Читать книгу: «Возьми меня замуж! Проза XXI века», страница 2

Глава 4

Вадим Лесун, тот самый круглолицый, длинноволосый студент с кривым и приплюснутым носом, в джинсовом костюме с рокерскими шипами на рукавах, быстро перебежал дорогу и перегородил путь Светлане. Та от неожиданности остановилась, едва не уронив телефон, который она держала в руках, выбирая новую мелодию и вставляя в уши наушники.

– Вадим?! Какого черта пугаешь меня.

– А ты какого черта избегаешь меня, на звонки не отвечаешь? На репетиции почему не была? Ты же знаешь, у нас через месяц первые гастроли, концерт…

– Подумаешь, гастроли. Всего-то какая-то Балашиха!

– Ты дура, что ли? Это же первый наш сольник за стенами институтского ДК.

Она сняла наушники, откинула волосы назад, положила телефон в сумочку и медленно пошла вперед. Вадим последовал за ней. Попытался взять ее под руку, она вроде бы и не отдернула руку, но дала понять, что этого не следовало делать. Вадим ее понял и убрал свою руку.

– Я же сказала и тебе, и Феде, что мне это уже не интересно. Рок мне стал не интересен, понятно?

– Не ври! Это все из-за Шумилова, да? Знаешь, я ему при встрече нюх намну так, что мало не покажется.

– Если ты его хоть пальцем тронешь, ко мне даже на пушечный выстрел не подойдешь, понял?

– Любишь его, что ли?

– Да, люблю! Ты и половины его не стоишь.

– Ну ладно, Свет, – примирительно сказал Лесун. – Не сердись! Давай заглянем в какую-нибудь кафешку, перекусим.

Она немного подумала и согласилась. В конце концов, матери дома нет, Шумилов тоже уехал, а ей одной ужинать как-то не очень хочется.

– Но только без последствий, Вадик, ладно? И вино заказывать не надо.

– Ну, хотя бы по рюмочке?

– Я сказала, нет. Или я не пойду в кафе.

– Ладно, пойдем. Не сердись.

Лесун сделал заказ, а в конце попросил принести двести граммов водки.

– Я же сказала, что пить не буду, – Светлана готова была встать и уйти, но Лесун положил свою ладонь на ее руку.

– Это я себе. Я-то могу выпить? – он смотрел на нее своими большими зелеными глазами, и она увидела в них такую боль, такое страдание, что ей стало жутко.

Она понимала, что Вадим любит ее. Он был ее первым парнем, с первого же курса. И она любила его, как ни смешно сейчас звучит это слово. Узнав, что она окончила семилетку музыкальной школы, да еще и хоровое отделение, он привлек ее в свою недавно созданную рок-группу, состоявшую тогда всего из трех человек – из него самого, Вадима, бас-гитариста, ударника и соло-гитариста, он же и клавишник. Пел сам Вадим, низким, хрипловатым баритоном песни собственного сочинения, которые довольно профессионально клал на музыку клавишник и гитарист Федор Кулиш, смазливый длинноволосый блондин с золотой серьгой в левом ухе. Когда же выяснилось, что Светлана еще и хорошо пела, трое ребят уговорили ее быть солисткой. Несмотря на то, что она терпеть не могла рок, ей больше нравился джаз, влюбленная по уши в Лесуна, Светлана согласилась. Теперь уже их группа, которую они назвали «Падший ангел», существовала четвертый год. Появился и гитарист, что позволило Федору полностью переключиться на синтезатор и написание музыки. Их концерты во Дворце культуры института всегда проходили при аншлагах. Причем, ходили на них не только студенты и преподаватели, но и жители ближайших районов. Светлана и в самом деле добавила группе некоего шарма, репертуар стал более разнообразным, а почитателей «падших ангелов» стало еще больше. Институту это тоже добавляло очков и все были довольны. В прошлом году группа впервые съездила на фестиваль «Нашествие», проходившем на большом поле в Конаковском районе Тверской области. И там тоже их ждал успех. Появились какие-то свободные средства, обновили аппаратуру, купили новые инструменты. Ничто, казалось, не предвещало беды.

Но вдруг в судьбе Светланы появился ОН – Петр Шумилов. Точнее, появился-то он еще раньше. С первого курса он читал у них лекции, и уже к концу второго семестра Светлана поняла, что влюбилась. Шумилов не блистал ни особой красотой, ни заметной статью, но не это было главным для нее. Она сама не поняла, как это случилось. Что-то в ней перевернулось. Когда она смотрела на него, мурашки бегали у нее по коже, когда он улыбался (даже не ей, а кому-то другому), у нее от умиления слезы выступали на глазах. И как она переживала, что он не замечает ее влечения к нему, не видит ее чувств. Она постоянно садилась на его лекциях в первый ряд и периодически устремляла на него задумчивый взгляд. Он же лишь искоса иногда обращал на нее взор и продолжал выступать дальше. На зачете в конце второго семестра она, понимая, что не может сосредоточиться из-за всех этих нахлынувших чувств, расплакалась. Одногруппники пытались выяснить, что с ней, а она не могла ничего сказать. Так и села перед ним, немая и заплаканная. А он терпеливо ждал, заполняя зачетку. Потом, не слыша от нее ни слова, поднял на нее глаза и некоторое время смотрел на нее в упор, боясь что-либо спросить, потому что предполагал, что, если он сейчас ее о чем-то спросит, она просто разревется. Он вздохнул, молча поставил в зачетке отметку, расписался и также молча протянул ее ей. Она выскочила в коридор и разревелась.

– У нее что, какие-то неприятности или несчастье? – спросил Шумилов, когда Светлана ушла.

– Мы сами не знаем, – пожимали плечами две ее подруги. – Пытались расспросить ее, но она молчит.

И лишь на репетициях она забывалась, и вся отдавалась музыке. Влюбленный Вадим не замечал никаких изменений у Светланы, зато Федор как-то сказал ему:

– Ты бы последил за Светкой.

– А что?

– Уж не втюрилась ли она в кого? Какая-то странная стала. Иногда ее спрашиваешь, а она отвечает невпопад.

– Да ну? – удивился Вадим, но прислушался к словам друга. Стал чаще присматривать за ней, чаще провожал ее домой, а она все реже оставалась с ним в общежитии.

А в четвертом семестре, она решила взять быка за рога. Знала, что у них дома в баре есть целая батарея разных бутылок. Долго перебирала, чего бы ей выпить. Остановилась на виски. Хлебнула прямо из бутылки и почувствовала, как ей обожгло горло. На глазах выступили слезы, в носу защекотало. Тем не менее, зажмурив глаза, она сделала еще один глоток, и тепло разлилось по всему ее телу. Лекция Шумилова была на второй паре. Всю перемену она ходила перед его кафедрой туда-сюда, дрожа всем телом. Лицо ее налилось краской, в висках невыносимо больно стучало, кончики пальцев дрожали. Наконец, дверь открылась, и в коридоре появился Шумилов в сопровождении то ли молоденькой преподавательницы, то ли аспирантки. Они о чем-то оживленно переговаривались, и он улыбался своей убивающей ее, Светлану, улыбкой. От этого у нее еще больше взыграла кровь: неужели конкурентка-соперница? Девушка протянула Шумилову папку с файлами, тот приподнял свой портфель, отщелкнул замок и собирался положить эту папку в портфель. Но в это время словно вихрь поднялся в коридоре, словно молния сверкнула в закрытом помещении. Это Светлана на полном ходу втиснулась между Шумиловым и девицей да так резко, что у него из рук выпала не только папка, но и весь портфель. В портфеле, видимо, было что-то тяжелое, и оно сильно звякнуло при падении. Аспирантка от неожиданности только охнула, Шумилов застыл в недоумении, а Светлана неожиданно стальным голосом произнесла:

– Ой, простите, Петр Владимирович! Я все сейчас соберу.

В это время прозвенел звонок. Аспирантка было присела, чтобы помочь собрать хотя бы свою диссертацию. А Светлана уже начала собирать рассыпанные вещи, не давая аспирантке ни к чему даже прикоснуться. Та недоуменно посмотрела на Шумилова и пожала плечами.

– Ничего, Вера. Идите на семинар, а мы вдвоем с девушкой сами справимся.

– Хорошо! – кивнула Вера и удалилась.

Шумилов присел на корточки, но Светлана, к удивлению, быстро, все собрала и уже протянула портфель Шумилову.

– Какой у вас тяжелый портфель, Петр Владимирович, – поднимаясь, сказала она.

– Просто там очень много умных мыслей, – ответил он и улыбнулся своей испепеляющей улыбкой. – Вы, кажется, на втором курсе? Я видел вас на моих лекциях.

– Да, Петр Владимирович. Я всегда сижу в первом ряду.

– Отлично! Тогда идемте, а то лекция уже должна начаться.

Он пошел рядом с ней, а она вся пылала от счастья. Спускаясь по лестнице на первый этаж, она старалась локтем, кончиками пальцев будто бы невзначай дотронуться до него, а потом, уже перед самым входом в аудиторию, она чуть приостановилась и негромким шепотом произнесла:

– Меня Светой зовут. Светланой.

– Отлично! Значит, будем знакомы, – он снова улыбнулся и протянул ей руку.

Открывая дверь аудитории, он тоже как бы ненароком, прикоснулся к ее уху и зашептал:

– А еще я вас хочу попросить, не пейте виски перед тем, как идти на мои лекции.

Летом, на каникулах, узнав его сотовый телефон, она ему позвонила и попросила о встрече. А он в это время был на практике со своими студентами-туристами. Сказал ей, что вернется не раньше, чем через десять дней. Она спросила, может ли она ему перезвонить через десять дней.

– Перезвони! – ответил он, как-то незаметно перейдя на ты.

Светлана вдруг сообразила, что Вадим ей что-то говорил, о чем-то спрашивал, а она как-то невпопад отвечала. Он из-за этого злился и пил все больше.

– Выходи за меня замуж, Свет! – вдруг совершенно трезвым голосом сказал он.

Она в это время смаковала фисташковое мороженое, но, услышав эти слова, она весь этот холодный кусочек и заглотила. Протянула руку, погладила Лесуна по, как всегда, плохо расчесанным волосам, покачала головой.

– Нет, Вадик! Если бы ты об этом попросил меня еще хотя бы полгода назад, я бы подумала, а сейчас нет!

Лесун завыл, со всей силы стукнул своим большим кулаком по столу, так что даже подпрыгнул графин с водкой и тарелки, и оглянулись посетители за соседними столиками. Он налил себе еще водки и выпил, не закусывая. Вскоре его голова потяжелела и завалилась на стол. Светлана сообразила, что Лесун напился вдрызг.

– Черт! Скотина! Вадим, ты опять нажрался, – тормошила она его за плечи. – Специально, что ли? Вставай же! Пойдем!

Это заметил официант и направился к ним.

– У вас проблемы? Помощь нужна?

– Да, вызовите, пожалуйста, такси и помогите мне довести эту скотину до машины.

– Да, конечно! Но сначала оплатите счет.

Официант отошел к кассе, что-то сказал кассирше, а сам достал телефон и начал звонить. Светлана встала, подошла к Лесуну и стала рыться в многочисленных карманах его джинсового костюма.

– Блин! Вадик, где у тебя деньги лежат?

Казалось бы, заснувший Лесун полез в задний карман штанов и достал портмоне. Хотел дать его в руки Светлане, но промахнулся и выронил его на пол. Светлана облегченно вздохнула, подняла портмоне и села на свое место, дожидаясь официанта. А тот не заставил себя долго ждать.

– Пожалуйста, чек! Такси будет минут через пять.

– Спасибо! – Светлана взглянула на чек, порылась в портмоне, достала нужную купюру, протянула официанту. – Сдачу оставьте себе.

– Благодарю!

Подъехало такси. Светлана с трудом поставила Лесуна на ноги, но идти тот не смог – ноги заплетались. Официант кивнул охраннику, тот пришел девушке на помощь. Так, вдвоем, они доволокли могучего парня до такси, с трудом запихнули его на заднее сиденье. Сама Светлана села на переднее сиденье, назвала таксисту адрес Лесуна и машина быстро набрала ход. «Надеюсь, у него дома кто-то есть. Не очень светит мне оставаться с ним одной», – подумала она.

Глава 5

Академия туризма и гостеприимства откликнулась на предложение Союза туриндустрии организовать специальный пресс-тур для российских туроператоров и руководства Академии в Каппадокию – неизвестную для россиян Турцию. Русские ведь привыкли ездить в Турцию, чтобы понежиться на солнечных пляжах Антальи и других средиземноморских курортов, но, оказывается, в этой стране есть и совершенно другой мир – мир одной из древнейших христианских цивилизаций.

Академия наполовину проспонсировала эту поездку, отправив туда ректорат почти в полном составе, а в качестве видеооператора и составителя будущего путеводителя выбрала Петра Шумилова, чему он был весьма рад, хотя и немало удивлен.

Добираться до Кайсери, административного центра Каппадокии, пришлось с пересадкой в Стамбуле на местную авиалинию. Из Кайсери до Гёреме добрались на автобусах довольно быстро. Так потом и ездили: маленький шестнадцатиместный автобус «Мерседес» для «главных» и большой – для всех остальных.

Все были в шоке. Будто попали на иную планету! Настолько здесь были необычны ландшафты: вулканы с заснеженными вершинами, невысокие, отдельно стоящие горы, скальные массивы и благодатные долины с каньонами. Долины Каппадокии носят названия одно другого романтичнее: долина Любви, Розовая, Голубиная… Собственно, эти три долины, расположенные между Учисаром и Чавушином, самые известные из всех и своими потрясающими пейзажами манят массу путешественников, склонных много ходить пешком или много фотографировать. Труднее попасть в долину Ихлара, но дело стоит того: внизу, в ущелье, можно вдоволь налюбоваться извилистой рекой, пышной зеленью и отвесными утесами до самого неба. И, словно растущие из земли, гигантские каменные грибы из лавы и пуфа – следы потухших вулканов. А еще сотни пещер, целые подземные города с десятками храмов и домов, насчитывающие не одну тысячу лет.

Русскоязычный гид живописал все, куда устремлялся взор людей, показывал то, что далеко не всегда показывают обычным туристам.

– А сейчас мы с вами посетим Деринкую – древнейший подземный город недалеко от Невшехира, построенный еще в 8—7 веках до нашей эры. Ранние христиане потом прятались здесь от притеснявших их арабов. Вместе с Каймаклы это два крупнейших подземных города в мире. Деринкую лежит ниже, на целых восемь этажей вниз, зато Каймаклы намного больше по площади, оба эти подземные города соединены девятикилометровым туннелем. Для посещений открыты только верхние четыре этажа, но для вас специально мы откроем еще пятый этаж, там есть кое-что интересное.

Дождавшись, когда водитель припарковался, гид встал и, положив микрофон, произнес:

– Пожалуйста, выходим из автобуса. И большая просьба – держитесь вместе, потому что в пещерах очень легко потеряться.

Екатерина вышла из автобуса, с любопытством оглядываясь по сторонам. Всех приехавших туристов тут же обступили местные торговцы, приглашая в свои палатки и павильончики и просто к прилавкам. Гид пошел оформлять билеты, а некоторые туристы разбрелись, кто куда.

В этот момент подъехал маленький автобус, который сопровождал лично хозяин крупнейшего в Каппадокии туристско-гостиничного холдинга – среднего роста, коренастый черноволосый мужчина с аккуратно подстриженными такими же черными усами. Последним из этого автобуса вышел Шумилов с видеокамерой в руке. Он не спеша водил камерой по сторонам, одновременно наговаривая текст. И вдруг в объективе камеры оказалась женщина со знакомым лицом. Он приблизил ее зумом, пытаясь вспомнить, где он ее видел. Ну, как же! Это же та самая дамочка на красном «пежо», которой он незадолго до отъезда сюда менял колесо.

– Петр! Мы с господином Гюлетом ненадолго уединимся, а вы присоединяйтесь к экскурсии, – обратился к Шумилову ректор Академии.

– Хорошо, Игорь Сергеевич.

Екатерина подошла к прилавку, где торговали самовязанными изделиями из ангорской шерсти. Немолодая уже хозяйка прилавка тут же засуетилась, на ломаном английском предлагая товар.

– Нет, нет, у меня мало времени, – также на английском ответила Екатерина. – Пока только смотрю. Если будет время после экскурсии, я к вам снова подойду.

Продавщица кивнула и продолжила живописать свой товар, правда, уже без прежнего энтузиазма.

– А вот это маленький местный рынок. И мы видим, как турчанка обхаживает потенциальную покупательницу из России.

Шумилов подошел в плотную к Екатерине, выключил камеру и опустил руки. Екатерина обернулась и хотела было выразить недовольство тем, что ее снимают без ее разрешения, но тут же застыла в недоумении: рядом с ней стоял знакомый мужчина и миловидно улыбался. Улыбка была искренняя, на которую невозможно было не ответить. Она улыбнулась в ответ, пытаясь одновременно вспомнить, как же его зовут.

– Не думал, что нам с вами по пути! Здравствуйте, Катя!

– Ой, ну надо же! Тоже не могла подумать, что нам с вами доведется свидеться далеко от Родины.

– Как вы тогда добрались домой?

Они пошли в сторону пещер, где их уже ждал гид-сопровождающий с местным экскурсоводом.

– Вы знаете… нормально. Я даже никому не сказала о происшествии.

Ей было неудобно, но она никак не могла вспомнить его имя. И потому иногда делала между словами паузу, что не ускользнуло мимо внимания Шумилова.

– Да не ломайте вы голову, вспоминая. Ведь вы же не знали, что когда-нибудь еще встретите меня. Петром меня зовут.

Она покраснела от того, что он разгадал ее мысли.

– Но ведь вы же запомнили мое имя.

– У меня это профессиональное.

– Вы что… эфэсбешник или… мент? – она посмотрела на него испуганно.

– Нет, что вы! – засмеялся он. – Я преподаватель, кандидат филологических наук. Знаете, сколько через меня студентов проходит!

– А-а! – она облегченно выдохнула.

– А вы меня, между прочим, обманули, Катя.

– Это как же? – удивленно вскинула она брови.

– Вы же мне сказали, что едете в командировку, а сами в Турцию отдыхать.

– А вот и неправда! – вспыхнула она. – Это именно командировка. Я здесь как хозяйка турфирмы знакомлюсь с новым маршрутом. А вы-то как здесь?

– Да я, вот, фильм снимаю о Каппадокии для Академии туризма, а потом путеводитель буду составлять для Академии.

Они уже вошли внутрь пещеры и переключились на рассказ экскурсовода. Шумилов снова включил свою камеру. Екатерина достала планшет и небольшой фотоаппарат, который повесила на шею. Ходили за экскурсоводом с открытым ртом и широко раскрытыми от удивления глазами – это же до какой степени самосохранения должны были дойти люди, чтобы так вгрызаться в землю. Как-то само собой получилось, что Екатерина держалась рядом с Шумиловым, да и тот не возражал против такого соседства.

Когда они спустились вниз на четвертый этаж, Екатерина вдруг почувствовала, что ей не хватает воздуха. В висках застучало, сердце забилось учащенней. Она открыла рот, стараясь всякий раз при вдохе побольше захватывать воздуха. Но лицо стало бледнеть, икры ног – дрожать. Шумилов заметил в одной из ниш несколько человеческих костей и наполовину сохранившийся череп. Засняв это на камеру, он повернулся к Екатерине и хотел было обратить ее внимание на эту подробность, о которой, кстати, экскурсовод ничего не сказал, но заметил, что с ней творится что-то неладное. Он тут же выключил камеру, положил ее в сумку и озабоченно спросил:

– Вам плохо?

Пару секунд она решала, признаться ему или нет, но, почувствовав, что ее начало подташнивать и закружилась голова, жалобно кивнула головой.

– Не знаю, что такое. Голова кружится и тошнит.

– Ну, вот что, пойдемте на воздух, – он решительно взял ее под руку и развернулся назад. – Вам, наверное, воздуха не хватает. Вентиляции-то здесь нет.

– А мы не заблудимся? – послушно шагая за Шумиловым, спросила Екатерина.

– Не заблудимся! – заверил он.

– А как же ваше задание, ваш фильм?

– Послушайте, Катя, говорите поменьше и дышите поглубже! О каком фильме может идти речь, когда рядом человек погибает.

Они поднялись на второй этаж, воздуха стало побольше, дышать стало полегче. И вдруг Екатерина засмеялась. Он удивленно посмотрел на нее: все ли в порядке.

– Да нет! – догадалась она. – Это я вдруг вспомнила, как вы сказали обо мне – человек погибает.

– А! – хмыкнул он и сам хохотнул.

Наконец, они выбрались наружу. Увидели в нескольких метрах выступ из пуфа, который вполне мог служить лавкой. Он подвел ее к этому месту и посадил, одновременно сняв легкую куртку, которую надел, спускаясь в пещеру, и стал им обмахивать Екатерину.

– Ну как, легче вам?

Зевота прекратилась, хотя тошнота никуда не ушла. Но здесь уже она вполне могла держать себя в руках, и, кивнув головой, сказала:

– Да, спасибо! Вы меня в течение одной недели уже второй раз спасаете.

– Ну да! Теперь вы моя вечная должница.

Они оба засмеялись. Он перестал махать курткой, свернул ее, засунув в сумку, и присел рядом.

– Вы не будете возражать? – на всякий случай спросил он. – Я тоже слегка утомился.

– Ну что вы, Петя… Ой! Ничего, что я вас так назвала?

– Но я ведь вас тоже Катей зову.

Он случайно, дернув рукой, прикоснулся к ней, и она почувствовала некий разряд тока, проскочивший между ними. Успокоившийся было пульс, снова застучал в висках. Правда, не так интенсивно, как в пещере.

– Послушайте, Петя, – она даже с каким-то наслаждением снова назвала это имя. – Я хочу вас попросить, когда вы закончите свой фильм, не пришлете ли мне копию?

– А что мне за это будет? – с хитрецой спросил он, но она, чувствуя себя все еще неважно, подвоха не расслышала и потому посмотрела на него с удивлением.

– А сколько вы хотите?

– Да не нужны мне ваши деньги, бог с вами. Мне, слава богу, своих хватает.

– А что тогда? – растерялась она.

– Поцелуй!

– Что?!

– Всего лишь один поцелуй.

– А-а! Вы все за старое? Тогда, у машины, вы сказали, что пошутили.

– Тогда я шутил. Вы тогда, на дороге были такой несчастной.

– А сейчас нет?

– А сейчас вы такая красивая.

Она улыбнулась, чуть склонив на бок голову. Сережка с изумрудом, в мочке слегка оттопыренного уха, заходила из стороны в сторону.

– Ну, хорошо! Давайте я поцелую вас в щеку. Все-таки вы и в самом деле, меня сегодня спасли от неприятностей.

Она собиралась его поцеловать, но он чуть отдернул голову назад, одновременно глядя в упор на Екатерину.

– Лучше в губы.

– Молодой человек, вам никогда не дарили машинку для закатывания губ?

– А что, есть такая? – искренне удивился он и тут же не выдержал, засмеялся.

Вслед за ним засмеялась и она.

– Да, ладно! Я шучу. Если вы мне дадите свою визитку, я вам не только копию фильма пришлю, но и путеводитель.

– Ой, конечно!

Она открыла сумочку, достала в одном из кармашков пачку визиток, одну протянула ему.

– Турфирма «Светлана», директор, – прочитал Шумилов. – А почему «Светлана», а не «Екатерина»?

– А вы где-нибудь встречали фирму с таким не очень благозвучным названием?

– Ну да! «Ромашка лтд» или «Иванушки интернешнл» звучит куда благозвучнее. Есть же, в конце концов «Инна-тур».

– Ну, вот видите, как звучит – «Инна-тур»!

– Я не понял, вам что, не нравится ваше имя?

Ответить она не успела – появился ректор Академии с господином Гюлетом и ректор, увидев Шумилова, тут же позвал его:

– Петр, поехали!

Шумилов поднялся, но уходить не спешил. Наконец, решился спросить:

– Кать, вы в какой гостинице остановились?

– «Göreme House».

– Отлично! Я тоже там же. А какой этаж?

– Третий.

– Значит, соседи. Можно, я к вам вечерком загляну?

– Можно, – кивнула она.