Читать книгу: «314 Преступлений», страница 7
Рейн успокаивал меня в своём стиле. Налил выпивки и все твердил о том, что мы выкрутились. Затем молча смотрел, как мы плывём по течению. И по существу, и по жизни. Он всегда меня удивлял своим успокоением. Сейчас происходило то же самое, но в этот раз я едва сдерживал приступ паники, в то время, как мой друг продолжал попивать вино из бокала и с улыбкой смотреть на меня. Господи, неужели и вправду его это все развеселило?
Возможно, в большей части меня сейчас беспокоило, что по моей вине умерли люди. Так сказать, не я нажимал на курок, но именно я снабдил убийцу оружием. Ядовитой смесью, которую придумал ещё в восьмом классе. У них мог быть ребёнок, счастливая жизнь. Я уничтожил обоих, и это не позволяло мне отдышаться. Алкоголь ни капли не помогал.
Спустя двадцать минут прогулки меня ударило током. Не в прямом смысле. Просто, когда повернул голову, я увидел Питера у нас на палубе. Ружья с собой у него не было, но руку держал в кармане. Для меня было ясно как день, что у него там был нож. Я потащил друга в нижнюю каюту. В пистолете ещё оставался один патрон, но если выстрелить внутри яхты, вызовут полицию, и она примчит по воде до того, как мы успеем что-то сделать. Мы оба были растеряны. Прогулка длится час, и за это время нас без проблем найдут.
В результате высокий, крупный парень со шрамами на лице забежал в каюту и ударил прикладом пистолета Рейна по голове. Наш убийца тоже успел попасть на корабль. Мой друг упал на пол без сознания. Я прижался к стене, глядя в лицо смерти. Что бы я там ни натворил и каким бы сильным ни было чувство вины, мне не хотелось умирать. Но прежде, чем киллер успел навести на меня дуло пистолета, он замер. За его спиной я увидел Питера. Он воткнул нож в спину громоздкому парню передо мной, и парень упал на пол.
– Послушай, Питер, – начал дрожащим голосом говорить я. – Ты должен понять, что месть не вернет тебе твою жену.
– Может и не вернёт, но я хотя бы буду знать, что все, кто причастен к смерти моей любимой, получат своё. Я не верю в карму, поэтому беру на себя ответственность за то, что должен был сделать сам господь. – Питер сделал два шага ко мне навстречу. Я прижался к стене. Все тело дрожало как никогда.
– Послушай меня Питер, – Снова повторил я. – Я понимаю, как тебе плохо. Я терял людей, которых любил. И я знаю, что следовать разуму намного сложнее, чем сердцу.
Питер направил нож в мою сторону. Он явно не хотел меня слушать. Рейн оставался без сознания.
– Стой! – Наконец крикнул я, пытаясь выиграть время. – Разреши хотя бы покаяться. Я виноват в смерти твоей жены. Я химик и когда-то изобрёл отраву, которую и взял у меня Ганзо. Я был под наркотиками и не знал, что он собирается с ней делать. Прости меня. – На удивление Питер внимательно слушал вместо того, чтобы меня прикончить. – Может, благодаря тебе все и получат по заслугам, но себя ты обрёк на ещё большое несчастье. Оливия бы хотела, чтобы ты жил дальше и был счастливым.
– Откуда тебе знать, чего хотела бы она!
– Потому что я сужу из того, что знаю. Если она любила, то точно хотела бы, чтобы ты не попал в тюрьму и не стал убийцей. А жил себе дальше, занимаясь любимыми делами и найдя другую девушку, с которой ты бы мог построить семью.
Я хотел сказать ещё пару фраз, но меня прервали. Внезапно киллер встал на ноги и подошёл ко мне. Он схватил мое горло и стал душить. Из его рта хлестала кровь. Я пытался убрать его руки, но даже в предсмертном состоянии у этого громилы сил было больше, чем у меня. Питер смотрел мне в глаза. Он тоже хотел моей смерти после всего, что я рассказал. И все же моя речь повлияла на него, и он перерезал громиле горло.
Кровь из артерий хлестнула мне в лицо. Громила свалился к моим ногам. Питер спас меня и подошёл ближе, подставляя нож к моему горлу, и продолжил говорить.
– Не знаю, достаточно ли этого, чтобы тебя простить. Я просто хотел смерти тому, кто навредил моей жене и только сейчас понимаю, что начинаю губить жизни, как чёртов маньяк. – На его глазах появились слёзы. Первый раз в жизни мне стало жалко убийцу. Он стал жертвой, которая приложила все усилия ради мести за свою любовь. Мы несколько секунд молчали, глядя друг на друга. Вот-вот он, казалось, был готов опустить нож и сказать, что прощает меня, но не успел.
– Зато этого точно хватит, чтобы я пришёл в себя. – Раздался голос Рейнбола. Он взял пистолет, лежащий на полу, и вынес Питеру мозги. Кровью забрызгало две стены каюты. А Питер грохнулся на пол. Не знаю, как я выглядел в тот момент, но вероятнее всего, я успокоился. Не в том плане, что расслабился, нет. У меня не осталось эмоций. Готов поспорить, меня было сложно отличить от зомби.
– Зачем ты это сделал Рейн? – Спокойным тоном спросил я.
– Он пытался оправдать самого себя. Я сто раз такое видел. Оправимся после этого быстрее, чем Эбби приготовит ужин. А сейчас пора сматываться.
Мы вышли на палубу. На звук выстрела прибежал проводник, которого Рейн вырубил ударом по голове. Мы спрыгнули с яхты и поплыли на противоположный берег. Без эмоциональная гримаса застыла на моем лице. Мы вылезли на другом берегу и уже слышали звуки полицейского патруля.
– Эй, Картер. – Начал Рейн, когда мы умылись. – Можешь немного расслабиться. Теперь не только по твоей вине кто-то умер. Все равноценно.
Однако это не одно и то же, что нажать на курок и лишить человека жизни. Мой друг казался психом, и легче не стало. Скорее, даже вернулся страх, только теперь за него или за самого себя перед ним. Так и закончилась история, в которой мы сидели на берегу, глядя на уплывающий катер. Я с выражением страха и ужаса, а мой друг с безразличием и попивая с горла вино, которое украл у официанта.
Глава 5
«Непрозрачное дело»
Солнце понемногу уходило за горизонт. Одни колеса стучали за окном, другие в моем кармане. Мы с Рейном ехали в поезде на очередное дело, оставив родной город позади. Направлялись в поселок на юге Вашингтона. Я никогда там не был, но картинки в Google, подсказали, что там красиво. Глянул в свой телефон и увидел СМС от Эбби. Она просила быть аккуратными. Переживает после случившегося. Сказала следить за Рейнболом и не напрягать руку. Она заплатила некоторую сумму за то, чтобы один врач в отставке залатал меня. Оказалось, в моей кости застряло несколько дробинок, но сейчас уже все было в порядке.
Мне понадобилось выйти в уборную. Как и в любом другом месте, общественный туалет – пугающее место антисанитарии. Но мне было без разницы, ведь я пришёл в него не по естественной нужде. Хотя, возможно, наркотики уже успели стать для меня естественной потребностью. Я, правда, не знаю, насколько сильно сейчас зависим. Иногда удаётся удержаться, иногда не хочется само по себе.
В моем блокноте около пятидесяти совершенных нами или с нашей помощью преступлений. Думаю, я записывал только то, что считал интересным. Сначала показалось, что все записи написаны мною, поскольку это мои идеи. Однако та запись, из-за которой мы едем в местечко за двести миль от Вашингтона, написана рукой моего друга. Это его очень сильно заинтересовало. Много разных цифр, которые казались мне бесполезными, но как объяснил Рейн, это координаты. Я проверил их в интернете и узнал, что нужная нам точка находится в лесу недалеко от того места, куда мы направляемся. На самом деле мы бы выбрали другое место и другое время, но к Эбби снова приехала её сестра, и на этот раз, чтобы остаться на ночь. Мы едва успели спрятать все наши вещи.
Когда мы приехали, уже почти стемнело. Об этом не подумали. Искать, где переночевать, довольно тяжело, ибо здесь нет никаких хостелов и отелей. Хотя недавно по телевизору снова показывали наши лица, и оставаться на ночь у незнакомых людей или в отеле – для нас риск. Единственным вариантом было собрать информацию и отправится на ночном поезде домой.
Посёлок и вправду оказался красивым. Как в сказке. Все дома расположены достаточно близко друг к другу, и вокруг бесконечный лес. Несколько магазинов, кафе и даже ночной клуб, из которого на нас таращились подростки. Лес тоже казался дивным. Высокие деревья закрывали и без того садящееся солнце, и потому там было максимально темно. Периодически я дергался от разных звуков, доносящихся отовсюду. С собой был только один фонарик. Мы прошли через небольшой мост, расположенный над протокой, и углубились в темноту леса. Сотовая связь еще в порядке, но интернет перестал работать. Я успел сделать несколько скриншотов того, где находится нужная нам точка. Однако доступа к нашей геопозиции уже не было. Оставалось ориентироваться на примерном расположении.
Я отдал фонарик Рейну, а сам пользовался фонарем в телефоне. Но почти полчаса поисков прошли незаметно и безрезультатно. Без сомнений, мы находились рядом с нужной нам точкой, но как будто блуждали вокруг неё. Я уж было предположил, что это что-то лежащее на дереве или под землей, но соответствующие цифры в координатах указывают высоту, что исключает такую возможность. Мы успели зайти достаточно глубоко в лес.
Рейнбол позвал меня к себе. Ему удалось найти нечто странное. Большая куча веток, лежащая возле дерева. Я боялся, как бы не оказалось, что там живет кто-то, кто сможет нам навредить. Но подойдя ближе, услышал запах, который разрушал мой нос изнутри. Запах мертвечины.
Замотав лица платками, мы стали разбирать ветки. Вонь усиливалась, и в результате мы нашли труп мальчика лет десяти. Все его тело практически сгнило до скелета. Сохранилась только одежда.
Я не выдержал такого зрелища и отошёл немного в сторону, наконец-то вдохнув свежий воздух. Но Рейнбол не поступил тем же образом. Напротив, он присел и стал изучать мальчишку. На самом деле, по его лицу не особо было понятно, что это парень. Этот вывод мы сделали благодаря одежде. Рейн ткнул пальцем, показав мне место на его рёбрах. Между двумя нижними рёбрами торчал рог. Небольших размеров. Очевидно, парня убило какое-то животное. Это успокоило меня, ведь то, что место его смерти записано в дневнике, означает, что мы уже были здесь и знаем, в чем дело. Но теперь не понятно, зачем Рейн вообще это записал. Он продолжал разглядывать мальчика, поднимая его руки и переворачивая на спину. Мой друг достал телефон и написал СМС. Я увидел, что оно было послано Эбби.
– Может, здесь у местных есть скот, – сказал я, обращаясь к другу. – Например, овцы и быки. И один бык сбежал и убил парня.
– Не думаю. – Рейн достал рог и дал мне его в руки. – Взгляни на него. Где ты вообще видел, чтобы от укуса у кабана выпадал зуб?
– Так это зуб?
– Конечно. Зуб дикого кабана, которых наверняка здесь достаточно. Присмотрись к нему. Небольшая часть надломлена, но все остальное аккуратно срезано напильником или чем-то вроде него. Кто-то отпилил клык и убил им парня. Кстати, убитого парня зовут Джонни.
– Как ты узнал?
– У него на кофте написано. Некоторые родители подписывают вещи своих детей, когда отправляют их в летний лагерь. Чтобы не перепутать, если затеряется в чужих вещах.
У меня возникало все больше теорий о том, как мы можем быть связаны с этим делом. Полагаю, вряд ли это кто-то из нас мог убить парня, но все равно каждое новое дело интриговало и пугало одновременно.
Мы походили по окрестностям, чтобы убедиться, что нет следов, которые могут подсказать ответ. Я думал, что пора возвращаться домой, но у Рейна были другие планы. Мы вернулись в посёлок и отправились в бар, ожидая ответа от Эбби. Взяли себе по пиву. Кроме нас, в баре никого не было. Одинокий бармен протирал стаканы, поглядывая футбол по телеку.
Ближе к десяти вечера, Эбби скинула статью новостей, датированную полутора месяцами ранее. В статье говорилось о двух детях, Джонни и Глории Монтро. Мать – Шарлин Монтро. Утром, в лесу была найдена её дочь, забитая до смерти кабаном, как установила полиция. Несколько недель длились поиски её сына, но найти его так и не удалось. Он считается пропавшим без вести. Мать утверждает, что вечером дети вышли на прогулку, но так и не вернулись.
– Наверное, их и в правду убил дикий зверь. – Сказал я, обратившись к Рейну.
– Не думаю. Его тело было спрятано под кучей веток, и ещё клык.
– Может, этот клык сам отпал таким образом?
– Исключено. – Возразил Рейнбол. – Я не мог спутать такое и к тому же, клык едва был воткнут. Находился очень не глубоко. Как будто его воткнула слабая рука. Возможно, женская.
– Ты думаешь, она убила собственных детей? Но зачем? Мне кажется, тут недостаточно улик, чтобы утверждать о подобном.
– Она женщина из небольшого посёлка. Проблемы с деньгами, желание заработать. Убила их ради страховки. Ты вообще помнишь, как выглядят зубы кабана? Они торчат вверх. Совершенно очевидно, что будь это проделки животного, отверстие было бы под рёбрами. А в нашем случае зуб торчал перпендикулярно в рёбрах. У меня есть одна идея. Нужно взглянуть на дом Шарлин.
Мы отправились к её дому. Не знаю, что за план был в голове у Рейнбола, но нас ждала неудача. Во всем доме не горел свет. Тогда мы отправились к ближайшим соседям, чтобы выяснить, дома ли находится хозяйка, и чтобы взять её номер телефона. Миссис Вариот приняла нас с местным гостеприимством и угостила чашкой чая. Оказалось, что Шарлин переехала в другой дом. Она нашла себе молодого человека и начала новую жизнь. Мы представились её дальними родственниками, которые приехали, чтобы оказать моральную поддержку. А дом на данный момент снимает молодой парень, который работает допоздна. Соседка отказалась говорить адрес нового дома Шарлин, однако дала её сотовый.
Внезапно Рейн встал со стула и сказал, что нам нужно быстрее дозвониться до неё, ибо если не успеем, то придётся возвращаться на поезде обратно домой. Мы вышли на улицу, и мой друг рванул в сторону старого дома Шарлин. Я побежал за ним через гущу тьмы леса. Луна освещала дорогу, но этого было недостаточно, и в результате я чуть было несколько раз не споткнулся о пеньки и корни деревьев.
Мой друг со всеми силами, что в нем были, навалился на дверь, пытаясь выломать их, но ничего не вышло. Тогда он залез под коврик и нашёл там ключи. Открыв дверь, он положил их в то же самое место, и мы закрыли дверь изнутри. Ключ не нужен, там замковая ручка
– Что мы здесь делаем Рейн?
– Разве не очевидно? Мы ищем улики. Шарлин убила своих детей и получила компенсацию, на которую смогла купить другой дом и попрощаться с нищетой. Пока что это самая объективная версия, хоть и не много поспешная. Неизвестно, сколько у нас есть времени до прихода парня, что здесь поселился.
Дом был маленьким и максимально страшным. Старая мебель и головы разных чучел на стенах. Похоже, отец Шарлин был охотником. Рейнбол сразу предположил, что она срезала клык с одного из чучел, но я не был в этом уверен, пока мой друг не показал пальцем на пустое место на стене. Я ничего не увидел, пока не навёл на него фонариком. Каждый знает, как выглядит стена, если убрать с неё картину, которая висела долгие годы. Такой же светлый след остался и в этом месте. Судя по габаритам, было похоже, что это недостающая голова от чучела. Однако это могла быть и картина.
Поискав ещё несколько минут, нам не удалось ничего найти, и мы отправились на чердак. Ступеньки к нему были такие же старые, как и все вокруг, и потому безумно скрипели. Это немного пугало. На самом чердаке куча бесполезного хлама в виде старой мебели и кучи коробок. Как собака, что ищет нужный предмет, мой друг стал рассматривать все углы и заглядывать во все коробки, что нас окружали. Не с той же энергичностью, но я занялся тем же самым.
Электронные платы, старый принтер, монитор и немного одежды – это все, что мне удалось найти. Благодаря свечению фонарика, я легко видел всю пыль, которую сметало с коробок, которые точно давно не трогали. Но на одной пыли почти не было. Я решил, что это показатель того, что эту коробку недавно трогали, и мигом открыв её, высыпал все содержимое на пол. Из коробки выпали детские вещи. Игрушки в виде машинок и кукол. Розовая детская ночничка и синяя шляпка. В центре этого всего лежала фотография с изображением двух детей, мило улыбающихся, смотрящих в объектив. Я не мог свести взгляд с этой фотографии. В голове возникали образы, как еще совсем недавно эти дети бегали во дворе и веселились, пока не случилась трагедия. От этих мыслей стало дурно, и мне немедленно захотелось покинуть этот дом.
– Рейн, пошли. Здесь ничего нет.
– Уверен? Взгляни вот сюда.
Мой друг стоял с другой стороны чердака, возле маленького окошка. Я подошёл ближе и взглянул на пол. На нем лежала небольшая шкатулка, окружённая свечами. Рейнбол открыл шкатулку, и мы увидели внутри несколько фотографий и длинный клинок. На фотографиях мертвые дети, заколотые вероятно этим самым клинком. Мы сели на пол посреди чердака. Рейн рассматривал фотографии, перебирая их одну за другой. Их было пять штук.
– Есть идеи? – Спросил я у него. – Может, она серийный убийца детей?
– Быстро ты поменял мнение с той позиции, что она не виновна.
– Это было до того как на чердаке её дома мы нашли фотографии.
– Дети. Возрастом примерно от восьми до десяти лет. Фотографии ведь можно сжечь, значит, кто-то специально их хранит и наблюдает.
– Кто-то? – Вскрикнул я. – Да тут сомнений и быть не может. Все улики против неё. Наверняка приходит сюда, пока парень арендующий дом на работе. Мастурбирует на эти фотографии и возвращается домой.
– Возможно. – Ответил Рейн. – Но есть некоторые нестыковки. Эбби прислала ещё информацию про Шарлин. У них и вправду были финансовые проблемы. Это монета в копилку того, что она убила детей. Но я пока не понимаю, как она могла, имея такие навыки, не была в состоянии быстро расправиться с сыном.
– Что ты имеешь в виду? Ты же сам сказал, что зуб отпилен. Зарезала его, подделав несчастный случай, и все.
– Мальчик не был найден полицией. А вот девочку нашли ближе к дому матери. Она, вероятно, воткнула парню клык, но он сумел сбежать. Пробежал глубже в лес и умер от истощения крови. Вот только ума не приложу, зачем было прятать его под ветки.
– Она сумасшедшая, и при этом убийца. Что ещё можно от такой ожидать?
– Так можно оправдать любое действие, и это будет не правильно. Даже поступки маньяков имеют смысл. Возможно, ей вообще помогал тот мужчина, с которым она теперь живет. В любом случае, чтобы понять, что нам делать, нужно подумать и разобраться.
Рейнбол положил фотографии себе в карман. Нож мы решили не трогать и продолжили искать что-нибудь против Шарлин. Однако нас прервал звук открывающейся входной двери. Пришёл парень, арендующий этот дом. Мы замерли на месте, прислушиваясь к каждому его движению. Включение чайника. Предположительно, парень переоделся и быстро принял душ. Затем сделал себе горячий напиток и нагрел в микроволновке еды. Рейн сказал настолько тихо, насколько это вообще возможно, что мы дождёмся, пока он уснёт, и тихонько свалим.
Прошло только полчаса, но они длились вечно. Мы легли на пол, чтобы лучше слышать все действия парня. Кто-то постучался в дверь. Человек открыл дверь, и мы услышали голос чертовой соседки, к которой приходили ранее. Она рассказала о нас и спрашивала, приходили ли мы. Переживает, что мы воры, которые решили пробраться в дом, пока никого нет, ведь ей показалось подозрительным то, как мы выглядели. Конечно, отчасти она права, но без подтверждений так отзываться о людях не хорошо, потому я в шутку попросил друга напомнить о том, чтобы морально бросить в неё камень. И в этот момент, когда она закончила, парень сделал удивительную вещь. Он сказал, что мы приходили и что все в порядке, мы точно не воры. Рейн повернулся, глядя на меня с вопросом. Мы оба не понимали, почему он так ответил. Рейн достал телефон и снова написал Эбби. На этот раз он попросил найти отчеты обо всех пропавших детях недалеко от этого посёлка и в нем самом.
Дверь закрылась, и на первом этаже послышались звуки стучащих шкафов. Причём, довольно резких, будто в спешке. Затем разговор, по всей видимости, с хозяйкой дома. Я неразборчиво слышал до того момента, пока парень не оказался прямо подо мной. Спрашивал про нас и вроде бы ничего необычного. Ровно до того момента, пока мы не услышали «Скажите, если они к вам придут. У одного из них будет шрам на правом локте».
Я глянул на своего друга. На его лице была такая же вопросительная гримаса, как и на моем. Хотя предыдущая возникала всего минуту назад. Я закатал правый рукав пальто и взглянул на свой старый шрам, оставленный матерью. Мы тихо сели на коробки.
– Выходит, он нас знает. – Спокойным тоном произнёс Рейнбол.
– Я вообще не понимаю, что происходит. – Признался я.
– Благодаря координатам того места, где убит мальчик, уже понятно, что мы здесь были, находясь под твоим наркотиком. Видимо, мы уже знакомились с этим человеком.
– Слышишь звуки? Он как будто собирает вещи. Наверное, он по какой-то причине нас боится. – Мой взгляд упал на одну из фотографий, которые Рейн держал в руках. – Дайка сюда одну. Смотри, здесь немного видно мужскую тень.
– И вправду. – Ответил Рейн. – Я не заметил.
Рейнбол взял мой дневник и быстро начал его листать. За считанные секунды он нашёл имя «Хэнк Геттисон». Парень, находившийся под нами, и был тем самым, кто носит это имя. Он представился, когда звонил Шарлин по телефону.
– Вот тебе и ответ, Картер. Его имя находится перед координатами с телом убитого мальчика.
– И о чем же это нам говорит? Я уже совсем запутался.
– Что-то произошло у нас с этим Хэнком. А затем мы узнали про парня, и я это записал.
– Может это он убил этого мальчика? Нужно отбросить Шарлин и сосредоточиться теперь на нем. Это его фотографии.
– Ты снова слишком быстро меняешь своё мнение. Нельзя за полчаса кардинально изменить своё мнение и обвинить другого человека. Не забывай про все остальные факты. Они прямо таки кричат нам, что эта женщина ведет нечистую игру.
– Похоже, ты точно так же не понимаешь, какого черта здесь происходит. – Улыбаясь, сказал я, и Рейн посмотрел на меня усмиряющим взглядом.
– Есть несколько вариантов. Не думаю, что они в сговоре, ибо в таком случае более открыто говорили бы по телефону и, скорее всего, она бы уже знала, как мы выглядим. Так что этот вариант исключаем. Остаются еще несколько. Либо Хэнк – маньяк и серийный убийца, либо она.
– А как же фото, на котором мужская тень? – Спросил я.
– Это может быть тень того мужчины, с которым она живет в новом доме. Я уже тебе говорил о том, что есть вероятность того, что он причастен.
– И что нам делать? Снизу продолжается шум. Хэнк собирает вещи и, судя по звуку, складирует их в коридоре.
– Нам нужно подождать, пока Эбби скинет ещё информации. Я попрошу ещё поискать что угодно на этого Хэнка. А тебе стоит научиться смотреть дальше того, что находится под глазами.
– Я, конечно, пожалею. – Начал я. – Особенно учитывая тот факт, что ты и сам задрал свой нос так, что Техас видишь. И все же, что ты имеешь в виду? – Рейн облокотился на свои колени.
– Сейчас не особо важно, кто из них убийца, важно другое. Эти фотографии кому-то принадлежат, и хозяин непременно захочет их забрать. Остаётся ждать и смотреть, кто за ними придёт, и тот, кто это сделает – и есть наш маньяк.
Что ж, это вправду звучит логично. Вот только сама идея сидеть взаперти и ждать маньяка мне не особо нравилась. На дворе уже настала глубокая ночь, забравшая весь оставшийся свет. Местные власти как будто решили экономить, не включая фонари на улице. Я наблюдал за этим из маленького окошка чердака и уже представлял, как нам придётся в него прыгать. Пистолет, мирно лежащий в моем кармане, не придавал ни капли уверенности в себе. Особенно, когда имеешь дело с человеком, профессионально владеющим клинком.
Спустя некоторое время, Эбби прислала немного информации о пропавших и погибших детях в области посёлка. Найти информацию о Хэнке не удалось. Рейнбол пересматривал фотографии, сверяя их с теми, что скинула Эбби. Парочку успел отложить в сторону. Похоже, их среди списка он не нашёл. А я тем временем пытался понять, откуда этот парень может нас знать. Я мог себе представить, если бы он травил детей. Тогда да, можно было бы понять, что я рассказал ему рецепт какого-нибудь яда, который вряд ли смогла бы опознать полиция. Это наводило на воспоминания о девушке, к смерти которой я причастен, от чего снова становилось не по себе. Но убийца пользуется простым ножом. Больших размеров, с твёрдой сталью, но все же простым ножом. Это точно была не наша идея и не похоже, чтобы мы вообще были как-то связаны. А представить, что всему виной мать убитых детей, для меня вообще оказалась невозможная задача. Все так туманно…
Рейну все-таки удалось найти связь с тремя из пяти убитых детей. Они пропали в разных городах и довольно далеко от того места, где мы находились. Мать работала семь дней в неделю, чтобы прокормить детей, потому её причастность казалась маловероятной. Однако это снова же мог сделать тот, кто с ней живет. И вот мы снова в логическом тупике. Рейнбол уже было достал сигарету, собираясь хорошенько подумать, но я его остановил, покрутив пальцем вокруг виска.
Звуки внизу прекратились. Мы не слышали, как закрывается дверь, значит, Хэнк ещё внутри, но все же я решил подойти к окну и выглянуть во двор. Стало ясно, что парень выключил свет во всем доме. И вдруг звуки возвратились. Коридор, кухня, туалет и, наконец-то, звуки шагов приближались к лестнице, ведущей к нам на чердак. Рейн махнул мне рукой и спрятался за ящиками. Потолок невероятно скрипучий, потому я двигался максимально тихо. Для нас обоих было очевидно, что моя неуклюжесть может все испортить. Хэнк поднимался по ступенькам медленно, насвистывая какую-то мелодию. Настоящий фильм ужасов. Мои волосы на теле встали дыбом, и я сделал неверный шаг. Пол заскрипел достаточно громко, и я замер на месте. Свист тоже прекратился, как и шаги Хэнка. Затем свист вернулся, но на этот раз он удалялся. Парень вернулся на первый этаж, не дойдя до чердака. Я подошёл к другу.
Непонятно, передумал он, или услышал и пошёл взять оружие. Я достал пистолет и снял с предохранителя. Судя по шагам, Хэнк продолжил собирать вещи. В результате входная в дом дверь закрылась. Мы с Рейном быстро спустились вниз, и пошли на кухню, я аккуратно отодвинул шторы от окна, выходившего во двор. Парень с сумкой и большим портфелем удалялся прямо в лес, не оборачиваясь. Он исчез в темноте. Мы, было, подошли к двери, чтобы попытаться её открыть, но в неё постучали с обратной стороны, что заставило нас буквально отскочит в сторону от испуга. Я подумал, что это снова пришла соседка, но, выглянув в окно, заметил, что это была другая женщина. Лет сорока, с длинными волосами, что были в растрёпанном виде. В голове застыл вопросительный знак ровно до того момента, пока я не взглянул на её одежду. Женщина была в ночной сорочке, и тогда я осознал. «Черт возьми, это же Шарлин».
Рейн сказал мне спрятаться в спальне за штору, пока сам побежал на чердак, чтобы положить на место фотографии. Затем вернулся ко мне и, спустя несколько минут, Шарлин сама открыла дверь. Я её не видел, однако понял что это она, благодаря более тихому и мягкому звуку шагов. Она побежала на чердак и спустя мгновение уже спускалась вниз и направлялась к двери. Вот этого ни я, ни мой друг явно не ожидали. На, грубо говоря, приманку, клюнуло сразу несколько рыб, в то время, как она была рассчитана лишь на одну.
Мы вышли к окну и увидели Шарлин, быстро направляющуюся влево от леса. И одновременно увидели парня, который возвращался из леса в сторону дома. Пришлось снова спрятаться в спальне.
– Почему он возвращается? – Произнёс я случайно вслух.
– Он все-таки услышал скрип. – Начал Рейн. – На чердаке. Решил выйти на улицу и дождаться когда выйдем мы. Но увидел, как пришла Шарлин, которая почти наверняка была на чердаке с фонариком. И теперь он увидел через маленькое окошко, что она там была, и никто её не напугал. Значит, по его логике, ему показалось, что он слышал скрип, и можно забрать фотографии.
Хэнк спокойным шагом зашёл в дом. Видимо, собрал ещё некоторые вещи и пошёл на чердак. Какое-то время было тихо, но затем быстрыми, громкими шагами он спустился вниз и выбежал на улицу. Мы побежали за ним.
Создалось ощущение, что в прошлом наш подозреваемый был атлетом. Как бы мы ни старались, никак не удавалось к нему приблизиться. Несколько раз мне в голову успела прийти мысль, что пора начинать бегать по утрам, чтобы очищать и тренировать свои легкие.
Мы бежали вдоль домов, стоящих у леса, и затем пришлось свернуть и в сам лес. Это обстоятельство мне никоим образом не нравилось. Там было настолько темно, что пришлось включить фонарики, чтобы не разбиться на бегу об деревья. Хэнка уже и видно не было, но мы продолжили бежать, пока вконец не утратили все силы. Мой друг выглядел таким же озадаченным, как и я сам. Есть вероятность, что дама украла фотографии, но, с другой стороны, это совсем не объясняет её прихода в дом. Тем более, она не заходила в комнаты, а сразу целенаправленно пошла на чердак. Эта деталь чрезвычайно важна. Немного передохнув, мы снова ринулись в погоню. За метров сто от нас послышался женский крик. Мы ускорились и увидели, как Хэнк стоял на мосту, склонившись над телом Шарлин. Увидев нас, он побежал дальше. Тело девушки выглядело бездыханным. На шее виднелись следы от подушек пальцев. Парень пытался её задушить. А рядом с телом лежал предмет, замотанный в тряпку.
Рейнбол сказал, что попробует ей помочь, потому преследовать его мне придётся одному. Ненавижу строить из себя героя, когда нет публики. Я то и дело останавливался, чтобы вдохнуть побольше воздуха, пока слышал удаляющиеся звуки поломанных веток. В результате я настолько устал, что уже не мог бежать, и потому продолжил погоню шагом. Телефонный фонарик плохо освещал дорогу, а лунный свет не мог пройти сквозь гущу деревьев. Это мне напомнило истории про индейцев, которые мне рассказывали в школе, еще очень давно. Когда они охотятся, то успевают один раз ранить жертву, а затем несколько дней могут её преследовать, чтобы та истощилась и истекла кровью. Правда, в моем случае дичь была полна энергии и могла смело дать мне отпор.
Рядом со мной обломалось несколько веток. Я схватил пистолет двумя руками, задержал дыхание от испуга и вдруг понял, насколько опасно мое положение. Я в лесу, в темноте, один, гонюсь за маньяком, чьё любимое хобби убивать детишек. Руки дрожали. Я пытался всмотреться в тесноту, светя фонарем, но ничего не мог разглядеть. Следующий раз звук ломаных веток случился за моей спиной. Я понимал, что это может быть какой-то местный зверь, но рисковать не стоило. Как назло, помимо деревьев, я встал на том месте, где меня окружали кусты, через которые даже свет от телефонного фонарика не проходил. Я стал говорить, что вооружён и в любой момент готов выстрелить. Звуки переносились из стороны в сторону. Мне удалось разглядеть тень человека. Он ходил по кругу, напоминая акулу, что плавает вокруг жертвы.
