Читать книгу: «Глазами Ангела», страница 5
– Дорогая, – произнёс негромко, – я люблю тебя! Оставь дурные мысли…
Его голос вернул из воспоминаний. Красивая женщина вновь оказалась за столом, но не понимала, что происходит. С удивлением глядела на мужа и не узнавала. Пред нею всё тот же Егор, но разговаривал кто-то иной. Совершенно на него не похожий. Прежний говорил уверенно, вот только уверенность не убеждала, то была маска, за ней пустота. А женщина чувствует слабость! Её не прикрыть, не старайся. Каждая самка чует самца, её сердце – начеку! Ибо видит лишь им, только виду не подаёт. А зачем? Мужчины робеют в присутствии сильных. Не многих заводят успешные и самодостаточные.
Впрочем, теперь всё изменилось, Егор преобразился! Его спокойствие излучало уверенность, ранее не свойственную. Правда, движения немного неловки, зато без суеты. И голос всё так же негромок, меж тем изменились интонации. Куда-то девалась робость и нерешительность, муж сообщал лишь то, что считал необходимым. Вместе с тем, нежно и заботливо.
– Девочка моя, – продолжил Ангел после паузы, – не задавай мне вопросы. Всё, что нужно, скажу сам.
Жена, у кого перехватило дыхание, не могла понять, что втолковывал муж. Видя её недоумение, Ангел терпеливо, словно ребёнку, разъяснил:
– Всякий мужчина, когда призывают в армию, присягает на верность Отечеству. С этого момента он несёт ответственность. Потому что спрашивать, может лишь то, чему присягаешь.
Отчего-то его слова вызвали протест! Причём протест неодолимый. Жена внезапно ощутила, ей навязывают неприемлемое. Ещё бы! С какой стати лишаться того, кто безропотно служит верой и правдой? Подумаешь, Егору вожжа под хвост попала, и что с того? Зачем менять устоявшийся порядок? Нет, не выйдет. Мало ли чего себе надумал. Она не робкого десятка и сумеет постоять за себя. За положение верховной самки…
Такие мысли вмиг вскружили женскую головку, как следствие, спинка горделиво изогнулась, глазки заблестели, и жена принялась заплетать косу. То был верный признак подготовки к бою. Иными словами, устроить перепалку с теми, кто пошёл наперекор. Пересёк черту. А чертой являлось личное пространство утратившей инстинкт самосохранения обыкновенной русской женщины.
Наблюдая за её приготовлениями, Ангел вздохнул. Попытка что-либо разъяснить, успеха не имела. Напротив, жена разозлилась! Вон как лихорадочно заплетает косу, того и гляди в руках окажется острый предмет. Он улыбнулся, видать, не уразуметь ей словес проникновенность. Придётся поступить иначе, но как, покамест не решил.
В ответ на ту усмешку, жена гневливо взором одарила! Ей явно не по нраву игривый пыл супруга. Но, что она могла? Восстать, поднять мятеж? А проку? За это время они безмерно отдалились, и муж стал безразличен. Он и сейчас блинов её стараниями испечённых отведал, а отношение ничуть не изменил. Всё так же холоден и равнодушен, она столкнулась с чем-то непонятным, неодолимым, странным и чужим. Вернее, с кем-то. Но разве так возможно? Пока не понимала и даже не пыталась разобраться, что к чему.
А в это время тот, кто пребывал в Егора теле, перебирая варианты, что возможны, решил прибегнуть к способу. Проверен он веками. Использовать один пригодный метод, который понимает племя женщин. Пуская в дело безотказный ключ, тот способ отмыкает все замочки, их немало в женском теле. И ключ сей – чудный инструмент, что вмиг избавит от гордыни, стервозность гонит прочь и прочую напасть. Какими трудно в муках давно болеет общество, калеча тех, кому зачать, вынашивать и разродиться. И вдохновлённое частичкой неземного Егора тело, наперевес с копьём, вступило в схватку.
Всё так же сохраняя хладнокровие, он встал и женщину к себе привлёк. Их жаркие тела соприкоснулись, разрядом молния разъединила и сочетала вновь! Тогда, вконец осатаневшая от наглости, как ей казалось, жена не сразу сообразила, что к чему. Она растаяла в объятиях мужчины, какого помнила и в то же время ей чужого. А этот незнакомец, её протест не слушая, уверенно проник во мрак таинственной ложбины! Упруго погрузился в её лоно, ключом горячим, пламенея, возжёг всё тело сладострастия огнём! И раз за разом совершая любви желанные движенья, природе подчинил строптивость женскую.
Ушла язвительность, стервозность, что отличает милое созданье от лютой самки, власти вкус познавшей. Исчезла маска, сгинула личина, которая у всякого своя. Как водится, корява и нескладна. Та самая, что оцарапает легко вблизи живущих. Её смахнул волшебный ключ, он детородным органом зовётся и избавляет от коросты. От накипи очистит, но на время. Пока порыву страсти подчинена покорно и не в силах кому-то злобой отплатить. Поэтому, касаясь масками, царапаем друг друга, а часто ненароком, просто походя и в мыслях не имея, каким страданиям подвергли тех, кто рядом. Они страдают первыми.
Подобная личина есть у многих, она обезображивает внешность. Достаточно взглянуть по сторонам, и тут же окружат озлобленные хари, высокомерной жадностью тревогу сея. А ненависть и злоба, чаще зависть, всё тыкаются мордой, оголтело ища, за счёт кого бы поживиться. Расплескивая неприязни яд. Но парадокс в другом, совсем не так давно любой из взрослых, ныне возмужавших, наивным обладал лицом младенца. Подобно лику Ангелу, сошедшего с Небес. Куда ж всё подевалось?
После того как жена достигла наивысшего пика блаженства и не раз, любовная схватка измотала, женщина обмякла. Полностью утратила силы. Тогда Ангел поднял её на руки и как пушинку бережно отнёс в спальню. А пока укладывал на постель, она едва слышно прошептала:
– Что это было?
В ответ он нежно поцеловал и произнёс:
– Любовь…
Таков урок любви земной. Блажен, учившийся прилежно, кто сей урок усвоил и постиг. Несчастлив тот, кто не сумел его познать. Ему не суждено жить в радости. Тоскливо и полно уныния его существование…
Будни
А пока жена Егора приходила в себя, Ангел решил действовать, хоть у него и не было чёткого плана. Руководством служила жизнь, её нужды. Согласитесь, трудно спорить с тем, что нужно навести порядок дома. Определить приоритеты, и первое поставить на первое место, остальное выстроиться само. Что он и продемонстрировал, овладев красивой женщиной вместо скучного и унылого препирательства. Когда сварливо переливают из пустого в порожнее по поводу или по привычке. Увы, таковы в нынешнее время семейные будни, и мало кто может похвастать интересным досугом. Разве что жена Егора после сладостного восторга, томительного блаженства, изнеможения от ласк узнала, что значит покориться мужу. Овладевшему внезапно, сумевшему доставить неизведанное ранее удовольствие…
В то же время предстоит заняться трудоустройством. Как ни крути, Егор поддался порыву, когда уволился. При этом нагрубил руководителю. Навряд ли он бы совершил такой поступок злонамеренно, но так случилось, и причина тому – Ангел! Следовательно, ответственность возлежит на нём, ввиду того, что выбор кандидата и последующее к нему приближение послужили поводом утраты Егором контроля. А такое положение дел, как не покажется странным, норма! Иными словами, едва объект попадает под влияние того, кто массивнее во всех смыслах, а не только в весе, он теряет прежнюю траекторию и притягивается к новому центру масс, что влечёт за собой сбой привычных настроек. Причём, без вариантов! Остаётся лишь база, всё прочее, когда-либо приобретённое, валяется хламом на чердаке, ожидая свой час. Возможно, со временем понадобится. А такой вариант исключать нельзя, вновь стать во главу угла и, как прежде, управлять человеком. Инерцию жизни никто не отменял. Разумеется, если объект покинет орбиту, где оказался по воле случая и вернётся к прежнему центру масс. Понимая это, Ангелу следует вмешаться, благо генеральный сам позвонил, предлагая встречу. Спрашивается, зачем откладывать? Необходимо с ним повидаться и, судя по всему, предложит возглавить бухгалтерию. Воистину, права Ф. Г. Раневская, когда говорила: «Всё сбудется, стоит лишь расхотеть…»
Ангел мимоходом заглянул в спальню, где женщина забылась сном и, улыбнувшись, вышел. Уже на улице включил автопилот, маршрут от дома до работы, за долгие годы въевшийся в память. А пока перемещался обычным для людей способом, старательно впитывал как можно больше ощущений, какие дарила жизнь. Какими щедро одаривала рождённых на планете. Одно лишь удивляло, немногие это ценили. Так размышлял он, двигаясь к метро, вглядываясь в озабоченные, нередко озлобленные лица прохожих.
Как вдруг почувствовал затишье наверху, на чердаке! Он словно кожей ощутил невероятное спокойствие там, где обычно шум и гвалт. И тут же с удивленьем узнал, в уме всё замерло! Ничто не шелохнётся, не встревожит, не взволнует. То, что считалось личностью Егора, весь опыт жизни в растерянности пребывало. Тем, что случилось между самкой и самцом. Тем самым, что при кажущейся обыденности стало верным отношением к любимой женщине. При этом потеснив всё остальное. Оказалось, венец творения, как их часто называют, вполне послушен может быть. И мягок, кроток. Жена Егора обратилась в девочку наивную и добрую. Магические чары улетучились, волшебное соитие вернуло Богом данное обличье. То самое, какое иногда теряет женщина, став легковерной жертвою обмана. Но чудный орган начеку, он львицу гордую в игривого котёнка обратит. Воистину мудры слова: не убежит та кошка, что сыта. Её бы приласкать.
Вот так, нехитрым дедовским способом Ангел наводил порядок на чердаке Егора. Неспешно, вдумчиво замещал ненужное тем, без чего немыслимо существование. Тем, чему ребёнка учат в детстве, что не меняется ни при каких обстоятельствах – любовью ко всему живому! Иначе и быть не может, любая божья тварь желает ласки. Заботы и тепла. Принадлежать тому, кто пожалеет, вниманьем окружит. Уютом и покоем одарит. Так содержимое ума освобождалось от ненужного, что беспокоит и мешает жить. А вместо этого формировался стержень. Тот самый, что не сокрушить, единый твёрдый. В его ядре – основа мироздания, любовь и трепетное созидание…
Тем не менее, многое по-прежнему скрывалось под сенью воображения, таилось в закоулках ума и время от времени будет отвлекать внимание. По этой причине Ангел погрузился в изучение особо значимых воспоминаний. Они – словно вехи на жизненном пути регулярно пополняют память ничем не примечательного обывателя. Вот и одно из таких воспоминаний, что держалось особняком, привлекло его интерес. Правда, поначалу вознамерился оставить его на потом, но затем передумал. Об этом воспоминании следует сказать особо, оно крепко вросло в память и уходить не собиралось.
А дело обстояло так, в то беззаботное время, когда Егор ходил в школу, его часто отвозили на каникулы в небольшой городок погостить у родственников. Там в стареньком бараке, по соседству с их домом росли два мальчугана Пашка да Петька. Оба родились в один и тот же год, в один и тот же месяц. Где-то в середине июня. А когда барак снесли, обитателей расселили по разным районам городка. Но мальчишкам повезло, вместе с родителями они переехали в недавно построенный дом. Совсем неподалёку от прежнего места жительства. Именно поэтому Егор по-прежнему общался с ними во дворе, где играли в футбол и другие игры. Так и росли два друга, вместе учились, вместе бегали по крышам сараев и амбаров.
Шли годы, мальчуганы выросли и превратились в стройных юношей. Один всё время рвался в столицу, желал покорить её. Другой не хватал звёзд с неба, а устроился на работу. Он остался в городке помогать матери и вскоре обзавёлся домочадцами. Взял в жёны девушку из многодетной семьи, и она нарожала ему ребятишек. Так что, несмотря на небольшой доход, жили они дружно и весело.
Его старенькая мама проводила дни в окружении внуков, посреди детского щебета и смеха, продлевавших ей жизнь. В то время как мать друга его давнишнего прозябала в одиночестве, наблюдая сквозь потемневшие стёкла, как счастливая товарка хлопочет по хозяйству, едва поспевая за весело галдящим выводком. Так и отдала Богу душу, не дождавшись внуков.
Её столичный отпрыск приехал на похороны в собственном авто. Кабриолет был таким пафосным, что местный градоначальник едва не подошёл к нему с докладом. Но осёкся, увидев существо, выпорхнувшее из салона. Впрочем, оторопели все! Даже Егор, навещавший в ту пору родных и видавший всякое в стольном граде. А удивиться было чему, ведь взору местной публики предстало нечто, не так давно обладавшее признаками маскулинности. При этом едва напоминавшее мужчину, поскольку было осунувшимся, с нелепо длинным телом, будто иссохшая оглобля, выброшенная за ненадобностью. Модная худоба странного существа бросалась в глаза. То ли из-за высокого роста, то ли из-за торчащего кадыка. И только рано облысевшее темя выдавало весьма взрослого дяденьку. На ком из одежды болтались зауженные джинсы, грязно потёртые на ягодицах, а сверху фиолетовая майка в сеточку. Такую мелкую, что пробивавшиеся сквозь неё редкие волосики одиноко торчали в этих сиротских дырочках.
Существо окинуло взором соседей и, надменно оттопырив нижнюю губу, полунасмешливо-полупрезрительно полупоклонилось. По толпе прошелестело: «Ба, да это ж Петька! Во даёт!» Существо, опознанное как Петя, достав из салона сумку с блёстками, натянуло её до локтя и походкой подвыпившей манекенщицы двинулось к дому. Где прошло время детства и отрочества. Правда, приближаясь к родным пенатам, оно теряло уверенность, что не замедлило сказаться нетвёрдым шагом. На этой ноте обрывались воспоминания, вызывая изумление Ангела: с каких пор сношаться неестественным способом на Земле стало нормой? Когда это началось, а главное, когда закончится?
Он тряхнул головой, пора сосредоточиться на предстоящей встрече. И пока неспешно двигался к особняку, где размещался офис, вокруг пульсировала жизнь, и всяк живой о чём-то размышлял. Совсем не полагаясь на сородичей. Зачем-то пыжился, изображая нечто значимое. Тому виной воображение, оно завесой застит настоящее, уводит прочь подальше от реальности и так неймётся большинству. Но что касается Егора, его чердак затих. Похоже, что надолго. Воспоминания скользнули прочь, укрывшись до поры, когда возможно о себе напомнить. Как, впрочем, и любая мысль, едва проникнув в ум, корнями прорастает и крепнет час от часу. Она посеяна всеядности привычкой, что жизнь ей подарила…
Ангел подошёл к величественному зданию с белоснежными колоннами и потянул за ручку массивную дверь, та со скрипом подалась, и он проник внутрь. Прохладный воздух вестибюля заключил в объятия. Ангел улыбнулся, все офисы похожи друг на друга, немного в них различий. Вот профиль милой девушки, в её обязанности входит улыбаться, она работает администраторшей при входе. И судя по уверенным движениям, вполне успешно. Он пожелал ей здравия, девица улыбнулась и тут же позвонила. Скорей всего в приёмную, докладывая о визите. Но Ангел, приглашения не ожидая, по лестнице поднялся туда, где кабинет руководителя. Легко преодолев пролётов несколько, достиг вершины офиса, там встретил генерального. Мужчина мялся у дверей и жестом предложил войти. В ответ, войдя в просторный кабинет, гость замер, ожидая указаний. Однако генеральный не заставил долго ждать и указал на кресло, что стояло у дивана за столиком журнальным, желая говорить в приватной обстановке. И погрузившись в кресло, Ангел потупил глаза. Он ожидал начала разговора, и тут же прозвучал вопрос, но как то бодро, даже нарочито:
– Как отдохнул? – генеральный обратился на «ты», хотя прежде говорил сотрудникам «вы».
Ангел посмотрел ему в глаза. Чувствуя, что пошло не как планировал, тот стушевался и поправил себя:
– Вам удалось отдохнуть? – генеральный был явно встревожен и не в своей тарелке.
– Нормально. – улыбнулся Ангел.
Судя по всему, собеседник с утра принял на грудь, и долгий разговор не входил в его планы. Тем не менее, главный бухгалтер нужен предприятию, придётся потерпеть. Как выяснилось, без него не справиться, бухгалтерия пошла вразнос. А это чревато потерей контроля над финансами.
Мужчина вздохнул и на нетвёрдых ногах побрёл к столу, к графину с водой. Трясущимися руками наполнил стакан и жадно осушил. С облегчением выдохнув, тыльной стороной ладони вытер лоб и разместился на диване. Чуть поодаль, дабы не дышать в сторону визитёра. Однако его организм настолько пропитался спиртным, что это не помогло. Прерывистое дыхание говорило о многом.
Ангел внимательно наблюдал, необходимый вывод уже сделал и терпеливо ждал, о чём пойдёт речь. А там, как кривая вывезет. Словно догадавшись о его размышлениях, генеральный глухо произнёс:
– Признаюсь, недооценил вас. Думал, обычный сотрудник, а оказалось, некем заменить.
Он умолк, со стороны могло показаться, будто собирается с мыслями. На самом же деле ему было трудно не только разговаривать, даже дышать! Вот и делал паузы, дабы наполнить лёгкие.
– Не скрою, буду признателен, если вернётесь и возглавите бухгалтерию. – Тщательно выговаривая слова, продолжил после небольшой паузы.
Лицо Ангела оставалось непроницаемо. Собеседник по-своему истолковал молчание и спешно добавил:
– Разумеется, вам положена премия за доставленное неудобство. Кроме того, готов обсудить условия.
Ангел молчал. Видя это, генеральный смутился ещё больше и робко вымолвил:
– Странно, вроде раньше мы общались, но у меня впечатление, будто видимся впервые....
– Лицом к лицу, лица не увидеть. – Улыбнувшись, заметил Ангел.
– Наверное. – Согласился генеральный, ему хотелось завершить разговор и выпить.
В это время Ангел вежливо, стараясь не обидеть, ответил:
– Зачем возвращаться, если собственник не планирует развивать предприятие? А напротив, ускоряет разорение.
Генеральный удивился:
– На основании чего такой вывод?
Ангел неторопливо пояснил:
– Несколько дней назад вы уволили отдел продаж, об этом шепчутся сотрудники. А склад забит продукцией, значит, в скором времени выручка снизится, начнутся задержки выплат. Многие побегут искать работу, людям нужно на что-то жить. Оно и понятно, незачем тратить время на то, что обречено.
Генеральный задумался, такого поворота не ожидал! По правде сказать, с самого начала чувствовал себя неважно, нужно было отложить разговор. А теперь – безупречный отказ! Причём, не поспоришь. И зачем уволил работников по пьяни? Что там произошло, даже не вспомнить. Наверняка уже нашли работу, вряд ли вернутся обратно…
Ангел, тем временем, изучал собеседника, и в какой-то момент ему стало его жаль! Неоперившийся несмышлёныш, кому всё досталось без усилий, едва похоронив отца, утратил равновесие. Пьянки, дебош, всё, чем пытаются заполнить душевную пустоту. Но что он мог? Этому верзиле за сорок, а ни жены, ни детей. Даже на предприятии относятся как к необходимому злу, без чего не обойтись. Таково было неутешительное заключение, оставалось попрощаться и уйти. Незачем терять время, и он было приподнялся с кресла, но остановил затравленный взгляд генерального. В его взоре немая мольба! Ну не мог баловень судьбы жить иначе! Не получалось. Он так воспитан. Что же теперь, в петлю?
Ангел опустился в кресло и задумался, пред ним воочию инерция жизни, та самая, чему удивлялся и поэтому спустился с Небес. Чтобы общаясь с людьми, узнать, каково это быть рабом привычек. Тех самых, что сформированы в детстве. И лучшего примера не сыскать. Генеральный во всей красе явил, каким бывает человек, когда в него не вложено мужское. Отличное от женского мышление. Что позволяет быть мужчиной, учитывая все природные закономерности, тогда он раскрывается Творцом.
Посланник Неба опечалился, а собеседник, кому и без того не по себе, а тут сотрудник несговорчивый, внезапно обратился с просьбой. С трудом превозмогая стыд, он еле слышно прошептал:
– Согласен, не гожусь я в управленцы. Впрочем, даже не стремился. Пожалуйста, останьтесь, помогите. Когда уйти решите, воля ваша. Но обещаю впредь исполнить всё, что так необходимо…
Он смолк и через мгновенье добавил:
– Мне не на кого рассчитывать…
Ангел опустил голову, планы стремительно менялись! Не суждено ему пройти мимо того, кто взывает о помощи. Так уж устроен! К тому же вполне очевидна причина невзгод, все беды из детства. И вовсе не трудно понять, что усопший папаша, вожак с несгибаемой волей, был сыном расстроен. Увы, не наследовал качества лидера и отдал мальца на забаву жене. А та постаралась! Без меры дарила подарки, любые капризы исполнить готова. Здесь важно заметить, увязнув в достатке, ребёнок не этого жаждал. Он много читал, дни и ночи был с книжкой в руке. Но папа молчал, он уверен, отсутствие воли – беда! По этой причине считал баловством увлечения сына и даже предпринял попытку отвлечь, позже взял на работу. Но власть не прельщала юнца, тот жаждал наук. И так получилось, что вместо поддержки опутан был сетью насмешек. Что он никуда не годится, а нужно быть смелым, умелым. А папа бездушен и сух и того не скрывает. В итоге, погасли мечты, и в знакомстве случайном он встретил зелёного змия. С тех пор неразлучными стали и дружат поныне.
Ангел помолчал минуту-другую и задумчиво произнёс:
– Хорошо, договорились. Что касается рекомендаций, нужен отдел продаж. Причём срочно, это сейчас главное.
Генеральный поднялся и направился к шкафу. Молча достал оттуда бутылку с мутным содержимым и стакан. Жестом предложил Ангелу, тот отказался. Тогда налил себе и залпом выпил. После чего убрал всё в шкаф и вернулся на диван.
– Да, – осторожно поинтересовался гость, – куда девалась девушка из бухгалтерии?
– Уволил, – вытирая губы, буркнул генеральный.
– Если не секрет, за что? – допытывался Ангел.
– Не секрет, – ответил тот, – она меня обманула. Обещала, что справится, а работу завалила.
Ангел улыбнулся:
– Ну вы не в накладе, а девушку придётся вернуть.
– В бухгалтерию? – удивился генеральный, – хотите отомстить?
Он многозначительно хмыкнул, а Ангел с досадой подумал: «Странная привычка всех мерить по себе», и возразил:
– Подумаешь, не справилась с работой. С кем не бывает? А вернуть нужно в отдел продаж, у неё получится.
– Уверены? – выразил сомнение генеральный.
Ангел пожал плечами:
– Это очевидно, она умеет продавать.
– В смысле? – руководитель по-прежнему не понимал.
– В прямом, – тихо сказал Ангел. – Кто на выгодных условиях продал свою некомпетентность?
Генеральный понял, о чём речь и кивнул. Мужчины пожали руки в знак согласия, после чего гость покинул кабинет. Баловень судьбы остался в одиночестве, но не бросился к бутылке. Ощущая странное послевкусие от беседы, он пытался разобраться в чувствах, а они не были однозначны: надо же, с ним на равных разговаривал тот, кого считал рангом ниже. При этом выяснилось любопытное, именно к нему обратился за помощью. Что за наваждение! Впрочем, финансы теперь в надёжный руках, можно и выпить…
На следующий день Ангел, как и обещал, вышел на работу. Земная круговерть завертела, не пощадила представителя иной цивилизации. Но он лихо справлялся, к тому же работа доставляла удовольствие! В ней не было ничего сложного, по крайней мере, для того, кто всё выполнял на совесть. Кто любил и умел работать. Кто погрузился в жизнь, исследуя её нюансы, и не считал малозначимыми обстоятельства, с чем пришлось столкнуться. Вместе с тем многое делал не как Егор, по-своему. И уже в первый день он накупил конфет, пирожные и выбрал несколько букетов для сотрудниц бухгалтерии. После чего объявил изумлённым дамам, что отныне в конце каждой недели обязательное чаепитие и подведение итогов. А также награждение отличившихся и порицание, хоть и незлобное, провинившихся. Женщины заулыбались!
– Но это не всё, – продолжал Ангел. – С этого дня каждой девушке, кто не замужем, вменяется найти избранника. Возможно, ему найдётся место в нашем дружном коллективе. А подспорьем послужат мои наблюдения, что да как сделать, дабы обрести семью.
Судя по довольным лицам тружениц учёта, сказанное пришлось по нраву. А когда об этом стало известно всем сотрудникам предприятия, начальники других отделов ввели нечто похожее. На всякий случай, чтоб никому не было обидно.
Не обошлось и без генерального, едва до него докатились слухи, он живо поинтересовался, к чему такие сложности? И Ангелу пришлось объяснять – для слаженной работы необходим баланс! А это значит принимать в расчёт половозрастную структуру коллектива. На недоумённый взгляд хозяина предприятия пояснил, женщин и мужчин должно быть поровну. Более того, когда большинство семейные, служебные романы маловероятны и склок удастся избежать. А производительность труда напротив, только возрастёт. Генеральный молча выслушал, кивнул, и Ангел преступил к работе. Ни на мгновение не забывая, что блага дарованы Небом, дабы разделить с собратьями. Так и поступил, истратив большую часть премии на цветы и сладости. Что же касалось жены Егора, ей букет вручит вечером, посетив прелестный цветочный магазинчик около метро.
Прошла без малого неделя, отдел продаж с его лёгкого крыла заработал, и предприятие вошло в привычный ритм. Продукцию исправно производили, бойко продавали, а сотрудники обрели уверенность. Правда, кое-кто не удержался и злословил по поводу Егора, мол, какой-то странный, не в себе после отпуска. На что большинство, состоявшее из женщин, единогласно одобрило нововведения. Вдобавок генеральный предпочёл не вмешиваться, во всём соглашаясь с главным бухгалтером, и в кабинетах воцарилось согласие. Его не могли отравить даже зависть и затаённая злоба оставшихся в меньшинстве одиноких женщин и озлобленных мужчин. Впрочем, возможно в этом скрыт секрет их неприязненного отношения к жизни и тому, кто ставит её во главу угла. Именно этот принцип провозгласил руководитель финансового блока.
И как то в один из будничных дней рабочую тишину нарушил звонок телефона. Едва Ангел поднял трубку, услышал бас приятеля Егора, влиятельного чиновника, получившего новое назначение. С этим представителем власти Егор был знаком лет семь. Они не то чтоб дружили, так, изредка общались. Невзирая на то, что чиновник был скользкий, как рак и такой же пресный. Ни Богу свечка, ни чёрту кочерга. Не лучший, но и не худший вид чиновника, одним словом.
Так вот, когда Ангел ответил, голос в трубке радостно сообщил, что приглашает к себе, отказа не примет и уже отправил водителя. Понимая, что отвертеться не удастся, уж больно напорист звонивший, Ангел согласился. Придётся поддерживать отношения, Егору предстоит общение с чиновником в дальнейшем. И уже через час он сидел в кабинете с высоким потолком и слушал рассказ о том, как в стране станет лучше и краше. Как приятель сдвинет горы и всё наладится. Правда, кому станет лучше, тот не уточнил.
Тут надобно отметить, чай им подавала девушка небесной красоты! Её фотографию впору печатать на обложках журналов. Обворожительной улыбкой она легко могла вскружить голову. При этом числилась секретаршей и, судя по плотоядному взгляду хозяина кабинета, их что-то связывало. Чему вовсе не мешало обручальное кольцо, украшавшее безымянный пальчик её правой руки.
