того, психушка.
Горгундия вдруг сложила крылья и, как альбатрос, бросающийся в воду, камнем упала вниз, проникая сквозь стены больницы, совершенно при этом не нарушая их. Через несколько мгновений она взмыла над больницей, держа в пасти замеревшую от страха душу, с которой падали, как виноград с грозди, серые аморфные существа.
– Это лярвы, – прокомментировал Дедята. Судя по параметрам поля, пассажир нашей птички – убийца, сексуальный маньяк, любитель маленьких девочек. Если он не нашел свое пристанище в тюрьме, значит, его вина не была доказана и ему удалось откосить в психушке. Но от себя не убежишь. И тонкому миру ничего доказывать не надо. Поддавшись однажды искушению, он совершил звериный поступок, притянув тем самым из нижнего мира подобных тварей – неуспокоенные души, которые, совершив пробой в его поле, дальше уже паразитировали на его душе, искушая ее все новыми и новыми преступлениями.
– Одержимость? – предположил Максим.
– Да. В ее явной и худшей форме. Но тебе придется узреть людей, которые и не догадываются о присутствии в своем поле этих тварей. Самых обычных людей, – добавил Дедята, провожая взглядом скрывающуюся за горизонтом горгундию. – Впрочем, живой пример всегда гораздо показательней, чем назидательные речи. Пивка не желаешь?
Глаза Максима открылись бы еще больше, но больше уже было некуда. Дедята прошел сквозь тяжелую, в цвет мореного дуба, дверь и присел за свободный столик. Жрец с алчущим любопытством смотрел на две молодые пары, расположившиеся за соседним столиком.
– Обрати внимание на этого молодого человека в рваной джинсе, – в это время Максим, скорее, следил за оборотами речи Жреца, так виртуозно меняющимися в зависимости от обстановки и времени событий. – Поле его желто-коричневое, что говорит о том, что он уже подвержен страсти к алкоголю, что, впрочем, уже не преминуло повлиять на его внешность.
Максим перевел взгляд на лысеющего и мертвецки бледного молодого человека лет двадцати пяти, с одной стороны которого сидела вполне милая девчушка, немного моложе его, а с другой обнимала, обвивая руки вокруг его рыхлого тела, серая лярва, противно облизывая его щеки и раздувая ноздри.
– Лярва будет искушать паренька, пока он не напьется в стельку, а она будет наслаждаться процессом, облизывать его и вдыхать пары, купаться в ауре его пьяных бредней, покуда он не упадет.
Молодой человек, сидящий напротив этой пары, со светлым и румяным лицом, заказывал безалкогольный коктейль для своей спутницы. За их спинами толкалось значительное количество лярв и прочих элементальных духов.
– Я совершенно не могу понять, что это за фан-клуб у них за спиной? – растерянно произнес Максим.
– Иногда даже мне нелегко разобраться с первого взгляда и требуется наблюдение, – Дедята на минуту замолчал, с интересом наблюдая за событиями, разворачивающимися за столиком.
– Состав фан-клуба состоит из двух частей, – не отрывая взгляда от наблюдаемых, продолжил Дедята. – Этот молодой человек из вполне состоятельной и в общем приличной семьи, образован и порядочен. Некоторое время назад его пути пересеклись с однокашником, и они часто стали проводить вместе досуг, в котором он преследует интерес найти себе спутницу жизни. Этот парень имеет очень веселый нрав и обладает редким чувством юмора, что привлекает двух добрых духов, стоящих за его спиной. Они смеются над его шутками и подбрасывают ему свои, которые он иногда чувствует и использует. Его спутница только прикидывается достойной для него парой. Ее внешность ярка и соблазнительна, что собственно и привлекает его, но она крайне распутная девица и, как говорил один современный поэт: «Под ее атласной кожей течет отравленная кровь». Она имела связь сегодня до него и намечает встретиться с другим сегодня ночью. Даже сейчас лярва, вцепившаяся в ее промежность, искушает ее, но она держится, похотливо косясь на своего спутника, потому что у нее есть далеко идущие планы на него, но она старается предстать перед ним приличной девушкой.
– Пойдем отсюда. Меня бы вырвало сейчас, если бы было чем, – Максим выбежал на улицу, которая в своем беспорядочном движении была наполнена простыми людьми, лярвами, неуспокоенными духами и прочими элементалями. – Физический мир мне всегда казался более светлым и простым, чем он видится изнутри.
– Выше нос, мой юный друг. Позволю себе процитировать Омара Хайяма, красноречивее всех отразившего увиденное сейчас нами:
«Ад и рай – в небесах», – утверждают ханжи.
Я, в себя заглянув, убедился во лжи:
Ад и рай – не круги во дворце мирозданья,
Ад и рай – это две половины души.
Глаза Учителя наполнились светлой грустью.
– Я покажу то, что добавит тебе оптимизма, – Дедята на секунду прикрыл глаза, сосредоточившись на своих чувствах. – Да, пожалуй, это то, что нужно. Следуй за мной.
Сталкеры пронеслись сквозь несколько старинных кварталов, изрезанных узкими улицами на небольшие квадраты. Дедята ступил на небольшой балкон, увешанный кашпо с цветущими петуньями. Сталкеры смотрели сквозь стеклянную приоткрытую дверь, не решаясь пройти дальше. В светлой и просторной комнате музицировала прекрасная девушка, по сути, еще дитя. Ее щеки горели кровью, воспламененные куражом виртуозного исполнения музыкального шедевра. Она играла вдохновенно, самозабвенно, не зная, что за ее спиной стоят два духа, амплитудно дирижируя, вдохновленные ее талантом; они словно не замечали наших путников, которые еще долго стояли молча, пока Дедята глазами не показал, что им пора.
– Ты хочешь сказать, – начал было Максим, едва они удалились с балкона, – что они… что она?..
– Ты на верном пути в своих прозрениях, мой друг, – помог Дедята оформить свою мысль Максиму. – Симпатическая связь между мужчиной и женщиной в физическом мире гораздо меньше, чем связь между духами Нави и человеком. Подобное тянется к подобному. Эти двое, вдохновленные творческим полетом души этой юной дамы, были притянуты из мира Нави и будут вдохновлять ее теперь еще более, внеся в ее талант частички своего опыта и души. Для всякой души всегда найдутся вдохновители!
– То есть ты имеешь в виду, что любые идеи находят поддержку в тонком мире? – с сомнением спросил Максим, явно сожалея о том, что Дедята не дал ему возможности лицезреть рождение блистательного произведения.
– Идеи, мечты, желания, цели, страсти, фантазии! Все находит созвучный отклик на небесах и получает поддержку! Чем больше душевного огня вкладывается в мысль, тем сильнее влияние неба. Вот почему практически все достижимо человеком. Он не один, даже если он один в тайге и ни одного живого человека на тысячи километров вокруг. Он всегда не один. Чем больше человек взял рычаг для преобразования мира, тем больший сонм ангелов и духов влияют на него: охраняют, вдохновляют, дают знаки. Чувство, вложенное в творческий акт, словно запах из духовки, где дожаривается сочная утка, разносится по тонкому миру.
– Почему именно утка? – скептически произнес Максим.
– Любил я ее очень, – между прочим заметил Дедята.
– Кстати, о любви… – Максим запнулся, тщательно подбирая слова. – Она влияет на человека, если любящие сердца разделены мирами?
– Ого! – выпалил Дедята, словно ревностный болельщик в ключевой момент матча. – Влияет сильно, причем в обе стороны. Дух, находящийся уже в мире Нави, ничуть не меньше любит, чем в земной жизни и, находясь возле возлюбленного сердца, как правило, сильно помогает тому на жизненном пути. Человек же, сохранив любовь в сердце своем к усопшему человеку, дает ему энергию, которая, как ты понимаешь, здесь определяет многое. Но это чувство опасно и на Земле, и на Небе. Дух может «прилипнуть» и, погружаясь в горе от потери, не совершенствоваться и не расти дальше. Нужно понимать, что он все равно увидит любимую… – тут Дедята осекся и скомкал последние слова: – Или любимого…
От внимания Максима не ускользнуло то, что голос Дедяты изменился при последних словах, которые словно зажевало, как магнитофонную ленту на старой магнитоле.
«Задам я тебе вопросик в лоб. Будет время», – подумал Максим, но Дедята быстренько перевел разговор уже на другую тему.
Они долго бродили по погружающемуся в вечерние сумерки городу. На сознание Максима обрушился шквал впечатлений, и он себя ловил на мысли, что, как бы он ни старался внимать каждому слову Дедяты, его внимание невольно переключалось на кипящую жизнь вокруг. Жизнь, о которой он не знал. Жизнь, от которой он успел отвыкнуть. Жизнь, которая очень изменилась за время его отсутствия в физическом мире. Он с любопытством заглянул за плечо пожилого итальянца, обозревающего футбольную колонку в свежем номере «Sport news». Газета, датированная 17 июля 2011 года, повергла его сначала в шок, затем – в уныние. Солнце багровым диском склонялось к горизонту, и на горячий южный город начала опускаться долгожданная прохлада. Уютные кафешки наполнялись ожившим после дневной сиесты людом. Молодая пара сидела за столиком рядом. Перед ними стояли два коктейля, к которым они не притронулись. Они молчали и, держа друг друга за руки, смотрели в глаза. Максим застыл, наблюдая очарование этого момента. Ностальгия взяла в клещи его сердце. Здесь, в этом мире, остались его любимые люди. Он перевел растерянный взгляд на Учителя, который все время, пока Максим наблюдал за влюбленными, наблюдал за ним. Поймав на себе многозначительный взгляд Максима, Дедята крякнул и… промолчал.
– Мне спросить или сам ответишь? – с железными нотками в голосе спросил Максим.
– Полагаю, завтрашний день тебе даст больше ответов на твои вопросы. По-хорошему, нам надо вернуться. Здесь, в чуждой нам среде, тратится много энергии, но тем не менее мы можем остаться здесь, выбрав любое ложе в этом городе. Например, с молодой и темпераментной парой.
– Ты шутишь? – чуть не вскрикнул Максим
– Конечно, шучу. Просто тошно смотреть на твою кислую физиономию. Расположимся в любом пустом номере отеля, хотя присутствие людей нам не помешает, а вот духи, сопровождающие их, нарушат наше одиночество. Утром мы сможем пораньше отправиться в Рим, и не растратим силы на переход сквозь миры.
– Зачем нам нужен Рим? Гораздо роднее для меня Москва.
– Завтра узнаешь. Видишь этот замечательный отель? – Дедята взглядом показал на роскошное пятиэтажное здание, на котором огромными красными буквами кричало, призывая уставших туристов «Boscolo Hotel Aleph». – Здесь есть замечательный и вечно пустующий номерочек для VIP-персон. Поверь вечно странствующему духу, скитающемуся между мирами и планетами.
