Читать книгу: «Игры в героев. Воля свыше. Часть первая», страница 7
13
Александр поправлялся поразительно быстро. К удивлению Топосова, да и остальных, раны затянулись на следующий день и больше не кровоточили, а ещё через день он снял швы и, осмотрев спящего раненого, лишь покачал головой и сказал:
– Ему словно какая-то сила помогает.
Когда Анна рассказала об этом, Давыдов в ответ лишь пожал плечами. Он помнил, как в детстве распорол ногу о стекляшку и две недели не мог ходить. Тогда рана распухла и нагноилась, хотя мама сразу залила её зелёнкой. А теперь, действительно, чудо. Хотя Саша подозревал, что всему виной не его крепкое здоровье, а спрятанный под одеждой медальон. Ведь как только он начинал чувствовать себя хуже, когда кружилась голова и меркло в глазах, золотисто-жёлтый диск источал возвращающее сознание животворное тепло. Раны немного тянуло, но боли почти не было, лишь лёгкое неудобство.
Анна и доктор Стрижевский не забывали ежедневно навещать своего пациента. Правда теперь он не нуждался в их помощи, да и они не интересовались его снами. За чашкой кофе гости часами расспрашивали Александра о том, что же он видел. А он, ничего не тая, рассказывал всё в мельчайших подробностях.
– Не много же ты видел, – откровенно сказал Стрижевский. – Только и делал, что дрался. Но сам посуди. Перед тобой огромный, непознанный мир, полный своих загадок и тайн. И этот мир населяют не только воины и разбойники. Не обижайся, но подавляющая часть этого контингента – люди тёмные, необразованные. А ведь кроме них там есть купцы и ремесленники, поэты и целители. Вот от кого следует получать знания об этом мире. Вот если бы ты взял нас с собой…
– И ты произнёс такую речь ради последней фразы? – усмехнулся Александр. – Если честно, ничего не имею против. Дайте только ещё немного отлежаться.
В назначенный день Анна и Стрижевский вновь пришли к Давыдову. Иван Сергеевич нёс большую сумку, в которой лежала подходящая для такого путешествия одежда: ему самому, Анне и Александру, взамен прежней, испорченной. Не теряя времени на разговоры, они переоделись. Саша взял в руки медальон, взглянул на своих спутников и прошептал:
– Думаю, если вы будете держаться за меня, всё должно получиться.
– Уверен?
– Нет, но ничего другого в голову не приходит. Сейчас узнаем, прав я, или нет.
Анна и Стрижевский, бледные и взволнованные, вцепились в него с такой силой, что он поморщился от боли.
– Извини, – прошептала Анна и немного разжала пальцы.
Медальон исчез между ладоней, перед глазами полыхнуло ослепительное белое сияние. И в следующее мгновение ноги почувствовали мягкий мох, а в ноздри ворвался пьянящий аромат хвои. Какое-то мгновение ничего не было видно, лишь радужные круги мелькали в глазах. Зрение постепенно возвращалось. Наконец, все трое смогли осмотреться. Вокруг простирался уже знакомый Александру лес. Под ногами лежал ковёр зеленого мха с пятнами кишащего комарами черничника. Высокие, стройные сосны рвались навстречу темнеющему, вечернему небу. Оставалось лишь догадываться, куда в этот раз забросил его медальон. Саша прислушался, в надежде услышать голоса или, на худой конец, хотя бы перезвон мечей, но лишь где-то высоко на дереве дятел долбил клювом ствол сосны.
– Где мы? – спросил Стрижевский, заметив на лице спутника растерянность. – Не похоже, чтобы рядом был город. Надо поскорее разобраться, что к чему, если не хотим встретиться с волками или медведями.
– Подожди, не торопи меня. Мне кажется, Эйнар где-то рядом. Не зря же первые два раза я появлялся всего лишь в нескольких сотнях шагов от него.
– Но куда нам идти?
Александр едва заметно пожал плечами, повертел головой по сторонам, словно надеялся что-то разглядеть в сгущающемся мраке. Он не знал, куда податься, но надеялся, что интуиция его не подведёт. Выбрав наугад направление, Саша смело зашагал вперёд. Следом за ним, стараясь не отставать ни на шаг, торопились его спутники.
Быстро темнело. Над головами бесшумно пронеслась тень проснувшейся ночной птицы. Заухал филин. Совсем рядом послышалось негромкое рычание. Анна вздрогнула и схватила Александра за руку.
– Утром надо было в такое путешествие отправляться, – тихо проворчал тот, положив ладонь на рукоять меча. – Идём скорее.
Путешественники прибавили шагу, поминутно оглядываясь по сторонам. Но их никто не преследовал. «А ведь зимой волки в стаи сбиваются», – подумал вдруг Саша. Он глубоко вздохнул и почувствовал запах. Запах свежести, запах воды.
– Река рядом.
– А там, смотри, – Анна дёрнула спутника за рукав и показала пальцем в сторону. – Там огни.
– Гарью попахивает. Эйнар говорил, что его деревню сожгли. Видимо, мы дошли.
Они осторожно приблизились к опушке, чтобы рассмотреть, куда попали. Перед ними раскинулась внушительных размеров поляна, усыпанная ещё неубранными грудами углей и обгоревших брёвен. Казалось, кто решит вернуться на пепелище, но, напротив, у самой кромки леса Саша увидел небольшие рубленые домишки. Рядом с одним из них, на огромном бревне, сидели шестеро мужчин.
– Идём, – он потянул за собой Стрижевского.
– Уверен? Это точно твои знакомые?
– Не знаю, но мы никогда не узнаем этого, если будем прятаться в лесу.
Аккуратно обходя груды пепла и головешек, они незаметно приблизились к домам. До слуха доносился негромкий, неторопливый разговор. Хриплый, словно простуженный, голос говорил о своих планах на завтра – куда оттащить брёвна, куда ссыпать угли. И то и другое вполне могло пригодиться. Мужчины вместе обсудили предложение, после чего другой, густой баритон, судя по всему в десятый раз, повёл рассказ о прошедшей войне и о жизни в столице. Разговорившиеся мужчины обратили на незваных гостей внимание лишь тогда, когда Александр, не дойдя два-три десятка шагов, окликнул:
– Эйнар? Ты здесь?
Все шестеро разом замолчали, повернувшись на голос. Саша заметил, как двое из них потянулись к лежавшим рядом мечам. А сидевший с левого краю поднялся и, сделав несколько шагов вперёд, настороженно спросил:
– Александр?
– Я.
Он пошёл навстречу товарищу, но тот вдруг потянулся за спину, выхватил из ножен небольшой кинжал и, выставив его перед собой, прокричал:
– Стой, где стоишь! Не подходи!
Александр остановился, растерянно оглянувшись на испуганных спутников. Ни он, ни они не ожидали такого приёма.
– Эйнар, ты что? Или уже не узнаёшь меня?
– Узнаю. Лучше уходи сам, не заставляй принуждать тебя силой.
– Да что с тобой?
– А то не знаешь. Ты колдун!
– Я?! Колдун?
– А кто же ты ещё? То появляешься, словно из-под земли, то пропадаешь. Десять человек видели, как ты исчез, словно в воздухе растворился. Что это, по-твоему, как не колдовство? Или скажешь, что ты служитель Лабека? Всемогущий жрец, которому ведомы тайны богов и подвластны их чудеса. Но и тогда я не хочу иметь с тобой никаких дел.
– Да хватит тебе дурить! – рассердился Давыдов. – Опусти нож и выслушай меня. Я не колдун и никакой не жрец.
– Объясни, попробуй. Но если сделаешь хоть одно движение, которое мне не понравится, я долго думать не буду.
Эйнар сделал пару шагов назад, поближе к своим товарищам. Они тоже поднялись. Одни положили руки на рукояти мечей, другие подняли с земли палки потяжелее. Александр подошёл к ним. Было немного страшно. Кто знает, что на уме у испуганных, малограмотных людей. Впрочем, и для него самого такие чудеса в диковинку.
– Ближе не подходи, – проговорил Бирнезий, когда их разделяло пять шагов.
– Хорошо.
Александр, стараясь не делать резких движений, потянулся к цепочке, на которой висел медальон. Поддев её пальцами, он на мгновение замер, словно показывал стоявшим перед ним людям – смотрите, это всего лишь цепочка. А затем медленно вытащил из-за пазухи то, что висело на ней.
– Это помогло мне спасти жизнь, Эйнар. Те десятеро, которые видели, как я исчез, убили бы меня. А я и мои друзья, – он кивнул в сторону стоявших далеко позади Стрижевского и Анны. – Мы живём в совсем другом мире. Не знаю как, но этот медальон связывает ваш мир и наш…
Вителий вдруг подался вперёд, стараясь получше разглядеть висевший на груди нежданного гостя золотистый диск. И вдруг он отпрянул назад и, упав на колени, проговорил сдавленным голосом:
– Талисман Лабека! Я видел такой же, когда служил при храме. Это священная реликвия богов. Но откуда он у тебя? Едва ли возможно выкрасть такую вещь. Если только получить в дар.
– Я не знаю. Просто вернулся однажды домой, а он лежит у меня на кровати. И ещё одежда с оружием. Сам до сих пор не представляю, как это оказалось в моём доме.
– Ну, так что? – Эйнар посмотрел на Вителия.
– Твой друг отмечен милостью богов. Радуйся, Эйнар, что у тебя есть такой товарищ. Он принесёт нам удачу.
– А она нам ох как понадобится, – отозвался Эллирий. – Демий, друг, вынеси своего медового вина. А ты, любимец богов, позови своих спутников. Негоже им от друзей прятаться.
Александр облегчённо вздохнул и, наконец, улыбнулся. Махнув рукой Анне и Ивану Сергеевичу, он устало присел на бревно между Эйнаром и Бирнезием.
– Что тут у вас случилось? Я так понимаю, неспроста вы все в лесу прячетесь.
– Сбежать пришлось нам. Только сначала от этих хотели в бега податься, – Эйнар усмехнулся и мотнул головой в сторону Вителия. – А получилось, что все вместе бежали от городской стражи. Ну, а вчера узнали, что ищут нас. Решили ещё дальше бежать. Жаль, хотели здесь остаться, Демию помочь. Но после того, что мы устроили, пока бежали из города, нас не забыли. Теперь не успокоятся, пока не найдут.
– И что же вы натворили?
– Да ничего хорошего.
Тем временем появился Демий. Он поставил на торчавший рядом пень внушительных размеров чашу-братину и вылил в неё из бочонка светло-жёлтую, тягучую жидкость. Крепкий аромат выдержанного мёда повис в неподвижном вечернем воздухе. Александр с удовольствием вдохнул этот запах. Эллирий первым взял братину и, сделав несколько глотков, крякнул, вытер рукавом усы и бороду и передал чашу Вителию.
– Отплывём мы в Фосею завтра, друг Александр. Думаю, ты будешь не прочь помочь нам, да и спутники твои, может, не будут против. Если вы из далёких мест, из другого мира, как ты сказал, вам понравится это путешествие. Девчонка то, вижу, с виду кисейная барышня. А в глазах такой огонёк светится…
Анна покраснела и поспешила приложиться к переданной ей чаше. Саша посмотрел на Эллирия и спросил:
– Тоже решил бежать? Ты же полком командуешь. Не может быть, чтобы тебя не простили.
– Меня? Простили? Ну, насмешил. Да и какой я командир, всего лишь над добровольцами поставлен. Так что меня ох как накажут, особенно за то, что мы устроили. Виселица – не виселица, а галеры точно. Так вы с нами?
– Не спеши, не пугай так моих друзей. Путешествие то долгое?
– Прилично. Сначала до Фосеи, а потом корабль найдём и в Рамию. Там нас точно никто искать не будет.
Александр посмотрел на Анну, на Стрижевского. Оба ответили взглядом испуганных глаз. Никому из двоих не хотелось пускаться в неизвестно что сулившее путешествие, да ещё в компании беглецов. Не для этого они пересилили свой страх перед неизвестным.
– Нет Эллирий, мы не сможем составить вам компанию.
– Да и ладно. Не настаиваю. У вас своя жизнь, и не стоит вам совать свои головы в нашу петлю. Эй, Демий, налей-ка ещё. В дороге не до этого будет.
14
Эйнар и его товарищи покинули гостеприимный дом Демия ранним утром. Над рекой ещё стоял туман, неяркое утреннее солнце едва пробивалось через пушистые кроны стройных сосен на противоположном берегу. Они спустили на воду лодку, широкую, с удобными скамьями, как раз годную для продолжительного путешествия. Погрузили припасы – ровно столько, чтобы хватило на четверых до Фосеи, да небольшой запасик на всякий случай в отдельном, накрепко завязанном кожаном мешке. Прощались недолго. Каждый по-очереди обнял сначала Демия, потом его жену. Сели в лодку, оттолкнулись от берега. Течение подхватило плоскодонку и уверенно понесло за собой. Сидевшим на вёслах оставалось лишь немного подгребать, чтобы обходить мели да едва заметные в тумане чёрные зубья коряг. Было удивительно тихо. Ни шелеста ветерка в ветвях, ни всплеска, даже лягушки вдоль берега молчали. Лишь редкие трели проснувшихся птиц доносились из чащи.
– Благостно то как, – тихо проговорил Эллирий, развалившись на носу. – Так бы до самой Фосеи. А что, други, может и проскочим?
– Как же, размечтался, – проворчал Вителий. – Как дойдём до диких земель, там застава. Или не знаешь про такую? А после неё лес, где лесной народ обитает. Вот там и разомнёмся.
– Да ладно тебе. Думаешь, они на нашу лодку позарятся?
– Дикари? Да откуда. А на заставе, если нас ищут, проверить могут.
– Ага, и ты сам признаешься – вот он я, Вителий, которого все ищут, ловите меня, – засмеялся Эллирий.
– Смейся, смейся. У ловцов такие мастаки служат, они языком опишут, а то и на пергаменте нарисуют так, что корова узнает.
Два дня прошли спокойно. Течение несло лодку к Фосее, а мимо проплывали городки и деревушки, встречавшие их дразнящим запахом свежеиспеченного хлеба. Встречались лодки, часто рыбацкие, а порой и большие, даже с мачтой и парусом, возившие по реке товары. Вителий вовсю высматривал, не появится ли вдруг военная галера с доблестными солдатами. На такой случай, беглецы старались держаться ближе к берегу. Но удача продолжала сопутствовать им. Лишь раз в какой-то деревушке Эллирий заметил солдат. Едва ли они искали их, но на вёсла беглецы налегли в четыре руки, и лодка быстро промчалась мимо. Река становилась всё шире и шире, лес немного отступил от берегов. По расчетам Вителия застава должна была появиться на следующий вечер.
– Делать то что будем? – спросил он у спутников. – Вдруг реку цепью или сеткой какой перегородили.
– Опять стращаешь, – поморщился Эллирий. – Ну, коль так боишься, давай ночью пойдём.
– Её, друг мой, и днём и ночью стерегут. Там не столичные увальни, которым поесть, выпить да поспать. Там с дикарями частенько ратятся, рубаки бывалые. Мимо них проскочить, всё равно, что в игольное ушко пролезть.
– Прорвёмся, – беззаботно отозвался с кормы Эйнар. – А то и Александр вдруг появится, так впятером сподручней будет. Он неплохо рубится, сам видел.
– Ишь, смелый выискался и друга своего приплёл. А ты знаешь, что на заставе гарнизона сотня, если не больше? А десятка три всегда на посту и при оружии. А вот на твоего Александрия совсем надежды нет. Но делать надо что-то. Ночью пойдём, дайте только время придумать как.
К заставе подошли следующим вечером. Было ещё светло, солнце едва коснулось верхушек деревьев. Лодка с беглецами спешно пристала к поросшему ивняком и камышом берегу, спрятавшись среди зарослей от посторонних глаз. Укрылись с умом, так, чтобы сквозь заросли хорошо было видно, что происходит вокруг.
Эйнар устроился на носу, решив рассмотреть, что же там за застава такая. Она расположилась как раз в том месте, где реку пересекал брод. Отмель светлым пятном выделялась на тёмной воде, лишь на стремнине она терялась в глубине, да и там было вряд ли выше человеческого роста. Рядом с бродом, от каждого берега к середине реки шли довольно широкие мостки, между которыми оставался проход немногим больше ширины речного судна. Этот проход закрывала прочная сеть, так что никто не мог проплыть мимо, не доложив начальнику заставы о грузе в трюме и о месте назначения. В свою очередь, путешественник мог попросить за небольшую мзду об охране его спокойствия, и тогда пара десятков испытанных бойцов провожали таких до окраины Фосеи на небольшой, быстрой галере. Лесной народ редко отваживался нападать на солдат, а если и случалось такое, то дикари почти всегда получали хорошую трёпку и убирались восвояси.
На обоих берегах, окружённые частоколом из брёвен и рвом, стояли крытые где соломой, где дранкой срубы казарм и складов. Такой же коридор из заострённых брёвен ограждал ведущую к мосткам дорогу. Над всем этим высилось несколько сторожевых вышек, на которых были видны бдительные стражи.
– День и ночь сторожат, – проворчал Вителий, пристраиваясь рядом с Эйнаром.
– А если лодку пустить по течению, а самим лесом пройти? – спросил Эллирий.
– Там сеть натянута, лодка не пройдёт. Так прорваться попробуем. Стрельнём горящими стрелами – на заставе подумают, дикари напали, а мы сетку прорежем, и поминай, как звали.
– А не подумал, если поймают, порубят свиньям на корм. Мало мы в столице нашумели – теперь ещё здесь наследим.
– Ну, так другое что-нибудь предложи. А если не можешь – не сиди без дела, стрелы готовь.
Впервые за несколько дней мертвенно-серый цвет медальона сменился на золотистый. Был вечер, Александр прилёг на диван и, подперев рукой щёку, листал книгу. Сердце вдруг ёкнуло в груди, как будто он забыл о чём-то важном и только сейчас вспомнил об этом. Медальон. Неужели… Саша поднялся, подошёл к комоду и достал его из-под стопы журналов. Так и есть. Быстро переодевшись, он опоясался мечом и сжал в ладонях тёплый, золотисто-жёлтый диск.
Перед глазами на чёрном фоне плыли радужные круги. Александр пошарил вокруг себя руками – пальцы коснулись тонких веток. Под ногами чавкала жижа, в воздухе витал запах тины, гниющей травы. Зрение, наконец, вернулось, позволив осмотреться. Рядом была река от которой веяло сыростью и холодом. Он поспешил выбраться на сухое место, поднялся на пригорок, откуда увидел тёмный силуэт лодки, спрятавшейся среди зарослей. Вниз, к воде вёл невысокий глинистый обрывчик, заканчивающийся торчавшими из воды стеблями камыша. Александр оглянулся – можно попытаться пройти через ивняк, но продираться через хитросплетение веток не хотелось, и он смело скользнул на подошвах по склону. Со стороны лодки вдруг донёсся едва слышный скрип, очень похожий на тот, когда натягивают тетиву лука.
– Эйнар, ты здесь? – поспешил окликнуть Саша, чтобы не получить себе в живот меткую стрелу.
– А, Александр, – было слышно, как в лодке облегчённо вздохнули. – Не чаяли тебя увидеть. Ты вовремя. Иди сюда.
Скрепя сердце, Давыдов пошёл к лодке, проваливаясь по колено в холодную, чавкающую жижу. В сапоги, противно журча, полилась вода вперемешку с ветками и водяной живностью. Уже около лодки он вдруг провалился по пояс и едва не вскрикнул от неожиданности, но холодная вода пробрала так, что дыханье спёрло, и все звуки и слова остались внутри.
– Руку, руку давай, – прошипел Эллирий.
Сильные руки схватили его за одежду, за пояс и втащили в лодку.
– Переоденься, а то, не ровен час, застудишься, – Бирнезий протянул Саше свёрток с сухой одеждой.
Тот быстро скинул сапоги и, вылив из них за борт воду, отдал Бирнезию, пообещавшему набить их сухой соломой, чтобы быстрее высохли. За сапогами последовала промокшая до последней нитки одежда. Он повесил её на борт и оделся в сухое.
– Ну, что тут у вас?
– Застава, – Эйнар мотнул головой в сторону, где виднелись отблески факелов.
– Только то?
– Ба, ещё один герой, – пробурчал Эллирий. – Дай вам волю, вы с Эйнаром весь остров перевернёте вверх тормашками. Вот сейчас и проверим, насколько вы хороши. Луна скроется, темнее станет и начнём.
Ждали довольно долго, Александру показалось, что прошло часа два, не меньше. Луна неумолимо клонилась к лесу и, наконец, скрылась. Эллирий и Бирнезий сели на вёсла и, осторожно отталкиваясь от вязкого дна, вывели лодку из камыша на чистую воду. Саша, вцепившись руками в борт, смотрел на горевший на мостках небольшой костерок, у которого сидели люди. Во рту пересохло, ноги мелко дрожали. Он никак не мог справиться с нахлынувшим страхом, хорошо хоть никто этого не видел.
Эйнар и Вителий взялись за луки. Запалив от тлеющего трута небольшую свечу, они подожгли пропитанную смолой сухую траву, намотанную у наконечников. Сухо щёлкнула тетива, и две стрелы устремились в соломенную крышу ближайшего к реке дома. Следом за ними устремились ещё две. Очертив дугу, разгоревшиеся на ветру стрелы попали точно в цель. Сухая солома мгновенно вспыхнула гигантским костром. С берега раздались крики, зазвенело деревянное било, поднимая людей.
– Давай, – Эйнар хлопнул Бирнезия по плечу, и оба гребца со всей силы налегли на вёсла.
Лодка быстро мчалась в загороженный сетью проход. На её носу изготовился Вителий, сжимавший в руках остро отточенный нож. Никто на заставе не заметил приближавшуюся лодку. Да и кто бы подумал, что опасность исходит не от дремучего леса, отделённого от частокола лишь засечной полосой в полсотни шагов, а совсем с противоположной стороны. Часть солдат бросилась тушить разгоравшийся пожар, благо на этот случай были вырыты несколько колодцев. Другие, на ходу одевая доспехи, бежали к частоколу.
Лодка упёрлась носом в прочный пеньковый канат. Все схватились за мостки, чтобы не развернуло боком, а Вителий начал резать ножом намокшую, неподатливую верёвку. Даже острый нож брал её с трудом, и ему пришлось приложить немало усилий. Наконец раздался негромкий всплеск упавшего в воду обрезка каната, и сеть бессильно потянулась за течением.
– Греби, – прохрипел Вителий и упал на дно лодки, утирая дрожащей рукой пот со лба.
Эллирий и Бирнезий дружно налегли на вёсла, и лодка, так ни кем и не замеченная, устремилась вниз по течению. Ещё какое-то время они гребли, что было силы, но, отплыв шагов на двести, бросили весла.
– Уф! – выдохнул Эллирий и, кривясь от боли в натруженных руках, опустил их в воду. Более привычный к такому, Бирнезий лишь усмехнулся, глядя на товарища.
– Что смеёшься, знаешь, какие волдыри вскочат, – пожаловался тот.
– Ладно тебе. Радуйся, что проскочили, а мозоли – ерунда, заживут.
Лодку медленно несло течение. Вокруг царила непроглядная тьма, и лишь звёзды над головой, усыпавшие небо так, словно кто-то вытряхнул алмазной пыли на чёрный бархат, давали немного света. Бирнезий достал из мешка деревянную флягу, откупорил и пустил по кругу. Каждый по-очереди отхлебнул пару глотков ароматного мёда. Александр последним взял флягу у Эйнара слегка дрожащей рукой. Тот почувствовал, но не подал и вида. После первого же глотка страх и напряжение как рукой сняло. Саша улыбнулся и спросил:
– Нас на коряги не занесёт?
– Да и пускай, – махнул рукой Эллирий. – Ты то хоть как?
– Лучше, – Александр сделал ещё глоток и вернул флягу Бирнезию.
– Обратно не хочешь? Или, может…
Саша не видел в темноте лица Эллирия, но понял, что тот улыбается. «Решил на слабо взять?» – подумал он.
– Думаешь, испугался? Ну, есть немного. Но я дойду с вами до Фосеи.
