Читать книгу: «От добра добра не ищут», страница 2

Случаи

В конце мая занятия в средней школе села Князево закончились, и завхоз Сергей Петрович вздохнул с облегчением. Лето – для школы самое лучшее время, когда ненадолго в коридорах, классах и на чердаках воцаряется затишье. Спустя какое-то время нужно будет снова готовить школу к новому учебному году. Сергей Петрович – мужчина самостоятельный, основательный, по первой своей специальности – инженер. После окончания военной службы он стал работать в деревенской школе, где его жена Клавдия Сергеевна преподавала географию. Дети выросли, упорхнули из родительского гнезда, уехали учиться в город. Для них отец всегда служил примером. Они им гордились. Он постоянно занимался школьным хозяйством, наводил порядок. Директор школы уважительно называет его своим заместителем. Сергей Петрович – человек учтивый и доброжелательный. Весельчак, с отзывчивой душой, к нему всю жизнь тянутся люди со своими вопросами, проблемами и просто так, поговорить за жизнь. Одним словом, герой песни: «Шаланды, полные кефали….».

Учителя, по большей части женщины, частенько обращались к нему за советом. Глаза Сергея Петровича всегда светились лаской и добротой. Особенно к тем, кто в войну хлебнул лиха. Сергей Петрович вёл размеренный образ жизни. Однако, это не всегда у него получалось. Иногда вдруг на него накатывало «нечто».

Школьный военрук Николай Васильевич был человеком иного склада. Вполне успешно справлялся со своими обязанностями, дело свое военное знал твёрдо. От своих учеников требовал ответственности и исполнительности. И они к нему относились с уважением. Занимались азами военной науки с увлечением. Николай Васильевич – человек горячий, к людям весьма критичен, иной раз даже чересчур. Хотя по характеру компанейский.

Сергей Петрович и Николай Васильевич относились друг к другу с симпатией, вне школьных стен они были Петрович и Васильич. Так им было удобнее. Пути их пересекались в компаниях по разным, радостным и горестным случаям. Друзья встречались на днях рождения, похоронах, проводах. Частенько обмывка покупок, то да се, третье, десятое, не считая официальных праздников, не проходили без их участия. Каникулы – счастливая пора. Учителя с нетерпением ждут отпускные. За зарплатой нужно ехать в районный центр. А кому же, как не завхозу Сергею Петровичу и военруку Николаю Васильевичу доверить такое важное и ответственное дело?

Сергей Петрович собирался в такую поездку всегда в приподнятом настроении. Дело нехитрое. Не впервой. Николай Васильевич – водитель классный.

Они оседлали замечательный мотоцикл ИЖ-49 и поехали. Июнь выдался на славу. Чудесная погода. Жарко. Волжские степи раскинулись широко, травы благоухали. Пшеница только ещё наливалась соком. Поле уходило далеко за горизонт, сливаясь с голубым небосводом. Серебристо-белые облака курились вдалеке. Сергей на заднем сиденье мотоцикла, глядя подолгу на эту сказочно плывущую небесную панораму, восхищался видами природы. Голова кружилась от дурманящих запахов. Вдруг у переднего колеса что-то задребезжало. Николай остановил мотоцикл. – Что это ты, мой дружок совсем расслабился! – сказал Николай, обращаясь к ИЖу. Посмотрим, что случилось? Крыло отходит. Ну, конечно, следовало этого ожидать. Вчера дал этому сопляку, племяннику своему Ваньке, мотоцикл. Он поехал в Жуковку и весь его растарабанил. Цепь ослабла, шины полуспущенные, а вот винтики-шпунтики где-то посеял. Ищи- свищи их теперь, дядя Коля! Где его дъявол носил? Наверно, гонял по стерне и оврагам. Ну, и молодёжь! Николай примотал крыло проволокой и подвёл итог своему ворчанию: «Больше не дам, пусть сестрица раскошеливается на мотоцикл!»

– Николай, так ведь каждому поколению свое. У молодёжи теперь другой подход: «Мы сами с усами, что хотим, то и воротим». Они стараются изобрести велосипед, всё на рожон лезут. Ты заметил, что пацаны носят теперь клёши, обрастают волосами, как дикобразы, делают завивку, особенно студенты. Вот чучела!

– Да-да! – живо откликнулся Николай. – А посмотри, девочки тоже не отстают от времени: юбочки укороченные, с разными замочками, кофточки фасонистые, чулочки там импортные, туфли на высоких каблуках, где только они всё это достают. Ведь на таких каблуках можно ноги сломать. И куда они несутся? Мой тёзка, Николай Васильевич, наверняка бы воскликнул: «Русь, куда несёшься ты?»

Сергей наслаждался природой: «Красота-то какая, Николай! Смотри и радуйся!»

– Да, я вижу, вижу, Сергей! Это всё мать-природа постаралась. – Природа, конечно, само собой, разумеется, но бушующее пшеничное поле появилось не без помощи односельчан.

– Я только удивляюсь, Сергей, куда смотрел наш председатель Фёдор Павлович? Видишь, вон на пригорке, какие большие «проплешины»? – Да, ты не прав, Николай. Но на этом песчаном бугре никогда и ничего не росло. Никогда там ничего и не сеяли. Ты просто не замечал. Селяне потрудились на славу. Думается мне, что соберут они в этом году добрый урожай.

– Дай Бог, может быть и так! – Промолвил Николай.

– Так ведь это их святая обязанность. Они выращивают урожай для себя, для своих детей, а как иначе? Мы с тобой воевали разве только ради себя? Мы воевали во имя России. Вон сколько их, родимых, положили на поле брани, мать честная.

Закончив мелкий ремонт, Николай нажал на педаль кик-стартера, мотоцикл с пол-оборота завёлся, заревел, пугая своим рыком всю живность в округе. Медленно отпустил рычаг газа. Поехали! Дорога была хорошая, да только местами покрытая довольно высокими песчаными барханами. Но водителю было не впервой преодолевать их. Успешно справившись с дорогой, они получили большую сумму денег в сберегательном банке района и поехали домой. Проезжая мимо деревенской столовой, Николай Васильевич с надеждой в голосе заметил:

– Сергей, а может быть, лапчишки покушаем, как ты?

– Да, я не держу фигуру в заточении, всегда не против «подкрепиться», но мы ведь при исполнении, с большими деньгами, как бы чего не вышло, Васильич? А была-не была, давай перекусим. Если душе угодно, то фортуна завсегда нам улыбнётся. Как поётся в песне: «Фонтан черемухой покрылся, бульвар Французский весь в цвету….» Всё-таки соблазн домашней лапши, приготовленной поварихами, превозмог все опасения. Столовая во всей округе пользовалась большим успехом. Кроме того, у Сергея Петровича и Петра Васильевича были свои слабости, любили они по случаю хорошо и вкусно покушать. А уж ежели дело касалось деревенской куриной лапши, то пиши пропало! Как можно проехать мимо «родной столовой», не угостившись аппетитным обедом и крепким чаем, заваренным чудесными травами или компотом? Директор столовой Анна Васильевна, женщина видная, 30 лет с пронзительными зелёными глазами, словно русалка. Она, всегда улыбчивая и с доверительным выражением лица, встретила наших героев, как родных. Николай Васильевич и Сергей Петрович растаяли от счастья. Расположились за столиком у окна. Лапша превзошла все ожидания и разбудила давно уснувшие воспоминания детства, когда мама Сергея Петровича потчевала его этим божественным блюдом. Вкушая лапшу, он вспомнил свою маму, Пелагею Сергеевну. А после выпитой чарочки душа и тело пришли в полное согласие, и слёзы застлали его ясный взор. Вообще-то Сергей Петрович позволял себе, но не часто. Вот, к примеру, когда шла заготовка дров для школы. У каждого человека свои слабости! Пелагея Сергеевна умерла в прошлом году, на Пасху. Поэтому Сергей Петрович расчувствовался и положил портфель, который ему мешал сосредоточиться на еде, на подоконник. Самое, по его мнению, безопасное место. Сергей Петрович и Николай Васильевич были довольны поездкой. Учителя получат зарплату ко времени.

– Дождались мы, Николай, дней счастливых. Вот смотри, теперь запросто заходишь в деревенскую столовую и кушай себе на здоровье лапшу. Это же благодать, не то «що», как говорят у нас в Украине, бывало, выпьешь 150 грамм, а закусить нечем, разве что килькой. А сейчас нам выпивка ни к чему, мы с тобой находимся при исполнении, покушаем и дальше поедем.

– Сергей, так ведь теперь вон какие времена! Вот мы с тобой едем из района не на школьной кляче, а на какой «птице», которая несёт нас, как на крыльях. Да вот ещё и с такими деньгами. Пожалуй, мы с тобой года два наверняка жили бы на эти деньги вполне безбедно.

Сергей вспыхнул и весь покраснел.

– Это ты, Николай, на что же намекаешь, может быть, хочешь драпануть с этими деньгами? Так что ли?

– Сергей, что ты такое говоришь, даже невозможно об этом подумать! Как бы нам скорее с тобой доехать до дому. Да, мы с тобой этого себе никогда не позволим. Что мы с тобой какие-нибудь бандиты или грабители, мы с тобой уважаемые люди в школе и деревне, – затараторил Николай. Он был в большом смущении оттого, что Сергей его неправильно понял. Вот, холера, не так сказал. Наши герои откушали лапшу, крепкого чаю с душистыми полевыми травами. На душе стала сытно и благодатно. Полились воспоминания и откровения.

– Слушай, Сергей, я тебе расскажу случай, который произошёл со мной. Из меня ведь так и выпирает, так и хочется тебе поведать о своей маленькой тайне, а как же, ты же мне ведь друг. После еды оба слегка «осовели», захотелось вздремнуть, решили посидеть, пусть лапша уляжется в желудке, да и трястись на полный желудок на мотоцикле было неохота.

– Как-то лет пять тому назад, – начал издалека Николай, – мы заготавливали дрова для школы. Тебя тогда на наших школьных лесоразработках не было, по-моему, ты находился в отъезде. Ну, так вот, я, старый дурак, влюбился в одну молодуху. Не буду говорить, в кого. Красивая блондинка, пышные волосы, бирюзовая косынка. Она всё вертелась около меня. Её голубые глаза то и дело стреляли в мою сторону, пуская огненные стрелы. А я вовсе растерялся! Думаю, что бы это значило? И так разволновался, как будто я впервые увидел такую женщину-красавицу. Она ладно была одета: короткая блуза голубого цвета с широкой открытой грудью подчёркивали молодость и красоту. Коротенькая юбчонка и старые модные сапожки добавляли её фигуре красоты и стройности. А бёдра, а стан! Вот этим, пожалуй, она меня и купила. Ну, думаю, деву надо «укоротить», больно уж она строптива. Давно она жила без мужа, погибшего на войне. И я-то тоже, вроде как, холостой. Ну, думаю, не вечно же страдать деве. Дай, думаю, приголублю. Близко никого не было, только я хотел шепнуть ей своё заветное словечко о любви окаянной. Только успел дотронуться до её плеч, так она меня и отшила. Ладно бы оттолкнула, а то ведь и пощёчину в нагрузку добавила.

– Николай, непутёвый же ты, однако. Разве к молодой женщине так подходят? Женщина любит скромность и порядочность, а самое главное, нежное обращение. Бери ношу по себе, чтоб не крякать при ходьбе – как гласит пословица.

– Серёж, да у меня и в мыслях ничего такого не было, я только шепнул ей пару ласковых слов. Да из этой затеи ничего путного бы не вышло, поскольку по части женщин я уже давно практики никакой не имел. Жена моя, Любушка, покинула меня как-никак лет пять тому назад. И я вот всё ходил бобылем, ведь не ко всякой женщине душа тянется. Вот и проявил смелость, которая обернулась для меня оплеухой за свою неуклюжесть и бестактность. Она без мужа осталась совсем молодой девчонкой. Только поженились, а тут война. Вскоре пришла похоронка о гибели её мужа, она работала с остервенением, никого близко к себе не подпускала. Характер у девчонки крутой, как и у матери, вечная ей память. Но время лечит, да и жизнь человека не вечна, надо хотя бы оставшееся время прожить с большим оптимизмом. Не век же горевать? Вот отсюда и делай выводы.

– Что-то ты странно и загадочно забираешь, Николай, я никак не пойму. Про кого ты рассказываешь? Дело идёт к вечеру, пора ехать.

Жара спала. Они вышли на улицу, воодушевлённые и вдохновенные. Свежий ветер подул в лицо. Николай скоро завёл мотоцикл, поехали молча, каждый думал о своём. Добрались быстро.

– Сергей, куда едем-то, в школу или к тебе домой?

Тут Сергея и ударило, словно током! Охватила оторопь! Страх! Он тут же начал лихорадочно вспоминать, куда и зачем они с Васильичем ездили? Наконец память вернулась к нему. Были они в банке, получили зарплату для учителей. И тут предательски засосало под ложечкой: а где портфель с деньгами?!

– Николай, а где наш портфель?

– Я не знаю, куда ты дел свой портфель! Как можно забыть и потерять то, за чем мы ездили? Сергей, что ты, совсем обалдел? Уму непостижимо! Как же так? Тебя ведь отрядили к портфелю! Что о нас люди скажут? Что мы им скажем? Моё дело было – рулить, что я и делал. Где ты его оставил? Сам расхлёбывайся…

– Николай! Взбаламутил ты меня со своей женщиной! А я, старый дурень, нюни распустил, заслушался твоих очаровательных речей о молодухе, и обо всём на свете позабыл! Дьявол ты, Николай! Давай быстро сворачивай назад, поехали в Воеводину, в столовую.

У Сергея Петровича сердце стало биться часто, а иногда и с перебоями. Прошиб его холодный пот, потом ему стало жарко и не по себе. В глазах пошли круги. Всё поплыло перед глазами. Мелькнули калейдоскопом дела давно минувших дней перед демобилизацией.

…Однажды в войсковой части, где он служил, старослужащие матросы попросили его, старшего офицера, подвезти их к бане на грузовой машине. Другого транспорта не было. Автомашина плохо оборудована для перевозки пассажиров. В кузове несколько незакреплённых скамеек. С десяток матросов сели на скамейки, остальные ехали стоя. Он сидел в кабине с водителем. Как говорится в поговорке: «Бог шельму метит». Он его и пометил. На крутом повороте, не доезжая злосчастной бани, водитель потерял управление, и автомашина стала медленно заваливаться набок. Медленно от того, что на склоне сопки росли молодые ветвистые деревья. Они и сдержали резкое падение грузовика, который, пружиня и упираясь бортом о кустарник, неуклонно падал. Матросы вываливались из кузова, также не спеша и постепенно. Кажется, Сергей получил урок на всю жизнь. Хорошо, что никто не получил серьёзной травмы. Все оказались живы и здоровы, не считая, мелких травм и царапин. Натерпелся тогда страху и Сергей Петрович. И вот теперь опять двадцать пять. Ехали быстро, но песчаные барханы вставали на пути, словно шлагбаумы. Дважды кубарем скатывались с мотоцикла, когда он врубался в песчаный «сугроб». Однако доехали. Столовая уже была закрыта. Постучали посильнее. Дверь открыла официантка Соня.

– Соня, Анна Васильевна, уже ушла?

– Нет, она ещё здесь.

Сергей Петрович и Николай Васильевич прошли в столовую, а навстречу им Анна Васильевна. Они, бледные и перепуганные, предстали перед Анной Васильевной, как лист перед травой.

– Что случилось, дорогие мои молодцы?

– Беда, Анна Васильевна, мы потеряли портфель с деньгами, – быстро и скороговоркой, перебивая друг друга, заговорили наши любители вкусной лапши Сергей Петрович и Николай Васильевич. Анна Васильевна, оглядев их строгим взглядом, не сказав им ни единого слова, развернулась и торопливо ушла в свою комнату. У Сергея Петровича побежали по телу мурашки, страх и оторопь овладели им! Николай Васильевич стоял озадаченный, широко открыв рот, но не произносил не одного слова. Они никак не могли прийти в себя. В чём дело? Почему Анна Васильевна ничего не ответила и ушла? Анна Васильевна и сама не знала, почему она так сделала. А как еще прикажете реагировать на такие выходки безответственных людей?! Пусть немного помаринуются, пусть помучаются! Сергей хотел уже было постучать в дверь, но тут вновь появилась Анна Васильевна. Она шла к ним, крепко обняв портфель с деньгами!

– Эх вы, горемычные, Сергей Петрович и Николай Васильевич! Разве так можно обращаться с деньгами? Больше вам при исполнении служебных обязанностей никогда ни вина, ни лапши не видать в моей столовой.

– Спасибо, Анна Васильевна, за то, что сберегли наш портфель с деньгами. Мы выражаем вам свою глубокую благодарность и признательность за сохранение наших денег. Живите тысячу лет счастливо и покойно!

…Сергей и Николай ехали обратно не спеша, без волнения. Выбрались на степные просторы. Остановились, захотелось подышать вольным степным воздухом.

– Сергей, а ты верующий человек или как?

– Николай, ведь этому нас этому не учили ни родители, ни учителя. Выросли мы безбожниками.

Сергей глубоко вздохнул, посмотрел на небеса и промолвил: «Николай, я думаю, что всё-таки Бог есть, иначе бы кто нам помог? Завтра вместе пойдём в церковь и поставим свечки на канон усопшим. Пусть они тоже возрадуются нашей удаче. Попросим у них прощения».

Николай достал тряпку из багажника и стал протирать мотоцикл. Ещё немного постояли, отдышались…

– Николай, скажи, пожалуйста, в кого же ты влюбился тогда на заготовке дров?

Свой секрет Николай скрывать не стал.

– Да это была моя нынешняя супруга Мария Антоновна, тогда она в школе работала техническим работником, но училась заочно.

– Ну, ты, Николай, и балда, хотел скрыть от меня такой замечательный и светлый случай.

– Она у меня очень душевный человек, я её очень люблю, её уважают и любят в школе. Заочно окончила филологический факультет, будучи беременной. Видишь, Сергей, какой случай приключился, оплеуху-то я не зря получил.

– Да, я прекрасно знаю Марию Антоновну. Вам любви и счастья на многие годы! Не приведи нам всем, Господь, вляпаться в такую историю, которая приключилась с нами сегодня.

Мотор взревел, умиротворённый рокот мотоцикла растаял в вечернем сумраке. На душе как-то стало легко и свободно.

Апрель 2010, Калуга

Развод¹

Тут вот недавно произошёл случай. В замечательном городе Твери проживали бывший слуга бога войны бравый артиллерист Архип Евсеевич Береженый и его супруга, отважная санитарка времён военного лихолетья Агафья Матвеевна. Уже много лет они вместе. Обоим за семьдесят. Время прошло так быстро, что не успели оглянуться, как старость стала у порога. В жизни супругов страданий и лишений не счесть. Но они всё-таки выстояли, вырастили двух сыновей и дочь. Дед Архип и бабушка Агафья гордились своими достижениями: три внучонка и одна внучка. Хороший послужной список. Да все не простые, а самые что ни на мастера спорта по борьбе «кудо», внучка собирается в телеведущие. Учатся все в замечательных вузах.

Конечно, организм дедушки Архипа изрядно поизносился за лихие годы, крепость в ногах и руках уже не та. У бабушки тоже здоровье хилое, жизненные потрясения не обошли, стало быть, и её стороной. Но они не унывают. А дедушка, когда отобедает, пускается в разговоры:

– Славненько мы пообедали с бабушкой. Еда, конечно, не царская, но вполне приличная: суп с гречкой, картошка отварная с огурцом. Жирную пищу нам нельзя. Сейчас пост, мы его соблюдаем свято, а как же иначе? Прилягу-ка я на диван, милое дело – поспать после обеда. Гулять после еды мне нельзя, мало ли что, вдруг начнутся колики, тогда никакой эспумизан не поможет. Бабушка Агафья стегает себе обнову из красивой цветной материи. Не знаю, как она называется, наверно, штапель, не из шёлка же шить, чай, не царица небесная. Право, не знаю, зачем ей костюм даже из штапеля, уже чего тепереча воображать на старости лет. Ну, думаю, раз охота, пусть идёт пехота.

Раздался телефонный звонок. Агафья моя взяла трубку.

– Мама, произошло несчастье, моя машина «поцеловала» «Жигули».

Бабушка наша не робкого десятка, не растерялась, а проявила твёрдость духа и спросила:

– Андрей, сынок, что-то голос твой совсем не узнаю.

– Мама, зубы я посеял на поле «брани», поэтому разговариваю с трудом. Изо рта кровь идёт. Мало того, автомобильная катастрофа произошла по моей вине. Бабушка тихо выпала в «осадок» и чуть было не села там, где стояла. У меня мгновенно улетучился сон. Вскочил с дивана, вырвал трубку у бабушки.

– Сынок, где произошла авария, что с тобой?

– Папа, столкновение произошло на сто пятидесятом километре дороги Тверь – Москва, – сын говорил медленно в растяжку. – Виноват я, перестраивался и круто взял вправо, не успев поглядеть в зеркало, не рассчитал, срезал дорогу рядом идущему автомобилю «Жигули» и с ним столкнулся. Состояние моё критическое. Болят все внутренности, кажется, поломаны рёбра. Погибла женщина в машине «Ауди», следующей по встречной полосе. Сейчас за мной должна приехать «Скорая помощь».

– Боже мой, боже мой! Как же ты, сынок, мог допустить такую аварию, ты ведь всегда ездил аккуратно. Услышав по телефону всхлипывания сына Андрея, я тоже впал в транс. Меня прошиб холодный пот. Я уже плохо видел, ухудшилось зрение, а слух и без того был никудышный, а сейчас и со слуховым аппаратом не могу взять в толк, что же случилось. Спустя минуту – снова звонок.

– Папа, – стонал сын, – срочно через Сергея пришлите 40 тысяч рублей.

– Сынок, какого Сергея? Где мы его найдём?

– Папа, он сам вас найдет. А деньги-то у вас есть?

– Сынок, не беспокойся, деньги найдём, возьмём в долг, разве мы тебя бросим! Я и моя бабушка в полной панике, в страшном потрясении достали все свои сбережения. Не хватило. Побежали к соседке, Надежде Николаевне, добрая женщина всегда выручала в трудные минуты. Взяли у нее в долг 20 тысяч.

Вскоре опять звонок.

– Это говорит Сергей. Жду вас у городского почтамта.

– Сергей, а как мы вас узнаем?

– Я сам вас найду. Что на вас, бабушка, будет надето?

– Сережа, я приду в чёрном пальто.

– Простите, а деньги при вас?

– Не беспокойся, Сережа, деньги при нас.

– В таком случае такси будет ждать вас у почтамта. Я подъеду минут через десять на грузовой автомашине.

Что творилось с нами, ни в сказке сказать, ни пером описать. Берём в дорогу необходимые вещи: аппарат для измерения давления – у нас же гипертония, головокружение, тромбофлебит, катар желудка, да не миновал нас и геморрой. Тяжело. Но ещё тяжелее от осознания случившейся беды: увидим ли мы в живых родного сына? Подъехали к почте. Руки дрожат от волнения, сердце стучит, что пламенный мотор.

– А кто такой этот Серёжа? Что ему конкретно сообщил наш сын? Наверняка он знает точное место аварии, и где сейчас Андрей: в реанимации или в травматологическом отделении? Пока не видно ни такси, ни грузовика, на котором должен подъехать Сергей. И потом, кто поедет на такси? Я с бабушкой? А может быть, нас и не возьмут? Итак, стоим, ждём. Волнуемся. Задаем друг другу бессмысленные вопросы. Пытаемся высмотреть в потоке машин наше такси и грузовик.

– Агафья, а ты не запомнила телефон Сергея?

– Нет, Архип, не знаю.

– Вот какая оказия, ведь даже не спросили его номер.

– Агафья, позвони, пожалуйста, Андрею. Если он сможет ответить, пусть подскажет телефон Сергея. Сама знаешь, я ведь плохо слышу, не разберу, о чем речь, звони ты. Агафья набирает сына, длинные гудки, никто не берёт трубку. Потом: «Телефон абонента недоступен». Я ещё пристальнее всматриваюсь в окружающее пространство, пестрящее грузовиками и такси. Ничего похожего! Агафья в который раз набирает Андрея, ответ всё тот же: «Телефон абонента недоступен». Мы в панике. Наверно, Андрея увезли в реанимацию. Мы хором рыдаем, какое несчастье свалилось на нашу голову. За что!? Но теперь я уже жму что есть силы на клавиши телефона: Неужели так серьёзно травмирован сын, что уже не может ответить по телефону. О, боже, он, наконец, взял трубку.

– Сынок, подскажи, пожалуйста, телефон твоего друга Сергея, которому ты просил передать деньги, и вообще, как ты себя чувствуешь?

– Папа, про какого Сергея, про какие деньги ты меня спрашиваешь? – Как – про какого Сергея? Сергея, которому ты поручил привезти деньги. Ты где?

– Как это где? На работе, в Твери.

– Сынок, с тобой всё нормально? А как же авария?

– Папа, какая авария? У меня на работе – авария. Я на работе парюсь.

– Вот это да! Слышишь, Агафья, никакой аварии-то и не было. Всё, вроде бы, нормально… Нас обуял приступ необыкновенной радости и ликования. За неполный час мы с бабушкой дважды пережили: сначала трагедию, а затем комедию. Что только не выделывают со старыми людьми мошенники? Немудрено потерять и самообладание. Славу богу, всё обошлось.

– Какие же мы с тобой, Агафья, «простофили», попались на «удочку» разводилы. Это же надо придумать такой изощрённый способ! Уму непостижимо! Да, Агафья, они бы просто забрали у нас деньги, а, может быть, и нас заодно прихватили бы с собой и убили. Сами бы умыкнули с деньгами и поминай, как звали.

– Сколько же, Архип, мы пережили. А всё оттого, что мы очень доверчивы. – Но нельзя, же быть постоянно настороже?!

Уставшие, но довольные, мы с Агафьей вернулись домой. Как только вошли, зазвонил телефон. Трубку взяла Агафья. Звонил Сергей. В ответ ему было молчание. Телефон надрывался пронзительно и долго, но мы были немы. Впрочем, решили на всякий случай позвонить в милицию по сотовому телефону, чтобы засекли номер телефона злоумышленника. Но до милиции не дозвонились. Потом звонки прекратились. Когда приехал живой и невредимый Андрей, он и дозвонился до наших ангелов-хранителей. Но те ответили: «Заявление можете в милицию написать, но предупреждаем, что такие дела не раскрываются». А зачем писать, коли не раскрываются? Для проформы? Потом за ужином мы долго не могли успокоиться и задавали, как на очной ставке, друг другу наводящие вопросы:

– Папа, почему же вы мне-то тут же не позвонили?

– Мама дважды набирала твой телефон, но не могла дозвониться.

– Мама, куда же ты мне звонила, на моем телефоне не отпечатался твой номер.

– Сынок, я, наверно, от испугу нажимала неправильно клавиши. Спасибо папе, его глаза острее, он дозвонился. А ночью нам с Агафьей приснился Сергей. Он все ночь бегал за нами с огромной сумкой и кричал, чтобы мы садились в такси, угрожал, корчил страшные рожи. А мы успели позвонить в милицию. Вот что значит наша беспечность и доверие проходимцам. Приехал тучный Дукалис со своими ребятами. Они побежали дворами за Сергеем, пуляя из пистолетов куда-то в воздух. На том дело и закончилось.

Вот только мы теперь гадаем, поймал ли Дукалис мошенника?

Июль 2010 год, Калуга