Читать книгу: «Реликтовая популяция. Книга 2», страница 36

– Тогда, – втиснулся в рассуждения старших и более опытных вождей Калан, – надо вырезать каждому по два шеста. Один будет запасной. – Под вопросительными взглядами анахата, он поторопился объяснить суть своего предложения: – Тритунда быстро укоротит шесты, а потом достанет и до опритов. Что ей деревяшка?.. Надо нападать на них сразу со всех сторон и окружать поодиночке… Укороченные шесты отбрасывать и брать запасные, чтобы сменить тех, у кого шесты обрублены. Они, в свою очередь…

Несмотря на сумбурное высказывание молодого вождя, его тактику предстоящей схватки с беглецами вожди поддержали и развили до деталей: построение банд, порядок нападения и отступления, замены вышедших из строя шестов, выбор противников и способы расчленения их группы.

Снимаясь с насиженного места с неохотой, оприты тешили себя хотя бы надеждой не напороться безнаказанно на тритундовые мечи, а успеть увернуться или отгородиться от них длинными шестами.

Глава 36

Свим следом за легким и проворным Малионом выпрыгнул из тесноватого для него люка на покатую палубу лодки. Запах перегретого воздуха, исходящий от неё, вызывал раздражение не только гортани. Свиму вдруг захотелось на кого-то прикрикнуть или обругать. Он сердито посмотрел по сторонам. Никого вокруг, кроме Малиона. Свим с силой дернул себя за бороду. Малион оглянулся, глаза его сверкали. Он криво усмехнулся.

– Пронимает? У меня тоже кулаки чешутся. – Он вытянул шею, ущипнул её пальцами. – Забавно, не находишь?

– Какая забава? – огрызнулся Свим.

– Сейчас пройдёт, – пообещал Малион. – Меня предупреждали.

– Мог бы и меня предупредить, – уже спокойно отозвался Свим.

Чувство внезапной озлобленности и желания с кем-то повздорить проходило.

– Честное слово, позабыл. Когда проняло, вспомнил. Ладно. Что тут у нас, кроме тескомовских шаров?

Низкая кромка берега густо поросла травой. В трёх шагах от неё начинался длинный пологий склон возвышенности, замусоренный выходом на поверхность каменных россыпей. Склон набирал крутизну постепенно. Его исчертили тёмно-зеленые в свете угасающего дня полосы рытвин от дождевых потоков. Чахлого вида кусты угнездились на камнях, почти лишенных почвы, да кое-где виднелись на прочных высоких стеблях метелки прошлогодней травы. Слева начинался уступ со срезанным краем у воды – можно было рассмотреть светло-кремовые слои геологических напластований. Справа прибрежная низина открывала перспективу на северную оконечность острова. Оттуда Малион привёл часть команды Свима, а сейчас с той стороны виднелись фигурки разумных, нестройной толпой одолевающих расстояние до лодки.

По склону к берегу бежал какой-то человек, другой вперевалку следовал за ним. Свим во втором узнал Присмета.

– Мутные звезды! – прорычал Свим. – И он здесь!

– Кто?

– Присмет! Фундаренец. Он тоже на Камрата охотится.

Малион скользнул взглядом по склону, отыскивая по указке Свима бывшего Координатора.

Шары плавно наплывали на лодку.

– Будем готовиться, – Малион подал команду Шельме.

Из палубы к берегу выстрелила узкая – пройти одному разумному – доска. Хрупкий на взгляд поручень тянулся вдоль одной её стороны. Организовав трап, Малион повернулся.

– Думаю, и тескомовцы, и бандиты опоздали.

– С чего ты взял? – преодолев упругий мостик и ощутив под ногами сушу, нервно спросил Свим.

Одуряющие теплые волны защитного поля лодки доставали и сюда.

– Пока что я вижу наших.

Как ни был Свим раздражён и взволнован, но в реплике Малиона слово наши отметил.

– А эти? На шарах?

– Шары наша с тобой забота. – Малион с прищуром посмотрел на тескомовцев, гомонящих в гондолах. – Их пока немного.

– Немного, да. Но у них есть липучки.

Сказав, Свим с содроганием вспомнил своё беспомощное состояние, когда летел вниз головой, затянутый сетью, подвешенной к неуправляемому шару.

– Знаком с липучкой, значит?

– Познакомился. Больше не хочу.

– Хорошо, что напомнил о ней. Надеюсь, под защитой Шельмы липучки не страшны, к тому же её можно набросить с небольшого расстояния, и когда вокруг нет никого другого. Но будь начеку. Если на кого-то из наших её набросят, сразу руби леер… А это что там такое? – Малион с удивлением посмотрел туда, откуда можно было ожидать нападения бандитов.

На взгорке показались плотные ряды разумных, оснащенных лесом шестов. Бандиты надвигались как будто неторопливо, но стало ясно, что Малион в своих предположениях ошибся и они будут у трапа лодки раньше, чем большая часть беглецов.

Человек, а это был тескомовец, сбегавший с возвышенности, остановился под шарами и стал переговариваться с экипажами, понуждая их приблизиться как можно ближе к берегу и к лодке.

Присмет одолел уже половину склона.

Шарящий по берегу, где, похоже, перекрещивались дороги всех разумных, пойманных половодьем на острове, взгляд Свима коснулся подбегающей группы женщин. Среди них он заметил Клоуду. Десятка три шагов и она будет здесь, под защитой поля, созданного Шельмой, и его меча.

Он вздохнул полной грудью и, со сброшенным грузом озабоченности о Клоуде, трезво оценил намечаемую в ближайшие минты ситуацию у лодки.

Из-за склонов возвышенности с двух сторон налетали другие шары тескомовцев, как хищники на падаль. Бандиты приближались и вот-вот захлестнут берег. Беглецы растянулись редкой цепочкой. Нигде не было видно Харана и Сестерция. Ещё далеко от трапа находилась Гелина с девочками.

Малион уже встречал первых двух женщин и Ольдима. Чтобы Шельма могла пропустить их в зону защиты, Малиону приходилось к каждому подбегающему касаться рукой. Мимоходом распорядился:

– Ольдим, к трапу! Помогай и направляй по одному на лодку!

Раскрасневшаяся от испуга и бега Клоуда с безумным взглядом потемневших глаз кинулась на шею Свиму, всхлипнула, увлажнила лицо любимого слезами.

– Кло! На лодку! Живо!.. Милая, там тебе уже ничто не будет угрожать, – уговаривал её Свим и хотел в это верить.

– Да, да…

Пришлось её отрывать от себя силой. Клоуда оступилась и едва не свалилась в воду. Её подхватил Ольдим, встряхнул, приводя ослепленный разум женщины в норму. Не оставил в покое и Свима:

– Как ты мог работать агентом, до сих пор не понимаю?

Свим пропустил колкость мимо ушей, он смотрел за действиями Клоуды. Она помахала ему рукой и пробежала по трапу на судно.

– Ближе к ним, ближе! – надрывался тескомовец, обращаясь к экипажам первых двух шаров.

У тех не ладилось. Шары то поднимались, то опускались, но к берегу, где причалила лодка, не могли приблизиться ни на пядь.

– Нас отбрасывает, – басом оповестил кто-то из экипажа. – Что-то не пускает.

– Ещё раз попробуйте!

– Они там наткнулись на край поля защиты, – удовлетворённо заметил Малион.

Свим уже сам догадался о том. От него до шаров, что безуспешно пытались выполнить приказы тескомовца с земли, пожалуй, было не менее пятидесяти шагов. Он не думал, что влияние Шельмы будет таким обширным. Непреодолимая граница поджидала и бандитов, чьи крики и угрозы слышались отчетливо. Им придётся сделать изрядный крюк. Пока они, узнав о невидимой стене на своем пути, разберутся, что к чему и что делать дальше, пока преодолеют расстояние по дуге с обходом шаров, времени пройдёт достаточно, чтобы Харан, ковыляющий при поддержке торна и Невлоя, смог укрыться под сенью Шельмы.

Однако уже повели выборочную охоту все тескомовские шары, они на высокой скорости подлетали со всех сторон к месту последнего акта бегства одних и погони, устроенной другими. Гондолы, едва не касаясь земли, настигали преследуемых.

Один из них пересек путь Харану. Из гондолы выскочили бойцы. Пятеро. Донёсся, перекрывая все крики и вопли множества людей и путров, дикий хохот Невлоя. Торн бросил на плечо схваченного поперек туловища Харана, словно тот был неодушевленным предметом, и под прикрытие неумолимого меча двейрина бегом направился, вышедшему ему навстречу, Малиону. Невлой бежал с ним рядом и отражал наскоки тескомовцев.

Двое из них уже были убиты или ранены, они и остались позади него и лежали на земле без движения.

Едва не на голову беглецам свалился усиленный экипаж другого шара. Тескомовцы выпрыгивали из гондолы налету, норовя подобно хищным птицам подмять под себя неприятелей. Неутомимый двейрин встречал их, не знающей пощады и препятствий тритундой ещё в полете, когда они не могли ему полноценно ответить. Кровь стекала с Невлоя ручьем.

Передний ряд бандитов сходу ударился о барьер. Многих спасли от увечий шесты, направленные вперёд, они смягчили встречу с непреодолимой стеной. Но несколько разумных, в основном люди, словно наткнулись на каменную стену, получили ушибы ног и рук и рухнули наземь. Среди опритов возникло замешательство, они ругались и потрясали бесполезными деревяшками. Ряды их смешались.

– Свим, а где Камрат? – любопытствующий безмятежный голосок Грении вырвал дурба, будто из другого мира.

– А-а… – Он не узнавал её. Казалось, долгая гонка по камням и колдобинам нисколько не сказалась на ней. – Ты?.. О!.. Грения!?

Девочку за руку тянула одна из женщин, имя которой Свим запамятовал. Она пыталась увести Грению на борт лодки, но ей это никак не удавалось. Грения упиралась, ожидая ответа Свима.

– Там, там, – неопределенно и торопливо отозвался дурб.

Он махнул рукой в сторону Шельмы, а сам побежал на зов Малиона.

Уже три экипажа противостояли Невлою и торну с Хараном. Человеку явно было неудобно висеть на широком плече Сестерция, и он делал попытки спрыгнуть на землю. Но торн крепко удерживал его на себе.

«И правильно делает», – подумал Свим, приближаясь к Малиону.

Как бы там ни было, а Сестерций под эгидой вездесущего Невлоя шаг за шагом сокращал расстояние до защищенной зоны.

– Встретишь их здесь, на границе. Прикоснешься рукой и скажешь Шельме, чтобы она их пропустила. – Наставил Свима Малион. – Как только Сестерций и Харан пройдут, уходи с ними на лодку… И ни шагу… А мне пора помочь Невлою.

На землю спрыгивали новые экипажи. Крин, потрясая мечами, стремительно приближался к месту схватки. Густая толпа бандитов с шестами наперевес уже огибала защиту, поглотив своей массой тескомовца, прибежавшего с возвышенности.

За подвижным лесом шестов и голов опритов просматривалась монументальная фигура Присмета. Он стоял, скрестив руки на груди и широко расставив ноги, и молча наблюдал за происходящим. Мальчика, ради которого всё это – крики и шум, смерти и ранения – было предпринято, он так и не увидел. Ещё оставалась надежда на бойцов Осинапса – вдруг им удалось захватить Камрата, а остальным, кто с ним находился, дали уйти. Надеялся и в то же самое время знал: никого они там не поймали.

Через минт его безотрадные предположения подтвердились. Впереди крина, вращая над головой меч, мчался кринейтор. Будь у него мальчик, зачем бы он так торопился присоединиться к другим тескомовцам?

Присмет почувствовал противную волну разочарования и слабости, захлестнувшей его полностью. Ноги и мышцы живота ослабли. Он сел, где стоял, и обхватил голову руками.

Вступление в сражение Малиона вначале не очень-то обескуражило бойцов Тескома, составлявших экипажи шаров. Когда же Малион и его двейрин оказались по разные стороны Сестерция и Харана, шансы поразить торна и его ношу упали до нуля.

Образовался коридор, и Сестерций, гордо вскинув голову, неспешно зашагал к Свиму. На призыв встречающего поторопиться, торн мало обратил внимания. Он не шел, а шествовал. Не доходя трех-четырех берметов до убежища, он предоставил Харану самому добраться до него. Жариста приветствовала его поступок и поведение подбадривающими криками. Её поддержка ещё больше распалило самолюбие торна. Он даже на некоторое время остановился и снисходительно осмотрелся, в то время как Невлой и Малион едва сдерживали напор тескомовцев и набегающих бандитов.

Харан оказался более благоразумным и поспешил к Свиму.

– Шельма-Шельмя, пропусти, – ударил его по плечу дурб и вместе с ним отступил в поле защиты.

Мгновением позже мимо них пронесся оприт с шестом. Кончик шеста чиркнул по невидимому барьеру, едва не коснувшись лица Свима.

– Сестерций, – загрохотал Невлой, атакованный шестами. – Уходи, консервная банка с дерьмом!

Прогулка с гордым видом стоила Сестерцию дорого. Последние шаги до Свима ему пришлось одолевать с помощью широкой груди, с усилием таранящей опритов, упершихся в него шестами. Будь их трое-четверо, Сестерций легко справился бы с ними. Но на него навалился десяток.

Свим, отчаянно размахивая тяжёлым мечом, вломился в тылы бандитов, осаждавших торна. Сестерций тем временем переломил несколько деревянных стержней и оказался рядом со Свимом. На них навалился новый вал опритов. Концы заостренных шестов угрожающе потянулись ото всюду. Разъяренные внезапной вылазкой Свима и взбодрённые способностью держать противника на дистанции, бандиты во всю старались приловчиться так, чтобы ткнуть посильнее, попасть в лицо, выбить оружие из рук дурба и торна. Лишь их несогласованность и поспешность, с которой им хотелось покончить с ненавистными им беглецами, пока что приводили к болезненным тычкам, не более того.

Пора было уходить под защиту Шельмы, но Свим никак не мог выполнить необходимую последовательность слов и движения. Торн оказался справа от него. Перебросить меч в левую руку Свиму не удавалось. Рукоятка меча стала скользкой, и он боялся выронить оружие, когда будет перекладывать его из руки в руку. Его могли выбить шестом. Впрочем, в пылу схватки он мало думал о смене рук, а больше о том, как поменяться местами с Сестерцием. Он несколько раз уже крикнул ему:

– Стань слева!

Сестерций обиженно встряхивал головой, видя в предложении дурба единственную причину – человек хочет его унизить, взяв под свою опеку. Тем более, позади них, в пределах поля защиты, подливала огонь в масло Жариста. Она верезжала и подбадривала Сестерция.

После очередного приказа Свима, он вскинул гордо голову и обернулся к человеку.

– Люди! – выдавил он из себя и получил тычок в шею.

Оприты возликовали.

– Дави-и!.. Протыкай их насквозь!.. Прижимай им руки!..

Вокруг торна вспыхнула огненная аура, лишив бандитов на короткое время дара речи. Они дрогнули и отступили. Сестерций длинной мощной рукой вырвал у одного из них толстый шест, больше похожий на небольшое не окорённое бревно, и бросился в атаку на расстроенные ряды опритов. Его отчаянный порыв оттиснул от Свима часть нападавших. Наконец дурб смог проговорить условленную фразу на пропуск торна через барьер, затем обхватил руками упругий торс торна со спины и рывком увлёк его вместе с шестом за собой назад.

В защищенную зону они ввалились в падении. Обескураженные бандиты воткнулись шестами в невидимую преграду. От натуги их глаза выходили из орбит, они упирались в каждый шест по двое. Но тщетно – барьер, устроенный Шельмой, не давал им никакой надежды хотя бы на палец проникнуть за его пределы.

Невлой, прижатый в берметах двадцати от Свима к границе защитного поля, не мог преодолеть его, так как для Шельмы он был инородным телом. Меч двейрина мелькал подобно летней молнии, когда тучи набегают чёрными кляксами от Суременных гор и между ними на краткие мгновения возникают изломанные огненные мосты. Однако меч Невлоя рубил одни лишь деревяшки.

Свим долго и безуспешно выбирался из-под туши Сестерция. Торн, занятый чалмой, вяло реагировал на копошение человека, ему было не до него. Чалма повисла над его ухом, едва не оголив череп, и он спешно, под причитания Жаристы и её подсказкам, водворял важную часть своего естества на положенное место.

– Жариста! – взывал к женщине Свим, – Скажи ему, чтобы он слез с меня! Надо впустить Невлоя. Жариста!

Но та не слышала его. Свиму самому пришлось сталкивать торна с себя и потратить время на то, чтобы продышаться.

Пока он, наконец, добежал до Невлоя, того уже провёл через барьер Малион.

Внешний вид Проводника отличался от того, каким его привык видеть Свим. Одежда в нескольких местах порвана, зияющие дыры рубцевались и оставляли после себя не затемнённые пятна, словно шрамы. На скуле созревал громадный синяк. Малион дышал тяжело и прикладывал руку к паху. С его тритунды стекала кровь, капли падали на неприхотливые с виду походные башмаки проводника и сразу впитывались ими.

С искривленным от боли лицом и делая неровные шаги, он хрипло отдал команду:

– Всем подняться на борт! Всем!

Перекрывая кроваво-красный закат солнца, на вершине возвышенности что-то полыхнуло необыкновенное, феерическое. Оттуда к месту схватки ринулся огненный шар. Опускаясь, он распухал и бледнел. Световая волна касалась ветвей деревьев и кустов, отчего они вспыхивали яркой серебристой оковкой; мелкие ветки и листочки растворялись в ней, а остальное на несколько мгновений превращалось в зловещие чёрные изломанные конструкции – скелеты растений.

Смешанная обозлённая толпа опритов и тескомовцев перед кромкой защитного поля дрогнула, на мгновение стихли проклятия и угрозы в адрес беглецов. Все разом повернули головы на запад.

– Псью-Хвара!.. Пасью-Хара!.. – редкие выкрики на разные лады – удивления и ужаса, – похоже, немногим сказали что-то определённое.

Большая часть разумных ничего не знала о психотропном оружии ослучьямов.

С вершины донеслось слаженное песнопение гурта ослучьямов, и ещё один шар с радужными разводьями по внешней кайме отделился от стройных рядов охолохов и, набирая скорость и раздуваясь вширь, двинулся вслед за первым.

Паника охватила нападавшую сторону. Каждый старался убежать как можно дальше от неумолимой волны.

Но когда две с лишним сотни разумных внезапно решают разбежаться кто куда, и при этом ими никто не управляет, случается худшее – давка и столпотворение, озлоблённость и бессмысленная жестокость просыпаются в людях и в их братьях по разуму.

Первая светлая волна накрыла обезумевших людей и путров.

Столкнувшись с защитным полем Шельмы, она обозначила его едко-зеленой сферой, гигантской чашей опрокинутой над головами беглецов.

После полученного удара Псью-Хвары, мельтешение разумных сменилось вялым бессмысленным движением. Они оглядывались вокруг, будто впервые увидели недавних друзей, соратников и союзников. Оружие стало вываливаться из рук, странные звуки, мало похожие на речь, раздавались в тишине наступающего вечера.

Немногие, десятка два опритов и тескомовцев, кого не затронула месть ослучьямов, в спешке уходили в разные стороны, чтобы не попасть под вторую волну.

– С”ялван не любит, когда его открыто обижают, – негромко сказал Харан, с любопытством врача наблюдая за неконтролируемыми движениями разумных после контакта с атакующим воздействием ослучьямов.

– Тескомовцы могли бы на них не нападать и не обижать.

– Да нет, – не глядя на Свима, отозвался Харан. – Я ему сказал, что он предал наших детей. И кое-что ещё.

– Та-ак!.. Он за это кое-что и нам будет мстить?

Харан зябко повёл плечами и только сейчас заметил, что едва не сбросил руку Гелины.

– Как страшно, – прошептала она.

– Ничего страшного, – подошёл к ним Малион. – Ещё к ночи придут в себя. Голова поболит денька два, потом всё пройдет. Вот что, друзья, пока они так бродят в беспамятстве, нам надо убираться отсюда. И быстрее. Отплываем!

Три шара с неполными экипажами медленно поднимались вверх, лёгкий ветер сносил их под углом к потоку прочь от Сажанея. Остальные шары ещё находились на земле, но их, возможно, ждала такая же участь, ибо экипажи не могли ими управлять.

– В Примето! – решительно распорядился Малион, дав команду лодке.

Шельма плавно оттолкнулась от берега, убрала невесомый трап. Под её точёным носом забурлила вода. Берег с ко всему безразличными разумными быстро удалялся.

С возвышенности доносилось пение ослучьямов.

Глава 37

Жуперр, подрагивая от раздражения щекой, вошёл в комнату связи, сел на стул.

– Случилось то, что должно было случиться, – казалось, голос агоровца излучал довольство. Связь такой чистоты, когда можно расслышать обертоны голоса, поражала руководителя Южного Тескома, привыкшего обычно кричать и долго с повторами уяснять сказанное с использованием других систем связи. Сейчас он словно находился совсем рядом с собеседником, и тот дышал ему в ухо. – Он на пути в Примето.

– А-а… бойцы?

Агоровец помолчал, хотя Жуперр был уверен, что тот сейчас смеётся в кулак. Почему ему собеседник представлялся смеющимся, вернее, подсмеивающимся во время разговора с ним, да ещё таким образом – в кулак, он сам не смог бы объяснить. Но стоило агоровцу сказать первые слова, как в его воображении появлялся некий нелепый образ ехидствующего человека, для которого он, Жуперр, предмет для осмеяния.

Пришлось даже тряхнуть головой, чтобы отогнать видение и выслушать собеседника.

– Это хорошо, что ты заботишься о своих людях. Но они не могли… Разве ты ещё не понял?.. Они не могли его взять!

– Тогда почему ты думаешь, что его могу взять я? – вызывающе спросил тескомовец.

Невидимый собеседник хмыкнул, не скрывая своего отношения к заданному вопросу.

– А что тебе остаётся делать? Моим предложением соорудить железную решётку ты пренебрёг. Пожалел обжитое… Я, может быть, и погорячился, – Жуперр, удивлённый признанием агоровца, издал неопределённый звук, – предлагая тебе разрушить административное здание гетто, но ты бы мог поискать в другом месте и найти железо… – Он помолчал и огорошил тескомовца неожиданным замечанием: – И не надо на сей счёт кривляться, что ты сейчас делаешь… Всё, всё! А теперь думай. Подключи своих думертов. Думерты для того и нужны, чтобы думать. Иначе для чего они сейчас у тебя? Дорог не стерегут, едят только, да…

– У них забот хватает, – заступился руководитель за своих подчинённых, но в душе согласился с его характеристикой бесцельного проведения времени думертами.

– Перестань, Жуперр. Встретьте хотя бы его и не пустите в город. У тебя там под рукой бойцов столько, что они их камнями забросать могут и похоронить под ними любого, даже вооруженного тритундой. Кроме мальчика, конечно. Его жизнь – твоя забота, Жуперр… Не вздыхай. Это и моя забота.

– Тогда…

– Никакого тогда. Твои бойцы ожирели и ничего не хотят делать. Заставь их побегать.

– Тебе, я вижу, всё известно. Поэтому…

– Не всё, Жуперр, – отрезал агоровец. – Было бы всё, не сидели бы сейчас и не толкли с тобой одно и то же.

– Я не о чём другом, как о возможном времени появления мальчика и тех, кто с ним, близ города. А заставить своих бойцов побегать я смогу.

– И то… Он появится праузы через три или четыре… Или около того.

– Как это? Они что, ночью… Но как?

– Они плывут. И довольно быстро.

– На чём?.. Ночью?

– Понятия не имею… Что молчишь?

– Не молчу, – с нажимом отозвался Жуперр. – Если он плывёт, то может пристать в любой точке стены города. Сейчас вода подступила к ней со всех сторон. А это – десятки свиджей! Ты представляешь?

– Представляй сам! Закрой на время шлюзы подкачки воды, перекрой лазы, их у тебя с полсотни… Всё! Времени у тебя в обрез.

Тескомовец подождал, не скажет ли агоровец ещё что-нибудь, но тот ушёл из связи, будто канул в небытие, исчез.

Посидев некоторое время, Жуперр приподнялся на ватных ногах, вышел из комнаты. Сверху, чуть ли не на голову свалилась тяжёлая арбалетная стрела.

– Эй, Сунда! – поднял голову Жуперр. – Спишь?

– Не…

– То-то я спотыкаюсь о твои стрелы. Живо собери думертов. Но прежде пусть они оповестят своих бойцов о срочной готовности… Ты слышал?

На антресолях послышались стуки и шорохи – Сунда выбирался из своей тесной коморки.

Думертов, оказавшихся в гетто, набралось с десяток.

Жуперр оглядел их. Он не очень-то надеялся вот так, сходу, получить от них каких-либо дельных предложений, а ведь его распоряжения, разберутся они в ситуации, поймут ли, но придётся выполнять им. В который уже раз пожалел об отсутствии Тлумана. Сейчас его изворотливый ум как раз бы пригодился.

– Я вас собрал потому… – Жуперр поморщился от обыденности и шаблонности высказанного. Он осмотрел ногти своих рук, потом скрестил пальцы и опёрся о край стола. – Объявляю акцию захвата, – устало объявил он.

Думерты, всё повидавшие на своём не первом веку всякое, недоуменно переглянулись. Акция захвата кого бы то ни было, обычно готовилась заранее – за день, а то и за неделю до неё. Разрабатывался подробный план, бойцы чётко знали, кого следует взять и где им в момент захвата находиться. Только тогда можно надеяться на успех.

Бывали, конечно, случаи внезапные, но так редко, что заявление руководителя Тескома, всегда сдержанно суховатого, а сейчас явно растерянного или встревоженного, насторожило их.

– Вы правы, но так случилось, – Жуперр читал на лицах думертов оттенки проносящихся в их головах мыслей. Он сам когда-то побывал в думертах и, будь сейчас на их месте, то есть, по информированности находясь с ними на одном уровне, размышлял бы подобным образом. – Времени у нас практически нет. По разливу к Примето приближается группа людей. Есть среди них и путры. Нам надо встретить их…

– Как по разливу? – сразу два думерта не выдержали и перебили руководителя.

– Да, я не оговорился. Именно по разливу. По-видимому, на лодках… или на плотах.

– Сколько их там?

Жуперр помедлил с ответом. Знать бы наверняка. Хотя, что меняет количество тех, кто окружает мальчика? Десяток, два? Всё одно.

– Не знаю… Важно не это. Некоторые из них вооружены тритундовыми мечами. А они, как вы знаете или слышали…

Посыпавшиеся было заинтересованные вопросы, уводящие в сторону от темы, Жуперр прервал коротким взмахом руки.

– Нет времени! Нам надо их встретить и, по возможности, всех убить, кроме мальчика…

– Как убить?.. Всех убить?.. Что за мальчик? – бурно отреагировали думерты.

Никогда ещё перед ними не ставилась так жёстко такая жестокая задача. Поэтому после непродолжительного всплеска эмоций командиры думов примолкли, дав возможность Жуперру высказаться до конца.

– Это те, из-за которых погибли бойцы Поропа, и за которыми гонятся Осинапс и Тлуман.

В комнате надолго повисло молчание.

– Пусть только попадутся нам в руки, – сурово высказал общую мысль один из думертов.

– Это так, – подхватили другие.

Жуперр кивнул.

– Но, кроме мальчика. Он с ними идёт один. К сожалению, не известно, к какой части койны они намерены причалить, каким лазом воспользоваться. – Возникший было шум, Жуперр прекратил, усилив голос. – Я в таком же положении, что и вы. Вот почему я вас собрал. Чтобы посоветоваться, как произвести захват.

– Но, шейн! – воскликнул один из думертов. – Мы не можем сразу контролировать весь периметр стены. Это же больше семидесяти свиджей!

– Примерно двадцать, – поправил Жуперр. – Они плывут с севера.

– Даже двадцать – слишком много, – взял на себя неблагодарную роль высказаться за всех думерт Остак.

Он встал и повертел головой, призывая других думертов показать, что они с ним солидарны.

– Ты прав, – тут же согласился с ним Жуперр. – Вот и давайте подумаем, где они могут попытаться пройти в город?

– Ясное дело, через лазы.

– Не обязательно. Могут и не через них. Вода стоит высоко. Так что преодолеть пару берметов высоты стены ничего не стоит, – угрюмо напомнил невысокий Лунеласк.

Он сидел рядом с Остаком и, теряясь на фоне туши соседа, хмурил брови. Думертом его назначили недавно, и думертская сходка перед лицом руководителя Тескома ему была ещё внове.

– Ты прав, – подтвердил Остак и хлопнул его по плечу толстой с короткими пальцами ладонью, отчего Лунеласк будто стал ниже.

– Надо учесть… Кто может ещё что-нибудь добавить? – выждав паузу, напомнил Жуперр. Думерты промолчали. – Тогда у нас получается… – Он провёл пальцем по схематическому наброску стены города с отметками. На схеме можно было увидеть нахождение лазов, зафиксированных Тескомом, по крайней мере, за последние двести-триста лет. Многие из них были заброшены, и оттого не проходимыми ни для кого уже многие годы. Особыми значками помечались шлюзовые камеры, сточные трубы, нарушения койны. – Если предполагать, что они не будут обходить стену, а сразу направятся к ней, то шлюзов здесь… так… семь. А лазов… – Жуперр вытер набежавшую от напряжения слезу. – Четыре действующих. Пятью давно уже никто не ходил. Что скажешь, Самотан?

– Два старых лаза проходимы до сих пор, шейн. Просто о них позабыли. – Самотан, отвечающий за порядок вдоль койны, раздвинул губы в хищной улыбке. – Но в них лучше не соваться. Я знавал только одного проводника. Его уже нет…

– Я помню, – кивнул Жуперр.

– Три других, по-моему, никогда лазами не были. Кто-то пытался их устроить, но без пользы для себя.

– Возможно, но… Ты гарантируешь?

– Я проверял. И до меня о том было известно. Я сменил Таповиру, а он об этом слышал от своего предшественника.

– Хорошо. Итак, шлюзов семь, лазов будем считать шесть и почти двадцать свиджей общей стены. А это не менее четырёх прауз хорошего бега из конца в конец.

Жуперр задумался. Ведь он как чувствовал, отдавая вчера распоряжение на усиление охраны стены. Так что лазы и шлюзы уже перекрыты, а по периметру стены как всегда с вечера пущены патрули. Даже не будь сегодняшней спешки, всё равно вся койна находилась под наблюдением. Так что всё как будто сделано. Однако силы распылены. К тому же тескомовцы, занятые рутинной службой изо дня в день, и, естественно, из ночи в ночь, навряд ли сегодня горели особым рвением в охранении. Поэтому вся проблема заключалась в оповещении о возможном прорыве в город извне группой людей и выродком. Вот почему он напомнил о двадцати свиджах.

Если не успеть оповестить, ведь точно проморгают. А беглецам стоит прорваться через лаз или другим способом, то в подземельях города их не найти. Засядут где-нибудь в дуварах какого-нибудь родового хабулина и – всё. Полгода искать надо будет.

– Шейн, – вывел его из невесёлых размышлений щуплый Костов, совсем затерявшийся среди упитанных собратьев по Тескому. – У нас есть устройство…

– Ну?!. Встань!

– Им как будто можно определить движущийся объект на воде…

– Ну, ну? – нетерпеливо подогнал его руководитель.

– Вот я и думаю… Может быть, оно и вправду поможет что-то увидеть и определить куда оно… это… плывёт.

Жуперр прихлопнул ладонью по крышке стола.

– Вот!.. Я не зря вас собрал. Ты, Костов, сейчас же опробуй устройство. Да, да, прямо сейчас!.. Бегом! – Когда Костов высочил из помещения, Жуперр обратился к оставшимся думертам: – А с вами мы сделаем так…

Думерты ещё не разошлись, как в кабинет ворвался Костов. Лицо его пылало, руки ходили ходуном, от возбуждения он никак не мог начать говорить.

– Шейн, плывёт, – наконец оповестил он. – Плывёт что-то. Наверное, большое! Сигнал сильный. Я видел… Оно…

Костов закатил от восторга глаза.

– Куда плывёт? – вернул его к действительности Жуперр.

– К городу плывёт. Куда ещё?

– Я это понял. Город большой. Когда подплывёт и к какой точке койны направляется?