Читать книгу: «Город мудрых дев. Мозаика монастырской жизни», страница 7
Глава 10. Младшая сестрёнка
Всё на земле не ново.
В стойле молчит корова,
Рак на горе не свистит.
Ты уезжаешь украдкой
Встречи бывают кратки
Сердце порой болит.
Ходики меряют путь
С разницей в четверть удара.
Вновь на тебя призвала
Дыханье Его покрова.
Лопаем с Сашулей бананы, сидя на кроватях в монастырской гостинице, болтаем ногами. Только что она вылезла из любимых джинсов и накинула на голову платок.
«Замаскировалась» – улыбнулись мы одновременно. Не виделись три года.
Стоя на четвёртой платформе железнодорожного вокзала, я считала минуты до приезда поезда. Впервые в жизни мой близкий человечек едет без сопровождения взрослых. Немного волновалась, засняла на видео подъезжающий поезд на память. Из последнего вагона выходит проводница, начинают спускаться прибывшие из Петербурга пассажиры. Из встречающих я одна, а красавицы моей нет.
– Простите, – спрашиваю проводницу, а девочка без со- провождения у вас в вагоне?
– А, Сашенька? Да, она сейчас выйдет, пропустила всех вперёд, сумку застёгивает.
И вот на перрон спускается незнакомая девушка-подросток. Мы крепко обнимаемся, и рассматриваем друг друга минуты полторы. В 2016 году от меня уезжал девятилетний воробышек, а сейчас, в 2020, мою руку сжимает стильная барышня.
– Какая ты красавица! – говорю ей восхищенно.
– Мать Валерия, давай маме позвоним! – Меня всегда удивляло, что именно Сашенька первая в семье начала называть меня не по домашнему имени, а по имени покровителя в постриге – мученика Валерия.
Мы садимся в такси, и Сашенька не отпускает мою руку до самого монастыря. В её глазах отражается долгая разлука, и необъятная радость обретения.
Ставим вещи в монастырскую гостиницу. Перекусываем. Александра с ходу начинает делиться рассказами о своей жизни. О первом свидании, об очередном пребывании в больнице, о бесчувственном на её взгляд подходе к школьникам некоторых замученных жизнью учителей. Рассуждает о политике, экономике и здравоохранении, и я замечаю, что практически не ощущаю между нами разницы в возрасте.
Александре уже четырнадцать. Разница в возрасте между нами шестнадцать лет. Мама Оля подарила нам Шуру, когда я и Катюня пошли в 11 класс. Всё лето мы заботились о мамочке, а «животику» пели колыбельные.
…Сашенька получила паспорт, но старается не показывать его из-за не удавшейся, по её мнению, фотографии. Ростом с меня, свою тридцатилетнюю старшую сестру, а вот характером вышла, образно говоря, в активиста оппозиции: нонконформист.
Саша взяла себе псевдоним в интернете: Анжелика Бунтарь. Когда я впервые не смогла найти в соцсети заставку с плюшевым мишкой и профиль «Сашенька Доброта», я стала недоумевать: куда же пропал мой общительный юный друг? Но через минуту увидела в друзьях незнакомую рокершу с никнеймом: «Анжелика Бунтарь», и всё поняла.
Как говорят психологи, люди меняются скачкообразно. Мне псевдоним понравился, сама в студенчестве носила несколько: Ася Клёстова, и Сашечкой же придуманный
«Лунтик». «Бунтарь» – выражение внутреннего состояния. Сашка у нас – борец за правду, её суждения независимы и бескомпромиссны; Анжелика – имя, вызывающее ассоциации с романтикой, европейским христианством и молодёжной свежестью.
Любуюсь на её щёчки-ямочки, красненькие, как и у меня (не стыдись их, это наше украшение от пред- ков – скандинавов); на красивые пальчики и статную фи- гурку – развита не по годам. Рассудительна, максима- листки критична.
– Ничего-то я о тебе не знаю – вздыхаю про себя. – Есть у нас две недели, чтобы заново познакомиться, открыть друг друга и вероятно, друг другу несколько поднадоесть. Из кармана джинсов торчит телефон, «покоцаный» как у большинства тинэйджеров, полуразряженный. В ухо вставлен наушник.
– А давай ты, Валерьюшка, придёшь ко мне после по- слушания, и я тебе покажу аниме?
– Аниме? Это в смысле мультики?
– Да, японские с хорошим смыслом. Их много. Даже мама видела «Ходячий замок» Хаяо Миядзаки. А вообще это целая молодёжная субкультура, у меня подруги тоже увле- каются аниме.
… «Ходячий замок» действительно произвёл на меня впечатление как произведение искусства, не случайно режиссеру вручили «Оскар». Гармоничная картинка и пре- красная художественная идея, но смысл?! Главный герой поверг меня в ступор, и, если бы не горящие глаза моей сестрички, я бы выключила немедленно, чем оскорбила бы её чувства.
– Сестрёна, ещё я обожаю сериал «Великолепный век», про жизнь Хюрем – наложницы турецкого султана. Её тоже звали Александрой в крещении, она была дочкой батюшки, но её захватили в плен и увезли из Крыма. У Хюрем был сильный характер, и она смогла стать не просто любимой рабыней, но султаншей.
… Сели мы с Сашенькой смотреть, но меня, «правильную инокиню», хватило только на одну серию.
– Саш, ну зачем мне смотреть на гарем?
– Как зачем? Это же история!
– Я же могу, если будет нужно, взять и прочитать про этот период в книге или статье. Да и так всё понятно – человеческие страсти во всей красе. Прости, милая, не хочу засорять свою память чьими-то дрязгами.
Поспорили. Ребёнок обиделся. Мои доводы про целомудрие для Сашки пока пустой звук, но надеюсь, что после нашего эмоционального разговора она запомнила не только мое брюзжание.
– А ещё я слушаю Лил Пипа. Его песни многих подрост- ков спасают в трудные моменты.
… Послушала и я нескольких любимых исполнителей моей сестры. От каких-то клипов волосы зашевелились на голове под апостольником. Не зря государство запрещает некоторые группы. Под другие композиции спокойно можно было подепрессовать или попрыгать.
Итак, опыт окунуть меня с головой в Сашины интересы обернулся фиаско. Нет, конечно, по словам Василия Вели- кого, мы как пчёлки можем собирать нектар с разных цветочков, но тут уж у пчёлки случилась интоксикация.
С тех пор мы решили обходить в общении острые углы относительно художественных взглядов. Тем более, что мои любимые советские киношедевры девчонку не вдохновили. А о литературе просто помолчу. Хорошим звоночком для меня стало то, что Александра умеет слушать собеседника, не перебивать, откликаться сердцем. Нежная, ласковая и заботливая сестричка окру- жила меня максимальным комфортом: приносила чай, накрывала ножки пледом, чмокала в щёчку. В монастыре отвыкаешь от простой человеческой нежности, хоть и чи- таешь порой в апостоле: «Будьте братолюбивы друг ко другу с нежностью; в почтительности друг друга предупреждайте» (Рим. 12:10).
Нашим любимым временем все две недели были вечера. И я, и Сашенька, ждали того часа, когда можно будет подняться в библиотеку и, усевшись в уютные кресла друг напротив друга, завести неспешную беседу. Людям надо разговаривать, на то мы и люди. Хорошо и просто молчать, просто быть в одной комнате с близкими.
Мы спорили, и смеялись, и читали вместе. Девяносто процентов читала я, а Александра лежала с открытыми глазами на больной спинке. Мы решили погрузиться в шекспировскую трагедию «Ромео и Джульетту». Сняли с верхней полки книжного шкафа собрание сочинений, нашли это произведение в одном из томов. Мне интересна была реакция сестры на книгу, ведь главные герои были её ровесниками, и у Саши тоже имелся некий опыт влюблённости.
Мы не спеша читали это удивительно несовременное произведение, проникались восхищением перед совершенными оборотами речи, богатством оттенков смысла. Я рас- сказывала сестре о том, как стояла несколько лет назад под балконом Джульетты Капулетти в итальянской Вероне (хотя и знала, что, по-настоящему, никакого балкона не было) – и наблюдала за ошалелыми туристами.
Мы читали по очереди «Мартина Идена», и за две недели продвинулись чуть ли не на треть книги. Александрушка вслушивалась во фразеологические обороты и тут же использовала их в своей речи. Удивительно было наблюдать, как у юного человека расширяется словарный и понятийный запас. Жаль, надолго Сашкиного терпежу не хватило, и незадолго до своего отъезда она стребовала с меня «спойлер» – подробное изложение дальнейшего повествования и концовки. «Да, – вздохнула старшая умудрённая сединами сестра – быстрое время пришло, клиповое поверхностное мышление у молодёжи, ай-яй- яй» – занудствовала я про себя.
Сашенька моя. Какая она правдолюбивая, живая, стремящаяся во всех сферах бытия, подобно французскому революционеру, устроить «свободу, равенство и братство». Это наша общая черта. Мама Оля частенько называет меня в телефонном разговоре «Саша», ненамеренно путая имена таких похожих и таких разных дочерей.
Один в один: рост, цвет волос, голос, жесты, родинки, привычки, особенности психических реакций. Когда Александра была маленькой трёхлетней Шурой, забралась она однажды ко мне, восемнадцатилетней, на колени и тихо так спросила: «Ну мы же с тобой вместе у мамы в животе сидели? Ты просто пораньше вылезла. А я там по тебе скучала. Мы на самом деле близняшки». Устами младенца глаголет истина.
В один из вечеров мы, фасуя чайные пакетики «Монастырского сбора», долго разговаривали о взаимоотношениях родителей и детей, о том, как часто взрослые перегибают палку или вообще не обращают внимание на свое чадо. Девочка моя рассказала леденящую сердце историю о несчастнейшей Насте, своей однокласснице, чьё девство было продано пьяным папашей собутыльнику за пол-литра. Ещё одним серьезным потрясением в жизни моей сестры явилась внезапная смерть подруги. Вспомните себя в возрасте с одиннадцати до двадцати лет. Не знаю, как вы, но я часами, сутками пропадала у друзей, особенно в студенческий период. А в 14 лет у меня была любимая по- друга Алёнка, она могла прийти ко мне в 3 часа ночи и предложить прямо сейчас, например, приготовить вместе
пиццу или пойти гулять по сугробам.
Ксюша, Сашина одноклассница и лучшая подруга, с трудом приживалась в неродном для нее Петербурге. Старшая и младшая сестры акклиматизировались, родители устроились на новые работы и вписались в жизнь. Организм же девочки не мог перестроиться с Петропавловско- Камчатского часового пояса и климата на наш, Питерско-Московский. Развилась болезнь почек, потребовался постоянный приём лекарств. Папа часто ругал дочку и, бывало, бил. Ей было одиноко и горько, Ксюха обладала неспокойным и неуживчивым характером.
Она погрузилась с головой в панко-готскую субкультуру, покуривала, пыталась начать отношения с мальчиками, чтобы убежать от самой себя. Сашульке было её жалко, и она приглашала Ксеню в гости. Вместе обедали, делали уроки, общались. Частенько при этом общении присутствовала и наша мама Оля. Однажды, в конце февраля 2020 года, заплаканная Ксюшка прибежала к Сашке домой. Стянула куртку и призналась: от отца прячусь, боюсь его. И вообще домой не хочу, и жить не хочу! Умереть хочу!
– Такими словами не бросаются, солнышко, – в ужасе произнесла мама Оля, она постаралась отогреть девочку, комочек боли и ужаса. И накормила, и выслушала, и обняла. Мама и мне как-то сказала в телефонном разговоре: у меня вроде как не одна младшая дочка, а две – Сашка и Ксюшка.
Когда Ксюху накрыла депрессия, Саша предложила ей сходить на исповедь, переступить порог храма. Но увы, этого не произошло. В начале апреля Ксюша несколько дней не выходила из дома, и Саша, возвращаясь из школы мимо её дома, видела, как подруга стоит у окна и смотрит задумчиво вдаль. Они переговорили несколько минут и договорились встретиться через несколько дней.
…Почему-то Ксюша не отвечает на мои звонки, – тихо произнесла Сашка. Несколько дней пишу, звоню, глухо. Наверное, приболела, бедная. 14 апреля 2020 года Александра отправилась разузнать в чём дело к Ксюше домой. Она редко ходила туда, потому как не хотела подавать повод Ксюшиным родителям для ругани. Не гостеприимный дом. Нажала звонок. Открыла старшая сестра.
– Где моя Ксюша?
– Сейчас ничего тебе сказать не могу, – ответила неестественным голосом девушка и закрыла дверь.
Саша стала писать общим знакомым, на душе было неспокойно. Увидела в телефоне смс сообщение с Ксюшиного номера. «Ксюша умерла».
Ни мама, ни Саша не могли поверить, что это правда. Мама, как взрослый и мудрый человек, предложила организовать сбор средств на похороны. Сашку подкосило. Никогда она не переживала подобных ситуаций. Да, умирали бабушки, но ведь они-то прожили свои жизни и были в каком-то смысле готовы к кончине, а тут – лучшая подруга. Столько всего вместе за семь лет испытали! О чём только не говорили, в какие только переделки не попадали.
Сашке отдали Ксюшины вещи, практически не ношенные, качественные. Александра единственная из класса ездила на отпевание и похороны. Она и семья. Отец рыдал у гроба, бился в историке. Ксюша лежала в белом платье, гроб был осыпан вянущими на морозе цветами. Было тяжело.
Вернувшись домой, она услышала от мамы: «Саша, сейчас ты единственный человек из Ксюшиного ближайшего окружения, кто знает Бога. И ты молись, потому что никто из близких молиться не будет».
В школу приходил следователь. Похоронили тоже не сразу. Оказывается, у девочки был приступ почечной недостаточности, и она напилась обезболивающих, больше нормы. Впала в кому, несколько дней пребывала в пограничном состоянии. Количество принятых таблеток вызвало подозрение на самоубийство. До сих пор никто не знает правду. Следователь расспрашивал одноклассников, учителей, друзей, бывшего парня. Проверяли переписку.
Когда маму и Сашу вызвали на допрос, следователь попросил маму выйти, но она не согласилась. И тогда Сашенька попросила: «Мама, многого я тебе не говорила, чтобы не расстраивать. А сейчас ты молчи, пока я буду говорить. Слушай». Саша во время этого разговора выросла в глазах мамы, оказавшись не маленькой милой дочкой, а мудрым взрослым человеком. Она не просто излагала факты, но и высказывала свои размышления, глубокие выстраданные мысли относительно подруги и своего поколения. Мама как будто бы вновь познакомилась со своим ребёнком.
– Мать Валерия, – задумчиво произносит Александра, – как бы мне хотелось, чтобы сейчас Ксюше было хорошо. Сама же себе смерть призывала. Тяжело мне про неё думать. Как успокоиться?
– Знаешь, ангел мой, душа моя, я не умею утешать. Да и вряд ли кто может утешить. Одно знаю точно: мы не можем решать за Бога. В Апокалипсисе, Солнышко, есть удивительные слова, написанные как раз про таких людей, как твоя несчастная Ксюша: «И отрет Бог всякую слезу с очей их, и смерти не будет уже; ни плача, ни вопля, ни болезни уже не будет, ибо прежнее прошло (Апок.21:4)
***
Когда Александра рассказывала мне о Ксюше, я поняла, что эта история долго не отпустит мою повзрослевшую сестричку. Ей многое пришлось уже повидать и испытать. Мы говорили часами про природу человека, рассказывали друг другу такие истории, которые можно поведать только близким людям. Мы вновь познакомились и открыли друг друга, а это так важно в семье. Я поняла, что мой человечек унывает, её грызут безысходные мысли, она становится пессимисткой.
Мне как раз попалась книга Михаила Лабковского «Хочу и буду. Принять себя, полюбить жизнь и стать счастливым». Автор, в результате многолетней практики психологического консультирования пришёл к такому выводу, что все проблемы взрослых людей уходят корнями в детские неврозы, страхи и недолюбленность. Мысль не новая. Но меня зацепила глубина исследования, примеры житейских ситуаций, при которых человек становится моральным инвалидом. Автор убеждён, что любой невроз можно постараться исправить. Я бы даже назвала эту книгу христианской, несмотря на религиозные взгляды (точнее, отсутствие таковых) у автора.
Сашины уши навострились и загорелись глаза. Мы читали по одному абзацу и бурно обсуждали прочитанное, каждая исходя из своего опыта. При этом я не могу сказать, что опыт моей младшей сестры был качественно ниже. Вот некоторые из правил Лабковского в нашем совместном толковании:
– «Делай то, что хочешь делать». Хочешь сочинять стихи – сочиняй! Строить скворечники – вперёд! Кататься на лыжах – да флаг тебе в руки! Мы живём один раз и пишем жизнь в чистовик! Главное: услышь не поверхностного себя, а настоящего, стержневого, то «я» которое внутри твоего сердца, и не разменивайся на мелочи.
– «Не делай того, что не хочется», того, что противно твоей натуре. В каком-то смысле это про внутреннюю целостность – не иди на компромиссы с совестью. Не будь конформистом и соглашателем. – А я, – добавляет мой умный собеседник, – в школу ходить не хочу, и что мне теперь делать? – Надо сказать, что Сашенька действительно не по- грешила против своей натуры, она перевелась на домашнее обучение, чему радуется каждый день. Сейчас у нее появился интерес к предметам, и улучшилось качество их усвоения. Сказалось это и на оценках.
– «Сразу говори о том, что не нравится». Очень полезный навык, но какой трудный. – Да, особенно мне с моим прямым характером – комментирует моё рыженькое чудо (когда мама мне сказала, что Шура выкрасилась в рыжий цвет, я удивилась, но, когда увидела её в живую, замерла в восхищении – ей очень идёт).
***
Рассматривали мы вместе фотографии, и вдруг Сашенька просит:
– А расскажи мне пожалуйста ещё раз, как я тебя напугала в прошлый приезд! Ты смешно рассказываешь!
– Сашок, я тебе расскажу не только случай пятилетней давности, но и всевозможные случаи из твоего малышовского периода, только ты держись за что-нибудь, чтобы от смешинки не упасть!
… Итак, 2015 год. Восьмилетнюю Александру привезли мне на месяц. Сразу скажу – наиполезнейший человеческий опыт. В голове только и крутится: разбудить, накормить, помыть человека, косичку заплести и на послушании проконтролировать. Сашиным послушанием был сбор листьев смородины для чайного сбора. Ей это дело ну очень не нравилось: она была одна и должна была сама себя понуждать к труду, чтобы набрать норму.
Повеселее стало, когда в монастырь приехали Шурины ровесницы Женечка и Аня. Евгения была с родителями и старшей сестрой Кристиной. Аню же привезла старшая сестра и попросила присмотреть за ней. Отмечу, что буквально через полгода та героическая старшая сестра, юная совсем девушка, вынуждена была занять место главы семьи, взяв под опеку троих младших братьев и сестёр, потому что неожиданно умерла их мама.
Но в тот период девочки радовались от души: своей дружбе, каникулам, монастырю, вкусной и здоровой пище, купаниям на Реке и походам на коровник.
Однажды меня разыскала монахиня и грозно потребовала: иди, старшая сестра, разберись со своей малявкой, она нам полы залила со своими подружками.
Не медля ни минуты, я побежала в здание мастерских. Поднимаюсь на четвертый этаж и вижу, что полы от лестницы до конца коридора залиты водой. Открываю книгохранилище: кошмар! С полок сняты книги и лежат неровными стопками на столе, креслах и на полу, опрокинуты стулья. Стеклянные стены шкафов в разводах от масляной жидкости, и вся эта красота засыпана фантиками от конфет!!!
Естественно, Сашин мобильный «вне зоны доступа». Кладу ей каждые два дня по 50-100 рублей на счёт, чтобы можно было связаться из любой точки монастыря, а она, честно хлопая глазами, виновато объявляет, что вела важную беседу с одноклассницей по межгороду. «И о чём беседовали? – невозмутимо спрашиваю я. «Вспоминали детство» – слышу в ответ.
Из класса воскресной школы раздаются какие-то звуки, и я понимаю в каком направлении мне надо двигаться.
Постучав, открываю дверь класса и вижу идиллическую картину: Женя, Аня и Саша построили из «Лего» домики для мягких игрушек и, высунув языки, самозабвенно рисуют, сидя за партами.
Саша сразу же поняла причину моего прихода, обречённо кивнула подругам, подошла ко мне и сделала умоляющие глаза кота из «Шрека».
– Ты понимаешь, мы разговаривали об ангелах и про чёртиков. И испугались тёмной силы. Нам стало страшно от наших рассказов. Но мы же православные девочки, и мы решили победить врага молитвой.
– И?
– Мы стали искать молитвослов.
– А для этого вывалили из шкафов несколько книжечек.
– Несколько?!
– Угу. А потом мы вспомнили, что у Жени в кармане есть святое маслице от святой иконы, и мы пальцами начертили крестики.
– Да, я видела, на каждом каждом шкафу.
– И не только, ещё на стене, ты что, не заметила?!
– Гм… Ну а дальше? Вода, фантики?
– Мы сбегали на источник и набрали в бутылку святую воду. И ВСЁ покропили крестом. Мы же молодцы! А потом нам перестало быть страшно!
Ксюша и Аня подали голос:
– Матушка Валерия, мы нашли у Вас в столе конфеты! (Ну да, спрятала на днях от Сашки, чтобы не лопнула – улыбнулась я про себя).
– Вы уж нас извините, но они были такие вкусные и радостные, что мы стали прыгать у Вас по стульям, пока ка- кая-то монахиня не заглянула к нам и не сделала нам замечание.
… Не могла я сердиться на них после их рассказа, но в здание мастерских ходить запретила категорически. Но это ещё не всё…
Вызвали меня утром в гостиницу на помощь – накрыть завтрак гостям. Хозяйничаю, а сама про свою Куркуму маленькую думаю: как бы забежать проконтролировать. При первой возможности отправилась в гостиницу, а ребёнка нет. Один носок скорбно валяется на полу.
– Сашечку не видели?
– Нет…
Сашка словно испарилась. Бегаю по монастырю, ищу:
В храме нет, на послушании нет, на коровнике тоже, ни в сувенирном магазинчике, ни в воскресной школе.
Прохожу мимо часовни святых апостолов. Отец Дмитрий служит панихиду. Что-то подсказало заглянуть. Стоит моя маленькая в самом неприметном уголочке и думает сосредоточенно о своём. Знаками попросила мою восьмилетнюю отроковицу выйти на улицу и спокойнёхонько так спрашиваю: «Ты что здесь?»
– Я жду батюшку. У меня с ним назначена духовная беседа. А ты, сестра, не мешай, панихида уже заканчивается.
Внутренне посмеиваюсь:
– И о чём хочешь побеседовать?
– Как о чём?! О страхованиях же! Да и вообще о духов- ной жизни.
Батюшка незаметно приблизился к нам и добавил ласково: Александра сегодня Причащалась.
– ??? Саш, мы же об этом вроде не говорили, и молитвы ты не читала.
– Я вышел с Чашей, Причастников не было. И тут смотрю: твоя сестричка, заходит в Храм, оглядывается. Увидела меня, ручки сложила и подошла. Причастил я её. Да, без исповеди. Но ведь она ангел. Для неё, видимо, и Литургия сегодня совершилась.
– Сашенька, ты долго батюшку не задерживай, я тебя подожду. Вот носок тебе второй принесла.
***
Недавно я нашла на «жестком диске» документ «Word», озаглавленный «Сашины изречения». Было время, когда я, студентка, приезжала на выходные к родителям, видела маленькую нашу «Красную курочку», (так ласково мы называли её между собой из-за вязаного красного костюмчика), и записывала в блокнот интересные и проницательные высказывания или случаи из жизни маленького человечка. Вот они:
2007 год. Крохотка-грудничок
К нам приходят мои одноклассницы и изучают малышечку. Мама купает её в специальной ванночке. И мы наблюдаем неделя за неделей, как крошка набирает вес, мускулы и округляется. Молчит, гулит, смотрит на нас умными глазёнками. И почти не плачет.
Я, Катя и иногда Данилка катаем Сашеньку в колясочке по нашей деревеньке Лаголово. Впервые ходим по тем улицам, куда я раньше и не добиралась. Периодически слышим за спиной осуждающие возгласы старушек: «Молодые мамаши! Уже нарожали!»
19 июня, наш выпускной школе, вручение аттестатов после 11 класса. Мы сидим в нарядных вечерних платьях в зале Дома Культуры, а директор школы, Куликов Александр Михайлович, по очереди вызывает выпускников на сцену. С юношами и девушками поднимаются и благодарные родители, желающие пожать руку заслуженному учителю Российской Федерации.
Со мной для вручения аттестата поднимается мама, а на руках у неё девятимесячная Сашенька. Зал аплодирует. Через несколько минут директор зачитывает фамилию Катюши, нашей приемной сестрички, и мама вновь поднимается вместе с ней. Что происходит в зале! Зал встаёт! Сашка, ты представляешь, зал встал!
2008 г. Сестрёнке 1.5 года
4 Мая. Саша в больнице перед операцией на позвоночник. Проявляет ко мне огромную свою царапную и кусачую любовь.
10 мая. После операции. Поёт песни, мажет всех святым маслом и добавляет: «Аминь». Девчушка-хохотушка, улыбчивая «Красная курочка». Вскоре после операции словесный бум. Никто не ожидал, что начнётся такой прогресс в мышлении. Захотелось человеку от всего увиденного и пережитого высказаться.
2009 год, Сане 2 года
1 январь: «Ну надо же! Какой у нас непорядок!», «Данилочка, не ходи на улицу, там ДУБАК, папа сказал».
20 января. Маленькая Командирша. Вовсю идёт процесс самоутверждения: «Сначала Я попрыгаю». «Я не Веруля, я – Сашуля!» «Да нет! Я не буду падать на пол, потому что глязня», «Скорее, на кровать залезаемся!», «Верочка, мы тебе работу найдём!», «Останься, вдруг я ещё буду плакать.»
31 января: «Так это ж Я» – самоидентификация.
4 февраля. Саша первый раз сходила со мной в мою старую школу, где я прохожу студенческую педагогическую практику. Она бегала по матам в спортзале, удивлялась мячам. Приехавшие из города одногруппники очарованы маленькой девочкой.
6 февраль: «Ты моя любимочка». – Главная фраза, во- шедшая в семейный обиход.
26 февраль: Саша нарисовала головонога с одними глазками: «Мои любимые глазки, МАМА».
А вот и запись другого рода. Про брата записала в тот же год.
11 марта. Мой брат Даня у врача: «Дядя, у меня есть ум?» – «Сынок, это чудо, но он есть». Читаю сейчас эту запись, попавшую почему-то в список сестринских высказываний, и чуть не плачу. Мой глухой брат Данила, эпилептик, страдающий церебральным параличом, в тот же период жизни, когда шустренькая Сашечка осваивала мир, понял , что он не такой как все. Даньке тогда исполнилось пятнадцать. Он осознал, что лишён чего-то очень важного для понимания жизни. Бедный мой братик.
Всё лето вожу Сашуню к Причастию в храм. По дороге как-то раз она вынимает изо рта соску и изрекает: «Ты дитё то поколмить не забудь!» – Повторила слово в слово наказ бабушки.
В храме выходит на середину и начинает кружиться. Светло, тепло, много места, зрители. И все её любят. Уста- нет – заберётся ко мне на ручки и облизывает пол службы мой нос, покусывает щеки. Так и стоим: глаза в глаза.
16 июля. Сергиево. Шура с бантиками в волосах. Спрашивает маму: «Зачем ты меня полюбила?». «Нет, лисовать я не умею, плосто маленькая я ещё». «Стой, подожди! Лучше дам тебе, Вера, по попе, плосто ты меня не слушаешься».
26 июля: «Эту Илисиньку-Мулысинку (нашу кошку) я цветочком накормлю».
11 августа: Проснулась со словами: «Полюби мою ножку».
13 августа. Начала говорить «р». «Я вырррасту в такую Веррулю». «Верра же у нас хррамочная, хррабрая и пушистая». «Не мешай мне, мне спать надо».
18 августа. «Мамочка моя, любимочка, толстая и пушистая!». Мама в это время во дворе на даче стирала бельё. Её от смеха согнуло пополам.
5 сентября. Шли под зонтиком со службы, и к нам при- вязалась собака. Никак от Сашки не отходила. Поселили в пустующей будке, назвали Альма. Сашенька поправляет, когда знакомые путаются: «Не Пальма, а Альма!»
В этот же день ко мне приехала подруга Варвара, сейчас тоже живет в монастыре в Белоруссии. «Две Варьки косастые» – вынесла Сашка нам общий вердикт.
13 сентября. Водила Сашу на Причастие в храм, она была как прекрасная принцесса. После Таинства Причастия я заметила, что Сашуня переменилась, «Освятилась», приумолкла и слёзы у неё на глазах заблестели. Может, увидела Ангела?
Мы с Сашей поехали на машине до вечера в гости к Алле Васильевой, маме Вари и ещё шестерых детей. Назад возвращались на трамвае, причем Саша решила ехать на независимом сидении передо мной и незаметно уснула. Несла её через поле по проспекту Буденного на руках и на плечах. (Сейчас это поле застроено вдоль и поперёк. – прим. 2021 года) От помощи бабушки Веры, примчавшейся с коляской, Саша наотрез отказалась, отправив бедную бабушку спросонья «в лес». Так и несла её на руках. Мышцы подкачала.
12 октября. Приезжаю с университета после лекций до- мой. Встречает с порога: «Ты замученная? А у меня есть пуп!». Довольная показывает своё открытие.
Ноябрь. Саша любит сладости, как и вся наша семья. Лазила в секретере между полками, собою пыль вытирала, сокровища искала. Нашла старую коробочку, наполненную аккуратно сложенными фантиками от конфет – моя первая в жизни коллекция. Съедено и собрано в 1995 году. Александра приходит ко мне в большую комнату. Ставит руки в боки. В глазах обида. Трясёт коробочкой, возмущается: «И это всё, Веруля, ты съела без меня?!»
2010 г. Сашульке 3 года с хвостиком
11 января. «Мама-мия!» – новое любимое выражение, вызывающее хохот.
30 января. Катались по двору в Лаголово на санках.
«Правда, что злые Веры бывают только в сказках для взрослых?».
1 мая. Неделя о самарянке. Беру Сашу с собой. Я же звонарь. Передаю её после Причастия воспитателям из детского центра, а сама бегом на колокольню. Идёт пасхальный крестный ход, и моя пасхальная «красная курочка» мелькает снизу среди взрослых. Спускаюсь вниз и иду в детскую трапезную.
– А где моя Саша?
– Не знаем, отвечают взрослые. – Мы стали подниматься с детками, а она отстала.
– Ну как же это вы так, а ещё взрослые?!
Отправляюсь на поиски. В воскресной школе нет, нет и в храме – внимательно обсмотрела все скамейки и сидящих-стоящих, слушающих проповедь отца Валерия. Заволновалась, схватила велосипед. У нас же цыгане в посёлке, а вдруг что! Объехала на максимальной скорости все ближайшие улицы, молюсь. Звонит подруга Оля: «Не переживай, нашлась твоя сестричка, возвращайся!». Мчусь, влетаю в холл. Храм у нас на втором этаже. Явление: спускается Александра по лесенке сверху не спеша: «топ-топ». И смотрит на меня ангельскими глазками с оттенком укора: «Сестрёна Верочка, и что же ты на плоповеди не была?!» – «Так ты была на проповеди? А я тебя искала повсюду!» – «А зачем искать? Я забралась под скамейку, присела на корточки в уголке и слушала внимательно». – «Про что хоть проповедь то была, душа моя?» – «Пло самалянку!».
Июнь. Отец Петр попросил меня прочесть шестопсалмие на службе в малом храме. Я пришла не одна, а с маленькой подругой сердца. Кому её поручить? Одни бабули.
«Саш, зайчик, ты посиди тихо пожалуйста. Ну хоть у меня под юбкой». Юбка на мне была длины монашеской. А Сашка отчего-то стала застенчивой и наотрез отказалась подождать снаружи. Первые семь минут чадо тихушничало. А потом стало вытаскивать руку из подола и дергать меня. Вот и голова появилась ушастенькая. С одной стороны, с другой. А мне же не сдвинутся. «Ну скоро ты там?» – раздался закономерный вопрос, и Сашка не выдержав, выползла из-под юбки. Не помню реакции окружающих, но больше я старалась её на длинную вечернюю службу с собой не брать.
