Читать книгу: «Эпос трикстеров – 1, или Подлинная история хартлендских богов», страница 17
Глава 13. За грехи земные возмездие
* * *
Сколько времени они шли по пустыне, никто сказать не сможет. Может быть, пару дней, а может быть неделю. Или даже месяц? Или тысячу лет? Все потеряли счёт времени в этом мире кружащихся солнц. Все изнывали от жары и теряли силы. Только Шакракарт незадолго до окончания пустыни вдруг взбодрился и воспрянул духом, будто ни солнца, ни жара, ни вид ползающих по камням тварей были ему нипочём. Он стал помогать и поддерживать остальных. Не только покойников, но даже богов. И хотя его счастливое настроение сильно выводило из себя Арахнида и долговязого бандита, до новой драки дело не дошло. Возможно, просто времени не хватило. Неожиданно все солнышки выстроились в линию слева над самым горизонтом. И путники увидели перед собой лес.
Ох! Ну и лесочек это был… В страшном сне не приснится. Голые измученно-изогнутые, скручено-перевитые деревья, похожие на помесь саксаула с канадским сорным клёном звенели на ветру длинными листьями. Листочки по виду, цвету и химическому составу больше походили на бронзовые кинжалы. Кстати, они и были настоящими бронзовыми кинжалами листовидной формы. Потому и звенели на ветру. У корней деревьев клубился плотный белёсый туман, по которому периодически пробегала какая-то зеленоватая волна судорог. Дорога прорезала этот диковинный лес ровной просекой, поднимаясь на холм. Что было за холмом – из пустыни не видно. Главное, что на дороге тумана не было. Это особенно радовало потому, что тонкие стволы деревьев позволяли далеко заглянуть в лесную чащу. И чувствовалось, что там в этой белёсой мгле копошатся какие-то животные. Знакомиться с ними никому почему-то не хотелось.
Лес, конечно, своим видом не радовал, но если колеи вели через него, значит надо идти туда. А куда деваться?
Первыми шли боги. За ними – Шакракарт. Позади парами Титон с Лео и Арахнид с долговязым разбойником.
До леса оставалось рукой подать, когда на дорогу из леса выпрыгнуло что-то тяжёлое, как мешок с зерном, но пушистое и рыжее в крапинку.
Колонна резко затормозила и остановилась. Покойники, пытаясь разглядеть причину остановки, столпились за спинами богов, точнее за их задницами, потому что боги были в звериных обличьях и топали на четырёх конечностях.
Когда это самое нечто упало на дорогу, Велес опешил поначалу, а потом разглядел «гостя».
– Ёлкин корень! – удивился медведь. – Это ж рысь!
– Прекрасно! – констатировал Дхарма. – Это один из трёх судей леса. Или палачей. Я даже не знаю, как это правильно назвать.
– А на вид простая рысь. Ну, разве что довольно крупная. И что она здесь делает?
– Охотится на души, которые при жизни были одержимы похотью. Прекрасно!
– Ты хочешь сказать, что за это здесь наказывают?
– Ха! А ты думал, что там (внизу) можно получать удовольствия бесплатно? Прекрасно! Да ладно, не трусь. К богам она не пристаёт. Тут даже Кама без проблем со мною шастал, – усмехнулся Дхарма и тут же обратился к рыси. – Прекрасно! Слышь, любезная, чего на дороге-то расселась? Пропусти, не злобствуй.
Рысь с интересом прислушивалась к разговору Дхармы с Велесом, но когда старый бог заговорил с нею, выгнула спину и зашипела на него.
– Ах, ты так? – возмутился бык. – Прекрасно! А ну, брысь отсюда, пока не затоптал!
Дальше рысь спорить не стала, а просто прыгнула с дороги в лес и исчезла в тумане.
– Прекрасно! Пошли, голубчики. Путь свободен, – крикнул Дхарма через плечо и первым пошёл вперёд.
Так получилось, что в лес группа втягивалась по одному. Последним шёл долговязый разбойник. Едва он переступил границу леса, многочисленные ветки деревьев ожили и, вытягиваясь, метнулись к нему. Словно змеи они обвили тело жертвы, пронзая его своими листьями-кинжалами. По одежде и коже долговязого потекла красная кровь.
Леденящий душу вопль вырвался из уст несчастного разбойника. Вся группа обернулась. Арахнид, шедший всего на пару шагов раньше долговязого, невольно попятился от своего приятеля. Шакракарт, оцепенев на мгновение от неожиданности, уже дёрнулся на помощь разбойнику, но бычья голова остановила его, толкнув назад.
– Не лезь. Ты ему уже не поможешь, – прошептал Дхарма.
Остальные с открытыми ртами наблюдали за кошмарным зрелищем, не двигаясь с места.
А между тем всё новые и новые ветви протягивались к жертве. Долговязый уже превратился в утыканный кинжалами большой клубок лиан, из которого текли кровавые ручьи. Клубок поднялся на рост человека вверх и из леса выскочили десятка полтора рысей, точь-в-точь таких, как сидела прежде на дороге. Бронзовые листья-ножи усиленно зашевелились, и из клубка лиан к рысям посыпались куски окровавленного мяса. Хищники впивались в них зубами и утаскивали в лес по разные стороны от дороги. Последней упала голова. Упала на то место, где была шея, причём лицом к душам и богам. Щёки, уши, нос у неё были отрезаны бронзовыми листьями, но глаза были целы. Велес увидел в них страшную боль и смертную муку. Это привело его в чувства. Медведь издал громовой рык и бросился к месту происшествия.
Но было уже поздно. Последняя рысь схватила зубами голову за волосы и скрылась в лесном тумане. Ветки с листьями-кинжалами моментально расплелись и вернулись в прежнее состояние. Будто бы и не было ничего. Даже обильно лившаяся на дорогу кровь куда-то исчезла.
Медведь остановился. Не зная, что ему делать.
– Не глупи, – услышал он сзади голос Дхармы. – Ты ведь сам хотел, чтобы они мучились. Прекрасно!
Бык подошёл к медведю и добавил:
– Он заслужил это. Помнишь тот посёлок, что сожгли эти головорезы? Помнишь сожжённых женщин? Прекрасно. Молодая была беременна, когда пришли эти уроды. Половина из них насиловала её свекровь, половина её. Причём долговязый изнасиловал обеих. Ту, что постарше – первой, а молодую – после Арахнида. Прекрасно! А когда все эти скоты сделали своё дело, долговязый… Его, кстати, Дафном прозвали. Дафн – значит «кровавый» на наречии южных родов. Так вот этот Дафн взрезал им обеим животы. Угадай, куда он сначала воткнул нож? Правильно. Угадал. А потом вверх – до груди. У молодой ребёнка аккуратно из живота вырезал и в руки ей положил. Вроде как обнимаются. Прекрасно! Всех это очень забавляло. Они смеялись, радовались, когда женщины вопили от боли и ужаса. Прекрасно! Так было во всех посёлках, что они сожгли. Иногда Дафн придумывал что-нибудь более изощрённое с использованием огня, воды и того, что под руку подвернтся. Эти твари с удовольствием отдавали ему всех женщин, чтобы понаблюдать, что на сей раз придумает долговязый. Прекрасно! Ты ещё жалеешь долговязого Дафна?
– Нет, – потряс головой медведь. – Я жалею, что он принял такую лёгкую смерть…
– Прекрасно! Ты опять слишком поспешно выносишь свои суждения, – вздохнул Дхарма. – Здесь всё не так, как видится. Прекрасно! Тут нет настоящей смерти. Завтра все кусочки Дафна соберутся в прежнем виде и он продвинется по этой дороге на бросок копья, а после повторится то, что мы видели сегодня. И так, пока он не дойдёт до противоположного конца леса. Прекрасно! Каждый день его ждёт такая смерть и новое воскрешение…
* * *
Вся дюжина светил закатилась за горизонт, и начались долгие сумерки. Светлые сумерки. Такие бывают в средней полосе, когда солнышко уже село, но вокруг всё прекрасно видно, как в пасмурный день. Ветер утих, и бронзовые листья на уродливых деревьях перестали звенеть. Туман, царивший между гнутыми голыми стволами, стал ещё гуще и доходил в высоту уже до человеческого роста. И в нём по-прежнему кто-то шебуршал. Временами в лесу раздавались человеческие стоны, крики страданий и вопли с мольбами о пощаде.
Вершина холма, казавшаяся поначалу совсем близкой, совершенно не хотела приближаться. Они шли и шли, а будто бы по-прежнему стояли на месте. Ощущение было такое, что в этой ходьбе они провели недели или даже месяцы. Идти в лесу было гораздо легче, чем через пустыню. И силы вроде бы не убывали. И спать совсем не хотелось. Шли без разговоров. Они здесь казались совершенно лишними. Ужасно раздражало только однообразие окружающего пейзажа. Дорога, и жуткий лес, взбирающийся на огромный холм. И, только оглянувшись назад, становилось ясно, сколько ими уже пройдено. Вход в лес остался далеко-далеко за их плечами.
В какой-то момент всё резко изменилось. Небо стало темнеть. Мрак вокруг сгущался с каждым часом. Но зато холм стал приближаться прямо на глазах.
Бык поднял голову, посмотрел на небо и с беспокойством в голосе, не обращаясь ни к кому, заявил:
– Прекрасно. Нам бы поспешить надо.
Прибавили хода и уже шагов через пятьсот оказались у самого подножия холма. Отсюда он совсем не казался таким высоким, как из пустыни. Ровная утоптанная дорога, ограниченная двумя глубокими колеями полого поднималась вверх. Вокруг уже стало совсем темно. Черное небо нависло над головами, а дорога наоборот стала слегка светиться каким-то призрачным желтоватым светом. Зато туман в лесу вплотную придвинулся к колеям, и жуткие зверушки настолько обнаглели, что не боялись уже подходить к самой дороге и таращиться на путников горящими, словно угли, красными глазищами. Причём самого зверя было совершенно не видно. Одни глаза в тумане светятся.
На холм поднимались около суток. Небо за его вершиной стало светлеть, будто бы его пробивали лучи восходящего солнца. Эти лучи придавали надежду. До вершины оставался десяток шагов, когда что-то большое преградило дорогу, заслонив собою солнце. Путники подняли глаза и увидели перед собою огромного льва. И настоящие-то львы обычно производят сильное впечатление на человека, а этот был раза в два крупнее обычного. А если учесть, что люди и боги смотрели на этого зверя снизу вверх и контур его с противоположной стороны холма подсвечивали лучи восходящего солнца, то зрелище было совсем не для слабонервных.
– Кто это? – удивлённо прошептал Велес.
– Лев, – ответил также тихо Дхарма. – Прекрасно. Ещё один судья. Ему нужны одержимые гордостью. Великие воины, славные вожди. Прекрасно! Но это, кажется не про нашу компанию.
«Это как сказать, – подумал про себя Арахнид. – Я всё-таки главарём был. Как бы этот драный кот меня не сожрал. Что-то судьба Дафна меня не радует. А с другой стороны ему же жертва нужна. Вон Шакракарт чем не великий воин? Ну и что, что десятником был? Может быть, не убей я его, он бы и вождём марутов стал? Что же делать-то? Как там Дхарма говорил? Главное захотеть и представить… Вон этот десятник как раз между богами пристраивается…»
Оценив обстановку, главарь разбойников сделал от толпы несколько шагов назад.
Громовой рык потряс округу. Лев расставил лапы и припал к земле, будто бы приготовился к атаке.
Бык ответил не менее мощным рёвом и перешёл на человеческий язык.
– Я приветствую тебя, судья великих. Прекрасно! Но среди нас нет мёртвых, одержимых подвластными тебе пороками.
Снова громовой рык.
– Отдайте мне одержимых гордыней, – могучим басом медленно проговорил лев.
«Занятно, шаман из-за реки также после мухоморного варева разговаривал,» – некстати подумалось Велесу.
Лев будто услышал эти мысли и злобно зыркнул на медведя.
– Отдайте мне моё! – вновь рыкнул он.
Бык помотал головой и начал вновь объяснять:
– У нас нет…
Чпок!
Будто пробка вылетела из бутылки шампанского.
Мощный удар в спину и Шакракарт пролетел вперёд. Стоящие впереди боги не стали преградой для призрака. От неожиданности он не удержался на ногах и упал прямо под лапы льва.
– Берите! Не жалко, – прозвучало откуда-то сзади.
Велес с недоумением обернулся на эти слова. И тут до него дошло. ЧТО сделал главарь шайки.
– Болотная слизь! – прорычал медведь.
Но времени разбираться с Арахнидом не было. Надо спасать Шакракарта. И Велес прыгнул прямо на льва. Он совершенно не думал, что тот раза в два больше, что один удар этой могучей лапы раздерёт его пополам. Он знал Шакракарта живым. Он – хороший мужик. И его надо было сейчас спасти. Вот и всё, что волновало в этот момент Велеса. Лишь бы добраться до льва! В ярости молодой бог готов был разодрать в клочья эту груду мяса, костей и шерсти. Все силы он вложил в этот прыжок. И… промахнулся.
Лев растаял в воздухе прямо у него перед глазами. Когти и зубы медведя встретили только утоптанную землю дороги. И это, между прочим больно! Зубами о дорогу! А сверху над тобой тает в воздухе чеширская улыбка льва… И спокойный голос Дхармы за спиной:
– Прекрасно, Пушан! Смело и глупо. Прекрасно! Всё-то ты спешишь…
А затем:
– А-а-а-а-а! – крик ужаса.
– А-а-а-а-а-а! – крик дикой боли.
Два громадных льва ринулись из лесного тумана на стоящего позади всех Арахнида. За пару мгновений они разорвали его, словно тряпичную куклу и уволокли эти куски в туман.
* * *
За вершиной холма следовал другой склон, поросший всё тем же завито-перекрученным лесом с бронзовыми листьями. Склон заканчивался небольшой полосой луга, а за ним – обрыв. Что там дальше внизу с вершины не было видно, но на горизонте вздымались величественные горы со снежными вершинами. А солнце? Его не было. Только странный яркий свет лился откуда-то справа, не показывая своего источника.
И опять путь сквозь лес, который всё никак не хотел кончаться. Дни или недели? Кто его знает?
И вновь лишь десяток шагов отделял путников от зелёного луга, когда путь им преградила огромная волчица. Она не рычала, не выла, а просто стояла посреди дороги и глядела на них.
– Что-то они здесь повторяться стали, – буркнул себе под нос Велес и демонстративно сел. – Дхарма, как ты думаешь, кого она сейчас заберёт?
– Прекрасно! Ты быстро учишься. Молодец. Но неужели тебе их стало не жалко? – ответил бык и столь же демонстративно лёг рядом с медведем.
– Шакракарта она не возьмёт. А остальные… ты мне напомнил про сожженный хутор. И кстати, чего она ищет?
– Корысть, мальчик мой, корысть. Вот на неё волчица и охотится. Прекрасно! А у нас из всех троих для неё только Лео остался. Прекрасно! Он же в шайку пошёл и Титона за собой потащил не потому что деваться некуда было. И не из-за голода. Он семью в пути бросил для того, чтобы с ватагой награбить побольше, а потом стадо своё завести. Людей убивал только для того, чтобы побрякушки серебряные и медные с них содрать. Прекрасно! А пятнадцать лет назад он проезжему купцу старшую сестру Титона в рабство продал. Ей всего десять лет было. А ему не хотелось приданое за ней давать. Как же! Это ж его добро! Непосильными трудами нажитое. Прекрасно! Так что нет у нас выбора. Кроме Лео нам отдать некого.
– Нет! – закричал Титон. – Не надо! Не отдавайте отца! Он хороший. Я люблю его. Не надо. Дяденька Дхарма, дяденька Пушан! Вы же добрые боги. Вы же не допустите этого…
– Нас тут, Титон, не очень-то и спрашивают, – ответил старый бог. – А вот хорош ли твой отец… Лео, ты скольких людей убил?
Бывший разбойник будто очнулся от сна, поднял голову, посмотрел на богов широко открытыми глазами и упал на колени. Уткнувшись лбом в дорожную пыль он завопил сквозь слёзы:
– Я никого не убивал!
– Ложь, – пролаяла волчица. – Девять на его совести.
Велес с удивлением поглядел на Лео. Этакий мозгляк девять душ загубил…
– Нет, – всхлипнул Лео, – нет! Я не убивал. Я не хотел. Это не я.
Разбойник поднял голову и вытянул руку в сторону Шакракарта:
– А он? Он же больше людей убил! Он и меня убил! Почему вы хотите здесь оставить меня, а не его?
Шакракарт стоял спокойно, молчал. Он лишь плечами пожал, мол если хотите, можете и меня взять – мне-то что? За него Дхарма ответил.
– Прекрасно, глупец! Он воин. Он не убивал ради корысти, – спокойно начал говорить бык, но потом его голос вскипел гневом. – А ты нахапать себе побольше хотел?! Прекрасно! Ради побрякушек людям глотки резал? Тварь! Берите его!
В тот же миг из леса выскочила стая волков и бросилась на Лео.
– Батя-а-а! – заорал Титон и бросился на помощь отцу, но лапа медведя остановила его, бросив назад.
А через мгновение всё было закончено. Волки разорвали призрачное тело Лео на куски и утащили в чащу леса.
Титон видел это, но всё-таки вскочил на ноги и попытался броситься в след волкам. Велес опять не позволил ему этого. Медвежьи лапы удержали его, развернули в сторону луга и толкнули вперёд. Титон по инерции пробежал несколько шагов и упал на дорогу. Упал и не поднялся.
Велес увидел, как вздрагивает его тело, затем услышал всхлипы. На ходу превращаясь в голубоглазого блондина в красной кожаной безрукавке и чёрных кожаных штанах, Велес подошёл к Титону и встал рядом с ним на колени. Похлопал мальчишку по спине и сказал:
– Я понимаю твою боль, но у нас не было выбора. Здесь ничего не зависит от людей…
– Но вы-то боги, – со злостью проговорил сквозь слёзы Титон.
– Мы тоже когда-то были людьми. И наша воля здесь не многого стоит.
– Он – мой отец!
Велес вздохнул:
– Да. Но это здесь ничего не меняет. Ему нельзя помочь. Он сделал свой выбор ещё при жизни. Пошли, малыш.
Молодой бог поднял мальчишку на ноги и чуть подтолкнул к выходу из леса. Тот медленно побрёл вперёд. А голубоглазый блондин в один миг превратился опять в медведя. Вслед за мальчишкой мимо Велеса прошёл Шакракарт. Молодой бог обернулся, чтобы поглядеть на Дхарму. Бык сидел. На самом деле сидел. На заднице. И на морде его читалась крайняя степень изумления.
– Пушан, – проговорил, наконец, старый бог. – Прекрасно! Когда это ты успел научиться?
– Чему? – удивился Велес.
– Ты задерживал и толкал душу покойника. Прекрасно! Ты обернулся здесь человеком. Прекрасно! А как тебе это удалось?!
– Не знаю. Но ты же говорил, как это сделать, – ответил Велес, повернулся и побрёл за душами.
Дхарма покачал головой:
– Прекрасно. Ну и сила в тебе, мой мальчик…
* * *
То, что казалось небольшим сверху, на деле оказалось весьма широким и долгим. Дорога по зелёному лугу к обрыву была не менее утомительной, чем в пустыне. После случившегося в лесу всем было мерзко. Молчали и шли.
Луг закончился резко. Словно ножом отрезали. Обрыв бесконечно тянулся вправо и влево.
Внизу прямо под ногами путешественников лежали белые пушистые облака, плотным слоем скрывавшие землю на многие мили вперёд. Они словно вели наступление от стены обрыва на весь нижний мир. Постепенно слой облаков становился тоньше и прозрачнее. Под ним проступили заросли какого-то тростника, которые зелёной полосой выглядывали из-под покрывала облаков, как нижняя юбка из-под кокетливо приподнятого платья немолодой уже цыганской гадалки. За ними после узкого песчаного пляжа текла река. Один взгляд на эту тёмно-багровую в огненных отблесках ленту вызывал волну мурашек по телу. Что-то в ней было неестественное и крайне неприятное. Вытекала эта река из-за исполинских чёрных гор, что вздымались по правую руку от странников над равниной облаков. Острые, словно акульи зубы, пики тоже не вызывали приятных чувств. Беря начало где-то в этих горах, река, спускаясь на равнину, забирала влево и делала гигантскую петлю, а затем где-то у самого горизонта вновь устремлялась под покров облаков. За рекой до самого горизонта лежала жёлто-серая, словно выгоревшая под июльским солнцем степь.
Дорога подошла к краю и превратилась в каменную лестницу, которая была выдолблена в граните скалы. Идти по этой лестнице можно только боком к обрыву, прижимаясь к камням. Ступени длинной в локоть были перпендикулярны скале. Слева – каменная стена, справа – воздушная бездна. О перилах, разумеется, никто и не думал. Метрах в трёх сверху нависает каменный козырёк. Лестница круто устремляется вниз. Бурого цвета ступеньки узкие и мокрые, будто политые кровью.
– Души-то, конечно, здесь пройдут, если осторожно… Но вот мы. Нет, ну я здесь в медвежьем обличии точно навернусь вниз. А, Дхарма? – Велес обернулся и замер в изумлении.
Шакракарт с Титоном, разглядывавшие новое чудо загробного мира тоже обернулись, и тоже вытаращили глаза от удивления.
В нескольких шагах от них стоял крылатый бык, расправивший свои чёрно-белые громадные крылья под лучами света, исходящего из-за дальнего горизонта. Голова у быка была вполне человечьей. У Дхармы в обычном обличии была такая же. Впрочем, нет. Чуть поменьше. И борода не была такой окладистой. И не завивалась она, словно каракуль.
– Прекрасно! Я вот тут подумал: а ну, её, эту лестницу, – добродушно заявил крылатый бык. – Зачем она нам? Я мальчишку на себе спущу, а ты – Шакракарта.
– А я по-твоему летать умею? – поинтересовался Велес.
– А чего тут уметь-то? Нырь туда. И полетел. Прекрасно! – ответил крылатый бык, посмотрел на растерявшиеся лица компании и расхохотался.
Молодой бог эту радость разделить не мог.
– Издеваешься? Или ты мне тоже крылья предложишь отрастить?
Дхарма хохотнул ещё раз и ответил:
– Нет. Крылатый медведь – это уже слишком. Но ты мог бы в птичку превратиться. Прекрасно! Я знаю, ты можешь быть неплохим оборотнем.
Шакракарт и Титон как-то странно посмотрели на Велеса и немного отодвинулись от него.
– В какую птичку, Дхарма? Я же не просто так здесь медведем хожу!
– В любую, Пушан. Хочешь, в воробушка. А хочешь – в ворону. Прекрасно! Но я бы на твоём месте предпочёл что-нибудь посерьёзнее. Например, орлана. Попробуй. У тебя получится. Ты же в человека уже здесь превращался. Прекрасно. А это не сложнее. Ну, не переться же нам по этой лестнице! На ней навернёшься – костей потом не соберёшь.
– Хм… А ведь и правда. Превращался, – вдруг дошло до молодого бога.
И тут же тело медведя стало изменяться, обрастая перьями. Через несколько секунд на месте зверя сидел гордый орлан-белохвост гигантских размеров.
– Прекрасно! Совсем другое дело, – обрадовался Дхарма. – Ну, Титон, залезай ко мне на спину. А ты, Шакракарт, седлай Пушана. Прекрасно! Летим вниз вдоль лестницы. Только не потеряйтесь в облаках.
Покойники заняли свои места, и птица с быком поднялись в воздух. Орлан легко большими кругами опустился к покрывалу облаков. А вот быку полёт давался тяжело. Крыльями он махал как-то натужно.
«Быки всё-таки к полётам не приспособлены», – отметил про себя Велес. Он дождался, пока Дхарма не войдёт в облака и последовал за ним. Облака его разочаровали. Молодой бог ждал, что они будут плотными и пушистыми, как комок белой шерсти или вкусными, как взбитые сливки. А они оказались пустыми и влажными. Просто туман и ничего больше. Да ещё вонючий какой-то. Фу, гадость!
* * *
У самых последних ступеней великой лестницы дорога продолжилась. Здесь боги со своими всадниками приземлились и вновь стали быком и медведем. В этих обличиях им всё-таки легче было здесь находиться.
После небольшого каменистого участка дорога пошла сквозь болота. Вот ведь дрянь. Под ногами хлюпает какая-то жижа. Одно радовало: под жижей постоянно была твёрдая земля. Так что грязь нигде выше колена не доходила. А по бокам видны были только стены из камыша, что вырос выше головы. В этих стенах кто-то шуршит, пищит, рычит и верезжит временами. Да ещё туман. Мерзкий, сырой, с каким-то привкусом дерьма на губах. А запахи-то, запахи! Как по свежей навозной куче путешествуешь. Велес много на своём веку болот перевидал, но такого в буквальном смысле дерьмового запаха нигде не встречал.
Болото производило гнетущее впечатление на всех, кроме Шакракарта. Он неожиданно как-то приободрился, повеселел. И будто бы силы в нём прибавилось.
Велес даже у Дхармы спросил:
– Что это с ним?
Старый бог посмотрел через плечо на улыбающуюся физиономию покойного воина и ответил:
– Как-то затянулось наше путешествие, Пушан. Я так думаю, друзья Шакракарта уже второй поминальный обряд свершили, что каждый месяц после смерти проводят. Прекрасно! Душам в пути это очень помогает. Память живых – большое подспорье для мёртвых.
Титон же совсем расклеился в этом болоте. Шарахался от каждого писка в камышах и вздрагивал от криков невидимых тварей. И тихо, почти неразличимо для других шептал себе под нос:
– Всё кончено. Я знаю. Всё кончено.
Велесу больно было на него смотреть. «А вдруг он не убивал?» – как заезженная пластинка крутилось в мозгу Велеса.
* * *
Туманные сумерки позволяли рассмотреть только то, что было не дальше десятка шагов от тебя. Всё остальное тонуло в белой пелене.
Дхарма шёл первым. За ним – Титон и Шакракарт. Замыкал группу Велес.
Впереди справа в камышах послышалось громкое мяуканье, похожее на детский плач, затем смачное чавканье, шуршание… И вдруг что-то большое тёмное из камышей попыталось броситься на Титона. Мальчишка в испуге отшатнулся от края дороги, поскользнулся и с размаха упал на пятую точку в чёрную жижу болота.
Невидимая стена над колеями не позволила местной твари приблизиться к путникам. Странное существо размером с большую собаку напоминало кошмарный гибрид лягушки с росомахой. Оно пыталось прорваться к странникам и в ярости царапалось и билось в невидимую стену, брызгая от злости грязно-зелёной слюной.
А Титон сидел в болотной жиже и заворожено смотрел на это чудовище.
– Ну, нагляделся? – обратился к нему Велес. – Тогда поднимайся и пошли. Титон? Эй, Титон! Чего расселся-то?
Мальчишка не реагировал. Он по-прежнему не моргая глядел на когтистую тварь. Медведь превратился в синеглазого блондина, тот подошёл к пацану и с любопытством похлопал его по макушке:
– Тит-о-он. Очни-и-ись.
И это не помогло. Молодой бог взял мальчишку подмышки и поставив на ноги, слегка нагнувшись с тревогой заглянул ему в лицо.
– Ты что, Титон? Эта тварь не достанет тебя. Не бойся. Всё будет хорошо. Я же с тобой. Я не дам тебя в обиду.
Судорога прошла по сморщившемуся, словно от разжёванной горсти клюквы, лицу мальчишки. Он тяжело задышал и будто бы выплюнул в лицо богу:
– Не дашь в обиду? Ты был рядом с отцом, но спокойно отдал его волкам. Прав был Арахнид. Богам нет дела до страданий смертных. Сначала вы насылаете засуху на наши края, потом гоните голодающий народ сквозь зиму в чужие земли. А теперь даже из нашего посмертного пути устраиваете себе развлечение. Ты ещё никого не спас. Как же ты можешь обещать что-то мне?
Велес выпрямился:
– Они были убийцами. И я никому из них не обещал спасения. И тебе не обещаю. Но я сделаю всё, что в моих силах, чтобы помочь тебе на этом пути.
– Посмотрим, – буркнул Титон и побрёл по дороге вперёд мимо Дхармы и Шакракарта.
– Прекрасно, мой мальчик. А ты действительно не хочешь его спасти? – тихим шёпотом поинтересовался старый бог у Велеса.
– А он достоин? – также тихо спросил молодой бог.
– Прекрасно! А вдруг он не убивал? – снова задал свой коронный вопрос Дхарма и, склонив голову на бок, ехидно посмотрел на Велеса.
Тот с сопением набрал в грудь воздух, резко выдохнул и, ничего не ответив, пошёл вслед за Титоном.
* * *
К счастью, дорога по болотам оказалась не столь длинной, как через бронзовый лес. Туман постепенно стал редеть и, наконец, исчез совсем. Одновременно и чавкающая жижа под ногами превратилась в утоптанную сухую тропу.
Заросли, как и лес, кончились резко. Вот ряд высоченного камыша растёт ещё на болотной почве. А через воробьинный шажок лежит чистый речной песок. И как раз на этой разделительной линии колеи дороги, что столько дней вели странников вперёд, пропадали. Даже намёка на них не было на песчаном покрытии.
Четверо путников вышли на пляж и остановились. Зрелище было эпически тошнотворным.
Весь песчаный пляж был завален разнообразными костями. На первый взгляд, они казались вполне человеческими.
– Хотя… Великоваты они для человеческих, – прокомментировал Велес, поднимая с земли здоровенную берцовую кость и прикладывая её к своей ноге. Для этого ему, конечно, пришлось опять стать голубоглазым блондином.
Косточка как раз оказалась длинной со всю его ногу.
Метрах в десяти от зарослей камыша текла почти безбрежная река. Противоположный берег был отсюда едва виден. Вместо воды в русле медленно ползли не перемешивающиеся массы сгустков крови и гноя. Время от времени в разных местах со дна прорывались огненные фонтаны из расплавленного металла. Струи огня взлетали на пару ростов человека ввысь и опадали, исчезая под наползающими багрово-жёлтыми массами. Река была вполне обитаемой. Иногда её поверхность разрезали гибкие чёрные спины существ, похожих на гигантских змей.
А полоса прибоя вообще кишела земноводными и пресмыкающимися самых разных неизвестных Велесу видов. Откровенно говоря, он подозревал, что в природе таких тварей вообще не существует и они являются плодом больной фантазии кого-то из покойников, может быть, даже отсутствующих сейчас. Хотя, кто его знает, как оно на самом деле? Дхарма предупреждал, что здесь всё не такое, каким кажется.
Твари ползали, бегали в полосе кровавого прибоя по костям, как по булыжникам, с упоением дрались и жрали друг друга.
Мощный шлепок сотряс землю, будто всему миру дали пощёчину мокрой тряпкой. Неведомые зверушки на пляже вмиг разбежались в разные стороны. Нет. Это было не землетрясение. Просто лягушка выпрыгнула из болота на пляж. Обычная лягушка высотой в три человеческих роста с хрустом приземлилась шагах в десяти от странников. Хрустели, разумеется, косточки безвестных гигантов. Боги и Шакракарт застыли в изумлении глядя на новое чудовище.
– Нет! – заорал Титон и стал пятиться назад от монстра. – Нет. Не хочу…
Лягушка издала мерзкий булькающий звук. Длиннющий липкий розовый язык, словно лассо выбросился, обвив мальчишку, и в тот же миг вновь исчез в пасти вместе с Титоном.
– Ах ты, плесень носа! – возмутился Велес и, взяв берцовую кость гиганта словно копьё, ринулся на чудовище.
– Куда, дурень! Не смей! – заорал Дхарма.
Шагов через пять Велес что было сил запустил кость, словно дротик в пузо лягухи. Удар со всей молодецкой силушки в самое нежное место сильно удивил амфибию. Так здесь с нею никто не обращался.
– Ква-а-а! – пожаловалась она, открыв пасть на всю ширину.
И Велес прыгнул. В чемпионате по прыжкам с шестом такой кульбит, пожалуй, не засчитали бы, потому что шестиметровая высота была взята без шеста. Велес влетел боком в открытую пасть чудовища. И та тут же за ним захлопнулась.
* * *
– Вот дурень! – в сердцах произнес Дхарма. – Дался ему этот мальчишка!
Он повернулся к Шакракарт и растерянно спросил:
– Прекрасно! Ну, и чего теперь делать? Теперь мы и Пушана потеряли? Да?
– Э-э-э, – промычал в ответ Шакракарт, указывая на лягушку.
Амфибию корёжило не по-детски. Живот у неё ходил ходуном. И без того выпученные глаза совсем вылезли из орбит. Несчастная подняла морду вертикально вверх и открыла пасть. Потом она резко наклонила голову к земле и сотряслась всем телом, извергнув содержимое желудка наземь. И гигантскими прыжками ускакала назад в болото.
На берегу в большой луже зелёной слизи лежали молодой бог в человеческом обличии и мальчишка.
Велес со стоном поднялся на колени и попытался как-нибудь избавиться от слизи на лице.
