Читать книгу: «Игры в героев. Воля свыше. Часть первая», страница 10

19

Утром корабль снялся с якоря и, миновав длинную песчаную косу, заваленную принесёнными рекой ветками и прочим мусором, вошёл в речное устье. Росший по берегам лес не давал здесь разгуляться ветру. Парус безвольно повис, словно какая-то тряпка, и его без сожаления убрали в трюм. Борта ощетинились рядом тяжёлых вёсел, они опустились в мутную речную воду, скрипнули уключины.

– И… раз! И… два! – донеслись с мостика команды кормчего. Внизу, поддерживая ритм, забухал барабан.

– Ну, всё. Начинается. Сейчас как улитки ползти будем, – проворчал Риз, смотря, как медленно, ужасно медленно, проплывают мимо него берега. – До Салнии рукой подать, а мы два дня тащиться будем.

– Ты спешишь что ли? – усмехнулся, глядя на него, Эллирий.

– Да ты не понимаешь. Нет здесь морского простора и вольного ветра, где корабль летит, словно птица. Это река, и всё на ней какое-то медленное, вязкое, как болото.

– Перетерпи немного и вернёшься в своё море, будет там тебе простору до изжоги.

– Перетерплю.

Корабль медленно продвигался вперёд, и по-прежнему мимо него так же медленно тянулись поросшие лесом берега. То и дело встречались деревни да небольшие, обнесённые деревянными оградами, городки. Проплывали мимо купцы. И так до самого вечера. А когда стемнело, корабль Риза пристал рядом с небольшой деревушкой, где и расположились на ночлег. Александр со спутниками обосновались на первом попавшемся сеновале. Неспешно перекусив захваченным с собой ужином, они улеглись на душистое сено и завели немногословный, неторопливый разговор. Полные желудки изрядно отяжелили тело, и разговор не клеился, каждый то и дело зевал, заражая зевотой другого.

– Ни разу не спал на сеновале, – проговорил Саша невнятным, сонным голосом. – Утром траву из штанов не придётся вытряхивать?

– А ты сильно не ворочайся, – отозвался Бирнезий.

Александр устроился поудобнее, положил под голову одолженный Ризом шерстяной плащ и быстро уснул.

Утром его бесцеремонно растолкал Бирнезий. Остальные уже встали и ушли умываться к реке.

– Сколько времени? – спросил всё ещё не успевший отойти ото сна Александр.

– А кто ж его знает. Часы только в городах есть, а здесь мы по солнцу живём. И оно уже встало.

Зевая и потягиваясь, Александр поднялся на ноги и поспешил за направившимся к реке товарищем. Посёлок тоже просыпался. Из крайнего, у реки, дома вышел дровосек с топором на плече. Бросив приветливый взгляд на гостей, он махнул рукой, желая доброго утра, и пошёл в сторону леса. В соседнем доме хозяйка выводила на лужок бурёнку. Кто-то уже колол дрова. Всё дышало благостью и спокойствием. Зато на корабле жизнь била ключом. Риз громогласным голосом отдавал команды: проверить то, проверить другое, проверить третье и не спать на ходу. Не занятые на вахте матросы в спешке умывались с берега и бежали по трапу на борт, на ходу перекусывая яблоками.

– И здесь никому поспать не дают, – проворчал Саша.

– Ничего, чем раньше встанешь, тем больше успеешь.

Они поднялись на палубу и столкнулись нос к носу с капитаном. Он как-то оценивающе посмотрел на них и проговорил так, словно отдал команду:

– Вы встали. Хорошо, не придётся вас хоть будить. У меня матросы так умотались этой греблей, еле растолкал. А пора уже плыть дальше. Ну да ладно, скоро отчалим. А вы давайте ко мне в каюту, перекусим.

Судно преодолело крутой поворот, едва не натолкнувшись на коряги, каким-то образом оказавшиеся чуть ли не на середине реки, и вахтенный крикнул с «вороньего гнезда»:

– Салния!

Из-за деревьев медленно выползали городские стены. В отличие от того, что Александр видел в Фосее и Клонии, стены здесь были сделаны из огромных дубовых брёвен. Когда-то кому-то показалось, что излишне таскать сюда камни, поэтому под топор пошли все окрестные дубы. В результате получилось довольно много свободного места для городских кварталов и кажущаяся неприступной, могучей, прочная деревянная стена. Обмазанная у земли и в стыках брёвен чем-то тёмным, издали она казалась полосатой. Со стороны реки стены города вплотную примыкали к берегу, дополняясь широченным и длинным, от одного угла до другого, помостом-пристанью, где располагались и портовые склады и множество постоялых дворов и, конечно же, местный рынок.

Корабль пришвартовался как всегда в стороне от шумной толпы.

– Я пойду в город, нужно кое-какие дела сделать, – сказал Риз Эйнару. – Вы оставались бы на корабле, если не хотите попасть в лапы стражи – здесь слишком близко от столицы, вас могут искать.

Тот послушался совета, да и особого желания гулять по городу не было. Приближавшаяся ночь располагала ко сну, и никто не нашёл себе лучшего занятия, как лечь и вздремнуть часок-другой, а то и вовсе до утра.

Сон взял своё, и проснулись они лишь утром под мерное поскрипывание уключин плывущего вверх по течению корабля. Эйнар вышел на палубу, где встретил Риза. Капитан недовольно хмурил брови, то и дело оглядывался назад, но, заметив гостя, встретил его доброжелательной улыбкой.

– Далеко мы от Салнии? – спросил Эйнар осмотревшись по сторонам.

– Далеко, вечером в Далии будем.

– Мы что, всю ночь плыли?

– Пришлось убираться поскорее. Я подумал – лучше рискнуть напороться на корягу, чем оказаться в городской тюрьме, а то и в канаве с ножом в животе. Благо небо ясное, луна яркая.

Появившиеся на палубе Эллирий с Вителием озирались по сторонам, с любопытством осматривая окружавшие их берега. Вителий то и дело озадачено чесал затылок, словно не понимал, где они сейчас. Возможно, эти места были ему знакомы, и он был изрядно удивлен, поняв, как далеко они от Салнии.

– Вечером в Далии будем, – пояснил Эйнар.

– Это сколько мы проспали? День и еще одну ночь? – не понял Эллирий.

– Да брось ты. Мы всю ночь плыли.

– Ух, поскорее бы добраться до этого Лаурда, будь он неладен. Надоело мне плавание это.

– Неужто не нравится? – Риз даже обиделся немного.

– Не моё это. Тебе вот море подавай, а мне коня да поле бранное. Ты просто не знаешь, как это, когда мчишься, одетый в броню на вражеские ряды. Они выставляют копья, а ты бросаешь на них своего коня, ломаешь древки, разбиваешь их строй и рубишь головы направо и налево…

– Разошёлся. А по тебе не скажешь, что такой кровожадный.

Между тем, в Клонии, Стрижевский и Сартаков не теряли времени. Иван Сергеевич громко постучал в соседский дом. Как и в первый раз, сначала послышался яростный собачий лай, а спустя пару минут послышались неспешные, шаркающие шаги, тихое ворчание, и дверь открылась.

– А, это вы. Ну, как устроились? – старик шмыгнул носом.

– Устроились неплохо. Поговорить вот только хотели бы с тобой, если не против.

– Поговорить? А о чём со мной говорить таким благородным господам. Хотя, я польщён. Последние несколько лет меня и видеть никто не хотел, не то, чтобы говорить.

– Мы хотим спросить, не знаешь ли ты, где находится храм Лабека?

– Как, вы не знаете?! Однако. По-моему, уж сейчас то каждый о нём знает. Хотите попасть туда, так вам прямая дорога в Далию, там сейчас собираются почитатели Лабека. Оттуда и дойдёте вместе со всеми. Только, как я на вас погляжу, не похожи вы на них. Может вы не с Острова?

– Может и не с Острова. Только ты бы лучше рассказал, как нам добраться до самого храма, безо всяких там почитателей.

– Вас интересуют сокровища храма? Говорят, там много чего имеется. И самое ценное – не золото или драгоценные камни, а амулеты, оставшиеся от древних богов. Только не думайте, что вам удастся что-то украсть. Их стерегут силы нечеловеческие.

– Ничего не хотим мы там красть. У нас другое дело. Мы…

– Да мне всё равно. Хотите грабить храм, грабьте, не хотите – дело ваше. А храм найти несложно. Доберётесь до Альвары, а оттуда на запад, прямая дорога до храма. С пути не собьётесь. А если вы не местные, так вам любой встречный дорогу расскажет.

– А где нам лошадей достать? – продолжал свои расспросы Стрижевский.

– На базаре, конечно. Не знаю, как у вас, а у нас всё на базаре. Всё, что нужно для путешествия, там сможете купить. Были бы деньги.

– А это можно обменять на деньги? – Иван Сергеевич достал из кармана довольно большой кристалл искусственного рубина.

Глаза соседа загорелись, дрожащие руки сами потянулись к камню.

– Дайте поглядеть, – прошептал он, едва не задыхаясь от изумления. – Я ведь когда-то в учениках ювелира ходил, а такого никогда не видел.

– Ответь на мой вопрос, – Стрижевский спрятал кристалл за спину.

– Есть на рынке ювелирные ряды. И не бойтесь, вас никто не спросит, где вы его взяли, особенно если с ценой загибать не будете. И просите за него не меньше четырёх сотен, он того стоит.

– Спасибо, сосед. Вернёмся, отблагодарим тебя. А сейчас возьми хоть это, – Стрижевский порылся в кармане и достал оттуда пару медяков.

– Вот спасибо, уважили старика. Обязательно выпью сегодня за ваше здоровье.

Иван Сергеевич и Николай попрощались и вернулись в свой дом. И тот и другой решили больше не задерживаться здесь. К чему терять время, если впереди долгая дорога и приключения. А в самом конце пути древний храм с загадками и сокровищами. Собрав пожитки, они заколотили окна и двери, после чего направились на рынок.

Их встретил совсем другой мир. Мир кричащих продавцов, зазывающих в свою лавку покупателей, мир денежных мешков, неспешно обходящих одну лавку за другой, скупая всё нужное и не нужное им, мир не поддающихся исчислению толп нищих, бросающихся на каждого встречного в попытке выпросить подачку. Тот тут, то там сновали ловкие карманники, способные незаметно вытащить кошелек даже из самых потаённых мест. Кричали одуревшие от суеты ослы, ржали лошади, хлопали плётки погонщиков. И кругом всё, что только можно себе представить – от самого простого пшеничного зерна до каких-то экзотических благовоний. Они не знали, где находятся эти ювелирные ряды, а спрашивать у прохожих не решались – не известно, на кого нарвёшься в этом бедламе. Приходилось проходить ряд за рядом.

– Иван, смотри-ка, оружие, – дёрнул Николай за рукав Стрижевского.

– Не спеши, у нас ещё денег то раз и обчёлся. Обменяем камень, а потом пройдёмся по рядам ещё раз. Ты только запоминай, где чего находится, чтобы опять искать не пришлось.

– Попробуй, запомни тут.

– А ты постарайся.

Оружейники наперебой предлагали клинки. Тут были и самые простые железки грубой поковки, и самые настоящие произведения искусства, с сияющими, словно изнутри матово-голубыми лезвиями, с рукоятью, украшенной драгоценными камнями. Не счесть было ножей и кинжалов, различных метательных приспособлений от луков до самострелов. Глаза разбегались.

– Идём же, Николай. Не стой столбом, – тащил Иван Сергеевич остолбеневшего товарища.

Наконец начались ряды ювелиров, поразившие своей тишиной и спокойствием. Здесь не было толчеи, не было нищих и воров. Из конца в конец ходили стражники, охраняющие покой прогуливающихся по рядам благородных дам и их спутников. На Сартакова и Стрижевского посмотрели с подозрением, но трогать не стали, видимо их вид внушал кое-какое доверие.

Они выбрали первую попавшуюся лавку, где не было посетителей.

– Здравствуйте, – ювелир внимательно осмотрел их с ног до головы. – Молодой человек ищет подарок для возлюбленной? У меня много красивых и недорогих украшений. Посмотрите?

– Может, вы посмотрите, что мы хотим вам предложить, – Стрижевский протянул вперёд ладонь, на которой лежал камень.

Ювелир от неожиданности громко икнул. Посмотрел на камень, затем в глаза гостя.

– Это что? – спросил он. – Откуда у вас такой камень?

– Не волнуйся, не украли.

– Позвольте-ка, – ювелир осторожно взял камень в свои руки, посмотрел его на свет. – Такой большой, никогда раньше не видел ничего подобного. Это просто невероятная редкость. И вы хотите с ним расстаться?

– Да, нам нужны деньги.

Ювелир сел за стол, на котором стояли весы, лежали какие-то приспособления. Сначала он тщательно взвесил камень, после чего принялся чем-то тереть его, капать на его грани что-то из своих склянок. «Проверяет, совсем нет к людям никакого доверия», – подумал Иван Сергеевич.

– Думаешь, подделка? – спросил он. – Разве кто может подделать такое?

– Могут, – ответил ювелир, даже не оторвавшись от работы. – Есть умельцы-стекольщики, которые и форму нужную стеклу придадут и окрасят так, что оно засияет всеми цветами радуги, словно бриллиант. Потому и проверяю. А то камушек этот слишком большой. Найти такой просто огромная удача, такое раз в сто лет бывает. А где вы нашли его, если не секрет?

– Это сокровище из древнего клада, – не раздумывая, выпалил Стрижевский.

– Из клада? У нас на Острове и такие клады?

– Не на Острове. Мы, друг мой, везде путешествуем, многие земли видели.

– Везёт же вам. Я тоже в молодости мечтал о неведанных землях, хотел наняться матросом на какое-нибудь судно. Но отец сказал мне – Скарис, забудь о неведанных землях, а то останешься нищим, вот тебе моя лавка, станешь ювелиром, когда я на покой отойду. Ну и вот, я стал ювелиром.

– Думаю, ты не жалеешь.

– Не жалею. Всегда в тепле, всегда сыт… М-да, камушек ваш настоящий. И он просто идеален. Так вы его точно продаёте?

– Продаём, продаём.

– И сколько вы хотите за него?

– Пятьсот.

– Пятьсот? Я вижу, вы неплохо осведомлены о ценах на драгоценности. Только я считаю, что за камень, всё же неизвестного происхождения, это слишком высокая цена. Понимайте, я, не проверяя вас, тоже рискую. Куплю я сейчас его, а завтра придут стражники и скажут, мол, откуда у тебя камень, который сняли с мёртвого тела какого-нибудь вельможи. А я что им скажу? Приходили путешественники, продали мне его? А они спросят, почему у нас их не проверил? Триста пятьдесят.

– Послушай меня, Скарис. Мы сейчас пойдём к другому ювелиру и договоримся с ним хотя бы на четыреста пятьдесят. А ты будешь кусать локти и колени. А что касаемо твоей стражи, то вряд ли они на нас что-либо имеют.

– Убедительно говоришь, незнакомец…

– Моё имя Иван.

– Убедительно говоришь незнакомец Иван. Поэтому я соглашусь на четыреста тридцать. Поверь мне, вряд ли кто из этого ряда предложит больше. Его же ещё нужно будет продать так, чтобы поиметь прибыль, а дороже пяти сотен точно не продашь.

– Ну, хорошо, нас устроит твоя цена.

Скарис тяжело вздохнул, утёр пот со лба.

– Я сейчас.

Он вышел и вскоре вернулся с кожаным мешочком, полным золотых монет. Развязав мошну, ювелир высыпал тонкие, блестящие кругляшки на стол и принялся отсчитывать нужную сумму. Ловкие пальцы быстро разделили монеты на две кучки, одну из которых он сгрёб обратно.

– Всё, пересчитайте.

Стрижевский не поленился, всё тщательно пересчитал – ювелир не ошибся, ровно четыреста тридцать.

– Лишнего кошелька не найдётся? – спросил он Скариса.

– Такой пойдёт? – тот извлёк из ящика полотняный мешочек.

– Пойдёт.

Стрижевский собрал деньги, похлопал ювелира по плечу.

– Спасибо, выручил.

– Не стоит благодарностей, я ведь зарабатываю на этом. Заходите ещё, буду рад встрече.

Иван Сергеевич и Николай вышли и первым делом решили отправиться на поиски подходящих лошадей. Стойла с выставленными на продажу животными располагались на краю рынка, и пришлось пройти немало по всё той же толчее торговых рядов, прежде чем дойти до них. В основном, конечно, здесь были рабочие лошади, которые тянут за собой повозку или плуг. Неказистые, с толстыми, сильными ногами, они спокойно стояли у кормушек, пережёвывая очередную порцию овса. Встретились и годные под седло, но они выглядели не на много лучше тяжеловозов.

– Может, хоть их возьмём, – предложил Николай. – Мы тут сейчас до вечера проходим.

– Не спеши, должны же тут быть и нормальные лошади, на которых и сесть не стыдно.

Разговор услышал стоявший неподалеку хозяин двух мохнатых, словно зубры, тяжеловозов.

– Породистых скакунов ищите? Есть тут одно место, подальше немного, справа. Только там купить таких сможете. Я вижу, приезжие вы, не знаете города. У нас не как в столице, люди попроще, и лошади тоже попроще. Ну, а на взыскательный вкус, только там.

Иван Сергеевич и Николай направились в указанном направлении, и вскоре увидели стойло, где ржали и задирали друг друга от нетерпения пять молодых коней. Эти отличались от других на рынке как небо и земля. Изящные ноги, лоснящиеся чёрные бока, всё было преисполнено той звериной грации, которая восхищает настоящих ценителей. Путешественники замерли, словно вкопанные, невольно залюбовавшись ими.

– Лошадками интересуетесь? – к ним тот час подскочил хозяин. – А деньжата то имеются на таких? Они дорого стоят.

– Ну и сколько это, дорого? – спросил Стрижевский, презрительно прищурившись.

– По пятьдесят за каждого.

– Они хоть объезжены, не скинут?

– Да, под седлом бывали. А ты, что, покупать собрался?

– Ну да, а зачем же мы здесь по-твоему? Возьмём двух, – Стрижевский, не торгуясь, достал из пояса кошелёк и принялся отсчитывать сотню золотых.

Удивлённый хозяин даже застыл на мгновение – не ожидал, что эти двое, по виду хотя и не оборванцы, но и не богачи, так, не торгуясь, купят сразу двух дорогущих коней. Иван Сергеевич глянул на него краем глаза.

– Ну, что застыл, выводи и седлай их.

– За сёдла и уздечки ещё пять, – растерянно пробормотал торговец.

– Ну на, возьми, – Стрижевский отсчитал ещё пять монет и добавил едва слышно. – Жмот.

Продавец сразу оживился, лихо свистнул, подзывая своих работников. Те, незамедлительно, вывели коней, оседлали и подвели к покупателям.

– Зовут то их как? – спросил Николай.

– Да никак, не давали мы им кличек. Сами дадите.

Сартаков легко вскочил в седло – он частенько ездил верхом, так что навык был, Стрижевский же забрался с трудом.

– Ну, что Николай Алексеевич, закупим припасы и в путь?

Они запаслись в дорогу съестным, купили всякую необходимую в пути мелочь, кое-какое оружие и, решив больше не задерживаться, сразу отправились в дорогу. Бесцельно поплутав по городу, посмотрев напоследок его немногочисленные достопримечательности – три фонтана, один из которых, на радость местному сильному полу, венчала сотворённая крисонским скульптором русалка с обнажённым бюстом – Стрижевский и Сартаков покинули Клонию.

20

Далия встретила гнетущей тишиной. Час ещё не был поздним, солнце лишь слегка покраснело, склонившись к закату, но рынок рядом с пристанью удивил своей пустотой. Привычный городской шум, его многообразие звуков исчезли, словно их и не было. На мгновение показалось, что город вымер.

Кормчий негромко окликнул капитана и показал глазами в сторону причалов. Риз в ответ покачал головой, говоря взглядом: не надо, плывём дальше. А сам перегнулся через планширь, стараясь разглядеть, что же происходит в городе. Незанятые на вёслах, все до одного столпились у левого борта в надежде увидеть на берегу хоть одного человека. Но корабль плыл всё дальше и дальше, оставляя город позади. Впереди показалась излучина, Далия вот-вот скроется из виду, так и оставив неразгаданной загадку, но в последний момент со стороны ворот донёсся неясный шум, все увидели как распахнулись высокие створки, и из города хлынула колонна вооружённых людей, возглавляемых десятком всадников. Один из них держал над головой знамя – изображение золотой маски на чёрном полотнище.

– А это что ещё такое?! – удивлённо спросил Эллирий. – Паломники собрались в храм Лабека?

– Похоже на то, – мрачно ответил Риз. – Только, боюсь, не в храм они направляются. Странные дела творятся, друг мой. Думаю, всё к войне идёт, к большой войне.

Корабль плыл дальше, и город, наконец, скрылся из виду.

– Застава скоро, – сообщил Риз. – Как пройдём поворот, готовьтесь, может и драться придётся. А ещё подальше застава рамийцев. И там, может, подерёмся. В этот раз письма от нужного человека у меня нет.

– Руки уже чешутся, – бодро, словно соскучившись по драке, отозвался Эйнар.

– Надеюсь, твоё желание не сбудется, в каждой стычке теряю кого-нибудь. Хватит. Хорошую команду тяжело набрать.

Судно прошло крутой поворот, стараясь держаться ближе к обрывистому правому берегу. Дальше река текла прямо, берега становился пологими. Здесь и стояла застава. Небольшой деревянный причал вдавался на десяток шагов в реку, ближе к лесу виднелся высокий деревянный частокол с возвышавшимися над ним сторожевыми вышками. Зоркий взгляд Эйнара разглядел ещё и ров, но его, видимо, давно не чистили, так что он совсем заплыл и местами зарос высокой, в человеческий рост, крапивой.

Застава была пуста. Над оградой не вился дымок печных труб, на вышках не было видно ни одного дозорного. Да и обычной для речной стражи небольшой галеры не находилось на положенном ей месте.

– Вот это да, – Риз покачал головой. – Все ушли. Видать, неважны дела в Элиаре.

– Тебе ли переживать, – усмехнулся Эйнар. – Без драки обошлось.

– Надеюсь, рамийцев так же проскочим. Вон их застава, за рощей уже видна.

Солнце быстро опускалось за верхушки деревьев, и реку окутали серые вечерние сумерки. Всё разом потускнело, поблёкло, деревья на берегу превратились в неясные тени. С каждой минутой становилось темнее, и Риз надеялся, что может и удастся проскочить незамеченными. В такое время стражнику не до службы. Все мысли об ужине, да о том, как бы вздремнуть, да так, чтобы командир не заметил.

Корабль медленно двигался вперёд, преодолевая сильное течение. Риз, стоя на носу, всматривался туда, где расположилась рамийская застава, надеясь, что везение не оставит его. Может, и они тоже ушли? Но нет. На берегу показались добротные бревенчатые срубы с высокими, крытыми дранкой крышами и возвышавшимися над ними трубами, из которых струился лёгкий сизый дымок. В окнах светились огни, а на улицах мерцали факела на длинных шестах. Риз вздохнул – нет, рамийцы не ушли, и что сейчас случится, известно лишь богам. Он тихо отдал команду матросам, и они заняли свои места. Двое с мощными наборными луками расположились на носу, чтобы, случись что, быстро заставить замолчать не в меру ретивого дозорного. Вёсла в руках гребцов бесшумно опускались в воду. Ни единого всплеска, ни единого звука. Корабль скользил по речной глади, словно призрак.

– Дозорных нет, – послышался громкий шёпот одного из смотрящих.

– Как так нет? – Риз бесшумно пробрался на нос. – Они там гуляют что ли?

– Небось плюнули на службу и вино лопают.

Корабль уже поравнялся с причалом, но никто так и не поднимал тревоги.

– Эй, смотри-ка, что там понаписали, – пробасил Эллирий, показывая пальцем на сколоченный из досок щит на вбитых в берег двух столбах с намалёванными на нём чёрной краской кривыми, неуклюжими буквами. – «Подойди к причалу и ударь било». Эти рамийцы совсем обленились.

Пронесло – подумалось Ризу. Но в этот момент что-то заскрипело, заскрежетало. Корабль быстро сбавил ход, хотя гребцы и старались изо всех сил, остановился и, движимый неодолимой силой, откатился назад. Предательски громко зазвенели на берегу колокольчики, и из домов начали выбегать солдаты. Натянутая в воде между берегов сеть крепко зацепилась за выступающий вперёд на семь локтей таран.

Даже в полумраке было видно, как побледнел Риз. Он обернулся по сторонам – несколько десятков глаз смотрели на него, спрашивая – что делать, капитан? Встречаться с рамийским стражами никому не хотелось.

– Что встали! – закричал Риз, срывая голос. – Сеть рубите!

Несколько матросов прыгнули за борт и принялись рубить канаты. В пару ударов удалось перерубить верхний, а вот с нижним пришлось повозиться. Люди по очереди ныряли под воду и пилили мечами, словно пилой, неподатливую, разбухшую пеньку. А рамийцы уже как-то отцепили свою снасть от противоположного берега и бодренько наматывали на здоровенный ворот коварную сеть, подтягивая корабль к причалу. ежде на везение..ом, как бы вздремнуть, да так, чтобы командир не заметил. ольшой деревянный причал вдавался на десяток шагов в реку, ближе к лесу виднелся высокий деревянный частокол с возвышавшимися

– Эй, вы! – заорал Риз. – Пустите, а то стрел наших отведаете.

– Только попробуй! – ответили ему, и солдаты на причале взялись за луки. – Наших сейчас получите.

– Риз, не стреляй. Они сейчас всех твоих в воде перебьют, и всё равно подтащат нас, – зашептал капитану на ухо Эллирий. – Лучше пусть вылезут, не успеют перерезать же.

– И что дальше? В плен сдадимся? Знаешь хоть, что с нами будет?

– Зачем в плен, мы их на причале сейчас порубим всех.

– Ты что, белены объелся! Их там с полсотни, а нас, если не считать гребцов, два десятка только будет. Они нас сами сейчас в два счета разделают на жаркое.

– Спокойно, делай, как я сказал. Может, другое что придумаем, пока не знаю.

Риз огляделся, словно искал ещё какой-то выход из сложившейся ситуации, махнул рукой и приказал всем выбираться из воды.

– Так бы и сразу, – отозвались рамийцы. – Оружие не забудьте отложить.

Команда тот час положила мечи и щиты на палубу, люди подошли к борту, облокотились на планширь. Казалось, что контрабандисты, смирились со своим положением. Рамийцы тоже успокоились, опустили натянутые луки, закинули за спину щиты.

– Если будет драка, мы идём первыми, – тихо сказал Эллирий, по-прежнему пряча за ногой обнажённый клинок. – Вы тот час поднимаете оружие и за нами следом. Всё поняли?

– Попались, голубчики, – абордажные крюки зацепились за фальшборт и закрепили корабль у причала.

– Капитан кто здесь? – вперёд вышел рослый седоусый воин, видимо командир.

– Я капитан, – ответил Риз.

– Ты что, не знаешь, что на заставах нужно останавливаться? Куда плывёшь? В Лаурд? И, похоже, не впервой – рожа твоя мне знакома, да и корабль, кажись, тоже – в темноте не разглядеть.

– Если я скажу, что не в Лаурд, ты мне поверишь?

– Конечно, нет. Тут перед ним всего одна захудалая деревенька. Вы же не туда ведёте под завязку загруженное судно. Наверняка, оружие в трюме, ну или крицы для кузниц.

– Нет, всего лишь зерно.

– Ладно, хватит препираться. Давайте все на берег, в сарае переночуете, а завтра разбираться будем.

– Мы можем договориться? – Риз едва удержал уже готового броситься Эллирия.

– Договориться? А что ты готов предложить нам? Не думаю, что у тебя хватит денег на всех моих ребят.

– Денег не хватит. А я и не хочу вам предлагать деньги. Я могу предложить вам разойтись по-добру по-здоровому.

– Что ты сказал?! – возмущённый рамиец сделал шаг вперёд, чтобы схватить наглеца за шиворот и вытащить с корабля, но вдруг замер – меч стоящего рядом с капитаном человека внезапно оказался около его шеи как раз там, где пульсировала жилка.

– Сделайте хоть одно движение, он умрёт, – громко сказал Эллирий. – А ты давай, перелазь к нам. Прокатимся вместе немного.

Рамиец понял, что самое разумное с его стороны – подчиниться. Не помирать же из-за своего упрямства; глаза человека, державшего у его шеи клинок, красноречиво говорили, что будет, если он вздумает выкрутасничать. Офицер спокойно перелез через борт на корабль. Тот час несколько матросов вновь прыгнули за борт и перерезали оставшиеся канаты. Другие отрубили веревки абордажных крючьев. Оттолкнулись от причала, вёсла дружно ударили о воду, и корабль пошёл вперёд, увозя с собой незадачливого командира рамийской заставы.

– Как звать то тебя? – спросил Эллирий, убрав свой меч.

– Бреарг.

– Не обижайся, Бреарг. Сам виноват, что не дал нам уйти. А теперь вот придётся тебе пешком по берегу в ночь топать. Ну, ничего, пару факелов дадим, чтобы ноги себе не переломал.

– Давно в Лаурд ходите? Неужели хорошо так торговать? – рамиец спокойно сел на попавшуюся под руку бочку и принялся лузгать семечки, аккуратно выкидывая шелуху за борт.

– Да я то сам не торговец. Мы тут впятером случайные попутчики. Нужно в Рамию было попасть, вот и свела нас судьба с этим кораблём.

– А что в Элиаре не живётся? Натворили что-нибудь?

– Есть маленько. Да и не по своей вине, но пришлось бежать.

Подошел Риз. Усмехнулся, поглядев на мирно беседующих Эллирия и рамийца.

– Отплыли порядочно. Тебе пора на берег. Хотя, если хочешь, с нами идём.

– Ха, с вами идти, с разбойниками – насмешил. У меня отец сотником был, и дед сотником был. И я сотником был и останусь.

– Ладно, сотник. Сейчас к берегу подойдём ближе, прыгай за борт. На заставе штаны высушишь.

Бреарг остался на берегу, а корабль плыл дальше до тех пор, пока не стало совсем темно. Встав на якорь в небольшой протоке, Риз выставил часовых, а остальным разрешил спать.

На следующий день тёплую, солнечную погоду сменил холодный, пришедший с северным ветром, дождь. Александр накинул на себя плащ с капюшоном и вышел на палубу подышать свежим воздухом. У борта стоял ёжившийся от холода Эйнар.

– Что, насиделся в трюме? – спросил он, стуча зубами.

– Душно там, дышать нечем. Здесь хоть свежо, сосенки вокруг стоят. Там, откуда я родом, такой пейзаж поискать нужно.

– Риз просил настороже быть. Боится кого-то, наверное, тех, кто Лаурд осаждает. Вот я и сторожу – закоченел уже.

– Да кто нападёт на реке по такой погоде. Сейчас только под крышей сидеть и горячим вином греться.

– Может быть. Но мало ли что. Так что буду стоять дальше.

– Остальные то где?

– У Риза в каюте.

Время шло отвратительно медленно, словно само по себе замедляя свой бег. Вокруг не было ни души, лишь раз на берегу показался лось, вышедший попить воды, да и тот, увидев корабль и человека на нём, поспешил обратно в чащу. К вечеру впереди показалась тёмная громада замка. Величественные башни выплыли из серой мглы, сразу поразив своими размерами и мощью. Эйнар и Александр стояли на носу и, открыв рты, смотрели на приближавшийся город. Лаурд располагался по обоим берегам реки, опоясанный тремя рядами каменных крепостных стен. Внешний ряд проходил над рекой широким двухпролётным мостом, путь под которым преграждала толстая ржавая цепь. Две другие стены находились лишь на левом берегу и соединялись у причалов в одну.

Корабль заметили уже издалека, и над башней взвился зелёный флажок. Спустя мгновение раздался жуткий скрежет, и цепь ушла под воду, освободив дорогу в город. Риза здесь знали, так что никого из гостей не удивило, что в бойницах стены и башни появились фигурки людей, машущие им руками. Над головой медленно проплыли замшелые серые камни, и корабль оказался в городе. Впереди по курсу находился пустой, если не считать полдюжины небольших лодок, причал.

– В хорошие времена здесь было не протолкнуться, – проворчал кормчий. – А сейчас, сами смотрите, никого. Всё война.

Александр лишь рассеянно кивнул, продолжая озираться по сторонам, рассматривая высокие здания справа и неприступную, высоченную стену по левому борту. На причале уже появились несколько человек военных и десятка полтора носильщиков. Риз с носа приветственно поднял руку – солдаты на берегу ответили тем же.

Борт корабля глухо стукнул о свешенные с причала деревянные кранцы, на берегу приняли брошенные с судна канаты и накрепко привязали их к каменным столбам. Затем перекинули трап, и на палубу поднялись носильщики и трое военных.