Читать книгу: «Китайские фантазии», страница 12

Дневник Марианны от 11 июля

Какой сложный день. У Лианга не всё просто – завалы на работе. Но, уверена, он присоединится к нам позднее. Волнуется за Мириклинов и Оксану. Да-да, за неё тоже. Явно влюблен, хоть и старается не показывать этого. Но он так радуется, когда она его хвалит за что-нибудь. Глаза загораются, на щеках появляются ямочки. Смешной и очень милый. Такой китайский Винни Пух. Кстати, мишкам толстота не мешает – они милые. Видимо, я привыкла к Лиангу. Но Оксана не влюблена. Пока не вижу признаков романтики. Но она всегда к нему хорошо относилась – с самой первой встречи. Не то, что я. Сначала только “фукала” постоянно, а сейчас вижу все его достоинства. Нам повезло с таким другом.

Итак, мы встали очень рано, отправились в путь. Долгая поездка на автобусе – отдых не для меня. Быстро начинаю скучать. Час – второй я наслаждаюсь видами за окном, но потом достаю книгу или вязание. Еще стараюсь спать при переездах. Не вижу ничего страшного тогда. А страшное было. Я ужаснулась, когда наш водитель – Шумахер, как его точно назвала Оксана, гнал по горной дороге. Это по серпантину! Ужас. Такое лучше не видеть. Я так и сделала. Стала читать. В телефоне у меня много рассказов Дафны Дюморье. Начала "Не оглядывайся" – чудесный таинственный рассказ. Погрузилась в него почти полностью. Я бы растворилась в нем, но пассажиры заорали "О!" на очередном повороте горного серпантина, и пришлось оторваться от книги. Разозлилась и на водителя, и на тех, кто орал. Погладила Мириклинов. Как бы паника на них не повлияла. Но нет. Они словно понимают, что мы их спасаем. Только сами пока не знаем, куда мы их везем…

Я достала блокнот для зарисовок и стихов и написала в нем:

Шуршит автобус шинами

На горном перевале.

Как молохом колеса

Пространство переварят.

И где мы будем,

И когда, и с кем?

Страх, может, нас разбудит

Средь монастырских стен.

А может рухнем в бездну без следа…

О Боже! С мириклинами?

Их жизнь – не ерунда.

Стараюсь я забыться и уснуть,

Чтоб побыстрее пролетел ужасный путь.

Но уснуть не удалось. Подремала, но совсем недолго. Мы сделали остановку. Ну а через пару часов мы были в горном отеле. Оксана увидела Чанга, поговорила с ним даже. Он заявил, что это совпадение. Ха-ха, нашел дур. Конечно, выслеживает нас. А вернее, мириклинов. Оксана вспомнила китайскую идиому, которую я сразу записала и сказала: “Это же про Чанга точно!” Идиома гласит – Мед на устах, за пазухой нож. Конечно, это про тех, у кого злые намерения, но внешне так не скажешь.

Я испугалась, что Чанг рядом. Запаниковала, если честно. Сердце колотилось часто, по спине потекла струйка холодного пота. Мы с Оксаной одни. Не хватает Лианга. Боюсь, что сами можем наломать дров. Но точно знаю, что мириклинов Чангу не отдам.

Появление монастыря меня немного успокоило. Было удивительно увидеть немного сказочные крыши пагод на зелени гор. Казалось, что воздух здесь пах чем-то удивительным. Возможно, это был запах каких-то растений или просто так пах чистый воздух. Сразу пришла мысль, что надо срочно познакомиться с монахами, искать среди них поддержку. Пока никого из монахов толком не рассмотрела. Мы устали очень. Пошли отдыхать в отель, который расположен в монастыре – сразу около главных ворот.

Наша комнатка очень простая, еда тоже. Из того, что предлагают поесть, мне подходят только запеченные фрукты и овощи. Рис я не могу есть. Хорошо, что взяла немного гречки с собой. Но я не особо волнуюсь о еде. Закончится гречка, буду есть только овощи и фрукты. Если это не более недели, для моего организма хорошо. Еще похудею. Я итак стала тут стройной. Нервничаю много, а это всегда меня "худит". В зеркале вижу стройную дамочку в яркой юбке. Сшили мне её замечательно. Фасон с запАхом. Я могу худеть или полнеть, а юбка будет на мне идеально сидеть. Нужно только пуговку на талии перешить. Пока перешивать не надо. Всё отлично. И еще на мне теперь просто идеально сидит красное атласное платье ципао. Оно облегает фигуру. Нельзя ни жиринки лишней иметь. Платье красивое и недешевое. На нем изумительная вышивка – бамбук, цветы, бабочки. Оксана рассказала, что бамбук означает стойкость, а бабочка с распахнутыми крыльями – бессмертие. Как много нового я тут узнаю!

Позвонил Лианг. Я рада, что он, возможно, приедет. Видимо, Бог услышал мои молитвы.

Дневник Оксаны Ли от 12 июля

Проснулась от того, что упрямые солнечные лучи падали прямо мне на лицо. Если честно, не люблю солнце, я – дитя зимы. Люблю дождь, облака, пасмурную погоду. Но сегодня всё было по кайфу.

Марианна, проснулась раньше, и открыла дверь на лоджию. Как же хорошо лежать под тёплым одеялом, когда с балкона веет свежий ветерок и комната наполняется прекрасным горным хрустальным воздухом.

– Ну ты и соня! Оксана! Вставай! Так всю жизнь проспишь! Я уже и на пробежку утреннюю сгонял! Ой! Как же тут красиво! Места волшебные! Природа – обалдеть! Завидую нашим мириклинам, в такой красоте будут жить. – Оксана, вставай! Нас ждут великие дела! Еще всю окрестность надо обойти.

– Ладно, ладно, липучка- приставучка!

Я сладко потянулась, перевернулась на бок, свесилась с кровати, чтобы погладить мириклинов и увидела пустую корзинку. Сердце бешено заколотилось, даже заикаться начала.

– Кстати, а где они? Наши мириклины?

– Когда уходила на пробежку они сладко спали здесь, в корзинке… куда же они подевались?

– Может тоже пошли на пробежку или прогуляться?

Я выскочила на балкон, и да… уф… мириклинчики лежали там на коврике, подставив под солнышко свои панцири.

– Ну и напугали вы нас! Проказники!!! Марианна, они здесь! Загорают, сорванцы! Устроились уютно на солнце и кайфуют.

– Не удивительно, тепло такое ласковое!

Утренний кофе с видом на горы и луга – что может быть лучше? После завтрака, отправились исследовать окрестности. Я отпросилась у руководителя нашей группы, сказала, что мы здесь останемся, хотим насладиться прекрасными горными пейзажами.

Экскурсовод мне любезно подарила карту с прилегающими тропами, туристическими маршрутами и обычными, а также с пометками, где есть интересные места и также с монастырями и постройками. Вот так удача!

С подсказками нам будет намного легче искать монастыри и компанию нашим удивительным питомцам.

Правда, вот вопрос, как нам ходить вместе с мириклинами? Они уже подросли и довольно тяжелые, чтобы носить в корзинке или в руках. И хоть жалко их оставлять в номере взаперти, но другого выхода пока нет, вместе с ними далеко не уйти. А идти по одиночке тоже не выход. Я подумала, что Марианна могла бы остаться с мириклинами, погулять, рисовать горные пейзажи, а я одна отправилась бы по тропам искать ближайший монастырь. Но она тоже захотела пойти со мной. Что ж, мы покормили Глазастика и Пушистика, налили водички, закрыли двери и окна и оставили их одних. Переживаем, но делать нечего. Взяли все необходимое, и пошли по тропе к монастырю. Судя по карте, ближайший находился от отеля около часа ходьбы. Я прикинула, время туда, назад – нас не будет до полудня.

Надеюсь, наши мириклинчики не соскучатся и ничего не натворят.

В густой высокой траве извивалась тропинка, местами исчезала и опять появлялась, порой шли наугад. Продвигались довольно быстро. То в гору, то вниз, и так много раз подряд. Несколько раз нам дорогу перекрывал ручей. Но он был небольшой, мы с лёгкостью могли его перешагнуть. Марианна все радовалась, что отличная тренировка для мышц. Я люблю тоже ходить. Через полтора часа нашей пешей прогулки, наконец-то показалось необычное здание. Судя по крышам и людям в длинных одеждах, это и был монастырь. Вдали от человеческих глаз и цивилизации. Царство покоя и медитаций. Вдруг перед нашим взором выросла огромная скала над пропастью. И прямо на ней расположился “висячий” монастырь. Скорее это было обрамление пещер, которые находились прямо в скале. Когда смотришь на это сооружение, то понимаешь, что искусство строительства не имеет границ. Здесь царит умиротворение и покой. Множество перил и лесенок, словно ажурное кружево украшали храмы. А мостики и переходы, коридорчики соединяли все помещения в одно целое. Первый ярус держался на специальных подпорках. Что-то моё дыхание участилось, и сердце заколотилось тоже сильнее от этой невероятной красоты. Здесь предстояло общение с китайскими монахами. Но оказалось, я ошибалась. Нас не пустили за ворота. Мы долго простояли у стен монастыря, в надежде, что хоть кто-то откликнется и выйдет. Правда, когда мы совсем уже потеряли надежду и решили возвращаться, один монах выглянул и сказал:

– Чего вам надо?

– Мы хотели бы встретиться с настоятелем монастыря, это возможно?

– По какому вопросу?

– Это очень важное дело, я могу сказать об этом только ему.

– Сейчас, ждите, я узнаю.

Через пол часа, та же голова опять выглянула из-за стены и мы услышали:

– Уходите, наш настоятель отказал вам, он не хочет говорить, у него сегодня важные дела.

Вот так ни с чем мы развернулись и пошли обратно. Жаль, но таково решение настоятеля монастыря. Возможно, в следующий раз он выделит нам время.

Дневник Марианны от 12 июля

Как мне нравится в Лабранге! Мы с утра пошли гулять по коре. Так называется паломническая тропа. Она длиной аж три километра. Знаменита своими мани – огромными молитвенными барабанами. Они разрисованные и очень яркие. Почти все красного цвета. Мани поразили меня своим размером – до двух метров и даже выше немного. Если я правильно запомнила, их одна тысяча сто семьдесят четыре! И каждый нужно раскрутить. Так и делала. Как бы медитируешь, пока идешь по коре и крутишь мани, внутри которых, говорят, находятся свитки с мантрами. Занятие интересное, почему-то меня оно успокоило. До этого была тревожность. Духовное воздействие коры на меня очевидно.

Ходили мы на экскурсию в монастырскую библиотеку. В ней огромное количество книг и свитков. Экскурсовод сказал, что в коллекции шестьдесят тысяч сутр. Я не знала раньше, что называется сутрой. Оказывается, нечто вроде афоризма или притчи. В буддизме сутра – это диалог между Буддой и учеником или между учителем и учеником. Теперь я вспомнила, что часто вижу свиток сутры на культовых изображениях. Держит сутру – значит, божество.

Завтрак мне сегодня понравился. Ели сладкую рисовую кашу. И чего в ней только не было: грецкий орех, абрикосовые косточки, каштан, финики, арахис, семечки тыквенные, цукаты, сахар, корица, ну и рис, само собой. Я записала сейчас, чтобы не забыть. Дома приготовлю такой рисовый пудинг. Прекрасный десерт! Назову его пудинг “Монастырский”²⁷.

С утра мы ходили по Лабрангу. Была экскурсия в Sutra Hall – это главный зал собраний. В середине дня попасть туда невозможно – там собирается братия для традиционного зачитывания сутр. Я бы хотела переодеться в монаха и поприсутствовать…

Утром мы опять чуть не потеряли мириклинов. Купили теперь ранцы, будем носить малышей с собой везде – одного я, другого Оксана. Чанг меня очень пугает. С утра я его не видела, но постоянно в напряжении. Знаю, что он где-то рядом. Когда уже Лианг приедет? Очень сложно нам вдвоем. Нужна поддержка.

В полдень мы пошли на экскурсию в университет Лабранга. Там шесть факультетов. Нас с Оксаной заинтересовали два – буддийской философии и тибетской медицины. Решили сходить на разные. Оксана пошла на медицинский, логично заметив, что мириклины лечат, надо узнавать, нет ли про это у буддистов информации. А я пошла на лекцию на философском факультете. Я бы одна никогда не пошла, но часть лекции читали на английском. Чего только ни делают для нас – туристов. Мне было очень интересно. Я совсем мало знаю про конфуцианство и даосизм. Поняла, что конфуцианство мне ближе, так как по сути это вовсе не религия. Это свод этических и моральных норм. В основе – культ предков. А вот даосизм – это религия. Я теперь знаю перевод слова Дао. Их много – путь, высший принцип, метод. Ну и главное – вера в бессмертие человеческой души.

Когда я после лекции вошла в нашу комнату, сразу поняла, что кто-то до нас в ней побывал. Словно холодный ветер подул мне в спину. Это от страха, видимо. Даже показалось сначала, что в комнате кто-то чужой. Но нет. Просто посмотрела на свою тумбочку и моментально поняла, что она не на месте. Хоть сдвинули её всего на сантиметр, я своим взглядом художника сразу заметил это изменение. Открыла её. Точно. Кто-то рылся. И в корзинке, где лежали раньше мириклины, покрывало скомкано иначе. Думаю, Чанг тут побывал. Кто же еще? Это, конечно, недоказуемо. Я проверила всё в комнате, стараясь понять, где именно он оставил следы. До сих пор начинаю дрожать, когда вспоминаю свой ужас от понимания того, что за нами следят, что-то против нас замышляют. Глазастик зашевелился в рюкзаке. Я достала его, он стал лизать мне щеку и пропел:"ньямоуууу". Какой же он милый. Мое напряжение исчезло в ту же секунду. Улетучились страх и ужас.

Чанга увидели позднее – на вечерней прогулке. Ничем себя не выдал. Поговорил с Оксаной, мне кивнул лишь и пошел по своим делам. Заметила, что он не любит говорить со мной. Английский у него не очень, я переспрашиваю постоянно. Видно, что это его раздражает. Это и понятно. Китайский-то родной. На нем легче и, следовательно, приятней разговаривать. А у меня пока туго идет изучение китайского. Хоть и стараюсь. Постоянно всем говорю Ни хао. Рада, что меня понимают. Выучила подлиннее фразу "Ни годэ хао ма?". Переводится “ Как вы поживаете?” Но тут полный облом, если по-английски я спрашиваю How are you? – как вы поживаете? мне отвечают односложно и повторяют эту фразу. И все понятно. Мол, нормально мои дела. А китайцы отвечают совсем иначе – видимо, и правда про дела свои рассказывают… Но видят, что я улыбаюсь и киваю, но ничего в ответ не говорю, и замолкают.

Мне повезло с соседкой по отелю. Она представилась Эн. Говорит по-английски прекрасно. Но она китаянка, которая родилась и выросла в Пекине. Рассказала мне, что тот китайский, что я учу, это Путунхуа. Именно на нем говорят дикторы по телеку. Эн я иногда прошу написать мне иероглифы. Собираю их больше на память, для украшения моего дневника, чем с желанием запомнить. Более того, Эн сама знает далеко не все иероглифы, хоть девушка она очень образованная. И она мне объяснила почему. Это все век компьютеров виноват. Молодежь постоянно набирает иероглифы на компе или смартфоне. Есть программа Пиньин для этого. Традиционным способом Эн кое-что может написать, но почти всегда говорит: ”Сейчас в смартфоне посмотрю. Знала, но давно забыла, как пишется”.

Эн никогда не была в России. Часто спрашивает меня, интересуется. Делает сэлфи, где мы с ней. Я спросила:

– Зачем так часто?

– Так вы такая экзотика!

– Почему?

– Блондинка. Белая кожа. Голубые глаза.

Вот так да… Я, оказывается, имею экзотическую внешность. Ха-ха! А что бы она сказала, если бы увидела мириклина, притаившегося в моем рюкзачке? Вот уж где точно экзотика. Хочу сегодня вечером написать портрет Глазастика и Пушистика. Как же я их люблю. Нет слов, чтобы передать мою нежность. Я люблю слушать их песенки. Конечно, по Марусе тоже скучаю. Как она там?

Дневник Оксаны Ли от 13 июля

Сегодня удивительный и даже знаковый день. Почти с самого утра бродили по монастырю. Теперь стали путешествовать и передвигаться спокойнее, малыши у нас за спиной в надежном ранце–рюкзаке. Греют спинку. Туристов не так много, но и немало, да есть небольшие толпы, но вполне сносные. Обожаю смотреть на старинную китайскую архитектуру. Все яркие крыши необычной формы, присущие Китаю, резные беседки и перила, строгие и собранные воедино ансамбли, как будто сливаются с природой в удивительный оркестр. Не зря говорят, что архитектура – застывшая музыка. Я смотрю, и, не слыша звуков, слушаю её всем телом, глазами, кожей, прикосновением ветра к щекам. Вот так бы и внимала, застыв словно каменная скульптура. Не удивительно, что в таком благословенном месте и живут монахи.

Марианна оправилась на одну из многочисленных лекций, а мне приспичило в туалет. И вот в поисках уборной, как всегда, повезло. Но, на этот раз, в хорошем смысле. Нечаянно забрела в укромное местечко, где наткнулась на старика. Хоть его почтенный возраст выдавали и седые волосы, и морщины, и выцветшие глаза, но монах оказался довольно бодреньким. Мы поприветствовали друг друга улыбкой. Попыталась поговорить с необычным собеседником, но ни он меня , ни я его не понимали. Так как старик разговаривал на южном диалекте, а я на пекинском. Вот ведь… В Китае всё непросто, в разных областях – разный говор и одни и те же слова звучат по-разному.

Я достала ручку и клочок бумаги и стала писать иероглифы. Монах обрадовался и повел меня в летнюю беседку, там оказались стол и тушь. Дедушка взял кисть и стал писать необыкновенной красоты иероглифы. Я сразу поняла – он каллиграф.

Мне тоже дал кисть и бумагу и попросил повторять за ним. Мы вместе долго писали иероглифы, синхронно, аккуратно, он – первый, я за ним, монотонно повторяя движения и линии. Потом показала на себя и сказала:

– Во Оксана!

Он ответил:

– Во Тень Синь Йон!

Так мы познакомились.

Он спросил, сколько мне лет, а потом и я поинтересовалась. Оказалось, что учителю сто два года, но выглядел превосходно.

Дедушка подарил мне несколько надписей. Мы договорились, что завтра встретимся здесь же, в это же время. Потом Тень Синь Йон спросил жестами, что у меня в рюкзаке? И тут я почувствовала, что могу довериться. Сняла рюкзак, открыла и достала сонного Пушистика. Он, не понимая, почему его потревожили, спрятался в панцирь. Старик, удивился. Узкие глаза раскрылись. Он упал на колени перед Пушистиком и кланялся, ему словно божеству. Затем монах написал на клочке бумаги несколько непонятных мне иероглифов.

И мы расстались. Надеюсь, Лианг скоро приедет и прочитает все надписи, которые мы сегодня написали с учителем, и ту, что он написал мне сам после того, как увидел Пушистика. По правде говоря, не хотелось уходить из монастыря, такая тишина, и все эти прекрасные постройки, и монахи, какие-то умиротворенные. Мир, покой и красота царили вокруг. Каждый листик и каждая травинка поддерживали гармонию и играли как один оркестр свою волшебную музыку, и только сердцем можно было ее услышать.

А дома нас ждал сюрприз.

Мы встретились с Марианной, она загадочно подмигнула. Чьи-то широкие теплые ладони закрыли мне глаза

– Лианг! Лианг?

Он развернул меня и обнял.

– Слава богу, ты приехал!

Лианг, душка, чувствую, что рада ему, как подружке и даже соскучилась.

– Как дела девочки? – спросил он.

– Ну… справляемся.

– Да вижу, похудели, некому вас тут кормить, и мириклинов голодом заморили.

Он достал огромную корзину с разными вкусностями-фруктами, чего там только не было: ананасы, яблоки, виноград, киви, апельсины, манго – а-а-а-а-а прекрасное ароматное пахучее манго- моё любимое… питахайя – не менее любимое… и китайская колбаса…(у меня аж оскомина свела зубы… она сладкая… Но Марианне не скажу… пусть удивится, а пахнет прекрасно китайскими специями)

Я потянулась за манго, но Лианг бесцеремонно, легко хлопнул по – дружески меня по руке: “Минуточку,” и удалился с корзинкой в угол, где стоял кухонный стол, немного поколдовал и але-оп… вынес поднос – фруктовую тарелку- как официант. Марианна даже выкрикнула новое слово, которое недавно освоила: «Фуэ!»²⁸, и мы все расхохотались.

Удивленные мириклины выползли и терлись о ногу, жалобно смотрели мне в глаза. Что-то просили? А фруктовая тарелка очаровала, мы не могли отвести глаз. Лианг- настоящий шеф-повар-волшебник, он так искусно почистил, нарезал фрукты и, кроме всего прочего, выложил на блюде, что получилась настоящая живописная картина, композиция, похожая на ладью, из которой, выгнув шеи, головы дракона смотрели на нас и словно говорили: «Съешь меня!»

Мы от удивления раскрыли глаза. Шок! Лианг продолжал поражать и раскрывать свои таланты. Бананы и китайские фрукты так искусно сочетались. Марианна ела личи впервые, Лианг посоветовал загадать желание. Глазастик смотрел на меня просящими глазками, и я не удержалась, протянула ему кусочек яблочка.

И он… он съел яблочко и ещё мурлыкал и просил. Тогда попробовала дать кусочек манго. Тоже съел, а Пушистик уплетал маленькие черри. Вот так неожиданность, оказывается, мириклины кроме травки еще и фрукты и овощи любят. Сладкоежки. Потом Марианну ждал «сюрприз».

– Марианна попробуй китайской колбасы, – предложил Лианг.

– Фу! Я не люблю.

– Но это не обычная сосиска, это китайская!

– Да, очень вкусно, очень хорошая, дорогая, – добавил Лианг, с присущей ему детской непосредственностью.

По лицу Марианны было видно, что не хочет есть колбасу и даже пробовать, но, сдавшись под натиском, она откусила кусочек. Замерла на секунду, выпучив глаза, вскочила и побежала в туалет.

– Господи, какая сладкая. (а мне на ухо шепнула, – «предательница», « фу какая гадость!»)

– Мы ещё долго смеялись.

– После необычной трапезы я вспомнила про записи учителя, и показала их Лиангу, чтобы он попробовал прочитать. Оказывается, у него мама и бабушка из южного Китая, и он прекрасно владеет двумя диалектами.

– Он, немного важничая, начал читать: « Уважаемая госпожа Оксана! Это редкий вид, который бесследно исчез с нашей земли. Мы все думали, что уже никогда не увидим маолинов. Раньше их в наших краях было много, но потом они заболели, и вымерли. Слышал, что в одном из закрытых монастырей, недалеко от нашего, есть монахи, которые видели и служили маолинам. Завтра найду проводника, чтобы он отвел тебя в тот самый монастырь. Маолины раньше жили по триста лет, а может и больше. Они всегда помогали людям. В них энергия неба, эта энергия творит чудеса, она лечит болезни, возвращает молодость, приносит счастье. Жду тебя завтра, каждый ученик находит учителя сердцем, и хоть мы не понимаем слова – они у нас разные, но чувствуем душой, и это главное. Слушай сердце, и оно тебя не обманет.»

Лианг дочитал письмо:

– О, так наши мириклины, оказывается и долгожители и лекари!

– Да, но их было раньше много, потом они заболели и исчезли, – задумчиво произнесла Марианна.

– Но не все, вот Пушистик и Глазастик здесь. Видимо, они единственные, а, может, вовсе нет? – выдвинула гипотезу я.

Мы еще долго переговаривались, даже когда легли спать, не могли дождаться утра, чтобы сразу отправиться к Учителю. Лианг пойдет с нами, как здорово! У нас будет свой переводчик!