Читать книгу: «Я не поэт», страница 3
Ёлка и свадьба
Навеянное М.Ф. Достоевский «Ёлка и свадьба»
Девочка милая, мамина с папой,
Ангел небесный, как хороша!
Всё ей отпущено, всё в ней прекрасно:
Мысли, поступки, прекрасна душа!
* * *
Живя в любви и сладкой неге
Росло невинное дитя.
Лишившись нянькиной опеки,
Мужские взоры, словно реки,
уж обращала на себя.
Да как и может быть иначе,
Когда так любящий отец
Собрал богатство ей в придачу
Под светлый свадебный венец.
И вот в очередной попойке,
Чтобы удвоить капитал,
Отец, хлебнув стаканчик горькой,
Дочь другу детства обещал.
Да в чём беда? Мужик умелый
И любит словно кровь свою.
Кого она…? Да есть ли дело?
А если что, то «враз прибью»!
И шла она – плыл звон церковный –
Под образа, как в склеп, одна.
Отцу – послушная дочурка, –
И нелюбимому – жена!
И завертелось, закружило
Слепой Фортуны колесо.
Ей старый муж уже постылый,
Ей палец жжёт давно кольцо!
А там мартини и коньяк,
А там круиз по разным койкам…
Финал наш близится – итак…
Что не кричите больше «горько»?
Вы всё мечтаете о ней!
А за глаза зовёте «стервой»!
И толпы «молодых коней»
Решить не могут, кто же первый?
* * *
А девочка с душою (есть ли? Нет?)
Израненной, изломанной, как кукла,
Опять выходит в черный, белый свет
И ангел слёзы льёт из глаз опухших.
Зеркала
Мы спешим, мы рождаем идеи,
Обрастаем друзьями, знакомыми.
И ещё мы на что-то надеемся,
Но не выйти из жизненной комы.
Краткий миг и уже ты отмаялся,
И маячит вдали горизонт.
От чего же тогда мы не каемся,
Переводим, до дырок, озон.
Но живут ведь, наверное, люди,
Те, которых не понимаем.
Мир приносят они светлый, чистый,
И ничего себе не желают.
Может им, заповедано кем-то,
Чтоб других они радость давали?
Или мы за душевной вуалью,
В зеркалах…вдруг себя не узнали?
Храм на озере
Во дремучих лесах, да во Муромских,
В тех, где я никогда ещё не бывал.
Добры люди построили церковку,
В святорусском лесу среди скал.
В Берендеевой сказке на озере,
В час, когда гамаюн мой пропел,
Умолю, чтобы чистенький батюшка
Горемычную душу отпел.
И рванётся душа, моя босая,
В те чертоги, что нам не видать…
Упрошу я: «Позволь же Ты, Господи
Этот край мне века охранять!»
Памяти Елены Касьян
Вот и твоя пришла электричка,
Взгляд прощальный, пустой перрон…
Сегодня девочку – милую птичку
Пустили кондукторы в свой вагон.
Ветер Свободы
Всё. Наконец-то я свободен,
И от любви, и от молвы.
Жаль, не богат, не благороден,
Да ин е молод уж – увы.
Но сво..бо..ден – вот уже чудо!
Мне на условности плевать!
Могу, хоть петь, хоть бить посуду,
Хоть, неизвестно с кем гулять.
Забив, как гвоздь, на чьи-то мнения
Для всех тех и этих – пошлых дур,
Я удушу в груди сомнения
И снова в «бой» – salut Amur!
Вновь буду колесить по свету!
Мораль, условности презрев,
Я в небе разгляжу комету,
В созвездии Псов, в объятиях дев!
Я не пойду… пока
Она опять сегодня приходила,
Та, что совсем не для утех.
Мила, желанна… и красива.
И как обычно, лучше всех.
Блага земные предсказала:
Дом, сад и даже огород.
Соседи – люди все родные,
Все – незлобивый, свой народ.
Я почему-то отказался.
Хоть и красивая, и стройна,
Но…дети и работа,
Ещё/пока….любимая жена!
Реквием
Моя душа освободилась от оков,
Ввысь понеслась, навстречу аду, ль раю?
А здесь, внизу я тихо спал, не видя снов,
И не гадал, что просто тихо умираю.
Душа летела, пела, – высь её звала.
Вокруг судьбы, люди, лица.
И за спиной её белеют два крыла,
Она парит над облаками, как орлица.
Нет больше боли для неё, обид и слёз.
Она ликует, свет её зовёт и манит.
Перед ней страна заветная любви и грёз,
А мне глаза дыханье смертное туманит.
И мы уйдём, на пару с ней уйдём в рассвет,
Лишь солнце облаков стада багрянцем тронет.
Я попрошу её, пусть Ему привет…
И кто-нибудь, возможно, и по мне слезу уронит.
Письма
Письма… бумажные, в цифре ли –
Значение имеет лишь адрес или дата.
И вот, они уже полетели сизою птицею,
по адресатам.
Понесли кому-то радость новой встречи,
кому-то боль – яд разочарований.
И ничего не имеет значения,
кроме индекса и расстояний.
Но случается, редко, но всё же случается,
Возвращаются письма на конверте: «Адресат выбыл: был повенчан смертью».
