Читать книгу: «Мир Маньяка», страница 10
Глава 29. Как пробраться к себе домой неузнанным
Пробираться незаметно, даже в своё жилище, где всё знакомо – ещё та задача…
Машину Ву оставил далеко от дома, покружил немного по переулкам и вышел к своему подъезду.
В холле его остановила охрана. Обычное дружелюбие по отношению к нему куда-то исчезло – значит, его перевоплощение действовало.
– Я – к Котову. Он ждёт, – объяснил Ву.
– Котов здесь не живёт.
– Ну… Этот Вуалов… Он должен был позвонить насчёт меня.
– Документы!
– Постой, Костя, постой… – в разговор вмешался консьерж. – Господин Вуалов действительно звонил, велел документы не требовать, только внешность гостя описал.
Во как меня тут величают за глаза – господин!
Респект и уважуха – как молодёжь нынче говорит!
– Последний этаж, хозяина ещё нет.
Ву чуть не добавил: «И не будет. Во всяком случае – сегодня. А может, спуститься сюда попозже – в истинном обличье – пусть поломают голову: откуда я взялся. Но это – позже…»
– Но там его друг, милиционерский генерал, – для пущей важности охранник повысил Кота в звании и определил его на работу в почившую организацию. – Так что не балуй, в нашем доме этого не любят – и он после своего предупреждения сделал ужасно грозное лицо.
«Прям как мальчишку припугнули, хорошо, что пальчиком не погрозили…», – подумал Ву.
Выйдя из лифта на своём этаже, он чуть сгорбился и, наклонив голову вбок, направился к своей квартире. Интересное ощущение: всё знакомое, а ты сам – чужой, и вроде – как другой человек…
Кот вышел сразу, был уже девятый час, и он начал волноваться. Это на вид майор был такой железобетонный и непробиваемый, а на самом деле – мягкий и добрый, правда, если это касалось детей и друзей.
– Слушаю! – на его лице было написано недоумение – сюда приходили только хорошо знакомые, а он их всех знал.
Правда, если бы молодая девушка пришла – он бы не удивился, а тут – не пойми кто…
– Господин Вуалов просил зайти сегодня к восьми, он дома?
– Кто вы? – неприязненно спросил Кот.
– Он просил зайти, и если его не будет, то без него ничего не рассказывать. Это он строго-настрого распорядился, вы уж извиняйте, – объяснил Ву, не выходя из образа.
– Ну, тогда… Заходите… – согласился нехотя майор и строго добавил. – Разуваться – обязательно!
Где-то это уже было: Шерлок Холмс так морочил Ватсона, и Ву стало неудобно перед другом.
Хотя…
Все его действия были необходимы, в вестибюле он должен оставаться незнакомцем, ведь то, что охрана внимательно наблюдает за всеми его действиями на мониторах – у него не было никаких сомнений. И то, что какого-то замарашку отпустили одного, без сопровождения – ничего не значило: камеры были везде. Шаг вправо, шаг влево от разрешённого маршрута – и всё. Здравствуй, улица, и милый асфальт встретится с его лицом.
Шторы были закрыты, играла музыка. Молодец, охранный режим запустил.
Как только дверь закрылась, Ву выпрямился и обычной походкой зашагал на кухню:
– Перекусишь со мной?
Кот поперхнулся словами, которые хотел сказать, а Ву тем временем стащил с себя парик.
– Жарко в нём. За маскарад не обижайся. У меня на спине или на груди – а может, там и там – мишень нарисована, прямо для дырокола. Поэтому пока в таком виде хожу.
– И кто нарисовал её? – быстро спросил Кот.
– Да я и нарисовал. Только колоть в неё будет Бегокол.
– Почему последним узнаю?
– И опять не обижайся… Секретов у меня от тебя нет. Но у тебя есть служебные обязанности. Ставить в неудобное положение тебя не хочу. Например: докладывать начальству, что в операции участвовал гражданский, который утащил ключевую улику с места преступления – телефон убийцы. И подставлять друга, который рисковал собой для твоего же дела. Плохой выбор между службой и другом.
– У тебя его телефон! Да как ты…
– Ну, вот видишь… Вот об этом я и говорил… Здра-а-а-вствуйте, господин майор!
– Ладно, извини! – сказал Кот и после паузы добавил. – Давай так договоримся: если я буду требовать выложить всю информацию без купюр, и если будут возникать конфликты службы и дружбы, то ты возьмёшь с меня слово, что сообщаешь мне её, как гражданскому лицу, а не офицеру полиции. И сейчас я такое слово тебе даю. Ничего и никому я – как частное лицо – докладывать не должен. Потому как я понимаю, что на кону стоит твоя жизнь, а она – никакого моего звания не стоит.
– Правильно, звание дороже, – попытался пошутить Ву. – В общем… На телефоне есть отпечатки, но в картотеке они не значатся.
Кот зарычал, но Ву сразу пресёк распространение его гнева:
– Ты слово дал, и на криминалиста оно тоже распространяется. Ни слова ему, даже вида не подашь, уважаемое гражданское лицо. Он у вас – классный, а то, что копейки получает… Ну, в общем, ты и так всё понимаешь. Государство, как видно, считает, что он на взятках подрабатывать должен. Извини, на подарках. Так что я, получается, осуществляю государственное дело. Дальше… Сухой же остаток таков: где он живёт – я знаю, так же знаю номер машины. Следил за ним, не прокололся.
Кот взревел:
– Убью!
– Как говорят в моих сериалах «Стань в очередь!», – если ты обо мне. А если ты о том уроде – то стоило бы.
Глава 30. Ву и Кот подбивают итоги маньяков. Ву принимает свое решение. Непростое, со всех сторон
Несмотря на архисерьёзный разговор, Ву умудрялся готовить – он залил гречку кипятком и накрыл её большим махровым полотенцем.
– Пока говорим, я на стол приготовлю, правда, сегодня – по-быстрому. Знаешь, даже в «Пушкине» нельзя всё время питаться, в жизни обязательно должна присутствовать домашняя еда, пусть и простая, но приготовленная с любовью, и адресная, то есть – конкретно для кого-то сделанная.
Тем временем из холодильника появилась турша, удивительное соление, потихонечку забываемое повсеместно. Делается она из специальной туршевой фасоли, которую солят, а вернее, квасят, а с ней – любые овощи, но обязательно с чесночком и перчиком. Особенно хороша с ней капустка. Как цветная, так и белокочанная.
– Ведь даже называя еду, мы заряжаем её разной энергией. Сравни: слово «помидорки»… – он протянул это слово, как бы пробуя на вкус и наслаждаясь полученным звуком. – Или – слово «томаты»… – слово отчеканилось, словно он произнёс «пластмасса». – Всё, всё… Расскажи, что узнал о детях. Слушаю!
– Ты прав, история тухлая. Дети выезжают через десять дней. Выезжают в Америку, но виз у них нет, – доложил Кот.
– Это как? – Ву даже перестал расставлять приборы.
– А вот так. Сначала они летят в Черногорию, живут там две недели, там же и визы получат – там проще, говорят, это сделать – а уж потом летят в Америку. Хотят им вроде как мир показать. Причём: бумаги, которые ты мне прислал – не подписаны, а билеты – уже на руках. И ещё… Мне удалось просмотреть десяток личных дел. Конечно, все дети – лапочки. Но тут, кажется, выбирали их, как на конкурс красоты – один красивее другого.
– Разве там одни мальчики?
– Нет, и мальчики и девочки.
– А возраст?
– Ты знаешь, разный, а для заявленных целей это совсем не годится. Как преподавать им что-то, если у них разница в возрасте большая – программы обучения должны сильно отличаться.
– И какой вывод опытного оперативника?
– Однозначно – везут не на учёбу. Распродадут извращенцам или в публичные дома. Или…
– Или?
– На органы… – Кот помрачнел. – Но у нас – одни догадки и ни одного факта. Стоит только сунуться туда – пойдёт вой: «Полиция счастливого детства лишает!». В общем, я беспомощен.
– А кто будет контролировать эту поездку?
– В том-то и дело, что фактически – никто. Уровень доверия велик. Знаешь, как раньше на Востоке? Когда человек для покупки брал в руки золото, то продавец отворачивался, не дай бог, тот подумает, что ему не доверяют, то есть подозревают, что он вор. Тут – почти то же самое.
– И что делаем? – Ву задал этот вопрос, начиная догадываться, что делать именно ему.
– А водку пьём, да стаканами. Не плакать же от бессилия, – в сердцах ответил Кот.
– Я бы и поплакал, если бы толк был. Так, возьмём паузу. Еда требует положительных эмоций, – положение хозяина обязывало друга накормить.
– Это если на всё положить.
– На полчасика это можно и нужно сделать.
– И как в тебя что-то лезет сейчас?
– Выхожу на время из информационного поля наших неприятностей и погружаюсь в благодатное поле своего жизнеобеспечения.
– А я, пожалуй, погружусь в благодатное поле ста грамм. А то… И всех двухсот.
– И это возможно, напиток выбери сам.
Закончив – кто трапезу, кто возлияние – они продолжили разговор.
Начал его Ву:
– Подобьём итоги: «бабочник» для нас недосягаем – это раз; «бегун» с дыроколом – тоже, мы знаем о нём всё, но доказать не можем ничего, второй раз ловить его на меня, думаю, не получится – это два; детей увозят на расправу – мы опять ничего поделать не можем – это три. Я не сильно повторяюсь? Лично мне в такой ситуации надо выпить литра два «похренизма», иначе не успокоиться.
– Так вроде это дело чисто полиции, ты-то причём? – сказал Кот и плеснул себе в стакан ещё волшебства, в виде хорошо охлаждённой водки «Стандарт».
– Наверное, ты прав, но легче от этой правоты не становится.
– Вернёмся к началу: как тебя защищать будем? Или грим теперь на всю жизнь?
– Несмешная шутка… Подытожу: в трёх случаях никаких законных методов мы применить не можем – остаётся только новые жертвы складывать в мешки для трупов.
– Предлагаешь взять автомат и пройтись по ним очередями? Или одиночными со «снайперки»?
– Хорошее решение, Кот. Если так дальше всё будет идти, то мы к нему вернёмся – и я не шучу. А теперь… Теперь надо немного поспать, – подвёл итог беседе Ву.
– Поедешь или здесь останешься? – спросил Кот.
– Нетути сил куда-то ехать, квартира хорошо защищена, одну ночь продержусь точно.
– Тогда и я остаюсь.
– Да ладно, Кот…
– Не обсуждается, – буркнул Кот, и друзья разошлись по спальням.
Причём – один из них уже принял для себя непростое решение.
Глава 31. Конец Бегокола
Лес…
Прело-пряный аромат листьев, из которых надо сгородить незаметную преграду, да так, чтобы толстую и прозрачную ле́ску не увидел даже внимательный, и расположение её менять: лежит она и не мешает никому бегать, а натянул – и Бегокол должен обязательно зацепиться за неё, он ведь выберет именно эту дорожку, бегая здесь.
Или не выберет…
Ву напряжённо прокручивал в своей голове возможные варианты: «Итак… Задача: протянув леску между двумя деревьями, замаскировать её – когда Бегокол будет пробегать здесь, натянуть леску – тот споткнётся об неё – мне надо быть на расстоянии вытянутой руки, но при этом заранее не спугнуть его. А ещё надо отрепетировать самое сложное: Бегокол спотыкается – я как бы придерживаю его за руку – в это время вытаскиваю из его рукава дырокол – вкладываю ему в руку – вбиваю дырокол ему в сердце – второй рукой с силой толкаю его в спину – он падает на грудь, своей рукой держа дырокол. Есть, конечно, вариант, что увидев серийного убийцу – который как бы случайно погиб от своего оружия – никто не захочет разбираться: есть ли в случившемся это самое «как бы». Поскольку версия идеальная – маньяк найден. И наказан – самим собой.
Снимая фильмы, Ву любил просчитывать все варианты и неоднократно. Уменьшая вероятность ошибки каждый раз, приближаясь к нулевой погрешности. Но то, что ноль ошибок не существует – он тоже знал.
Вариант был красивым, правда, весьма сложным в исполнении, но это как раз ему и нравилось. Да и место, куда Бегокол пытался воткнуть свой дырокол, у него ещё болело, напоминая ему обо всём, что произошло на набережной.
«Почему именно дырокол?», – задал себе вопрос Ву и ответил. – «В советские времена штырь, на который нанизывали чеки, называли наколка, или просто шило, но пока на него накалывали чеки – это было правильное название, а когда им стали дырявить людей насмерть – он стал «дыроколом».
Зачем ему нужен был такой сложный спектакль, Ву и сам не мог понять. Чего проще: убрать «серийника»-убийцу простым способом и напоказ – пусть все знают, что это не несчастный случай, а происходит чистка, и кому надо, тот пускай и боится. Тем не менее это сделать хотелось именно так – сложно.
Но времени не хватало…
Выслеживать, готовить идеальную ловушку можно было месяцами, и всё это время ходить с мишенью на спине, забросив все свои дела, Ву не мог.
Почти наверняка прогулки маньяк совершал и в Ботаническом саду. Но найти, где именно он там бегал – было почти невозможно, разве что на входе в него, а ещё на ВДНХ было две дырки в заборе, через которые можно было попасть в Ботанический.
Но Ву понимал и другое: каким бы выверенным не был задуманный сценарий – он всегда мог измениться, сталкиваясь с реальной действительностью. Поэтому режиссёр продумал и эти изменения: припас свой дырокол, подобный тому, который был у маньяка, а также – измыслил и другие способы для «выключения из жизни» серийного убийцы.
Как показала жизнь, именно другой способ и пришлось применить, но Ву пока об этом не знал…
* * *
И вот в спортивном костюме Ву усиленно разминался недалеко от одной из дыр в заборе ВДНХ. Внешность изменена: опять немолодой мужчина, но теперь не хромой и кособокий, а спортивный, отчаянно сопротивляющийся надвигающемуся возрасту.
Вероятность, что маньяк воспользуется именно этой прорешиной, была очень велика. Из ВДНХ в Ботанический попасть лучше всего именно здесь…
Бегуна он увидел издалека. На хорошей скорости тот действительно направлялся к дыре в заборе.
«Теперь надо точно рассчитать, чтобы встретиться с ним возле забора, и не забыть опустить голову – устал, мол – на всякий случай, чтобы не узнал, хотя я и в гриме…», – подумал Ву.
Расчёт получился точный, но когда маньяк уже вылезал из прорешины, их глаза на мгновенье встретились и…
Убийца узнал свою неудавшуюся жертву, всё понял, но не успел отреагировать – тут же получил жёсткий вкручивающийся удар рукой в сердце. А в руке Ву был зажат дырокол, почти такой же, как и в рукаве маньяка.
Тело, наполовину торчавшее из дырки в заборе, дёрнулось и обмякло.
Ву подхватил его и проверил рукава – в левом действительно лежал дырокол, и он забрал его. А тело положил лицом на землю, предварительно зажав правой рукой маньяка тот дырокол, который вогнал ему в сердце.
Выбежал ли Бегокол на очередную охоту или просто не хотел расставаться со своей страшной игрушкой – это уже никто не узнает. Никакого желания произносить речи типа: «Это за всех тех, кого ты лишил жизни и так далее…», – у Ву не было. Это было всё равно, что дворнику мстить мусору, который он сметает с дорожек, и над очередной кучей произносить речь, перед тем, как отправить её в мусорный бак. Не месть это была, просто очистка пространства.
Нырнув в дырку, режиссёр побежал по аллее. И вскоре смешался с толпой бегущих и гуляющих.
«БМВ» ждала его и рванула резво.
На ходу был снят весь грим и майка-олимпийка, а для того, чтобы переодеть брюки и кроссовки пришлось остановиться.
Следующая остановка была для алиби, то есть – это был Ленинградский рынок, где он провёл уйму времени, долго торгуясь и выбирая, надеясь при этом, что из-за этого его очень хорошо запомнили.
Загрузив все сумки, он поехал в свой загородный дом…
Уже войдя домой и закрыв дверь, он прислушался к тому, что происходило у него внутри – раньше такого он себе разрешить не мог. Максимальная сосредоточенность не позволяла отвлекаться.
Но…
Ничего необычного. Адреналин не разрывал его, да и не было каких-то особенных ощущений.
Он раздавил таракана, а ведь таракан – хотя его почти все не любят – тоже живое существо, правда, не убивающее людей, а просто противное, и то по мнению далеко не всех, кое-где это почти деликатес.
Хотя, нет!
Ощущение того, что с тебя сняли мишень – это просто прелестно!
Ву полностью разделся, собрал всю одежду и обувь – и ту, которая была на нём в Ботаническом, и ту, в которой он приехал – и положил всё это в большой камин. Полил жидкостью для розжига и зажёг. Огонь с удивлением лизнул одежду, как бы проверяя, действительно ли этим ему можно полакомиться?
Да.
Никто не собирается его тушить.
И тогда огонь стал с жадностью пожирать то, что ещё недавно было одеждой. Особенно ему понравились кроссовки. Почти новые, они не сдавались и горели плохо, а он с ними заигрывал – лизнёт и отступит, потом обнимет и спрячется.
А в это время хозяин дома был в душе.
Мочалкой по всему телу, затем убрать слой лака на подушечках пальцев – это было гораздо лучше перчаток, те могли оставить ворсинки или кусочки кожи, а медицинские оставляют тальк, который можно идентифицировать. Да и гулять в перчатках было по меньшей мере странно и даже опасно – постовые могли заподозрить.
И в конце он убрал слой лака под ногтями.
Место любимое патологоанатомами, которые достают оттуда такие улики!
После которых только чистосердечное признание писать!
И чтобы под ногти ничего не попало, это место лучше запечатать тем же лаком…
Затем – ещё раз контрольно помылся. На его теле не осталось никаких следов его приключения.
Подойдя к камину, он взял пылесос и вычистил им всю золу, а поскольку пылесос был моющий, то затем – и вымыл. А жидкость вылил в унитаз и три раза смыл его.
Итак, все физические улики уничтожены. Ещё раз внимательно вспомнил все мелочи. Из-за таких ошибок люди и попадаются. То есть – убийцы.
– Я забыл про дырокол! – Ву с досадой хлопнул себя по лбу. – Внимательнее надо! Можно подбросить его в квартиру маньяка, на нём наверняка кровь жертв. Но… Плохая идея, не надо перемудривать ситуацию.
На улице стояло барбекю, работающая на газе, вот на ней-то он и «поджарил» свою «забывашку», а потом, не дав остыть, взял плоскогубцами бывший дырокол и молотком придал ему совершенно другую форму. Уродливая заготовка перестала быть похожей на дырокол, и тем не менее завтра он выкинет её где-нибудь, предварительно положив в пакет и засыпав мусором. Сейчас она лежала у него в руке, и хотя в случившимся её вины не было – всё же она убивала. Она должна забыть это, поэтому – под молоток и в мусор.
– Вот и всё… – сказал вслух Ву.
Не стало ещё одного больного, хотелось бы сказать – ублюдка.
Вспомнилась улыбка Костьки – сам он был не красавец, а вот улыбка!
Ву был уверен: его приятель там, где ему лучше, и он добавил:
– Кость, это не месть за тебя, извини, это – остановка. Я его просто остановил, и он не пошёл дальше по трупам. По трупам…
Глава 32. Ву ищет убийцу, то есть – себя. И за ним внимательно наблюдают
Ву от раздумий отвлёк звонок.
– Дырокола нашли! – Кот так волновался, что попутал клички, голос его был взволнованный, но радостный – его другу теперь ничто не угрожало! – Знаешь, как будто громадный груз упал с моих плеч, ещё немного – и полечу. Приедешь?
– Это точно он? Конечно, приеду. Куда? – Ву был лаконичен, ещё недавно он продумывал каждое действие, теперь то же самое надо делать с каждым словом.
– Место сброшу на телефон. Опознаешь заодно этого гада. Мы-то его сильно издалека видели, а ты точно опознать сможешь.
– Тогда почему решили, что это он?
– Не поверишь! Пролезал через дырку в заборе, как видно, зацепился ногой, упал, а в руке его верный дырокол оказался, и – прямо в сердце! – Кот засмеялся.
Наверное, грешно смеяться над смертью человека. Но уж слишком была велика радость, что другу теперь ничего не грозит, да и называть это существо человеком для майора было сомнительно.
– Да, трудно поверить в такое невезенье – или, вернее, везенье? – для нас. А других версий нет? – маленькая разведка не мешала в этой ситуации.
– Эта всех устраивает. Маньяк найден и наказан, правда, он сам себя наказал, ну это уже не в нашей власти!
– Согласен, еду, скинь локацию.
Ву не спеша ехал и так же не спеша рассуждал: «Вот же как происходит? Когда приезжаешь не просто на место убийства – это со мною уже было много раз, а на место, где я могу оказаться главным подозреваемым – это впервые… Как в этом случае ведёт себя убийца, как он смотрит в глаза людям, которые ищут его, но пока не знают, что ищут именно его… Как смотрит он со стороны на труп, который ещё недавно оттаскивал и укладывал, создавая ложную картину преступления. И что происходит у него в этот момент внутри? Появляются незнакомые ощущения? Это приятно? Или волнует? Или пугает? До озноба, до рвоты, которая выворачивает тебя, стремясь выкинуть тот страх, который пропитывает всё твоё тело, мешая двигаться и думать…».
И вот Ву на месте, полностью в другой одежде, без грима и даже на другой машине. И всё же – это он, который ещё недавно был здесь, это было то же сердце, и та же голова. Конечно, уже поставлены ограждения, много народа за ними, ведь всегда есть желающие поглазеть на смерть, видимо, ужасы по ТВ уже не щекочут их нервы.
И внутри ограждения центр внимания всех, ещё не накрытый и не уложенный в мешок. И лежащий несколько по-другому.
Ву точно помнил: он положил труп лицом вниз, теперь же голова лежала на боку, и один глаз был приоткрыт. Он как бы подмигивал.
– А труп не трогали? – спросил он у знакомого оперативника.
– Поднимали, думали, что человеку плохо, увидели в сердце железку и уложили как было.
– А кто нашёл? Мне надо поговорить с ним, – надо сказать, что пока на месте преступления не появлялся какой-нибудь сверхначальник, Ву считали за своего, и вовсе не из-за того, что он никогда не отказывал в билетах и контрамарках на всякие закрытые показы и фестивали и отлично платил за любую помощь на съёмках, а за то, что глаз у него был очень зоркий, и он часто видел то, что другие упускали. А вкупе с замечательным аналитическим мышлением на месте преступления он был не просто полезен, а незаменим. Поэтому все просьбы его выполнялись сразу.
– Да вот, ребята, – сержант с готовностью указал на свидетелей: чуть поодаль стояла молодая пара – парень и девушка.
– Привет, молодёжь! У меня всего один вопрос. Когда вы нашли его, он лежал точно так? Или чуть-чуть не так? – Ву специально повторял очень важные для него слова.
– Я на медицинском учусь… – девушка была побойчее, и ответила она. – Увидела, хотела помочь. Подняла, а он – мёртвый уже, пульса нет. Ну я и положила, так как было. Я же в фильмах видела, это важно – ничего не трогать. Ну а вдруг он живой был? Я бы смогла ему помочь. Смогла бы… Но он уже мёртвый… Был.
– Вы всё правильно сделали. Он так и лежал?
– Да, голова набок и подмигивает. Я даже удивилась: в его состоянии подмигивать – очень странно… Без пульса, а взгляд такой, вроде как усмехается… И подмигивает.
– Вы перевернули, а затем так же положили? – Ву никак не мог поверить в то, что произошло с трупом.
– Ну да! – подтвердила девушка. – А можно нам домой? Устали мы здесь.
Парень как будто отошёл от ступора, в котором находился последнее время.
– Мне, может быть, показалось… – он замялся.
– Продолжайте, продолжайте… – подбодрил его Ву. – На самом деле важно всё, и особенно то, что вам показалось.
– Я тут, было, начал рассказывать, но только рассмешил всех…
– А я вот на месте преступления не смеюсь и даже не улыбаюсь – не то место, – Ву серьёзно и вдумчиво посмотрел на парня – именно микромелочи обычно и упускаются, хотя именно они служат в дальнейшем серьёзными зацепками.
– В позе человека была неестественность… – парень продолжил более уверенно.
«Конечно, он ведь был мёртвый…», – подумал Ву, но вслух ничего не сказал.
– Было такое ощущение, что эту позу ему придали нарочно, лежит и подмигивает. Как бы говорит: «Ничего, брат, это не конец…». Но это же глупость? Просто показалось? – снова оробел парень.
– Дима – художник, – девушка погладила парня. – И воображение у него сильно развито.
– И понимание языка тела, – добавил Ву очень тихо. – Спасибо, вы очень помогли. Подойдите вон к тому мужчине, и он отпустит вас, – и крикнул Коту. – Майор, отпусти ребят, они закоченели уже.
– Слушаюсь! – шутливо сказал Кот и подошёл к Ву. – Что скажешь?
– Это сто процентов он. Сомнений нет. Тот самый Бегокол.
– И всё? Больше мыслей нет?
– Ты знаешь, есть мысли, но пока они глупые и требуют шлифовки.
– А улыбка? Ничего не напоминает тебе? – Кот терпеливо ждал ответа.
– Давай потом. Последние дни непростые выдались, даже для меня. Очень хочется расслабиться и не алкоголем, а попариться по-настоящему и умные мысли послушать.
– Кто О позвонит насчёт баньки?
– Такое впечатление, что ты его боишься!
– Иногда побаиваюсь.
– Ну, иногда – и я. Хорошо, позвоню. А сейчас – я домой.
Кирилл внимательно наблюдал за их разговором. На ВДНХ он попал, следуя за Николаем Усовым, убийствами которого он «питался» последнее время. Именно питался, поскольку они нужны ему были почти как еда. И даже нужнее.
Хотя его «поводырь» – так он называл тех, за кем следовал – не убивал на своих пробежках в Ботаническом саду, но на всякий случай Кирилл следовал за ним и там.
Вдруг он встретит какую-нибудь знаменитость?
И убьёт её.
И хотя всё случилось наоборот, всё же Кирилл получил то, что хотел – Николай никого не убил в тот день, просто убили его. Когда он пролезал в прорешину в заборе. Неожиданно и быстро. И что главное – абсолютно спокойно, а это означало только одно: Кирилл получил нового поводыря, взамен старого, причём – одномоментно.
А этот новый…
Он даже был симпатичней прежнего. Гибкость, точность движений, ясный и спокойный взгляд – всё это предвещало много новых и интересных…
Убийств.
Причём – однозначно много, потому что поймать его будет сложно, а может быть – и невозможно.
Он вспомнил произошедшее…
– Попался! – сказал он радостно и по-доброму, как старому другу, осторожно выглядывая из-за дерева. – Теперь я – твоя тень!
Когда всё закончилось – а произошло это очень быстро – Кирилл подошёл к телу. Вокруг никого не было.
– Надо передать «новому» поводырю привет. Пусть знает, что он – не один, и я всё знаю о нём… – на минуту задумавшись, он посмотрел вокруг, как смотрит художник на чистое полотно холста, и придал телу положение человека, улыбающегося и подмигивающего всем к нему подходящим.
Жутко и не смешно…
Получалось именно так, ведь он это делал уже не раз.
После этого достал из кармана старенький кнопочный телефон и набрал номер:
– Полиция, тут человек лежит, по-моему – мёртвый. Где лежит? А, забудьте! Кто говорит? Я же сказал – забудьте. И с Новым годом! – он выключил телефон. – Пожалуй, не буду сообщать, – и счастливо засмеялся.
