Читать книгу: «История Кыштыма», страница 5

Службы и голос

После революции Христорождественский храм пережил немало испытаний. В 1935 году он был закрыт. Чудом сохранились росписи и орнаменты нижнего предела. Часть икон прихожане уносили с собой, чтобы спрятать от поругания – на волне большевистского богоборчества над росписями святых издевались: выковыривали глаза, отбивали штукатурку, заливали краской.

Есть городская легенда, что когда решено было сбросить колокола, горком партии «призвал» девять молодых ребят с механического завода выполнить эту работу. Они справились – и колокола полетели на землю. Но потом все девять человек быстро ушли из жизни: кто-то спился, кто-то покончил с собой, а один отправился за грибами в лес и не вернулся. Родные искали три года, но безрезультатно…

Можно сказать, что Христорождественский храм от забвения «спасла» Великая Отечественная война и знаменитое обращение И. Сталина – «братья и сестры» – церковное по своей сути. Становилось очевидным, что кроме любви к Отечеству оружием Победы становилось духовное единение вокруг православной церкви. В суровые дни войны собор был вновь освящен и в нем начались службы, которые больше уже не прервутся…

Время берет свое, и старое величественное здание нуждается в постоянной заботе. Как рассказывает священник Михаил Чирков, многие росписи удалось обновить, чтобы они вновь засияли яркими красками. В храме есть немало удивительных вещей. Например, сохранилась икона Успения Пресвятой Богородицы, в которую вкраплены часть мощей святых угодников, в том числе таких великих, как апостол Варфоломей, ученик Христа, или святой великомученик и целитель Пантелеймон.

Но для прихожан ценно и другое имя – отца Сергия, который был настоятелем Христорождественского храма четверть века. Его судьба сделала один, но решительный поворот – закончив техникум и отслужив в пограничных войсках, он неожиданно для многих выбрал духовное поприще и поступил в Московскую духовную семинарию. Затем в его жизни и душе обоснуется Кыштым. Рассказывают, что когда отец Сергий умер, огромное количество горожан пришло почтить его память, добром и теплом вспоминая любимого батюшку.

Уже в наше время на втором этаже храма появился небольшой музей, где собраны разные вещи церковного убранства, которые были в руках отца Сергия. Например, сохранились части послевоенного иконостаса – незатейливые, из дерева и фольги, но по-своему торжественные. Или обычные, жестяные венцы для совершения таинства венчания…

В 1990-е годы на колокольне Христорождественского храма были обновлены колокола – самый крупный из девяти колоколов был отлит в Воронеже. А в феврале 2015 года в собор Рождества Христова были привезены мощи Святой Матроны Московской – покровительницы семьи и брака, защитницы всего русского народа.

В начале лета 2016 года впервые за долгие годы в верхнем пределе прошли первые богослужения. А уже в сентябре произошло еще одно удивительное событие – в храме Рождества Христова с благотворительным концертом духовной музыки выступили сразу три хора: Архиерейский хор Свято-Симеоновского кафедрального собора, церковный хор Свято-Троицкого храма и камерный хор Челябинской филармонии.

Храм не смог вместить всех желающих – настолько необычной была сама идея концерта. В итоге только от продажи билетов и пожертвований был собран почти миллион рублей. Еще столько же перечислила на ремонт храма «Русская медная компания». Уникальный подарок сделал почетный житель Кыштыма Виктор Пичугов – икону Преподобного Сергия, которая была написана в Свято-Троицкой Сергиевой Лавре и освящена у мощей Преподобного Сергия Радонежского.

– Зрители и слушатели были просто поражены невероятной акустикой верхнего предела храма Рождества Христова, которая словно преумножала голоса, – рассказывает глава Кыштымского городского округа Людмила Александровна Шеболаева. – Люди говорили, что когда наверху под занавес концерта все три хора вместе под колокольный перезвон грянули «Многая лета», в нижнем пределе сами собой зажглись свечи…

Церковь Николая Чудотворца (1896)

Церковь Святителя Николая Чудотворца, замкнувшая «кыштымский крест», является самой «молодой» в городе – ее освятили 5 мая 1896 года. До нее в поселке Нижне-Кыштымского завода – «в нижнем заводе» – была небольшая, вмещавшая двух-трех человек, но очень красивая часовня, своды которой были выложены мозаикой из цветного стекла.

К концу XIX века Нижний Кыштым основательно разросся: здесь проживало почти две с половиной тысячи человек – и без «христианского попечения!». Вопрос со строительством собственного храма, как говорится, назрел. Средства собирали и жители Нижнего Кыштыма, и владельцы завода. При выборе архитектурного проекта было решено взять не масштабом, а изяществом. Каменный пятиглавый однопрестольный храм с ярусной колокольней был выдержан в неорусском стиле, а венчали его необычные кресты, которые переливались всеми цветами радуги. Хитрость заключалась в том, что контуры крестов были выкованы из меди, а цент заполнен цветным стеклом. Украшением храма была великолепная кованая решетка на дверях.

В книге «Приходы и церкви Екатеринбургской епархии» дается подробное описание: «Приходский храм, каменный, одноэтажный и однопрестольный, построен на средства прихожан, при участии заводоуправления, освящен в 1896 г. во имя Святителя и Чудотворца Николая. В 1901 году на средства местнаго приходскаго попечительства вокруг храма устроена каменная ограда с чугунными столбами и проволочными решетками; в том же году стены храма промыты и вновь окрашены в бирюзовый цвет, иконостас позолочен и выкрашен; полы выкрашены, а стены храма снаружи обелены известью. На левом берегу заводскаго пруда, недалеко от церкви находится деревянная часовня в честь Святителя и Чудотворца Николая. Часовня эта очень древняя, но время ея постройки в точности неизвестно. В эту часовню, ежегодно 9 Мая, совершается крестный ход из храма. Причта по штату положено – 1 священник и 1 псаломщик. Всех прихожан числится – православных: 933 душ мужскаго пола и 986 душ женскаго пола».

В советские годы силами «воинствующих безбожников» церковь закрыли, купола сбросили, колокольню снесли. Здесь оборудовали спортивный зал, позднее перестроили в клуб имени Первого мая. В годы Великой Отечественной войны Никольский храм попытались снова открыть по примеру Христорождественского собора, но власти сочли, что для одного небольшого Кыштыма две действующие церкви – это перебор.

После войны в здании сначала располагался рабочий клуб, детская школа искусств, а затем, благодаря великолепной акустике, его стали использовать в качестве концертного зала и дворца бракосочетаний. В годы реформ здание оказалось без присмотра. Лишь в начале 1990-х годов стараниями медеэлектролитного завода начались ремонтные работы. По проекту архитектора А. Г. Бурова были восстановлены главы, оштукатурены и окрашены внутренние стены церкви. В настоящее время здание Никольского храма передано Русской православной церкви.

В 2004 году было решено восстановить историческую справедливость и придать церкви ее первоначальный облик. К реконструкции храма подошли основательно, подключив специалистов из Екатеринбурга и Челябинска, пытаясь максимально точно воссоздать исторический облик. Средства на реставрацию были выделены «Русской медной компанией» и ее директором Игорем Алексеевичем Алтушкиным.

– Старинные здания очень тяжело идут под реставрацию, – рассказывает настоятель храма отец Николай (Федотов). – Сегодняшние материалы и бывшие плохо стыкуются между собой. Поэтому каждый раз приходилось дорабатывать, доводить до идеала. Кстати, купола храма позолочены натуральным сусальным золотом.

Реставрация шла с учетом историко-археологических исследований В. Д. Оленькова: восстановлены купола, убранство фасадов и интерьеров, изящный чугунный декор ограждений лестниц, козырьков, ограды и ворот (проект архитектора А. В. Долгова). Сложнее всего было восстановить колокольню – под нее пришлось делать практически новый проект. Были отлиты семь колоколов, которые необходимы для всей полноты трезвона; среди них и праздничный 700-килограммовый колокол – Благовест – с иконой в честь Николая Чудотворца. Когда на колокольне завершились работы, оказалось, что среди прихожан нет звонаря. Пришлось обучаться у «соседей по кыштымскому кресту»: в храме Сошествия Святого Духа.

Освящение обновленного храма Николая Чудотворца состоялось на Пасху – 23 апреля 2006 года.

Судьба настоятеля: Николай Ляпустин

История Никольской церкви с момента ее образования до закрытия в советские годы тесно связана с судьбой ее первого и единственного настоятеля в ХХ веке – отца Николая Алексеевича Ляпустина.

В дореволюционной России православное священничество имело совершенно особый статус, характер, уклад. Как пишут исследователи, «изначально духовенство было нацелено на то, чтобы составлять основу интеллигенции провинции». Священников, как правило, отличала высокая культура чтения, они ставили перед собой просветительские задачи и стремились выйти из привычного круга занятий». Богослужение не мешало нести иную службу – воспитывать и учить будущее поколение. Отец Николай был одним из тех священников, который нес светоч веры и светоч знаний одновременно.

О нем известно немного. Он родился в 1864 году в семье священнослужителя Алексея Ивановича Ляпустина, был старшим из детей. Пошел по стопам отца – решил посвятить свою жизнь служению Богу, в 22 года окончил Пермскую духовную семинарию и приехал в Кыштым с молодой женой Марией Константиновной. Правда, своих детей у Ляпустиных не было, но в помощи сиротам отец Николай никогда не отказывал. Поэтому они и считали большой дом, где жили Ляпустины, своим, отеческим. Дом находился недалеко от церкви на Нижнем Кыштыме, сейчас на этом месте детский сад. Со всех сторон дом украшали тополя – три старых тополя сохранились до сих пор…

Отец Николай начинал он служить в Свято-Духосошествиевской церкви и уже там снискал уважение прихожан. Но основная его деятельность все же связана с Никольским храмом.

При церкви после ее освящения весной 1896 года практически сразу же открылись воскресная школа и школа для заводских детишек. В обязанности отца Николая входило преподавание Закона Божьего в школах при храме, и в целом контроль над обучением, с чем он справлялся с блеском. Подтверждением тому осталось свидетельство митрополита Митрофана, посетившего Кыштым в 1911 году с комиссией и написавшего подробнейшие отчеты об этом в «Епархиальных ведомостях». Школами при Никольском храме он остался доволен, а настоятелю дал отличную характеристику.

Размеренную приходскую жизнь Нижнего Кыштыма разрушат революционные катаклизмы, захлестнувшие Россию в начале XX века. Семье отца Николая пришлось нелегко. В 1923 году умерла его жена Мария Константиновна, а спустя несколько лет новая власть лишила пастыря крова. Священник вынужден был скитаться по квартирам, так как в их доме разместился клуб имени Первого мая. В 1934 году была закрыта и церковь Святителя Николая Чудотворца – в ней устроили спортивный зал.

Николаю Алексеевичу в те годы было уже за семьдесят, но в социалистическом государстве пенсия духовным лицам не полагалась. Чтобы не умереть с голода, он, скорее всего, тайно исполнял требы в домах бывших прихожан. Власти, ехидно улыбаясь, предлагали ему публично отречься от Бога, но отец Николай остался верен Православной Церкви.

Его последним местом службы стал Екатеринбургский Иоанно-Предтеченский собор, один из немногих действующих в те смутные времена Николай Алексеевич был призван на служение в 1936 году, а еще через несколько месяцев его не стало. Но и за это короткое время кыштымский священник отец Николай Ляпустин успел оставить по себе добрую память. Посему и был похоронен на территории храма, а в 2002 году на средства Епархии на его могиле поставлен памятный чугунный крест. Таких почестей удостаиваются лишь избранные…

Кыштым старообрядческий

В истории русской церкви раскол, произошедший в XVII веке в ходе реформ патриарха Никона, – одно из самых драматичных событий, сопряженное с множеством личных трагедий. Спасаясь от гонений, раскольники целыми общинами уходили в дремучие леса: сначала на Керженец, Ветлугу, Печеру, затем на Урал, Алтай, в Сибирь. На Урале старообрядческая «закваска» оказалась очень сильной. Заводчики, начиная с Демидовых, к раскольникам благоволили, защищая и пряча их от властей, вплетая в горнозаводской быт.

В книге «Приходы и церкви Екатеринбургской епархии» (Екатеринбург, 1902) отмечалось, что «большинство прихожан были православнаго исповедания, но есть и раскольники-беглопоповцы. Раскол нашел здесь благоприятную почву, быстро привился и развился вследствие поощрения со стороны владельцев завода, которые и сами были коренные старообрядцы».

В Кыштым старообрядческие общины пришли с Выговской пустыни, где в свое время сложился наиболее умеренный в беспоповщине поморский толк староверов. Кыштымский писатель Рудольф Сырейщиков рассказывает, что одной из крупных общин была староверческая община Савина Зотова, облюбовавшая окрестности озера Улагач, где и сейчас можно найти остатки их первоначального поселения. Затем многие из раскольников перебрались в Кыштым, выстроив здесь добротные дома и обзаведясь крепким хозяйством.

Вообще, основная масса старообрядцев занималась вспомогательными заводскими производствами – куренные (заготовка угля), каменщики, плотники, кузнецы – и внезаводскими работами, главной из которых, конечно, была торговля. Купцы-старообрядцы целиком обеспечивали округ – хлебом, зерном, мануфактурой и прочим (кстати, именно старообрядцам принадлежала монополия на уральский кожевенный и салотопенный промыслы). Подряды эти были выгодны, да и освобождали горнопромышленников от лишних проблем.

Происхождение «скопческого капитала» и черты кержацкого быта хорошо известны. Например, староверы не баловали себя излишествами, воздерживаясь от табака и водки, – придерживали в руках копейку, которая со временем становилась полновесным рублем. Многие из раскольников-кержаков имели лесные заимки, где разводили пчел, занимались охотой, ловили рыбу – годы гонений научили во всем полагаться на свои силы. «Жили они большей частью независимо, старались ничего ни у кого не просить, – пишет Р. Сырейщиков. – Не надоедали другим, обходились своим, порой очень скромным доходом от хозяйственной деятельности. Привыкнув заботиться о себе, они заготавливали впрок мясо, делали на своих маслобойках душистое сливочное масло, собирали цветочный мёд с лесной пасеки, клюкву, мочили бруснику в бочонках, выращивали овощи. В изобилии засаливали грибы в бочках, особенно грузди, хоть насаживай за раз по несколько штук на вилку…».

Молились старообрядцы чаще всего в своей общине на дому, к тому же выстроенная единоверческая Свято-Троицкая церковь так и не стала центром примирения. Также Р. Сырейщиков упоминает, что в городе была своя раскольничья часовня, а единственное старообрядческое кладбище с крестами и камнями на могилах располагалось на Нижнем Кыштыме…

Старожилы говорят, что около Свято-Троицкой церкви тоже было старообрядческое кладбище, и вспоминают, что когда в 1946 году улица Красноармейская начала застраиваться, то при закладке фундаментов новых домов строители выкапывали скелеты и даже перезахоранивали их. То есть староверы жили не только на Нижнем Кыштыме, но и в районе нынешних улиц Урицкого, Швейкина и Володарского, а на последней располагался молельный дом, перестроенный сегодня под жилье. С 2014 года на улице Перевалочная база, 7 староверы своими силами стали возводить жилой дом с домовой часовней, и сегодня там уже творят молитву не только кыштымцы, но и верующие из других районов.

И еще одна деталь. С демидовских времён в Кыштыме укоренилась одна из ветвей старообрядчества – беспоповцы часовенного согласия. Исследователь В. М. Слукин упоминает кыштымский (Зотовых) женский старообрядческий скит на озере Амбаш и мужской скит на озере Сунгуль. В самом Кыштыме на месте бывшего автовокзала по улице Калинина, как указывает историк Борис Мещеряков, когда-то стояла их часовня Вознесения Господня, где совершались богослужения. Он также с сожалением констатировал, что тема кыштымского старообрядчества была и остаётся малоизученной страницей в истории города…

Становление горного округа
Посреди XIX века. Дом Дружининых. Закомельские. «Новое слово» – эпоха П. М. Карпинского. Елка в Белом доме.

Посреди XIX века

К середине XIX века история Кыштыма словно притихла, устав от прежних скандалов и легенд. Но город притягивал и жил своей размеренной жизнью. Усадьба заводчиков на Верхнем Кыштыме – белая жемчужина серди синих прудов – словно концентрировала внимание. Она становилась не только центром местной заводской жизни: ее «управляющие полномочия» распространялись на десятки километров за пределами города.

Начало создания Кыштымского горного округа приходится на 1830—40 годы, когда в Пермской губернии было проведено так называемое «генеральное межевание». По его итогам были уточнены и зафиксированы в документах и топографических картах разукрупненные горные округа, размеры земельных и лесных владений казенных и частных заводов губернии.

Все заводы наследников Расторгуева объединили в Кыштымский горный округ с центром в поселке Верхнего Кыштымского завода. Общая земельная площадь округа составляла более 212147 десятин. Наследникам Расторгуева принадлежало 14 золотых приисков, 30 железных рудников и множество каменоломен. Кроме Кыштымских заводов в округ входили Каслинский, Нязепетровский, Шемахинский и другие заводы.

Вот только у наследников Зотовых-Харитоновых дела не ладились, подобно героям знаменитой басни И. А. Крылова. Дореволюционный исследователь Е. И. Рагозин в книге «Железо и уголь на Урале», в частности, отмечал: «Дела заводов долгое время были в упадке, совладельцы постоянно ссорились, доходя до таких курьезов, что заводами управляли одновременно три управляющих, по одному от каждой враждующей стороны…» Причем, все они имели равные права, и управляющий с одной стороны запросто мог отменить решение управляющего с другой. В итоге безвластия Кыштымский округ терпел значительные убытки. Ситуация станет исправляться лишь к середине 1880-х годов…

Дом Дружининых

«В управлении заводами должен быть свой человек», – резонно рассудила дочь наследница Льва Расторгуева Мария Львовна, выдав замуж в 1850 году свою дочь Ольгу Харитонову за полковника лейб-гвардии Московского полка Григория Васильевича Дружинина (1818—1889). По приезду в Кыштым зять энергично взялся за дело, но не столько горное, сколько финансовое, стараясь решать, в первую очередь, свои финансовые интересы в ущерб другим совладельцам. Столбовой дворянин, человек весьма небедный вследствие удачной женитьбы, он был ценителем искусства и страстным коллекционером бронзовой скульптуры, гравюры, фарфора, живописи, литья.

Любовь к искусству оказалась наследственной чертой. Его брат Александр Васильевич Дружинин был известным литературным критиком, писателем и переводчиком. Среди близких друзей: Иван Сергеевич Тургенев и русский художник Павел Андреевич Федотов. Сохранились написанные им портрет маслом матери Марии Павловны Дружининой, и акварель, на которой три брата Дружининых расположились за столом: Андрей, Григорий и Александр.

В Кыштыме сохранился деревянный дом четы Дружининых на острове рядом с церковью Сошествия Святого Духа на Апостолов. Даже не дом, а усадьба в окружении вековых лип, похожая на сказочный терем. В начале 1850-х годов Григорий Васильевич строил его «с пристрастием», основательно. Дом был рубленым – для венцов, как рассказывала газета «Кыштымский рабочий», были заготовлены массивные брёвна из лиственницы, выросших на высокогорье, – все одного диаметра, тщательного отёса, обработанные растворами от возгорания и жуков-вредителей. Дом был в два этажа с нарядным крыльцом и фигурными балясинами, поддерживающими крышу с резным карнизом. На окнах – массивные резные наличники в традиционном русском стиле.

К дому была пристроена теплая оранжерея – сооружение для тех времен диковинное; пристроена так, чтобы солнце освещало ее с восхода до заката. При усадьбе был большой двор с конюшнями и амбарами (это хорошо видно на старых фотографиях). Еще одна диковинка – глубокий подвал с отдельным входом и кирпичным дверным проемом. Ходили легенды, что это часть подземного хода, ведущего к Белому дому по дну заводского пруда. На деле все проще – это был ледник, в который зимой укладывали лед, чтобы летом сберегать продукты.

Кыштымская усадьба Дружининых со временем, естественно, менялась, но главное здание сохранилось – даже тяжелая дверь с латунной ручкой осталась на своем месте. После революции в разные годы здесь размещались городской исполнительный комитет, загс, детская музыкальная школа, а сегодня – станция детского и юношеского туризма и экскурсий «Странник» и музей старинного быта «Русская изба».

Кстати, именно Г. В. Дружинин сделает первые экспозиции чугунного литья на международные выставки, а его коллекция станет началом кыштымского музея. Более тридцати лет он был, по сути, художественным руководителем Каслинского завода. После его смерти преемником стал его сын – коллежский советник, секретарь Императорского археологического общества, известный исследователь истории и культуры русского старообрядчества ХVII-ХIХ веков – Василий Григорьевич Дружинин (1859—1936). Продолжая дело отца, он практически утроил коллекцию художественного литья.

А еще Василий Григорьевич был прекрасным фотографом. Его работы высоко оценил Д. И. Менделеев: «Между особенностями пребывания в Кыштыме считаю необходимым упомянуть о массе виденных там превосходнейших фотографий окрестных видов, мастерски снятых Василием Григорьевичем Дружининым… Места там искусно выбраны, и снимки так воспроизведены, что могли бы украсить каждое издание…» В 1930 году Василий Григорьевич будет арестован по так называемому делу «академиков» и выслан в Ростов-Ярославский. Перед смертью вернулся в Ленинград, где и умер в 1936 году.

Впрочем, возвращаясь в XIX век, заметим, что с Дружиниными будет связано еще одно значимое для Кыштыма имя. Григорий Васильевич, чувствуя нехватку знаний в горном деле, в 1887 году пригласит в Кыштым в качестве управляющего Павла Михайловича Карпинского, при котором горный округ пусть ненадолго, но расцветет. Сам же Григорий Васильевич Дружинин этого не застанет – умрет в 1889 году и будет похоронен в Санкт-Петербурге, на Смоленском кладбище…

Закомельские

Среди устроителей Кыштымского горного округа фамилия баронов Меллер-Закомельских стоит особняком. Во-первых, слишком непривычно звучала она на уральских горных просторах. А во-вторых, о них практически ничего неизвестно. Впервые сведения об этом дворянском роде, вошедшем в летопись города, свела воедино в кыштымской «Азбуке» краевед и библиотекарь Л. А. Скороходова.

Родоначальником династии, которая владела землями и предприятиями во многих российских губерниях, был выходец из немецких мещан, пришедший пятнадцатилетним подростком на русскую службу артиллеристом-канониром, Иван Иванович Меллер (1725—1790). Участник Семилетней войны, один из легендарных покорителей крепости Очаков, он был награжден за боевые заслуги дворянским титулом, произведен в бароны и получил от Екатерины II именную грамоту и земли близь Полоцка за рекой Камелью.

Два его сына, Егор и Петр, также сделали блестящую карьеру в русской армии – оба участвовали в войне 1812 года и в заграничных походах русской армии. После Отечественной войны генерал от артиллерии Петр Иванович Меллер-Закомельский был назначен на пост военного министра и стал членом Государственного совета России. Его сын Владимир Петрович в середине XIX века также стал военным и… мужем Клавдии Александровны Зотовой, внучке купца Л. И. Расторгуева, одной из наследниц железоделательных заводов на Южном Урале.

У новоиспеченного заводчика семья будет большой – шестеро детей. Но в истории останется лишь правнук героя «времен Очаковских и покоренья Крыма», статский советник Владимир Владимирович Меллер-Закомельский. Именно он в 1900 году выступит одним из учредителей акционерного общества Кыштымских горных заводов, став самым крупным держателем акций и председателем правления. Именно при нем состоится продажа предприятий горного округа в кризисных 1906—1907 годах.

Как отмечает Л. А. Скороходова, «барон Закомельский с его обширными связями в придворных кругах хорошо подходил для продвижения планов Уркварта в российских коридорах власти. В итоге Уркварт вошел в состав нового правления с правами, дававшими ему возможность контролировать распределение финансов и управление делами общества. Председателем избранного правления стал В. В. Меллер-Закомельский, единственный оставшийся в правлении из прежнего его состава…»

Увы, судьбе барона это не помогло. Владимиру Владимировичу было чуть более пятидесяти лет, когда начались революционные преобразования 1917 года. Он, как член партии земельных собственников, участник Государственного совета, погрузился в их губительный водоворот, но с роспуском большевиками Учредительного собрания остался не у дел. «Решив, что его нахождение в Петрограде бессмысленно и опасно, В. В. Меллер-Закомельский перебрался в Москву, где принимал участие в заседаниях контрреволюционного Совета общественных деятелей». Затем будет отступление с частями белой гвардии на юг, к Черному морю. Последний из «старинных совладельцев» Кыштымского горного округа умрет в 1920 году на чужбине, в Константинополе, заразившись тифом…

«Новое слово» – эпоха П. М. Карпинского.

В середине XIX века словно из глубины России рождалась новая предприимчивая эпоха, которая прорвется наружу реформами 1860-х годов с отменой крепостного права. Последующие экономические преобразования и административные перемены выпустили, как пар, энергию деловой инициативы. 1870-80-е года в полной мере можно назвать временем self-made man – эпохой людей, сделавших самих себя с чистого листа.

Наследники-владельцы заводов и капиталов все чаще отходят от непосредственного управления производством, передоверяя эту рутину не просто приказчикам, а вольнонаемным управляющим – людям со специальным техническим образованием. Именно на этой волне в Кыштыме появятся совершенно удивительные люди. С них и начнется модернизация Кыштымского горного округа.

Так, в августе 1868 года на должность управляющего со стороны Харитоновых-Дружининых был приглашен выпускник Горной технической школы в Санкт-Петербурге Антон Дмитриевич Одинцов, инженер-технолог, который посвятит Кыштымским заводам два десятилетия. Именно на его плечи пришлась основная подготовительная работа по участию заводов в Международных промышленных выставках. И как бы ни критиковал его Л. Н. Деханов, он многое сделал для заводов вообще и для Каслинского в частности. Роль управленца в том или ином деле определяется конечным результатом, а результат налицо. За шесть лет заводы Кыштымского горного округа получат за свою продукцию четыре награды, причем две из них – на Всемирных выставках.

После его ухода на пенсию, в 1887 году управляющим Кыштымского горного округа назначен талантливый горный инженер Павел Михайлович Карпинский. В это время в Кыштымский горный округ входили Каслинский, Нязепетровский, Шемахинский, Теченский и Кыштымские заводы.

Любовь к горному делу передалась П. М. Карпинскому от отца – Михаила Михайловича, горного инженера, специалиста по золотым промыслам. В свое время большой популярностью пользовалось его описание Богословских заводов и приисков. Своим сыном он гордился – в 1864 году 21-летний Павел оканчивает курсы в Институтском Корпусе горных инженеров и целиком погружается в уральскую заводскую стихию. Он работает смотрителем на Верхне-Туринском и Кушвинском заводах, затем будет назначен управляющим Нижнеисетского завода, смотрителем Березовских золотых приисков, управляющим в Сысерти.

В 1887 году по настоятельному приглашению В. Г. Дружинина П. М. Карпинский приедет в Кыштым. В одной из статей он сам расскажет, в каком состоянии ему достался округ. «Заводские сооружения, за отсутствием всякого ремонта, обветшали, рабочие прорезы в плотинах, лари и водоспуски были небезопасны, особенно во время водополья, здания покосились… Печи, машины и станки тоже устарели. Большинство двигателей работало только водой и при этом крайне неэкономно. А так как безводные годы на Урале не редкость, то заводы в этих случаях или должны были останавливать свою работу, или сокращать ее до крайних пределов…»

Невесело было и на других заводских направлениях. Например, «лесное хозяйство велось примитивно – рубили там, где задумается лесничему… Золотое дело было в упадке: старые россыпи были выработаны, а новых найдено не было». Вдобавок, при заводах не хватало запасов сырья для бесперебойной работы, а долги висели хомутом на шее.

Но больше всего угнетало мышление по старинке. «Теперь, когда технические науки быстро идут вперед и ощутительно приносят пользу, неразумно бы заводам было оставаться при рутинном деле, – писал П. М. Карпинский. – Старая обстановка уже нисколько не сбивчива для тугого набивания карманов…»

П. М. Карпинский буквально настоял на масштабной модернизации Кыштымских заводов, прежде всего – Верхнего. Действительно, выглядело уже смешно: на наиболее передовых заводах вовсю работают пудлинговые печи, а здесь до сих пор заняты кричным железом. В итоге были установлены новые печи, воздуходувные машины, молоты. Был модернизирован прокатный стан, получивший название «Геркулес». Появились первые турбины и нефтяные двигатели.

Кроме того, П. М. Карпинский начинает поиск сторонних инвесторов, проводит закупку оборудования и паровых машин, использует все свои связи для продвижения продукции, в том числе и в Европу. Усилия не пропали даром – в конце XIX века кыштымское железо подтвердило свое легендарное качество и даже получило большой приз Парижской выставки.

Было и несколько нестандартных инженерных решений. Например, в 1898 году через весь заводской пруд протянется канатная дорога – она хорошо видна на старых фотоснимках, а ее деревянные опоры кое-где сохранились и по сей день. По этой дороге доставляли руду прямо к заводским домнам. А в 1901 году на Верхнем Кыштыме была построена газогенераторная станция, которая дала городу первый электрический ток.

Модернизация заводов позволила увеличить и выпуск изделий художественного литья. Кстати, Карпинский будет одним из инициаторов создания в Кыштыме музея художественного литья, образцов почв и минералов Кыштымских дач. Этот музей упоминается в энциклопедии, изданной в Санкт-Петербурге в 1896 году. Первым хранителем музея назначили мастера литейного цеха Верхне-Кыштымского чугунолитейного завода А. И. Тихонова. Собирать исторические материалы было поручено учителю мужского училища И. Е. Ходову.