Читать книгу: «Владимир Мономах и Ключ-город», страница 3
ЛУДОЛЬФ
(наигранно бодро)
Тень фам тобрый, смолокур Морос из феликого града Смоленска!
Начинайт смолить, люди добрые, мне тамой уш пора к тетям малым…
Лудольф преувеличенно игриво подмигивает Морозу.
ЛУДОЛЬФ
…та шене малатой!
МОРОЗ
День добрый, хер Лудольф. Не время для работы дегтярной.
ЛУДОЛЬФ
(удивленно, с надрывом)
Пачему?!
Мороз выставляет вперед огромную ладонь, падают две крошечные капли дождя.
МОРОЗ
(«рявкает»)
Патаму ша дош!
ЛУДОЛЬФ
(закатывая глаза)
О, майн гат!
Хлебда словно просыпается, разворачивает чертеж и продолжает, как ни в чем не бывало, монолог об инженерных открытиях. Своих, ну, и византийских.
ХЛЕБДА
(Лудольфу)
И тогда колеса крепим к санкам причальным!
Лудольф выхватывает чертеж у Хлебды, разворачивает и начинает идти куда-то. Говорит на ходу, с легкой досадой.
ЛУДОЛЬФ
(на немецком языке)
Не могут колеса в воздухе висеть, к ним обязательно…
Лудольф и Хлебда удаляются.
НАТ. ЛЕВЫЙ БЕРЕГ ДНЕПРА ПОД СМОЛЕНСКОМ ДЕНЬ
Слегка накрапывает дождь. Светит солнышко. Мономах с дружиной едет по васильковому полю. Несколько капель дождя падают Мономаху на лицо. Мономах, улыбнувшись и немного прищурившись, поднимает глаза к небу.
Далеко впереди появляется всадник, который быстро приближается. Все настороженно смотрят вперед. Всадник – это Феникс. Он приближается на большой скорости.
Дождь начинает накрапывать сильнее. Поднимается ветер. Небо заволакивает тучами. Чем ближе Феникс, тем темнее небо и сильнее ветер. Феникс, не отдышавшись, на полном скаку останавливает коня, тут же протягивает перстень с изображением головы северного оленя с большими ветвистыми рогами. Тяжело дышит. На лице – испуг. Мономах поднимает ладонь и выжидательно смотрит на Феникса. Будимир по знаку ладони Мономаха подымает руку вверх и останавливает движение дружины. Феникс восстанавливает дыханье.
ФЕНИКС
(охрипшим голосом)
Воин Тьёдвальд о беде поведал.
Не взыщи великий князь, принцесса стрелой ранена.
Не дышит совсем.
МОНОМАХ
Где?!
Все срываются с места. Начинается ливень. Почти тропический. Вокруг мгновенно темнеет как вечером. Вспышки молнии на темном небе. Грома нет. На скаку Феникс сбивчиво рассказывает историю, поведанную Тьёдвальдом. Мы его не слышим, только видим напряженное лицо. Время замедляется.
НАТ. РЕКА КАСПЛЯ ДЕНЬ
Три ладьи викингов идут одна, за одной. Солнечно. Ни ветерка. В каждой ладье по тридцать викингов. Ладьи – по 15 весел на борту. Борта закрыты круглыми щитами, по 15 на борту. На носах ладей – драконы.
Гребут не все, через ряд. Гребут спокойно, ровно, без команд. По два викинга с каждого борта, не занятые греблей, внимательно следят за обоими берегами. Остальные викинги отдыхают, кто-то проверяет оружие, кто-то передает сухой паек и питье. Рулевые в полной тяжелой амуниции, включая шлемы.
На флагмане ТЬЁДВАЛЬД. Бородатый парень лет 25. Красив, крепко сложен. Рядом Гита в легком летнем платье до пят.
Гита закрыта щитами по кругу внутри ладьи. Защита от солнца и стрел. Гита, осторожно улыбается, рассматривая незнакомые берега. Слева по движению – пологий берег. Вдоль берега – сосновый лес, который в одном месте расходится в стороны. Вдалеке большое поле золотой пшеницы. Далеко-далеко в поле единственная черная точка. Это столетний дуб. Даже отсюда понятно, что дуб гигантских размеров, хотя и выглядит как небольшое деревце. Справа по движению – обрывистый берег с соснами. Ладьи идут по середине реки.
Над ладьей появляется большая белая бабочка. Взгляд Гиты следит за ней. Бабочка дразнит Гиту, подлетает ближе, садится на один из щитов, затем порхает в сторону. Гита пытается встать, чтобы дотянуться до бабочки. Тьёдвальд отрицательно машет головой отрывистыми движениями, раз-два. Гита не слушает, встает в полный рост и поворачивается лицом к обрывистому берегу, протягивая руку за бабочкой. Пронзительный свист стрелы, которая вонзается в левое плечо Гиты. Гита с болезненным удивлением падает на руки Тьёдвальду, теряя сознанье. Тьёдвальд сразу передает Гиту викингу-клирику.
Тьёдвальд гортанно кричит, указывает рукой на обрывистый берег, выхватывает лук.
Через несколько секунд свободные от гребли викинги выхватывают луки и почти одновременно 50 стрел уходят в сосновую чащу. Лучники стреляют второй раз, чуть выше. Стрелы красиво мощно летят среди сосен, поблескивают наконечники на солнце.
Гребцы последней ладьи уверенно и хладнокровно разворачивают ладью к берегу. Ладья приближается к берегу.
Гребцы весла, выхватывают мечи, прыгают в воду и бегут на берег, далее вверх по откосу, цепляясь за корни деревьев, торчащие из земли, и пропадают в сосновом лесу.
НАТ. ПРИСТАНЬ ДНЕПР-ВОЛОК НА ЛЕВОМ БЕРЕГУ ДНЕПРА ДЕНЬ
Ливень нарастает. На Днепре и лужах на берегу – большие пузыри от капель сильного дождя. Сверкают молнии. Грома все еще нет.
Мономах с дружиной, на полном скаку пролетает мимо волока, согнувшихся в поклоне и смотрящих исподлобья сволочей, мимо пустой дымящей смолокурни. Мономах несется дальше, мимо размахивающего руками немца Лудольфа с красным лицом, который что-то яростно доказывает Хлебде. Лудольф и Хлебда в жарком споре не обращают внимания на ливень. Берет Лудольфа намок и забавно свисает слева и справа от головы.
Хлебда заливисто хохочет, машет руками как крыльями, в промежутках между хохотухами что-то показывает на большом чертеже.
Мономах поворачивает голову направо, видит на противоположном берегу большое ромашковое поле, за которым выделяются несколько огромных зеленых холмов, на некоторых холмах – дремучий лес, на некоторый только высокий кустарник. Ближе всех – самый высокий холм, который эффектно выделяется травяным покрытием и высокими каменными идолами, расположенными по кругу на вершине холма. Неясное возбуждение охватывает Мономах при взгляде на этот холм.
НАТ. ПРИСТАНЬ ДНЕПР-ПРОТОКА НА ЛЕВОМ БЕРЕГУ ДНЕПРА ЛАГЕРЬ ВИКИНГОВ ДЕНЬ
Слева в Днепр впадает довольно широкая ПРОТОКА с высоким густым кустарником по берегам и многочисленными узкими притоками. Такая мохнатая водная сороконожка.
Лагерь викингов расположен между г-образной пристанью Днепр-протока и кустарником на берегу протоки.
Мономах подлетает к лагерю викингов. Костер, несколько палаток. На берегу – две ладьи. Третьей не видно. Вокруг лагеря охрана из викингов. Несмотря на дождь, собралась группа смоленских зевак с пристани. Несколько десятков человек. Дети и взрослые. С любопытством разглядывают красивых здоровых немногословных викингов в полной амуниции. У большого костра Тьёдвальд. Приветливо и обеспокоенно смотрит на Мономаха, который спрыгивает с коня и быстрым шагом идет к Тьёдвальду.
Из КОМАНДИРСКОЙ ПАЛАТКИ появляется Мануил и взглядом показывает Мономаху, что Гита здесь. Мономах коротко кивает Тьёдвальду, меняет направление и вбегает в палатку.
ИНТ. ПРИСТАНЬ ДНЕПР-ПРОТОКА НА ЛЕВОМ БЕРЕГУ ДНЕПРА КОМАНДИРСКАЯ ПАЛАТКА ВИКИНГОВ ДЕНЬ
Гита лежит на большой шкуре какого-то зверя. Появляется Мономах. За ним, нагнувшись, входит Мануил.
Гита жива, но очень бледна. Мономах тихо садится рядом и осторожно откидывает прядь с лица Гиты. Это – не Гита. Гремит гром. У Мономаха на глазах светлые слезы.
МОНОМАХ
(растерянно)
Это не Гита Уэссекская…
ДЕВИЦА бледна, слабо улыбается.
МОНОМАХ
(не поворачиваясь, Мануилу)
Надобно девицу сберечь в монастыре ближайшем
да знахаря толкового позвать.
Знахаря надо, Мануил!
МАНУИЛ
Лучше нашей матушки никого окрест Смоленска нет.
Она травами да отварами мастерица.
Скоро матушка здесь будет.
Принцессу на ноги враз подымет.
МОНОМАХ
(растерянно)
Это не принцесса…
Мануил удивленно сопит. Мономах нагибается к Девице.
МОНОМАХ
Кто же ты девица красная?
Девица шевелит потрескавшимися губами, пытается улыбнуться.
ДЕВИЦА
(на английском языке, тихо)
Позвольте представиться, благородный рыцарь,
я Изабелла, дочь Ричарда из Йорка, фрейлина принцессы Гиты.
В мои обязанности входят утренние и
вечерние процедуры ее высочества Гиты, наряды, туалеты,
чтение днем и по вечерам книг христианского содержания…
Мономах мягко прерывает ИЗАБЕЛЛУ, поднимая ладонь.
МОНОМАХ
(с участием)
Силы береги, девица, мы тебя выходим.
(с сожалением)
Жаль не пойму, что говоришь гостья дорогая.
Язык больно мудрен.
МАНУИЛ
(осторожно)
Дозволь, князь, поведаю?
Мономах поправляет шкуру зверя, на которой лежит Изабелла. От неожиданного предложения Мануила немного хмурит брови, с улыбкой поворачивается к Мануилу, кивает. На лице Мономаха немой вопрос.
МАНУИЛ
Девица Изабелла – помощница принцессы Гиты.
МОНОМАХ
А где ж сама принцесса английская?
МАНУИЛ
(Изабелле, на английском языке)
Где принцесса Гита?
ИЗАБЕЛЛА
(на английском языке)
Ее высочество не соизволило прибыть.
(с тихим стоном)
Ее высочество, принцесса Гита не сочла возможным прибыть.
МОНОМАХ
Почему же?
Изабелла кашляет, поворачивает голову к стене, тяжело дышит.
МОНОМАХ
(озабоченно)
Говори, помощница, не бери грех на душу…
ИЗАБЕЛЛА
(отважно, с достоинством)
Ее высочество, принцесса Гита, сказала, что русскому медведю
медведица невеста, в русских лесах их превеликое множество.
Изабелла кашляет, морщится.
ИЗАБЕЛЛА
(с сожалением)
Простите, благородный рыцарь.
Изабелла, невзирая на боль в ране, скептически осматривает шкуру под собой.
ИЗАБЕЛЛА
(тихо, в сторону)
Но правда есть правда.
Изабеллу начинает бить озноб. Мономах подтягивает к подбородку Изабеллы сползшее покрывало. Мономах снова поворачивается к Мануилу, задорно поводит плечами, распрямляя спину. Лицо Мономаха сияет.
МОНОМАХ
(тихо, но бодро, Мануилу)
Выходит, наш медведь из леса дремучего
супротив дикой косули аглицкой?
Это кто же кого?
В палатку впрыгивает Забава, за ней входит красивая женщина с золотыми волосами, немного оттопыренными ушами. Это ЗЛАТОЦВЕТА. Златоцвете 56 лет, но выглядит она на 45, не больше. Мать Феникса и Мануила. Внимательно, с интересом, по-матерински, коротко смотрит на Мономаха и слегка склоняет голову. Златоцвета поднимает голову, быстро проводит рукой по руке Мануила.
Златоцвета протягивает руку к Изабелле, смотрит на Мономаха. Мономах одобрительно кивает и заинтересованно смотрит на Златоцвету. Что-то тревожит его, что-то родное, чуть уловимое мелькает в мыслях. Но растерянность быстро уходит. Златоцвета садится рядом с Изабеллой. В палатку просовывается взъерошенная голова Феникса. Забава прыгает Фениксу на шею.
ФЕНИКС
(Мономаху)
Это матушка наша, великий князь,
Златоцветой-Целительницей в народе кличут.
Златоцвета осматривает Изабеллу.
МОНОМАХ
(Златоцвете)
Все ли сладится у дочери английской?
ЗЛАТОЦВЕТА
(спокойно, с достоинством)
Стрела сердце не задетым оставила,
ледяное озеро рану затянет, но спешить надо,
время утекает, как реченька к далеким берегам…
МОНОМАХ
Чем помочь тебе, спасительница добрая?
Златоцвета встает, поворачивается к Мономаху. Говорит спокойно, но что-то таинственное витает в воздухе, связанное не только с ледяными озерами.
ЗЛАТОЦВЕТА
Тайными протоками доберусь до ледяных озер в скором времени,
а ты князь на обратном пути в гости ко мне поверни,
девицу красную принцессе верни…
МОНОМАХ
(озадаченно, но с улыбкой)
На обратном пути? Девицу принцессе?
ЗЛАТОЦВЕТА
(величественно, с далекой иронией)
Время, свет-князь Владимир, времечко утекает…
Златоцвета кивает Мануилу, Мануил смотрит на Мономаха. Мономах недоуменно, но одобрительно кивает.
Мануил осторожно берет на руки Изабеллу и выносит из палатки. Изабелла пытается поднять руку, чтобы обнять Мануила за шею, но со стоном опускает руку к груди. Изабелла влюбленными глазами смотрит на Мануила. Мануил тут же краснеет и отводит глаза. Изабелла с тихим стоном закрывает глаза. Все выходят из палатки.
НАТ. ПРИСТАНЬ ДНЕПР-ПРОТОКА НА ЛЕВОМ БЕРЕГУ ДНЕПРА ЛАГЕРЬ ВИКИНГОВ ДЕНЬ
Мануил несет на руках Изабеллу и внезапно что-то далекое родственное привлекает его в праздной толпе.
Смуглый человек с орлиным носом, цепкие умные глаза которого внимательно смотрят на Мануила и Изабеллу.
Это Высокий, товарищ Толстого византийца. Умные глаза, смуглая кожа, рубище. Да, именно, рубище как у некоторых в толпе смоленских зевак. Но лицо Высокого и одежда вызывают некоторый диссонанс в сознании. Мануил понимает, что что-то не так, но не может сосредоточиться и понять. Мануил отвлекается на очередной стон Изабеллы. Поднимает голову, но незнакомца уже нет среди любопытных зевак.
Охрана викингов тихо препятствует смолянам подойти ближе к князю и лагерю. Тропический ливень заканчивается. Выглядывает солнышко. На траве блестят крупные капли. Начинают петь птицы. Дружинники Будимира осторожно разглядывают викингов. Викинги осторожно разглядывают дружинников. Будимир передает шкуру рыси Мономаху.
НАТ. ПРИСТАНЬ ДНЕПР-ПРОТОКА НА ЛЕВОМ БЕРЕГУ ДНЕПР ДАЛЬНИЙ ПРИЧАЛ ДЕНЬ
Мономах, Мануил с Изабеллой, Златоцвета, Феникс и Будимир подходят к дальнему причалу, где на песок вытянута большая лодка с парусом. Мономах кладет шкуру рыси на дно лодки. Феникс сталкивает лодку в воду. В последний момент в лодку легко впрыгивает Златоцвета. Мануил заходит в воду и бережно кладет Изабеллу на развернутую шкуру рыси.
Златоцвета поднимает парус и внезапный ветер тут же наполняет его, быстро ускоряя ход лодки. Златоцвета ни разу не оглядывается. Да и не надо, чтоб никого не напугать. На лице Златоцветы мученическое выражение. Потрескавшиеся губы на вдруг постаревшем лице с морщинами что-то быстро шепчут. Златоцвета выглядит лет на семьдесят, зрачки максимально расширены. Внезапно появляется туман, и лодка моментально пропадает в нем. Все на берегу недоуменно хмурятся. Мономах, Будимир, Тьёдвальд, Феникс и Мануил разворачиваются и уходят в лагерь викингов. Среди прибрежных кустов видна таящаяся фигура Высокого. Высокий хищно вглядывается в туман, скрывший лодку. Туман рассеивается, лодки нет. Впереди пустое водное пространство без каких-либо вариантов быстро спрятаться. Но лодки нигде нет. Высокий с досады плюет в воду, тут же крестится.
Высокий слышит норвежскую речь, сдержанный скандинавский хохот типа охохо и исчезает в прибрежных кустах.
НАТ. ПРИСТАНЬ ДНЕПР-ПРОТОКА НА ЛЕВОМ БЕРЕГУ ДНЕПРА ЛАГЕРЬ ВИКИНГОВ ДЕНЬ
У костра Мономах, Будимир, Мануил, Феникс, Тьёдвальд и СТАРШИЙ третьей ладьи. Все немного озабоченны, даже немного подавлены. Третья ладья вернулась, но разбойники не пойманы. Старший третьей ладьи стоит рядом с Тьёдвальдом. У Тьёдвальда в руке передняя часть стрелы, которую вытащили из плеча Изабеллы. Старший передает Тьёдвальду черную накидку, прижимает кулак правой руки к правому плечу, глядя на Тьёдвальда.
ТЬЁДВАЛЬД
(на русском языке, с акцентом, Мономаху)
Третья ладья вернулась, на берегу был только один человек,
но могучий.
Старший кивает, вытягивает правую руку вперед, затем два раза выпрямляет сжатые пальцы ладони вперед.
ТЬЁДВАЛЬД
На одном коне, быстром коне.
Тьёдвальд протягивает наконечник стрелы и накидку Мономаху. Старший перекрещивает кулаки на груди и кивает.
ТЬЁДВАЛЬД
Это будто не из Византии,
(пауза)
на самом деле из Византии.
МОНОМАХ
(вдруг, решительно, Будимиру)
Воевода Будимир, отныне и до возвращения нашего,
ты – голова моя в славном Ключ-городе…
Внезапно один маленький МАЛЬЧИК лет пяти отделяется от толпы смоленских зевак и, минуя викингов, с визгом и смехом бежит к Мономаху. В руках у него большая лошадь, сплетенная из травы. За ним выбегает его СЕСТРА с венком из крупных ромашек на голове. Сестра пытается догнать мальчика. Мальчик подбегает к Мономаху и протягивает ему лошадь. Мономах радостно подымает мальчика на руки.
Подбегает сестра, снимает венок и низко кланяется Мономаху. Мономах передает мальчика на руки Будимиру.
МОНОМАХ
(заметно повеселев, Будимиру)
Вот и люди смоленские под твоей опекой и
заботой христианской до моего возвращения.
Будимир пытается что-то сказать. Мальчик со всего маха тыкает мордой лошади Будимиру в открытый рот. Будимир передает мальчика сестре и быстро вытаскивает травинки изо рта.
Во время передачи мальчик выхватывает у сестры венок и пытается одеть ей на голову. Голова девочки проскакивает сквозь венок и венок ложится на ее плечи, закрывая рот.
Девочка сопит, глазенки полны слез. Мальчик громко хохочет. Мономах садится на корточки, аккуратно снимает венок с плеч девочки. Быстро уменьшает диаметр венка, гладит девочку по голове и надевает венок ей на голову. Сестра улыбается, кивает головой и быстро уводит мальчика за руку. Мальчик кричит, изображая игого лошадки, повернув голову назад, в сторону Мономаха. Мономах встает.
МОНОМАХ
(Будимиру задумчиво, твердо)
Слово князя Смоленского.
Мономах внимательно смотрит на Будимира, затем на Феникса и Мануила.
МОНОМАХ
(Фениксу и Мануилу)
Феникс и Мануил, левая рука моя
да спина моя в походе дальнем сопроводят меня.
Будимир пытается что-то сказать, возразить. Мономах поднимает руку.
МОНОМАХ
(Будимиру, громко)
Слово князя Смоленского!
(спокойно)
Не заставляй, брат-воевода Будимир,
третий раз словом князя тебя стопорить!
(Тьёдвальду)
Сын Тьёдвальд, готовы люди твои в путь обратный?
Тьёдвальд прикрывает глаза и убедительно кивает. Мономах тепло смотрит на смоленских зевак.
МОНОМАХ
Вот и состоялась встреча с Ключ-городом,
батюшка Всеволод Ярославович.
(улыбается)
Первую свою загадку Смоленск загадал.
Мономах подходит вплотную к Будимиру, осуществляет захват пламень сердца. Кивает Тьёдвальду, идет к своему коню.
Тьёдвальд громко, хрипло бросает команду. Викинги начинают энергично сворачивать лагерь. Рулевые занимают свои места еще на берегу, негромко подбадривая лучников и пехотинцев, которые быстрым шагом приближаются к ладьям, выталкивают их с берега и уже из воды забираются в ладьи, строго на свои места. Несколько викингов на удалении придерживают смоленских зевак. Затем спокойно пятятся спиной назад, к ладьям, внимательно вглядываясь в толпу смолян.
Мономах прижимается лбом ко лбу своего коня, что-то проникновенно шепчет ему, затем подходит к Будимиру, передает поводья коня.
МОНОМАХ
(с улыбкой)
О народе позаботься… да поводья не ослабляй!
(серьезно)
Отцу весть добрую отправь, добрались без чудес.
Месяц беру обустроиться. Далее грамоту жди о положении дел
и думах по княженью.
Храни господь Русь святую во веки вечные.
(уже без пафоса, как другу)
Эх, Будимир. Сам того не ведаю, что творю.
Чую, что не сам, но свыше управляет
делами моими хранитель небесный.
Матушка дорогая всегда говаривала:
Доверься сердцу, разум в помощь.
Мономах крестится, обнимает Будимира, хлопает Будимира по плечу и быстрым шагом идет к готовым к отплытию ладьям. Феникс и Мануил рядом, на своих местах, как приклеенные.
ИНТ. РУССКАЯ ИЗБА НОЧЬ
Большая старческая кисть руки держит костяное писАло и выводит-выдавливает на бересте буквы, пишет на древнерусском языке. От большой восковой свечи на столе исходит неровный свет. В центре стола – тонкий лист бересты, слева от листа небольшая стопка готовых берестяных грамот, справа от листа миска с горячим растительным маслом, от которого идет пар.
ПИСАРЬ
(за кадром)
И отправился светлый князь Владимир Мономах Смоленский
к берегам холодным, берегам Дании, королевства северного.
И в пути правом рядом были побратимы его нареченные
Феникс да Мануил.
Старшим дружины светлый князь
сына Тьёдвальда из норманнов определил.
Древний старик Писарь кладет писало, подымает правую кисть руки, которая мелко дрожит. Писарь с тихим блаженным стоном опускает правую кисть в горячее растительное масло и разминает кисть, сжимая и разжимая пальцы.
Писарь берет левой рукой большую чистую тряпку и, мягко промокнув ею правую кисть, кладет тряпку обратно.
ПИСАРЬ
(за кадром, отрешенно)
Ночью Сон да Дрема сызнова видение открыли.
Елизавета свет Ярославна да семья ее.
Уж не в первый раз.
Надо грамоту сотворить, не то уйдет память.
Берет новую бересту, писало. Начинает выдавливать.
ПИСАРЬ
(за кадром)
По рождении дочерей, королева Елизавета Ярославна холод мужа,
короля норвежского Харальда Сурового почуяла,
мороз лютый скандинавских земель.
Сына ждал великий Харальд.
И потому взял в дом вторую жену, дабы наследника обрести.
Война мужей ждет.
ТИТР:
7 годами ранее, острова между Норвегией и Англией
НАТ. ОРКНЕЙСКИЕ ОСТРОВА ПРИБРЕЖНАЯ ЗОНА ДЕНЬ
В прибрежной зоне несколько сотен норвежских ладей.
Это армия ХАРАЛЬДА СУРОВОГО и примкнувшего к нему ТОСТИГА ГОДВИНСОНА.
Харальд Суровый – король Норвегии, муж Елизаветы Ярославны 40, ему – 51 год. Могуч, бородат, энергичен, остроумен, весел, перманентно пьян, крошит врагов и в перерывах пишет висы.
Тостиг Годвинсон – брат Гарольда Годвинсона, короля Англии, неудачник, зануда, ему – 40 лет.
На берегу несколько десятков палаток. Норманны таскают из них еду и питье на берег. На берегу несколько десятков небольших лодок загружаются провизией. Несколько лодок отчалили в сторону армады. Несколько пустых лодок возвращается на берег. Идет подготовка к нашествию.
Готовится последнее в истории крупномасштабное нашествие норманнов на Англию с целью завоевать Английскую корону.
НАТ. ОРКНЕЙСКИЕ ОСТРОВА ШТАБ ХАРАЛЬДА СУРОВОГО НОЧЬ
Большая рыбацкая хижина на берегу моря среди палаток норманнов. У входа два могучих викинга-охранника. В хижину входят Харальд Суровый, Тостиг Годвинсон, Толстый 44 и Высокий 33.
ИНТ. ОРКНЕЙСКИЕ ОСТРОВА ШТАБ ХАРАЛЬДА СУРОВОГО НОЧЬ
Харальд Суровый, Тостиг Годвинсон, Толстый 44 и Высокий 33 становятся вокруг большого квадратного грубого стола, с глубокой трещиной через весь стол. Горящие факела на столбах неровно освещают помещение. Харальд Суровый жестом приглашает всех сесть. Все молча садятся.
ТОЛСТЫЙ 44
(высоким голосом, с подхалимской улыбкой)
Позвольте начать уважаемый конунг Харальд?
Харальд Суровый кивает в знак согласия. Харальд Суровый замечает крошки в своей бороде, хмурит брови и одним резким движением смахивает крошки.
Толстый 44 застенчиво улыбается.
ТОЛСТЫЙ 44
Это знаменательный день для всех сынов Норвегии, Англии и
святой Византии.
Небеса ниспослали роскошный шанс вернуть корону английскую
законному монарху.
На лице Тостига Годвинсона чуть заметная недовольная гримаса.
ТОСТИГ ГОДВИНСОН
(раздраженно, Толстому 44)
Прошу вас сэр, переходите к делу!
ТОЛСТЫЙ 44
(Тостигу Годвинсону)
Войска Вашего брата, светлого короля Англии…
Тостига Годвинсона опять коробит.
Толстый 44 снимает с пояса, инкрустированные драгоценными камнями длинные ножны с кинжалом. Камни на ножнах и рукояти кинжала изумительно горят в свете факелов. Толстый 44 достает кинжал из ножен и кладет ножны ниже трещины на столе, как бы на юге Англии.
ТОЛСТЫЙ 44
… собраны на юге острова в ожидании высадки
Вильгельма Незаконнорожденного.
Толстый 44 элегантно втыкает кинжал в трещину на столе и внимательно смотрит на нервного Тостига Годвинсона.
ТОЛСТЫЙ 44
(с коварной улыбкой, Харальду Суровому)
Ваши объединенные силы нанесут удар с севера и
с легкостью займут Йорк, Лондон и далее.
Толстый 44 с победным видом оглядывает присутствующих.
ТОЛСТЫЙ 44
(торжественно)
Гаральд Годвинсон отдаст корону и не посмеет требовать компенсации!
Толстый 44 резко поворачивается к Харальду Суровому и пронзительно смотрит на него, важно кивает.
ТОЛСТЫЙ 44
Вы, великий конунг Харальд станете королем Англии и Норвегии!
(не глядя на Тостига Годвинсона)
Вы, сэр Тостиг Годвинсон, по договоренности
с великим конунгом Харальдом станете править Англией
как мудрый наместник.
Толстый 44, не оборачиваясь, указательным пальцем цепляет рукоять кинжала, который начинает раскачиваться в трещине стола, таинственно сверкая камнями рукояти в свете факелов. Тостиг Годвинсон болезненно ежится. Харальд Суровый смотрит на роскошную рукоять кинжала, затем на топорище своего боевого топора, задиристо ухмыляется в усы и бороду.
ХАРАЛЬД СУРОВЫЙ
(громко, с озорным прищуром)
Не торопись, брат!
Харальд Суровый достает из-за пояса топор и рассматривает его. Тостиг Годвинсон мелко подрагивает. Толстый 44 настороженно прищуривается.
ИНТ. ОРКНЕЙСКИЕ ОСТРОВА ШТАБ ХАРАЛЬДА СУРОВОГО ПОД КРЫШЕЙ НОЧЬ
Наверху под крышей за одним из опорных столбов, поддерживающих крышу рыбацкой хижины, рядом с окном на крышу, среди больших вяленых рыбин стоит Елизавета Ярославна 40. Напряженно и внимательно слушает.
Факела внизу на столбах нещадно коптят. Елизавета Ярославна 40 периодически уворачивается от едкого дыма или старается задержать дыхание. Ей видны лица Харальда Сурового и Тостига Годвинсона. Толстого 44 и Высокого 33 она не видит. Только слышит голос Толстого 44.
ИНТ. ОРКНЕЙСКИЕ ОСТРОВА ШТАБ ХАРАЛЬДА СУРОВОГО НОЧЬ
ХАРАЛЬД СУРОВЫЙ
Если же Гаральд не согласится с судьбой,
развернет войска и двинет на Лондон,
на чьей стороне будете Вы и ваша Византия святая?
ТОЛСТЫЙ 44
Даже если предположить этот вариант, то Вы, великий конунг,
встретите его в защищенной крепости.
Толстый 44 достает кинжал из трещины, вставляет его в ножны и вешает их на пояс, осторожно посматривая на топор в могучих волосатых руках Харальда Сурового.
ТОЛСТЫЙ 44
(внезапно, решительно)
В качестве залога Вашего успеха и в знак всемерной поддержки
святой Византии, я оставляю с Вами брата Луция
до окончательной победы и обряда коронования!
Харальд Суровый подмигивает Толстому 44.
ХАРАЛЬД СУРОВЫЙ
Ладно! По рукам.
Заложник – это хорошо!
Внезапно Харальд Суровый бросает свой топор в опорный столб и безудержно хохочет.
ИНТ. ОРКНЕЙСКИЕ ОСТРОВА ШТАБ ХАРАЛЬДА СУРОВОГО ПОД КРЫШЕЙ НОЧЬ
Топор с мощным звуком удара сильно сотрясает столб в руках Елизаветы Ярославны 40. Елизавета Ярославна 40 от неожиданности глубоко вдыхает дым факела и борется с диким желанием чихнуть.
ИНТ. ОРКНЕЙСКИЕ ОСТРОВА ШТАБ ХАРАЛЬДА СУРОВОГО НОЧЬ
На звук быстро входит ОХРАННИК, один из двоих снаружи.
Харальд Суровый подходит к столбу и одним движением выдергивает топор.
ХАРАЛЬД СУРОВЫЙ
(охраннику, громко)
Викинг славен делом!
ОХРАННИК
(тут же, тоже громко)
Дело его – земли!
Харальд Суровый большой волосатой лапищей хватает за шею сидящего Тостига Годвинсона. Резким движением притягивает его лицо к своему.
ХАРАЛЬД СУРОВЫЙ
(громко, дружелюбно, задорно)
В землях правит конунг!
ОХРАННИК
(громко)
Конунг – наш отец!
Харальд Суровый разворачивается к Толстому 44. Замахивается рукой. Толстый 44 быстро нагибается и ускользает от захвата. Харальд Суровый, промахнувшись мимо шеи Толстого 44, по инерции бьет по опорному столбу.
ИНТ. ОРКНЕЙСКИЕ ОСТРОВА ШТАБ ХАРАЛЬДА СУРОВОГО ПОД КРЫШЕЙ НОЧЬ
Столб снова дрожит в руках Елизаветы Ярославны 40. Елизавета Ярославна 40 борется с диким желанием чихнуть.
ИНТ. ОРКНЕЙСКИЕ ОСТРОВА ШТАБ ХАРАЛЬДА СУРОВОГО НОЧЬ
Тостиг Годвинсон болезненно морщится от бросков, ударов и громких стихов.
ХАРАЛЬД СУРОВЫЙ
(охраннику)
Всем ярлам с дружинами в море! Быстро! Пеной прибрежной!
(Толстому 44, Высокому 33, Тостигу Годвинсону)
Идем на ладье конунга!
Харальд Суровый и Тостиг Годвинсон выходят из штаба.
Толстый 44 и Высокий 33 задерживаются.
ТОЛСТЫЙ 44
(негромко, серьезно)
Варвар Харальд и неудачник Тостиг оттянут Годвинсона на себя,
заманив на север.
Измотают и ослабят короля. Затем Вильгельм высадится на юге и
просто раздавит Годвинсона. Король Гарольд получит мат в два хода.
(дважды щелкает языком)
Английская шахматная доска ошибок не прощает.
Убрать лишние фигуры – вот твоя главная задача, Луций.
Толстый 44 сжимает сбоку левое плечо ЛУЦИЯ и крестит Луция. Луций выходит из штаба. На улице слышны армейские покрикушки ВИКИНГОВ.
ХАРАЛЬД СУРОВЫЙ
(за кадром, увлеченно)
Один – бог единый!
ВИКИНГИ
(за кадром, с чувством)
Один с нами в битве!
ХАРАЛЬД СУРОВЫЙ
(за кадром)
Один миром правит!
ВИКИНГИ
(за кадром)
Один наш отец!
ТОЛСТЫЙ 44
Благодарю, господь всемогущий,
во-первых, что я человек, но не животное,
во-вторых, что я мужчина, но не женщина,
в-третьих, что я грек, а не варвар.
ХАРАЛЬД СУРОВЫЙ
(за кадром, хрипло)
Викинг славен делом!
ВИКИНГИ
(за кадром, с надрывом)
Дело его – земли!
ХАРАЛЬД СУРОВЫЙ
(за кадром)
В землях правит конунг!
ВИКИНГИ
(за кадром)
Конунг – наш отец!
ТОЛСТЫЙ 44
(задумчиво)
Викинг славен делом
Тело его в землю…
Толстый 44 выходит из штаба.
НАТ. ОРКНЕЙСКИЕ ОСТРОВА ШТАБ ХАРАЛЬДА СУРОВОГО КРЫША НОЧЬ
Елизавета Ярославна 40 вылезает через окно на крышу и с нескрываемым наслаждением несколько раз громко чихает и крестится. На глазах слезы.
ЕЛИЗАВЕТА ЯРОСЛАВНА 40
(приговаривает во время чихания)
Прости меня, Господи, за мои прегрешения…
ОРКНЕЙСКИЕ ОСТРОВА БЕРЕГ НОЧЬ
На берегу интенсивное движение горящих факелов в сторону воды. Слышны покрикушки викингов, но слов уже не разобрать.
ОРКНЕЙСКИЕ ОСТРОВА ПАЛАТКА ЕЛИЗАВЕТЫ ЯРОСЛАВНЫ 40
Елизавета Ярославна 40 быстрым шагом подходит к своей палатке. Охранник ТЬЁДВАЛЬД 18 у входа в палатку стоит с зажженным факелом. Делает шаг в сторону Елизаветы Ярославны 40 и пропускает ее внутрь. Елизавета Ярославна 40 слегка кивает Тьёдвальду 18, входит в палатку.
ИНТ. ОРКНЕЙСКИЕ ОСТРОВА ПАЛАТКА ЕЛИЗАВЕТЫ ЯРОСЛАВНЫ 40 НОЧЬ
На огромной шкуре сидят дочери Елизаветы Ярославны 40, близнецы МАРИЯ и ИНГИГЕРД, обеим по 21 году. По-скандинавски сдержаны, но волнение заметно. С нетерпением ждут, что скажет мать.
ЕЛИЗАВЕТА ЯРОСЛАВНА 40
(холодно, чеканно)
Дочери мои милые, мы отправляемся домой, в Норвегию.
Затем в земли датские, на милость короля Свена Второго.
Выходим на рассвете.
(на выход, Тьёдвальду)
Войди, сын Тьёдвальд.
Тьёдвальд 18 вставляет факел в специальную металлическую подставку у входа и заходит.
ЕЛИЗАВЕТА ЯРОСЛАВНА 40
(Тьёдвальду)
Отправляемся в путь. Отдай приказ подготовить ладью.
Все двенадцать мужей охраны с нами.
Будь осторожен.
ТЬЁДВАЛЬД 18
(на норвежском языке)
Слушаюсь, моя госпожа.
ЕЛИЗАВЕТА ЯРОСЛАВНА 40
(на норвежском языке)
С берега море красиво…
ТЬЁДВАЛЬД 18
(на норвежском языке)
…с моря берег красив.
ТИТР:
через 2 месяца
ИНТ. ДАНИЯ КРЕПОСТЬ СВЕНА ВТОРОГО ЭСТРИДСЕНА ЗАЛА УТРО
Большая зала в деревянной крепости. Высокие потолки. В центре залы большой металлический таз-очаг с крупными тлеющими углями. Рядом с тазом-очагом гора больших валунов с побережья. За длинным черным матовым столом Елизавета Ярославна 40 в траурном платье с единственной дочерью Ингигерд. Ингигерд тоже в трауре. Обе бледны и немногословны, стоят у противоположных торцов стола.
На столе неяркие продольные полосы белого цвета. Кое-где полосы прерываются пунктиром.
В руках Елизаветы Ярославны 40 крупный кусок мела, по форме напоминающий небольшое сплюснутое страусовое яйцо.
Елизавета Ярославна 40 рисует этим куском мела круг на столешнице перед собой. Внимательно рассматривает аналогичный круг на противоположном торце возле Ингигерд.
ЕЛИЗАВЕТА ЯРОСЛАВНА 40
(Ингигерд)
Твой отец ждал от меня сына. После вашего с Марией рождения Харальд стал отдаляться. Он очень любил вас. Очень. Но наши с ним отношения стали остывать.
Харальд по-прежнему играл с вами, учил войне, складывал стихи в вашу честь. Но его любовь ко мне умерла. Очень давно.
