Читать книгу: «Дорогой скорби: «Долиною смертной тени»», страница 5

Глава седьмая. В пустошах Хаммерфелла

Утро. К северо-западу от Рихада.

Солнце, палящее яркое солнце обжигает округи. Всюду, долгие лиги к северу, востоку и югу виднеется один и тот же пустынный и удручающие ярко-бежевый песчаный пейзаж и только лишь морские ветра с запада как-то сглаживают ощущения, которые далеки от благоприятных. Над головами лишь один солнечный диск, а вокруг него лазурный пестрящий бирюзой небосвод, раскинувшийся чистым полотном от края до края.

Казалось, что мало кто без достаточного запаса воды и вьючного транспорта решится на путешествие, но три фигуры можно разглядеть среди моря бездушья, трое отважных героев бредут через безводные края, и один из них, облачённый в тёмный плащ, без устали ведёт остальных двоих, изнывающих под палящими ударами жестокого солнца.

Вторым плетётся высший эльф с седыми волосами. На лицо – молодой, но волосы отливают серебром. Его тело под рубахой и светлой накидкой, доспехи болтаются позади вместе с сумками. Не стерпев внутренних домыслов, он побегает к старому человеку, спрашивая:

– Учитель, а зачем вы попросили Единого о засухе? Мы же тут можем все почить безвременно.

– Ох, сколько учил я тебя, учил, а в тебе всё ещё корни маловерия плетут чёрные мысли из сердца, – вознегодовал Варкут’нель-Гайн. – Царь Рихада впал в безумие вместе со своей царицей. Они отвернулись от Единого, они возвели мерзкие культы и ныне там правит бал похоти, Азариэль. Когда солнце пожжёт их посевы, иссушит города и зной ударит в головы, тогда может они и сотворят покаяние, ради жизни, отвернуться от зла к проблескам света. А что касается вас – не бойтесь, ничего не случится.

– Рихад… странно, что именно сюда пришёл Культ Илгамеша.

– На месте Рихада ранее стоял град, – грозно и восхищенно заговорил Варкут’нель-Гайн. – Городище славное, город великий и сильный, но это было очень давно. Как сказано в Писании, там жил народ, который свято чтил веру в Единого. Там был его огромный и славный храм, в котором обитала слава Его. Но потом пришли другие, трудные времена. Древний город был уничтожен Ра Гада, стёрт с лика Тамриэля и потом отстроен заново, но вся слава былого града была забыта.

– И Культ Ильгамеша тут затем, чтобы посрамить славное прошлое? Или чтобы найти останки прошлого?

– Не усложняй всё. Они выбрали это место из-за положения. Портовый город, недалеко до Сиродила, но его грады не влияют здесь. Это как заноза под боком, которая может быстро поглотить Сиродил и Хаммерфелл.

Азариэль всё время в голове вертит то, что этот Культ как-то может быть связан с Люцием Лирионом, но всё же отвергает мысли, что отступник из прошлого имеет какое-то отношение к этому всему. Вместо этого, парня помещают иные мысли и думы, с неприятностью давящие на сердце.

– Скажите, а почему вы отправили меня к Лире? Как вы о ней вообще узнали, учитель?

– Не время тебе всё знать. Наступит пора, когда ты сам всё поймёшь.

Азариэль тихо фыркнул, но тут же понял, что не следует идти против слов того, кто обучил его многому, помог исцелиться от прошлых ран. Азариэль «израненный» канул в прошлое, вместо него на мир смотрит молодой парень, облегчённый душой… отчасти. Его сознание обременено мыслью, что же стало с Лирой… девушка, которая его не так давно целовала и смотрела влюблёнными глазами, которая готова была пойти ради него на край света, взирала на него кусками льда из глаз.

Сам парень питал к ней чувства, но в тоже время это было скорее больше чувство долга, тень любви. Она как минимум три раза спасла, а он не смог уберечь её от тлетворного действия магии.

– Колдовство культиста Ильгамеша околдовало её, – внезапно сказал Варкут’нель-Гайн. – Магию сможет разрушить только вера в Единого.

– Учитель, – голос парня задрожал, а сердцебиение усилилось. – Я бы мог быть с девушкой вместе?

Варкут’нель-Гайн сурово посмотрел на Азариэля и эльфу показалось, что наставник его сейчас пожурит и скажет, чтобы он не забивал себе голову ерундой. Уж больно тяжёлый взгляд у Варкут’нель-Гайна.

– Почему бы и нет, – дал неожиданный ответ ревнитель Единого. – Только бы закончил обучение для проповедей, да деву сию подучил закону Единого и жили бы в миру.

– Хорошо, учитель.

Азариэль отстранился от наставника, пока тот продолжал постукивать посохом по каменной дороге. Эльф встал возле гоблина, который испытывая нестерпимый голод и жажду, утирал седьмой пот с бурого лба. Но в душе Крога всё ещё остаётся энергия в разговору и он с усталостью и задором, голосит:

– Ну чё ты раскис, как мухомор заквашенный? Ты всё из-за той девки? Да ладно, не парься. Найдёшь себе другую самку… мало что ли?

– Ты не понимаешь, – покачал головой эльф. – Она спасла меня несколько раз, выручала, помогала. Трудно оторвать её от своей души.

– Да ладно тебе станется. Нашёл тоже мне трагедию. Вот когда у тебя грибной самогон разлился или бабахнул, то эт трагедию, а не твой сердечные заморыши.

– Скажи, а какая твоя история, гоблин? Ты где жил?

– Ох, да сам я с острова, где живёт множество таких златовласок как ты. Токмо ты какой-то, серебровласка, – усмехнулся Крог, пытаясь выдавить хоть каплю воды из опустевшего бурдюка. – Но ладно. Я родился в пещерке на севере того острова. Жил себе не тужил, как припёрлись злые и напичканные железяками какие-то лишенцы.

– А кто это были?

– Я не в понятках. Они лишь талдычили, что собираются тут быть поклоны какому-то шмаэдра, и куралесить. Мы с ними бились. Драка была славная, но нас сильно побили. Били всех, и мы разбежались кто куда.

– Кто у тебя родители в племени были?

– А что знаю, от кого пошёл? У нас большинство штук общими было, как и трёпка малых. Вот нарождался народ, его давай учить уму, да как жить. Да я так жил, крыс пас, пока не пришли злыдни. Вот с тех пор я и не люблю всяких тёмных, таких, как эти лишенцы Ильгомеша. – Злобно завершил фразу Крог.

– Как же ты выжил?

– Я помню себя на берегу. Меня там, пока ещё малого, нашёл златовласка, которая приютила. Не смекаю, чего она нашла во мне, но она стала тем, кем у вас называют маманей. Потом она упёрла меня с собой в Сиродил, в Анвил, где я жил более тихо, как мышка.

– Хм, куда делась твоя мать? – спросил Азариэль, поглаживая рубаху, пропитанную потом.

– Она пошла как-то на север и не вернулась. Сказала, что в Скайрим, на бой с подлизами даэдра, а меня оставила за всем следить. Не знаю, что с ней стряслось, но искать я её пытался. Она меня обучила кое-каким хитростям ваших племён, научила работать лампами. Я вот и побежал, рыскать её. Но не нашёл, – опустив морду, грустно выдавил Крог. – Чтож, я токма надеюсь, шо она в лучшем мире.

– А тебе вообще сколько лет?

– Тридцать зим я встретил. И как пять зим я без мамани. Эх, если бы встретил я её, то столько грибной самогонки наварил, вам бы на три дня хватило чтобы питься.

Азариэль притих, поняв, что не один он тут полон боли и разочарований. Эльф отстранился и стал в силу возможностей перебирать ногами, испытывая удар за ударом яростного солнца. Варкут’нель-Гайн сказал, что их цель – город Чейзгард, ибо туда ведёт его Единый. Азариэль сгущал, как него наставник говорил о том, что ранее на месте Чейзгарада жил также маленький народ-ревнитель Единого, но и он не устоял перед ордами Ра Гада, ибо разделённые они были. Два царства распались и были преданы мечу перед завоевателями и теперь о былом величии, славе и благочестии разделённого народа расскажет разве что пыль и песок.

– Вода… – прошептал Азариэль. – Мы практически всё выпили.

Парень в мыслях сухо посмеялся над тем, что будет, если они тут почиют от жажды. Шли спасать народ, а стали жертвами солнца, которые ныне изливает тепло ещё жесточее, чем раньше.

Внезапно Крог остановился, став потягивать мордой вверх, словно что-то почуял и сейчас как кошка ищет источник запаха, его след и откуда он. Потом он повёл ушами, прислушиваясь к завыванию пустынного ветра.

– Дай-ка мне свою бурдюк! – крикнул гоблин. – Давай, не жмись!

Взяв в пасть сосуд, гоблин на четвереньках понёсся куда-то вдаль. Он бежал из последних сил, и Азариэлю с учителем только оставалось смотреть на то, как их друг удаляется в пустошах, оставляя лишь след на песке. Крог, движимый инстинктом, бежал туда, откуда тянет свежестью и в его ушах раздаётся журчание. Чувство гоблина острее, чем у любого мера, человека или цивилизованного катжита или аргонианина. В лапы просочилась слабость, перед глазами всё стало меркнуть, но вонзаясь когтями в песок, гоблин продолжал бежать по пустыне. И за его упорство, его ожидала награда – он узрел, как приближается к занесённому песком небольшому глиняному куполу. Небольшое строение, но таящие в себе долгожданное облегчение и когда смог протиснуться внутрь, то был прельщён прохладой и журчанием воды колодца.

Крог вернулся к Азариэлю через полчаса, с заполненными бурдюками воды, которые за спиной подобно горбу громоздятся. У гоблина была сумка с пятью сосудами и теперь все они до краёв наполнены живительной влагой.

– Как? – удивился Азариэль, принимая сосуд с водой из рук гоблина и жадно припадая к нему, мгновенно осушив половину.

– Я услышал как чё-то журкает, и как несёт сыростью. Вот туда и махнул. Как оказалось – дырка с водой.

– Колодец это, – тяжело вымолвил проповедник. – Слава Единому, что мы взяли тебя с собой, – чуть отпил Варкут’нель-Гайн из бурдюка и отдал Крогу. – Только всё не выпивайте. Нам ещё долго идти до Чейзгарда.

Отряд из человека, эльфа и гоблина продолжил путь в Чейзгард по каменной дороге. Азариэль вновь заперся в своих мыслях. Молодость, Орден, пьянство, поход и битва с Люцием. Не уж то это всё ради того, чтобы сейчас он сразился с культом Ильгамеша? И зачем им идти в Чейзгард? Альтмер столько пережил, что уже не верит, будто бы это череда случайностей… по крайней мере, у каждой «случайности» есть путь логически обоснованных событий, с причинно-следственными связями, ведущими к «случайностям», что исключает сам факт случайности. Так тогда Чья рука ведёт его по этим жизненным пажитям?

Все думы развеялись как мираж, когда он впереди увидел фигуру, быстро приближающуюся к ним. Это закутанный в плащ высокий силуэт, который идёт к ним со стороны того града, куда они держат путь и хватит десяти минут, чтобы пересеклись их пути.

«Может у него узнаем время пути, или поторгуем?», – радостно подумал Азариэль, вспоминая, что и съестных припасов у них ненадолго.

Прошло несколько минут и произошла встреча между тремя и одним посреди пустынно-песчаной местности.

– О путник, – протянул руку в сторону подходящей фигуры, укутанной в тёмный плащ, Варкут’нель-Гайн, – скажи, сколько нам ещё идти в город Чейзгард?

Личность остановилось и из капюшона был брошен оценивающий взгляд ярких глаз, и через секунду женским голосом был задан вопрос:

– Скажи, старик, это ты несёшь веру в некого Единого?

Азариэль напрягся, волнение и тревога коснулись духа, ибо кто кроме него и горожан Рихада, да Норт Холла может знать о том, веру в Кого соблюдает Варкут’нель-Гайн. Как только он потянулся к мечу, чтобы быть готовым к нападению, но учитель уже даёт ответ:

– Да.

Проповедник, после того, как дал ответ, только и успел выставить посох перед собой, чтобы сокрушительный инфернальный поток магии его не сбил с ног. Азариэля и Крога отбросило в сторону. Сначала эльф увидел, как исчезли одеяния плаща, а затем раздался громоподобный взрыв – шквал света ослепил, а звон на миг лишил слуха.

Варкут’нель-Гайн вступил в бой один. Посохом он развеял перед собой каждый магический выпад противника – огненные стрнелы стали искрами, и тогда враг обнажил клинок. Против ревнителя Единого выступила девушка – высокая с матово-златым оттенком кожи девушка, прекрасный лик которой украшен буро-рыжими волосами, тело которой защищают лёгкие зелёно-изумрудные доспехи. Клинок, сверкнув ярким серебром, молнией устремился к ее Варкут’нель-Гайна, но старик отбил его, быстро поставив блок и нижним концом посоха ткнул девушку в бок.

Пока служитель Единого сдерживал нападение, Азариэль собрал все силы кулак и попытался встать, преодолевая боль, головокружение и тошноту. Крог быстро вскочил на ноги и выхватив эльфийский кинжал, с истошно-пронзительным криком бросился на эльфийку. Варкут’нель-Гайн отошёл назад, ухода от ниспадающего удава и давай атаковать гоблину. Размашистыми поперечными взмахами возвестил Крог о себе. Девушка парировала пару ударов и попыталась отбросить гоблина магией.

– Уйди проклятый грызун! – рука чародейки стала светиться, и магия кулаком огня должна была испепелить Крога, но вперёд выскочил Варкут’нель-Гайн и всё ревущее пламя разбилось о преграду нереального щита посоха, снова не нанеся вреда.

Рассвирепевшая эльфийка бросилась в бой, ударив магией в землю. Ударная волна сбила с ног Крога и отбросила его в песок, но Варкут’нель-Гайн устоял, только опёрся на посох и приготовился встретить меч, который снова летит к нему.

– Я уничтожу тебя, даэдропоклонник! – прокричала девушка, опуская оружие на рубящий удар, но её оружие со звоном встретилось с прекрасным сияющим полуторным клинком молодого эльфа, который встал преградою между врагом и учителем.

– Мы не даэдропоклонники! – прокричал Азариэль и оттолкнул эльфийку, приготовившись к бою, удерживая меч перед собой.

Эльфийка сделала пару шагов назад и смущённая опустила клинок. Азариэль смог же её разглядеть более внимательно. Миловидное остроутончённое лицо, с которого взирает пронзительный взгляд глаз цвета бури. Ему кажется, что он уже видел её, и тут же хватается за мысль, тяготеющую к образам прошлого.

– Гэ’эль? – обескураженный и сбитый с толку, спросил Азариэль.

– Ох, я тебя вроде знаю? – лицо девушки отразило ещё большее смятение. – Ты же тот парень, с которым я…

– Да, – обогнал ответ Азариэль и чуть улыбнулся. – Это я… тот самый «эльф с человеческой душой». Скажи, что тебя привело сюда? – парень убрал меч в ножны. – Почему ты напала на нас? Гэ’эль, – голос альтмера задрожал. – Я не ожидал тебя увидеть здесь.

– Что-о-о-о? – раздался гоблинский крик возмущения и рядом с высшим эльфом. – Ты знаком с этой девкой? Она нас чуть не постукала, она нас побила, а ты с ней языками сплёлся?

– Ну, с ним языками мы ещё не сплелись, – отшутилась Гэ’эль, и чуть стыдливо опустила голову и спрятала свой клинок в ножны.

– Так, – в диалог вошёл Варкут’нель-Гайн, опираясь на свой посох. – Оставьте эти срамные шутки, – ревнитель Единого обратил на альмерку суровый взор, устало твердя. – Скажи, дева, что тебя побудило напасть на нас?

– Да что с ней трындеть? – Крог спрятал кинжал под камзол. – Вальнуть её, да закопать в песке, чтобы больше никого не трогала.

– Друг мой, – голос Азариэля стал мягче, а взгляд разомлел на лице Гэ’эль, ладонь показала на эльфику. – Перед тобой эльф, который прошёл со мной от ужаса Цитадели, до самого последней секты великого врага.

– О, увидел самку, – сплюнул Крог. – Сразу превратился в грибной мякиш. А, – махнул лапой гоблин. – Пойду соберу, что мы раскидали.

– Азариэль, я не знала, что мне дадут заказ на тебя, – встревоженно сказала девушка, поправляя рыжие волосы.

– О чём ты говоришь?

– Вчера ночью со мной связался один из моих прошлых заказчиков… я ему оставила пару свитков телепортации в мою великолепную морровиндскую резиденцию, чтобы он там оставлял письма с заказами. Он написал, что готов хорошо заплатить за группу даэдропоклонников, которые приносят кровавые жертвы и молятся новому даэдрическому богу, – Азариэль заметил, что во время разговора лицо Гэ’эль направленно к нему, а её взгляд уставлен прямо в глаза. – Он написал, что вы будите идти в Чейгард… как ему сообщили информаторы.

– Информаторы? Какие информаторы? – вопросил Азариэль.

– Злые духи нашёптывают ильгамешитам. – Констатировал проповедник. – Они видят, куда мы держали путь и указали врагу место, где можно нанести удар.

– Гэ’эль, сколько до Чейзгарда?

– Ещё долго. Я с утра держу путь, чтобы выйти на вас, и иногда пользовалась телепортами… мне говорили, что тут будут разносчики темнейшего зла, но они, обманули меня, – в оттенке гордости заявила девушка. – Я не спущу им этого с рук, этим низким скампам.

Внезапно Варкут’нель-Гайн, покачнулся в ногах и закрыл лицо от палящего яркого солнца. Ему вскружило голову, показалось, что землю сильно тряхнуло, а в теле разлилась буйным потоком слабость.

– Ох, – выдохнул ревнитель.

– Учитель? – бросился Азариэль к Варкут’нель-Гайну, и подхватил его за руки, не давая ему упасть. – Что с вами? Вы практически ничего не ели и не пили? У нас есть еда? Крог!?

– Нет! – копошась в разбросанных сумках, крикнул гоблин. – Поблагодари свою подружку.

– Подожди, – Варкут’нель-Гайн смог удержаться на ногах, цепляясь за посох; сила вновь наполнила его ноги и руки, а ясность опять царствует в голове. – Мне нужно просто помолиться.

– Хорошо.

Азариэль отошёл с Гэ’эль в сторону, пока его учитель встал на колени и обратил руки к небесам, а гоблин рыскал в песке, собирая остатки разбросанных вещей.

– Как ты… эльф с человеческой душой? Я тебя долго не видела. Что с тобой было потом?

– Да-а-а, – губы парня покосились, то ли от боли, то ли от улыбки. – Я всё же смог одолеть Люция. Пришлось заключить сделку с Ситисом, но тот демон бросил меня, обманул. Мне едва душу не вывернули.

– Вот к чему приводят сделки с тьмой.

– Меня поймал другой даэдра. Это…это…это была тяжёлая болезнь, я думал, погибну, но Ситис… это было тёмное исцеление.

– И кто же тебя спас?

– Единый, – твердо ответил Азариэль. – После того, как я направился к другу, на нас вышли сторонники Люция.

– Это тот проклятый человек, который предал ваш Орден. Я всегда говорила, что люди не достойны править Тамриэлем.

– Не знаю. Я не буду тебе долго рассказывать, что там произошло, но враг смог пленить мою душу… и тело. В конце концов пришлось искать короля пиратов – Сейка.

– Вот ты заливаешь как птица саммерсетская! – не поверила девушка. – Не может этого быть.

– Вот так вот. Нас приняли «радушно», пришлось даже подраться. В общем, после Трасса и того, как я побывал в Обливионе, на севере от Хай Рока мы сошлись в последний раз.

– Ты его победил? Показал ему, что даже даэдра не спасут его душонку от суда меча и магии?

– Да. Только не чувствую от этого, удовлетворения. Два месяца прошло, вроде, но я не думаю, что это сбросило ярмо с моей души в тот момент.

– Знаешь, Азариэль, я часто вспоминала о тебе, – резко сменила тему Гэ’эль. – Молодой эльф, воюющий за неведомые идеалы с полупрозрачным врагом… странный ты очень. Кстати, как там наш прекрасный человек… Лира?

– Ох, умеешь ты правильный вопрос задать. Околдована она… это долгая история. Скажу лишь то, что в Рихаде есть культ Ильгамеша – от него все беды.

– Она тебе нравится что ли, что ты за ней так бегаешь? – Гэ’эль не знает ограничений в выборе темы для разговора, а взгляд становится всё более сконцентрированным на Азариэле. – Ты питаешь к ней какие-то чувства?

– Гэ’эль, что за вопросы, – следом девушка услышала выдох, в котором можно найти оттенок грусти. – Я даже не знаю. Не знаю. После того, как из меня вывернули душу, после того, как я потом пьянствовал, после того, как я увидел её такую холодную и замужем.

– Так она замуж вышла ещё! Вот стервозная девка человеческая!

– Гэ’эль! Не забывай – она под магией.

– Хорошо-хорошо.

– Ладно. Я понимаю твою реакцию – она человек, и ты не любишь её за то, что она в своё время за Люцием следовала. Знаешь, мои чувства сейчас – это только стремление скорее закончить это безумие. Я месяц исцелял душу, месяц провёл в учении.

– А тут культ, как ты сказал, Ильгамеша? Эх, не повезло тебе, – альтмерка положила руку на левое плечо молодого парня и тот ощутил приятное тепло бархатной кожи старой знакомой. – Прости, что напала на вас.

Эльф смотрит на Гэ’эль, видя в ней нового союзника, который пойдёт за ним снова. Не нужно даже спрашивать её об этом, парень чувствует, видит в решительном взгляде готовность помочь. Азариэль не знает, что может лежать в основе её воли, её желания помочь, только один Единый ведает.

– Птицей пахнет, – грубой речью прогаркал Крог. – Прям воронятиной несёт.

– Здесь? В пустыне? – Азариэль отвернулся от Гэ’эль.

– Да!

– Смотрите! – девушка показала на чёрную практически незаметную точку в небесах, которая стремительно приближается; и вправду – тёмное пятнышко стало принимать очертание птицы, которая превратилось в большого массивного ворона, от которого слышится взмах крыльями.

Пролетев над головами героев он приземлимся рядом с Варкут’нель-Гейном и клюв его распахнулся, а оттуда на ладонь человека упал кусочек жаренного мяса и хлеба краюха, которые быстро оказались съедены проповедником.

– Идём! – громогласно заявил Варкут’нель-Гайн, и поднялся с коленей, направившись к эльфийке. – Ты перенесёшь нас в Чейзгард.

– Хорошо, – согласилась Гэ’эль и приготовилась сотворить заклинание на всех.

– Эй, меня тут не киньте! – прокричал гоблин и пристроился рядом с тремя.

Сияющий поток магии захлестнул всё вокруг, она буйным потоком излилась из руки эльфийки и обволокла их в большой ослепительный кокон, в середине которого они исчезли.

Следом Азариэль увидел, как возникают образы здание, охваченные размытостью и светом, как проникают в его обзор всё больше зримого пространства и сияние угасает. Ещё три секунды и ласкающее тёплое покрывало магии развеялось, а перед группой стоит град. За низкими стенами города они увидели светлые ярко-бежевые строение, башни и купола, городской шум и стражу, стоящую у врат.

Но трое не успели насладиться образами города, как Варкут’нель-Гайн бросился к домам, которые покосившимися рядами, близились к городским стенам. Отряд подошёл к одному из домов, и ревнитель Единого подошёл к женщине средних лет, склонившейся у поленницы и собирающей дрова. Это светлокожая для редгарда женщина носит на себе затёртые серые одежды, напоминающие рабочее платье, его мозолистые руки из последних сил тащат дрова, волосы же завязаны в пучок на затылке, не закрывая вида усталого с морщинистого лица.

– Женщина, мы путники, нам нужен кров и пища дома твоего. Меня ведёт рука Единого, так что не забудется тебе это.

– Ну здравствуй, – выпрямилась девушка. – Вот дам я вам поесть лепёшки хлебной с елеем, а дальше что? Это у меня последняя еда, – навеивая грусть и меланхолию, стали срываться с сухих губ слова женщины. – Вдова я, да и сынок запропал. Говоришь, ты Божий человек, только вот сын мой теперь смерть принял. Что мне от твоего служения?

Варкут’нель-Гайн осмотрел уставивших путников, которые ломятся и от усталости и жары, жажды и голода.

– Не бойся, накорми нас и только скажи, где твой сын. Верь в Единого, всё станется.