Читать книгу: «Пристанище», страница 10

23 глава

Пока Риз умирает в одиночестве, Джордан приходит в себя в бетонной коробке, лишенной мебели. Лампа с оголенными проводами, да плачущие трубы – единственное украшение интерьера.

Девушка отчаянно пытается вспомнить, как здесь оказалась, но чем больше она прикладывает усилий, тем сильнее разрастается боль в затылке. Все вокруг плывет и мерцает, плавно приобретает ауру, похожую на радужные бензиновые пятна.

Попытки Джордан встать не увенчались успехом. Она напрочь утратила контроль над конечностями. Лишь пульсирующие покалывания в руках и ногах подтверждали, что они все еще на месте.

И тогда тень в противоположном углу стала заметной. Черная, словно сотканная из самой тьмы, она отделилась от бетонной стены и приблизилась к девушке. Теперь стало возможным разглядеть зачесанные русые волосы. Две пряди симметрично спадали до самых скул. Хищная белозубая улыбка разрезала лицо пополам.

Джордан зажмурила глаза. Для нее тень оставалась незнакомцем, но где-то в глубине разума стали пробуждаться воспоминания.

– Добро пожаловать, Джордан.

Глухой баритон, что так подходил этой внешности, завибрировал в воздухе. Этого оказалось достаточно, чтобы девушка вспомнила его имя, и все, что предшествовало данному событию.

– Где Макейла? – едва смогла спросить Джордан. В горло словно залили клей.

– Эта стерва сбежала при первом же намеке на опасность, – зло выплевывает Август, а потом добавляет с улыбкой, – и даже не попыталась предупредить друга.

Они не друзья. Могли бы быть, но не стали. Джордан хочется об этом сказать, но очередная волна головокружения вновь заставляет закрыть глаза. Все еще стоя на четвереньках, девушка прижимается виском к стене. Ее прохлада словно глоток морского воздуха.

Август выходит вперед. Носки коричневых ботинок почти касаются сжатых кулаков Джордан.

– Макейла пыталась прикрыть тебя, сказав, что ты всего лишь глупая девчонка, которая по ошибке забрела в клуб. Догадываешься, что в этих словах правда? Ты очень глупая.

Август садится на корточки и обхватывает подбородок девушки. Ей приходится открыть глаза и столкнуться с этими зелеными омутами. Ведьмины топи. Ямы, кишащие змеями. Сорняки душащие розы. Это что угодно, но не глаза живого человека.

– Ты пришла спросить о брате у человека, что его убил.

Сумасшедший смех, пришедший из глубин ада, не иначе, разносится по комнате. Джордан слышит лишь звук разлетающейся на осколки надежды. Или это ее плач?

Август отворачивается. Слезы девушек для него противны. Он принимается расхаживать по комнате, словно артист перед огромной публикой. Голос наполнен экспрессией, а руки не в силах найти покоя.

– Твой братец едва не разрушил то, на что я потратил всю свою жизнь! Я знал, что кто-то сливал ему информацию, но даже подумать не мог на Макейлу. Эта девица делала столько грязной работы… Черт, да ее руки окровавлены больше, чем мои! – наигранный вздох вырывается из легких мужчины. – Но кому-то придется за это ответить, да, Джордан?

Широким шагом Август подходит к двери и дважды стучит кулаком.

– Ты знала, что твой красавец брат уже бывал здесь? – он разминает рукой шею, словно готовясь к чему-то особенно важному. – И твой парень тоже… Знаешь, теперь уже не выглядит так странно то, что ты попала сюда.

Дверные петли застонали точно плакальщицы, впуская внутрь двух мужчин в камуфляжных костюмах. Их руки, испещренные набухшими венами, крепко держали стальную бочку. Слаженные шаги почти не позволяли воде проливаться.

– Макейла рассказывала о таинстве посвящения? – дрожащим от возбуждения голосом спрашивает Беннет.

Вместо ответа Джордан пытается встать. Ее руки нащупывают холодную стену и… на этом все. Она садится на поджатые ноги, так и не сумев подняться.

Нужно обрести контроль над телом. Дыши глубоко. Не слушай его.

Но голос такой сильный, что хрустят кости. Властный тембр звучит прямо внутри головы.

Пока мужчины волочат бочку к центру комнаты, Август наблюдает. Искры света в его глазах блещут быстрее танцующих фэйри. Он лениво продолжает свой рассказ, даже не оборачиваясь к Джордан: – Все начинается с подготовки. Долгие месяцы мы подготавливаем игроков, морально убиваем. Первое, что важно сделать – заставить поверить, что в целом мире нет никого, кто смог бы их спасти.

Это ты делаешь со мной? Специально говоришь, что Шон мертв, чтобы я потеряла надежду? Но я чувствую – он сумел сбежать.

– Когда мы отбираем людей, которых готовы принять в свой клуб, нам необходимо убедиться, что они не передумают. Они должны действительно не иметь страха перед смертью. Это я и проверяю. Первое испытание – испытание голодом. Мы просим не есть игроков за сутки до начала посвящения.

Бочка с грохотом опускается на бетонный пол. Вода расплескивается, образуя под ней темные круги. Все также безмолвно мужчины удаляются. Щелчок дверного замка убивает последнюю надежду на спасение.

Теперь внимание Августа полностью обращено к пленнице. Он нарочито медленно шагает в ее сторону, гипнотизируя, словно змей добычу. Слова звучат высоко и звучно. С подобным звуком священник читает проповедь.

– Обессиленные они прибывают сюда, чтобы столкнуться со вторым испытанием. Испытанием смертью. Игроки знают, что никто из них сегодня не умрет, но страх всегда выше разума. Если я увижу, что кто-то боится умереть…

Тень падает на Джордан. Еще три шага, и мужчина окажется слишком близко, но девушке даже некуда отползать. За ее спиной – толща бетона.

– …это может действительно случиться.

Один шаг.

– Знаешь, что мне нравится больше всего?

Два.

– То, как в игроках вспыхивает желание жить после подобной ночи. Они чуть не умерли и теперь знают каково это. Они хотят жить, но договор уже подписан.

Три.

Август протягивает Джордан руку, раскидывая пальцы, словно паучью сеть.

– Сыграешь в игру, Джордан?

Мужчина дамокловым мечом нависает над пленницей. Она не смеет пошевелиться, и от нетерпения желваки Августа перекатываются под кожей. В комнате давящая тишина. Даже полет перышка не остался бы незамеченным. И в тот момент, когда зрачки Беннета вспыхивают адским пламенем, он хватает Джордан за волосы, рывком поднимая на ноги.

Со всей силы, что присуще только чудовищам, Август волочит девушку к бочке. При этом его лицо обыденное. С таким лицом подобает читать газету в метро или заниматься уборкой. Но никак не мучать человека.

Джордан всхлипывает, замечая неминуемое приближение к бочке.

– Нет-нет-нет…пожалуйста…нет!

Остановившись у цели, Август все еще держит девушку за волосы на затылке. Второй рукой он обхватывает подбородок.

– Помнишь правила? – шипит он подобно змее, что готовится к нападению. – Все закончится, когда я выбью из тебя страх смерти.

И прежде чем Джордан успевает сделать вдох, Беннет погружает ее голову в бочку. Обжигающе ледяная вода неудержимым потоком проникает в нос, рот и уши, выбивая всякие мысли из головы. Тело действовало по инстинктам. Единственная установка – выжить. Для начала нужно задержать дыхание. Но горло безудержно сотрясалось в кашле, пытаясь вытолкнуть попавшую воду. Что только приводило к новой порции жидкости в организме.

Горло и грудь горели. Казалось не вода попала внутрь, а раскаленная вулканическая лава.

Джордан обхватила края своей металлической тюрьмы руками. Оттолкнуться назад. Сделать хотя бы один глоток воздуха. Но хватка Августа не ослаблялась ни на секунду. Руки, топившие ни один десяток человек, выполняли задачу с точностью опытного командира.

И когда Джордан уже казалось, что сейчас она умрет, сильные руки потянули наверх. Девушка все еще не может сделать вдох, потому что воды изливается из ее рта. Грудная клетка сокращается так сильно, что ее едва не тошнит. Но когда Джордан наконец-то удается сделать заветный глоток воздуха, легкие вспыхивают жаром небывалой силы.

– Ты не слушала, Джордан, – рычит Август прямо в лицо. Он так злится, что создается впечатление, будто все, что происходит – это по вине самой девушки. Она заслужила, чтобы тонуть в ледяной воде, и только она может это остановить.

– Пожалуйста, не надо, – только и может вымолвить Джордан. Вообще удивительно как словам удается покинуть горло. Чувство, словно оно давно разорвалось на кусочки от боли.

Но Август неприступен. Его зрачки вновь вспыхивают черным пламенем, но на этот раз Джордан готова. Прежде чем погрузиться в воду, она делает хороший вдох.

Терпи. Он сказал, что игра закончится, как только ты перестанешь бояться.

Но постепенно тело обретает контроль над разумом. Оно движется само по себе – нелогично и бессознательно. Этакий маленький робот, чьи контакты перемкнуло. Джордан барахтается, попеременно открывая глаза и рот, крутит головой из последних сил стараясь перевернуться на спину. Руки хватаются за воздух в бессильных попытках найти опору.

Я здесь умру.

Но эта мысль уже не кажется такой ужасной. Страху и страданиям наконец-то придет конец. Нужно только прекратить сопротивляться. И Джордан прекращает. Эйфория разрывает мир на множество ярких кусочков. Смех мамы и Шона. Улыбка Риза, что так не свойственна его лицу. Перепалки Линн и Кайсона. Джордан отдается течению этих звуков, и какофония уносит ее в беспамятство.

24 глава

Линн тонула без воды. Старательно, словно рыба в воде, она раскрывала рот, но никак не могла ощутить насыщения воздухом. Джордан пропала. Мисс Милс, сообщившая об этом по телефону, рыдала в истерике. Сотрудники полиции отказывались начинать поиски – прошло совсем немного времени с момента, когда девушку видели в последний раз. Но какова вероятность, что в одной семье пропадут сразу два ребенка?

Во время телефонного разговора, Линн обещала обзвонить всех общих знакомых, хотя итак понятно – если бы Джордан задерживалась, она бы предупредила маму.

Линн с трудом удалось найти номер Рояла, но тот не отвечал. На всякий случай она отправила несколько сообщений о произошедшем, но они оставались непрочитанными. Тогда она направилась к квартире Шона. Это единственное место где могла остаться Джордан. Возможно, она заснула и просто не слышала телефонных звонков. Мисс Милс сказала, что ей никто не открыл, а единственный экземпляр ключей хранился в сумочке Джордан. Но Линн все равно решила проверить. Невозможность действовать заставляла думать, а этого сейчас ой как не хотелось.

Но когда она приблизилась к подъезду Шона, Кайсон уже спускался по крыльцу вниз.

– Ничего, – выкрикнул он, завидев Линн, – Ты дозвонилась Роялу?

– Нет. Надеюсь они вместе.

Поравнявшись с Кайсоном, она обвила его за талию, крепко прижимаясь к груди. Это было одно из немногих их соприкосновений, и уж точно первое, о котором так желала Линн. Она не ожидала похожей реакции, просто хотела почувствовать рядом кого-то надежного, спокойного, но Кайсон обнял ее в ответ. Человек, способный разделить с тобой общее горе – это наивысшее благо. Хорошо иметь друга, способного забыть обо всех конфликтах в нужный момент.

Какое-то время они стояли под косыми лучами подъездного фонаря. Мир стоял на паузе. Заминка была просто необходима, чтобы взять себя в руки и двигаться дальше. Цепляясь за кожаную куртку, Линн вновь обретала способность дышать. Паника пропадала, подобно кошмару посреди ночи, что имеет силу пока о нем думаешь, но, когда в комнату входит друг, страх испаряется. Вместе они со всем справятся.

– Едем к Роялу, – говорит Кайсон, когда чувствует, что тело Линн перестает содрогаться. Это не вопрос, но девушка все равно кивает в согласии.

По дороге Линн продолжает обзванивать знакомых. Не потому что надеется, что Джордан с ними, а из-за обещания ее матери. Уже к завтрашнему утру новость о пропаже разнесется по всему городку. Слухи в Роучдорфе распространялись с космической скоростью. Особенно осенью, когда людям совсем нечем заняться.

Джордан будет вне себя от ярости, когда узнает, что весь город о ней говорит. Она любит внимание, но не в подобном ключе. Если все это окажется лишь зря поднятой паникой, девушка будет сердиться на друзей еще пару недель. Линн ненавидела ссориться, но сейчас всей душой мечтала, чтобы происходящее оказалось простым недоразумением.

Когда мустанг сворачивает в проулок, где среди тесного рядка домов расположен коттедж Роялов, тьма окружает их со всех сторон. В некоторых окнах мелькают огоньки свечей, но большая часть не освещена. Мрак такой густой, что даже фары автомобиля не могут его разогнать.

Кайсон припарковывает автомобиль вдоль обочины в самом начале улицы. Он лишь однажды подвозил Риза домой, и теперь из десятка похожих домов трудно отыскать тот самый. Едва рокот двигателя затих, Линн выскакивает из машины и бежит вдоль улицы. Она чуть не поскальзывается на запорошенных снегом замерзших лужах, но кажется не замечает этого. В голове девушка искала нужные образы. Белый дом, сверху обшитый сайдингом, снизу – декоративным кирпичом. Невысокий палисадник с разросшимися кустами. Дверь винно-красного цвета с золотистым глазком.

Линн останавливается на тротуаре, не смея свернуть к дому, потому что вышеупомянутая дверь приоткрыта. Вокруг тишина. «Мертвая тишина» – вдруг приходит в голову. Она делает шаг вперед. Подошва осенних ботинок издает гулкий звук, соприкасаясь с террасной плиткой. Тьма, скрывающаяся за приоткрытой дверью, не сулит ничего хорошего.

– Это точно дом Рояла? – раздается шопот Кайсона из-за спины. Линн не нравится, что он шепчет. Неужели тоже чувствует эту пугающую атмосферу?

– Точно, – шепотом отвечает Линн и делает еще один шаг.

«Вызвать полицию, скорую» – кричит интуиция, но девушка душит ее на корню. Мысленно подгоняя саму себя, она поднимается на крыльцо. В нос ударяет запах краски и художественного разбавителя.

В шаге от входа Кайсон огибает Линн и первым входит в дом. Глазам требуется время, чтобы привыкнуть, потому что в прихожей даже темнее, чем снаружи. Мерное тиканье часов – единственное, что нарушает гнетущую тишину. Даже половицы под ногами отказываются скрипеть.

Когда глаза привыкают, справа можно увидеть большую гостиную, заваленную чистыми холстами и кистями. Все здесь лежит так, будто художник рисовал еще пару минут назад, а теперь по непонятной причине покинул комнату.

Прямо перед входом – широкая лестница с золотистыми перилами, ведущая на второй этаж. Если ее миновать, можно попасть на кухню. Она совершенно пустая – ни намека на то, что здесь кто-то был.

– Риз! – в пол силы зовет Линн. – Джордан!

Кайсон тут же шикает на нее. Вряд ли кто-то добровольно оставит входную дверь открытой. Что если в дом проникли? Что если злоумышленник до сих пор здесь?

Читая во взгляде Кайсона все, что он думает, Линн кивает и больше не произносит и звука. В кармане куртки она крепко сжимает телефон, чтобы при необходимости моментально вызвать экстренные службы.

Не найдя в кухне следов пребывания, они направились на второй этаж. Все двери здесь закрыты, кроме одной. Последняя дверь на этаже не заперта, как бы приглашая гостей заглянуть внутрь. Темная абсолютно безжизненная энергия тянулась из-за дверного проема. Словно бы сама смерть заглядывала туда.

И Линн, и Кайсон ощущали это. Они замерли в нерешительности, переглядываясь друг с другом. Первобытные инстинкты гнали их прочь, а приоткрытая дверь, напротив, приглашала узнать свою тайну.

«Когда ты войдешь туда, больше не будешь прежней» – проносится в голове у Линн. Ей чудится убийца, одетый во все черное, а у его ног – остывшие тела Джордан и Риза. Это чудовище уже слышало их шаги, и теперь готовится добавить в свою мертвую коллекцию еще двух человек.

Кайсон входит первым, но его спутница старается не отставать. В комнате задернуты шторы, поэтому не видно ни зги. Нужно подойти достаточно близко, чтобы определить образ из неясного очертания. И когда Линн это делает, едва не вскрикивает, вовремя успев зажать рот руками. Риз лежит на подушках, раскинув руки в разные стороны. Он привычно бледен, но абсолютно неподвижен. Темные волосы спадают на лоб, что в темноте кажется кукольным, почти фарфоровым. Обветренные губы слегка приоткрыты, словно он вот-вот выдохнет через рот. Но этого не происходит.

Линн замечает, что одна рука юноши свисает к полу, а та, что на кровати – сжимает оранжевый пластиковый бутылек. Рядом разбросаны таблетки. Их не сложно разглядеть на черном покрывале. Этакие созвездия, украшающие ночное небо.

– Вот черт, – выругивается Кайсон. Ужас сковывает его конечности, забивает мышцы, даже разум и тот оказывается в плену эмоций. Где-то на границе сознания проскальзывает: проверить пульс, вызвать скорую, промыть желудок. Вместо этого он лишь касается плеча Линн, что стоит на шаг впереди, и всем сердцем желает огородить ее от этих видений. Ее спина прямая, как гранитная плита.

И тогда Риз открывает глаза. Серебристые омуты, затуманенные дымкой грусти, с недоумением смотрят на ребят.

Три секунды тишины.

Десять.

Двадцать.

– Какого черта ты здесь устроил! – голос Линн такой звонкий, что оба парня морщатся. Она выхватывает из ослабленной хватки оранжевый бутылек и пробегает глазами по строчкам, сама не зная, что хочет там найти. Ее познания в фармацевтике – стремятся к нулю. – Сколько таблеток ты выпил?

– Какого черта вы здесь делаете? – вместо ответа спрашивает Риз и садится в постели.

– Отвечай на вопрос, Роял, – рычит Кайсон. Его голос наполнен гаммой эмоций от страха до облегчения.

Риз сжимает зубы. Слышен скрип эмали об эмаль. Он старается ни на кого не смотреть – ему стыдно. Ребята дают парню время, и вскоре он с неохотой произносит: – Одну.

Вздох облегчения вырывается из груди Линн. Бутылек с таблетками выпадает из рук и закатывается под кровать. Каким бы не было это лекарство, если у принявшего нет на него аллергии, одной таблетки недостаточно, чтобы его убить.

– Тогда что за цирк ты тут разыгрываешь? – все еще злится Кайсон. Рука тянется к лампе на прикроватной тумбочке, чтобы зажечь свет, но Риз перехватывает ее. Злость кипит внутри, и он медленно, сквозь сжатые зубы произносит: – Я не хотел, чтобы меня спасали. Я хотел, чтобы меня не нашли.

Кайсон вырывает руку и делает шаг назад. Теперь, когда все прояснилось, он вспоминает почему здесь находится. Роял ему не нравится, но ссора с ним – пустая трата драгоценного времени.

– Мне плевать на тебя, – почти выплевывает Кайсон, – мы ищем Джордан. Я надеялся, что она у тебя.

Темная пелена спадает с глаз Риза. Он почему-то бросает взгляд за спину Кайсона, на все еще приоткрытую дверь.

– Почему она должна быть со мной?

– После университета Джордан так и не вернулась домой. Мы обзвонили всех знакомых, а ее мать сейчас в полицейском участке.

Риз выуживает из-под подушки свой телефон и поднимается на ноги. Время – 00:00.

– Зря вы сюда пришли, – шепчет Риз, вновь бросая взгляд за спину Кайсона. – Вам нужно выбираться отсюда.

Теперь уже Кайсон и Линн могут слышать почему Роял так взволнован. Тихие вкрадчивые шаги раздаются с первого этажа. Скрип. Это ботинок ступает на первую ступеньку.

– Что здесь происходит? – шепчет Линн и отступает подальше от входа.

– Сегодня я должен был умереть, но струсил. Сейчас сюда поднимаются люди, пришедшие чтобы забрать мое тело. И без него они не уйдут.

25 глава

Лес неподвижен. В бриллиантовом снежном сне не слышно не звука. Даже когда Джордан ступает по сугробам, ничто не скрипит под ее ногами. Ей не холодно, хотя клубы пара вырываются из разомкнутых губ.

Впереди мерцает огонек – свет в окошке белоснежной хижины. Вокруг нее ели. Их укутанные снегом ветви надежно укрывают домик от нежданных гостей. Но Джордан знает – ей там рады. Там уже заварен чай с цитрусом и корицей. Вкус фруктов такой яркий, что щиплет горло.

Но когда до двери остается всего несколько метров, когтистые лапы хватают ее за плечи, утягивая назад. Девушка отчаянно сопротивляется, но ее сила в сравнении с вражеской – крупица соли в море.

Хижина становится все дальше и дальше, а вскоре и вовсе тает. Вместо заснеженного леса – бетонные стены. Вместо луны – тусклая лампа. Вместо теплого света в окне – лицо Августа Беннета, изуродованное хищной улыбкой. Она порочна. Похожа на ту, что приберегают для злейшего врага. Но мужчина ведь только что спас Джордан. Его руки покоятся на ее груди, которая болит так, словно по ней били бессчетное количество раз.

Джордан ощущает, как горло выталкивает ледяную воду. Она жива. Но это осознание не приносит радости. Внутри девушка уже сдалась. Сломить ее оказалось не сложно, еще немного и она начнет умолять о смерти.

– Не торопись умирать, птичка, – словно читая ее мысли, говорит Август. Он поднимается на ноги, оставляя девушку лежать в луже воды, и принимается расхаживать по комнате. Видно, что воспоминания молниями вспыхивают в его разуме.

– Твой брат держался стоически. Он справился с этим испытанием с первого раза. Но я знал, что Шон – лгун. Чувствовал, как его тело напрягается, пытается бороться со мной. – Август замирает на месте и улыбается, закатывая глаза от удовольствия. – Но его разум… Ох, Джордан, он сумел даже подчинить свое тело. Мне пришлось заставить себя поверить, что Шон не боится смерти. Жаль, что пришлось убить его.

– Ты лжешь!

Джордан поднимается на ноги и сплевывает остатки воды. Хоть тело и дрожит, вид у нее воинственный. Но это только раззадоривает Августа. Его кредо – ломать людей. Раз за разом. Пока от них не останется кусок мягкой глины, из которой можно вылепить что угодно.

– Может и лгу, но ты вряд ли узнаешь об этом.

В один прыжок он оказывается рядом. Сильные пальцы вновь переплетаются с волосами. Надежно, точно корни вековых деревьев. Август окунает свою жертву в бочку, но больше не ощущает таких же сопротивлений, как прежде. Она разбита. Сломлена. Сдалась. Ей можно манипулировать. Можно заставить умереть. Можно убить. Она не скажет нет.

Август теряет интерес. Он тащит вверх, вытаскивая голову девушки на поверхность, а потом небрежно, словно надоевшую куклу, отбрасывает в сторону. Джордан падает, разбивая колени в кровь. Жадно глотая воздух, она прижимается к бетонному полу. Щекой впитывает ледяную прохладу. Держаться за реальность, за ощущения – это ее план. Пусть Август думает, что подчинил ее, избавил от страха смерти. Девушка просто будет ждать возможности сбежать.

Два знакомых стука в дверь и плач петель. Затем раздаются тяжелые шаги. Джордан не смеет поднять глаз – слишком много сил отнимет даже это простое движение.

– Третье испытание. Испытание одиночеством, – слышится голос Августа.

Кто-то подхватывает девушку и рывком ставит на ноги. Ее голова опущена. Волосы шторкой скрывают обзор. Она движется по наитию, изредка получая небрежные толчки в спину. Они минуют порог комнаты. Выходят на улицу, и мороз тут же обжигает мокрую кожу.

Джордан приподнимает голову, чтобы оглядеть местность. Важно сбежать, как только представится такая возможность. Но ничего существенного она увидеть не успевает, потому что руки с силой толкают ее в спину. Земля под ногами пропадает, и Джордан падает в двухметровую яму. Диаметром не больше метра.

Могила! Почти кричит разум. Девушка тут же вскакивает на ноги, позабыв о боли. Книжка с говорящим названием «Пристанище» летит в лицо. Затем деревянная решетка закрывается над головой, а через секунду пропадает и силуэт надзирателя.

– Если не сдохнет за ночь, – доносится сверху голос Августа, – ты знаешь, что делать.

Вместо ответа – звук удаляющихся шагов.

В первую минуту Джордан радуется, что мучения закончились, и что яма – всего лишь яма, а не могила. Быть похороненной заживо – ее главный страх. Но потом выброс адреналина заканчивается, и девушка начинает ощущать дикую боль. Особенно сильно болит кожа головы – многочисленные захваты за волосы не прошли бесследно. Горло и грудь все еще сдавливают невидимые тиски. Лодыжка, повреждена при падении.

Но все это меркнет по сравнению с холодом, который приходит через пару минут. На улице не настолько морозно, чтобы умереть. Запросто можно переночевать в яме если на тебе есть куртка и теплая шапка. Но из вещей на Джордан лишь маечка на бретельках, а поверх – кашемировый свитер, на котором не отыскать сухого места. Джинсы не такие мокрые, но все же в некоторых местах прилипают к коже. Остается радоваться высоким зимним ботинкам, что так предусмотрительно оказались надеты.

Джордан выжимает из волос оставшуюся влагу. Ее тело теперь содрогается, точно в конвульсиях. То ли от холода, то ли последствия адреналина. Ноги подгибаются сами собой. Телу нужно отдохнуть. Всего минуту. Одну минуту…

Мир погружается в темноту.

***

Линн стыдно, но она продолжает отступать в самый темный угол комнаты – подальше от открытой двери. Кайсон замер, будто ищейка, взявшая след. Мышцы под курткой напряглись, а пальцы сжались в кулаки. По стойке Риза мало что можно сказать. Девушка видела напряженную спину, какой она была всегда, стоило кому-то заговорить с Роялом.

Шаги стали громче и тяжелее. Вошедшие даже не пытались скрыть свое присутствие. Может для них обычное дело приезжать за трупами суицидников?

Две фигуры в черных балаклавах замерли в проходе.

– Какого черта, Роял? – напряженный голос раздался на весь дом.

– Я же говорил, что у этого щенка духу не хватит. С тебя сотня, – второй голос молодой. Его обладатель едва ли старше самого Риза.

Мужчины входят в комнату развязно, как к себе домой. И, хотя в воздухе сквозит удивление, кажется они только рады, что все пошло не по плану.

– Вы слишком рано, – отвечает Риз. Ровно и спокойно. Не выдавая ни одной эмоции. Он знает, что парни из Пристанища пришли вовремя, просто не находит других слов.

Риз делает шаг на встречу и продолжает говорить: – Я пойду с вами, Ивен, если ответишь на вопрос. К Хаксу привозили девушку? Джордан Милс.

– Я понятия не имею, о чем ты, Роял, – раздраженно отвечает тот, что постарше, – Но ты идешь с нами в любом случае. И твои друзья.

Его напарник издает громкий смешок и направляется вперед. Он смотрит только на Линн, и даже Кайсон, стоявший на пути, его не пугает. Девушка буквально ощущает, как похотливый взгляд оставляет липкие следы на ее теле. Она ожидает, что Кайсон остановит парня в балаклаве, когда тот проходит мимо него, но друг даже не шевелится.

– Ник! – предупреждающе выкрикивает напарник, на что Ник лишь раздраженно дергает плечами.

– Я лишь поздороваюсь.

Рука скользит вниз и расстегивает замок куртки Линн примерно наполовину. Тянет за шелковый шарфик, развязывая узел. Одной рукой парень стягивает с себя балаклаву, другой – сминает шелковую ткань. Головной убор летит к ногам, открывая молодое лицо с рыжеватой щетиной недельной давности. Ник подносит шарф и вдыхает сладкий карамельный запах.

– Ммм, как конфетка. Так и хочется тебя облизать.

Линн не смеет шевелиться. Последний парень посмевший ее коснуться – соседский придурок, возомнивший себя Дон Жуаном – остался со сломанным пальцем. Но сейчас Линн не могла дать отпор. Она, как и ее друзья, замерла, выжидая подходящего момента, проверяя обстановку.

– Ты должен знать, Ивен, – Риз старается говорить примирительно, надеясь найти в собеседнике каплю человечности. Прежде они пересекались, и Ивен всегда себя вел достойно, хоть и выглядел при этом вымуштрованным и сердитым.

– А ты должен сдохнуть, Роял. Прости, – говоря это, Ивен тянется во внутренний карман куртки. Риз не знает что там, но проверять не хочет. В один момент он прыгает на Ивена всем своим весом и прижимает к полу. За то, что это удалось, стоит благодарить эффект неожиданности. Но когда он проходит, мужчина перекатывается, оказывается сверху и наносит точный удар в нос. Искры золотом плещут в глазах Риза. Он едва успевает закрыться, прежде чем серия ударов градом сыпется сверху.

В это время Ник поворачивается на шум. Достаточно вовремя, чтобы увидеть, как Кайсон заносит кулак. Он быстро отходит назад, занимая выгодную позицию. Его глаза улыбаются.

Заскрипела кожа – Ник сжал руки в кулаки. Мгновение, и он бросился на своего противника. Парень явно уступает Кайсону в размере и силе, но оказывается проворным и быстрым. Он без особых усилий уворачивается от серьезных ударов, и успевает наносить свои.

Линн едва успела отскочить в сторону, прежде чем клубок из рук и ног, врезался в стену. Раздался треск ткани, и штора слетела с петель, впуская в комнату неяркий лунный свет. Кайсон обхватил своей огромной рукой лицо Ника, точно кальмар свою жертву. Тот в ответ вцепился в запястье, хоть как-то стараясь отбиться. Миг, и затылок с большой скоростью врезался в пол. Пальцы Ника все еще сжимают противника, но после второго удара размыкаются, и руки бессильно раскинулись в стороны.

Ник все еще был в сознании, хотя расфокусированный взгляд подсказывал, что он вряд ли встанет в ближайшее время. Кайсон бросился к Ивену. Тот сидел верхом на противнике, превращая его лицо в кровавое полотно. Рассеченная бровь, опухающая скула и разбитые губы – Риза сложно узнать.

С гневным рыком Кайсон схватил Ивена за ворот черной куртки и сдернул с Рояла. Запутавшись в собственных ногах Ивен так и остался лежать на полу, раз за разом получая удары ботинком в живот и грудь. Последний удар – в него Кайсон вложил всю свою силу – прилетел в лицо. Ивен потерял сознание.

Кайсон выпрямился, тяжело дыша. Лицо покрывали крупные капли пота – единственное, что говорило о драке. За исключением разве что разодранных костяшек.

Он протянул Ризу руку, помогая подняться. Люди, которым удалось принять участие в одной драке, навсегда повязаны узами дружбы. Так всегда считал Кайсон. Так всегда было в его жизни. И, хотя Роял все еще оставался странным загадочным парнем, теперь Кайсон относится к нему иначе.

Распластавшийся на полу, дезориентированный, разозленный и оглушенный болью Ник раскрыл рот, чтоб застонать, но и этого не успел сделать. Язык ощутил прикосновение ткани – шарф полностью забил рот.

Величественное лицо Линн склонилось над несчастным. Кончики волос щекотали его шею. Девушка держалась как королева, одним лишь взглядом заставляя окружающих внимать каждому ее слову.

Линн дважды щелкнула пальцами перед Ником, заставляя его сфокусироваться.

– Раз уж я наконец-то завладела твоим вниманием, – звучно заговорила она, – хочу довести до твоего сведения – попытаешься еще раз меня коснуться, и я сломаю тебе пальцы.

Под обжигающим взглядом Ник кивнул, после чего Линн выпрямилась и добавила напоследок: – И парень, поучись манерам, а то так и сдохнешь девственником.

Девушки из «IMG Models» позавидовали бы ее походке. Грациозно переступая через лежащего человека, Линн смотрит прямо перед собой. Плечи расслаблены, хотя сердце птицею бьется в груди. Девушка пересекает комнату, но увидев окровавленного Риза, в миг теряет свою грацию.