Читать книгу: «Welcome to Hollywood», страница 15
Глава 4
Стэн Булк
Без лишних слов мы вернулись в каморку Джо. Все были сосредоточены и не смотрели друг другу в глаза. На меня вообще никто не обращал никакого внимания. Как будто Стэна Булка не существовало. Но это не угнетало. Даже наоборот, меня охватило возбуждение и какое-то непонятное веселье. Было легко и радостно на душе. Почему? Не знаю, но эта лёгкость разлилась по телу тогда, когда я твёрдо решил, что обязан сегодня совершить подвиг. Да, подвиг. Мне не страшны были ни зомби, ни Муленберги, ни многочисленные бандиты с пистолетами, автоматами и пулемётами. Плевать я на них хотел. Сегодня я докажу своей пампушечке, что она сделала правильный выбор в своей жизни, когда полюбила меня. Нет, нет, нет, она права. Я вёл себя, как последний урод. Лиз лучшая женщина на земле: красивая, смелая, справедливая, принципиальная. Я готов сдохнуть! Но сдохнуть обязательно так, чтобы перед смертью она целовала меня, говорила ласковые слова, чтобы восхищалась моей смелостью и героизмом. Она поймёт, что я не слизняк. Я докажу, чего бы мне это не стоило. Соратники тихо сидели на диване, а я всё время скакал, ходил и подпрыгивал перед ними. Невероятный клубок энергии поселился в моём теле и не позволял остановиться даже на миг. Мне не терпелось выплеснуть этот необычайно мощный энергетический сгусток на наших врагов. Хотелось бить их, душить, кусать, пинать, рвать и метать. И делать это так остервенело, пока никого не останется на моём пути.
Джо, наконец, поднялся с топчана:
– Ладно, отдохнули – пора действовать. У кого есть идеи с чего начать?
– У меня есть, – возликовал я, предвкушая близость момента, когда смогу выплеснуть всю свою силу, обиду и злость на врага. – Мы сейчас пойдём, и я этими руками, – пришлось потрясти ими для наглядности, – лично передушу Муленберга-старшего, Муленберга-младшего и всех их шавок.
– Хорошо, хорошо, – попытался умерить мою прыть бывший журналист, – план у тебя какой?
– Это и есть мой план. Ещё можно пойти, и этими зубами, – пришлось для наглядности поклацать челюстями, – перегрызть горло Муленбергу-старшему, Муленбергу-младшему и всей их шайке.
– Хорошо, хорошо. Реальный план у тебя есть?
– Мы пойдём, и я этими ногами, – пришлось для наглядности похлопать по коленкам, – затопчу…
Джо не дал мне договорить:
– Понятно. Девчонки, у вас какие идеи?
Элайза встала с топчана, выпрямилась и без лишних эмоций на лице решительно заявила:
– Мне нравится идея Стэна. Она завораживает. Я иду вместе с ним.
Я возликовал – мы снова вместе! Энергетический ком внутри меня сразу вырос до размеров моего тела, проникнув в каждую клеточку моего организма.
Следом поднялась Ева.
– И я, – это было сказано просто и доходчиво.
Киноманка встала рядом с нами.
– Да, – изобразил подобие улыбки наш командир, – идеи у вас хорошие. И главное, содержательные. Но у нас нет оружия.
– Есть! Я возьму вот эту бейсбольную биту! – решительно возразил я.
Старинная бейсбольная бита висела на стене и давно мечтала постучать обо что-то твёрдое.
– Это бита 1927 года. Мне, к сожалению, некому её было показывать. Это большая ценность. Раритет. Я нашёл её в куче строительного мусора, в одном из заброшенных подвалов. Бери её, Стэн, и покажи этим уродам, как она действует, – согласился Джо.
После этого все вооружились до зубов кухонными ножами, древками швабр, черенками лопат.
– Даже с таким грозным вооружением, – продолжил, слегка иронизируя, Джо, – мы не можем просто так заявиться к Муленбергам. Нас тупо перестреляют. И мы не добьёмся поставленной цели. Жертвы будут напрасны.
– Эх, жаль моего рюкзачка нет! – вспомнила о заплечнике, набитом гранатами, пистолетами и автоматами, Лиз. – Сейчас хотя бы шокер!
– Шокер? – насторожился Виг. – У Бертрана, который увёз парня в больницу, в номере на столе как раз такая игрушка и валялась.
– И что мы будем делать с этой игрушкой? – Я правда не понимал, чем шокер лучше бейсбольной биты. – Чем она нам поможет?
– Вот чем. Мы под утро вернёмся в камеру.
– Куда? – мне показалось, что он сошёл с ума.
– В камеру, откуда нас вытащил Маркс.
– К зомби? – удивилась Лиз столь же недоумённо, как и я.
– Фу, меня даже при одном воспоминании об этом месте сразу тошнит, – Ева столь брезгливо скорчила мордочку, что я тоже почувствовал позывы рвоты. – Я не хочу.
– Вы и не идите. Женщины пусть остаются, а в бой пойдут одни мужики. Правда, Стэн?
Я согласно кивнул, но всё же спросил:
– Нафига нам вообще туда лезть? Другого варианта нет? Вон Уилл с пампушечкой проходили к альфонсу…
– К альбиносу, – поправила Ева.
– Какая разница? Короче, они к уроду-младшему проходили, просто спустившись в подвал, через выдвигаемую стену коридора.
Джонатан слегка ухмыльнулся:
– У ребят было огнестрельное оружие. И то им просто повезло, что они остались живы. Нарколаборатория – любимое место бандитов всех мастей. Их там всегда много.
– Да, уж, повылезали изо всех щелей, – вспомнила бэби тот эпизод нашего пребывания в отеле.
– К тому же, – продолжил рассуждать бывший журналист, – в прошлый раз Уилл лишил их зрения, переведя картинку с камер на свой айфон.
– Может, система видеонаблюдения и сейчас не работает, – мне хотелось быть объективным.
Взяв в руки бабкин айфон, я понажимал кнопки, но сразу же передал его Еве. Для меня этот аппарат был слишком сложным устройством. Девушки попеременно тоже пытались укротить дико дорогую игрушку. Но в итоге вернули её Джо, который положил аппарат в карман и подвёл черту:
– Жаль, что с нами нет Уилла. Видя, что делается в объективах камер, мы имели бы определённое преимущество. А без этого и без оружия лезть напролом через нарколабораторию – слишком безрассудное занятие. Поэтому, как мне кажется, проще вернуться в камеру и подождать, когда за нами придут. Нас туда заводили два охранника. Поэтому, скорее всего, столько же придёт забирать. Они не знают, что теперь мы вооружены дубинкой, ножами и электрошокером. На нашей стороне будет элемент неожиданности. Справиться с двумя охранниками в тёмной камере легче, чем с кучей стреляющих бандитов в светлом и открытом для всех зале нарколаборатории. К тому же, когда мы завладеем оружием, никто не узнает, что мы движемся с ним в сторону бункера Фрида. Там нет камер.
– Камеры! Камеры! Про них можно не вспоминать. Ты ходил за простынями, затем мы все вместе выносили Уилла. И никто нас не остановил. Это ли не доказательство того, что их система слежения не работает?
Мне никак не удавалось успокоиться. Хотелось прямо сейчас пойти и совершить массу подвигов. Лезть в тёмное и вонючее помещение к зомби я совершенно не жаждал. Тем более, именно там впервые в жизни мне довелось расплакаться. Жуткие воспоминания!
– Может, и так, – согласился со мной журналюга, – но то, что ты предполагаешь, не является доказанным фактом. Другие идеи есть?
Моя пампушечка глубокомысленно покивала головой:
– Знаешь, Джо, мне, конечно, не очень хочется возвращаться в это мерзкое место, но, наверно, ты прав. Других вариантов нет.
С ней согласилась Ева Мария. Командир обобщил наши планы:
– Сейчас всем спать. Мы пойдём в камеру ранним утром. Смысла проводить там всю ночь, нет. Впрочем, девчонки могут вообще здесь остаться. Мы вдвоём справимся.
– Ну, уж нет, – возразила моя бейба, – вы от нас так просто не отделаетесь. У нас в стране равноправие. Сексизма я не потерплю.
Джо ушёл за шокером.
Ранним утром мы вчетвером притащились к месту спуска в камеру зомби. Девчонки остались наверху. Смысла в их спуске не было. К тому же Еву снова стало рвать от сладкого, тошнотворного запаха гниющих трупов. Ждать пришлось недолго. Около семи утра послышался звук открывающегося засова. Очевидно, мерзкому альбиносу не терпелось позабавиться с нами. Судя по всему, электрического света в этой камере отродясь не было. Металлическая дверь приоткрылась, и в помещение проникли два луча фонариков. Раздался приказ:
– Выходите!
Мы не заставили себя уговаривать и подошли к двери. В проёме стояли два вчерашних гангстера. Один из них держал в руках фонарик и рацию, второй – фонарик и пистолет.
Первый спросил:
– Где женщины?
Я не удержался и пошутил:
– Они делают искусственное дыхание изо рта в рот ребятам, сидящим у дальней стены.
Но шутка не прошла. Второй переспросил:
– Каким ребятам?
– Тем, что сидят на полу. – Я указал рукой в сторону гниющих зомби.
Извините меня ни в чём не повинные жертвы чудовищных маньяков, что я вас так мысленно назвал. Естественно, вы не «зомби». Моя информация про искусственное дыхание вогнала привыкших думать кулаками бандюганов в нечто подобие ступора. Это нам и помогло. Джонатан резко схватил за руку громилу с пистолетом и направил его оружие вниз. Такой коленкор был неожиданным для тюремщиков. Мы заранее проговорили все варианты наших действий. Поэтому я незамедлительно приложил шокер к шее бандита с пистолетом. Тот рухнул. Джонатан мгновенно распрямился, ударил ребром ладони в кадык второго головореза и тут же свернул ему шею.
– Ого! Ты – супер! – только и смог вскрикнуть я.
Когда девушки спустились с небес, я имею в виду вентиляционный короб, мы вооружились. Теперь у нас было два пистолета и два шокера. В рациях, которые мы забрали, время от времени шла перекличка – кто-то постоянно запрашивал доклады о состоянии дел.
Труп я оттащил к «зомби». А что делать? Надо доказывать, что я всё могу. Но как поступить с тем бойцом, который получил заряд шокера?
– Давайте я его тоже оттащу туда же. Очнётся и получит неизгладимые впечатления от соседей.
– Живым его оставлять нельзя, – хмуро пробормотал Джо.
– Да ладно! Запрём его в этой камере. Куда он денется?
Мне казалось, что это хорошая идея.
– Нет. Его нельзя оставлять в живых. Мы спустились по верёвочной лестнице. Он может по ней отсюда выбраться.
– Ху! Я её сейчас оборву!
– Нет, нельзя. Вдруг нам придётся отступать? Это плохая идея, – употребил он мою любимую фразу.
– И что с ним делать?
– Выходите наружу и прикройте дверь, чтобы не слышать выстрела.
Да, уж. Одно дело убивать тех, кто в этот момент стреляет в тебя. Но пристрелить безоружного, лежащего без сознания … Не знаю, смог бы я так поступить? Из-за двери раздался приглушенный выстрел. Молодец, Джо. У него есть воля и настрой на победу!
Виг вышел с рацией в руке и мотком очень прочного скотча, который вытащил из кармана одного из бандитов. Очевидно, он был необходим, чтобы заклеивать рты таким, как мы, попавшимся в безжалостные лапы этих отморозков. Джо нажал кнопку вызова рации и перемотал корпус аппарата скотчем.
– Это ещё зачем? – не понял я.
– Тсс, – командир приложил палец к губам. – В настоящий момент все слышат только нас. Пока мы нажимаем на вызов, никто больше не сможет говорить по рации.
Мне два раза повторять не надо. Я всё понял сразу. Почти сразу. Противник лишился оперативной связи. Джо оставил рацию в камере зомби, и мы пошли по коридору в направлении бункера Фрида. Чуть дальше по пути нашего следования на другой стороне коридора просматривалась ещё одна дверь незнакомого нам помещения. Естественно, мы проверили, что за ней находится. Вдруг там томятся другие пленники? Но ничего интересного в этом месте не обнаружилось. Помещение являлось складом. Здесь стояли кресла и столы, как новые, так и старые. Точно такие же, как те, за которыми работали на расфасовке наркотиков китаянки. На складе было и другое имущество, которое нас никоим образом не заинтересовало. Правда, там стояла большая тележка на резиновых колёсах. Но зачем она нам? Поэтому мельком и хаотично заглянув в несколько коробок, мы вновь двинулись спасать мир от Муленбергов. Наконец, добрались до перекрёстка. Если идти отсюда влево, то непременно упрёшься в помещение с серной ванной. Правый коридор вёл в логово Муленберга-младшего. В это самое время послышались чьи-то быстрые шаги. Промелькнула мысль, что это Снейк послал кого-нибудь выяснить, кто не отключил кнопку вызова на рации. Возможно, всё было именно так. Джо показал мне два пальца. Я тоже слышал, что на нас двигались именно два человека. Мы вжались в стену за углом, и Джо жестами показал девушкам, чтобы они передали нам шокеры. Как только гангстеры поравнялись с нами, мы выскочили из-за угла, и через пару минут наше вооружение уже состояло из четырёх пистолетов, трёх шокеров и одной гранаты. Бейсбольные биты и ножи, по понятным причинам, я к оружию больше не причислял. Джо снова предложил девочкам вернуться в каморку, но те, как и в первый раз, наотрез отказались. Что характерно – головорезы были в брониках. Виг молча стянул их с трупов и протянул девушкам:
– Надевайте.
Но обе представительницы прекрасного пола буквально отпрыгнули от жилетов.
– Фу! С мертвяков. Мне не надо, – брезгливо махая руками, промолвила Ева.
– Я тоже обойдусь как-нибудь, – добавила моя бейба.
Я не выдержал:
– Что за сопли? Вы сюда зачем полезли? Мир спасать или с Барби играться? Надевайте, вам говорят!
– Я с тобой не разговариваю. И твоё мнение для меня – полный ноль.
Ну да, она меня пока не простила. Хотелось высказаться по полной программе, но я удержался и отошёл в сторону. Джонатан попытался переубедить девчонок, но видя их безнадёжное упорство, плюнул и надел один бронежилет сам, а второй отдал мне. Затем он заставил нас остаться на месте, а сам пошёл на разведку. Вернувшись, Виг вполголоса доложил результаты:
– Там их, как муравьёв. Человек двадцать торчат в холле, в котором в прошлый раз из туалета вывалился тот придурок с пистолетом. Сидят в креслах и на баулах. Некоторые просто на полу. Это явно прибыла помощь, о которой говорил Фрид. Сколько их в следующих помещениях – неизвестно. Поэтому считаю, что на нашей затее стоит поставить крест.
– Как крест? – не понял я.
Мне так хотелось поскорей реабилитироваться перед своей пампушечкой! Я и дня не выдержу, чтобы она не разговаривала со мной. Да ещё считала слизняком. Да что там дня! Каждый новый час, каждая новая минута были для меня жуткой пыткой. Лучше сдохнуть, чем терпеть такую муку дальше. Лиз и Ева тоже запротестовали:
– Какова дьявола? Мы забьёмся в щель, прячась от этих уродов, а Муленберги в это время будут и дальше претворять свои мерзкие планы в жизнь?
– Я отсюда уйду только после того, как увижу мертвой всю эту семейку маньяков.
Мы очень долго спорили. Джо с пеной у рта, но шёпотом, доказывал, что лезть на рожон против толпы вооружённых до зубов головорезов, пик безрассудства:
– Это самоубийство. Я не могу такое позволить. Если кто-нибудь из вас погибнет – я себе не прощу.
Ему в ответ, тоже в полголоса, кричала Ева:
– А то, что они каждый день убивают людей? Они не просто их убивают! Они над ними издеваются и мучают самыми изощрёнными пытками! Такими, что самые мерзкие инквизиторы Средневековья переворачиваются в гробу.
– Всё! Хватит болтать! – жёстко подвела черту под дебатами Лиз. – Если ты боишься, то можешь валить. И забирай с собой своего трусливого слизняка. Мы с Евой вдвоём пойдём. Пусть вам будет стыдно. Ну и мужики пошли нынче. Хуже трусливых тараканов. Только запершись на сто замков в собственном доме хорохориться могут: я такой герой, я всех одной левой. Тьфу! Противно.
– Хорошо, хорошо. Я всё понял. Но, поймите, нельзя просто так пойти, открыть дверь и перестрелять из пистолетов двадцать опытных бойцов, одетых в бронежилеты и вооружённых до зубов. Они ведь тоже будут стрелять в ответ.
– И что? – встала в позу воинственной амазонки Лиз.
– Мы не киношные герои, убивающие из своего пестика за пять минут многотысячные толпы врагов, сбивающие автомобилем вертолёты и перерезающие за секунду до мировой катастрофы красный провод гипертермоядерной мины. Мы должны либо заманить этих уродов на позицию выгодную нам, либо использовать элемент неожиданности.
– Точно! Я согласен с тобой. Полностью и бесповоротно. У нас есть граната. Мы бросаем её и врываемся следом. И всех валим.
Но моя идея не очень понравилась командиру. Он поморщился:
– Нет, Стэн, всё не так просто. Слишком большое помещение. Граната не сможет уничтожить всех. Большинство останется в живых. Мы не пробежим и девяти ярдов, как они очухаются и откроют ответный огонь. Вот если бы мы в тот же миг после взрыва оказались в центре этой комнаты, тогда бы наши шансы были несравненно более высокими. Но это фантастика. В данном случае нам может помочь только танк.
И тут Ева Мария совершенно спокойным голосом, наконец-то, высказала дельную мысль:
– Мы влетим туда на тележке. Она там, на складе, – киноманка при этих словах показала рукой в сторону коридора, из которого мы пришли.
Все замолчали, обдумывая её предложение. В конце концов, Виг потряс в воздухе пальцем и согласился:
– А это идея!
Через двадцать минут мы стояли перед дверями, ведущими в холл, как воины, ждущие сигнал к атаке. Тележка имела четыре колеса на мягком резиновом ходу. Она даже не скрипела, когда мы её осторожно катили со склада к месту боевых действий. Это была даже не тележка, а низкая платформа на колёсах. Спереди и сзади её ограждали металлические перила. К передним мы привязали скотчем два бандитских трупа. Со стороны, если особо не приглядываться, можно было подумать, что на платформе стоят живые люди. За трупами притаился Виг с пистолетом в руке. Бока телеги закрыли столами, поставленными так, чтобы столешницы защищали от пуль. Эта идея принадлежала киноманке. Джонатан долго убеждал, что пули не пробивают столешницы только в кино, но девчонки были неумолимы и заставили нас закрепить столы по бокам платформы. На это ушли все остатки скотча. Я и моя пампушечка стояли сзади платформы, готовые по команде начать её разгон. Чтобы влететь в холл уже на скорости, тележку поставили в двадцати ярдах от дверей. Гранату должна была бросить киноманка. Виг положил на пол коридора ботинок, снятый с ноги мёртвого головореза, и проинструктировал Еву:
– Мы начнём разгон, и как только переднее колесо телеги сравняется с этим ботинком, ты, чуть приоткрыв дверь, сразу кидай гранату в самую середину помещения. Да не забудь выдернуть чеку!
– Я знаю, как управляться с гранатами. В кино это постоянно показывают.
– Хорошо, что знаешь. Сразу же прижимайся к стене. Двери открываются внутрь холла, поэтому есть большие шансы, что они выдержат взрывную волну. Но у гранаты бывают такие шальные осколки, которые улетают очень далеко. Их тебе и надо опасаться. Как только мы проедем мимо тебя, занимай позицию возле дверей. Твоя задача не дать гангстерам, находящимся в других помещениях, прийти на помощь к банде в холле. То есть ты следишь за всеми остальными дверями, выходящими в холл. Как только кто-нибудь в них зашевелится, стреляй. Поняла?
– Да.
– Ну и хорошо. Фу! С богом. Все готовы? По местам.
Мы дружно сложили в кучу ладони правых рук и хором прошептали: «Мы победим!» После этого Виг вскочил на телегу и махнул рукой. Я и бэби стали разгонять платформу. Когда она доехала до ботинка, Ева бросила гранату. Я тут же заскочил на ускорившуюся платформу и приготовился стрелять. Моя задача состояла в том, чтобы валить всех бандитов, которые окажутся между тележкой и дверями, в створе которой остались девчонки. У Элайзы была та же задача, что и у Евы: оставаться у входа и не пускать подмогу в холл. Взрыв в замкнутом пространстве всегда получается мощней, чем на природе. Взрывная волна сорвала с петель одну из дверных створок. Тяжелая платформа и вовсе выбила её из проёма. После проезда нашего тарана эта дверь встала на боковое ребро, перегородив таким образом проход. Это послужило естественной баррикадой для девушек. Старинная, массивная дверь вполне могла защитить их от пуль. Теперь нашим амазонкам было, где укрыться во время перестрелки. Что тут началось! Словами не опишешь. Сначала удача нам благоволила. Нашего прорыва никто не ожидал. Взрыв гранаты навёл жуткий хаос. В комнате перемешалось всё: кресла, баулы, трупы и живые отморозки. Наш бронепоезд произвёл настоящий фурор. Раскидывая все препятствия, он, как мы планировали, домчался до середины холла. И всё было хорошо. Мы с Вигом непрерывно стреляли в тех, кто проявлял признаки жизни. И делать нам это было очень удобно. Платформа давала явное преимущество в обзоре и в инициативе. Я даже не заметил, как выпустил всю обойму. Кто бывал в бою, подтвердит, насколько трудно экономить патроны. Одного только мы не учли: по инерции любой массивной машины наш бронепоезд проскочил середину холла, домчался до противоположной стены, стукнулся в неё и потихоньку покатился обратно. В тот самый момент, когда телега врезалась в стену, я, не удержавшись на ногах, свалился на пол платформы. Надо было спешить, но все мои действия казались невероятно медленными. Слишком неторопливо, на мой взгляд, пальцы нащупали в кармане запасную обойму. Целую вечность использованный магазин выскакивал из пистолета. Ещё дольше на его место вставал новый. Без моей помощи Вигу приходилось туго. Командир удержался на ногах, и пули теперь летели в него со всех сторон. Правильно мы сделали, что закрепили трупы на передке телеги. Основная масса пуль, выпущенных в Джо, доставалась именно им. Очевидно, в горячке боя выжившие после взрыва головорезы Снейка не могли распознать в мертвяках своих товарищей и принимали их за живого противника. Я попытался снова вскочить, но едва высунулся из-за столешницы, как был обнаружен каким-то недобитком. Пули свистели совсем рядом, выбивая из стола куски древесины, которые для меня представляли не меньшую опасность. Инициатива начинала переходить на сторону бандитов. Виг в одиночку не справлялся. Нам позарез нужна была быстрая победа, чтобы к противнику не успела подойти помощь. Я всё никак не мог высунуться, чтобы сделать хотя бы один выстрел. Джонатан отстреливался, как мог, но у него в любую секунду могла закончиться и вторая обойма. Ситуация сложилась критическая. Да, в кино всё проще, нагляднее и красочней. Зрители боевиков уверены, что всё закончится хэппи-эндом. Но в жизни, к большому сожалению, всё не так. Не всё так, как мы бы того желали. В моей голове мелькнули мрачные мысли. Но они тут же развеялись, когда я увидел деву-воительницу, чёрную пантеру с блестящими глазами. Сзади тележка была открыта для пуль. Столешницы закрывали лишь её бока. Поэтому было прекрасно видно, как к центру зала уверенной поступью шагает моя незабвенная пампушечка. Она двигалась, вытянув пистолет перед собой, и, непрерывно стреляя. Теперь и я мог вступить в бой. Приподнявшись, я увидел макушку головореза, спрятавшегося за креслом. Высунуться из-за укрытия ему не позволяла стрельба моей бейбы. Бандит ждал, когда у неё кончатся патроны. И такой момент настал. Пистолет Лиз издал характерный щелчок, указывающий на пустоту обоймы. Гангстер вскочил, но тут же свалился с дыркой в голове.
– Йо-хо-хо, ублюдок! – заорал я, дунув в ствол своей пушки.
– Удачный выстрел, Стэн! – крикнула в ответ моя напарница.
Она нагнулась, чтобы поднять, валявшийся на полу Узи. Чуть в стороне за спиной моей крошки просматривались двери, ведущие в покои альбиноса. Они осторожно приоткрылись, и тут же захлопнулись. Это пули, выпущенные из пистолета Евы, вырвали из дверного массива крупные куски древесины. Молодец, киноманка! Ты растёшь в моих глазах. Не дала бандитам высунуться. Но в тот же момент чья-то безжалостная рука закинула в наше помещение гранату. Она проскакала до середины холла и закрутилась по своей оси буквально в ярде от моей пампушечки. В это время я уже орал во всю мощь своего голоса:
– Лиз, спасайся! Граната!
Но, она, нагнувшись за оружием, в данный момент могла только лечь на пол. Это бы её не спасло. Лиз! Зачем ты отказалась от бронежилета? Я не знаю, как люди решаются совершить героический поступок. Думают ли они в последний момент своей жизни, что совершают именно подвиг? Вряд ли. Я тоже об этом не думал. Я вообще ни о чём не думал. Я знал. Знал, что безмерно люблю Элайзу Гудвин. Она – часть меня. Основа моего сердца, ума и даже тела. Я не смогу жить без неё. Нет смысла! Нет будущего! Нет счастья! В следующий миг я уже летел на гранату. Летел, а не бежал. Этот полёт был бесконечно долгим. Вдруг граната взорвётся ещё до того, как я долечу? И тогда – всё! Всё закончится. Будет поздно. Она умрёт, а я… Зачем мне жить без неё? Зачем??? Нет, я успею! Чёрт подери! Я успею долететь и отбросить гранату в сторону. Куда? В сторону Евы или в сторону Вига? Нет, я не успею её отбросить. Она взорвётся у меня в руках. Дьявол! Не знаю, как я на это решился. Ты будешь жить, пампушечка… Моя грудь прижалась к гранате, и я попытался распластаться на ней так, чтобы ни один осколок не вырвался наружу. Раздался взрыв. И всё… Всё. Я люблю тебя, детка… Ты величайшая женщина. За тебя и умереть совсем не страшно. Я люблю тебя…
