Читать книгу: «Последний дракон. Книга 1. Неисповедимы пути драконов», страница 29
– И не пытайся, – с ехидством в голосе сказал Рогг. – Когда строили этот дворец, лучшие мастера Высокого Искусства наложили заклятие, которое до сих пор препятствует применению Искусства в этих стенах.
Пришлось до поры смириться, именно до поры, потому, что, если судить по Страннику и Джону, магия здесь всё же работала. Просто я по привычке пытался применить родное мне Высокое Искусство, а Странник с Джоном применили свою магию, на которую заклятия Высокого Искусства не распространялись. Это надо запомнить и пока выждать, что будет дальше. Поэтому я перестал дёргаться и позволил стражникам тащить меня туда, куда им было приказано.
Внутренне я успокоился, хотя сначала предательство Рогга произвело на меня эффект разорвавшейся бомбы, главным образом, своей неожиданностью. Преданный с самого рождения собственными родителями, я не склонен был особо доверять людям, особенно мало знакомым, какими были мои старшие братья. В первый момент, когда нас с Марком схватили стражники, я подумал, что предали нас все братья, но оказалось, что я ошибся. Предателем оказался только Рогг, и, хотя бы это было хорошо.
За себя я, в общем-то, не переживал, хотя немного беспокоился за Марка, правда он-то повёл себя наиболее правильно – не стал сразу же применять ни Искусство, ни магию, а поддался, что бы правильно оценить обстановку и уже потом начать действовать.
И уж совсем я не переживал за Учителя и Джона. Эти-то точно не пропадут, тем более, когда их так и не получилось схватить. Мало того, я был полностью уверен, что они вытащат нас отсюда, причём очень скоро и наилучшим образом.
Все мои мысли были направлены на тех, кому действительно угрожала реальная опасность. Это были мои старшие братья, которые и без того находились в полуплену у собственных родителей, а теперь вообще брошены в темницу. А, что теперь будет с семьями братьев? Я почему-то ни минуты не сомневался, что Властелины, не моргнув глазом, отправят на эшафот собственных невесток и внуков.
Нас спустили на первый этаж, а оттуда начался спуск в подвалы дворца, куда вела винтовая лестница со стёршимися от времени каменными ступенями. Каждый виток лестницы заканчивался площадкой, откуда в обе стороны шёл тёмный коридор, лишённый всякого освещения. Наши тюремщики перед тем, как начать спуск в подвал захватили с собой факела и теперь мы шли в свете этих факелов.
Первая площадка, вторая, третья, здесь братьев и вместе с ними и Марка повели в правый коридор. Значит, мы достигли третьего уровня; меня же ждали ещё целых шесть уровней, сколько их было всего, я понятия не имел. Спуск казался бесконечным, было ощущение, что мы направляемся прямым ходом в преисподнюю, где, согласно вере, распространённой во многих мирах, страдают души грешников, хотя у демонов, наоборот, это место почиталось, как рай.
Однако любая бесконечность рано или поздно кончается, кончился и мой спуск, мы, наконец, достигли минус девятого уровня. Здесь было темно, холодно и сыро. Застоявшийся воздух (вентиляции здесь, видимо, не полагалось) пах плесенью и страданием. Будь моя психика не столь устойчивой, как у дракона, мне стоило бы впасть в отчаяние, лить слёзы, просить пощады и кается во всех возможных и невозможных грехах. Но я был всё же дракон, поэтому ничего из этого набора делать не стал, а спокойно пошёл по коридору, тускло освещённому факелами к камере, предназначенной мне судьбой, в лице предателя Рогга.
Камера моя оказалась пресловутым «каменным мешком». Помещение размером примерно три на три метра, не имело ничего, кроме вырубленных в монолитной скале стен, по которым сочилась вода. В углу справа от двери находилось отверстие, которое, вероятно служило местом для оправление естественных потребностей. Вот и всё, ни окон, ни какой-нибудь мебели здесь не предусматривалось.
Меня даже не удосужились развязать, просто втолкнули в камеру и захлопнули дверь. Я оказался в холодной сырой темноте и с минуту осваивался со своим положением. Шаги моих конвойных быстро затихли, и наступила абсолютная тишина. Становилось холодно и я, что бы ни мучиться с путами и заодно согреться, обратился в дракона. Так было гораздо теплей, хотя и тесновато; это хорошо ещё, что я ещё для дракона мелковат, а случись такое лет через десять, я бы здесь вовсе не уместился.
Так было гораздо теплей, к тому же верёвки, связывающие мои руки, сразу же лопнули и я стал относительно свободен. Я свернулся клубком, как самый, что ни наесть банальный кот и стал размышлять. Почему-то в образе дракона мне лучше думалось. Внутренне я был спокоен, если ни считать злости на коварное поведение Рогга. Нет, каков подлец, всех обманул, даже родных братьев не пожалел. Вот такая значит у меня семейка.
Я какое-то время занимался тем, что придумывал всё более изощрённые пытки для злодея. С этими мыслями незаметно для себя я и уснул. Разбудил меня скрежет отпираемой двери, я едва успел сменить форму. Я мысленно отругал себя за неосторожность – всегда следует ставить сторожевое заклинание, что бы никто не мог застать тебя врасплох, как сейчас.
Дверь со скрежетом отварилась, и меня на мгновение ослепил свет факела, который после абсолютной тьмы показался ослепительно-ярким. Я прикрыл глаза сгибом руки, что бы дать глазам привыкнуть к свету.
Меня снизошёл посетить Рогг собственной персоной, век бы его не видеть. Его сопровождали двое стражников с факелами.
– Ну, что, братишка, небось, злишься на меня? – с мерзкой улыбочкой спросил Рогг. – Ну, ничего не поделаешь, ты проиграл.
Я поднялся на ноги и с презрением посмотрел на него. Ну, что же, сейчас он на коне, пусть позлословит, игра только начинается, как говориться, ещё не вечер.
– Я вот одного не пойму, зачем ты это сделал? – спросил я Рогга. – Чем мы тебе так сумели насолить, что ты всех нас предал?
– Всё очень просто, друг мой, – продолжал изгаляться Рогг. – Просто я тебя ненавижу всей душой. Тебя, который лишил меня всякой надежды занять трон Властелинов, тебя, из-за которого все мы попали в немилость к нашим родителям, тебя, который должен был умереть в тот же день, когда родился.
Он так завёлся, что перешёл на крик и даже замахнулся, что бы ударить, но взглянув мне в глаза, передумал, да так, что рука его остановилась на половине пути.
Я с огромным трудом сумел остановить рвавшуюся из меня магию, иначе от мерзавца не осталось бы и пепла. Да я, конечно, мог бы вырваться и даже без особого усилия стереть с лица земли ни только его, но и весь этот чёртов дворец, хотя уж он-то был ни в чём не виноват, но, это могло вызвать гибель семей старших братьев. На это я пойти не мог.
– Ты на меня так не зыркай, – со страхом в голосе сказал предатель. – Тебе не долго осталось зыркать. Что, без искусства, как без рук? Ну, ничего, сегодня у меня аудиенция у отца, вот-то ему подарок будет. Так что не скучай, скоро за тобой придут. В тюрьме Властелинов условия будут похуже, чем здесь, так, что пока наслаждайся. -
Он плюнул на пол и собрался уходить.
– Погоди, – остановил я его. – Ответь мне на вопрос. Ну ладно, я перешёл тебе дорогу в престолонаследовании, тут всё ясно. А братья твои и мои друзья, что тебе сделали?
– Потому, что все они враги империи, – высокомерно сказал он, и, повернувшись ко мне спиной, вышел из камеры.
Опять наступила темнота и тишина, но теперь я, по крайней мере, кое-что знал, теперь мне был ясен мотив Рогга. Опять обратившись в дракона, так было теплей, я настроился на Марка. Спустя минуту ментальная связь установилась, я услышал голос Марка, так, словно мы разговаривали через тонкую дверь.
Он сказал, что их всех поместили в одну большую камеру, где пол был застелен соломой, и было освещение в виде масляного светильника. Я ему поведал о своих «удобствах» и рассказал о визите Рогга и посоветовал до поры не проявлять магию, которой нас научил Странник. Тот ответил, что он это сразу понял, потом пожелал мне держаться и отключился.
Убедившись, что с Марком и братьями всё хорошо, если не считать тюрьмы, я стал настраиваться на Учителя. Соединение произошло на удивление легко, потому что Учитель в это же время сам пытался связаться со мной. Услышав в своей голове такой знакомый голос, я очень обрадовался. Он сказал, что они с Джоном в безопасности, чего не скажешь обо мне. Голос его был встревожен. Он сказал, что по его данным сегодня вечером, самое позднее завтра утром, меня переведут в тюрьму под Обсерваторией, где бессильна всякая магия. Её используют для заточения Мастеров Высокого Искусства, чем-либо не угодившим Повелителям Драконов. Оттуда меня можно будет вытащить, лишь разрушив до основания саму Обсерваторию, а что за этим последует – догадаться несложно.
– Когда тебя поведут в Обсерваторию, а поведут тебя туда по подземному тоннелю, – давал мне наставления Странник. Тебя поведут закованным в цепи и под очень серьёзным конвоем. Они уверены, что Искусство там не работает и это действительно так. Ты, наверное, и сам в этом убедился. Однако та магия, которой я тебя, смею надеяться, научил, прекрасно работает, но это должно стать для них полной неожиданностью. Поэтому ты не вздумай сопротивляться, а иди так, будто дух твой сломлен, и ты уже не в состоянии сопротивляться. Только когда услышишь мою команду, нанесёшь удар такой силы, что бы с конвоем покончить одним ударом. После этого, беги назад во дворец братьев и вырывайся на улицу, там тебя будут ждать.
– А, что будет с Марком и братьями? – спросил я.
– За них не беспокойся, – ответил Учитель. – С ними будет всё хорошо. -
Он отключился и я опять остался один, но теперь я был спокоен настолько, что поставив сторожевое заклятье, завалился спать.
Мне снился сон, будто я летаю вместе с Ниннэль в ночном небе среди звёзд, и в это время сработала моя сигнализация. Я быстро принял человеческий образ и приготовился встречать посетителей. Был ли это вечер или уже наступило утро, я, конечно, не знал, да это было всё равно, наступало время действовать.
Дверь отворилась, и меня опять ослепил свет факелов, так что пришлось закрыть глаза. Пришло человек двенадцать воинов и с ними ещё двое, по виду кузнецы. Воины, пока я стоял с закрытыми глазами, вошли в камеру и скрутили мне руки. Я для вида посопротивлялся, но это ни к чему не привело. Кузнецы хорошо знали своё дело, видимо сказывалась многолетняя практика, и спустя пять минут я оказался закован в ручные и ножные кандалы. Мне приказали следовать за ними, и я с обречённым видом побрёл куда-то в окружении бдительного конвоя.
Идти с кандалами на ногах было очень не просто, поэтому я шёл, еле переставляя ноги, правда, меня никто и не торопил. Мы поднялись по лестнице до первого яруса подвала дворца, а там повернули направо и пошли по тоннелю, вырубленному в скале. Я был готов в любой момент нанести удар и ждал только сигнала от Учителя. Не успели мы пройти и ста метров, как в голове моей раздался голос Странника.
– Действуй, сынок, – доброжелательно сказал Учитель. – Как только вырвешься из дворца, сворачивай сразу направо, там тебя встретят.
Я был готов, и сразу же нанёс свой удар, который заставил моих конвойных свалиться без чувств. Хорошо помня наставление смерти в том, что в помощниках она не нуждается, которые передал мне Странник после того, как я пришёл в себя, я не стал их убивать, хотя придут в себя они очень нескоро. Несколько секунд понадобилось для того, что бы избавиться от оков, и я свободен, как ветер. Остаётся только выбраться из дворца.
Шуметь и пробиваться с боем мне не хотелось, поэтому я напялил на себя заклятие невидимости, хоть и хлопотно, зато надёжно, если желаешь пройти никем не замеченным. Не прошло и пяти минут, и я спокойно, как на прогулку вышел из дворца и не спеша пошёл направо, где меня встретил какой-то нищий в очень живописных лохмотьях, который протянул мне какую-то свёрнутую тряпку неопределённого цвета, велев надеть, и жестом предложил следовать за ним. Тряпка оказалась длинным плащом с капюшоном, таким древнем, что казалось он не рассыпается в прах только благодаря многочисленным заплатам. Одев его, я превратился в такого же нищего оборванца, что и мой провожатый. Не задавая проводнику никаких вопросов, я последовал за ним.
Мы шли по каким-то узким извилистым улочкам минут десять, затем свернули в совсем уж узкий проулок, скорее щель между двумя трёхэтажными домами и оказались в тупике. Мой проводник подошёл к сплошной каменной стене и нажал один из камней кладки. Стена совершенно бесшумно отъехала в сторону, открывая узкий тёмный проход. Мой спутник сделал мне жест проходить туда, что я и сделал. Как только я вошёл, стена за мной вновь сдвинулась и я оказался в одиночестве в полной темноте.
Одиночество моё длилось недолго, вскоре вдали показался свет, кто-то шёл по коридору, в котором я оказался, с зажжённым фонарём. Это был человек в таком же плаще, как и у моего предыдущего провожатого. Лицо его скрывалось под низко надвинутом капюшоном. Подойдя ко мне, он потребовал, что бы я снял и отдал ему плащ. Не задавая лишних вопросов, я снял лохмотья, аккуратно свернул и подал новому проводнику. Тот молча взял и, повернувшись, жестом, велел следовать за ним.
Коридор сменился лестницей, которая вела куда-то во мрак. Потом пошли бесконечно разветвляющиеся толи коридоры, толи тоннели. По этому переплетению тоннелей мы шли не менее часа. Не знаю, как проводник здесь ориентировался, я точно сразу же заблудился бы. Наконец, мой проводник привёл меня к какой-то двери, в которую он постучал особым образом и сразу же ушёл, оставив меня в темноте. Дверь тут же распахнулась и я оказался в объятиях Джона.
10.
Обратный путь ничем особенным отмечен не был, если не считать спешки, уж больно поджимало время. Я воспользовался советом смерти и обратно шёл другим путём, пусть длинным, но зато безопасным. Путь несколько затянулся и я чувствовал, что опаздываю. Я практически бежал, умоляя Творца, что бы мои друзья ни успели уйти в столицу без меня. Для этого были веские причины.
Мир, предшествующий миру империи Повелителей драконов, оказался очень жарким, так что мне пришлось раздеться и идти налегке, ежеминутно рискуя оказаться голым среди снежных сугробов. Как только я почувствовал, что дорога вот-вот изменится, я быстро одел зимние вещи и не прогадал. Стоило мне сделать несколько шагов, и я оказался в самом центре беснующегося снежного бурана.
Глаза мои моментально залепило снегом, но под ногами была натоптанная тропа, лишь местами занесённая снежными барханами. Я вышел достаточно точно, самое большое в километре от моста через речку. Было темно, и единственным ориентиром мне служила река, чей шум заглушал шум ветра. Я быстро замёрз, видимо за время своего отсутствие и пребывания в местах с мягким климатом, несколько изнежился.
Наконец, замёрзший и усталый, как собака, я вышел к мосту. Впереди сквозь метель светились окна дома, где меня должны были дожидаться друзья. С трудом перейдя мост, я доплёлся до двери дома и постучал. Сначала реакции не было, хотя я чувствовал, что в доме были люди и эти люди придавались пьянству. Я постучал второй раз, уже настойчивей. На этот раз, спустя минуту, я услышал шаги и звук отодвигаемого засова.
Слава Творцу, все были здесь, я не опоздал. Теперь можно было расслабиться, что я и сделал, отдав должное застолью. Мои товарищи, судя по всему, именно этим всё время моего отсутствия и занимались. Долго, однако, расслабляться не пришлось, прибыл гонец из столицы, так что на другой день мы выехали в столицу.
Я всю дорогу ехал с Ярилом и Селеном, которые как опытные гиды рассказывали мне обо всех достопримечательностях, встречающихся на нашем пути. Город, который по мере приближения к нему, вырастал перед нами, хотя и подавлял размерами своих стен и башен, особого впечатления на меня не произвёл – я вообще не люблю городов, а крупных, тем более. Кроме того, я владел информацией, переданной мне смертью, и эта информация заставляла меня быть постоянно начеку. Всё это мешало воспринимать этот Великий город так, как он этого заслуживает.
Дворец, где нам предлагалось поселиться на время пребывания в столице, мне абсолютно не понравился. Дело было вовсе не в его архитектуре, вовсе нет. Постараюсь объяснить причины моего беспокойства. Ещё до того, как мы отправились сюда, у меня был серьёзный разговор с Ляргусом и Азаром. Я никак не мог взять в толк, зачем вообще нужно Куваю именно сейчас посетить столицу, где ему грозит реальная опасность, и поэтому прямо спросил об этом. Азар был со мной полностью согласен, а вот Ляргус, наоборот, настаивал на этом. Необходимость для Кувая именно сейчас посетить город, где он появился на свет, вытекала из выбранного в своё время варианта его судьбы, который старый жрец увидел и выбрал для него в день его рождения, выбрал из множества гораздо худших вариантов. Объяснение его, при всей, на мой взгляд, сомнительности, всё же убедило меня. Однако согласился я с ним только при условии, что буду сопровождать его в этом путешествии, мотивируя своё желанием тем, что коли Кувай мой ученик, мне и отвечать за его безопасность.
Азар же, когда узнал причину, почему поход Кувая, должен произойти именно в это время, сначала возмутился, что Кувай вынужден действовать в тёмную, не понимая, что и зачем он делает, но выслушав аргументы Ляргуса, вынужден был смириться со сложившимся положением дел.
Я, слушая аргументы Ляргуса, был с ними, в общем-то, согласен, за исключением некоторых трактовок. Главным, что не вызывало сомнения, был тот факт или скорее убеждение, что знание кем-либо будущей судьбы какого-нибудь человека, не даёт право знающему довести это знание до него. Я знаю, что при осуществлении собственной судьбы, все люди должны находиться в равных условиях, а значит не ведать того, что его ожидает в будущем. Это вовсе не запрещает человеку прогнозировать собственное будущее и стремиться к его осуществлению. Ни в коем случае. Человек, причём любой, вполне в состоянии самостоятельно творить своё будущее, причём вполне осознанно, хотя в большинстве случаев, творчество его лишено какой-либо осознанности.
Кувай, неплохо владел Высоким Искусством, хорошо освоил магию, и был глубоко мыслящем человеком, осознанно строящим свою жизнь, а значит и будущее. Поэтому в том, что он построит достойное будущее, я не только не сомневался, а просто знал.
Однако структура судьбы любого человека складывается из двух частей. Первая часть, которая целиком зависит от усилий самого человека, и вторая, в значительно меньшей степени зависит от самого человека, а более всего от его прошлых деяний, непосредственно связанных с судьбой множества людей. Так вот, именно эту часть судьбы Кувая старый жрец и постарался направить в русло, следуя которому, не только сам Кувай, но и множество людей так или иначе связанных с ним, смогут пройти с наименьшими потерями. Тут и я, и Азар полностью поддержали старого Ляргуса. Сомнения вызывал только тот риск, которому неизбежно подвергнется Кувай в столице империи Повелителей драконов, поэтому я и поставил условие, что бы я обязательно сопровождал дракона, надеясь тем самым свести этот риск к минимуму.
– Именно об этом я и хотел просить тебя, – с улыбкой сказал жрец. – Когда он с тобой, я спокоен.
На этом разговор был закончен, а на следующий день мы покинули Сегурию.
Ужин, который устроили братья Кувая по случаю нашего прибытия, удался на славу, и если бы не моё постоянное ожидание подвоха, можно было бы хорошо выпить и закусить. Однако расслабляться ни в коем случае было нельзя, уж больно гладко до этого всё у нас складывалось.
Действительно, я и мысли не допускал, что Повелители люди недалёкие, и даже во время приступов своей болезни очень бдительно наблюдают за потенциальными врагами. Кроме того, у империи очень мощная служба безопасности, которая следит за всеми подозрительными, а уж сыновей Правителей, наверняка держат под постоянным и очень бдительным наблюдением, так что всей верхушке империи уже известно кто прибыл в империю, но пока им не ясна цель нашего приезда.
Я понял намеренья наших противников так, что они через своих людей в окружении братьев, хотят узнать цель приезда Кувая, иначе нас схватили бы прямо в городских воротах. Кстати, на мой взгляд, это было бы гораздо эффективней, чем получать информации от шпионов. То, что в империи существуют специалисты по пыткам, которые могут развязать язык любому, я ничуть не сомневался. Не надо высокомерно думать, что кто-то в состоянии выдержать извращённые пытки, может быть, но, что бы однозначно на это ответить, необходимо самому выдержать эти пытки. Лично я их не испытывал, да и нет такого желания проверять таким образом собственное мужество, если кто хочет, пусть проверяет, а меня увольте. Поэтому за ужином я сидел, как на иголках, ожидая с минуты на минуту ареста.
Как ни странно, ужин закончился безо всяких происшествий, и когда старшие братья, сославшись на завтрашнюю аудиенцию у Повелителей, отправились спать, Я и Джон последовали их примеру, оставив Кувая наедине с Роггом. Слуга проводил нас до наших комнат, и, пожелав нам спокойной ночи, удалился. Как только его шаги затихли вдали, я оставил свою комнату и аккуратно постучал в комнату Джона, которая находилась по соседству с моей. Джон сразу же открыл и я вошёл.
– Кажется, сейчас начнётся, – предупредил я друга. – Скорее всего, нас сейчас будут арестовывать. Запомни, применяем только магию и только в щадящем режиме. Марк и Кувай, наоборот, попытаются применить Искусство и будут схвачены, Искусство здесь заблокировано. Они заранее предупреждены и сделают всё, как нужно. -
– А зачем нужно, что бы их захватили? Разве это не слишком рискованно, а вдруг их сразу убьют? – растерянно спросил Джон.
– Пусть враги думают, что блокируя Искусство, можно нас победить, – спокойно объяснил я Джону. – Это, конечно, опасно, но все наши дела в той или иной степени опасны. То, что их сразу убьют, так это вряд ли, им же нужно узнать цель нашего появления здесь и кто мы такие. Это они узнать не успеют – мы своих вытащим, а вот мы вполне можем узнать имя предателя.
– Ну, тебе виднее, – согласился со мной Джон. – Я же целиком в твоём распоряжении. – Заверил меня Джон.
Я был прав, не прошло и пятнадцати минут, как в коридоре затопали тяжёлые шаги стражников и в дверь грубо постучали.
– Кто там? – сонным голосом спросил Джон.
– Именем Повелителей, откройте! – ответили из-за двери, тоном не терпящем возражений.
– А, что случилось? – тянул время Джон, даже не думая открывать.
– Открывайте немедленно, – последовал приказ из-за двери. – Иначе мы выломаем дверь.
За дверью явно не собирались шутить. Джон вопросительно посмотрел на меня и, увидя мой кивок головой, направился к двери, предварительно закинув за спину свою дорожную котомку. Я уже был полностью готовым в любой момент отправиться куда угодно.
Отодвинув засов, Джон сразу же отскочил от двери.
– Заходите, открыто, – с издёвкой пригласил незваных гостей Джон.
Дверь широко распахнулась и в дверном проёме возникла высокая статная фигура человека в роскошных доспехах, явно кто-то из высоких полицейских чинов. Какая честь! За его спиной маячила целая небольшая толпа стражников рангом пониже.
– Господа, я исполняю приказ наших Повелителей, – голосом, достойным, что бы командовать дивизиями на поле боя заявил вошедший. Приказываю вам добровольно сдать оружие и следовать за мной, в противном случае мы вынуждены будем применить силу.
– Ну, что же, валяйте, применяйте свою силу, – сказал я, обнажая меч и состряпав самую гнусную из своих улыбок.
Одновременно со мной обнажил свой меч и Джон Мильтон, как, всегда с неподражаемым изяществом. Увидев, что мы обнажили оружие, бравый полицейский офицер с завидной быстротой выскочил за дверь и оттуда стал командовать своими подчинёнными, приказывая им взять нас живьём. Я и Джон с этим его приказом никак не могли согласиться, а уж, тем более, ему подчиниться.
Подгоняемые начальственным голосом, полицейские, которых было ни как не меньше дюжины, подгоняемые собственными криками, что бы было, не так страшно, вломились в комнату, которая, хотя и была просторной, но, как говориться, всё имеет свои пределы.
Мы вовсе не собирались убивать несчастных полицейских, чья вина сводилась к тому, что они хотели честно выполнить свой долг. Наши противники были вооружены прямыми мечами средней длины, на мой взгляд, слишком тяжёлыми. Мы же были вооружены, каждый парой слегка изогнутых мечей, так же средней величины, но значительно более лёгких, которые мы носили за спиной.
Только полицейские стали на нас наступать, как в ход пошли наши мечи, сплетая в воздухе сплошную радужную смертельно опасную пелену из мелькающих клинков, которая сплошным куполом накрыла меня и Джона, издавая мелодичный звон сталкивающихся клинков. Наступающие, подобно волне, нахлынули на нас и отхлынули, оставив после себя несколько выбитых нами мечей, и нескольких легкораненых, которые отскочили от нас, держась за кровоточащие раны и шипя от боли. Я сделал знак Джону, и мы дружно сделали один маленький шаг по направлению к двери, продвигаясь вдоль стены.
Несколько секунд мы стояли друг против друга, глядя в глаза и переводя дыхание. Последовала новая команда атаковать, поданная невидимым отсюда командиром, и полицейские, те, что не были ранены, вновь устремились на нас и так же быстро отступили, увеличив число раненых. Мы же, выиграли ещё пару шагов в сторону двери, и теперь дверь оказалась справа от нас. После четвёртой атаки сложилось парадоксальное положение, когда полицейские, пришедшие арестовывать нас, сами оказались в ловушке.
Четвёртая атака для них оказалась последней. К этому времени в комнату втянулся последний резерв полицейских, вместо раненых собратьев. Я сделал знак Джону, что бы он следил за дверью, а сам принялся отражать очередной натиск. Это оказалось на удивление легко, видимо воинский пыл нападавших изрядно поугас и они стали исполнять долг присяги чисто формально. В какой-то момент, когда они в очередной раз отпрянули, то, естественным образом оказались у противоположной от двери стены. В этот момент я применил лёгкое усыпляющее заклятие, от чего они моментально попадали на пол и уснули. Мой замысел успешно завершился. Уснули не только те, что находились в комнате, но и их раненые товарищи в коридоре. После этого нам осталось только немного потрудиться, перетаскивая спящих в комнату. Бравого командира мы перетаскивать не стали, он нам был ещё нужен. Закончив с полицейскими, мы заперли их, хотя это было, конечно, лишнее – по крайней мере, ближайшие двенадцать часов их вряд ли кто разбудит.
Пора было уносить ноги – на шум, который был поднят, здесь скоро соберётся вся имперская армия. Я разбудил офицера и самым ласковым голосом попросил его побыстрей вывести нас из столь гостеприимного дворца. Этот милейший человек был столь любезен, что подарил Джону свой меч, а мне предложил свои услуги проводника по запутанным коридорам дворца. Всегда с брезгливостью замечаю, что люди, привыкшие посылать на смерть других, очень трепетно относятся к собственной персоне. Да, ничто не ново под Луной.
В сопровождении бравого офицера полиции, мы прошли по запутанным коридорам дворца и наконец, оказались у входной двери. Здесь на посту стояло шестеро полицейских, которые, при виде нас, схватились за оружие, но офицер приказал нас пропустить. Попробовал бы он этого не сделать, когда Джон приставил к его левому боку кинжал длиной не менее тридцати сантиметров.
Оказавшись на улице, мы, отойдя от входа шагов пятьдесят, отпустили нашего пленника и быстро зашагали по узкой улочке. Оказаться на воле было ещё полдела, теперь осталось только самая малость – избежать погони, которая непременно последует в скором времени. Нужно было на время где-то спрятаться, что бы выиграть время. Вот тут-то и пригодилась карта города, которую, вместе с адресами надёжных людей, дал мне в дорогу Ляргус.
Оказавшись в каком-то тёмном переулке, я достал карту Ляргуса и стал её рассматривать. Меня интересовало ближайшее место, где мы могли бы переждать погоню, и откуда можно было беспрепятственно вытащить из темницы наших друзей. Такое место вскоре отыскалось. Это была небольшая гостиница под названием «У висельника», что располагалась в конце тупика Повешенных, сразу за площадью Правосудия. Мы как раз находились рядом с этим, судя по названию, мрачным местом.
Выйдя на площадь Правосудия, где по случаю позднего времени не было ни души, мы отсчитали нужный нам переулок, и, перейдя площадь с пустой виселицей в центре, оказались в тупике Повешенных, который своим мрачным видом полностью соответствовал своему названию.
Гостиница, с многообещающим названием «У висельника» была внешне довольно опрятным двухэтажным зданием без особых архитектурных излишеств. Гостиница стояла в конце тупика, замыкая последний. Над входной дверью висел фонарь, который не только освещал дверь и невысокое крыльцо, но и подсвечивал висящую над дверью вывеску с названием гостиницы. На вывеске с большой реалистичностью, выдающей в художнике хорошее знание предмета, был изображён повешенный во всей красе своего синюшного лица и вывалившегося языка. Справа от висельника шла чёткая надпись крупными чёрными буквами на жёлтом фоне – «У висельника», так что не перепутаешь, что ты попал именно туда, куда хотел.
Мы не стали задерживаться на улице – ещё не хватало, что бы кто-нибудь нас заметил, поэтому быстро поднявшись на крыльцо, я постучал висящим на верёвочке молотком. Что удивительно, дверь нам почти сразу же открыли, что бы негостеприимно заявить, что свободных комнат нет, и нам стоит поискать ночлег где-нибудь в другом месте.
Такого оборота я, честно говоря, не ожидал, потому, что Ляргус предупреждал, что в этой гостинице никогда не бывает постояльцев, она служит только местом временного укрытия для его соратников. Неприветливый портье уже собрался захлопнуть дверь перед нашим носом, когда я вспомнил об условном знаке, который мне заботливо дал старый жрец. Я попросил портье обождать и, достав из-за пазухи перстень, подал его портье. Тот бережно взял перстень и внимательно осмотрел его в свете фонаря. После чего вернул его мне, и широко открыв дверь, с поклоном пригласил нас войти, что мы незамедлительно и сделали.
Мы сидели в уютной комнате гостиницы и ждали прихода нужного нам человека, который мог нам помочь выручить наших друзей и надёжно их спрятать. Портье, который здесь, судя по всему, был здесь самым главным и единственным из людей, если не считать мальчишку-помощника, пообещал, что за человеком уже послал и не позднее, чем через час он будет здесь. Что бы мы не скучали, хозяин поставил на стол солидный кувшин вина и закуску. Это оказалось кстати, если учесть нашу недавнюю стычку с полицией. Мы с удовольствием выпили, тем более что вино оказалось превосходным.
