Читать книгу: «Инверсионный шлейф», страница 2
Глава 3
Нина Васильевна, мать Ивана, зайдя в комнату сына, распахнула шторы. Яркие лучи нового дня стремительно ворвались в спальню. Громкое пение птиц предвещало улучшение погоды.
– Ваня, вставай. Сколько можно спать? – повторяла она уже добрый час.
Иван не спал, он притворялся. Проснувшись, нежился в постели, как когда-то в детстве. Когда дремота прошла окончательно, Самойлов наконец открыл глаза. Мать ушла на кухню, откуда доносился аромат свежеприготовленного обеда. Было уже около двух дня. Иван так устал за все это время, что, приехав прошлым вечером, решил как следует отоспаться. Он лежал и думал, думы несли все дальше и дальше, переключаясь с одного на другое.
Постепенно нить воспоминаний привела его к мыслям о ней, симпатичной девушке по имени Светлана, с которой он проучился уже два года в одной группе в техническом вузе. Все это время он бегал за ней, иногда небезуспешно, но при этом не был до конца уверен, что он действительно нужен ей и что все ее чувства и слова действительно искренние. Их отношения напоминали испорченную пластинку, которая, поиграв немного, снова со скрипом перелетала на начало и в который раз повторяла один и тот же куплет песни. Света крутила им как хотела. Еще на первом курсе, когда их отношения только начинали зарождаться, Иван узнал, что у нее есть другой. Девушка ловко обманывала обоих, выбирая, кто же из них лучше. Он сильно переживал тогда, испытав этот удар, который ранил его душу. Потом их отношения возобновились вновь; проявив слабость, Самойлов простил, слепо поверив в ее слова. Поведение Светланы было странным: еще вчера они гуляли по вечернему городу, целовались, и казалось, все замечательно, а на следующий день в институте она могла даже не посмотреть на него. Часто, позвонив ей, он предлагал встретиться, но она, ссылаясь на уборку или пришедших гостей, отказывала или обещала перезвонить, оставляла надежду, а сама потом пропадала. И когда Иван звонил ей спустя некоторое время, то слышал отказ или узнавал, что ее вовсе нет дома. Все стало понятно, когда один раз к Самойлову подошла девушка из соседней группы и рассказала, что у Светы есть другой, что ей нужны не такие, как Иван, ее интересуют солидные, а самое главное, состоятельные мужчины. Но и тогда Светлана без особого труда опровергла все домыслы, и Самойлов в который раз поверил ей. В конце концов, такие неопределенные отношения надоели Ивану, и он решил избегать с ней встреч. Было тяжело, видя ее каждый день, не поддаться соблазну. Самойлов держался как мог, но чувства не проходили, принося ему боль и страдания.
Да, она была красива, эта Света. Ее карие глаза, стройная фигура и роскошные волосы сводили его с ума, губы были такие нежные и возбуждающие, что когда он целовал их, то забывал обо всем на свете. Если бы не ее характер, он готов был провести с ней всю свою жизнь. Но, увы, взгляды Светланы были абсолютно противоположны и нисколько не напоминали отношение к ней Ивана. За два месяца до поездки в училище они отдалились друг от друга настолько, что уже ничего нельзя было изменить.
«Хватит», – подумал Самойлов и вскочил с постели.
Обед был восхитительный, все-таки это домашняя еда, от которой Иван уже порядком отвык, так как во время поступления в училище приходилось питаться чем придется.
– Отец сегодня прилетит? – спросил Иван, отодвигая от себя пустую тарелку.
– Да, должен, если все будет нормально, – ответила мама, готовя сыну крепкий кофе. – Утром, пока ты спал, звонил Сергей. Спрашивал про твои успехи. Сказал, чтобы не расстраивался и не отчаивался. Он получил капитана, стал командиром корабля.
– Ну наконец-то! – воскликнул Иван, с гордостью вспомнив о старшем брате, летчике морской авиации, проходившем службу на Камчатке и летавшем на вертолетах палубного базирования. – Когда он п-приедет в отпуск? Засиделся уже на дальнем рубеже, год дома не был.
– Да и я уже соскучилась. Обещал в августе, всей семьей, – ответила Нина Васильевна, поставив перед сыном кружку с ароматным напитком.
Весь день Иван слонялся, не находя себе место. Николай Никитин, один из его лучших друзей, сдав летнюю сессию в университете, отдыхал с группой где-то за городом. Поэтому Самойлов просидел дома до вечера: разобрал книжный стол, выкинул много ненужных бумаг, оставшихся от предыдущего курса университета и от подготовки к экзаменам в летное. Затем вышел на улицу и, пройдя несколько кварталов, вновь вернулся домой. Личного телефона у него не было, поэтому Никитину он мог позвонить лишь с домашнего. Сотовый друга был по-прежнему вне зоны доступа, и домой, как сообщила его мать, он еще не вернулся. Тогда Самойлов решил позвонить Александре, все это время он часто думал о ней, но звонок решил оставить на вечер: во-первых, он не хотел отвлекать ее от каких-то дневных дел, во-вторых, ему было немного волнительно, ну а в-третьих, он считал, что необходимо выдержать некоторую паузу. Открыв шифоньер, он залез в карман своей спортивной куртки и с ужасом обнаружил, что листочка с Сашиным телефоном там нет…
Отец Ивана, полковник Самойлов, командир полка военно-транспортной авиации, пришел домой уже поздно вечером.
– Здорово, батя! – поздоровался Иван, обнимая отца, от которого, как всегда, после полетов пахло керосином и особым запахом неба.
– Ну, как дела, сынок? Знаю-знаю, – ласково проговорил отец, посмотрев в погрустневшие глаза сына, – об этом мы поговорим с тобой после ужина, – сказал он, устало улыбаясь, на его лице была видна тяжесть долгого полета.
Вскоре, когда ужин был готов и семья Самойловых собралась за столом, Сергей Иванович открыл бутылку красного вина.
– Ну, давай, сынок, за твой приезд, – подняв бокал, произнес отец.
За стеклом балконной двери слышались звуки брякающих тарелок, Нина Васильевна убирала со стола и мыла посуду.
– Угощайся, Ванек. Ты еще не бросил?
– Нет, пап, – ответил Иван, вытаскивая из пачки сигарету.
– А я все не могу привыкнуть, что ты куришь, – отец чиркнул зажигалкой, дал прикурить Ивану, закурил сам и, медленно выпустив дым, продолжил: – Понимаешь, Вань, я не хочу тебя отговаривать, но в наше время вся авиация переживает очень сложный период. Везде нехватка топлива, сокращают полки, эскадрильи, а также целые курсы летных училищ. Выпускникам выдают свободные дипломы и отправляют на все четыре стороны. Очень сложно попасть потом на летную должность. Вся эта ситуация происходит как у нас, в военной авиации, так и в гражданской, куда ты поступал. Конечно, есть ребята, которым папы проложат зеленую дорогу. Я тоже могу помочь тебе и поступить, и пристроить потом куда-нибудь, но, видя всю обстановку изнутри, не хотел бы, чтобы ты был летчиком. А, наверное, через пару лет вообще уйду на пенсию и тогда уже мало что смогу сделать для тебя. Может быть, ты передумаешь и закончишь учебу в своем вузе, ведь у тебя хорошая и престижная специальность. Подумай, сынок! Зачем тебе все это?.. Скоро ты обзаведешься семьей – это большая ответственность. Ее надо кормить, а я не знаю, что станет с нашей авиацией при таком пути развития, не знаю, какую зарплату будут платить пилотам, не оценивая по достоинству их тяжелый труд. Да и жена может не выдержать, уйдет – и все. Сколько случаев было у нас в полку: жены чемоданы собирали, детей в охапку и вперед, в путь дорогу.
– Я знаю, пап. Все это я вижу с-с самого рождения, – усмехнулся Иван. – Но ты тоже меня пойми, я хочу летать, несмотря ни на что. Ты ведь всю жизнь вращаешься в этой среде и че-через все прошел. Если бы тебе ска-сказали то же самое еще до поступления, ты, думаю, не послушал бы никого. Вот и я хочу сам все ощутить, так сказать, на своем горбу. Я не могу без п-полетов, без неба, не вижу для себя иной пр-профессии. Когда я замечаю высоко в небе самолет, от которого белой полосой тянется инверсионный шлейф, у меня ноет душа, слышу в го-городе звук ваших двадцать шестых, сердце обливается кровью.
После долгой паузы Сергей Иванович сказал:
– Хорошо, Иван. Тогда что я могу тебе сказать. Стремись и работай. Ведь Маресьев и без ног летал. Твоя проблема по сравнению с его – сущий пустяк. Будешь жить по принципу «Бороться, искать, найти и не сдаваться», тогда будешь летать. Я со своей стороны приложу все усилия, чтобы помочь тебе… Ладно. Вот и поговорили, а я пошел спать.
– Иди, пап, я еще пос-стою, покурю, – ответил Иван…
Закурив новую сигарету, Самойлов посмотрел на небо. Ночь была ясной, и поэтому перед ним открылся целый звездный мир. Он нашел ту звездочку, которую с детства определил своей, – располагавшуюся рядом со второй звездой ручки ковша Большой медведицы. Легенду о ней, об Алькоре, он услышал еще в школе: когда-то древние люди проверяли по ней остроту зрения у своих воинов. Где-то далеко прорывался сквозь ночь звук приближающего турбовинтового самолета.
– Ваня, тебя к телефону, – позвала мать, постучав по стеклу.
– Кто?
– Коля.
– Да? Колян? Сейчас иду, – быстро вжав сигарету в пепельницу, Иван зашел в квартиру и взял трубку:
– Да.
– Здорово, Вано! – раздался голос на том конце провода.
– З-здорово! Я тебе звонил сегодня весь день. Что у т-тебя с телефоном?
– Понимаешь, села батарейка. Сейчас взял мобилу у приятеля, решил позвонить тебе, вдруг приехал. Что, не поступил?
– Да.
– Ладно, расстраиваться будем потом, а сегодня кутим. Сейчас я заезжаю за тобой. И не спорь! Бросаю всю эту компанию, и мы едем ко мне на дачу. Жди.
– Ты же, н-наверно, поддал, как же ты поедешь?
– Обижаешь, я за рулем не пью. Я пью, выйдя из-за него. Шутка! – услышал Иван веселый смех друга.
– Добро, жду.
Через полчаса черный BMW уже стоял у подъезда Самойлова и сигналил, будя жильцов дома. Выйдя из подъезда, Иван открыл переднюю пассажирскую дверцу. Стекла были тонированные, поэтому он не заметил девушку, которая уже сидела спереди.
– Вам назад, господин Самойлов, – шутливо произнес Николай, указывая большим пальцем на заднее сиденье.
– Назад так назад, – ответил Иван, захлопывая дверь.
На заднем сиденье его ожидал еще один сюрприз – эффектная блондинка, лица которой он не смог рассмотреть из-за темноты в салоне.
– Знакомьтесь, девочки. Это мой старинный дружбан. Зовут Ваня, – представил его Николай. – А это Юля и Ира.
Машина с визгом тронулась с места…
Девчонки оказались с одного факультета Никитина, правда, Ира училась с ним только на первом курсе, а затем перевелась в медицинский институт.
Николай травил анекдоты, затем, остановив машину у ближайшего ночного магазина, сказал:
– Надо немного закупиться. Юль, пойдем со мной.
– Может быть, яй-я помогу тебе? – спросил Иван.
– Нет, мы справимся. Вы тут поворкуйте пока, а мы сейчас придем.
Привыкнув к темноте салона, Самойлов смог рассмотреть Ирину. Она была симпатичной: большие красивые глаза, видимо, стройна, по крайней мере, ему так показалось, настоящая блондинка со стрижкой каре. Ира красиво говорила, ее речь лилась плавно, как лесной ручеек. С ней было приятно общаться, она была явно умна, хоть и немного пьяна, не сказать чтобы сильно, но все же сказывался отмеченный ею конец сессии. Поэтому Иван общался с ней раскованно, не боясь показать ей своего заикания…
На дачу ехали почти молча, только звуки радио нарушали создавшуюся тишину. Николай вел машину, пристально вглядываясь в набегающую ночную трассу. Воспоминания нахлынули на Ивана, быстро меняя один фрагмент на другой…
Вот они, трое друзей, стоят перед воротами военкомата, у каждого в руках личное дело поступающего в суворовское военное училище. Никто тогда не поступил – все трое завалили математику…
Разбежавшись по взлетной полосе, Ан-26 оторвался от земли и, убрав шасси, набирал высоту, а они втроем стояли и с открытыми ртами с завистью смотрели на него…
Потом начались первые прыжки с парашютом, благо в то время ДОСААФ еще не совсем развалился. Парашютный спорт сильно захватил ребят, они еще больше полюбили небо и все втроем решили поступать в летное…
Чемпионат города по боксу среди юниоров, финал. На ринге Николай Никитин. Тогда Коля первый раз в жизни занял первое место. Они, вбежав к нему в раздевалку, обнимали его, громко крича от радости. Еще много было таких финалов, и однажды забравшегося на пьедестал Николая никто больше не мог оттуда «выбить». Его отец, офицер воздушно-десантных войск, попал под сокращение еще в тридцать семь лет и ушел на пенсию. Занялся бизнесом и быстро пошел в гору, вложив в дело всего себя. В итоге он стал крупным бизнесменом и пользовался большим авторитетом в городе… Егор мечтал быть танкистом, как его отец, командир танкового полка, квартирующего в их городе. Но, познакомившись с Иваном, он сразу заболел авиацией. Хотя и от прежней мечты не отказался. «В первую очередь я хочу быть офицером, а потом уже летчиком», – говорил он…
Все поступали в одно летное училище. Никто летчиком не стал. Егор не прошел по зрению и по связям отца поступил в Москву, в Академию пограничных войск. Николай, не пройдя по конкурсу, с этими же оценками поступил в училище ВДВ. Но на курсе молодого бойца повздорил с прапорщиком и набил ему морду, за что был сразу же исключен. Отец на случай неудачи в училище приготовил ему место на экономическом факультете в городе. Пришлось воспользоваться – Никитин закончил там уже второй курс…
Подъехав к воротам гаража, BMW остановился.
– Так, выходим, девочки и мальчики, – сказал Никитин, выключая музыку. – Юль, на ключи, идите пока в дом, готовьте ужин, мы есть хотим как волки. Правда, Ванек? – подмигнул он сидевшему сзади Ивану.
Девушки вышли из автомобиля и удалились, неся в руках большие пакеты с закуской и спиртным. «Она и вправду стройна», – промелькнула мысль в голове у Ивана. Он закурил, втягивая дым табака вместе с ночным воздухом теплого лета.
– Ну, как девчонки, ничего, а? – кивнул Николай в их сторону. – Я бы с удовольствием взял себе Ирину. Правда красавица? Но понимаешь, с недавнего времени, как ты уехал, я стал встречаться с Юлькой. Как говорится, лучше синица в руках, чем журавль в небе. А, Ванек? А то вдруг там не получится и здесь от ворот поворот, – Никитин балагурил без перерыва и был в отличном настроении.
– Да, девушки ничего, – согласился Иван. – А что у т-тебя с глазом? – спросил он, увидев под левым глазом друга фингал.
– Да-а, пустяки, – махнул рукой Коля. – Понимаешь, попал под прямой, чуть в нокаут не уехал. Кстати, поздравь меня, теперь я кандидат в мастера спорта по боксу! – не без гордости рассказал Николай. – Ты через Москву ехал обратно? – спросил он, открывая двери гаража.
– Да, и, кстати, тебе привет от Егора, я заезжал к нему.
– Ну как он там? – заинтересованно спросил Никитин.
– Все нормально, скоро будет сдавать сессию, в августе на к-каникулы.
– Вано, ну а ты что же? Опять по речи?
– Да, опять. Все то же самое, Колян.
– Может, уже бросишь эту затею?
– Нельзя, Коль. Помнишь, как поется в песне: «И мальчишкам нельзя ни солгать, ни обмануть, ни с пути свернуть», – улыбнулся Иван. – Ладно, пойдем в дом, а то д-девчонки заждались.
Поставив машину в гараж, ребята закрыли ворота и поднялись в дом. Праздничный стол был почти накрыт, и девушки делали на нем последние штрихи перед пиршеством.
– Ну, девчонки, молодцы, ну, хозяйки! – похвалил их Николай.
– Стараемся, – шутливо ответила Юля.
– Так, все за стол, – пригласил Никитин. – Вано, ты что будешь пить: водку, пиво или вино?
– Давай водку.
– Понятно, – кивнул Николай, поставив на стол литровую бутылку водки и несколько бутылок пива. – Водка без пива – деньги на ветер. Ну а вы, девчонки?
– Мы как все, – ответила за двоих Ирина.
– Добро, – ответил Никитин, разливая водку в четыре рюмки. – Давайте выпьем за приезд моего друга! – он поднял рюмку. – Не расстраивайся, Ванек, на будущий год обязательно поступишь.
Все дружно выпили, потом еще и еще…
– Ты куда? – спросил Николай друга, увидев, что тот встает из-за стола.
– Пойду покурю.
– Ладно уж, кури здесь.
– Ты ж не любишь.
– Ничего, сегодня потерплю.
Девушки тоже закурили. Обратив внимание на Иру, Иван приметил, что она очень изящно и красиво курит, если вообще человеку может идти сигарета. За этот вечер он, украдкой наблюдая за ней, понял, что она еще краше, чем показалась ему в машине.
– Что это мы без музыки сидим? – опомнился Коля, подошел к CD-шнику и включил медленную мелодию.
Было весело. Коля опять травил анекдоты. Все весело смеялись. Иван часто поглядывал на Ирину, и когда их взгляды встречались, то они оба смущенно отводили глаза. С каждым мгновением она нравилась ему все больше.
Когда в бутылке осталось совсем немного, Николай предложил потанцевать:
– Разрешите? – протянул он руку Юле и шутливо поклонился.
Погас свет, горело только маленькое бра. Никитин закружил Юлю в медленном танце. Самойлов, заметив на себе вопросительный взгляд Ирины, тоже встал и подошел к ней, приглашая на танец. Она нежно положила руки на его шею, а он обнял ее за талию, почувствовав прикосновение ее упругой груди.
– Правда, что ты хочешь быть летчиком? – начала разговор Ира. – Коля так много рассказывал о тебе.
– П-правда, но пока вот только ничего не получается.
– А-а, – протянула она. – А у тебя есть девушка? – лукаво спросила Ира, просмотрев ему прямо в глаза.
– Да нет, пока еще, – ответил он, смущенно улыбаясь.
На этом диске все мелодии были медленные, так что они танцевали без перерыва. Изредка поглядывая на друга, Иван заметил, что тот уже вовсю целуется с Юлей, а еще через пару мгновений вообще исчез с ней. Ирина так тесно прижалась к Ивану, на своем лице он чувствовал прикосновение ее горячей щеки, от нее приятно пахло духами. Ему захотелось непременно поцеловать ее. Он немного отстранил ее от себя и, посмотрев в глаза, страстно поцеловал. Она не сопротивлялась и тоже нежно ответила ему… Блузка Ирины, как и футболка Ивана, слетели моментально, он взял ее на руки и понес в соседнюю комнату. Никитин еще в гараже сказал ему, чтобы он выбирал любую комнату на втором этаже, а сам он пойдет спать на первый.
Положив Ирину на кровать, Самойлов стал медленно раздевать ее, и, когда дело дошло до трусиков, она, отстранив его, сказала:
– Не подумай, что я ложусь так с каждым встречным в первый вечер знакомства. Просто ты мне очень понравился.
Самойлов ничего не ответил, и после того, как все их вещи были сброшены, он нежно приблизился к ней…
* * *
Иван проснулся от стука в дверь.
– Эй, сони, подъем. На зарядку становись! – весело кричал из-за двери Николай.
Ирина ничего этого не слышала, она тихо спала, обняв Ивана и положив голову на его плечо. Он аккуратно, чтобы не разбудить, высвободился из ее объятий и встал с кровати, быстро оделся и вышел, плотно прикрыв за собой дверь.
– Который час? – спросил он у Николая.
– Уже девять, а ты все дрыхнешь.
– Ты зачем меня в такую рань разбудил? – пробормотал Иван, протирая глаза.
– Ничего, нормально. У тебя плавки есть?
– Какие плавки, я пошел спать, – сонно пробубнил Самойлов.
– Я так и думал, тогда на, – Николай всучил ему спортивные трусы, кроссовки и плавки. – Через пять минут жду тебя на улице, и не вздумай завалиться спать.
– Есть, товарищ полковник, – шутливо сказал Иван.
– То-то же, – одобрительно кивнул Никитин, спускаясь на первый этаж.
Зайдя в свою спальню, Иван быстро облачился в спортивную форму. Ирина спала, чему-то улыбалась во сне и была похожа на ангелочка. Ему непременно захотелось поцеловать ее. Он склонился и нежно поцеловал девушку в губы. От поцелуя Ирина проснулась:
– Милый, – прошептала она, обнимая его за шею. – Ты куда? – спросила Ира, увидев на нем спортивную одежду.
– На зарядку. Скоро приду. Ты спи пока, еще рано, – он снова поцеловал ее, ощутив сладость сочных губ.
Когда Иван спустился, Коля уже делал какие-то упражнения и, заметив его, сказал:
– Долго еще тебя ждать? На, держи, – он кинул ему боксерские лапы. – Побежали.
До реки было километра три. Никитин держал хороший темп, но и Иван не отставал, так как уже полгода бегал каждое утро, готовясь к экзамену по физкультуре в летном училище. Когда добежали до воды, на берегу стали делать различные упражнения: качали пресс, спину, отжимались и так далее. Потом Самойлов держал лапы, а Николай четко и быстро лупил по ним, проводя различные боксерские комбинации. Затем устроили небольшой спарринг, для которого Никитин специально захватил вторые перчатки. Николай, естественно, превосходил своего соперника, но Иван не очень-то давал себя в обиду (вот уже год, как он занимался рукопашным боем). После того как спортивные упражнения были закончены, ребята вдоволь накупались в реке и улеглись на берегу, подставив свои спины утренним лучам солнца.
– Хорошо! Давно я так не отдыхал, – сказал Иван, переворачиваясь на спину.
– Ага. Как, ничего Иринка? – заговорщически подмигнул Николай.
– Да не в этом смысле, хотя, мо-может быть, и это тоже. П-просто, природа: тихо и спокойно.
– Ну все-таки как она? – не мог угомониться Никитин.
– Чего ты пристал? Нормально. Знаешь, Колян, она мне нрав-вится.
– Во, а я что тебе говорил, давно пора было найти себе другую, а не бегать за своей Светой.
– Наверное, ты прав. Но Света уже далеко в прошлом. Может, и осталось что-то в глуб-бине души, главное – не дать всему этому всплыть и выл-лезти наружу. Да ладно. Я тебе вот что расскажу. На обратном пути я заехал в Ш-шереметьево, ну помнишь, как раньше?
– Ну, и что?
– Ну так вот. Сижу, значит, в кафешке, дивлюсь на самолеты, и вдруг заходят ту-ту-туда две хорошенькие стюардессы. Одна мне сразу понравилась, аж с-сердце екнуло. К-куда мне с моей речью! Смотрю дальше в окно. Когда обернулся, второй уже не было, осталась та, что мне п-понравилась. Ну, думаю, это твой шанс, Вано. Взял и подошел. Разговор завязался, она меня на своей «восьмерке» до Москвы довезла, те-телефон у нее взял. Вчера днем все тебе названивал, а потом решил – дай-ка ей позвоню. Бах, а бумажки с телефоном в куртке нет. И не знаю, как она выпала: то ли к-когда сигареты доставал, то ли еще когда, не знаю.
– Да, дела. Эка ты, брат, лопухнулся. Что делать собираешься? – перевернувшись на спину, заинтересованно спросил Николай.
– Не знаю я. А что тут теперь поделаешь? Видно, не судьба, – Иван досадливо махнул рукой.
– Смотри, девчонки идут, – Николай привстал на руках. – Выспались уже. А твоя-то смотри, как вышагивает.
– Ты на м-мою не заглядывайся, на свою смотри.
Девушки подошли, весело смеясь:
– Мальчишки, а мы за вами. Завтрак готов. Сейчас мы искупаемся и пойдем. Ладно? – сказала Юля.
Они начали раздеваться. Иван, подперев голову рукой, смотрел на Ирину не отрываясь. Она быстро сняла джинсы и блузку, оставшись в одном купальнике. Ее фигура была просто превосходна, ничего лишнего, каждое движение только подчеркивало красоту ее тела. Лицо нисколько не отставало от фигуры. Большие голубые глаза придавали ему какую-то особенную яркость. «Богиня», – подумал Самойлов.
– Что ты на меня так смотришь, Ваня? Я стесняюсь, – смущенно проговорила она.
– Нравишься ты мне.
– Сильно? – приняла она его игру.
– Очень, – улыбнулся Иван.
Кокетливо повернувшись, Ирина зашагала к реке:
– Юль, ты идешь? – спросила она у подруги, которая лежала рядом с Никитиным и о чем-то мило разговаривала.
– Сейчас! – крикнула та.
– Мама! Какая холодная, – вскрикнула Ира, заходя в воду.
Купались они недолго, так как вода действительно была холодная. Когда Ирина уже вышла, Юля еще барахталась в реке с Николаем, который, устав валяться, тоже побежал к ним. Девушка тихо подошла к лежавшему на животе Ивану и легла прямо на его спину.
– Ай, Иринка, ты чего, х-холодно ведь, – он перевернулся и обнял ее.
– А ты что не купаешься? – спросила она.
– Не знаю, не хочу пока. Потом, – Иван горячо поцеловал ее…
Обратно шли лесом. Узкая тропинка, протоптанная среди высоких берез, уводила далеко вглубь. Щебетали птицы. Кроны берез, шелестя листвой, немного изгибались от тихого ветерка. Николай и Юлия ушли далеко вперед и уже скрылись из виду, изредка появляясь, когда тропинка более или менее выпрямлялась. Иван держал Ирину за руку, слушая ее приятный голос, – она рассказывала ему про свою жизнь.
– Ну и кем же ты б-будешь, когда ок-кончишь институт? – спросил он.
– Хирургом. Правда, до этого далеко. Надо проучиться еще четыре года.
– А кто твои ро-родители? – поинтересовался Иван, срывая листок со склонившегося над тропинкой дерева.
– Мама – врач-терапевт, работает в городской больнице, а папа – инженер у нас на заводе. Есть еще старшая сестра, но она уже вышла замуж и не живет с нами. Кстати, тоже врач.
– Такая же симпатичная, как ты?
– Да, – кокетливо улыбнулась она. – А у тебя?
– Ну, а у меня отец – военный летчик, мама – учитель хи-химии, старший брат тоже во-военный летчик, служит на Камчатке.
– Да у вас целая династия! Так вот почему ты так яро рвешься в летчики.
– Не только, – вздохнул он. – Любовь к авиации – это, как бы сказать, неизлечимая болезнь. Хотя, мо-может быть, глядя на отца и брата, я и заболел ей. Так ведь и у вас тоже, получается, д-д-династия врачей.
– Да, возможно, и у нас тоже, я никогда об этом не задумывалась. Наверное, очень интересно иметь такую профессию, как у вас. Парить как птица в небе и видеть внизу нашу землю, – мечтательно проговорила девушка.
Самойлов ничего не ответил. Он вспомнил это сладостное чувство полета, когда бетонка набегает на тебя с большой скоростью и, ревя движками на взлетном режиме, самолет отрывается от земли. Отрыв – и ты летишь. Стрелка высотомера стремительно мотает десятки метров, и с каждым делением предметы внизу становятся все меньше и меньше, а земля стелется пред тобой развернутой географической картой. Небо захватывает, открывая неописуемые красоты, как вата, проплывают облака, кажется, они такие твердые, что хочется прыгнуть и пошагать по ним…
– О чем ты думаешь? – тихо спросила Ирина, прервав его воспоминания.
– Да так, ни о чем, – соврал Иван.
– Мне очень хорошо с тобой, Ваня, – вдруг призналась она. – Знаешь, я давно тебя заметила, еще на первом курсе, когда училась с тобой в университете, ты мне тогда сразу понравился, но, казалось, не замечал меня, а сама подойти я боялась.
Он остановился, приблизил девушку к себе и, обняв за талию, поцеловал:
– Мне тоже хорошо с тобой, Иринка. Я и сам уд-удивляюсь, как я не заметил такую красавицу. Мы встретимся завтра?
– Ой, завтра я не могу. На две недели я уезжаю в Путилово на сестринскую практику. Это за сто километров от города. Так что домой буду приезжать только на выходные, – огорченно ответила она.
– Да? Ну тогда скажи мне, где это поточнее и как т-тебя там найти. Вообще-то, я лу-лучше отвезу тебя завтра. Где ты живешь?
– Горького 20—77.
– Да, знаю. Во сколько тебе надо быть там?
– В девять.
– Тогда жди меня около дома в семь. Х-хорошо?
– Хорошо, но, может, не надо? Зачем я буду тебя тревожить?
– Ты меня совсем не потрево-вожишь. Мне, наоборот, будет приятно.
Они медленно шли по лесу, слушали пение птиц и болтали о разной чепухе. Иван ощутил ту частичку счастья, которую чувствует мужчина, когда знает, что у него есть та девушка, которой он нужен. Это чувство никогда не приходило к нему, когда он встречался со Светой, и сейчас оно грело душу, разливаясь по ней сладостным теплом.
* * *
«Доброе утро, дорогие радиослушатели. Понедельник – день тяжелый, и поэтому для зарядки хорошим настроением я предлагаю начать его вместе с волной 103,4. Надеюсь, мы облегчим вам трудности первого рабочего дня…»
Иван открыл глаза и сразу зажмурился от яркого солнца, которое уже давно встало и светило в окно. Соскочив с кровати, он сделал гимнастику и пошел в душ. Мама уже встала, она готовила на кухне завтрак, у нее был факультатив нулевым уроком.
– Доброе утро, мам, – открывая дверь кухни, поздоровался Ваня.
– Доброе, ты чего встал-то в такую рань, сынок?
– Дела, мам, – улыбнулся он.
Приняв контрастный душ, побрившись и почистив зубы, Иван сел завтракать.
– Мам, а отец что не встает? – спросил он.
– Ему сегодня к двенадцати, опять улетает дня на два.
Если бы Самойлов не должен был ехать с Ириной, он обязательно упросил бы отца взять его с собой.
«Ну, ничего, сколько еще будет полетов. Успею», – успокаивал он себя, предвкушая встречу с Ириной.
Позавтракав, он поблагодарил мать, пошел к спавшему отцу.
– Бать. Слышь. Дай мне, пожалуйста, машину.
– Чего? – проснулся отец.
– Я говорю, машину дай мне на сегодня.
– Зачем тебе?
– Ну, как тебе объяснить, понимаешь, я обещал от-отвезти де-девушку.
– Бери, только смотри, аккуратно. Ключи в шкафу.
– Спасибо, пап, – радостно поблагодарил Иван и взял в шкафу барсетку с ключами и документы на машину.
– Права не забудь, – напомнил Сергей Иванович.
– Не волнуйся, бать, не забуду, – он вошел в свою комнату, быстро оделся и направился к выходу. – Мам, закрой, я пошел.
День удался на славу. Хотя было еще довольно рано, но в воздухе уже чувствовалась предстоящая жара. На небе ни одного облачка, оно ясное и чистое, только инверсионные следы от пролетающих над городом самолетов дополняли утреннюю картину. Иван закурил. Первая утренняя сигарета всегда была самая сочная для него, именно она доставляла самое большое удовольствие. Выпустив дым, он пошел. До гаража было около двадцати минут быстрым шагом…
«Пятерка» слушалась отлично. После ремонта двигатель стал намного мощнее и машина урывалась за педалью. Подъехав к дому Ирины, Самойлов припарковался у ее подъезда. До назначенного времени оставалось пятнадцать минут. Ровно в семь Ирина вышла из дома и, заметив Ивана, подошла к машине красного цвета.
– П-привет! Садись, – он открыл ей дверцу.
– Привет, – она поцеловала его в губы.
– Ну что, поехали!
По дороге до Путилово Ирина рассказывала о своей практике, а Самойлов, слушая ее, иногда что-то вставлял или спрашивал. Трасса была свободна и просторна, поэтому Иван позволил себе превысить скорость, стрелка прибора заходила за отметку сто двадцать. Когда осталось около пяти километров, девушка вдруг встрепенулась:
– Ой, какая же я глупая. Рассказываю тебе тут всякую ненужную чушь, а про главное забыла.
– Интересно! Про что ты за-забыла мне рассказать?
– Дело в том, что в этом санатории, ну, там, где я прохожу практику, есть логопедическое отделение. У них какая-то методика, по которой они лечат заикание, – горячо начала она.
– Ты же с-сама говорила, что этот санаторий для детей. Значит, для вз-взрослых эта метода уже не подойдет, – утихомиривал Иван ее пыл.
Но Ирина не успокаивалась:
– Нет, она подходит всем. Я, правда, не знаю деталей, но ты должен обязательно поговорить с Александром Николаевичем, он очень хороший специалист.
