Читать книгу: «Пустячки», страница 5
Пустячок № 7
– Больно мне, больно!
Откуда взялась эта боль! – абсолютно немелодично и противно (он был начисто лишён слуха и голоса, впрочем, карьера певца его нимало не привлекала) завывал коренной зуб. Соседи ласково называли его Шестёрка – так, пожалуй, и мы будем его величать.
– Прекрати орать, Шестёрка! – вежливо кричали ему пятёрка и семёрка. – Соседей разбудишь, они тебе покажут! Мало того, на всех нас беду накличешь!
– Бутылка вина, не болит голова,
А болит у того, кто не пьёт ничего! – не унимался Шестёрка.
– Где только он этого набрался? – удивлялись спокойные резцы. – Живём все вместе, никуда не выходим, а вот поди ж ты!
– Это дурная наследственность! – авторитетно заявили верхние зубы. – Помните, жил у нас один такой, эмигрировал за границу раньше всех? Это наверняка его влияние. Плохая кровь, можно ждать всего чего угодно!
– Какая боль, какая боль,
Аргентина – Ямайка, пять – ноль, пять – ноль! – продолжал голосить Шестёрка.
– Боже мой, а ведь он пьяный! – ахнула его соседка сверху. – Вы знаете, у него в гостях кариес – мне отсюда хорошо видно! И это не просто кариес, а самое настоящее дупло! Они, наверное, на пару приняли обезболивающее, поэтому Шестёрка так себя ведёт!
– Это значит… – вразнобой заговорили зубы, – это значит, что скоро к нам заявится… стоматолог!
–С ватой!
– И с противными металлическими инструментами!
– А главное, с бормашиной!
– Какой ужас! – хором закончили они. И действительно, так и случилось: не прошло, как говорится, и года, как к ним нагрянул дипломированный специалист.
Скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается – это как раз и относится к визиту стоматолога: пришёл-то он быстро, а вот уходить вовсе не собирался. Всё что-то делал своими щипцами (зубы не верили своим глазам), потом вонзил в десну острую иголку (все зубы замерли от ужаса), и Шестёрка остолбенел. Сразу вслед за этим раздался самый противный звук на свете – жужжание бормашинки – и во рту запахло горелой костью (зубы дружно начали чихать и вытянули шеи, чтобы не пропустить ничего интересного). Один Шестёрка ничего не видел, не слышал и не ощущал: он практически превратился в соляной столп – таково действие наркоза.
Немного погодя, когда все стальные инструменты удалились восвояси, наш герой очнулся пьяный от анестезии и, нимало не медля, завёл очередную песню:
– Ты мой хлеб, моя соль,
Моя ты радость и моя ты боль! – самозабвенно распевал он, как вдруг послышался чей-то мелодичный голосок:
– А вы неплохо поёте, не совсем верно, конечно, зато с какой экспрессией!
– Кто здесь? – почему-то напугался коренной зуб. – Я вас не знаю! Как вы тут очутились?
– Кто я? А, понимаю, вас накачали наркозом, вы были в отключке и ничегошеньки не помните! Бедный! Я – ваша пломба, меня поставили пару часов назад, и теперь мы до конца жизни будем вместе! – объяснила прелестная незнакомка. И такая она была беленькая, чистенькая, нетронутая, что Шестёрке очень захотелось ей понравиться и оказаться настоящим молодцом. Он решил о чём-нибудь с ней поговорить, но не нашёл ничего лучше, как спросить:
– Хорошая погода, не правда ли?
– Ха-ха-ха! – развеселилась пломбочка. – Погода неплохая, да и вы, в общем, ничего! Именно этот вопрос я и хотела от вас услышать! Как же! Меня разводили, мяли, утрамбовывали и формировали для того, чтобы вы спросили меня о погоде! Я что, гидрометеоцентр?
Ошеломлённый, Шестёрка не знал, как ему реагировать на этот неожиданный выпад, и глупо замолчал: ну не дал ему Бог сообразительности, что же теперь делать?
– Ну, что же вы молчите, уважаемый кавалер, развлекайте даму! – продолжала пломба. И коренной зуб принялся её развлекать. Что только он не вытворял! Пел песни, громко и фальшиво, рассказывал анекдоты, причём самыми невинными из них были про поручика Ржевского, вспоминал истории из своего детства (и неясно было, где в них правда, а где выдумка). Пытался танцевать, насколько позволяли его возможности и многое, многое другое. Пломбочка была в восторге! Она хохотала не переставая и говорила, что так весело ей не было за всю её жизнь!
Но вот во время одного особо опасного для жизни трюка Шестёрка почувствовал сильное возбуждение и не смог себя контролировать: балансируя на одной ноге, он громко запел:
– Корни, я теряю корни!!!
Пломба хихикнула в изнеможении и… выпала вон! Сказать, что Шестёрка был ошеломлён, значит не сказать ничего – он просто перестал существовать. Вот так, в одно мгновение разбились все его мечты о будущем, все планы на безоблачное совместное существование, все надежды на любовь. Вот так бывает в жизни: счастье приходит к нам незваное-непрошеное и уходит, не спрося разрешения.
Наш герой погрузился в пучину беспробудного отчаяния: он не ел, не пил, не пел, не стригся, не брился, не мылся и не чистился; и роковой конец не заставил себя долго ждать – Шестёрка захирел, заболел и стал доставлять своим поведением слишком много неприятностей: спровоцировал дурной запах изо рта, стал ныть в самый неподходящий момент, громко жаловался, когда в него попадали крошки – и произошло неминуемое: явился дантист со своими блестящими инструментами и в два счёта избавился от деградировавшего элемента общества.
Печальные, зубы собрались на пышные поминки по случаю похорон одного из своих собратьев.
– Выпьем, друзья, за Шестёрку, – на правах старшего сказал один из зубов мудрости. – За безвременно ушедшего от нас нашего друга и, не побоюсь этого слова, брата! Он был законопослушным членом нашего общества, не доставлял никаких хлопот, его поведение всегда было безукоризненным! Пусть земля ему будет пухом, царствие ему небесное!
Зубы опрокинули по стопарику.
– Но ведь он был чересчур беспокойным в последнее время, – пискнул кто-то из верхних резцов.
– Эх, большие вымахали, а ума не нажили! – укоризненно промолвил нижний левый клык. – О мёртвых или хорошо, или ничего!
Зубы глубокомысленно замолчали. Молчание длилось долго, пока семёрка не предложил:
– Ну, ребята, что это мы сидим как на поминках! Давайте-ка споём песню, которую любил наш почивший друг!– и он затянул:
– Друзья нам предлагают водку со льдом,
А мы им отвечаем: «нет-нет, мы не пьём»!
И все зубы хором стройно подхватили:
– О трезвость – норма жизни!
Трезвость – норма жизни!
Трезвость – норма жизни каждый день!
А Шестёрка, глядя на них оттуда, откуда не возвращаются, улыбался и думал: «Никакое доброе дело не бывает безнаказанным! Научил-таки я их радоваться жизни! Вот погодите, придёт время – мы ещё не так споём вместе!»
