Читать книгу: «Загадки сражений Александра Невского», страница 3

Причины остановки шведов

Выяснив, что шведы находились в устье Ижоры порядка десяти дней, мы можем понять цели их экспедиции. Для этого следует понять, почему они остановились именно здесь.

В литературе часто встречается предположение, что на месте будущей битвы шведы отдыхали после долгого перехода⁶⁵. Остановка на сутки-двое действительно выглядит логичной после плавания по морю.

Но отдых на столь долгий срок в самом начале похода выглядит нелогично. Такая остановка лишала шведов преимущества внезапности, давала русским возможность собрать силы и подготовиться, к тому же сильно снижала шансы на захват добычи, если не в Ладоге или другом центре, то хотя бы в окрестных селах.

А. Энгельман предположил, что в устье Ижоры шведы ждали подхода ливонской армии⁶⁶. Но учитывая, что немцы начали боевые действия только осенью, причем атакой на Изборск, это представляется маловероятным. К тому же если шведы хотели соединиться с Тевтонским орденом, проще, ближе и надежней это было сделать на немецкой территории (в союзном ордену Ревеле или в устье Нарвы).

Как будет показано ниже, ливонское отделение ордена в июне— июле, вероятно, вело боевые действия в Курляндии.

А.Н. Кирпичников предположил, что шведам мешали двигаться вперед встречные ветры и они ждали ветра попутного. А.В. Шишов добавил к этой версии необходимость прохода ивановских порогов (на Неве), возможного только при попутном ветре⁶⁷.

Против этой версии работает то, что Александр не мог знать, когда погода переменится, следовательно, сколько времени шведы будут оставаться около устья Ижоры. Соответственно, глупо было бы вести войска к устью Ижоры, если шведы могли в любой момент покинуть его. Наоборот, логичнее было бы собрать максимальное количество войск в Новгороде или хотя бы в Ладоге.

Возможен вариант, что шведы ждали отставшие корабли.

Это вполне вероятно, правда, путь из Або в Неву проходил вдоль берега, и логичнее было бы собирать войска там, чем на вражеской территории. Но ситуации на море бывают разные.

Тем не менее в случае ожидания отставших судов было бы намного логичнее вообще не заходить в глубь Невы, а остановиться около устья, где другие корабли могли бы их легко обнаружить.

Для лучшего понимания целей шведов следует обратить внимание на расположение их лагеря.

Если шведы хотели просто передохнуть пару дней после морского перехода, им следовало разбить лагерь на одном из островов в устье Невы (где сегодня находится Санкт-Петербург) или на Ореховом острове (Шлиссельбург).

Такое расположение намного безопаснее: намного проще просматривать и контролировать подходы к острову, чем к лагерю на берегу, особенно с учетом того, что по воде новгородцы могут прибыть только по Неве. Для короткой остановки прекрасно подойдет любой остров в дельте Невы, достаточно большой, чтобы пасти лошадей.

Следует отметить, что в Житии упоминаются «станы и обрытья»⁶⁸, т. е. шатры и результат каких-то работ, которые вели шведы, выкапывая рвы, фундаменты или что еще. Это подтверждает, что шведы строили или, возможно, готовились строить что-то капитальное.

В целом, учитывая продолжительность стоянки, ее расположение в глубине Невы, проведение там определенных строительных работ, и сам факт выдвижения русских, следует вывод, что шведы остановились в месте будущего сражения.

Следовательно, именно устье Ижоры и было целью шведской экспедиции, заняв которую она остановилась.

Цели экспедиции

Итак, мы полагаем, что действия шведского командования говорят, что они планировали захватить именно ту территорию, на которой остановились, то есть окрестности реки Ижоры.

Если бы завоеватели планировали просто грабительский поход или захват Ладоги, столь длительная остановка в начале пути не имела бы смысла. Случайная остановка была бы не столь длительной и лагерь, скорее всего, располагался бы в более удобном для обороне месте (на острове).

Закрепить данную местность за собой можно было только в том случае, если под прикрытием войск в устье Ижоры был бы построен замок.

Строительство замка на побережье Невы давало шведам возможность поставить под свой контроль новгородскую торговлю – во всяком случае, идущую по воде, – и обезопасить от русских вторжений настоящие и будущие владения шведской короны в Финляндии и Карелии. Также эта крепость могла послужить базой для дальнейших нападений на Русь.

Тактика захвата земли и немедленной постройки замка (а не захвата уже существующих городов) для контроля захваченных территорий до того не применялась шведами в войнах с русскими, но уже использовалась при захвате Финляндии (строительство замка в Або). Она описывается в хронике Эрика⁶⁹. Так, в рассказе о походе Биргера в Финляндию сообщается о том, что, разбив врага, шведы построили замок на поле битвы. Точно также они действовали и в 1256 г., когда пытались построить замок, чтобы закрепиться в устье Невы⁷⁰.

Позднее именно эту тактику – высадку сильного десанта с последующим строительством под его защитой крепости (Ландскрона) для контроля над устьем Невы и новгородской торговли воплотили в жизнь шведы в 1300 г.⁷¹

Таким образом, мы видим вполне логичный план:

1) Контроль узловой позиции – вначале с помощью армии, потом крепости.

2) Благодаря этому устанавливается контроль над важным путем (рекой Невой), что позволяет экономически обеспечить данную экспансию (сбор пошлин, возможно, установление торговой монополии, сбор налогов с окрестных земель).

3) После закрепления в опорном пункте можно продолжить экспансию, нападая на Ладогу или используя крепость как базу для армии вторжения.

4) Со временем возможен и постепенный захват Новгорода.

По сути, именно эту последовательность описывает НПЛ: «…сташа в Неве в устье Ижоры, хотяче восприяти Ладогу, просто же реку и Новгород и всю область Новгородскую»⁷² – закрепиться в устье Ижоры, планируя захват Ладоги, или просто установление контроля над Невой, а со временем и Новгородом.

Встает вопрос, почему шведы не использовали для строительства крепости один из упомянутых остров на месте нынешнего Санкт-Петербурга или Орешек (Шлиссельбург).

Здесь надо учитывать требования к расположению крепости, вытекающие из целей завоевателей.

Крепость должна контролировать реку, т. е. располагаться так, чтобы ее нельзя было обойти по одному из протоков Невы. Она должна находиться в месте, удобном для обороны. Расположение крепости должно предоставить гарнизону нормальные условия для проживания. Поэтому желательно, чтобы ее не затапливало весенними наводнениями. Это исключает острова на месте нынешнего Петербурга.

Также крепость должна была обеспечить нормальные условия для деятельности гарнизона.

Расположение на острове очень выгодно с точки зрения обороны, но любые поездки в замок или из замка требуют или перевозки людей и лошадей, серьезно затрудняют перевозку грузов и т. п.

Именно поэтому в 1300 г. также была основана около впадения в Неву реки Охты Ландскрона.

Важно отметить, что именно известие о строительстве замка лучше всего объясняет спешку А. Н., который стремился разгромить захватчиков до того, как они построят на месте обычного лагеря стационарные укрепления, а также уверенность русских в том, что шведы будут оставаться на одном месте, а не двинутся дальше, без чего, как уже было сказано, выдвижение русских войск к Неве и особенно присоединение к армии гарнизона Ладоги становилось крайне рискованным делом.

Даже если бы шведы успели до появления русских возвести серьезные укрепления, новгородцы и дружина Александра могли бы блокировать крепость, мешая дальнейшему строительству, лишив шведов возможности набирать (силой или за деньги) новых работников, грабить окрестности, собирать и использовать местные ресурсы (лес, камень, продовольствие) и т. д., спокойно ожидая, пока подойдут остальные русские отряды, чтобы взять крепость штурмом.

В.Ю. Антонова, описывая первые замки Швеции, сообщает, что их начали строить в правление Биргера, чаще всего вдоль морских или речных путей. По форме эти сооружения представляли собой круглые коренастые башни, которые позднее окружали стенами⁷³. По сути перед нами описание типичного мотт-и-бейли.

Концепцию строительства шведской крепости в устье Невы разделяют почти все современные исследователи, кроме А.Н. Кирпичникова, продолжающего, вслед за И.П. Шаскольским, говорить о временной остановке шведов.

Вопрос о послах

Житие утверждает, что, войдя в Неву, лидер шведов послал к Александру послов с сообщением: «Если можешь, сопротивляйся, ибо я уже захватил земли твои»⁷⁴.

Разумеется, возможно, эта вставка призвана подчеркнуть кичливость (т. е. неправедность) лидера завоевателей, а на его фоне подчеркнуть благочестие героя Жития, который, услышав эти слова, стал молиться и повторять библейскую истину о том, что «не в силе Бог, а в правде»⁷⁵.

С другой стороны, шведы могли послать послов для переговоров.

Они наверняка понимали, что их появление вскоре станет известно русским. С другой стороны, они – если привиденные выше рассуждения верны – уже достигли своей цели, заняв те земли, которые планировали.

В этой ситуации посылка послов выглядит довольно логичным поступком. По сути, русским было предложено признать действия шведов, которые (в данный момент) не собираются захватывать новгородские города, а претендуют только на небольшую территорию на границе. Вероятно, зная об ослаблении Руси в результате татаро-монгольского нашествия, шведы надеялись, что новгородцы не станут возражать. В случае отрицательного ответа шведы как минимум получали информацию о намерениях новгородского руководства, а в идеале еще и выигрывали время для строительства замка. Правда, послы, в отличие от гонцов, не имели возможности менять лошадей, да и не имели нужды так торопиться.

Так что, скорее всего, они прибыли в Новгород после ухода Александра и его армии.

Характерно, что Житие не приводит ответ русского князя, даже такой, который бы подчеркнул достоинства героя. На основании этого можно сделать вывод, что Александр с послами просто не встречался, во всяком случае до сражения. Скорее всего, они были задержаны в Новгороде оставшимися в городе властями (посадником?).

В любом случае, если послы и существовали, они явно не оказали никакого влияния на ход событий, разве что ожидание ответа могло способствовать спокойствию шведов.

Расположение шведского лагеря

Летопись указывает место стоянки шведов следующим образом: «…и сташа в Неве устье Ижере»⁷⁶, то есть около впадения реки Ижоры в Неву.

Тем не менее среди историков существуют разногласия на предмет того, на каком именно берегу Ижоры находился лагерь шведов и как он был расположен. Многие ориентируются на схемы, где за исключением рек местность вокруг лагеря показана как весьма открытая, т. е. доступная для действий русских войск.

Для начала попробуем разобраться с расположением шведского лагеря относительно реки. Традиционно считается, что сражение происходило на правом (восточном, ближнем к Новгороду и Ладоге) берегу Ижоры.

И.П. Шаскольский, сравнивая холмистый рельеф правого берега и более пологий левого, высказал предположение, что шведский лагерь располагался на более удобном для стоянки левом (западном) берегу реки⁷⁷. Эта версия подкрепляется и расположением храма в часть святого Александра, поставленного на левом берегу, пусть и несколько столетий спустя.

Эту версию развил А.Я. Дегтярев, считавший, что шведы стремились прикрыть свой лагерь рекой Ижорой от ожидаемой атаки с востока.

Для ответа на этот вопрос следует учитывать, что, как было показано выше, шведы собирались строить замок. Отсюда следует, что они остановились там, где было наиболее удобное место для строительства замка.

Для этого более подходил правый берег – более холмистый. Как будет показано ниже, он имеет и дополнительную защиту в виде глубоких оврагов, прикрывающих место расположения будущей крепости. К тому же более высокий берег не затапливается весенним половодьем, что важно для постоянного поселения.

Относительно расположения храма на другом берегу, то известно, что именно там, на пологом и более удобном для жизни берегу, находилось поселение людей, нуждавшихся в приходской церкви, чью роль явно играл упомянутый храм. Также именно на левом берегу произошли события, описанные автором Жития как вмешательство ангелов, как чудо. Логично было бы возвести храм именно там, хотя, по свидетельству того же автора, войск Александра там не было (более подробно см. ниже раздел «Отход шведов»).

Высказывалось, например Е.П. Сорокиным, мнение, что шведский лагерь располагался на обоих берегах Ижоры⁷⁸.

Представляется, что такое разделение шведского лагеря на две части было просто опасно. Даже при относительно небольшой ширине Ижоры (порядка 60 м) переброска войск с одного берега на другой требовала времени на погрузку, подготовку судов, выгрузку и т. д., т. е. давала противнику шанс разгромить их по частям.

Это было весьма неудобно, поскольку подразумевало, что каждый день, утром и вечером, а возможно, и на время обеда часть строителей необходимо перевозить на другой берег реки. То же касалось различных инструментов, материалов для строительства и т. д. Получается, каждый раз людей и груз требовалось загрузить в лодки, а потом выгрузить.

Материалов для строительства замка на левом берегу было примерно столько же, что и на правом – дерево, камни, глина – все это было и там и там. Вряд ли за одну неделю шведы использовали все ресурсы на территории своего лагеря и ближайших окрестностей на правом берегу Ижоры.

Если шведам по какой-либо единовременной необходимости было необходимо попасть на левый берег Ижоры, то проще было не создавать там лагерь, а перевезти туда людей.

Наши соображения позволяют сделать вывод, что шведы расположились на правом берегу реки Ижоры, где их традиционно и помещают исследователи.

Для строительства замка, согласно общепринятым правилам того времени, старались выбрать холм, по возможности защищенный естественными преградами и имеющий доступ к воде.

При описании местности нельзя не отметить важность работ П.Е. Сорокина, который, используя собранные им исторические данные, в первую очередь материалы петровских времен, когда эти места впервые стали активно застраиваться, и изучив современное состояние местности, подробно описал место Невского сражения. Благодаря его усилиям мы знаем, что около устья Ижоры на ее правом берегу находилось два холма.

Первый – на мысе в месте впадения Ижоры в Неву. В начале XVIII в. здесь построено небольшое укрепление (фортеция), а рядом возведен дворец Меньшикова.

Второй холм находится выше по течению Ижоры. Он намного лучше защищен, поскольку окружён водой с трёх сторон (Ижора и ее притоки), но в отличие от первого не дает возможности контролировать течение Невы.

Учитывая, что замок строили для контроля за движением по реке Неве, приходим к выводу, что шведы, скорее всего, планировали использовать первый участок.

Выяснив расположение шведского лагеря, следует установить, что находилось вокруг него.

В этом районе реки Невы Ижора и впадающая в последнюю выше по течению (в 640 м от устья) река Большая Ижорка (текущая более-менее параллельно Неве) образуют почти правильный прямоугольник. В дневное время (и лунные ночи) достаточно одного поста на холме, стоящем на пересечении Ижоры и Большой Ижорки, чтобы просматривать обе реки на достаточно приличное расстояние.

То же самое касается и Невы, только пост должен находиться на другом холме – там, где планировался замок.

С четвертой стороны, не прикрытой реками, разумеется, следовало бы поставить несколько постов, в первую очередь на берегу реки и в лесу. Эту роль могло играть и судно, стоящее неподалёку от берега, откуда также можно просматривать последний.

Любому попытавшемуся атаковать через указанные реки пришлось бы преодолевать водные преграды, будь то весьма широкая Нева или несколько притоков Ижоры.

В то время (до начала его застройки в XVIII в.) этот участок представлял собой неправильный пятиугольник, почти ромб, нижний угол которого превратился в плоскую основу. Вершиной данной фигуры является место впадения Ижоры в Неву.

Естественными границами участка, идущими от этой точки, являются берега обоих рек, устья которых образуют практически прямой угол. Нижнюю часть пятиугольника образуют два глубоких и обрывистых оврага, по дну которых протекают ручьи, а его основу – местность между их началами.

Берег Невы до оврага тянется на 320 м, а берег Ижоры – 360 м. Невский берег достаточно пологий и вполне подходит для стоянки кораблей, в том числе и по глубине. Берег Ижоры более обрывистый и высокий.

Примыкающий к Неве овраг шириной 30–40 м протянулся вглубь на 150 м на юго-восток. Второй, примыкающий к Ижоре, овраг шириной 50–60 м, также с ручьём, имел в длину 280 м. Между оврагами на расстоянии порядка 400 м от мыса проходил перешеек шириной порядка 60 м⁷⁹.

Общая площадь всей территории составляла порядка 8,3 га.

Значительную часть этого участка занимает холм, расположенный примерно в центре. Вероятно, часть территории занимали деревья и кустарники, если шведы их не вырубили, а также шведские шатры и палатки. Скорее всего, там же находились подготовленные для строительства замка материалы, а возможно, и выкопанные для фундаментов зданий участки.

Представляется, что указанные размеры и площадь позволяют свободно разместить на правом берегу как шведский лагерь, так и суда завоевателей.

В свете будущего сражения основной интерес для нас представляют три пункта: охрана лагеря, местоположение кораблей и состояние укреплений.

Описанное выше обустройство лагеря шведов надежнее, чем сеть постов расположенная на левой стороне реки Ижоры, т. е. открытый нападению с двух сторон стан.

Важно отметить, что противнику, идущему со стороны Ижоры, нужно было еще и переплыть через упомянутую Большую Ижорку, чтобы подойти к шведскому лагерю.

Высадившись на берегу, шведы, вероятно, вытащили свои суда на берег, как это обычно тогда делалось.

Учитывая информацию о достаточно пологом невском и относительно обрывистом ижорском берегу, логичнее всего предположить, что шведы вытащили корабли на берег Невы, то есть там, где это было удобно.

Если исходить из численности экспедиции в 500–700 человек, необходимое для их перевозки количество судов составит 15–20 кораблей, в основном шнеков (боевых кораблей), каждый из которых брал на борт от 30 до 50 человек. Возможно, в состав экспедиции входили несколько кнорров (торговых судов), перевозивших грузы и, вероятно, лошадей.

П.Е. Сорокин утверждает, что стоянка кораблей (в реке Неве) в этом месте вполне возможна. Учитывая, что от устья Ижоры и до начала оврага берег Невы тянется на 320 м, можно утверждать, что для типичной стоянки того времени, когда нос и часть судна вытаскивались на сушу, хватило бы места всем кораблям экспедиции, поскольку ширина судов колебалась в диапазоне 2–4 метра (разумеется, между судами было определенное расстояние, как минимум на ширину весел, на которых они подходили к берегу)⁸⁰.

Мы знаем из Жития, что как минимум с одного корабля выставили сходни.

Но их могли поставить не только с корабля, который стоял в воде, боком, но и с судна, вытащенного на сушу, чтобы было удобнее спускаться и подыматься, а также переносить грузы, проводить лошадей и т. д. Также следует учитывать, что экипаж судна сумел отбить минимум две атаки русских (Гаврилы Олексича). Это говорит о том, что указанное судно, скорее всего, стояло не боком к берегу, а было вытащено носом вперед, что и позволило, скорее всего, неполному (в условиях боя) экипажу отбить атаки русских, используя борта судна как укрытие. Возможен вариант, когда какие то суда стояли у берега на якорях.

Но едва ли это касалось всех судов, в условиях длительной стоянки в подобном не было необходимости.

Относительно состояния укреплений можно сказать, что на момент сражения их, судя по всему, просто не было. Мы нигде не встречаем упоминания о них, более того, русские воины врываются в шведский лагерь верхом, наезжая на строй шведов, атакуют их корабли и т. д.

Зная, что важнейшей особенностью расположения лагеря был довольно узкий перешеек между оврагами, следует вывод: несмотря на то что шведы находились здесь не менее недели, они не возвели на нем укрепления.

Вполне допустимым выглядит предположение, что для свободной транспортировки материалов и вывоза отходов очистки площадки для строительства замка шведы на первое время не стали перегораживать перешеек валом или оставили там большие проходы.

Возможен вариант, что шведы начали копать ров и вал на перешейке, но к моменту сражения они были еще достаточно небольшими (неглубокими) и, главное, пологими, т. е. проходимыми для конницы.