Читать книгу: «Не один дома», страница 2

Дэниэл решил не спрашивать сына о том, как тот оплачивает книги. По крайней мере, не сейчас. Эта проблема – ничто на фоне того, что творится у мальчика в голове. Лучше спросить об этом Брукса.

Но почему Брукса?

Лучше попросить у него рецепт новых таблеток, которые уменьшат количество возникающих вопросов или увеличат количество полученных ответов.

Дэниэл едет на своей машине, кроме него в салоне никого нет. По радио нудный голос снова рассказывает гороскоп, обещая новые победы и свершения слушателям. На дороге нет ни единой машины. Только Дэниэл. Слева на обочине он замечает высокого подростка с черными кудрявыми волосами, неопрятно торчащими в разные стороны. Это Макс. Проезжая мимо него, Дэниэл смотрит в глаза сыну и, улавливая его взгляд на себе, замечает кровь, капающую с волос на правое плечо, левая рука висит немного ниже правой. Но Дэниэл не затормозил, а продолжил ехать дальше. Проехав несколько сотен метров, на той же обочине слева он еще издалека приметил сиреневое пальто. Длинные черные кудри, в которых на самой макушке поблескивала маленькая заколка в форме стрекозы, спадали на плечи и спину. «Молли», – как ни в чем не бывало, подумал Дэниэл, но снова не надавил на педаль тормоза. Проезжая совсем рядом с девочкой, он увидел, что все ее лицо перепачкано кровью. Дыхание Дэниэла стало тяжелым, пульс участился. Он продолжил движение, не сбавляя скорости.

– Дорогой, почему ты не остановился, чтобы забрать детей? – раздался голос у него в голове. Нет, он исходил откуда-то издалека, но в то же время очень близко.

Дэниэл медленно повернул голову вправо и увидел Риту точно в том положении, в каком Макс видел ее много раз в своей комнате на кресле: голова и одна нога были у коробки передач, тело было перекручено. Дэниэл закричал, правая нога сама вдавила педаль тормоза в пол. Машина стала переворачиваться снова и снова. Дэниэл проснулся.

Снова предательские лучи норовили пробиться сквозь густые черные ресницы. Дэниэл, не поворачиваясь, протянул руку к той части кровати, где спит Рита. Но ее там уже не было. Он пошел в туалет и заметил, что, не задумываясь, избегает зеркала. Переборов внутренний страх, Дэниэл все же взглянул на себя: помятое сонное лицо, отросшая щетина, никаких следов крови или других напоминаний о ране.

Умывшись и переодевшись, он спустился вниз. Тишина, никого. Не пахло кофе, все чашки чистые и сухие. Ничего не свидетельствовало о том, что кто-то сегодня на этой кухне уже завтракал. Дэниэл взглянул на часы: десять часов утра. Очень странно. На полу узором была выложена плитка: белая и черная. Обходя кухонный стол, направляясь к кофемашине, Дэниэл резко остановился: из-за столешницы на полу откуда-то натекла огромная лужа крови, заполнив собой поверхность одного белого сегмента напольной плитки. Сердце снова стало учащенно биться. Медленно сделав шаг в сторону лужи, внимание Дэниэла отвлек дверной звонок: кто-то пришел. Он резко обернулся в сторону входной двери, а когда через мгновение он снова посмотрел на лужу крови, то ее там уже не оказалось.

– Чертовы бесполезные таблетки, – пробормотал Дэниэл, сделал несколько уверенных шагов по кухне, чтобы убедиться, что крови и ее источника действительно не существовало, он развернулся и пошел открывать дверь, у которой продолжал звенеть звонок.

– Доктор Брукс, – поприветствовал он гостя, – спасибо, что приехали.

– Я не мог не приехать, Дэниэл, – ответил доктор и протянул Дэниэлу руку. – Неважно выглядишь.

– Я только проснулся.

– Поздно лег? – спросил врач.

– Я так не думаю, – ответил Дэниэл. – В последнее время я ложусь довольно рано, но просыпаюсь всегда позже всех.

– Позже всех…

– Да, я думаю, что виной всему – мои кошмары. Чашку кофе? Я как раз собирался заваривать.

– Да, спасибо, – ответил Брукс, – с молоком и без сахара. – Он, осматриваясь по сторонам, не спеша присел за стол рядом с открытым включенным ноутбуком Риты. – Что это? – спросил он, глядя на экран.

– А, это… – ответил Дэниэл. – Это блог Риты, ее хобби, которое переросло в неотъемлемую часть ее жизни. Она всегда любила готовить, а однажды решила, что пора поделиться своими знаниями и увлечением с миром.

– Могу я взглянуть?

– Да, конечно.

Доктор Брукс несколько секунд посмотрел записи блога, потом отодвинул ноутбук и спросил Дэниэла:

– Ты узнавал насчет своей банковской карты?

– Не знаю, откуда вам было это известно, но вы действительно оказались правы, – ответил Дэниэл, ставя на стол две порции ароматного капучино. – Вчера я проверил транзакции по счету и обнаружил, что все покупки Макса оплачивались с моей карты, причем в основном это происходило в позднее время суток, если быть точнее – глубокой ночью, когда все должны спать.

– И что ты об этом думаешь? – спросил Брукс.

– Не знаю, что и думать. Возможно, это делала Рита, а возможно, Макс ночью забирает мой телефон или ноутбук и оплачивает сам. Но возникает другой вопрос: почему он не может попросить об этом меня? Неужели я был бы против? Суммы не такие уж и большие, к тому же он покупает лишь книги.

– Какие именно книги?

– Мистика, ужасы, детективы с жуткими убийствами. Все то, что мальчику его возраста было бы тяжело «переварить», но он проглатывает их одну за одной.

– Что тебя настораживает в поведении Макса? – тихо спросил доктор.

– Откровенно говоря – все, – сказал Дэниэл, отпивая кофе. – Его сны, его видения в бодрствующем состоянии, его нежелание покидать свою комнату и уже тем более дом. Вчера я видел его одноклассника. Тот говорит, что они скучают по Максу. Но я не понимаю, почему он не хочет ни с кем общаться. Социальные сети, гости, друзья – он добровольно всего этого сам себя лишил.

– Ты знаешь, где сейчас Макс?

– Конечно, знаю, – ответил Дэниэл, отпивая кофе, – он там же, где находится с момента нашего возвращения в дом: у себя в комнате. Он даже не выходит к столу, ест только там.

– Хорошо… – задумчиво сказал Брукс. – Ну, а Рита и Молли? Где они, ты знаешь?

Дэниэл задумался.

– Не уверен, что знаю, – ответил он. – Еще вчера Рита уверяла меня, что не выйдет из дома, пока не решится проблема с Максом, что не оставит его одного в доме. А сегодня утром я проснулся и не нашел ни ее, ни дочери.

– Когда ты видел их в последний раз?

– Вчера.

Доктор Брукс промолчал. Он сделал несколько глотков кофе, затем достал из своей сумки папку с бумагами и, положив ее на стол, подвинул Дэниэлу.

– Открывай, – сказал он.

Когда Дэниэл открыл ее, первое, что он увидел, была его собственная фотография крупным планом. На ней было изображено его лицо, точнее месиво, смутно напоминающее лицо: опухшая перебинтованная челюсть, заклеенный синий нос, забинтованная обритая голова.

– Так ты выглядел после первой операции, которую тебе сделали в тот самый день, – сказал Брукс. – Две недели в искусственной коме, еще две последующих тяжелых нейрохирургических операции, удаление мелких осколков черепа, которые буквально впились в твой мозг, – Брукс достал снимки рентгена и МРТ. – Мы долго решали, готов ли ты к жизни вне больницы.

– К чему вы ведете? – озадаченно спросил Дэниэл. – Я хотел, чтобы вы осмотрели Макса, а не меня.

– И я осмотрю, я обещаю, – ответил врач. – Но меня сейчас волнуешь ты и то, что происходит в твоей голове. Кошмары, галлюцинации… Как ты считаешь, у тебя бывают галлюцинации?

Дэниэл вспомнил недавний свой инцидент в ванной. Или это все же был сон? А лужа крови сегодня на полу в кухне? Голова невольно повернулась к тому месту. Пол был чист. Относительно чист: Дэниэл вдруг обнаружил на нем крошки и пыль. Это совсем не похоже на Риту и ее стремление к повсеместной стерильной чистоте.

– Думаю, скорее да, чем нет, – признался он.

– Это хорошо, что ты это признаешь. Скажи, ты обратил внимание, с какого числа Макс стал оплачивать свои книги твоей картой?

– Точно не помню, – ответил Дэниэл, – кажется, это началось в сентябре.

– То есть с того времени, как ты вернулся из больницы.

– Возможно.

– А что ты сам скажешь о тех книгах, которые он читает? – спросил доктор.

– Слишком мрачные для его возраста, – ответил Дэниэл, – но я и сам, кажется, когда-то их читал.

– Все?

– Практически. Хотя и не помню, когда это было. Может быть, я был в таком же возрасте, как и Макс.

– Дэниэл, – сказал Брукс, – я хочу, чтобы ты сейчас пошел к Максу и сказал ему о моем визите. Захочет ли он со мной побеседовать? Будет ли он настаивать на твоем присутствии во время разговора или нет. И еще… ты должен, в первую очередь для себя, выяснить, где сейчас находятся твои жена и дочь. Возможно, потребуется госпитализация…

– Макса?

– Или твоя, – загадочно ответил Брукс, разведя руками.

Дэниэл достал свой телефон. Чтобы найти в нем номер Риты, ему пришлось заходить в список контактов, так как в списке вызовов его не было.

– Странно, – сказал Дэниэл, – «номер не доступен». Попробую набрать Молли…

Номер дочери также отсутствовал среди вызываемых номеров. Доктор Брукс не спеша допивал свой кофе и не выказал ни малейшего удивления, когда Дэниэл сказал, что и телефон дочери не отвечает.

– Позовешь, если Макс будет готов принять меня, – спокойно сказал Брукс, намекая Дэниэлу, что ему пора отправиться в комнату сына. Тот пошел на второй этаж, а доктор, убедившись, что Дэниэл наверху, подошел к холодильнику. Открыв его, он обнаружил там пустые полки. Лишь на одной стояла пара банок то ли с маслом, то ли с соусом, накрытая тарелка с какой-то недоеденной едой, пакет молока. На внутренней части двери на полках стояли две бутылки с кетчупом и горчицей, а еще пять яиц в лотке. Открыв морозильную камеру, Брукс увидел в ней пачку замороженных сосисок, срок годности которых истек давным-давно, замороженную пиццу из супермаркета и пару кусков мяса. Рита Коллинз, которая вела в интернете весьма популярный кулинарный блог, никогда раньше не запускала свой холодильник до столь плачевного состояния. Закрыв его, доктор Брукс обратил внимание на семейное фото в самодельной рамочке, которую, скорее всего, смастерила Молли. На фотографии было изображено три улыбающихся лица – Дэниэл, Рита и Лиза, или тетя Лиззи, как звали ее дети – младшая сестра Дэниэла.

– Доктор Брукс, – крикнул Дэниэл со второго этажа, – поднимайтесь сюда.

Брукс, захватив с собой свою сумку, пошел на голос Дэниэла, который стоял у приоткрытой комнаты сына. Спустя полчаса они оба вышли из темной комнаты Макса. Брукс с угрюмым лицом спустился вниз и сел за стол.

– Можно мне еще кофе? – спросил он у Дэниэла. – Если признаться, то я совсем не спешу и с удовольствием побеседую с тобой, если ты не возражаешь.

– С молоком без сахара?

– Черный, без сахара. Спасибо.

– Что скажете, доктор Брукс? – спросил Дэниэл, заваривая кофе.

– А что ты хочешь услышать?

– Ваше мнение касательно состояния Макса.

– Состояние Макса… – задумчиво сказал Брукс. – На состояние Макса ничего не может повлиять. Невозможно его улучшить или сделать еще хуже. Меня куда больше волнует твое состояние, Дэниэл. – Дождавшись, когда Дэниэл поставит две чашки с кофе на стол, доктор встал: – Подойди со мной к зеркалу.

Дэниэл и Брукс подошли к большому зеркалу, что висело у входной двери.

– Что ты видишь? – спросил Брукс у Коллинза.

– Глупый вопрос, вам не кажется?

– Совершенно нет, – со спокойным выражением лица ответил доктор.

– Мы с вами вдвоем примерно одного роста и возраста, я – брюнет, ваши волосы русые, мои глаза карие, ваши – зеленые, мы примерно одинаково сложены.

– Довольно подробное описание, – улыбаясь, заметил Брукс. – Скажи мне, Дэниэл Коллинз, всегда ли ты видишь именно это отражение в зеркале? Или случалось такое, что оно отличалось от того, что сейчас перед тобой? – он отошел от зеркала, чтобы Дэниэл видел в нем лишь свое отражение, отметив для себя, что это слегка напугало его.

– Пару ночей назад я видел сон, который, возможно, не был сном.

– Галлюцинация? – спросил Брукс.

– Вполне может быть, – застенчиво ответил Дэниэл, словно признавался школьному учителю, что это именно он устроил потом в туалете для мальчиков. – Там была кровь, много крови. Все мое лицо было в крови, а из раны на голове торчали осколки костей. И это лишь один из примеров того, что я видел…

– Я настаиваю на том, чтобы ты прошел еще одно обследование и, если понадобится, снова остался в больнице на лечение.

– А Макс? – озабоченно спросил Дэниэл. – Он видит вещи и похуже меня.

– Дэниэл, – Брукс похлопал его по плечу, приглашая снова подойти к столу, – тяжелые черепно-мозговые травмы не проходят бесследно. Случается, что человек не может полностью оправиться и всю оставшуюся жизнь нуждается в уходе. Бывает, его сознание полностью отделяется от тела, которое все же продолжает существовать, больше напоминая растение, чем живого человека. Я в ближайшее время снова свяжусь с тобой, и мы решим, что делать. Договорились?

Дэниэл утвердительно кивнул. Брукс, стоя у стола, залпом осушил чашку эспрессо, попрощался с Дэниэлом и, закинув кожаную коричневую сумку на длинной лямке за плечо, вышел из дома.

– Он ушел? – раздался голос Риты, которая стояла на верхних ступенях лестницы, ведущей на второй этаж.

– Рита! – вздрогнув, негромко выкрикнул Дэниэл. – Ты напугала меня. Где ты была?

– Молли испугалась гостя и попросила спрятаться с ней, – невозмутимо ответила жена. Девочка стояла рядом с мамой, уткнувшись лицом ей в брюки, к Дэниэлу же она была повернута своими длинными черными кудрями с заколкой в виде стрекозы на макушке. – Он поговорил с Максом?

– Да, – ответил Дэниэл.

– И? – недовольным тоном спросила Рита.

– Если я правильно понял, нужно время. У меня в голове творится то же самое, что и у Макса. Однако во мне уже проснулось желание жить, а в нем еще нет. Возможно, это из-за возраста.

– Будем надеяться, – печальным, но все еще раздраженным голосом сказала Рита, – мы будем с Молли в ее спальне.

– Дорогая, – позвал Дэниэл жену, которая уже собралась уходить в комнату дочери, – скажи, между нами все плохо? Мы сможем когда-нибудь восстановить наши отношения? – он стоял под лестницей и умоляюще глядел на них обеих снизу-вверх – на своих любимых девочек. Рита, ничего не ответив, ушла в комнату дочери.

Дэниэл забыл про свой кофе. Доктор ничего не объяснил, но дал понять, что надежда есть. Поведение Риты пугало, ведь Дэниэл боялся потерять жену, особенно после того, что произошло. Он знал, что один не справится. Эгоистично, зато честно. Мысли снова стали путаться, и Дэниэл решил отбросить их, побыв наедине с сыном.

– Ну ты как? – спросил он Макса, войдя в его комнату. Тот вопросительно пожал плечами, точнее правим плечом, отложив книгу, которую читал перед приходом отца.

– Сколько страниц ты успел прочесть с того момента, как мы с доктором Бруксом вышли из твоей комнаты?

Макс правой рукой приоткрыл только что закрытую им книгу.

– С момента вашего ухода я прочел девятнадцать страниц, а всего в этой книге я дошел уже до девяносто девятой страницы, – ответил парень.

– Что на этот раз читаешь? – спросил Дэниэл.

– Самый страшный роман Стивена Кинга.

– «Сияние»? – удивился отец.

– Нет, – ответил Макс, – «Сияние» считают самым страшным его романом читатели, сам же Кинг своим самым жутким произведением назвал «Клатбище домашних жывотных».

У Дэниэла снова мурашки пробежали по спине.

– Макс, а тебе не страшно это читать? Сынок, ты уверен… – начал было он говорить, но Макс перебил его:

– Да, папа, я уверен. Кстати, я ведь дочитал «Вампиров» Барона Олшеври. Ты просил, рассказать тебе концовку, которую ты никак не мог вспомнить, – Макс оживился, ведя разговор о книгах. – Так вот. Та девушка, которую звали так же, как и маму…

– Рита.

– Да, Рита, в итоге она осталась заточенной в доме навсегда. Ни живая, ни мертвая она была обречена обитать в замке вместе с матерью своего жениха, такой же неживой.

– А закрыл их там он сам, жених и сын, будучи очень старым… – пробормотал Дэниэл.

– Ты вспомнил? – улыбнулся Макс.

– Да, сынок, спасибо тебе, я отчетливо вспомнил этот роман и его концовку тоже. Хотя все еще не могу вспомнить, когда я читал этот роман.

– Пап, – сказал Макс тише, – какого было ему? Я про Карло, из книги. Жить, стареть, зная, что твои любимые так рядом, но ты не можешь быть с ними, не можешь прикоснуться к ним. Они не умерли, но и не живут. А он живет. Это печально…

– Это лишь сказка, – сказал Дэниэл и поцеловал сына в висок. – Воспринимай эти книги, как сказки, которые мама читала тебе в детстве. Ну, конечно, эти сказки немного страшнее и печальнее, – сказал Дэниэл с саркастической улыбкой, поглядывая на книгу, которую Макс только начал.

Выходя из комнаты сына, Дэниэл заметил, что зеркало в ней завешано какой-то кофтой. «Умно», – подумал он.

Придя в свою спальню, он обратил внимание на то, что в ней как-то уж слишком темно. Отдернув шторы, Дэниэл был очень удивлен, даже смущен и слегка напуган, ведь на улице уже смеркалось. «Сколько же времени я провел у Макса в комнате? – подумал он. – Кажется, что Брукс ушел всего полчаса назад…»

Сознание твердило, что Дэниэл где-то потерял несколько часов этого дня. Риты в комнате не было. Возможно, останется ночевать в спальне Молли. Так всегда случалось, когда они ссорились. Сейчас явной ссоры не произошло, но их отношения были натянуты до предела.

Что же с ним происходило? Что он делал эти полдня? Дэниэл взглянул на телефон – восемь часов вечера. Биологические часы не подводят: он хотел спать и чувствовал себя очень уставшим. Только от чего? Болели глаза, болела голова. Таблетки. Он забыл попросить у Брукса новые таблетки. Хуже того – он забыл принять уже имеющиеся у него. А есть ли от них толк? Дэниэл побрел уставшими ногами в ванную, где на полке за зеркалом стояли три баночки, наполненные пилюлями, которые стоило принять уже очень давно. Зеркало. И вот снова это зеркало.

– Что ты так смотришь на меня? – спросил Дэниэл у своего отражения, уставшее не меньше, чем он сам. Он открыл дверцу шкафчика, на которой и висело зеркало, взял таблетки и замер перед тем, как закрыть ее. «Ты слишком много смотрел фильмов ужасов, – прозвучал собственный голос в голове Дэниэла, – и прочитал таких же книг».

Тут Дэниэл задумался. Шкафчик все еще оставался открытым, пряча от Дэниэла его отражение.

– Ты ошибаешься, – сказал Дэниэл вслух, обращаясь к своему внутреннему голосу, – не я, а Макс. Может пару-тройку книг я и прочел, но не «слишком много». К тому же сейчас я не сплю.

Он медленно закрыл шкафчик, пересиливая свой страх, посмотрел в зеркало. Все то же уставшее лицо.

– Вот видишь, – снова сказал вслух Дэниэл. Он набрал в стакан воды, забросил в рот три таблетки, закинул голову повыше и, закрыв глаза, проглотил их. Резко вернув голову в исходное положение, Дэниэл закашлял, подавившись остатками воды в горле. Словно какой-то силой его отбросило от раковины, над которой в зеркале на него «смотрела» теперь голова Риты, повернутая на 180 градусов. Он отчетливо видел вырез на груди ее кофты, от которого кожа была натянута по спирали в обратную сторону. Ее волнистые каштановые волосы, лишь слегка прикрывавшие шею, полностью нависали над вырезом кофты. Дэниэл, словно окаменевший, не мог ни кричать, ни бежать, ни, даже стоять. Он сползал вниз по стенке, когда голос из зеркала спросил его:

– Дорогой, надо забрать с собой детей. Как-то нехорошо у нас получается, что они остались на дороге одни. Я испекла для них творожные кексы. Хочешь один?

Очнулся Дэниэл уже утром. Он провел всю ночь на полу в ванной. Шторы, которые он раздвинул еще вчерашним вечером, так и оставались раскрытыми. Каждое безоблачное утро лучи солнца так и стремились ворваться в спальню его и Риты, и сегодня им это легко удавалось. В комнате вот уже несколько секунд звонил телефон Дэниэла, и он пополз из туалета на звук. Телефон лежал на кровати, а на экране горела фотография улыбающейся молодой девушки.

– Лиззи, – пробормотал Дэниэл, с нежностью улыбнувшись младшей сестре, словно она могла бы его увидеть.

Глава 2

Сыновья

Днем ранее.

– Лиза Коллинз? – прозвучал мужской голос в трубке.

– Да, это я, – ответила Лиза.

– Вам удобно сейчас говорить? Это доктор Брукс, я – врач вашего брата, Дэниэла.

– Что с ним? – спросила напуганная девушка.

– С ним все в порядке, – ответил Брукс, затем мгновение подумал и добавил, – относительно в порядке. С точки зрения его физического состояния, у него действительно все хорошо: кости срослись, раны затянулась. Дэниэл окреп. Но вот его мозг… его сознание не до конца понимает, что происходит, к тому же, в этом у меня нет никаких сомнений, он видит галлюцинации и достаточно реалистичные, если верить тому, что он говорит. Я считаю, что в данный момент он не опасен ни для себя, ни для окружающих, поэтому я намерен понаблюдать за ним, однако, я был бы вам очень признателен, если бы вы приехали к нему на какое-то время. Возможно, это пойдет ему на пользу.

– Но я работаю, – скромно ответила Лиза, затем, подумав пару мгновений, добавила:

– Я постараюсь взять внеочередной отпуск за свой счет, чтобы приехать. Конечно, брат для меня важнее работы. Можете конкретнее рассказать о его состоянии?

– Мисс Коллинз, – сказал Брукс, – в данный момент я за рулем, а в рассказе будет много щепетильных моментов, которые я не хотел бы упустить и ненароком умолчать вам о них. Если вам не будет сложно, пожалуйста, вышлите мне сообщение с адресом вашей электронной почты. Я вам напишу все подробно, чтобы вы имели представление о том, что происходит с вашим братом. Скажу пока только одно: он убежден, что на момент аварии находился в машине вместе со своей семьей.

Дэниэл вышел из спальни и направился в комнату Молли. Тихонько приоткрыв дверь, он не увидел там ни Риты, ни дочери. Розовое покрывало было аккуратно застелено на кровати, все вещи ровно и красиво сложены. Порядок в комнате был, людей – не было. Дэниэл пошел на кухню, но ни там, ни в гостиной на первом этаже его девочек не было. Буквально взбежав по лестнице, перепрыгивая через ступеньку, обратно наверх, он без стука заскочил в комнату сына. Тут тоже все было без изменений: Макс читал в полумраке, и страницы книги были единственным, что ярко освещалось электрическим светом. Солнечный в эти стены не попадал уже давно.

– Макс, – произнес отец, – ты не знаешь, где мама и Молли?

– Они ушли, – спокойно ответил сын, не отрывая глаз от книги.

– Как ушли? Куда? – удивленно спросил Дэниэл. – Мама же сказала, что не выйдет из дома, пока ты не выходишь из комнаты.

– Я знаю, – сказал Макс, отложив все-таки книгу в сторону. – Видимо, что-то изменилось. Мама очень расстроена. У нее ничего не получается.

– Но куда она ушла? Что она тебе сказала?

– Ничего, совсем ничего…

– Как думаешь, сынок, она вернется? – отчаянно, словно ожидая помощи от сына, спросил Дэниэл.

– Я очень этого хочу, пап, – ответил тот.

– Вот что. Звонила тетя Лиззи. Она решила погостить у нас какое-то время. Очень некстати твоя мама решила проверить на крепость наши с ней чувства… Если они с Молли не вернутся до завтра, я буду вынужден обратиться в полицию, – сделав небольшую паузу, Дэниэл пристально посмотрел в глаза сына. – Ты как?

– Не знаю, – спрятав взгляд, ответил Макс. – Сегодня был новый кошмар.

– На этот раз не авария?

– Нет. Сон был очень странным. Я видел тебя и маму, стоявшими у коляски. Вы улыбались, глядя в нее и звали меня. «Макс, иди познакомься со своим братиком», – сказала мне мама. Я подошел к коляске и…

Макс замолчал. В его глазах, которые мальчик все же поднял, глядя исподлобья на отца, Дэниэл читал ужас.

– Что, сынок? – спросил он.

– Там было столько крови… а младенец… пап, – Макс посмотрел на отца глазами, полными слез, – младенец был мертв. Он не дышал. Было похоже, что он спит, но я знал, я чувствовал его – он не дышал. Потом я проснулся.

Дэниэла бросило в холод.

– Я сварю тебе какао, как ты любишь, – сказал он сыну, вставая с кровати. – Это сон, просто сон. Постарайся не думать о нем, – добавил Дэниэл, выходя из комнаты, а выйдя из нее, присел рядом с дверью и закрыл руками глаза. К удивлению Макса, отец не сделал заключение, что причиной такого мрачного сна были книги, которые читал подросток днями напролет. Дэниэл знал, что они тут не при чем.

Он пошел в гостиную и направился к книжной полке. Рядом с книгами (не мистикой и не ужасами, а кулинарными сборниками рецептов и женскими романами, преобладающе позапрошлого столетия) лежали семейные фотоальбомы. Дэниэл взял один, быстро пролистал его – не тот. Отбросил на диван. Второй, третий – все не то. Вдруг заболела голова. Таблетки. Позже, вот четвертый альбом. На первой же странице была фотография с Ритой. Сколько ей здесь? Двадцать два года? Широкая улыбка, длинные волосы и огромный живот. Она тогда очень сильно переживала из-за растяжек, но природа одарила ее эластичной кожей – растяжек практически не было, а те немногие тонкие, что все же образовались от растянутого живота, скоро побледнели и стали практически не заметными. «Эластичная кожа, – подумал Дэниэл, вспоминая то время, – точно, как и в ночном сне в зеркале, когда кожа ее шеи натянулась в обратную сторону…» Или все же не во сне? Видение? Галлюцинация?

Не имело значения.

Вот еще фото из фотосессии молодой семейной пары. Вот он обнимает жену со спины, прижимая пару малюсеньких голубых пинеток к левой стороне живота. Такую же пару Рита держит у правой стороны.

Было куплено два комплекта для новорожденных, коляска для близнецов и две кроватки. Однако понадобилось все лишь для одного ребенка.

Беременность протекала хорошо. Рита была уверена, что сможет родить сама, показания врачей это подтверждали. Она и родила, но лишь одного ребенка. А затем схватки прекратились, больше не начавшись никогда, даже спустя шесть лет, когда родилась Молли путем уже заранее запланированного кесарево сечения.

Дэниэл родился достаточно легко и быстро. Услышав его отчаянный крик, крик человека, которого без его на то разрешения произвели в этот жестокий и несправедливый мир, Рита вдохновилась на рождение второго сына, однако на этом все прекратилось. Врачи пытались стимулировать схватки, но у них ничего не выходило. Все происходило очень быстро: у Риты открылось кровотечение. Эпидуральная анестезия еще действовала, и врачами было принято решение немедленно провести операцию. Рита плакала, осознавая, что сейчас может ее ожидать. Все это время Дэниэл был рядом. Нет, он не наблюдал непосредственно за процессом появления на свет его сыновей, он сидел у головы жены и всячески подбадривал ее. Хотя тогда в поддержке он нуждался не меньше Риты.

Младенца извлекли, однако такого возмущения, какое проявил Макс часом ранее, не последовало. Рита плакала. «Кричи», – умоляюще бормотал Дэниэл. Но малыш не кричал. Врачи долго пытались оживить мальчика, но у них ничего не вышло: он захлебнулся за несколько минут до появления в этом мире…

Сомнения не было: дети были близнецами. Дэниэл долго стоял рядом с младшим сыном, который выглядел, как спящий младенец. Не было лишь ярко-розового цвета кожи, присущего всем новорожденным. Мальчик был точной копией Макса, сладко посапывающего на груди у Риты в ее палате. Маленького Мартина похоронили, решив, что его брат никогда не узнает о том, что у него был брат-близнец.

Дэниэл погрузился в печальные воспоминания. И воспоминания ли это были? Размытые кадры пролетали в сознании, убеждая, что те события – события прошлого.

Младенец в коляске… но откуда Макс мог знать это? Или это всего лишь совпадение? Случайная генерация сюжетов сновидений в голове подростка, страстно поглощающего жуткие художественные романы? Голова. Дэниэл обхватил голову двумя руками. Он отбросил раскрытый альбом и побрел на второй этаж.

Несколько секунд Дэниэл не решался зайти в ванную, но все же открыл дверь. Зеркало выполняло свою единственную функцию: показывало Максу его реальное отражение. Он снял с крючка полотенце, висящее рядом и завесил им зеркало по примеру Макса, завесившего свое зеркало кофтой. Теперь дверца шкафчика была слегка приоткрыта. Достав таблетки, Дэниэл решил отнести баночки на кухню, стараясь не оглядываться назад.

Выпив таблетки на кухне, Дэниэл только сейчас вспомнил, что ничего не ел сегодня. В холодильнике ничего съедобного не было, на полках кухонных шкафов тоже. Риты дома нет, а завтра приедет Лиззи. Пора что-то предпринимать. Он сел за всегда включенный ноутбук жены, зашел в интернет-магазин и сделал большой заказ продуктов, также заказав несколько порций роллов и суши для Макса, который всегда очень любил японскую кухню. Одной из открытых в браузере вкладок был сайт книжного интернет-магазина, и Дэниэл перешел на него. Листая страницы, его внимание привлек раздел «Рекомендуемых товаров». Рекомендации были основаны на истории прошлых заказов. В этом разделе был нескончаемый список книг тех жанров, какие и читал Макс. Зайдя в историю заказов, Дэниэл увидел все те книги, что сейчас лежали в комнате сына в двух стопках. Все заказы были сделаны либо поздним вечером, либо глубокой ночью и тут же оплачены со счета Дэниэла.

– Так значит по ночам Макс делал заказы с компьютера Риты, – пробормотал он себе под нос. Однако какое это сейчас имело значение? Взволновал Дэниэла только тот факт, что сын все-таки выходил из комнаты. Или книги заказывала Рита по его просьбе?

Спустя два с половиной часа курьер привез все заказанные товары. Дэниэл заполнил холодильник и с роллами направился к Максу.

– Сынок, – сказал он, заходя в его комнату, – ты не откажешься от ужина в моей компании?

Макс улыбнулся, отложил очередную книгу в сторону, и вечер прошел в узком мужском кругу семьи Коллинзов.

– Маме сейчас тяжело, – сказал Дэниэл сыну, – я уверен, что она у одной из своих подруг и к концу выходных они с Молли, отдохнувшие и соскучившиеся по нам, вернутся в наш дом.

– Наш дом, – подтвердил сын. – Вернутся, конечно, папа. Мы всегда возвращаемся в наш дом. Где же еще нам быть?

Уставший, Дэниэл лег на кровать, которую не расстилал уже два дня. Не расстелив ее снова, он тут же заснул.

Как бриться, если зеркало завешано полотенцем? Стоя с бритвой в руках (не мог же он встретить сестру с отросшей щетиной), Дэниэл не решался взглянуть на свое отражение. Не кладя бритвы, он уже стал разворачиваться, чтобы выйти из ванны, так и не поборов свой страх, как вдруг услышал голос Риты, доносящийся из-под полотенца: «Дорогой, давай я тебе помогу». Застывший на месте Дэниэл медленно перевел взгляд к шкафчику над раковиной, дверца которого стала приоткрываться, и из-за нее тонкая рука, без сомнений принадлежащая Рите, тянулась к полотенцу, закрывающее зеркало. Пальцы ухватились за свисавший край и сбросили его в раковину. Словно окаменевший Дэниэл увидел в отражении свое лицо. На него пульсирующей струей снова вытекала алая кровь. Дрожащей рукой, в которой все еще лежала бритва, Дэниэл притронулся к своей окровавленной щеке, когда голос жены снова произнес ему: «Дорогой, давай я тебе помогу». Он перевел свой взгляд чуть левее и увидел в зеркале Риту, стоявшую сзади него. Она стояла спиной к зеркалу, однако ее лицо ясно отражалось за левым плечом Дэниэла. Эластичная кожа натянута была не только на шее: она растянулась еще и в длинной улыбке. «А где дети, дорогой? Я испекла для них творожные кексы. Я уверена, Мартину они понравятся!» – сказала Рита.