Читать книгу: «Город мудрых дев. Мозаика монастырской жизни», страница 8
17 июля. Первые слова после сна: «Вот она – Божья коровка». «А можно я дам собачке лапу?» – спрашивает Саша и несёт Альме куриную лапу. Сидя на мне в пижаме: «Ветер мне дует на волосики. – Пойду в храм в пижаме?». – Этим летом Саша, Юрик и Анечка, серьёзные люди возраста 3-5 лет, часто выгуливали собаку Альму на Российском бульваре и играли вместе, пели хором умилительно: «О-о-о- о…Зеленоглазое Такси, о-о-о-о… плитормози, притолмази». И ещё одна песня нравилась всем троим «Любо, блатцы, любо». А со взрослыми мы играли в бадминтон.
19 июля. «Мам, можно я тебя причешу? А то у тебя там петухи заведутся.. И будут там кукирекать». «Чуть-чуть постарЧе». – Любит цепляться за колени взрослых, облизывать мое и мамино лицо как кошка, варить суп из песка, рисовать пальцами.
26 июля. Ходили в гости к Паше Бубнову. Вера купалась в пруду, а Саша сидела, завернутая в полотенце, и радовалась жизни.
31 октября. 40 минут провели в пустом храме, подходили ко всем иконам. У Распятия: «Можно мне обнять Бога? Боженька ведь нас обнимает так ?» …
И в то же примерно время. Перед субботней всенощной примчались с Сашенькой в храм – мне надо звонить в колокола, а ей требуется поспать. Куда поближе её положить? Придумала. На хорах у певчих есть диванчик, а до службы ещё 15 минут. Раздела, положила, укутала. Девочка закрыла глазки и вырубилась. Поднимаюсь на колокольню. Звоню благовест, затем трезвоню во все колокола. Торжественно, размеренно, от души. Звон разлетается по посёлку. Знаю: стоит сейчас во дворе нашего домика бабуля Аня, вслушивается, гордится внучкой. А в это время регент матушка Татьяна судорожно ищет в памяти телефона мой номер и отправляет грозное сообщение: «Спускайся немедленно. Петь невозможно, забирай свою Сашу». Что она, интересно, успела натворить? Оказывается, малявка проснулась и удивилась что пришли певчие. Они стали петь красоту, а сестрица моя стала громко комментировать, говорить что-то типа: «Спойте ещё раз», и хлопать в ладоши от радости. Нарочно не придумаешь.
Однажды мама вернулась с ночной смены на дачу и практически сразу заснула от усталости. Перед тем, как выключилось ее сознание, она поставила Сашеньке мультфильм и положила рядом с собой телефон. Пробуждение было неожиданным. Над ухом раздались громогласные голоса незнакомых людей: «Кому здесь плохо? Кто «Скорую помощь» вызывал?» Перед ней стояли медики во всеоружии, и тревожно оглядывали помещение. Сашенька же совершенно спокойно вошла в комнату с маминым телефончиком в руках… Все всё поняли.
2011 г. 4 года моему Другу
Саша уверяет, что мы сидели в животике у мамы все вместе, а иначе каждому из нас было бы скучно и грустно друг без друга. «Мама, ты ведь была всехним домиком».
Июнь.
«Ноги у меня быстры».
Играют в ассоциации. Мама: Я манная крупа. Саша: А я – крупёнка. Мама: Я платок. Саша: я сопля. Мама: Я ремень. Саша: я дырочка – Интересно, что у них обеих в голове?
Саша восседает на трёхколесном велике и кричит: «Я девушка-рыцарь, защитница всех людей, такое тоже бывает. Познакомься, Веруня! Велик это конь мой!». Мимо мчится электричка, и мы машем незнакомым людям. А ещё мы посылаем приветы пролетающим самолётам: над нашей дачкой они выпускают шасси, рядом Пулково.
Мама развешивает бельё после стирки, Саша рисует буковки. «Мама, я рисую обиду. Я обиделась на вас за то, что вы не берёте меня в далёкое прошлое. – Мама, ну я не помню то прошлое, которое было у вас 5 лет назад, может я была слишком мала?» – Тебя ещё не было с нами, ты была у Боженьки.
«Мама, у тебя самый рассамый настоящий выходной? Ты что, его заслужила?». – Комментарий: мама работает в метро, часто уходит на ночные смены, и с Сашенькой вожусь я. Живём на даче.
Ночью Саша просыпается и вслух объясняет сама себе:
«Я в Володарке. А это – мама».
«А зима-то прячется летом в холодильнике».
«Мы ходим – ходим, а под нами – раскаленное… ведро!» (Ядро Земли)
«У тебя волосы набекрень какие-то, и растрёпа ты» – обращаясь ко мне. Затем, старательно расчесав меня и намазав детским кремом от души: «Я Веру украсила».
26 июнь. «Верочка, так-так-так, ну-ка, ну-ка… Что-то мне не найти книжку.. /перебирая детские книги/: Мне сейчас не до этого.. А это совсем малышовская, я для этого уже выросла, я не могу это читать. Где же мой молитвословчик?».
Перед сном, задумавшись: «А королевы, когда ложатся спать, снимают свои короны?».
Сашку часто возят с квартиры на дачу, с дачи на квартиру. Мама работает, нужен догляд. Саша, с безысходностью в голосе: «Мам, как иногда по-человечески хорошо играть в одном и том же месте!»
«Мам, откуда же мы всё-таки берёмся? –Из живота. -Я знаю, а кто же нас туда запихивает?»
«Мам, я вообще не могу понять, откуда же все начинается. Мы вот живем на Земле, а откуда она взялась?»
***
11 июля 2011 года я уехала в монастырь, чтобы служить Господу. Папа, мама, Сашенька и подруги провожали меня до вагона. Сашуля не знала, что мы расстаемся надолго, и наши встречи не будут прежними. Она держала меня за руку и с открытыми глазами рассматривала Московский вокзал, платформы, поезда, проводников, локомотивы и ларьки. Весело махала мне ручкой, когда поезд тронулся.
Я написала о переживаниях того дня белое стихотворение:
Младшей сестре Александре.
Красной кофтёрке, В полоску штанишки,
Туфельки мерой «Щелкунчик».
Тихий, недетский вопрос об
Объятиях Бога Я разрешаю,
тебя покрывая
Мантией будущих крыльев.
Ты улыбалась, прощая, не зная,
Что расстоянье равно расставанью.
Память как взгляд из купе на Московском.
Сон те четыре с июлем иль явь?
Песен пропетых сердец отголосок
Улиц кульком и в калошах исхоженных.
Звоном над птицами Питера-радуги.
Помни за жизнь твою – мою по обету.
***
Когда у мамы появлялась возможность, она брала Сашечку и приезжала в монастырь. Мне запомнился их пер- вый приезд в октябре 2011 года. Маме тогда исполнилось сорок, а Сашеньке – пять. На послушании Сашурка с гордым видом чистила морковь и нечаянно поранилась. Думали, что малышка заплачет, ан нет, вы не знаете её характер. Пошла искать меня.
-Посмотри, сестра! Моя боевая рана! Первая трудовая!
– какая гордость во взгляде.
В те же дни Сашенька стала подходить к трудившимся рядом серьезным монахиням и представляться: «Я – зайчик. А ты, наверное, медведь. А ты – лиса. А ты – белочка. А она – ёжик» При этом сестричка, вроде бы шутя, давала точные психологические характеристики.
Однажды мы над чем-то смеялись. И вдруг Сашка по- серьёзнела и говорит: «Мы с тобой – две Ерунды». Эту фразу подхватили сестры и употребляют, когда дело касается чего-то, не стоящего внимания и нервов.
Монахиня с кухни смотрит, как 5-летняя Александра, потрапезничав, вприпрыжку относит тарелку с кружкой на мойку.
– Куда же ты так торопишься?
– Ножки мои сами к Верочке-сестрёнке бегут!
***
Как мы ждали твоего рождения, Друг мой! Ты появилась на свет в 19 часов путём кесарева сечения в роддоме старинного Ораниенбаума, недалеко от церкви святителя Спиридона Тримифунтского. Во всех православных храмах в этот час справлялась всенощная, посвященная памяти благоверного князя Александра Невского и преподобного Александра Свирского. А на календаре стояла дата: 11 сентября 2006 года – день Усекновения Главы Иоанна Предтечи, Ангела Пустыни, последнего пророка Ветхого, и первого – Нового Заветов! Строгий пост. Да ещё и день скорби по жертвам терактов в Нью-Йорке. Немного не повезло с датой рождения, да? Но ты ведь пока не постишься. Зато, какие у тебя покровители. Да и ты сама у нас вымоленная, любимая, мамин «последышек».
Когда на девятый день после твоего рождения мы забрали тебя из родильного дома, это был для нашей семьи настоящий «праздник со слезами на глазах». Мы ехали через весь Ломоносовский район в Красное Село в папиной машине и хлюпали носами, от переполнившего нас чувства радости и благодарности Богу. Перед нами Боженька словно поднял завесу вечности и из небытия появилась ты.
Первым делом мы привезли тебя к самому старому члену нашей семьи – прабабушке Нине, и в свои восемьдесят три года она взяла тебя на ручки, как бы благословив. Затем к нам в дом съехались друзья семьи, устроили шумный праздник в честь твоего дня рождения! А я и братик Данилка вдвоём унесли тебя потихонечку в маленькую комнату. Ты поместилась на моих ладонях, и мы трепетно переложили наш маленький цветочек на одеяло, чтобы познакомиться с тобой. Сняли с тебя чепчик, распеленали пелёночки и смотрели на спящее сморщенное личико, причмокивающее губками, несколько минут. Маленькие розовые пяточки были размером с мой мизинчик. Данилка почмокал тебя в щечки, и мы так же тихо закутали тебя и отнесли к родителям. Это была наша с братом тайна.
***
У Сашули с рождения проблемы со спиной. Врачи, когда видят снимки, разводят руками и говорят, что за всю практику ни разу с подобным пороком развития не сталкивались. В спинном мозгу опухоль, сжаты нервные окончания, проблемы с позвонками по всей спине, особенно в шейном и спинном отделах. Боль, периодическое онемение конечностей, быстрая утомляемость. Растёт человек, множатся проблемы. Впереди ещё много боли и операций.
Сашка, ты сильная!
Я написала это эссе о тебе и для тебя, чтобы ты ещё раз оглянулась на свою жизнь и поблагодарила Бога за всё хорошее, что в ней есть. Главное – тебя любят. Ты родилась с живой душой, нежным любящим сердцем и пытливым умом, чуткой совестью и тягой к справедливости. Ты можешь принести людям много добра! Будь светом! «Нам нет дороги унывать!»
Я всегда думаю о тебе и молюсь. Нам о многом надо поговорить. Впереди у нас – жизнь. С любовью, твоя старшая сестра.
Глава 11. Перевоспитание
Пожилая алтарница советует
монахине средних лет:
– Обязательно посмотри
мультфильм про дракона 1961 года.
– Зачем это мне?
– Чтобы такой же не стать,
вот я в качестве
профилактики частенько включаю.
Подслушано.
***
На праздник Успения Пресвятой Богородицы вместо того, чтобы уйти на крестный ход с плащаницей и другими монахинями, я осталась в храме. Кто-то должен был следить за свечами. Помимо меня в иконной лавке стояла инокиня Ксения и на стульчике сидела старенькая монахиня Гавриила. Как только крестный ход спустился с крыльца, мы втроем устремились к окну, чтобы сверху посмотреть на Плащаницу, Батюшек и сестёр. Зрелище величественное: плывут хоругви, их несут послушницы в связочках (дореволюционный головной убор с пирамидальным завершением и наметкой), следом за ними идут певчие и плывет Плащаница. Но что за чудо: в августе пошел снег! И как-то странно пошел – снежинки летают над самой Плащаницей и не хотят падать на землю. Они сконцентрированы над монахинями, священниками, но особенно над изображением Пресвятой Богородицы! Мы втроем переглянулись:
– Мать Гавриила, Вы видите снег?
– Вижу!
– А ты, мать Ксения?
– И я, это что-то невероятное! Странно, что сестры как будто его не замечают!
Мы развернулись и стали смотреть в противоположные окна на удаляющийся крестный ход. Снежинки продолжили путь над процессией, их было много!
Я выскочила на улицу, навстречу возвращающемуся крестному ходу и кричу от радости, испытывая в душе лёгкость и ликование:
– Сёстры, снег то какой был! Вы видели, видели?
– Странно, ты о чём? Никакого снега не было. Тебе показалось, наверное.
Я поняла, что об увиденном лучше молчать. Через несколько недель мы с послушницами листали альбом, посвящённый покойному Патриарху Алексию II. Я увидела кадр, на котором был запечатлён выход Святейшего из автомобиля. Рядом с его фигурой виднелись точно такие же «снежинки», какие созерцали мы над Плащаницей. На соседней странице редакторы увеличили изображение и было четко видно, что около фигуры Патриарха летают … серафимы…
***
В середине жаркого лета открыла новый купальный сезон на Реке среди сестёр. Напекли просфор, на улице жарень. Я бросилась в прохладные воды под радостные и удивленные взгляды сестёр. Вспоминаю, как однажды в середине апреля приехали юные паломники из Сургута. Под мальчишеские вопли: «Ура! Мы на юге!!!» ватага пацанов и девчонок, возглавляемая батюшкой, бросилась в речку под изумленные взгляды дачников. На то они и северяне. Через месяц на том же самом месте стояли паломники того же возраста, но уже из южных широт – поклониться святыням прибыла группа православных эмигрантов из Тайланда. Они натянули на себя всё что можно, и замерли, не смея подойти к воде: «Матушки, мы забыли, что в России лето это тоже зима». А Вы любите купаться? А в проруби? Если да, то приезжайте в Крещенские морозы, вместе пройдём на прорубь. Я, правда, в сторонке постою и Вам тропарь спою, посочувствую. Сама больше не полезу, ни-ни… А почему? Потому что, как говорил Евгений Петросян «непередаваемые очучения»!
***
Монахиня видит во сне покойных свёкра и свекровь. В миру остались сыновья и внуки, муж живой, но безбожник, оставил жену уже давно и ищет счастья в чужих краях. Снятся матушке его родители.
– Аня, прости нас! Прости нас, милая, за то, что мы сына атеистом вырастили. Не обижайся на нас и молись о нас, пожалуйста.
Жмутся друг к другу честные труженики, крещёные бабушками в младенчестве советские коммунисты. Их имена монахиня поминает давно, ставит свечи на канон, кладёт за них поклоны в Родительскую Субботу. Им теперь не надо доказывать очевидные уже вещи: Бог есть. И Бог есть Любовь.
***
Когда слушаешь рассказы сестёр о своих предках, перед глазами проходит живая история огромной Российской Империи XIX – XX веков. Та история, о которой пишут не учебники, а романы. Сегодняшний рассказ, изменив имена, запишу. Жил в начале XX века еврейский парень Иосиф, портной. Выступил против царя и закатали его в тюрьму. Сидеть бы ему там невесть сколько, да только революция не за горами. Подружился с Иосифом старый тюремщик и предложил бежать с одним условием: я тебе всё устрою, а ты дай мне слово, что женишься на моей дочери. Хотелось Иосифу делом заняться, мир повидать, он и согласился. И вот он в сарае у тюремщика. Тот приносит ему одежду, еды от пуза и дочку зовёт. Иосиф чуть не поперхнулся. Страшная, толстая, старая баба недобро смотрит из-за тятькиного плеча.
– Выходи, жених! Во всём тебе свобода, главное, осчастливь мою девку.
Родилось у Фирсманов трое детей. Война. Старший парнишка получил «бронь» как сотрудник оборонного завода и эвакуировался в тыл в качестве начальника производства. Порадовались родители. Иосифа призвали в армию. Младший Гриша партизанам помогал. Дело было на Украине. Отпросился на денёк домой мамку с сеструхой проведать. Возвращается в отряд, а отряда больше нет. Фашисты выловили всех партизан и расстреляли.
Шел Гриша по Харькову, попал в облаву. Повезли в гетто в Польшу. Сбежал чудом перед отправкой в Освенцим. По дороге Григорий Фирсман нашел паспорт на фамилию Терещенко и вжился в новый образ. По отцу еврей, по матери – украинец. Если не вглядываться в чернявого хлопца, в жизни не догадаешься кто таков. Скитался по Польше и пристроился батраком к одиноким старикам. Полюбили как родного, похож Гриша был на убиенного сынка. Красная Армия освободила оккупированные фашистами территории и поехал Гриша на Родину, не мог уж дождаться, так скучал. Только приехал, а его в НКВД арестовали. Обвинение: предатель, фашистская морда.
– Отчего все партизаны расстреляны, а ты уцелел? Предал их, да? Сдал? Расстрелять тебя мало!
Отправили Гришу в Воркуту на леспоповал. Не видел он, как вернулась младшая сестренка Валька, угнанная вскоре после него в Германию. Что с ней, четырнадцатилетней, делали фашистские ублюдки?! Она не рассказывала до конца жизни. Но мужиков к себе не подпускала никогда и уходила порой в беспробудные запои.
Понравился толковый Гриша лагерному начальству. Перевели его в посёлок столярничать. А через некоторое время приглянулась ему землячка Уленька, работавшая в столовой. Они поженились после отбытия срока. Как хохлушка оказалась в Воркуте? Ещё в Чернигове до войны нанялась домработницей в шестнадцать лет в семью военного. Когда его повысили и перевели в северные лагеря, он пригласил и юную хозяюшку. На новом месте начались непредвиденные проблемы – супруга новоиспеченного генерала заревновала мужа к девице не на шутку. На пустом месте. Заревновала, да и отпустила бедненькую на все четыре стороны. А её местные уже узнать успели и в столовую пристроили.
В 1956 году вернулись молодожены на Украину. Гриша наш окончил техникум и стал в Харькове известным строителем коммунистических строек. Строил на совесть. Именно он приснился монахине с просьбой простить за то, что не воспитал в вере сына. К чести покойника будет сказано, что Бытие Божие он не отрицал.
Интересно сложилась судьба Ульяниного племянника, сыночка младшей сестры. Закончил он мореходку и стал капитаном дальнего плавания. В позднесоветский период Коле предложили стать фарцовщиком – привозить из загранпоездок вещи, меняя их в Союзе на доллары. Честь офицера и чувство собственного достоинства не позволили ему заниматься выгодным бизнесом. Он отказался. В одной из стран собственные подчиненные избили капитана до полусмерти. Вернулся герой из плавания, отлежал в больнице. Собрал нехитрые пожитки и устремился прямиком в Киево-Печерскую Лавру. Больше тридцати лет батюшка окормляет верующих, его уважают и почитают. Почему-то захотелось здесь рассказать эту историю. Вообще, сестёр послушать интересно.
***
Ещё был случай, когда инокиня попросила узнать меня о прошлом своего деда через интернет. То, что я накопала, выбило и меня, и мою визави из колеи. Да, дед был обеспеченным и заслуженным. Со званиями и связями. Но отчего? Оттого, что большую часть сталинской эпохи служил чуть ли не высокопоставленным палачом в системе НКВД. А скорее всего так и было. На таких должностях руки не бывают чистыми. Помоги Господи этой сестричке. Ей непросто справиться со своим характером и духовными проблемами.
***
Наши предки. У каждого в роду и святые и грешники. Одна монахиня рассказала, что в ночь после пострига увидела во сне покойную прабабушку. Та с воздетыми руками стояла посредине храма и благодарила Создателя: «Милость нашему роду! Появилась у нас монахиня! Дождались мы!»
***
Эта же матушка однажды услышала следующий диалог между мальчиком и папой:
– Пап, а эти черные тёти плохие или хорошие? – Монахини выстроились на помазание в полных облачениях и были похожи в этот момент на воинство и на чёрных больших птиц одновременно.
– Сынок: эти тёти – самые лучшие – прозвучал ответ задумчивого отца.
Вспоминается древнее высказывание на этот счёт: «Как монаха не черни, чернее рясы не будет».
***
Моя подруга Тоня два года жила в монастыре, выполняя различные послушания. В обычной, а лучше сказать, в совсем не обычной жизни она жила театром, но обстоятельства сложились так, что ей пришлось сменить жизненный вектор. Настало время покинуть и обитель. Тоня идет устраиваться на работу. Начальник изучает её трудовую книгу, предлагает присесть. В ответ наша красавица, эффектная и современная девушка на автомате выдает из монастырского лексикона: «Спаси Господи!». Директор поднимает бровь, но не говорит ни слова.
– Ну что же, Вы нам подходите. Работа интересная, с завтрашнего дня можете приступать, а сейчас идите.
– Благословите!
– …
– Я хотела сказать, что я всё поняла.
– Минуточку, у меня вопрос: в Вашей трудовой книжке двухгодичный перерыв, чем Вы занимались это время?
– Честно: жила в монастыре.
– Оно и чувствуется.
– Вас это смущает?
– Барышня, скажу Вам по секрету, здесь никто не знает. Я сам – дьякон Русской Православной Церкви! Слава Тебе, Боже! Наконец ко мне на работу пришел верующий человек! Кстати, у нас есть пустующее помещение – это будет Ваш кабинет.
***
Ещё одна история из жизни необыкновенной Антонины. Навестив нас, своих самых близких подруг в монастыре («как это классно, лучшие подруги у меня – крутецкие монахини»), Тоня попросила наших молитв о предстоящем путешествии.
– Мы с мамой летим на море. Мама, зная, что я страшно боюсь авиаперелётов, всё же купила билет на самолёт! Я не летала уже много лет. Если бы не любимый Крым, не полетела бы. Помолитесь, родные. Ты, мать Николая, своего святого попроси. Он у тебя сильный. Я ему сама часто молюсь.
Тонечка уезжает. В 12 ночи меня будит неожиданный звонок: Долетела!
– Матушка, ты только послушай, какое чудо! Прошли мы через рукав в самолёт, заняли места. Я сижу, трясусь от страха. Пилот начинает свое приветствие и тут до моих ушей долетает невероятное: «Уважаемые дамы и господа, мы рады приветствовать Вас на борту лайнера «Святитель Николай», носящего имя в честь святого Николая Мирликийского Чудотворца. Все суда нашей компании освящены!»
– Невероятное что-то ты мне рассказываешь, так не бывает, дорогуша!
– Спаси Господь вас, сестрички, за молитвы! Сама себе не верю! А какие виды открывались из моего иллюминатора. Впервые в жизни я насладилась полётом.
***
Время обеда. В 12:00 дежурная по трапезе Оля открывает входную дверь и плотной толпой входят рабочие и трудницы. Затесалась незнакомая бабушка в штанах, толстых линзах и кепке. Все садятся за столы. Садится и бабушка.
– Простите, а Вам наверное не сюда – вежливо шепчет трапезница – здесь питаются по благословению Матушки Игумении. Вы у нас трудитесь или живете в гостинице?
– Нет. Я член Федерации Мелиорации и дайте мне пожалуйста супа, я суп люблю.
Через несколько минут бабуля просит добавки. Сидит около часа. Рабочие и паломницы давно на послушаниях. Трапезница начинает протирать столы. Бабуля долго копается в авоське, достаёт два литровых ведра.
– Полные пожалуйста налейте! Суп вкусный какой. Я каждую неделю теперь буду приходить. Я из Федерации Мелиорации.
Немая сцена. Трапезница и келарь переглядываются.
– Да, чуть не забыла – снова роется в сумке – вот денежки, сколько стоил мой обед?
Повар начинает догадываться, что бабушка перепутала трапезные и немного не дошла до платного «Паломника». Она увидела толпу голодных людей и поняла, что пришла к столовой.
Когда ей вежливо объяснили, что в следующий раз она должна пройти чуть дальше, бабуля спросила:
– А почему Вы меня не выгнали тогда, раз я не туда пришла?
Оля ответила, не скрывая улыбки:
– Ну как можно?! Вы же из Федерации Мелиорации!
***
Серьёзно.
Недавно услышала рассказ о молодой женщине, едва выжившей после ковида. Двадцатилетняя роженица оказалась в больнице с подтвердившимся подозрением на вирус. Родила и тут же попала в реанимацию – отказывали лёгкие. Малыша отвезли в детскую реанимацию и несчастный молодой отец не знал куда себя девать: новорожденный сынок в одиночестве на карантине. Любимая супруга – на грани жизни и смерти.
Анну, назовём ее так, положили на ИВЛ и заставили лежать только на животе.
-Если хочешь выжить, лежи.
Она дышала из последних сил. Через две самых трудных в её жизни недели наступил перелом на улучшение.
Когда её спросили, переживала ли она за мужа, за новорождённого мальчика, Анна, вернувшаяся практически с того света, вдруг тихо сказала:
– Я никогда не думала, что у меня будет подобный опыт предсмертия. Слишком беспечная, молодая, в храм по выходным ходила, ребёночка ждала. А тут ты вдруг на пороге конца. Мысли о сыне, муже, родных, квартире ушли на второй план практически сразу. Осталась лишь моя обнаженная душа. Силясь вздохнуть, я думала, что вот сейчас, через несколько мгновений, окажусь у престола моего Создателя. Наступит мой личный Страшный Суд. И три вопроса мучали мою совесть:
– Познала ли я по-настоящему Христа и Его любовь?
– Приблизилась ли я хоть немного к Богу?
– Оправдала ли я дар жизни?
Стоит ли говорить о том, что Анна вышла из больницы другим человеком?!
