Отзывы на книгу «Омон Ра», страница 4

Первое свидание с Пелевиным удалось! Наслышан был много, но как-то не доходило до чтения. Так случилось, что в течение нескольких дней было много времени, и прочел много интересных вещей. Несомненно – «Омон Ра» - вещь достойная, интересная, талантливая, захватывающая, прикольная. Для себя я определил направление, стиль Пелевина как абсурдистский реализм. Вроде как сначала протест против известного отношения автора к «советскому прошлому». А потом, по размышлению, ёлкин хвост, а ведь действительно интересно и захватывающе! Отбросить идеологию и оставить «чистое искусство» - и тогда – класс! Никакой идеологии, а уж тем более, каких-либо идеологических оценок-отношений к прошлому. Не думаю, что Пелевинский метод – об этом. Сначала как раз о методе (не уверен, что я правильно использую именно это определение). Абсурд, философия абсурда…. Что приходит на ум в первую очередь? В литературе – Кафка. Действительно гениальная литература, действительно на тотальность «ЗАМКА» «Замок» - колоссальный литературно-общественный прорыв в осмысливании действительности, прорыв из «необходимости» в «свободу». В кино? Для меня – Бюнюэль (люблю писать через два «ю» его фамилию). «Скромное обаяние буржуазии» - самое первое, приходящее на ум. Для чего всё это? Думаю, что в самой меньшей степени это – некая политическая или какая-нибудь общественная сатира. Да неужто Пелевину нужно было спустя столько лет писать «Омона» ради столь «низкого» жанра? Не думаю, не верю. Тогда ради чего заморачиваются на «абсурдизме»? Абсурд – часть жизни а, значит, и серьезного искусства. Часть столь неотъемлемая, что вопросы типа: «есть, чтобы жить или жить, чтобы есть?» - были, есть и, разумеется, будут. И? да ровным счетом – ничего! Абсурд – неотъемлемая часть жизни, такая же, как здравый смысл, а потому столь же важная и интересная для любого художника. Вопрос: была бы картина «советского жития» полной без Пелевина? Конечно же, нет! Шире: был бы сам Пелевин Пелевиным без «советского жития»? Нет, разумеется! Ещё один пример, мною любимый: посмотрит, как блестяще Камю использовал абсурд в «Калигуле»! Освобождая своё отношение к «Омону» от критичности начал идеологических, остается, повторюсь, просто наслаждаться текстом, языком, логикой произведения. Короче – литературой. Пелевин очень деликатен в использовании ненормативной лексики, использование автором такой лексики абсолютно оправдано, к месту. Пелевин не позволяет главному герою ни словом, ни тенью слова вступать на поле нецензурной лексики, хотя в «Омоне» она есть. В своём месте (мне это Пелевинское отношение к этой теме напоминает блестящего Алексея Иванова, сказавшего, что матом не ругаются уже, матом разговаривают. Но Иванов – тема отдельная). Органическое соединение несоединимого, возможное только в абсурде (и во сне, кстати). Главное – во имя чего? У Пелевина всё к месту. Метафорический пароль: «голубое небо, черный космос – туда шагали советские люди из миллионов маленьких кандеек и обблёванных помоек» - это в самом начале романа. Так и есть: космос, голубое небо и обблёванная помойка. Главное же – ни апологетика, ни нигилизм, ни абсурд, - ни одно из направлений-отношений не исчерпывает в своём описании всего, что было, в данном случае, в Советском Союзе. Абсолютное большинство деталей и фразеологизмов узнаваемо, совершенно оригинально для СС. Но Пелевин не был бы Пелевиным без таких жемчужин: «Ты как к самоубийству относишься? – спросил начальник полетов у Омона». С самого начала понятно, что никакого космоса, ни каких полётов не будет. Будет большая или огромная – дело вкуса – мистификация, навеянная, кстати, американской темой лунной экспедиции. Понятно было и то, что всё происходит именно на красной ветке московского метро, хотя станция-место, где всё происходит, не называется, всё совершенно ясно. Так же, как и конъюнктура в выборе именно этой станции: время написания 1991! Тогда и не такое заворачивали! Кстати: думаю, что советский космонавт в телогрейке и шапке-ушанке в «Армагеддоне» - Пелевинское влияние. Книга – интересная, классная, умная. Читать – одно удовольствие.

В детстве Омон Кривомазов мечтал стать космонавтом и слетать на Луну. И его мечта сбылась - они с другом Митьком довольно легко поступили в летное училище, а потом ещё легче - в отряд космонавтов. Ха. Если бы все было так просто... Вот многие не верят, что американцы действительно побывали на Луне. А почему собственно вы уверены в том, что мы первыми полетели в космос? Виктор Пелевин предлагает довольно издевательский сценарий альтернативного развития событий. Какой космос, у нас и самолетов-то пара штук, чтобы над границей летать - для отвода глаз противника. Но надо же показывать этому самому идеологическому противнику, что у нас передовые технологии и что мы тоже можем и ракету к другой планете, и луноход на Луну... Правда все наши технологии - лом и кувалда, да картонные декорации. А вместо скафандра - ватник и шапка-ушанка. Только вот героически отдать жизнь за честь Родины надо будет уже по-настоящему. Хочешь-не хочешь, а кто тебя спрашивает? Раз записался добровольцем. В принудительном порядке. Довольно ехидная пародия на наши советские достижения. Здесь Пелевин откровенно недобрый. Но все равно местами было смешно, хотя и грустно. Ведь может быть и не про космос, но очень-очень на правду похоже. В какой-нибудь другой области. Книгу слушала в исполнении Александра Андриенко - и очень понравилось. Он читает хорошо, с юмором и отлично изображает характерных пелевинских персонажей

Ладно, Пелевин. 2:1 в твою пользу. Самый первый из написанных романов, закваски 1992 года, с очень яркими и понятными образами и аллюзиями, несколько топорными и нарочито подчёркнутыми ключевыми для сюжета рефренами — явно рука ещё не набита, сюжетное полотно сыровато, ещё нет той цельности повествования (даже если текст нарочно фрагментарен), которой отличаются поздние романы. Тем не менее, текст чудесный. Поначалу я даже испугалась, что это самый реалистичный и «нормальный» роман, но по мере чтения поняла — всё в порядке, под обыденной повседневностью вновь скрывается Минотавр. На первый взгляд кажется, что перед читателем типичная история взросления — жил себе мальчик, ходил в школу, мечтал о космосе. Ведь какой советский ребёнок не мечтает о космосе? Вот только цена за осуществление мечты оказывается слишком высока, да и окружающая реальность — не то, чем кажется. В сухом остатке — крутой винегрет из правды и вымысла, иллюзорных грёз и суровой реальности, ностальгии и сатиры. Первая треть книги подкупает своей интимностью — мечты и переживания взрослеющей души, задающей недетские вопросы о вере и о богах. Сразу после — как в ледяную прорубь — гротескный, вывернутый наизнанку мир правды, мир «настоящей» советской жизни, где люди — расходный материал, а подвиг — обыденная галочка в отчёте. И финалом — полёт на Луну: подлинная фантасмагория, едкая и пронзительная, бичующая и обличающая. В напряжении держало до последней строчки.

Мне почему-то книжки Пелевина хочется обнять и жалеть. В них много такой особой боли, боли сюрреализма в обыденном, причем обыденное это - родное и узнаваемое. Хочется гладить их по голове и говорить, что все будет хорошо, что мир очень странный, что это вот люди такие, да, и это наша страна и это вот традиции, да, я понимаю как это дико. Тише-тише. Все пройдет. Но у книжек нет головы.

Омон Ра вот такой же - псевдо-автобиография, повествование в которой ведется от лица паренька Омона, который растет, мечтает и идет к своей мечте в стране, которая похожа на Советский Союз, как мужчина на видеозаписи в бане похож на генерального прокурора, только Пелевин где-то нашел ползунок абсурда и отжал его на сто сорок шесть процентов.

Не то чтобы ползунок был на нуле! Улица, на которой я живу, названа в честь военного героя, и памятник герою есть на ней, а заканчивается она у метро, подземный переход к которому так и не оборудовали пандусом. Вернее - вход в переход пандусом оборудовали, а выход наверх к метро - нет. Войти можно, выйти нельзя. Как может культ героев сосуществовать недоступностью для выживших городской среды? А вот сосуществует же.

А вот в это вы когда-нибудь вчитывались? Они же предлагают живым людям завидовать мертвым, на полном серьезе:

Каждая такая деталь похожа на прореху в реальности, и реальность книжки - она вся из этих прорех. В ней и культ героев, странный вот этот, с надрывом про спасибо, что ты попортился ради Родины, и про науку, больше похожую на карго-культ, и про медицину с элементами оккультизма, и все с таким юмором, который очень горчит, так как в шутки доля правды положена не по ГОСТу.

Мне понравилась эта книга, но мне сложно описать, как именно. Мне совсем не кажется она ни оскорбительной, ни неуважительной: она просто грустная. Мы живем со странным культурным наследием, мы наверное даже к нему уже привыкли и перегибы не бросаются в глаза. Ну что же, спасибо автору за размыливание замылившегося взгляда.

PS. А славная какая вышла бы книжка, если бы "Омон Ра", про прошлое, Когда меня отпустит про настоящее и Апофению про будущее выпустить под одной обложкой. Большая настольная книга дикой обыденности получилась бы.

Познакомилась, что называется с автором. Теперь вот думаю, все и сразу скупить или все-таки еще хотя бы одну книгу прочитать и уже потом скупать все. 

Я последние лет пять кружила вокруг Пелевина и думала, что нет, не мое. Слишком много политики, слишком на злобу дня и так далее. Тут решила попробовать и все. 

И меня поразило то, что события, которые описываются в книги - это 90-е, но. Сейчас ничего не изменилось от слова совсем. Ты читаешь и лишний раз убеждаешься, что та система, что есть сейчас почти ни чем не отличается. 

Обесценивание властью своего народа, своих героев. Меняются декорации, а смысл остается прежним. По итогу книга - ужастик, лишний  раз показывающий и современные реалии.  

Третья встреча с Пелевиным прошла получше двух предыдущих. Мне показалось, что эту вещь я понял больше, чем Поколение П и Шлем ужаса. И всё равно рассказать о впечатлениях будет невероятно сложно. Первое, что хочется сказать: Книги Виктора Олеговича радуют своей разнообразностью. Три произведения прочитаны, и все они абсолютно не похожи друг на друга. Когда прочитал название, ожидал, что книга будет связана с мифологией, как и Шлем ужаса. Но на этот раз автор обращается к весьма избитой теме покорения космических просторов. Вроде ничего нового об этом уже не скажешь, но Пелевин внес в устаревшую сюжетную канву своеобразные элементы, которые делают книгу довольно необычной.

Подробней о них.

Во –первых, потрясающая едкая ирония автора. Неприкрыто горькая, но смелая и остроумная. Чего стоят только имена героев, которые заставляли хихикать и в то же время грустить, осознавая абсурдность их происхождения.

Во-вторых, потрясающая атмосфера, шикарно переданный дух советской эпохи. Конечно, я, увы, не жил во времена советского союза, но интуиция подсказывает, что примерно так дела и обстояли. Вообще, если бы у меня была машина времени, то я бы переместился именно в СССР. Так что спасибо Виктору Олеговичу за возможность немного попутешествовать в недавнем прошлом. Это было очень увлекательно!

В-третьих, в этой книге меня поразило то ощущение крушения детских грез, которым пронизано всё произведение. Сколько возвышенных мечтаний было в голове Омона, связанных с полетом на Луну! Сколько томительных, светлых ожиданий, сколько надежд на обретение славы! И что на деле? Риск, грязь, подковерные интриги и ощущение зомбирования. Печаль вселенская…

В-четвертых, книга очень интеллектуальная, заставляющая изрядно пошевелить извилинами. Многочисленные аллюзии на другие произведения, отсылки к известным фильмам и песням, добавляют оригинальности повествования. Особенно повеселили Урчагин и Бурчагин, напомнившие Добчинского и Бобчинского из Ревизора.

Финал немного разочаровал размытостью и непонятностью, поэтому я снизил оценку на один балл. Да и вообще Пелевин остается очень сложным автором для меня. По-прежнему ощущаю себя желторотым птенцом, читая его книги. Поэтому это больше не книге четверка, а моему мозгу)

В жизни всегда есть место подвигу. И свой подвиг я сегодня совершил – решился написать рецензию на книгу Пелевина. Это было очень трудно, результат получился суховатый и недостаточно глубокий, в отличие от самого произведения. Но читать его стоит, есть в нем нечто такое, что невероятно сложно описать словами, но можно почувствовать, пережить эмоционально, пропустить через себя.

Это пока, безусловно, лучшая книга Виктора Олеговича для меня. Думаю, наберусь смелости и замахнусь когда-нибудь на Чапаева и Пустоту, но это будет уже совсем другая рецензия… 8/10

Как все же люди были «запрограммированы» в советские времена. Пятилетки, совершить подвиг, стать героем. И ведь государство этим пользовалось. Как что, сразу это для Родины, ты должен. А по сути кому должен то, за что. Разве это подвиг, отца с сыном снарядить медведями и отправлять под пули. Видите ли с американцами нужно подписать договор, и они хотят поохотиться. Потом отец должен лежать возле раненного сына, котрый истекает кровью и не шевелиться. Они - пойманная добыча. А в это время «охотники» празнуют успешную охоту, но и после нескольких часов, подписывают договор. Разве эта бумажка стоит жизни человека. Вот я и говорю запрограммированы! В одном из городов Советского Союза жил мальчишка с интересным и необычным именем Омон, Омушка. И был у него друг Митька. Начиная со школьной скамьи они мечтали стать космонавтами, полететь на Луну. Омон представлял как станет героем, совершит подвиг и его фото будет во всех газетах. Вот имея такую цель он и шел к ней. А ему, как говорится, везде горел зеленый цвет. И вот казалось бы до мечты рукой подать, он понимает, не все так просто. И обратного пути нет, так ему и сказали. И летишь ты не на подвиг, а на смерть. Сразу стает вопрос, «А нужен ли вообще этот подвиг? Разве так важно стать героем в данной ситуации?». Может мое сравнение к этой истории не относится, но перед глазами стоит фильм «Сволочи». Кто его смотрел поймет меня, что я хотела сказать.

Удивительно сейчас читать первый роман Виктора Пелевина (хотя я бы назвал это повестью), спустя столько романов и лет, посмотреть на то, "откуда начинался" Пелевин. Ещё странно то, что я за столько лет не читал романа «Омон Ра», начинал, листал, но от начала до конца не читал. Эта сатирическая фантасмагория на героизм советского человека, который отдаёт жизнь ради покорения космоса, сейчас может показаться издёвкой, шаржем на роман воспитания в стиле "Повести о настоящем человеке" и ему подобные. Но однозначно в каждом предложении угадывается тот Пелевин, которого мы узнаем по последующим произведениям.

«Омон Ра», первая публ. 1992. Роман назван по имени героя, которого отец назвал Омоном (второго сына он назвал Овиром, папаша-милиционер, чего от него ждать), первый сын рано умер, а второй с детства грезил ракетами, полётами, космосом. Поступил в лётное училище им. Маресьева и взял себе позывной "Ра" в честь древнеегипетского бога, который катил на ладье (словно на ракете) по небу, а ночью спускался на другой ладье в подземное царство.

«В раннем детстве (как, быть может, и после смерти) человек идёт сразу во все стороны, поэтому можно считать, что его еще нет; личность возникает позже, когда появляется привязанность к какому-то одному направлению»

Пелевин с первых строк вплетает в роман космические, так или иначе связанные с полётом человека, детали. То домик на детской площадке превратился в истребитель, то в пионерлагере "Ракета" с потолка свисают игрушечные космические корабли. Омон с другом Митькой исследуют советский мир сквозь призму своих мечтаний о полёте. А потом попадают в Зарайское краснознамённое лётное училище, на Лунную программу. Их выбирают и обучают. Только вот первокурсникам-курсантам ампутируют ступни в первую же ночь (по образцу советского героя-лётчика Маресьева). Роман приобретает черты чёрного триллера.

«Вот ты дурачок какой, Омка. Ты пойми, милый, что в этом и суть подвига, что его всегда совершает не подготовленный к нему человек, потому что подвиг — это такая вещь, к которой подготовиться невозможно»

Митю и Омона выбирают для полёта на Луну, ведь, как оказалось, советские луноходы всегда были пилотируемыми, но это тщательно скрывалось спецслужбами. Пелевин выстраивают целую мифологию советской космонавтики — с псевдоцитированием Ленина, с советскими песнями о космосе и полёте, а сам полёт зависит от готовых к подвигу камикадзе, ведь на каждом этапе полёта и отстыковки блоков гибнет один "доброволец". Не обошлось без древнеегипетской, вавилонской и древнеримской мифологий. Курсанты проходят даже специальную "реинкарнационную" проверку, чтобы узнать их прошлые воплощения и выявить "предателя".

Красная площадь и зиккурат Мавзолея, откуда покорители Луны отправляются на старт, становится тоже местом силы, где наставник Омона шепчет на ухо только ему предназначенные слова "откровения". Потом будет полёт, героическая гибель каждого из участников и прилунение аппарата с луноходом и Омоном внутри, который в ушанке и ватнике крутит педали, чтобы выполнить задание и доставить в нужную точку проблесковый маячок, на весь мир вещающий с Луны закодированные сигналы: «ЛЕНИН». «МИР». «СССР».

Пелевин играет смыслами, стилистически безупречно сплетает сюжет из советской неприглядной действительности и тех мечтаний/убеждений, которые внушали homo soveticus с самого рождения. Прекрасный сплав идей, так ярко и образно переданный автором, обретает здесь свои неожиданные оттенки, то откровенно смешные, то лиричные и ностальгические... Здесь угадывается стиль и язык будущего Пелевина, его метафора человека, находящегося в плену, в скорлупе собственных представлений и иллюзий о себе и мире, которые так беспощадно и мастерски разрушаются к концу произведений Виктора Олеговича.

«Он говорил много и сложно, но лучше всего я запомнил удививший меня своей поэтичностью пример: тяжесть висящей на цепочке гири заставляет часы работать; Луна — такая гиря, Земля — часы, а жизнь —это тиканье шестерёнок и пение механической кукушки»

Всегда говорю: читайте В. Пелевина, это та литература, которая отражает нашу реальность со всеми изъянами и выпуклостями.

Мы с тобою так верили в связь бытия, Но теперь я оглядываюсь, и удивительно – До чего ты мне кажешься, юность моя, По цветам не моей, ни черта не действительной

Как и любой роман с тегом постмодернизм, представляет собой интерес, не сама фабула о наивном парне со светлой мечтой, сколько сакральный подтекст, метафора. Конечно, нашлось место сатире и недурному юмору, но подобно другим современным отечественным писателям, Виктор Олегович, подхватил манеру, скажем так, “перегибать палку”.

Учитывая то "время перемен", в которое был выпущен роман, могу с уверенностью сказать, - автору, удалось отлично съязвить на злобу дня. Наш народ подобно Омону, думал, что сможет чрез тернии достигнуть звезд, прийти к светлому будущему и благополучию. Однако народ на*бали и предоставили самому себе, превратив их мечты в пустую и нелепую шутку. Sad story.