Читать книгу: «Десятый круг», страница 3
Я слушала сдержанные ответы, невольно восхищаясь его слепой, непоколебимой верой. Именно таким человеком мне виделся Эпарх: кротким, благочестивым, святым. В столице, должно быть, разглядели потенциал молодого послушника, направив в услужение к лорду, а не рядовому эктелею, в чьей пастве с трудом набиралось с десяток прихожан. Опыт и знакомство со знатью приблизят анерха к священному престолу лучше любой молитвы.
За невинной болтовнёй остались позади пять лиг пути. Анвелл натянул поводья, уводя коней на старую просёлочную дорогу. Экипаж затрясло. Пушистые ветви можжевельника сомкнулись над головой, окутав тенью и свежим ароматом хвои.
– А вот и аббатство, – анерх указал на просветы в кронах, где виднелись высокие остроконечные шпили.
Мне доводилось видеть Акри-ту-Натоу только на картинках. Вблизи оно было поистине гигантским.
Здание из белого камня венчали крутые крыши. Серая черепица, подобно костяной броне, покрывала башни. Из провалов зубчатых парапетов наблюдали за гостями горлицы. Шумно хлопая крыльями, они взлетали с уступов, описывали полукруг над двором и, неустанно воркуя, рассаживались на выступающие части барельефов. Особо наглые приземлялись на головы скульптур, что ровным рядом выстроились над входом. Птицы опасливо озирались на витражные окна, вытягивали шеи, присматривались к остановившейся у ворот карете.
Дуан встретил нас с бесстрастным выражением лица. Сухо приказав анерху сменить лошадей, он стукнул тростью по брусчатке, вытянул руку, приглашая меня войти. Ни приветствия, ни улыбки – только безмолвное распоряжение и короткий, требовательный жест.
В зале было пусто и тихо. Эхо робких шагов отражалось от высокого потолка, скользило по колоннам, проносилось между ножками низких скамей. На канделябрах неподвижно висели голубые ленты. Место алтаря занимал величественный бюст Отца. Огромная статуя локтями опиралась на ступени, в раскрытых ладонях лежал один из экземпляров священного писания. Солнечный свет пробивался сквозь два витража под самой крышей. Синие блики мозаики медленно сползали по каменному лицу, чтобы к полудню замереть на чуть прищуренных глазах.
– «И под святым взором Его…», – прошептала я шестую строку Авесты.
Лорд обернулся, замедлил шаг, позволив мне полюбоваться зрелищем.
Отсюда мы свернули в боковой коридор, углубляясь в святая святых. Миновав полутёмную галерею, Дуан привёл меня в небольшое помещение со стеклянным куполом. Тяжело ступая по ковру, он обогнул пьедестал с фонтаном, положил жилистую ладонь на ручку, с усилием толкнул окованную металлом дверь.
Круглая комната походила на молельню. Ещё одно изваяние Отца застыло напротив входа. На сей раз его изобразили в полный рост, с широко разведёнными руками, протянутыми к двум статуям поменьше.
Лорд указал на стулья, в беспорядке составленные у стены, приказал ждать и чинно удалился.
Минуты предательски растянулись. Я вслушивалась в тишину, ожидая шума приближающихся шагов и мерного стука трости, гадала, когда начнётся чтение молитвы, и молчаливое аббатство содрогнётся от пения эктелеев. Но время шло, а Дуан не спешил возвращаться.
Солнце выползло из-за башни, лучи пробрались сквозь пыльные стёкла, наполнив комнату теплом и светом. В маленьком помещении быстро стало душно. Отодвинув щеколду, я толкнула створку узкого окошка. Вбитая в раму доска помешала ей сдвинуться с места. На фоне строгого убранства подобная небрежность выглядела вопиюще варварской.
Я отошла в тень, приблизилась к статуям. Отец в задумчивости взирал на накрытый белой тканью алтарь, по краям стояли два незнакомых мне изваяния. Скульптор намеренно сгладил их черты, сделав лица гладкими, словно маски, заострив внимание на жестах. Человек слева держал одну руку у уха, вторую – ладонью кверху направлял на алтарь. На пальцах вытянутой руки выделялся перстень с буквой «К». Статуя справа в точности повторяла позу, но руку держала у рта, будто собираясь закричать. На перстне виднелась затёртая буква «М». Схожее украшение носил Дуан – серебряное кольцо с буквой «М» из бледно-голубого камня. В первую встречу я приняла его за памятную безделушку.
Из-за двери донеслись голоса.
Чувство тревоги ядовитой змеёй закралось в душу. Я впопыхах вернулась к окну, опустилась на стул, замерла в ожидании.
В комнату вошёл старик. Редкие седые волосы едва прикрывали лысину, впалые, гладко выбритые щёки, придавали лицу болезненное выражение. Поношенная ряса шлейфом волочилась по полу, широкие рукава мешками болтались на щуплой фигуре. В руках он держал накрытый тканью поднос.
– Приветствую, дитя, – его удивительно живые глаза вцепились в меня, будто коршуны – в желанную добычу. – Здесь тебе нечего бояться.
Он потеснился, пропуская двоих мужчин в бесформенных холщовых одеяниях.
– Когда говорят, что бояться нечего, обычно оказывается в точности наоборот, – ответила я, с опаской поглядывая на тонкие цепи, подпоясывающие рясы. Полумесяцы на концах металлических плетений тихо позвякивали в такт движениям.
Старик снисходительно улыбнулся.
– Мы находимся в праведном месте, куда прихожане мечтают попасть всю свою жизнь. Тебе выпала огромная честь, но ты не сможешь осознать этого, покуда душу твою терзают сомнения.
– Мне было велено прибыть в Акри-ту-Натоу, но не озвучены причины для столь любезного приглашения, – сдержанно ответила я. – Если бы вы согласились просветить меня, душе моей стало бы спокойнее.
– Отец ведёт нас непостижимыми путями. «Обрати взор в душу свою, но не окружающих, ибо истина сокрыта в каждом из нас, и верой непоколебимой она разбужена будет», – он назидательно привел слова священного писания.
– Хватит разговоров, займитесь делом, – в комнату зашёл Дуан.
Мужчина в рясе закрыл дверь за лордом, второй – молчаливой тенью направился ко мне.
– Что происходит? – я поднялась, отступила на шаг.
– Спокойно, дитя, – ответил старик, – всё закончится быстро.
Послушник схватил меня под локоть и потянул к алтарю.
– Отпустите, – я отдёрнула руку. – Не знаю, что вы собираетесь делать, но я не хочу в этом участвовать.
– Раэль, ты ничего ей не рассказал? – в голосе старика прозвучало осуждение.
– Не было времени, – отрезал лорд. – Да и незачем.
Дуан кивнул послушнику. Сильные руки вцепились мне в плечи.
– О чём не рассказал? Отпустите! – я попыталась вырваться; затрещала ткань.
– Укладывайте лицом к Отцу, – распорядился старик.
Меня грубо развернули, поволокли к алтарю. Я кричала, извивалась, но не могла освободиться из хватки. На помощь быстро подоспел второй послушник, подхватил меня за ноги.
Холодный камень обжёг спину даже через два слоя ткани. Пугающие изваяния хищно нависли над головой. Скрипучий голос старика затянул строки «Прощённой молитвы», в костлявых руках мелькнула рукоять кинжала.
Липкий ужас на мгновение парализовал тело. Крик застрял в горле. В панике я заметалась по алтарю. Подол платья задрался, обнажив привязанный к ноге нож. Краткого замешательства послушников хватило, чтобы я извернулась, оттолкнулась от камня и рухнула к ногам Отца, утянув за собой полог. Мужчина успел схватить меня за запястье.
– Что за представление вы устроили? – рявкнул Дуан.
Лорд стоял в стороне и равнодушно наблюдал, как служители церкви намереваются совершить убийство в стенах аббатства. Человек, что избрал путь борьбы с еретиками, добровольно давал согласие на попрание священных заветов. Всё происходило с его дозволения, по его воле.
Страх и отчаяние обуяли меня. Выхватив нож, я полоснула послушника по руке. Он отпустил меня, грязно выругался. Путаясь в пологе, я на коленях проползла между статуями, оттолкнула спешащего навстречу старика и бросилась к лорду. Не раздумывая, я вонзила нож ему под ключицу, в ужасе взвизгнула, отшвырнула оружие и побежала к дверям.
– Еретичка! Схватите её!
Дверь не поддалась. Борясь со слезами, я лихорадочно задёргала ручку.
Мощный рывок опрокинул меня навзничь. Не дав опомниться, послушник за волосы поволок меня обратно. Ноги безвольно потащились по полу. Взвыв от боли, я судорожно замахала руками в попытках высвободиться.
Словно тряпичную куклу меня бросили у подножия алтаря. Ледяная цепь обвила шею. Задыхаясь, не различая лиц сквозь застилающие взор слёзы, я услышала дрожащий от гнева голос Дуана.
– Ритуал не поможет. Заприте её.
Петля сдавила шею. Боль вспышкой растеклась по затылку. Я упала к ногам послушника.
Фоэдо. Тлеющее кладбище
Солнца в этой части круга опускались к горизонту и занимали большую часть небосвода. Воздух прогревался настолько, что привычная жара превращалась в настоящее пекло, способное расплавить не только старые кости, но и саму плоть мира. Простирающееся внизу поле боя медленно тлело, горячий пар поднимался от земли, стирая границы видневшегося вдалеке плато. Тёмная воронка врат маняще пульсировала на его вершине. Мне хватило бы одной вспышки, чтобы преодолеть кладбище, подняться по склону и, упиваясь триумфом, прикоснуться к витым рогам, поддерживающим портал. Если бы путь к заветной цели не преграждали легионы вислу и не желавший подыхать дракон.
План был продуман до мелочей. С ближайшей вспышкой Тамиш начнёт наступление. Объединённые силы соллини и вислу пройдут через древний могильник, чтобы навязать Ркулосу ближний бой – пока жива Зонтаноста, дьявол нас не интересует. Отчаянная лобовая атака приведёт к значительным потерям и логично захлебнётся, получив решительный отпор. Тамиш прикажет отступать в южном направлении. Содт уверена, что Ркулос не упустит возможности расправиться с заклятым врагом и отправит в погоню большую часть войска. Северный и центральный фланги станут уязвимы.
Несмотря на первоначальный протест, дьяволица всё же согласилась привлечь к сражению червя. Неожиданная атака из-под земли посеет хаос и привлечёт внимание дракона. Честь выманить старуху с плато ожидаемо выпала мне. Выброса демонического пламени должно хватить, чтобы она соизволила поднять свои кости и выйти на северную часть кладбища. В нужный момент вислу обрушат подземные опоры. Соприкоснувшись с магмой, магия рассеется, и с Зонтаностой будет покончено.
Дальше наши с Содт пути расходятся. Она, вероятно, попытается меня прикончить – лучше возможности не представится. Здесь в игру вступит Диинтас. Пока мы продвигались по пустошам, демон успел купить лояльность нескольких приближённых к Содт соллини и позаботиться, чтобы они защищали дьяволицу во время боя. Мне останется лишь вкусить плод чужой победы.
Поглощение её пламени послужит сигналом для начала заключительного этапа сражения. Верный мне авангард армии Ркулоса обернётся против своего командира, резерв нанесёт удар с юга. При удачном стечении обстоятельств Тамиш пленит дьявола, и я смогу насытиться второй душой.
Низкий гул наполнил раскалённый воздух.
– Пора, – коротко произнёс Диинтас.
Отвесный утёс был последним рубежом пустошей. Каменистая тропа крутым серпантином спускалась по уступам к затянутому маревом подножию. Казавшиеся крошечными насыпи по мере спуска вырастали в груды обугленных костей и остовы чудовищных скелетов – немых свидетелей некогда отгремевших битв. Плоть поверженных существ давно иссохла, прах пылью осел на останках. На смену стойкому запаху серы пришёл сладкий смрад гнили.
Солнце вспыхнуло. Струи багрового пламени лентами разлетелись по небесному полотну. Земля содрогнулась. С диким грохотом волна жара пронеслась по кладбищу, тараном врезалась в скалы.
Диинтас помог мне удержаться на ногах.
Мы двинулись на север по заранее оговорённому маршруту. Идти пришлось практически вслепую. Генерал отклонил предложение разведки выделить отряд для расчистки пути, разумно опасаясь разделения сил Ркулоса. Поджидавшие впереди засады подвергали кампанию меньшему риску, нежели столкновение с противником на двух фронтах.
У остова грудной клетки, принадлежавшей по меньшей мере детищу дракона, нас нагнала Содт. Дьяволица, поджав колени к плечам, проползла вдоль хребта, повисла на стыке позвонков. Глаза затерялись в копне раскачивающихся волос.
– Тамиш начал атаку, – прострекотала она. – Поторопись, если не хочешь пропустить веселье.
– Как быстро он продвигается? – Диинтас первым ступил в чрево скелета.
– Проще, чем ожидалось.
Содт выплюнула ответ, словно бросила кусок мяса голодному псу – не то она прознала о его маленькой подлости, не то общение с рядовыми демонами считала ниже своего достоинства.
– А Зонтаноста? – я последовал за демоном.
– Взгляни сам, – съязвила она.
Я злобно фыркнул, махнул Диинтасу. Чёрная тень проскользнула между толстых рёбер, зацепив хвостом рассыпающийся хрящ. Дьяволица ловко увернулась от столкновения.
– Не отпускай его далеко, – ласково промурлыкала она. – Впереди небезопасно, а ты единственный, кто не удосужился обзавестись крыльями.
Быстро перебирая ногами, она пробежала по костям и затаилась среди обломков.
Мы были похожи: взаимное желание избавиться друг от друга крепло и неизменно приближало к распаду наш шаткий союз. О долгосрочном сотрудничестве речи не шло – каждый ждал ошибки и ненавязчиво подталкивал партнёра в утробу хитроумно расставленной ловушки. Держать Диинтаса ближе было мудрым советом, но, прозвучав из ее уст, даже он приобретал привкус скорого предательства.
Обветшалый драконий хребет оканчивался почерневшим черепом. С краёв пробитой между глазниц дыры свисали лохмотья высохшей плоти, прах, кружась, пылью оседал на камнях. Пригнувшись, я протиснулся в щель между зубами, зацепил рогом верхнюю челюсть. Пасть накренилась, с хрустом повисла на единственном уцелевшем клыке.
Чужие когти проскрежетали по костям. Зелёная туша соскользнула с черепушки и неуклюже шлёпнулась на землю, подняв в воздух облако пепла. Вислу издал низкий угрожающий рык, повернулся ко мне. Вытянутая морда разделилась на две половины, раскрылась хищным цветком. Из раззявленной пасти вывалился длинный язык. Демон припал на передние лапы и ринулся в атаку.
Четыре десятка зубов едва не перемололи мою ногу в труху. Мощным ударом я отбросил пса вглубь драконьего черепа. Пролетев дюжину ярдов, он приземлился в кучу костяных обломков, быстро развернулся и снова прыгнул. Я уклонился, ухватил вислу за загривок. Клок вырванной шерсти застрял в кулаке. Демон взвыл, и я успел поймать его скользкий язык. С размаха приложив пса головой о камень, я выдрал извивающийся отросток из его глотки. Трофей, разбрызгивая слизь, повис в руке.
Неожиданный рывок заставил меня разжать пальцы. Вислу, на порядок крупнее предыдущего, вцепился зубами в окровавленный кусок мяса, подбросил и заглотил добычу целиком.
Копьё пригвоздило демона к земле. С тихим жужжанием Содт подлетела к трупу.
Момент её триумфа испортил яростный рёв, пронёсшийся над полем боя.
– Опаздываем, – сердито шикнула дьяволица.
Четверо соллини из её личной стражи выползли из укрытий, подобно гончим повели нас через лабиринт костей. Пробираясь по узким лазам в гниющих телах, я украдкой озирался по сторонам в поисках Диинтаса. Мы срезали путь, углубившись далеко на восток, и, если демон потерял нас из вида, выйти на след поможет только удача.
Многоголосый, рассеянный вой настиг нас в центре необъятного кладбища.
– Это сигнал к отступлению. – Содт в два прыжка взобралась на гладкий валун. Расправленные крылья слились с бурой поверхностью камня. – Впереди пологая котловина. Вислу тебя не заметят, зато перед драконом будешь как на ладони. Спускайся, мы прикроем тыл.
Она грамотно заманивала меня в западню.
– Рано. Мне нужно видеть, что происходит.
Я взобрался по витому рогу погибшего гиганта. Помянув Бездну, перепрыгнул на вершину расколотой глыбы.
Битва шла согласно замыслу. Союзные силы в суматохе бежали, вислу тёмной лавиной неслись вдогонку. Река из шерсти, зубов и когтей разъярённо рычала, сминала отставших, превращала тела демонов в кровавое месиво. Войско Ркулоса стремительным потоком смещалось на юг.
– Зонтаноста не присоединилась, – крикнул я Содт, – отсюда червь её не достанет.
Дьяволица расправила крылья, прерывистый стрёкот заполнил кладбище.
Тьма сгустилась над пустошами. У скал, что остались позади, собирался смерч. Чёрная воронка опускалась к земле, ширясь и поднимая в воздух клубы пыли. Алые вспышки молниями разрезали полотно вихря. Повинуясь приказу королевы, рой соллини помчался к плато.
Бешеная круговерть демонических тел пронеслась в лиге от нашей позиции. Впечатление от представления, которое Содт устроила около улья, разом померкло на фоне обрушенной на дракона мощи. Раньше она развлекалась, теперь – диктовала условия.
Пламя вспыхнуло в глазницах Зонтаносты. Старуха лениво подняла голову, вытянула шею. Струя огня вырвалась из пасти, окрасив небо в лиловые оттенки. Тысячи соллини бросились врассыпную, горящая плоть искрами посыпалась к подножию плато. Когда стая вновь собралась, численность её уменьшилась вдвое.
– Ещё, – обратился я к дьяволице.
Адские смерчи поползли над кладбищем, провожаемые песней демонического стрекота. Дракон была вынуждена защищаться – потоки пламени всё чаще обрушивались на жужжащий рой. Наконец, слепая оборона ей наскучила. Хвост пробороздил землю вокруг врат, громадные костяные крылья жутким венцом поднялись к рогам.
– Виарин, – взревела Зонтаноста, – твои ничтожные уловки смехотворны. Врата принадлежат мне. Фоэдо принадлежит мне!
Она извергла струю огня, без разбора обращая в пепел и соллини, и вислу. Второй выдох ненадолго расчистил небо.
Валун под ногами мелко завибрировал. С оглушительным треском разверзлись земные недра. Жирная тень пролетела над нами, на мгновение заслонив солнце. Туша червя врезалась в дракона. Пиявкой он вцепился в кости, напрочь лишённые плоти. Зубы проскрежетали по грудине. Не сумев удержаться, лоснящееся тело соскользнуло вниз, рухнуло на край плато. Склон обрушился, червь покатился с обрыва вместе с обломками. Плоская морда выплюнула в Зонтаносту сгусток магмы, выпятила похожие на клюв челюсти и прыжком ушла под землю.
– Беги! Прячься! – Старуха шагнула к дыре, в которой только что скрылось гибкое тело. – Трус! – Поток губительного пламени устремился в пролом.
Камни вновь задрожали. Червь вынырнул неподалёку от нас. Мстительной гарпией Зонтаноста набросилась на противника, когтями пронзила жёсткую плоть. Чёрная кровь водопадом хлынула из ран. Брезгуя мясом, дракон отшвырнула дрожащее тело. Гигантская туша прокатилась по кладбищу, ломая остовы скелетов и кроша камни.
Червь зацепил валун, на котором стояла Содт. Увесистый булыжник, словно невесомый, отскочил в мою сторону, выбил опору из-под ног. Я кубарем полетел с вершины. Пальцы ухватились за уступ, увязли в луже горячей крови. Ладонь соскользнула, и я, пропахав борозды спинными шипами, неловко приземлился в кучу костей. Хрупкие обломки несколько смягчили падение.
Зонтаноста повернулась к вратам, крылом разбила неровный строй соллини. Неуязвимая, могущественная, смертоносная она давила демонов, точно блох, выжигала, словно саранчу.
Я наблюдал за её безумной пляской и с нетерпением ждал, когда обрушится земля. Лавовое озеро на месте бывшего кладбища – не худшее место для могилы гнусной рептилии вроде неё. Но сколько бы она не сотрясала ударами землю, опоры не падали. Вислу не реагировали на приказы. Дальше медлить было нельзя.
Внутреннее пламя обволокло ладони, сгустилось на пальцах. Огненные нити потянулись к земле, просочились сквозь камень. Я прочувствовал каждый ярд до прорытого червём лаза, ощутил горячий воздух, наполнявший пустоты. Раскалённые ленты промчались по лабиринту тоннелей, оплели и сжали кривые колонны. Трещины поползли по опорам.
Зонтаноста пошатнулась, задняя лапа ушла под землю. Когти оцарапали стены лаза, на кончиках остались капли лавы. Дракон попыталась подняться; вторая лапа провалилась в дыру вслед за первой. С диким рёвом она расправила крылья.
– Содт! – заорал я. – Не дай ей взлететь!
Дьяволица откликнулась звонким стрекотом. Демоническая песнь зазвучала отовсюду, будто горы, небо и сам Фоэдо состояли из соллини, что единым фронтом ринулись на дракона. В самоубийственной атаке они облепили костяные крылья, повисли на сотканных магией перепонках. Но и этого было недостаточно. Даже у орды демонов не было шансов удержать старуху.
Зонтаноста оперлась на передние лапы, оттолкнулась. Демоны градом посыпались с древнего скелета.
– Содт! Во имя Ада, сделай что-нибудь, Содт! – заорал я.
Огненные ленты взвились в воздух, преследуя дракона. Мне не хватило совсем немного, чтобы дотянуться. Меньше, чем я пожертвовал Ксафану. Пламя поднялось по рукам, лизнуло шею и погасло. Сила моего огня иссякла.
– Я предупреждала тебя! – прогремел над кладбищем голос Зонтаносты.
Лиловый цветок распустился над моей головой. Я рванул за ближайшую глыбу. Жар драконьего дыхания опалил камень, горящие обломки разлетелись по округе.
Дракон захрипела, харкнула дымом и искрами. Фаланги пальцев посыпались с неба кучей бесполезных костей. Лава всё же попала на магический узел, выжгла нити, и теперь, утратив связь, скелет рассыпался на части.
Я с упоением смотрел, как старуха, кашляя огнём, взмыла над плато, как низвергнулся на землю костяной ливень. Клубы пара повалили из глазниц, окутав череп сизой вуалью. Хребет надломился, позвонки поочерёдно полетели на землю. Последний взмах хвоста стёр улыбку с моего лица. Шипастый наконечник взял крен и на бешеной скорости вонзился во врата. Треск разрушающегося портала волной пронёсся над полем боя. Туча пыли поднялась над плато.
Пепельная буря накрыла обе армии.
Планария. Акри-ту-Натоу
Глаза долго привыкали к темноте. Я лежала, отсчитывая секунды, страшась пошевелиться и услышать что-то кроме стука собственного сердца. Но время шло, холод кусал пальцы, шершавый камень прижимался к щеке, и ничего не менялось.
Рваный вдох отозвался тупой болью в груди. Я села, растёрла саднящую шею. Ледяная ладонь с легкостью пролезла за порванный воротник, нащупала тонкую полосу запёкшейся крови. Я провела рукой чуть выше, зашипела, случайно зацепив слипшиеся волосы. Резкая боль ножом вонзилась в затылок, мучительным поцелуем отпечаталась на губах. Похоже, меня избили, прежде чем бросить сюда умирать.
После нападения на лорда у церкви не было причин сохранять мне жизнь. Равно как не было причин для убийства. Старик обмолвился, что Дуану следовало рассказать мне о чём-то, но лорд не стал обременять себя подобными мелочами. Пусть рана в груди станет ему уроком и заодно прощальным подарком на пути в могилу. Нож вошёл глубоко; случится чудо, если он сумеет выжить.
Я осторожно ощупала пол. Сырая земля между стыками камней забилась под ногти. Пальцы упёрлись в металл, сжали толстые прутья решётки.
Подземелье Акри-ту-Натоу – вот уж не думала, что попаду в святая святых проклятого аббатства и стану главным гостем на празднике. Какими запретными ритуалами, помимо жертвоприношений, балуются в сих стенах? Прелюбодеяние, лжесвидетельство, чревоугодие? Сколько невинной крови пролилось на алтари? Сколько греховных молитв прозвучало в пустынных залах?
Я представила пляшущих у костра полуголых послушников и эктелея с цветастым венком на лысой голове. Нервный смешок сорвался с разбитых губ. Как Эпарх допустил это? Почему никто не пришёл на помощь? Почему никто не защитил меня от зла? Ни семья, ни Отец.
Я поднесла ладонь к груди, по привычке касаясь медальона. Пальцы пробежали по пуговицам, разгладили складки на ткани, но так и не нашли цепочки или кулона.
Нос защипало, слёзы потекли по щекам. Меня заперли здесь одну, бросили гнить в подвале на потеху падшим служителям, лишили защиты, отняли веру. Без священного символа я не смогу обратиться к Небесам – ни один святой не услышит молитв, ни один ангел не спустится за моей душой.
Давясь рыданиями, я закричала в пустоту.
Фоэдо. Тлеющее кладбище
Прах скрипел на зубах. Пепел застилал глаза. Я наобум пробирался к плато, ориентируясь по свету затянутых дымкой солнц.
Тихий гул предупредил о скорой вспышке. Нужно было найти укрытие: без запаса демонического огня я рискую стать ужином для падальщиков. Уж кто-кто, а вислу никогда не откажутся полакомиться поджаренной мертвечиной.
Отблеск металла мелькнул в пыльной завесе. Быстрый удар в бок заставил меня отшатнуться. Кубик, который я приобрёл у Ксафана и вплавил в запястье, перевернулся на другую грань. Я огляделся в поисках противника, но не сумел разглядеть ни зги.
Второй удар пришёлся между лопаток, точно под шип на хребте. Едва удержав равновесие, я сделал пару шагов вперёд. Кубик вновь поменял грань.
Третья атака оставила царапину на рогах. Я грязно выругался. Они были единственной частью тела, которую нельзя было восстановить ни огнём, ни магией. Любая засечка становилась уродливым шрамом и вечным напоминаем о пережитой схватке. В определённых демонических кругах даже пустяковый рубец бросал тень на репутацию, не говоря уже о правящей верхушке.
Уклонившись от следующего выпада, я сразу получил удар под рёбра. Копьё отскочило, растворилось в облаке пепла вместе с хозяйкой. Ещё одна грань кубика истлела.
После изнурительного боя с драконом я был уязвим как никогда. Ослабший, отрезанный от союзников демон – лёгкая добыча для опытной охотницы. На месте Содт любой здравомыслящий дьявол поступил бы так же.
Копьё распороло воздух у моего лица, юркнуло вниз, лезвием скользнуло поперёк шеи. Я отпрянул, увернулся от атаки, пригнулся, пропустив ловкое тело дьяволицы над головой. Она резко набрала высоту, подтянула колени к плечам и, выставив оружие, точно жало, снова напала. Глаза уловили лишь блик солнечного света на металле. Остриё вонзилось в землю. Содт оттолкнулась руками, взмахнула крыльями, молниеносным прыжком оказалась у меня за спиной. Когти проскрежетали по моему плечу. Я обернулся, только чтобы рассечь рукой воздух и подставить спину для нового удара. Пришлось распрощаться с двумя гранями кубика.
Низкий протяжный гул растёкся по кладбищу. Теперь я не мог ориентироваться даже по звуку. Куда запропастился Диинтас, когда он так нужен?
Мощный толчок отбросил меня назад. Пролетев с десяток ярдов, я врезался в жёсткое тело червя. Копьё вонзилось в остывающую плоть в дюйме от шеи. Я откатился, отбил удар трёхпалой лапы, кожей ощутил разочарованное цоканье. Лезвие описало дугу, полоснуло по ногам. Хвост дьяволицы обвил руку, помешав уклониться. Защитив открывшийся бок, я схлопотал смертельный удар промеж глаз. Оружие со звоном отскочило.
– Сколько шансов ты купил, Виарин? – прошипела Содт у меня над ухом. – Рано или поздно они закончатся.
Дьяволица отступила, облако пыли скрыло тонкий силуэт. После гибели Зонтаносты её вполне можно было считать сильнейшим существом круга. Фоэдо был её домом: с рождения привыкшая к капризному климату, она мастерски использовала преимущества местности и с лёгкостью компенсировала слабости отточенным искусством маскировки. Я здесь был чужаком – не ведающей правил переменной, что опрометчиво бросала вызов всякому стороннику старого порядка. Прошлый поход научил меня хитрости. В мире, насквозь пропитанном ложью и лицемерием, следует отдавать предпочтение холодному расчёту. Решение споров с помощью грубой силы лучше поручить соратникам.
За пеленой кружащегося пепла мне почудились жёлтые глаза. Чёрная тень залегла в нагромождении камней. Если правильно подгадать момент, вспышка отправит Содт прямиком в цепкие лапы смерти.
Лезвие шаркнуло по земле. Дюжина размашистых ударов поставила меня на колени. Копьё просвистело над ухом. Отбив его хвостом, я перекатом ушёл от удара. Кубик в запястье задрожал, но грань уцелела.
– Сколько, Виарин? Мне даже стало любопытно.
За нарастающим рокотом голос дьяволицы был еле слышен и, казалось, звучал отовсюду. Она пребывала в постоянном движении, приближаясь и удаляясь, не позволяя определить, откуда будет нанесён решающий удар.
– Вряд ли много. Это крайне дорогое удовольствие.
Змеиным броском Содт рванула ко мне. Путь ей преградила когтистая лапа соллини. Копьё прошло по касательной, оцарапало защитнице бок, коротким выпадом пробило броню. Бедняжка не успела даже дёрнуться, когда лезвие погрузилось в плоть.
– Я знала, что без предательства не обойдётся. – Дьяволица вогнала оружие глубже, будто насаживая мясо на вертел. – Какая жалость. Она была хороша.
Небеса вспыхнули золотом. Солнце омыло Фоэдо огненными слезами.
Искажённое злостью лицо Содт возникло перед моими глазами. Чудовищной силы удар чуть не выбил из меня душу. Я распластался на земле точно мученик на распятии. Кубик перевернулся. И сразу перевернулся ещё раз. Покрытые бронёй колени зажали мою шею в тиски. Хвостом я дотянулся до спины дьяволицы, затупленным кончиком хлестнул между лопатками. Она инстинктивно расправила крылья.
В этот момент нас накрыла волна жара. Содт, подхваченная потоком, слетела с меня, плашмя приземлилась рядом с россыпью камней. Падение отвлекло её всего на мгновение. Быстро вскочив, она оперлась на копьё, оттолкнулась. В рывке её голова отделилась от тела.
– Много болтаешь, – произнёс Диинтас, за волосы удержав отсечённую голову.
Я на ходу потушил горящие локти, тяжело дыша, подбежал к забрызганному кровью телу. Пламя дьявольской души сияло, медленно наполняя воздух тонким ароматом серы. Когтями содрав броню, я вырвал из груди дьяволицы ещё пульсирующее сердце.
Чужой огонь робко облизнул пальцы. Пламя Содт впиталось в кожу, нагрело кровь, блаженным теплом растеклось по телу. Шипы на предплечьях удлинились, обросли острыми гранями, вернув былую форму загнутых лезвий. Хвост покрылся плотной чешуёй, зубчатый наконечник с приятной тяжестью опустился на землю. Я задохнулся от наслаждения.
– Не хочу тебя прерывать, но бой пока не окончен, – вполголоса пробормотал Диинтас. – Командуй. Соллини подчинятся тебе.
Я возмущённо фыркнул: никакого уважения к силе, никакого почтения к сокровенному.
Чёрный смерч закружился над скалами. Пришло время разобраться с Ркулосом.
Планария. Акри-ту-Натоу
Голоса вырвали меня из забытья. Пепельная завеса рассеялась, и вместо тлеющего кладбища меня окружили холодные стены темницы.
Я давно потеряла счёт времени: в кромешной тьме понятия дня и ночи лишались всякого смысла. Мир сузился до размеров тюремной камеры, в которой, будто по кругу, повторялись одни и те же события. Я искала способ выбраться – исследовала каждый дюйм клетки, просовывала руки между прутьев решётки, ощупывала тяжёлый замок. Так проходили часы, пока отчаяние не выползало из дальнего уголка души, напрочь лишая сил. Слёзы наворачивались на глазах, и я, выкрикивая проклятия, устало опускалась на пол. Рыдания прекращались, только когда измученное тело, содрогаясь от холода, отпускало разум в объятия сновидений.
