Читать книгу: «Женщины виноваты!», страница 3

VI

На следующий день Даша подошла к Лене и начала расспрашивать о вчерашнем вечере. Лене можно было и не отвечать: счастливое лицо говорило, что все прекрасно.

– Ну что, все было, как я говорила?

– Да, почти все. Он не пил – я напилась, – отвечала Лена, и темные ее глаза излучали счастье.

– Напилась и не устояла, – резюмировала Даша.

– Это называется «не устояла?» Не знаю, кто не устоял, но я об это ничуть не жалею, – Лена, как-то непривычно для нее, томно улыбалась.

– Он обещал еще встретиться, или сказал «прощай», – насторожилась Даша.

– Обещал. Сегодня после работы.

– Ну, Ленка, ты молодец. Я думала, что у тебя будут проблемы с постельным режимом, а у вас все хорошо и прекрасно. Значит, я могу удалиться?

– Ну что ты, Даша, я тебе очень благодарна, за то, что ты познакомила меня с ним. Я думаю, что ты нам мешать не будешь.

– Ну что ж, я очень рада, что у вас складывается все хорошо. – Даша действительно была довольна собой

– Ничего у нас еще не складывается. Только вечер вместе провели. В постели. Вот и все, пока, наши отношения.

– Лиха беда начало, как говорится. Ты только не спеши в него влюбляться по уши. Пока слегка можно, но не больше. Не торопись. Ты же его совсем не знаешь. Я тоже его плохо знаю. Побольше расспрашивай его, присматривайся, а то он может оказаться котом в мешке.

– Ты знаешь, сначала я так же думала, а сейчас обо всем забыла и думаю только о встрече. Я уверена, что когда мы встретимся, я все забуду, о чем мы сейчас говорили. – Лена сладко потягивалась, подняв сцепленные руки над головой.

– Ленка, я тебя не узнаю. В один миг изменилась. Я даже не догадывалась, что такое бывает в жизни.

– А я совсем об этом никогда и не думала, – беззаботно отвечала та, – а сейчас вот я не дождусь вечера, когда мы встретимся вновь и останемся одни. Я ничего не соображаю. Как будто мне не двадцать шесть, а шестнадцать лет. Один поцелуй – и все кувырком. Я собой сейчас не управляю. Меня несет куда-то, но желания сопротивляться этому, у меня нет.

– Ой, Ленка, что-то мне на душе тревожно. Не верю я в быстрое счастье. Его надо выстрадать, за него надо побороться. А у тебя – вот оно. И такое большое. Ох, тревожно мне. Дай Бог, чтобы у тебя это счастье было настоящим и долгим.

– Спасибо. Мы как-нибудь зайдем к тебе.

– Вот, уже и «мы». Ну, дай-то Бог.

VII

Прошло больше двух месяцев со дня первой встречи Лены с Владом. Не послушалась Лена, влюбилась и сразу «по уши». Все это время она жила как в тумане; встречи и воспоминания о них заполняли ее жизнь до отказа. Она больше ни о ком не могла думать, кроме как о нем, об их беседах, о совместных прогулках, о его ласках. И он постоянно говорил, что любит ее, что еще больше наполняло ее сердце радостью. По правде говоря, первоначальная цель знакомства была полностью забыта, и она просто наслаждалась жизнью, радовалась тому, что он есть, что они вместе, была счастлива встречами. Все остальное казалось ей таким мелочным, ненужным. Все, кроме его нежных слов, его рук, губ, тела. Ей казалось, что мир ограничен только им, а жизнь состоит только из их свиданий. Это было какое-то наваждение. Иногда она пыталась очнуться, освободиться от этого безумия, но это только заставляло еще больше думать о нем, об их встречах – и она решила не противиться. Ее не волновало то, что он не торопился знакомиться с ее матерью, не предлагал встретиться со своими родными, хотя и много хорошего говорил о них. Все это было где-то далеко. Рядом был он, и этого было достаточно.

Она ходила с Владом в те же театры, что и с подругами, смотрела фильмы в тех же кинотеатрах, гуляла по тем же улицам. Вокруг было все то же, что и раньше, но мир изменился, границы его расширились, он стал интересным, необъятным. В нем, кроме женщин, появились ранее не замечаемые ею мужчины. Лена смотрела на них и сравнивала с Вадимом – он был лучше. Так ей казалось, и она не хотела убеждать себя в обратном. Теперь она поняла, что не только «без женщин жить нельзя на свете», но и жизнь без мужчин – не жизнь.

О своих радостях она часто рассказывала Даше. Та радовалась за них и немного завидовала.

– Ты вся светишься. Раньше ты была красива грустной красотой, а сейчас – радостной. Посмотришь на тебя, и у самой на душе светло становится, – говорила она Лене.

Лена смущенно улыбалась.

– И улыбка какая-то другая у тебя стала, и вся ты выглядишь немного прибалделой.

– Вот! А я все искала слово, каким можно было выразить мое состояние. Прибалделая! Точно! Только не немного, а совсем обалдела я, Даша, – Лена продолжала улыбаться своим мыслям. – Ты не представляешь, как это хорошо любить. Я так счастлива. У меня совершенно другая жизнь стала, более полная, что ли. – Помолчала. – Мне стыдно признаться, но мне, оказывается, и мужик нужен. Я не могу дождаться встречи, не могу дождаться, когда мы останемся одни. Сколько лет прожила и не знала, что так бывает в жизни. Думала, что это только в романах фантазируют. Если я начинаю думать о нем, то меня иногда даже в жар бросает, дурно становится от воспоминаний. Это какое-то сумасшествие.

Даша восторженно смотрела на нее.

– Ну, Влад, молодец: быстро разбудил в тебе женщину. Талант, ничего не скажешь.

Лена застенчиво улыбнулась и опустила глаза, передвинула стопку бумаг с одного края стола на другой.

– Ты знаешь, – начала она, не поднимая глаз, – я никогда не думала, что так будет. И не думала, что об этом вот так просто с кем-то можно будет говорить. Для меня всегда это была запрещенная зона – сюда не заходить. А сейчас… Мне даже разговор об этом доставляет удовольствие, и кажется, что я сейчас вот возьму и начну рассказывать, как это происходило между нами. Совсем очумела от счастья. Ты точно подметила – прибалделая я, – последние слова Лена не произнесла, а пропела, и глубоко вздохнула.

– Мне об этом можешь не говорить. Я сама прошла через такое, с той лишь разницей, что ты одного любишь, а я любила нескольких. Дурой была. Одного мне было мало. Ну хорошо, это цветочки, а ягодки будут? О свадьбе разговор был? Может, поженитесь не на время, а навсегда.

– Что ты! Еще рано о свадьбе. Мы ведь только два месяца встречаемся.

– Она говорит, что только два месяца. В постель пошла на четвертый день знакомства, и не считаешь, что скоро.

– На третий, – улыбнулась Лена. – Постель – это проще, чем замужество. Но ты права: сейчас я бы согласилась на всю жизнь.

– Не узнаю я тебя, Ленка. Мне казалось, что для тебя постель сложнее. Как меняет любовь людей. С ума сойти можно!

Помолчали, думая каждый о своем.

– Блаженная ты, Ленка, – Даша вздохнула, посмотрела на счастливую подругу. – Мне бы радоваться надо, что у тебя все хорошо, а не могу. Беспокойно мне.

VIII

Прошло несколько дней. Был поздний вечер, когда Даше позвонил Влад и попросил разрешения зайти к ней. Спустя некоторое время он молча сидел у нее на кухне, дожидаясь, когда она приготовит закуску к бутылке водки, которую он, придя, поставил на стол.

– Со свиданьицем, – произнес он тост. – Разговор у меня не простой – без бутылки не разобраться, – продолжал он, закусывая.

– Что случилось? Это касается Елены? – насторожилась Дарья.

– Да, Елены. Ну и меня тоже – сказал он, наливая еще по рюмке.

– Какую-нибудь гадость скажешь. Точно! Ведь ты не будешь меня просить, чтобы я сосватала за тебя Лену? Сам бы справился. – Даша не дотронулась до рюмки.

– Это точно. С этим я бы справился. Твое здоровье. – Влад выпил еще.

– Ну говори, не томи.

– Вообще, дело простое, – он пожевал колбасу, глядя в стену напротив. – Я ведь женат. И давно.

– Как женат? – От неожиданности Даша расплескала водку из своей рюмки. – Ты же говорил, что не женат.

– Это говорил, а так я женат.

– Почему же ты это Лене не сказал? Девке голову заморочил, а теперь пришел ко мне виниться? Кобель здоровый, ты что же, не видел, что она в тебя влюбляется? Надо было сразу сказать об этом и прекращать встречи.

– Откуда же я знал, что так получится? Я думал, что ей хочется поразвлечься, вот ты меня ей и подсунула.

– Ну вот, мальчик нашелся, не понял, кто развлекался. Что, я сама не могла с тобой поразвлечься? Познакомила я вас потому, что на вашей свадьбе хотелось погулять. А ты уже женат! И я, старая дура, поверила тебе. Обвел вокруг пальца, как девчонку! Я думала, что вижу вас, кобелей, насквозь, но нет, недоглядела.

– Она мне тоже понравилась, поэтому сразу бросить не смог. И, больше того, я даже в нее влюбился. Не смотри на меня так. Что, я такой уж законченный подлец, что не могу влюбиться?

– Конечно, подлец. Но я не про это думаю. Я думаю, что мы Лене скажем. Ну, кобель! Тебе жены мало, что по бабам шастаешь? Как она тебя терпит? – вновь напустилась на него Даша.

– Терпит. Я ее, а она меня. Так и живем, если это можно назвать жизнью, – Влад отвернулся к окну.

– Ну это ваши проблемы. Что делать с Леной? Она же на тебя не надышится. В психушку попадет, когда узнает об этом. Говорила я ей, чтобы не торопилась – нет, не послушалась. – Дарья выпила оставшуюся в рюмке водку. – Налей еще, действительно, без бутылки не разберешься.

Они выпили молча, не закусывая.

– Не берет, зараза, – Дарья кивнула на бутылку. – Когда не надо, так только нюхни – в голову шибанет, а сейчас ни в одном глазу. Дети есть? – вернулась она к прерванному разговору.

– Детей нет. Жена не хочет себе обузу заводить. Я бы не прочь, но она категорически против этого.

– Слушай, разведись ты с ней. Зачем такая жена нужна? Женись на Ленке, она нарожает тебе детей – вон какая здоровая: не пьет, не курит. Вы такая красивая пара. Будете прекрасно жить. Хотя, о чем это я говорю? Тебя ничем и возле этой жены не удержишь. Как только представиться случай – сразу налево побежишь. В тебе это уже сидит крепко.

– Что ты меня совсем захаяла? – он обижено отвернулся к окну. Пожевал колбасу. – Не даст она мне развода: ей удобно иметь мужа, – продолжил он разговор. – Пока я ни у кого не задерживался долго, она молчала. А здесь, видно, догадалась, что у меня серьезный роман, и потребовала, чтобы я его прервал. В противном случае обещала поднять шум, а он мне и, тем более, Лене совсем не нужен. Вот я и пришел к тебе за советом. – Он наполнил рюмки водкой, выпил. – Да, действительно ни в одном глазу. Бутылку водки выпили.

– За советом он пришел. Раньше надо было приходить. Какой я совет тебе могу дать?

– Ну, не совет, а так. Поговори с ней. Объясни. У тебя это лучше получится. К тому же ты нас знакомила, значит, в какой-то мере, ты причастна к этому.

– Я причастна! Может, скажешь, что я и виновата? Хотя, если разобраться – виновата. Приласкала тогда тебя, даже не узнала о тебе ничего и подсунула подруге. Свинью подсунула. Конечно, я виновата.

– Я не хотел бы бросать Лену, но обстоятельства так складываются, что нам нужно прекратить встречаться. Может, на время: не знаю, как пойдут дела. Я попытаюсь что-нибудь придумать.

–«Обстоятельства складываются». «Что-нибудь придумать». Как это знакомо! Ты сейчас наговоришь много, лишь бы отпустили, а там ищи ветра в поле. – Дарья встала, прошлась по кухне. – Что, водка кончилась? Всегда принесут одну бутылку, чтобы им только хватило.

– Я могу сбегать еще. – Влад вскочил.

– Сиди. Разбегался. По бабам да за водкой ты горазд бегать. Хватит нам, – помолчала, глядя в темное окно. – Не представляю, как это все я Лене скажу.

Влад отрешенно сидел за столом, вертя в руках пустую бутылку.

– Ох, чуяло мое сердце, что это для Ленки добром не кончится. Уж все ладно и хорошо у вас было. Она последнее время прямо светится вся. И вот ее – помоями из ушата. Тебе бы это понравилось? Девка молодая, не испорченная. Жила бы у мамы с бабушкой и горя не знала, так нет же, познакомилась с мужчиной – и вот такой поворот. А может это к лучшему? – Она посмотрела на Влада. – Что плечами пожимаешь? Доволен, наверное, что эта мысль у меня появилась? Ну, все, – Дарья решительно встала из-за стола, – давай, вали отсюда. Я тебя найду, если нужен будешь.

– Спасибо тебе, Даша, выручила. Я неделю мучился, не знал, что делать, пока не решил к тебе обратиться за помощью.

– Иди, иди. Рано еще спасибо говорить. Нашел помощницу, мерзавец. Сейчас бы тебя этой бутылкой по голове, да на кладбище – всем бы хорошо было. Я еще не знаю, чем дело кончится.

Даша шумно начала убирать со стола посуду.

IX

Разговор с Леной у Даши на кухне был трудным. Даша долго не решалась сказать о главном, пыталась подготовить ее, но Лена настолько была влюблена и верила Владу, что на «подготовку» никакого внимания не обращала. Когда же Даша сказала прямо, что Влад женат, та сначала не поверила.

– Это шутка, да? Ты хочешь проверить, как я к этому отнесусь? А знаешь, мне все равно: женат он или нет. Он меня любит, и мы будем вместе, и счастливы.

Даша, еще пытаясь смягчить поступок Влада, сказала:

– Но у него жена, и она может потребовать, чтобы он не встречался с тобой.

– Он ее и слушать не будет, – уверенно отвечала Лена. – Он без меня жить не может.

– Леночка, дорогая, ведь тебе же не шестнадцать лет, чтобы верить в это. Ты должна уже понимать, что если он еще не бросил жены, то у него есть на это причины, а у жены всегда найдутся веские основания заставить его перестать встречаться с тобой.

Лена побледнела и, глядя помутневшими глазами на Дашу, спросила:

– Ты хочешь сказать, что Влад меня бросил?

Даша помедлила с ответом, подбирая слова.

– Ну, не совсем так. Он сказал, что сейчас с тобой не может встречаться. Жена догадывается и грозит устроить скандал. А развода не дает, – соврала она, так как знала наверняка, что Влад с женой о разводе не говорил: у них уже сложились определенные отношения, устраивающие обоих, и менять их ни Влад, ни его жена не собирались.

– Почему он мне сам не сказал?

– Побоялся истерики с твоей стороны, наверное.

– Я хочу с ним встретиться. Как мне найти его? Дай мне его адрес, телефон, – быстро говорила она, глядя газами, полными слез, на Дашу.

– Ну зачем тебе это? Ты ничего не сможешь изменить, если он не захочет. Он не желает даже встречаться с тобой, поэтому и попросил меня сказать тебе о своем решении.

– Я не верю, – шептала Лена, вытирая слезы. – Это ты нарочно говоришь так о Владе, чтобы я отказалась от него. Ведь он тебе нравится – ты сама говорила мне об этом. Я не верю тебе, – она почти выкрикнула последние слова.

– Дурочка. Если бы я рассчитывала на него, то я бы вас не познакомила, а теперь, когда я все это узнала, он мне совершенно не нужен. Не хватало мне драки из-за мужика.

– Прости меня, Даша, я сама не понимаю, что говорю. Голова идет кругом, ничего не соображает.

Лицо ее от горя и слез как-то сморщилось, под глазами было черно от размазанной туши, и она уже была совсем другой Леной: не счастливой и радостной, как несколько минут назад, а скорбной, разбитой горем женщиной. Даша, глядя на нее, сама готова была разреветься от такой несправедливости.

– Как я буду без него? Я не смогу без него, – прошептала Лена. – Здесь что-то не так. Не мог он от меня вот так просто отказаться. Он же меня любит, а кого любят – от тех не уходят, – она все еще пыталась защитить себя и Влада.

Даша принесла ей валерьянки, воды. Немного успокоившись, Лена продолжала:

– Я же день и ночь думаю о нем. Он весь во мне, понимаешь? И теперь я его не буду видеть, не буду его слышать. Как это? Зачем мне теперь жить? Я не вижу смысла жизни без него.

Даша сжала ей руки, отбросила упавшие на мокрое лицо темно-каштановые волосы, вытерла ладонью слезы. Вспомнились молодые годы, когда она так же страдала после ухода того, кого она любила, но расставаться с жизнью она никогда не думала.

– Успокойся. Все мужики одинаковые – погуляют с нами и бросают. Может, и хорошо, что это сейчас случилось, а не позже. Не переживай: мы найдем получше Влада. Что Влад? Хороший мужик – не более. Как только трудности, так сразу в кусты. Забудь о нем, – говорила она, продолжая гладить плечи Лене. – Давай лучше вина выпьем. По маленькой.

Она встала, принесла бутылку вина, коробку конфет. Протянула наполненную красным вином рюмку Лене.

– Выпей, это лучше всяких успокоительных помогает.

Лена взяла протянутую рюмку.

– Как ты можешь так говорить, что найдем лучше Влада? Ведь я его люблю, и мне больше никто не нужен.

– Ну, что ты так переживаешь? Я вот так любила с десяток и с каждым расставалась со слезами – и ничего, жива еще, и мужики до сих пор засматриваются на меня. – Даша тряхнула русыми волосами.

– Нет, ты так не любила, как я. Я с ума сойду без него.

– Конечно, так, как ты любишь, так никто не любит. Каждый любит по-своему, но когда бросают – больно всем одинаково. Так что давай, выпьем, чтобы несчастной любви было меньше.

Лена поставила рюмку на стол.

– Мне, наверное, пить нельзя. Мне кажется, что я беременная.

– Лена, что я слышу? Ты молчишь об этом, а плачешь о каком-то паршивом мужичке? Да тебе радоваться надо. Это же сразу все меняет. Вот тебе и смысл жизни нашелся. – Даша обняла улыбающуюся сквозь еще не высохшие слезы, Лену. – Зачем нам теперь нужен этот Влад? Он свое дело сделал, и нам от него больше ничего не надо. У тебя будет ребенок! Ты же этого хотела? Подумаешь, большая беда – без мужа. Ну и что? Мама твоя никуда не денется и смирится с этим. И все будет прекрасно. – Даша перевела дух. – Теперь нужно, чтобы ты не волновалась. Тебе только радоваться можно, – если слезы, то только слезы радости.

– Ну как я буду радоваться после этого? – Слезы вновь выступили у нее на глазах. – Я не смогу его забыть.

– Забудешь, поверь моему опыту, – Даша подняла рюмку. – За здоровье твое и твоего малыша.

Лена поблагодарила, но, несмотря на все старания Даши, она еще не отошла от потрясения. Ей казалось, что это дурной сон, что скоро он пройдет, Даша скажет, что она пошутила, а из комнаты выйдет Влад, обнимет ее и поцелует, и все будет по-прежнему. Но вопрос Даши снова вернул ее к действительности.

– Лена, а Влад знает о ребенке?

– Нет. Ведь я еще и сама полностью не уверена.

– Что, за все время встреч у вас и разговора об этом не было?

Лена немного помолчала, пытаясь вспомнить, о чем она говорила с Владом последнее время.

– Совсем недавно он интересовался, не боюсь ли я забеременеть. Я ответила, что не боюсь. Больше разговора на эту тему не было. Мы просто наслаждались друг другом. Вот и все. – Лена выжидающе смотрела на Дашу.

– Теперь мне понятно, почему он заторопился: он просто испугался, что ты ему подаришь сына или дочь, а это в его планы не входило.

– О чем ты говоришь? Я уверена, что если он узнает о ребенке, он сразу же вернется ко мне, – у Лены вновь на глазах показались слезы.

– Подружка моя, поверь мне, старой шлюхе, которая перевидала много таких вот мужиков: если ты не хочешь больших неприятностей, то забудь о Владе раз и навсегда. – Даша погладила Лену по волосам, ладонью вытерла появившуюся слезу. – Ты еще не знаешь, какие концерты они закатывают, чтобы уговорить женщину сделать аборт – и часто уговаривают. Зачем тебе такое нужно? Ведь ты хотела иметь ребенка от здорового мужика – ты будешь его иметь. Как я понимаю, больше тебе и не нужно было. Это ты потом вошла во вкус. Если быть честными до конца, то надо сказать, что наша программа минимум выполнена. Так что забудь о нем. Теперь думай только о будущем ребенке. – Даша встала, давая понять, что разговор на эту тему окончен. – Все, достаточно о нем: с сегодняшнего дня я беру шефство над тобой. Сама я не вынашивала ребеночка, но об этом знаю почти все, правда, понаслышке. Но ничего, справимся. – Она уже вошла в роль шефа. – Как я понимаю, это у тебя уже почти два месяца. Завтра тебе надо сходить в женскую консультацию и встать на учет. Нет, мы пойдем вместе.

Х

Мать быстро заметила, что с дочкой творится что-то неладное: вот уже третий вечер сидит дома с распухшим от слез носом и красными глазами; не просит, чтобы она навестила бабушку или сходила вечером в гости к знакомым. Мать понимала, зачем нужно было дочери по вечерам оставаться в квартире одной, но это мало ее беспокоило: дочь уже взрослая. Беспокоило ее другое: почему так долго Лена не знакомит ее со своим молодым человеком? Уже прошло больше двух месяцев с того самого вечера, когда Лена так тщательно собиралась к подруге, а затем пришла от нее возбужденной и, как ей показалось, счастливой. Она тогда не стала расспрашивать Лену, – все было ясно без слов, – а только спросила для приличия: «Все нормально?» Лена тоже не стала вдаваться в подробности и ограничилась кивком – все хорошо. Потом все вечера, за редким исключением, у Лены были заняты. Она уходила гулять или просила уйти мать. И вот прошло уже столько времени, а дочь ничего не рассказывает о своем знакомом, с которым проводила все вечера и выходные дни. Пусть не рассказывает, – ее дело, но познакомиться уже пора. В последнее время мать и дочь вместе были редко, поэтому незнание о нынешней жизни дочери она объясняла для себя этим обстоятельством, но вот уже третий вечер они проводят вдвоем, а объяснений от дочери она не слышит.

– Послушай меня, – мать оторвала свой взгляд от телевизора, – я все жду, когда ты меня познакомишь со своим… – мать запнулась, не зная, как назвать того мужчину, с которым встречается дочь, – со своим новым знакомым? – закончила она.

– С любовником, ты хотела сказать, – подсказала ей дочь.

– Ну, это тебе лучше знать. Мне все равно, как ты его называешь, но он должен войти в нашу семью, и я хотела бы с ним познакомиться.

– А не с кем знакомиться. Все. Нет его. Я снова одна. – Лена еле сдерживала слезы.

Мать какое-то время растеряно молчала. Она думала, что произошла обычная размолвка, но по тому, как Лена сказала об этом, поняла, что он бросил ее. Довольно свободные отношения двух молодых людей и такая развязка не вкладывались в рамки ее морали. Она прожила достаточно и знала, что так бывает в жизни, но это где-то там, у других, а с ее дочерью такого случиться не может.

– Ты хочешь сказать, что вы уже жили, как муж с женой, и теперь он не хочет на тебе жениться? – строго посмотрела на Лену.

– Не только жениться, но даже встречаться со мной не хочет. – Лена не выдержала и заплакала.

Мать хотела разъяснить дочери, что сначала надо было хорошо узнать мужчину, познакомиться с его родителями, познакомить его с ней, а потом можно и на шею бросаться, но несчастный вид дочери остановил ее. Она подсела к ней.

– Ну, не надо так плакать. Давай вместе подумаем, что надо сделать, чтобы он вернулся. Может, ты не права в чем-нибудь, может, он. Сходим к его родителям, поговорим. Подожди немного: все перемелется, и он вернется.

– Не к родителям надо идти, а к его жене, чтобы та отпустила его, – зло ответила Лена, перестав плакать.

– Как к жене? Он что, женат? И ты с ним встречалась? Это же безнравственно, как по отношению к себе, так и к его семье, – мать встала и отошла от Лены. – Как ты могла так поступить?!

Лена не стала оправдываться. К чему?

Мать молчание дочери поняла как согласие с ней и решила закрепить свой успех в воспитании, пусть, может быть, и немного поздно. Она говорила своим негромким голосом долго, нервно отмеряя шаги по комнате.

Но Лена ее не слушала. Она думала, как сказать о том, что она ждет ребенка. В женской консультации ей сказали однозначно: «Беременна».

– Не хватало еще, чтобы ты от него ждала ребенка, – продолжала говорить мать.

Лена воспользовалась началом разговора на эту тему.

– Да, мама, я беременна, – и, чтобы разговор не перешел на следующий, более высокий виток, добавила: – И аборта делать я не буду, да и поздно уже, – последнее она добавила, чтобы мать и не пыталась говорить об этом.

Мать застыла возле двери, не зная, что ответить на заявление дочери. Она допускала, что дочь могла быть беременной – два месяца с мужчиной наедине, – но чтобы та, опередив ее, так категорично заявила о неподчинении, это уж слишком. Помолчав еще несколько секунд, словно ожидая продолжения разговора и не дождавшись, она отправилась на кухню пить валерьянку, которую всегда хранили в доме для бабушки. Но сейчас ею решила воспользоваться мать, хотя на сердце она не жаловалась. Выпив, она, не заходя к дочери, отправилась в свою комнату.

Лена вздохнула: самое страшное в объяснениях позади. Дальше будут упреки, слезы, просьбы, но это уже мелочи, нужно будет все это выслушать молча, не возражая: через какое-то время, поняв, что ничего не изменить, мать успокоится. Лена больше волновалась за бабушку. У той действительно больное сердце, – два инфаркта, – и одной валерианой здесь не обойтись.