Читать книгу: «Не один дома», страница 8
Оказавшись в коридоре, он наспех застегнул рубашку. «Все пропало, – думал он, – Эта ведьма… Что она со мной сделала? Я словно был под действием какого-то наркотика… Я так долго пытался восстановить связь с Ритой, пускай даже и после ее смерти. Теперь она точно убьет меня. И будет права». Интересно, что бы сказали ему «Дэниэлы», сидящие в клетках в одной из этих комнат, теперь? Он снова рыдал, упав на пол. А в девятую дверь продолжали стучать…
Глава 10
Побег
Что могло быть хуже? Даже смерть его больше не пугала. Тот позор, который он только что пережил перед своей семьей, даже осознавая, что их давно нет в живых, это, пожалуй, худшее, что произошло с ним с момента той аварии. Дэниэл взглянул на дверь, за которой был спрятан высохший скелет Сюзан. Той самой Сюзан, которая в очередной раз соблазнила и подставила его перед Ритой. Хотя Дэниэл и понимал, что это – трусость – перекладывать всю ответственность на свою мертвую шлюху, он возненавидел Сюзан еще больше. И если ему представилась бы еще одна возможность, он бы снова убил ее.
В девятую дверь все еще стучали. Стук стал напористее. Кому-то явно не терпелось попасть по эту сторону двери.
– Наивные, – ухмыльнулся Дэниэл. Но терять ему было нечего, поэтому он открыл дверь.
– Я битый час стою у тебя под домом! – закричала на него Лиззи, отталкивая брата и переступая порог дома Коллинзов.
Дэниэл удивленно посмотрел во двор, в котором стояла уже достроенная будка для несуществующей собаки, посмотрел на дверь, ручку которой держал: эта была парадная дверь его дома. Он обернулся и увидел за собой свою гостиную. Он все же нашел выход. Девятая дверь была именно та.
– Где ты пропадал? Ты спал? – ругалась на него Лиза.
– Да, прости, – ответил он и поцеловал сестру, все еще не оправившись от событий последних нескольких часов. – Что ты здесь делаешь?
– Я волновалась за тебя, – сказала сестра. – Ты не отвечаешь на звонки. Я боялась, что ты напился в День рождения Риты и… неважно.
– Какое сегодня число? – спросил Дэниэл.
– 8 мая, милый мой, – ответила Лиза, – ты, я вижу, совсем от одиночества с катушек съехал?
– Да, пожалуй…
– Вот что, – сказала сестра, – хочешь ты того или не хочешь, но я забираю тебя с собой! Даю тебе два часа на сборы. Стив поехал по делам, а меня завез к тебе минут сорок назад… Знала бы я, что ты окажешься таким гостеприимным, не стала бы выходить из машины. Ты поедешь с нами?
– Думаю, это неплохая идея, – ответил Дэниэл, оглядываясь по сторонам, словно ожидая, что кто-то может возразить его решению уехать. – Я не прочь сменить обстановку и пожить пару дней в другом месте.
– Отлично. Собирай вещи. И прими душ… От тебя воняет, словно ты пару дней не мылся.
Так и было. Два дня здесь, несколько часов там. Вот только там – это где? Дэниэл так до конца так и не понял этого.
Лиза громко ругалась, выбрасывая испорченную еду в мусор и перемывая грязную посуду. Она не сразу нашла кофе, а пока она его заваривала, ее брат принимал душ. Раздеваясь в ванной и игнорируя зеркало, Дэниэл неустанно повторял про себя, что все, что казалось ему невероятной явью за последние два дня – лишь бредовый сон сумасшедшего. И он почти смог убедить себя в этом, когда вдруг нашел в кармане заколку в виде стрекозы….
Любезный муж сестры предложил Дэниэлу сесть на заднее сиденье, где обычно семьянины, вроде этого выскочки, возят своих детей или собак. Альтернативы не было, и Дэниэл это знал – впереди сидела Лиза, и хотя она – его родная сестра, он, почему-то, сев сзади, сразу почувствовал себя родственником-обузой, от которого лишь одни проблемы. По сути, так оно и было.
Мелькали обочины, дома и магазинчики у дороги, парки и кладбища. Лиззи болтала без умолку, и Дэниэл часть слов, большую часть ее слов пропустил мимо ушей. Мыслями он был в том доме. Что это было за место? Реальный дом в какой-то точке мира? Только в его больной голове? Или же это мистическая иллюзия от его призраков?
Наконец они приехали. Миленький маленький домик, в котором теперь жила его младшая сестренка-педагог и ее муж-юрист. Классическая ячейка общества, которая скоро нарожает детишек и будет завешивать новые обои фотографиями счастливых лиц. Слишком мило и до тошноты шаблонно, решил Дэниэл.
Он сидел на кухне, держа обеими руками чашку горячего кофе. Рядом стояла турка цвета «металлик», на нее падал свет от солнца, что светило в окно. Ветер гонял ветки дерева у дома, отчего на турке поочередно мелькали три солнечных блика. Дэниэл наблюдал за этим явлением и подумал, что выглядит это очень забавно, но никакого смысла не имеет. Никто в мире не узнает о том, с какой периодичностью блики меняются, никто, кроме него, их больше никогда не увидит. Да и что такого в этих сменяющих друг друга бликах? Они просто временно существуют, они даже не материальны. Точно также, как и тот дом.
Вечер прошел тихо, по-семейному. Лиза готовила ужин, мужчины пытались в это время пообщаться, но у них это не особо получалось. Стив был моложе Дэниэла, но из-за своего положения в обществе привык себя чувствовать выше и значимее других людей, к тому же он прекрасно знал, что у Дэниэла не совсем все в порядке с головой, по крайней мере было в прошлом году. Но он – брат жены, и воспитание требует проявить к нему должное гостеприимство и уважение.
Дэниэлу выделили просторную комнату, которая, он был уверен, рассматривается его сестрой в будущем, как детская. Он чувствовал себя неловко, словно был не в своей тарелке, но все же ему было спокойно. Дэниэл думал, что все призраки и злые духи, которые мучали его, особенно эта мерзкая Сюзан, которую он когда-то думал, что любит, остались в его доме. Он вернется к ним, без сомнения, ведь там он может быть со своей семьей, но сейчас ему требовался перерыв.
Лиззи и Стив, обнявшись, смотрели вечером какой-то фильм. Дэниэл любезно отказался от совместного просмотра и лег в приготовленную ему постель. Он мечтал заснуть и увидеть обычные сны, какие снились ему раньше. Что-то фантастическое, что-то из старых воспоминаний, что-то доброе, дурацкое, бессмысленное, не сводящее с ума.
Так все и начиналось. Ему снился его дом, снилось, как он наводит порядок во дворе. Яркий, солнечный, летний день. Будка для собаки была не только готова, но под ее крышей даже висела табличка с именем «Джесси». И когда это Дэниэл успел обзавестись собакой? Мимо проходили соседи, махали рукой и приветливо улыбались. Раздался лай, а за ним веселый детский смех. Из-за дома выбежала рыжая собака породы кокер-спаниэль – милейшее создание с розовым ошейником на шее, и Дэниэл сразу догадался, что это и есть Джесси. За ней бежал маленький Билли. Дэниэл присел и широко расставил руки. Малыш забыл про собаку и бросился на руки к папе. Дэниэл кружил мальчика, а тот заливался от смеха.
Вдруг собака злобно зарычала. Дэниэл остановился, поставил малыша на землю. Джесси смотрела на дом, когда парадная дверь сама по себе открылась.
– Оставайся здесь, – сказал Дэниэл своему не рожденному сыну и пошел в дом.
Играла тихая музыка, что-то из «ретро». Из кухни тянулся приятный запах жареного мяса. «Рита», – подумал Дэниэл и с улыбкой вошел на кухню. Она стояла спиной к нему: красное платье, белый фартук с бантом на спине и светлые туфли на невысоком каблуке. Только вот это была не Рита, а Сюзан. Она подпевала музыке, кажется, это был Элвис Пресли. Волосы были завязаны в высокий хвост с вьющимися длинными локонами.
– Сюзан? – спросил Дэниэл.
– А, дорогой, ты вернулся! – сказала она, отбросив кухонные приборы в сторону. Она подбежала к Дэниэлу, поцеловала его в губы и вернулась к плите.
– Что ты здесь делаешь? – он на удивление сохранял спокойствие, агрессия исчезла – казалось, что этот сон не был пропитан смертью и негативом.
– Готовлю обед для нас с тобой и для Билли, – ответила Сюзан.
– Билли? – удивленно спросил Дэниэл.
– Билли, – не менее удивленно сказала Сюзан, – наш сын, который сейчас гуляет во дворе с собакой.
– Наш сын?
– Дорогой, с тобой все в порядке? – озабоченно спросила она, снова отойдя от плиты. – Ты странно себя ведешь.
– Где Рита? – снова спросил он.
– Какая Рита? О чем ты сейчас говоришь? Ты, видимо, совсем заработался, тебе надо отдохнуть. Здесь нет никакой Риты.
– А Макс? Что ты с ними сделала? – не унимался Дэниэл.
Сюзан отложила лопатку, которой переворачивала на сковороде мясо.
– Дэнни, – сказала она строго, – я не знаю никаких Риты и Макса!
– Я сейчас вернусь, – ответил Дэниэл и побежал в комнату сына. Он распахнул ее и остолбенел, когда увидел милую детскую комнату, которая явно принадлежала маленькому мальчику: голубые шторы, куча игрушечных машинок, кровать в виде пиратского корабля, сделанная, скорее всего фирмой Дэниэла и Майка. Не было книг, не было стеллажа, не было кровати Макса и большого кожаного кресла в углу.
Обреченно Дэниэл спускался вниз, где Сюзан продолжала подпевать королю рок-н-ролла.
– Милый, зови Билли обедать, – сказала она, не оборачиваясь.
Дэниэл, решив не спорить, вышел во двор. Сон руководил им, а не наоборот. Мальчик стоял возле собаки так же, как отец оставил его несколько минут назад.
– Пора обедать, парень, – сказал Дэниэл. Малыш отрицательно замотал головой:
– Папа, я же тебе говорил, что боюсь эту тетю.
– Так ты ее не знаешь? – спросил Дэниэл.
– Знаю, – сказал мальчик, – поэтому и боюсь.
– Хорошо, будь с Джесси, – сказал Дэниэл и вернулся в дом.
Он вошел на кухню, Сюзан как раз расставляла тарелки на стол.
– На обед пальчики, – улыбнулась она.
– Я не… – начал говорить Дэниэл, когда увидел, как улыбка Сюзан поползла вверх. Она подняла крышку с большой тарелки в центре стола, не сводя глаз с Дэниэла. На тарелке лежало то, что она только что жарила на сковороде: человеческие пальцы. Дэниэла чуть было не вырвало, когда на одном из них он увидел обручальное кольцо своей жены.
Он выбежал во двор, оставив улыбающуюся Сюзан в доме, схватил Билли и побежал прочь от дома. «Какую же я совершил ошибку, когда убил эту стерву», – подумал он. Пробежав, кажется, не меньше километра по прямой, Дэниэл остановился, с ужасом осознавая, что все дома, мимо которых он пробегал – это были копии его дома. Чувство было такое же, как тогда, когда он был в комнате среди «Дэниэлов», сидящих в клетках. Джесси все время бежала рядом.
Выбора не было. Надо выгнать эту шлюху из своего дома. Однажды он уже затащил ее в клетку, крепко держа за волосы, теперь он готов сделать это снова.
– Я хочу к маме, – сказал мальчик, – внутри мамы мне было так хорошо.
– Я найду твою маму, обещаю, – ответил не рожденному сыну Дэниэл.
Он вошел в дом, у которого остановился. Этот, как и все другие дома по обеим сторонам улицы, был домом Коллинзов. Сюзан нигде не было видно.
– Сюзан! – закричал во весь голос Дэниэл. Ответа не последовало. – Где ты, гнилая сучка?
Стук каблуков раздался на втором этаже. Сюзан, теперь уже мило улыбаясь, подошла к лестнице и стала спускаться на первый этаж. В руке у нее была тарелка.
– Дорогой, где собака? Где Джесси? У меня для нее есть косточки, – невозмутимо сказала она. – Джесси!
Собака вбежала со двора в дом, когда Сюзан уже спустилась на первый этаж. Она поставила перед собакой тарелку, от содержимого которой несколькими минутами ранее Дэниэла чуть не вывернуло наизнанку.
– Проваливай из моего дома, или я спалю его вместе с твоими гниющими костями в подвале, – сказал Дэниэл. – Это не твой дом, здесь живу я, моя жена и наши дети. И Билли – не твой сын. Он даже не был рожден, чтобы ты считала его своим. И не родился он по твоей вине так же, как и по моей.
– Как это печально, – с наигранной иронией произнесла Сюзан. – Дэнни, все так грустно, тебе не кажется?
Джесси тем временем с удовольствием уплетала данное ей угощение.
– Ты – чокнутая тварь, – сказал Дэниэл.
– О да, мой милый, ты прав, – ответила Сюзан, – только вот ты – точно такой же, как и я. Ты забыл, как пригласил меня в дом? Ты сам захотел, чтобы я пришла, ты сам позвал меня. И ты сам же не захотел меня выпустить из этого дома. Ты хотел, чтобы я осталась в нем с тобой. А я просила… Я так тебя умоляла отпустить меня, но ты предпочел меня оставить в этом доме навсегда. Теперь я стала его частью даже больше, чем твоя драгоценная Рита. Я пропитала его собой, я вросла в него…
Зловещая улыбка, безумный взгляд – Сюзан снова стала походить на одержимую злым духом. Она бросилась на Дэниэла, выставив перед собой свои обломанные красные ногти.
***
– Он в коме, доктор Брукс?
– Нет, всего лишь глубокий медикаментозный сон.
– Какой диагноз?
– Диагнозов много, и все они до конца мною не подтверждены, – ответил Брукс. – Я скажу вам так: он живет в своем мире, сколько бы он этого не отрицал. Не волнуйтесь, Маргарет, я подпишу все необходимые вам для суда бумаги.
***
Открыв глаза, первое, что Дэниэл увидел перед собой, было заплаканное лицо сестры.
– Привет, – улыбнулась она ему. – Ты как?
– Голова болит, – сказал Дэниэл. – Что произошло? Почему я в больнице?
– Было ошибкой забрать тебя из дома, – ответила Лиза. – Ты переволновался и потерял сознание, упал возле кровати и чудом не ударился головой об мебель, но об пол все-таки ты стукнулся сильно. Мы со Стивом отвезли тебя в больницу.
– Что говорят врачи?
– Я боялась, что ты снова впадешь в кому, – сказала Лиза, – но доктор сказал, что это всего лишь глубокий сон после падения, и ничего опасного он в себе не несет. Обычный обморок.
– Доктор Брукс? – спросил Дэниэл.
– Что? Нет! – ответила Лиза. – Ты же не у себя дома, забыл? Это наша местная больница, ты вчера остался ночевать у меня дома.
– Я помню, Лиззи, я не псих, – сказал Дэниэл, – но мне казалось, пока я… спал, что слышал Брукса.
– Доктора все похожи и говорят на один манер. Не обижайся, но возможно это был очередной твой сон… Из тех, какие кажутся тебе реальными.
– Возможно, ты права. Когда меня отпустят? Я вроде бы неплохо себя чувствую.
– Они проведут какие-то тесты и анализы и, если все в порядке, выпишут тебя завтра, – ответила сестра.
– Завтра? – недовольно переспросил Дэниэл.
Хотя он понимал, что нет особой разницы, где он находится: мстительная Сюзан найдет его везде.
– Ты не помнишь, как упал? – спросила сестра. Дэниэл отрицательно замахал головой. – Я внимательно осмотрела то место, где ты стукнулся, но не нашла там ничего острого, а на твоей щеке большая свежая царапина. Но я точно помню, что ее не было там во время ужина.
Дэниэл потрогал щеку: действительно, достаточно болезненная царапина на правой щеке. Дрожь пробежала по ногам. Конечно же, он не сказал сестре, что последнее, что он помнит, это несущаяся на него Сюзан с выставленными вперед красными ногтями.
Весь день Дэниэла обследовали и проверяли его состояние так, словно планировали запустить в космос. Вечером наконец его оставили в покое наедине с его безумными мыслями. Он снова вспомнил детство и родителей, по-ребячески захотелось стать маленьким и осознать, что все твои проблемы решит кто-то родной и взрослый. Но он сам был взрослым, к тому же вдали от дома, в чужом городе. Даже больница, в которой работает Брукс, теперь уже казалась ему какой-то родной, и ее стены не тяготили бы его так, как эти. Здесь же Дэниэл чувствовал себя не в своей тарелке.
Другие пациенты, которых он встречал в коридорах клиники, показались ему не совсем вменяемыми. Сомнение поселилось в очередной раз в травмированной голове Дэниэла: а не в сумасшедшем ли доме он оказался?
Вечером почему-то он вспомнил о маленьком мальчике, которого он сам называл Билли. Действительно ли это их с Ритой не рожденный сын, или всего лишь плод его воображения? Он так похож на маленького Макса… Макс. Дэниэл стал забывать о старшем сыне. Он слишком давно не видел его в комнате с книгой в руке. Ему необходимо попасть домой.
Глава 11
Возвращение
Дэниэл открыл маленькую калитку низкого старого забора и вошел во двор дома. Зачем? Почему его снова манит этот страшный дом? Нет, дом не манил его, дом затягивал Дэниэла в себя против его воли, как топь затягивает человека – чем больше он сопротивляется, тем глубже и быстрее увязнет. Как он снова здесь оказался? Почему? Он же открыл все двери.
Маленькая ручка взяла его за руку. Дэниэл посмотрел вниз и увидел рядом с собой Билли.
– Привет, парень, – улыбнулся Дэниэл. Мальчик ничего не ответил, только повел Дэниэла за собой.
Они снова вошли на первый этаж этого мрачного дома. Серые тучи не пропускали солнечный свет даже на землю, а через мутные стекла давно заброшенного строения свет уж тем более не просачивался. Дэниэла нисколько не удивило то, что свечу и коробок с двумя спичками он снова нашел точно там же, где и в прошлый раз. «Еще одна попытка?» – подумал он.
– Билли, что это за место? Ты знаешь, почему я здесь оказался? – спросил Дэниэл мальчика и добавил: – с тобой…
– Это – твоя душа, – ответил тот.
Дальнейших вопросов не последовало. Это было вполне логичным объяснением. И как Дэниэл сам раньше до этого не додумался? Но неужели в его душе не осталось ничего светлого, хоть что-то, что не сводило бы с ума и не пыталось убить его?
Разумеется, было. Это был Билли.
Дэниэл, зажигая свечу, отпустил руку мальчика и, когда слабый свет озарил пыльную гостиную, сразу направился к стене, в которой был потайной вход на второй этаж. Он нашел тайник и открыл дверь, но лестницы не было. За дверью была кирпичная стена.
– Как же так? Я же в прошлый раз проходил здесь, – возмутился он.
– Тебе сюда, – сказал за его спиной Билли.
Дэниэл обернулся: мальчик стоял у старого пианино и глядел в пол. Дэниэл подошел к нему, присел рядом. Билли указал пальчиком на старый потертый ковер, что лежал на полу.
– Там что-то есть? – спросил его Дэниэл. Тот кивнул в ответ. – Ну давай, поглядим.
Дэниэл отбросил ковер: под ним оказался вход в подвал. Квадратная деревянная дверца в полу, которую надо было потянуть за старую ржавую металлическую петлю, всем своим видом кричала: «Не открывать меня! Опасно для жизни!». Но двери для того и были придуманы, чтобы их открывали. Дэниэл потянул за петлю, и в нос ударил прелый, затхлый запах.
– Я с тобой не пойду, мне страшно, – сказал мальчик.
– А оставаться одному здесь тебе не страшно? – спросил его Дэниэл.
– Я всегда могу исчезнуть, просто вернуться к маме, – ответил Билли, – ведь я по-прежнему часть нее.
– Билли, сынок, – сказал Дэниэл, присев перед мальчиком на корточки, – скажи, много там таких детей, как ты?
– Которые не родились? – уточнил малыш. Дэниэл кивнул. – Очень много. Только у них нет мам, как у меня. Они уже отдельно от них, хотя, как и я, не успели родиться. Иногда они навещают своих мам, но те очень боятся, когда их дети к ним приходят, и всегда плачут. Странно, правда? Вот ты не испугался, когда я к тебе пришел. А мамы почему-то боятся своих детей…
– И еще один вопрос, а потом я иду вниз, обещаю, – сказал Дэниэл. – Почему ты приходишь ко мне именно в таком возрасте? Ведь внутри мамы ты был совсем крошечный, когда…
– Если бы я остался крохой, – ответил Билли, – я никогда бы не смог навестить тебя. А если я стану старше, то научусь различать правую и левую стороны, а мне очень не хочется это уметь.
– Почему?
– Не знаю. Просто не хочется, – сказал малыш. – Что-то мне подсказывает, что тогда я смогу становиться иногда злым… Как мама.
Дэниэл ничего не сказал в ответ. Он осветил свечой ступени, уходящие в подвал, а когда обернулся, Билли уже не было рядом. Он шагнул вниз. Что его могло здесь ожидать? Снова двери? Дэниэл был уверен, что здесь он опять встретит Сюзан, ведь подвал – это то место, где ее тело нашло свое последнее пристанище. Но Сюзан там не было.
Подвал был заставлен стеллажами, на которых в огромном количестве стояли грязные мутные банки разного размера. Что в них было, Дэниэл не мог и не хотел рассматривать. Света от свечи было недостаточно, чтобы Дэниэл смог разглядеть все, что происходило вокруг. Было тихо: ни шорохов, ни чужого дыхания. Слишком подозрительно для этого места, для этого дома. Для его души.
Наконец он что-то заметил, и это что-то было слишком далеко. «Какого же размера этот подвал?» – подумал Дэниэл. Впереди был какой-то источник света, что-то все же излучало свет в этом царстве мрака, и туда Дэниэл, разумеется, и направился. Приближаясь ближе, он смог рассмотреть, что это была импровизированная больничная палата, закрытая голубыми шторками. Дэниэл медленно приоткрыл завесу и вошел внутрь. Внутри были люди, и, судя по их внешнему виду, Дэниэл решил, что это были медицинские работники, занятые своим делом. Его словно никто не замечал.
– Еще один осколок, – сказал кто-то, должно быть, врач. Он бросил в небольшое металлическое судно что-то маленькое и твердое, потому что было слышно, как это что-то с тупым звуком стукнулось о дно судна. В судне была кровь. – И еще один, – сказал врач. – Осколки, на первый взгляд, извлечены все, остальное должно срастись.
– Чем для него это чревато? – спросил кто-то из медперсонала.
– В лучшем случае – головными болями, – ответил доктор, – возможно ухудшением зрения, хотя, как по мне, такова вероятность мала, а в худшем случае – наш друг станет… как бы так выразиться… не совсем умным… Что там с его сыном?
– Тот, что «тяжелый»? – переспросила медсестра. – Его оперируют в соседней операционной, но прогнозы неутешительные.
– А второй? – спросил врач.
– Там все обошлось, – ответила она же, – пару гематом, синяки и ссадины.
– Ну, хоть кому-то повезло в той мясорубке, – сказал доктор, продолжая собирать паззл под названием «человеческий череп».
Дэниэл боялся, что его прогонят, но потом он вспомнил, что находится в подвале своей серой, прохудившейся и промозглой души и решил не скрываться. Он задул свечу и обошел врача. Его никто не замечал. Зато сам Дэниэл смог хорошо разглядеть того, кто лежал, а точнее – сидел в операционном кресле. Это был он сам.
– Сразу после завершения операции зовите травматолога, необходимо срочно наложить гипс, – отдал распоряжение доктор. – Его рука уже синяя и опухает, и, судя по всему, пару ребер треснуло. Они могут пробить легкое.
– Доктор, – сказал кто-то, кто заглянул в операционную оттуда же, откуда минутой ранее пришел сам Дэниэл, – мальчик умер.
– Печально… Но мы – не боги, – ответил врач.
Вошедший, как решил для себя Дэниэл, медбрат или интерн, вышел за ширму. Дэниэл последовал за ним. Выйдя, он оказался в больничном коридоре. Попытавшись сориентироваться и не потерять из поля зрения того парня, Дэниэл поспешил за ним. Пройдя совсем немного, тот зашел в другую операционную. Больше не было ширм, были стены и двери из бетона, гипсокартона и пластика. Никем незамеченный Дэниэл вошел следом.
На кушетке лежал Макс. Он не дышал. Рядом стояло такое же металлическое судно, в какое нейрохирург складывал осколки черепа Дэниэла. В этом же судне лежали осколки стекла. Правая часть головы Макса была обрита, и Дэниэл увидел рану, которая и забрала жизнь его сына. Он молча смотрел на Макса. Узнав прошлой осенью, уже не впервые, что его сын погиб, Дэниэл лишь сейчас полностью это осознал и прочувствовал.
– Идем за мной, – раздался голос Риты из-за спины.
Она была раздетая и стояла босиком, на нее была накинута лишь белая простыня. Шея ее приобрела фиолетовый цвет, что очень выделялось на фоне мертвенно-бледного тела.
– Куда? – спросил Дэниэл. Но Рита не ответила ему. Она просто вышла из палаты, а затем свернула из коридора на лестничную площадку.
Они стали спускаться по лестнице, пока не остановились у широкой двери с надписью «Морг». Пока они шли, ни один посетитель или сотрудник больницы не обращал на них никакого внимания.
– Входи, – сказала Рита.
Она завела Дэниэла внутрь, подвела к одной из дверей холодильника, открыла ее и выдвинула тело. Свое тело: посиневшая шея, которая лежала неестественным образом – позвонки были заметно искривлены, синие губы, белое лицо.
– Теперь ты видишь? – спросила Рита. Дэниэл не смог ничего ответить. Она убрала тело и закрыла холодильник. Когда она взялась за ручку соседней дверцы, он закричал:
– Хватит! Прошу тебя, не надо. Я знаю, кто там. Там Молли, так? Прошу, Рита, не открывай.
Рита повернулась, посмотрела на мужа пустым взглядом и пошла к дверям.
– Чего ты хочешь, родная? – чуть ли не плача, спросил Дэниэл. Рита остановилась, развернулась и снова подошла к мужу настолько близко, что он чувствовал холод, который исходил от ее тела, а когда она заговорила, по его спине побежали мурашки.
– Я хочу, чтобы вместо моей девочки там лежал ты, – сказала она и вышла из комнаты.
Дэниэл побежал за ней, но, выбежав из морга, он снова очутился в темном подвале старого дома. Дверь за спиной захлопнулась и растворилась во всепоглощающей плотности этой черной дыры. Он едва сдержался, чтобы не закричать от ужаса, что объял его в темноте, но все же совладал с собой и нашел в кармане коробок с последней спичкой. Снова. Зажигая свечу, он ждал, что сейчас на него из темноты выпрыгнет Сюзан или еще кто похуже. Но ничего не произошло. Это был просто темный подвал с низким потолком, заставленный стеллажами с баночками.
В какую сторону двигаться, где выход? Или он еще должен что-то увидеть?
– Папа, – раздалось чуть дальше от того места, где стоял Дэниэл.
– Макс, сынок, я здесь! – закричал он и пошел вперед, выставив вперед руку со свечой. – Где ты, Макс?
– Я здесь, – услышал Дэниэл в ответ. Он прошел еще несколько метров и увидел перед собой стену, в углу которой на полу сидел, обняв правой рукой колени, Макс. Дэниэл подбежал к сыну и увидел все ту же, страшную для глаз отца, картину: голова парня была обрита наполовину, кожа на виске застыла маленькими раскрытыми ранками, из которых были извлечены осколки стекла и которые больше не кровоточили. Дэниэл обнял Макса.
– Как ты, сынок? – спросил он.
– Мне было больно и страшно. Очень страшно, пап.
– Я знаю, я знаю, сынок, – пытался утешить его Дэниэл, обнимая одной рукой.
– Молли, она… – сказал Макс. – Я видел ее, я видел маму… Но, папа, я не видел Мартина.
– О, Макс, ты снова заговорил о Мартине, – сказал Дэниэл. – Пойми, Макс…
– Где мы? – перебил Макс отца.
– Билли сказал мне, что дом, в подвале которого мы сидим, это моя душа, – ответил Дэниэл. – Это, конечно, очень странно, но что в последнее время бывает не странным?
– Кто такой Билли?
– Неважно… Быть может, твоя мама дала ему другое имя. Спроси у нее при встрече, – сказал Дэниэл.
– Тебе страшно здесь? – спросил Макс.
– Да, сынок, страшно.
– «Страх – это самое древнее и сильное из человеческих чувств, а самый древний и самый сильный страх – страх неведомого», – сказал Макс.
– Говард Лавкрафт? – спросил Дэниэл.
– Да. Мы ведь читаем с тобой одинаковые книжки. Ты же боишься ни самого этого дома, а того неведомого, что тебя в нем может ждать. Ведь так? – спросил сын.
– Что ты знаешь об этом? Дай мне хоть малейший намек, на то, что я должен делать и куда идти дальше.
– Куда бы ты ни пошел, ты все равно будешь стоять на месте, – сказал Макс. – Ты уже давно не двигаешься. Ты застрял.
– И что я могу сделать? – спросил Дэниэл.
– Жить, как живешь, или не жить вовсе, – ответил Макс.
– Не жить вовсе? Твоя мама мне сказала не так давно, что она хочет, чтобы я больше не жил.
– А ты не думал, что она просто хочет, чтобы мы снова были все вместе? – спросил Макс. Дэниэл задумался. Нет, он не думал об этом. Он хотел, чтобы его семья чаще приходила к нему, и его не волновал тот факт, что эти посещения являются мистическими вмешательствами потустороннего мира или же проявлениями его больной психики. Но Дэниэл никогда даже не предполагал того, что Рита хочет забрать его с собой на ту сторону. А вдруг это все-таки не Рита? Однажды он уже послушал ее, убив Сюзан, замуровав ее заживо в подвале дома Коллинзов, после чего призрак, или что бы это ни было, пытается окончательно свести его, Дэниэла, с ума.
– Если она хочет этого, почему не скажет мне прямо? – спросил Дэниэл.
– Она надеялась, что ты еще будешь нужен там, где живые, но ты сдался и застрял на одном месте, – ответил Макс.
Вдруг из глубины подвала раздались какие-то звуки.
– Что это? – сказал Дэниэл.
– Не знаю, – ответил Макс, – ведь это твоя душа.
Отвлеченный звуками, Дэниэл повернулся к сыну, которого больше не было рядом. Он исчез так же, как исчез Билли перед тем, как Дэниэл спустился в этот жуткий подвал.
Шум приближался и ширился.
– Кто здесь? – крикнул Дэниэл. Вдалеке блеснула пара глаз, а потом еще одна и еще. «Мертвецы», – понял Дэниэл. Только раньше они были безучастными зрителями его непростой жизни, а теперь же ползли на него отовсюду, словно муравьи, которые настигают раненого упавшего зверька, чтобы облепить его и съесть заживо. Кто-то полз по стенам, кто-то по потолку, а кто-то, врезаясь в стеллажи и роняя банки на пол, от чего те разбивались, ковылял по полу. «Лучше бы здесь была сумасшедшая стерва Сюзан, ее хотя бы можно было ухватить за волосы», – с иронией подумал Дэниэл и, кажется, даже немного улыбнулся.
Мертвецы окружили и набросились на него.
