Читать книгу: «Предназначение», страница 8

Глава 9 Неожиданности

Диана

Вчерашний день и вечер прошли для меня в подготовке концертного номера для предстоящего бала. Лука утверждал, что все достойные девицы будут демонстрировать свой талант, устраивая таким нехитрым образом небольшой самодеятельный концертик. В лучших традициях Джейн Остен. Я ничего не имела против того, чтобы поучаствовать, если я там буду не единственной выступающей. Одно дело петь для своих (поразительно, как быстро я впустила в свое сердце Отряд, считая его членов чуть ли ни частью своей семьи), другое – для совершенно незнакомых оборотней. И орков с неясными намерениями.

Так как Ербург находится на окраине заселенной части Сиеленнии, то никаких высокопоставленных особ на вечере не ожидается, кроме приснопамятного оркского посла со свитой. Но он как раз не столько высокопоставленный, сколько далекопосланный. Как мне объяснил Лука, послами в Торгвальде становятся не самые приближенные и важные люди, то есть орки правителя, а, скорее, наименее нужные. Поэтому, внешняя политика у орков не сказать, чтобы очень успешная. Но бриллианты их пока вывозят, за счет них и держатся контакты с другими державами.

Так что ожидается такой уютный, практически домашний концерт для основных оборотневых и человеческих семейств, постоянно проживающих в Ербурге. Я долго думала, какую песню выбрать из своего репертуара, чтобы магия Арданы не превратила выступление в какой-нибудь кошмар. И придумала. И даже, поблагодарив мысленно своих родителей и терпеливых учителей музыкальной школы, смогла подобрать ее на местном аналоге гитары, отличавшемся от нашего инструмента только формой корпуса. Со слухом у меня все в порядке, не абсолютный, но годится для спокойной жизни, а вот с инструментом хуже, училась-то я на фортепиано, а гитарой так, годик для души занималась, чтобы петь в компаниях, ибо в походы и на вечерние посиделки в общежитии рояль не особенно удобно тащить.

Но работаем с тем, что есть. Попробовала порепетировать, не произнося слов. Странно, совершенно ничего не случилось. Разве что ветер по комнате прошелся при закрытом окне. Ну и славно, и не стоит искушать судьбу. Видимо, без зрителей и слушателей, магия Арданы работать вхолостую не собиралась.

Обед и ужин прошли в теплой семейной обстановке. К моему восторгу маменька Ланкра взялась после обеда лепить пельмени, а уж это медитативно-расслабляющее занятие я всей душой обожаю, поэтому сразу же предложила свою помощь и участие. Луиза искренне обрадовалась, а потом шепотом посетовала, что ее дочери не особенно любят готовить, все свои силы бросая на подготовку к замужеству. Среди диаспоры оборотней девушки без зверя котировались так же высоко, как и истинные волчицы, потому что последние были не столько невестами, сколько воинами. А девушки, братья или хотя бы один из родителей которых имел зверя, считались самыми подходящими и, как бы это правильнее выразиться, удобными, домашними женами. Такими, от которых не получишь шрам во все лицо, когда она во время ссоры вздумает обратиться.

И хотя младшей семнадцатилетней Лилии замужество пока не грозило, она активно постигала сложную науку подачи себя: осваивала математику, историю, грамматику, этикет, языки дружественных рас, сочиняла понемногу баллады, зубрила стихи популярных поэтов, училась вышивать изящные узоры, вязать кружевные салфеточки и красиво носить красивые платья. Для общего образования девушками наняли приходящих учителей. И лепка пельменей по уши в муке никак не вписывалась в насыщенное обучение. Они их даже не ели почти, отдавая предпочтение овощному салату. Зачем такие муки, если есть корсет? Что не впихнется внутрь, выпятится сверху или снизу, отчего дамская фигура лишь выиграет. Так я скромно думала, уминая вкуснющие пельмени за двоих. Предварительно расстегнув пуговицу на штанах, чтобы влезло больше, ага. Зверский аппетит беспредельно радовал родителей Ланкра и ужасал его сестер. Намеки старшей по поводу соотношения моего роста и ширины бедер («Ах, я и не знала, что по ТУ сторону в моде сферические фигуры! У вас, наверное, отбоя от поклонников не было?») я преспокойно пропускала мимо ушей, зная, что впереди долгий путь. Что-то мне подсказывало, что у эльфов мне пельменей не предложат.

Старшая Людмила уже давно блистала в самых известных оборотневых домах и считалась лучшей невестой города после княжны. Тем более, что до совершеннолетия ей оставался лишь год. Этот год она планировала провести в Поволжье у родной сестры Луизы, муж которой служил в департаменте внутренней безопасности столицы. Людмила полагала, что Ербург недостаточно богат достойными представителями оборотневого рода. И поэтому нам с ней предстояла совместная поездка в Поволжье. Отлично, блин. Мы прям вот подруженьки задушевные, ух, и наговоримся в дороге. Радовало только, что среди охраны, прилагающейся к обозу, будет и юный Ланни, с которым так хорошо вместе помолчать.

Утром я вышла к завтраку помятой и заспанной. Понятия не имею, когда исчез из моей постели Ланни, но я проснулась уже в его отсутствие. Что не помешало нам весьма романтично столкнуться на лестнице. Братец, чтоб тебя. Я просто не могла отвести глаз от его лица, слабея при этом коленями. Аж вот даже ручонки затряслись от ласкового совсем не братского взгляда, настолько захотелось им объятий и всяческих нежных глупостей. И я пошла на маленькую хитрость. Якобы в благодарность за спасение от охватившего меня ночью ужаса, чуть ли не подпрыгнув, я бодро чмокнула его в пушистую щеку, проведя носом по шее, вдыхая упоительный запах цветущей сурепки. Ладонь Ланни невесомо прошлась сверху вниз по спине, даже немного зацепила ниже, наверняка случайно, у меня просто спина короткая. Что и усмотрела его бдительная маменька, выглянув из кухни. А вот почему она взялась яростно шевелить красиво вырезанными ноздрями, принюхиваясь, а затем в течение завтрака несколько раз будто бы пыталась что-то рассмотреть за воротом моей наглухо зашнурованной рубашки, я вообще не поняла. Да Боже ж мой, всего лишь невинный поцелуй, женщина, в чем ты меня подозреваешь?

«Хайе, она вынюхивает, насколько сильно от тебя ее сыночком пахнет,» – проснулась леди Ди. С добрым утром, подруга, давно не виделись. – «Я при орках показываться не буду,» – пробурчала она, – «слышала, они способны видеть подселенную душу. И выжигать ее, отправляя прямиком к Куону в гости. Мне мой… э-э… приятель рассказывал, тоже наемник. Вижу, говорит, подселившихся как мутное пятно на ауре. Так что, прости, дорогая, на приеме справляйся без подсказок, я буду прятаться. Валерой любопытных отпугивай, если что.».

И снова в голове тишина. Прямо даже не привычно.

«Не сцы, братуха, я-то рядом,» – ласково заговорил гоблин Валера, – «ща мы всех этих недопесков ущербных впечатлим и откуртуазим!»

Спасибо, дорогой, конечно, но это уже на крайний случай, пожалуй.

«А на бабенцию-маменцию внимания не обращай, это их оборотневые штучки, ты ей понравилась, да еще как,» – заверил он меня. – «Топай, давай, за шмотками, чукча северная, из тебя еще полдня надо нормальную деваху делать!» – буквально вдохновил меня Валера. Странно, а вот он не боится, что его увидят орки.

«Дак я часть личности вообще-то! Персонифицированная и разумная. Твоя собственная, ептыть».

О как. То есть гоблин не только гадости умеет говорить, но и умные слова знает.

«О то ж!» – гордо подтвердил он.

Подняв глаза на Ланни, я обнаружила совершенно безумную улыбку на его лице. И глаза такие, с поволокой. Он что, любуется мной? Да быть того не может. Когда я задумываюсь о чем-то, я имею привычку засасывать губу. Не эротично прикусывать, от чего губка миленько краснеет, а у мужчин перехватывает дыхание. Нет, прямо вот совершенно и полностью ее засасывать, как пустышку, при этом, по словам очевидцев, у меня становится неисправимо дебильный вид.

– Вы такая красивая, миледи, – бархатисто сказал он, нежно улыбаясь.

Ух ты, я почему раньше у него такого тембра не замечала? И выглядеть как-то взрослее стал, не мальчишка уже, но молодой мужчина.

– А и пойду я, пожалуй, соберусь на выход, – пропищала я, насильно отрывая себя от стола и взгляда названного братца, чтоб его. Большого труда мне стоило отлепить свое, норовящее расплыться блаженной лужей тулово от стула и на подгибающихся ногах ушкандыбать к себе наверх. После вчерашних развеселых вечерних пельменей скучный утренний творог совершенно в меня не полез.

Я еще со школы знаю, что чрезмерно мнительна. Особенно, когда это касается парней. Стоит кому-то на секунду дольше задержать на мне взгляд, и все, я уже уверена, что нравлюсь. Начинаю усиленно думать о ничего не подозревающем кавалере. И в каждом малюсеньком жесте ищу знаки внимания к себе. Как злые сестры из Золушки с Яниной Жеймо, считаю взгляды и улыбки. И очень страдаю, когда вижу, что объект, уже записанный в мою бальную книжечку, идет танцевать с другой девочкой или ухаживает за подругой (чтоб тебе икалось, Славик!), словом, ведет себя не по моему сценарию. Который я сама себе придумала, только предупредить парня забыла, что он вообще-то в меня влюблен и все такое. Поэтому, став старше, я стала бояться своей чрезмерно активной фантазии, стала бояться ошибиться, заиграться и замечтаться. И теперь предпочитала не замечать намеков, списывая померещившуюся нежность на свое пылкое воображение. И вообще, по намекам я не большой специалист, мне комфортнее, чтобы со мной говорили прямо. Зато хорошую игру слов оценить вполне могу. Потом. Когда в ней разберусь.

Собираться мне долго не пришлось. Руками попыталась уложить волосы так, как мне надо, они снова легли так, как надо им. Лицо и трогать не стала, зубы почищены – и сойдет, я не замуж собираюсь. Те же рубашка и штаны, что и вчера, только выстиранные. Маменька Ланкра снабдила меня миленьким плащом с кружевной отделкой, смахнула слезинку и проворковала, что в нем меня даже можно за девушку издали принять, если капюшоном скрыть прискорбное отсутствие косы.

Сестры Ланкра вышли на крыльцо ровно тогда, когда мы с Ланни уже собирались отправиться вдвоем. Оборотня останавливало только убеждение, что он не сможет помочь мне в тонкостях подбора деталей дамского гардероба. Сестрицы выглядели свежо и чудесно, среагировав на уже изнывающую от ожидания меня каждая в соответствии со своей натурой.

– Какой смысл так быстро собираться, если при этом никто не успевает затосковать по вашему миленькому личику? – попеняла мне старшая на излишнюю торопливость.

– Ах, как прелестно! Я из этого плаща четыре года назад выросла, но он вам так идет! Только кружево немножко обносилось. Но если вот тут и тут подрезать или заменить, будет миленько. И капюшон лежит очень ровно, у меня вечно топорщился там, где не надо. У вас, кстати, красивая форма головы, я еще вчера заметила! – защебетала младшая, не давая ни слова вставить в свое тарахтение.

Ланни закатил глаза, подставив один локоть мне, другой – старшей сестре. Младшую Людмила сама взяла за руку, предварительно убедившись, что красиво заплетенная толстым колосом коса надлежащим образом расположена на груди, закономерно привлекая к оной внимание.

До портного мы пошли пешком, прогуливаясь, здороваясь со знакомыми орд Твистов. Я крутила головой, как сумасшедший флюгер, подпрыгивала в нетерпении, задавала Ланни и Людмиле вопросы, смеялась, словом, веселилась во всю. Девушки напротив, вышагивали плавно, неся себя и свое достоинство как на подносе. В случае Лилии достоинство шло в комплекте с несмолкающей трескотней, на которую ее сестра и брат не обращали ни малейшего внимания. Сестры орд Твист собирались в полной мере продемонстрировать Ербургу свою причастность к приему гостьи с ТОЙ стороны. То, что я не соответствую местным канонам девичьей красоты и благонравности, их совершенно не волновало. Думаю, для девиц я была страшненькой подружкой, на чьем фоне они выглядели еще привлекательнее. Да и не жалко даже, пока я незаметно прижимаюсь к Ланни со своей стороны, его рука греет мою, а лицо расцветает улыбкой, стоит мне поднять на него глаза. Братец, мать твою.

В лавке портного нас встретил очень худой, темноволосый, высокий и чрезвычайно занятный персонаж с длинными девичьими ресницами вокруг темно-карих глаз:

– Девочки-красавицы! Вы слишком давно ко мне не приходили, папочка Дивар заскучал, даже немножко плакал! Лилия, детка, ты совершенно и непоправимо выросла, тебе необходимо полностью поменять все платьица! Людмила, душа моя ненаглядная, ты прекрасна и хорошеешь с каждым днем! – длинный выдавал свою тираду певучим голосом, успевая звонко чмокать воздух у нежных щечек сестер орд Твист. – Ланкр, малыш, безумно рад видеть, ты стал такой красивый, ну просто пышешь маскулинностью, аж пенсне запотело! – пенсне у него него никакого не было, видимо, это была такая местная молодежная шутка.

Ланкр окаменел лицом, но руку для приветствия подал. Портной, по-женски, одними тонкими длинными пальцами подержался на широкую ладонь, кокетливо прикусив губу. После этого жеста Ланни сдуло из лавки вон, дальше его высокая, но почему-то ссутулившаяся фигура замаячила с другой стороны витрины спиной к нам. Мастер, обернувшись ему вслед, оказался лицом ко мне и спиной к сестрам. Выражение его лица неуловимо изменилось, словно бы оборотень сбросил опостылевшую маску. Вслед Ланни он смотрел насмешливо, жестко, без малейшей слащавости. Хм.

– Ах, какой у вас, девочки, красивый вырос братец! А где же шалун Лиам, он давно ко мне не заходит за новыми брючками, противный! Обожаю снимать с него мерки, не оборотень – кремень! – игриво поделился он переживаниями, развернув свою симпатичную мордашку к сестрам.

Девушки захихикали в кулачки, я слегка охренела от такой развязности.

– Кхе-кхе.

И странный кутюрье, "наконец-то", меня заметил.

– О, какой милый мальчик! Девочка? Э-э… Что ты такое, милое создание? – обернулся он. Его глаза обежали меня с головы до ног, портной прекрасно разобрался в моей половой принадлежности, но продолжал играть роль.

– Ах, Диварчик, это же гостья с ТОЙ стороны, миледи Диана! Ты что, ничего не слышал? Ее нашел у Кругов Отряд отца! – восторженно затрещала Лилия, хватая портного за рукав. – Князь просил нас помочь ей с подготовкой к сегодняшнему балу! Давай подберем ей какое-нибудь платье, которое, наверное, придется укоротить вдвое, видишь, какая миледи миниатюрная! Ой, а может, у тебя есть платье с капюшоном? А то у миледи совершенно нет волос, чтобы сделать прическу, зато смотри, какая красивая голова, я просто даже не знаю, как тут быть!

Взгляд Дивара, невидимый для сестер, маякнул мне досадой и одновременно сочувствием.

– Хм. А сними-ка, милая, плащик. Тааак, – он обошел вокруг меня, затем обернулся к сестрам: – Да, работы на полдня, не меньше! На такой рост у меня только детские платья готовы, но… А кхм. Девочки, зайки мои, любезная Карина орд Биваль буквально утречком шепнула мне секретик, что сегодня в своем заведении ждет самых красивых девушек Ербурга, чтобы угостить их чашечкой атамы с новым видом воздушных пирожных. Тут, Ракша меня забери, столько работы, столько работы! А потом милейший ваш братец проводит вашу миленькую миледи к мадам орд Биваль, и добро пожаловать ко мне! Есть у меня для вас кое-что совершенно восхитительное, – он заговорщически подмигнул обалдевшим сестрам, на лицах которых расцвело предвкушение.

Я чувствовала себя в безопасности, несмотря на странности в поведении Дивара, тем более бдительная спина Ланни за мной присматривала. Девушки звонко расцеловались с хозяином и выпорхнули на улицу. Через стекло витрины я видела, как Ланкр что-то у них спросил, недоуменно обернулся к лавке, затем кивнул и встал теперь уже боком, время от времени заглядывая внутрь. Я сразу успокоилась и выжидающе уставилась на двуликого Дивара. Тот облегченно провел рукой по лицу, внезапно став выглядеть лет на пять старше.

– Перед тобой мне играть незачем, гостья с ТОЙ стороны, обойдемся без спектаклей, времени у нас совсем немного, – суховато обратился он ко мне, – минут через двадцать у этих трясогузок засвербит, они прибегут обратно, а я хочу, чтобы твой наряд остался тайной вплоть до самого бала. Очень трудно вводить новые модные тенденции, когда все вокруг хотят походить на воздушные пирожные мадам орд Биваль. О тебе и твоих… хм… параметрах меня еще вчера предупредил сам князь. Если бы это догадался сделать воевода, за неделю я соорудил бы тебе целый воз нарядов и на выход, и на каждый день, и для верховой езды, и для аудиенций по дворце правителя… Но эти служивые мужланы удивительно недальновидны во всем, что касается приличного гардероба для дамы!

Во время своей тирады Дивар схватил меня за руку и потащил куда-то за ширму, где уже висело яркое оливково-зеленое платье из плотного атласа, верхним слоем которого была очень тонкая черная прозрачная сетка с золотистой вышивкой по нижнему краю. Лиф с короткими изящными рукавами, глубоким треугольным вырезом и встречными складками, имитирующими запАх, сзади на мелких пуговках, теряющихся в пышной сборке на спине, продолжающейся небольшим изящным шлейфом. Платье было практически без украшений, оно переливалось на свету за счет сочетания фактур ткани. Оказывается, и такое здесь могут шить!

– Ребанный йот, вот это круть! – выдала я, любуясь платьем. Ну, вот есть у меня такой недостаток. Когда я вся на эмоциях, у меня категорически не получается выразить их приличными словами, я начинаю говорить, как бро. То есть моим языком в момент эмоциональных переживаний безраздельно завладевает гоблин Валера.

Дивар польщено улыбнулся и вышел из-за ширмы:

– Я взял на себя смелость подготовить перчатки и, прошу прощения, дорогая, белье. А то, знаешь, наши модницы совсем с ума посходили. Эльфийки, говорят, белья под бальные платья не надевают – и мы, говорят, не будем надевать. Дурынды шерстяные, что с них возьмешь. Я тебе тут нашил с запасом, сама понимаешь, этого добра много не бывает. Теперь давай-ка примеряй платье, размеры даны на глаз, кто его знает, насколько хорош глазомер князюшки, дай ему Ракша долгих лет и невесту уже хоть какую-нибудь!

Я стянула штаны и рубаху, упаковалась в платье. Портной вернулся и подсказывал, где что правильно застегнуть, выругал меня за бандаж.

– Дорогуша, ну вот что это за глупости! И как теперь понять, подходит размер или нет? Немедленно распускай шнуровку, негодница, время на исходе. Так, а это что у нас такое? – слегка нахмурившись, он уставился на браслет. – Кажется, мне надо вас поздравить, миледи?

– Вовсе необязательно, – пропыхтела я, расковыривая шнуровку и выкладывая, так сказать, товар на полку. – Кажется, это не настолько из ряда вон выходящая процедура, да?

– Ну, тут как посмотреть, некоторые всю жизнь дожидаются подобного предложения, а иным оно и вовсе не светит, – погрустнел он, отводя глаза. – Особенно, если есть репутация, подобная моей.

– Разве ты не сам ее себе создал? – недоумевая, я уставилась на Дивара. – Зачем это было нужно, если ты нормальный мужик, да еще и сам от нее страдаешь?

– О, как хорошо легло. Князя можно смело брать в помощники, – не сразу ответил он, удовлетворенно меня осматривая и поправляя видимые только ему огрехи посадки. – Как бы тебе объяснить? Мужчине, которому не повезло родиться без зверя, и которому при этом нравится шить одежду, несколько проблемно существовать в ортодоксальном оборотневом сообществе. В невесты ко мне, сама понимаешь, особой очереди нет, а своих женщин оборотни охраняют даже за границами разумного. Ревнивы они, как Куон знает что. Вот и кручусь, чтобы не распугать потенциальных и имеющихся клиентов.

– Ну а твои мнимые любовные предпочтения не вызывают неприятия у ортодоксальных оборотней? На моей родине в ряде случаев даже за намек на подобное можно отхватить звиздюлей. Хотя работники искусства и, что характерно, создатели одежды практически неприкосновенны.

– Пока я никого из них грязно не домогаюсь, дорогуша, и никем из них не пахну, им плевать, кто я, лишь бы их женщины были со мной в безопасности, – заверил меня Дивар, ловко застегивая мелкие пуговки на спине.

Я с удовольствием вертелась перед зеркалом. Платье, в самом деле, сидело, как влитое. Я переживала, что из-за силуэта ампир и сборки на спине я при моем росте буду как тумбочка в нарядном чехле, но Дивар умудрился сделать так, что плотная ткань легла точно выверенными складками и подчеркнула имеющуюся пышность спереди, не прибавив тяжести к силуэту в целом. И тут мой взгляд упал на подготовленную для меня коллекцию панталон на подобии тех, что надевала Кики, маленькая ведьма из мультика Хаяо Миядзаки. Они были разной длины и всевозможных фактур: от легкомысленно кружевной до теплых зимних вариантов.

– Опять панталоны… А трусов у вас не шьют? – вырвалось у меня. Объемов снизу мне и так хватает, не хотелось бы еще зрительно увеличивать пухлости за счет такого вот белья. Хотя зимой да, зимой я согласна на три слоя панталон с начесом лишь бы зад не мерз.

– Что такое трусы, дорогуша? – прищурился на меня Дивар.

– О, друг мой, это долгая история, готовь бумагу и линейку – многозначительно протянула я, снова подставляя спину под его ловкие пальцы, поскольку самостоятельно застегнуть и расстегнуть платье не могла.

Заинтригованный Дивар вымелся из-за ширмы, зашуршал бумагой.

Моя мама прекрасно умеет шить нижнее белье и научила меня. Любого фасона, хоть из трикотажа, хоть из кружева, танга, стринги, классика, шорты и так далее. По крайней мере, я могу хоть чем-то отплатить Дивару за его расторопность и профессионализм, кроме, собственно, княжеских денег. Я выскочила из-за ширмы, ответила на приветствие Ланни с улицы (такое чувство, что он вот только что начал снова дышать, такое красное у него было лицо), принялась чертить и объяснять формулы расчетов Дивару на гигантском раскройном столе. Мы быстро нашли общий язык и, повышая голоса и хохоча, принялись обсуждать всевозможные модели. Идея стрингов наповал сразила Дивара, он даже остекленел глазами и подскочил от звука колокольчика, хотя ожидал возвращения сестер орд Твист, которые вошли в лавку вместе с Ланни.

Они ворвались, принеся с собой свежий осенний воздух и восторженное щебетание Лилии, Дивар сорвался, как укушенный ядовитой блохой, и с невнятным бормотанием и ворохом бумаги унесся куда-то вглубь помещения, исчезнув за неприметной дверью.

– Неужели так все плохо, что вы взялись за выкройки? – холодно поинтересовалась Людмила после иссякания потока восторгов со стороны младшей сестры. – Дивар, конечно, гений, но не волшебник, времени на пошив категорически мало, быть может, нам стоит поискать наряд для вечера в другом месте?

– Все в порядке, – давясь от смеха, успокоила ее я. – Мы нашли решение, Дивар пришлет все покупки к вам домой.

Смеялась я потому, что прекрасно разобрала бормотание портного: «О, Ракша, все попки этого города будут мои!!». Тем более Дивар наотрез отказался взять с меня плату, галантно утверждая, что своим визитом я осчастливила его так, как никогда не удавалось деньгам, что весьма поднимало настроение. Ланни тихо рычал, его даже не убедила снова надетая Диваром маска нетрадиционных предпочтений. Любой даже невнимательный наблюдатель мог бы отметить, что мысли мастера витают очень далеко от его клиентов, разумеется, сестры заметили некоторую холодность и полное отсутствие «милая», «противный» и «дорогуша» в речи портного. Обиженные таким равнодушием девушки пообещали зайти за обещанными платьями после того, как проводят гостью домой. За что я была им благодарна, будучи не в состоянии ждать, пока они перемерят все предложенные варианты.

Да, я из тех, кто не любит ходить по магазинам, и все покупки совершает максимально быстро, как только видит нужный вариант. Сестры явно готовы были отдавать процессу покупок все свое время и внимание, как истинные женщины.

Нам осталось подобрать туфельки к платью, что мы и сделали, зайдя в лавку обуви буквально через два дома. То ли нам страшно повезло, то ли Диварчик предупредил хозяина заблаговременно, но после пары неподходящих вариантов, мастер с хитрым видом вынес изящные, но необычайно удобные туфельки в тон зеленому атласу моего платья.

– Хм, чрезмерно яркий цвет! – отвергла их Людмила, примеряя что-то воздушное с лентами бежевого цвета. – Не стоит их брать, вряд ли они подойдут к платью, у Дивара не висело готовых платьев в таком тоне.

Ах ты ж глазастая какая!

– Они мне нравятся, и я их беру! – возразила я, кивая хозяину лавки.

Ланни радостно подхватил мою руку на выходе из лавки, предупредив безраздельно погруженных в примерку сестер, что мы идем с ним пить какао. То есть я буду пить местный аналог какао, называемый атама, а Ланни составит мне восхитительную с моей точки зрения компанию. Однако, планы значительно и внезапно изменились прямо у дверей кафе.

Лукас, которого я после прибытия в город вообще не видела, возник возле нас и поздоровался.

– Ланкр, миледи, доброго утра вам.

– И тебе не облысеть, – холодно отозвался Ланни, потихоньку заводя руку за спину, а с ней задвигая туда и меня.

– Князь приказал Ланкру орд Твисту явиться к нему прямо сейчас.

– Зачем? – вырвалось у нас хором.

– Срочный разговор. Подробностей не знаю, велел передать, как только найду. Я взял след от вашего дома и обежал все лавки, что вы успели посетить. Твои сестры, кстати, передали, что сами вернутся к этому мерзкому Диварчику, портному. Вы, кажется, собирались попить атамы? Давай, я составлю миледи компанию до твоего возвращения, если прекрасная леди не против, конечно.

Смотрел на меня Лукас без прежней антипатии, глазами не буравил. В общем, я сочла, что готова потерпеть его некоторое время до возвращения Ланни или его сестер. Против был Ланни, но не мог не выполнить приказа альфы. Он взял мою руку и, едва прикоснувшись губами, поцеловал пальцы. При этом рукав съехал вниз, обнажив браслет. Блин, все время про него забываю, каждый раз, как впервые вижу.

– Головой за нее отвечаешь перед князем и воеводой, – почти прорычал он Лукасу, медленно перекладывая мою руку на его локоть.

– Разумеется, – серьезно кивнул тот. – Полагаю, племянник князя в состоянии позаботиться о миледи, Ланкр, благодарю за доверие.

Да между ними едва ли не молнии летают!

– Ланни, все в порядке, я подожду тебя здесь, – вставила я свои негромкие пять копеек в пока неясный мне конфликт.

Ланкр, скрипнув зубами, на третьей космической скорости рванул в направлении княжеского дворца. Лукас, неожиданно мягко прикрыв мою руку своей, завел меня в уютное кафе с десятком круглых столиков для двоих. Кажется, это было такое типичное заведение для влюбленных парочек в нежных розово-белых тонах. С Ланкром я бы, наверное, даже не обратила бы внимания на такой интерьер, несмотря на то, что на дух не переношу розовый цвет и такую слащавую романтичность. И, конечно, предпочла бы его компанию любой другой. Лукас, с видом завсегдатая кивнув хозяйке за прилавком, провел меня к столику.

– Миледи, позвольте порекомендовать вам… – дальше он что-то трещал по поводу пирожных и сортов атамы, я, не особо прислушиваясь, кивала, соглашаясь с его предложениями.

Что-то было не так. Прекрасное осеннее утро, солнце и свежий воздух. Вроде бы симпатичный парень, шапочно знакомый по Отряду, с высоким положением в обществе (тут я очень вовремя вспомнила, что он как будто даже является на сегодняшний день единственным наследником бездетного князя), удачно подвернулся, чтобы передать приказ от дядюшки, и вообще молодец и красавчик. И ведет-то он себя безукоризненно вежливо, подчеркнуто внимательно, без всяких этих стиснутых кулаков и потемневших взглядов. Даже пахнет приятно, вроде бы корицей и бергамотом, ни дать ни взять чайный набор. Но вот чувствовалась во всем этом какая-то игра, нарочитость.

Во-первых, Лукас выбрал такой столик, который отлично был виден с улицы. Он, как будто заранее приметил это место, потому что свободных столов было несколько, и лично я предпочла бы тот, что стоит в углу. Сразу в памяти возникли образы из фильмов и романов, где главный герой видит свою возлюбленную в компании соперника в двусмысленной ситуации какой-нибудь и очень по-геройски разрывает отношения, не разобравшись. И до конца сюжета, который и строится, собственно, на недопонимании, эти два тупых идиота – герой и героиня – пытаются выяснить свои взаимные чувства. Во-вторых, хозяйка кафе собственной персоной порхала вокруг нас пышной такой розовой бабочкой в оборочках. Что-то я так подозреваю, зайди я в иной компании, прием был бы другим, судя по полному отсутствию ее внимания к прочим посетителям, которых обслуживали обычные официантки. Хотя, возможно, тут дело в статусе и родственных связях моего спутника. В-третьих, очень уж «удачно» нашел нас гонец князя, на пороге кафе мадам орд Биваль, что ему стоило постоять изваянием у витрины одежной лавки, подменив Ланни, пока мы с Диваром разбирались в хитростях построения ластовицы? Просто череда каких-то волшебных совпадений. Хотя насчет последнего я могу быть не права, поскольку не знаю, когда его послал с поручением князь.

Этот Лукас чего-то спланировал, а я не люблю, когда планы с моим участием со мной не обсуждают.

Нам принесли хваленую атаму в широких низеньких чашках. Прямо над поверхностью темно-бордовой жидкости парило белое облачко сливок. Я восхищенно ахнула и стала вертеть чашку, чтобы убедиться, что облачко крутится вместе с ней. Интересно, как это пить, облачко должно надеваться прямо на нос.

Лукас с весьма приятной улыбкой наблюдал за моими манипуляциями, смакуя собственный напиток. Облачко ему совершенно не мешало, постепенно уменьшаясь. Пирожных нам принесли аж два вида. Одно напоминало десерт Павлову, второе – классические эклеры, все с пышными кремовыми шапками. Выглядело это очень эстетично и весьма аппетитно.

– Вы настолько же необыкновенны, насколько прекрасны, – прорезался в мои уши голос Лукаса. Кажется, он уже некоторое время со мной разговаривал, пока я рефлексировала. Что, интересно, он говорил?

«Да хренотень всякую нес, типа, какая ты волшебная фея, и сиськи у тебя зачетные, гы,» – с мерзким смешком пояснил Валера.

Чего, мать твою?!

«Да шучу, вату он катает, до сути пока так и не добрался,» – пошел на попятный Валера, потому что я в сердцах хватила ладонью по столу, попала в тарелку и превратила воздушную Павлову в блин. Десертная ложечка сиротливо звякнула об пол.

Валера, чтоб тебя, шутник.

– Миледи, я что-то не то сказал? – Лукас осторожненько опустил свою полупустую чашку на стол и протянул мне салфетку.