Читать книгу: «Бар «Черная дыра»», страница 5

– Зато ты отвлеклась и больше не думаешь о том, как блевануть. Ну что, принцесса, я наработал на премию?

Принцесса тут же выпрямилась и сверкнула было глазами, но тут из бара вылетел Дядька. Он держал на вытянутых руках что-то мягкое, скользкое и белое, издававшее противный высокочастотный писк.

– Вон из моего бара! И чтоб духу тут твоего не было!

Как опытный бейсболист, он размахнулся и отправил пищащую тварь в полет. Личинка несколько раз перевернулась в воздухе и шмякнулась об песок, прямо поблизости с выбежавшей из бара компанией.

– О господи! – защелкал хелицерами один из них.

– Это то, что мы думаем?

– Редчайший вид пивной личинки Pivozaurus, – закричал его напарник, радостно клацая клювом.

Дядька остановился и обернулся. Заинтересованно прислушался к разговору ученых.

– А эта штука, она что… Ценная? – как бы про между прочим спросил он. Ученые, разномастная компашка, больше похожая на мародеров, самодовольно заулыбалась.

– Конечно, сэр. Если прикармливать ее пивными дрожжами и залить водой, то она начнет выделять секрет, похожий на пиво по вкусу, консистенции, даже составу.

– Эти личинки бесценны на планетах, где нужны экологичные и энергоемкие способы создания пригодных для питья жидкостей.

Дядька застыл, на его складчатом лице схлестнулись жадность и брезгливость. Брови взмывали вверх и опускались, усы и вовсе жили собственной жизнью: то изгибались волной, то распушались, как кошачий хвост.

Сильвер осторожно шагнул в сторону Дядьки.

– Дядь, даже у ссанины есть определенные стандарты качества и их нужно придерживаться. Отдай личинку страждущим.

– Э-э-эх, – махнул рукой старик и яростно сплюнул.

– Погодите, мы бы хотели…

– Просто заберите это, – бросил через плечо Сильвер.

Сидевшая у него на руках принцесса захихикала.

– Что?

– Так сколько этого пива ты выхлебал?

Ответом ей было позеленевшее лицо мужчины.

– Хочешь, я поразвлекаю тебя разговорами, пока легче не станет? – улыбнулась она и тут же ухнула вниз на песок.

– Тебе явно лучше, так что можешь помочь Крошке с уборкой. Главное, про личинку не говори, у него слабый желудок.

После этого Сильвер вернулся к совсем понишкему Дядьке и принялся что-то торопливо ему объяснять, указывая на холмик, за которым осталось тело недружелюбной гостьи.

Принцесса горько усмехнулась про себя. Нет, что бы там ни говорил Франциск Ассизский, святым в подобных местах делать явно нечего.

Все свои

– Ваше Высочество! Ваше Высочество! Селена! Они уже здесь!

Принцесса Селена Джорджана Мартина Юнона с трудом открыла глаза. Взгляд уперся в давяще-низкий потолок, обклеенный светящимися в темноте звездочками. Принцесса повернула голову, перед глазами возникли обшитые панелями стены, которые она сама разрисовывала – звездолёты, цветы, многочисленные портреты мамы, папы и братьев, скорее абстрактные, но и с ребенка многого требовать не стоит. Подумаешь, квадрат вместо тела и какая-то картофелина вместо головы. Главное, что глядя на эту картофелину, Селена еще могла вызвать из закромов памяти знакомые лица.

– Селена! – гувернантка, позабыв всякий этикет, тряхнула принцессу за плечо, вынуждая сесть. Та, наконец, смогла оторвать спину от матраса и посмотрела на свои руки. Ладони совсем крошечные, с аккуратными короткими ногтями. Такие маленькие и беспомощные, что желудок завязался узлом от ужаса и предвкушения подступающей беды.

– А мама?

– Она возглавила оборону. Пожалуйста, собирайтесь, внешние ворота уже пали.

Одри, чистокровная землянка в десятом поколении, пухлая и мягкая, с неожиданной скоростью вытащила из-под кровати подопечной аварийный рюкзак, не прекращая поторапливать принцессу.

– Давайте, вы знаете протокол. Выходим к спасательной капсуле. Остальные догонят.

– Но мама…!

Возразить ей не дали. Ватно-мягкая Одри крепко сжала плечо принцессы и одним движением стащила ее с кровати, поставила на ноги и поволокла за собой, таща в другой руке два тяжелых рюкзака.

– Давайте быстрее. Действуйте по инструкции – это уже будет неоценимой помощью Ее Величеству.

Она все поторапливала Селену по пути через сеть коридоров убежища, как вдруг сверху, сзади и вообще со всех сторон что-то громыхнуло. Так сильно, что затряслись стены, и даже не терявшая устойчивости Одри рухнула на пол, увлекая за собой принцессу. В ушах зазвенело. Селена почувствовала, как вся стойкость, с которой она выносила выпавшие на их долю беды, раскалывается, как лед под ударом ножа. Она завизжала, пытаясь перекричать шум, разразившийся в голове. Не почувствовала, как Одри подняла ее на ноги и повела дальше. Лампы в коридоре замигали, по полу начал стелиться дым. В нем замелькали силуэты людей, все с оружием. Селена терла глаза, пытаясь отогнать слезы, чтобы получше разглядеть людей. Они махали руками, указывая им путь, а принцесса все старалась всмотреться и найти знакомые черты, но респираторы закрывали лица. Дым все густел, становилось трудно дышать.

Вдруг она выросла прямо перед ними. Императрица в легком доспехе, гремящая оружием. Она остановилась ровно на секунду, чтобы снять респиратор и надеть его на дочь. Красивое лицо с прямыми чертами озарила мягкая улыбка, и рыдания вновь наполнили грудь Селены.

– Мама..!

– Ну чего ты? Ты же знаешь, что нужно делать, – проговорила императрица, оглаживая плечи дочери. – Такая большая, а все пугаешься. Тебе надо найти отсюда выход, поняла?

Позади раздался треск выстрелов . Императрица подтолкнула дочь и гувернантку вперед, а сама двинулась прямо навстречу ворвавшимся в их последнее убежище. Селена оборачивалась на каждом шагу, моля, чтобы гвардейцы прикрыли свою правительницу, позволили ей уйти к спасательным капсулам. Но силуэт матери все отдалялся, скрывался за клубами дыма. Селена все оборачивалась, собираясь с духом, чтобы окликнуть Ее Величество еще раз. Но на очередном шаге знакомый силуэт дернулся, будто в танце, и скрылся из виду.

Внутри все похолодело, и в следующее же мгновение налилось тяжелым жаром. В ушах зазвенело, а перед глазами начало темнеть. Селена споткнулась и упала на колени, желудок скрутило судорогой, и…

– Спокойно, Белоснежка, давай, зови Блейда, – перед глазами возник розовый тазик с улыбающимися планетками. Девушка вцепилась в его края и сделала, как сказали.

На скользкие от холодного пота лопатки легла огромная ладонь. Белоснежка всхлипнула, стирая выступившие на глазах слезы. Губ тут же коснулся холодный стакан.

– Давай, пей, а то желудок порвешь. Вот так, молодец. Теперь на бок, – продолжал Крошка, помогая ей устроиться на импровизированной постели в ее каморке. Свет лампы, еще недавно казавшийся принцессе тусклым, теперь резал глаза. Тело почти не слушалось. – Это все потому что ты тощая, вот тебя и колбасит.

– Что случилось?

– Это секрет той гурманки. Сильный галлюциноген и эйфоретик, а отходосы от него хуже, чем от Красной Пыльцы. Она тебя как отпустила, мы сразу тебя притащили сюда и попытались прокапать, – ответил он.

– У меня были галлюцинации?

– О, еще какие. Ты все в любви клялась и обещала, что никогда не бросишь. Мы тебя со двора за руки-ноги тащили, а ты все говорила: «Какие у тебя сильные руки, Сильвер? Тебе не тяжело?». Ах-ха-ха! Еще про какого-то пивозавра говорила.

– Святые спутники, – простонала девушка. – И много времени прошло?

– Ну, почти сутки. Ты не переживай, поспишь, и будешь как новенькая. Хочешь, я тебе муьтики включу?

– Отстань. Просто уйди.

– Э-э-э, мать, меня таким не проймешь. У меня на счету десять бывших жен и все с детьми. Я знаю уже все приколы блюющих женщин. Супчик не предлагаю, потому что еще часов шесть это будет перевод продуктов.

Белоснежка вздохнула и уперлась в кровать, с трудом села, опустила ноги на пол. По телу тут же пробежала волна холода, а комната закачалась.

– Опять блевать?

– Я хочу в туалет, – хмыкнула она и осторожно поднялась.

Крошка поднялся следом, но девушка махнула рукой, отказываясь от помощи. Она осторожно шагнула, потом тут же подставила вторую ногу. Про себя отметила, что это действительно как после пьянки или пребывания на воде – главное просто довериться инерции и вовремя переставлять ноги, пока чугунная голова не успела перевесить заплетающиеся конечности.

– Ты не стесняйся, если помощь нужна, тут все свои, – посоветовал Крошка, но девушка только еще раз отмахнулась и нетвердо поковыляла в сторону ванной.

Состояние было так себе, еще паршивее становилось от мысли, что с ней были ситуации и хуже, а тут она расклеивается из-за мелочи, как малолетка, впервые перебравшая на тусовке. Еще и этот сон…

Умывание холодной водой принесло небольшое облегчение. Селена даже подумала о том, чтобы помыться, пока не накатила очередная волна слабости – из зеркала на нее смотрела девушка, которой точно не помешало бы целиком залезть в стиральную машину и включить усиленное полоскание.

«Тебя и так полощет», – напомнила она себе. Мысли вились нестройным роем, иногда одна-другая выбивались из общего потока и в голове гудел их разрозненный хор, от: «Ой, как плохо» до «Не сболтнула ли я лишнего, пока была в отключке». Последнее ее особенно беспокоило, примерно также сильно, как обещание Сильвера сохранить ее секрет. Захотелось тут же найти киборга и убедиться, что хотя бы их соглашение не было результатом дурмана. Но голос бармена сам настиг ее из вентиляционной шахты.

– Думаешь, надо ее сливать? Сам же хотел оставить?

– Это мой бар, – бухтел Дядька. – А от девчонки одни убытки. Она как какой-то магнит для говна. Вчера гурманка, а завтра кто? Пираты у нас поножовщину устроят?

– Ну, слушай… – хмыкнул Сильвер. – Ты ж сам хотел молодую кровь. Тем более, скоро фестиваль бродяг, а ты уже знаешь, что мы в два с половиной жала не вытянем. Пусть останется, для нее еще реально нормальной работы не было.

– Не ты ли хотел ее убрать, скотина механическая? Что, проникся?

– Не особо, если честно, – фыркнул Сильвер. – Но, давай честно, мы реально в деле ее не видели. А ты мне обещал, что если она нормально сработает, то у меня будет отпуск.

– Вот ведь прицепился ты к этому отпуску! – фыркнул Дядька. – Лишь бы нихрена не делать.

– Так я у тебя пашу без выходных!

– Да кто ж спорит. Ну, документы новые ты отбил. Теперь давай, стаж нарабатывай, сотрудник.

– Сотрудникам полагается отпуск.

– Да как же ты заебал, – прошипел Дядька. – Ладно, только отстань.

Зазвенели стаканы, клацнула отвинчивающаяся крышка бутылки.

– Будешь? В честь обнуления твоего счетчика.

– Праздновать нечего.

– Ну, тогда помянем, – хихикнул Дядька. – Что ни говори, Сильвер, а ты своей природы не изменишь. Ты всегда был цепным псом, и как бы твоя жизнь ни менялась, тебе всегда нужно будет защищать каких-нибудь принцессок. Герой хренов.

– Впишу в свое резюме, когда буду устраиваться на новую работу, – пообещал мужчина и зашагал к двери.

Белоснежка встрепенулась и принялась крутить вентиль, когда шаги остановились возле двери уборной. Раздался короткий стук.

– Занято! – крикнула девушка, брызгая воду на раскрасневшееся лицо. Слабость совсем отступила.

– Ну, мало ли, вдруг откинулась на толчке, – хмыкнул Сильвер. – Если ты закончила, то пустишь других страждущих?

Девушка порывисто закрутила вентиль и распахнула дверь. На лице Сильвера была самодовольная ухмылка.

– Что?

– Как голова? – поинтересовался он. Принцесса закатила глаза. – Значит, нормально, если хватает сил выделываться. Ты дальше спать?

– Да.

– Тогда примерку оставим на завтра.

– Примерку?

Сильвер осклабился, с удовольствием наблюдая, как взлетают вверх ее брови, а в глазах появляется интерес.

– Все вы, девчонки, одинаковые. Хоть нога отвалится, но новые тряпки – это святое. Подожди меня в комнате. И Крошку поблагодари, он за тобой весь день убирает, а сейчас пошел готовить суп.

Чаюха

Селена проснулась на ворохе цветного тряпья. Она смутно припоминала, как ночью просто рухнула на постель, скошенная очередной волной слабости. Благо, в этот раз снов не было: ни кошмаров, ни призраков из прошлого. Да и проснулась принцесса свежей и бодрой, будто во время сна ей поставили капельницу с энергетиками.

В этот раз в комнате никого не обнаружилось, только гора одежды, которую, видимо, накануне сгрузил Сильвер. Селена порылась в разномастном тряпье, пока не выудила пару брюк и футболку. Принюхалась – пахло духами, приторно-сладкими и дешевыми. Принцесса поморщилась, но вариантов особо не было. Она тут же с укором напомнила себе, что ей не впервой донашивать чужую одежду. О трупе хладнокровного пришельца она старалась не вспоминать – не с мертвого же тела это было снято. Она поежилась и принялась приводить себя в порядок. За стеной жилого блока гремела музыка и гудели голоса.

В баре половина зала была занята, Сильвер и Крошка носились вдоль бара, блестя от пота. Первым Селену заметил Сильвер. Киборг кивнул и махнул рукой, поторапливая. Крошка оказался куда радушнее.

– Нормально себя чувствуешь, Белоснежка?

– Все хорошо, – кивнула та.

– Тогда две Мэри, биг бум и жевательную настойку, а я на склад, – пробубнил проносящийся мимо Сильвер. Крошка кивнул.

– Давай за дело, я пока всех посчитаю.

– А… Хорошо, – встряхнулась девушка и полезла за стаканами.

– Давай резче и увереннее, ты все знаешь, – улыбнулся Крошка, глядя, как девушка берет шейкер так, словно ей предложили подержать бомбу с часовым механизмом.

Сидевший за баром алиотец уставился на девушку своими выпученными глазами и довольно щелкнул жвалами.

– А что, у вас новенькая?

– Стажируется, – кивнул Крошка, забирая из протянутой руки смятые купюры и ловко отсчитывая сдачу.

– Красивая, – довольно кивнул гость.

Белоснежка улыбнулась одними уголками губ, отдала коктейли и принялась за настойки. Желеобразная жидкость неохотно сползала по стенкам мягкой бутылки. Девушка тряхнула бутылку пару раз, но жижа только вскарабкалась наверх, никак не желая отправляться в рюмку.

– А ты надави, – посоветовал гость.

– Вот так? – Белоснежка подняла бутылку и смяла ее у основания. Пластик мягко скрипнул, желейная масса сдвинулась к горлышку.

– Молодец, а теперь веди к кончику.

– Эм…

Барменша закусила губу, чтоб не сморозить лишнего и сделала, как сказали.

– Вот так, как кетчуп, да… – забормотал алиотец, глядя, как содержимое бутыли кусками падает на дно рюмки и собирается там в однородную массу. – Молодец.

Он запрокинул голову и залил содержимое своей стопки прямо в выпученные глаза и на плоскую морду, тряхнул головой и еще раз щелкнул жвалами. Затем положил на стойку несколько монет прямо перед Белоснежкой и, не говоря ни слова, поднялся со своего места. Махнул Крошке и, пошатываясь, направилась к выходу. Белоснежка дождалась, когда его нескладная и шипастая фигура исчезнет за дверью и повернулась к Крошке.

– Что это было?

– А, это Чка-чка, постоянник. Грузы возит. Если ты про его странную манеру пить, то это особенность физиологии – у него весь желудок выстлан хитином, поэтому ему либо клизму со спиртом ставить, либо в глаза лить.

– А это, – она кивнула на монетки. Крошка довольно оскалился.

– А это твои первые чаевые за это околоэротическое шоу, – сказал он и, взяв ладонь стажерки в свою, вложил туда монеты и крепко сжал. – А я говорил, что женщина за баром – к чаюхе.

– Чего?

– Я покурить, – отмахнулся Крошка, завидев Сильвера с ящиком стаканов в руках.

Бармены быстро сменились. Вслед за Крошкой увязалось несколько женщин. Сильвер окинул взглядом поредевшую толпу и подвинул ящик со стаканами Белоснежке.

– Ты чего стоишь, как обоссаная?

– Ощущение примерно такое, – она бросила монеты в банку на стойке и вкратце пересказала ситуацию. Сильвер прыснул со смеху.

– Ну, тогда натирай стаканы. Только держи руки повыше, может, еще какие эротоманы деньжат подкинут.

– Ты идиот?

– Нет, я очень предприимчивый. Если у тебя еще ноги красивые, мы можем открыток напечатать и в автомате продавать. А уж сколько можно сделать на поношенных труселях. Благо, их от той гурманки осталось три ящика.

– Ты извращенец, – Белоснежка махнула на него полотенцем, но за работу взялась.

– Если ты хочешь и их доносить, то не вопрос.

– Мерзость какая. И так ощущение, как будто с мертвеца одежду сняли.

– Если тебя это успокоит, гурманка тоже навряд ли покупала эту одежду сама, – пожал плечами Сильвер. – Ты застала время, когда на них охотились? «Безликую чуму»?

– Это когда сожгли лабораторию из-за вышедшего из-под контроля биологического оружия, – кивнула девушка.

– Угадаешь, кто был этим биологическим оружием?

– Но если гурманов уничтожили, то как…

– О, ну когда партия взяла курс на усиление военной промышленности, они быстро наплодили этих монстриков. Дело в том, что их хотели использовать для шпионажа и внедрения во вражеские или оппозиционные организации, но оказалось, что у гурманчиков интеллект, как у трехлетнего ребенка. Учатся они быстро, но любопытные и непослушные, так что для подготовки к одной простой миссии их приходилось кормить двумя-тремя представителями нужного вида, чтоб они получали и информацию, и понимание особенностей физиологии. А уж о социальной адаптации и речи не было. Некоторые высокопоставленные чиновники даже пытались держать этих милашек в качестве питомцев, но уж больно они смертоносные.

– А как вышло, что спустя пятнадцать лет после уничтожения они все равно встречаются?

– Ну, у них есть что-то типа заповедной планеты. Их же за самостоятельную расу не считают, так, гуманоидный вид, – пожал плечами Сильвер. – А они живут себе, обучаются как могут. Найдут какого-нибудь невезучего путешественника и отправятся осваивать космос в его обличии. Их, на самом-то деле, немало. Но заявлять об этом никто не станет, а то вся репутация псу под хвост.

– А у нас не будет проблем с ее сородичами?

– Не должно, – пожал плечами Сильвер. – Ты забей, лучше стаканы сексуальнее три. Вот так вот, от локтя.

И снова заржал.

На его хохот от толпы в зале отделился Дядька. Владелец бара строго взглянул на Сильвера.

– Веселимся, значит?

– А то ж.

– Слушай, всевидящее око, а что за корыто без номеров рядом с нами паркуется? Не какие-нибудь очередные твои знакомые?

Сильвер нахмурился. Пригнулся и настроил кибернетический глаз на дальние расстояния. Действительно, метрах в пятидесяти от бара приземлилась ржавая развалюха, из которой выползли несколько пассажиров. Все разномастные, как будто помеси всех видов галактики сразу. И движения у них были странные.

Троица направилась к бару, не обращая внимания на веселившуюся во дворе толпу. Они обогнули ее и направились к горе мусора, из которой торчали обломки корабля гурманки.

Сильвер недовольно цокнул языком.

– Я разберусь, будьте здесь.

– Я так и знал, что нельзя доверять тебе капсулу, опять кому-то морду набил, а разборки на моих квадратных метрах устроят, – запричитал Дядька и мотнул головой Белоснежке. – Что стоишь! Налей мне чего-нибудь крепенького.

Но Белоснежка уже обогнула бар и вышла было следом за Сильвером, если бы Крошка каким-то неведомым образом не вырос прямо перед ней. Он ухватил девушку за плечо и потащил обратно в зал.

– Не наводи панику, – напевал он под нос, подталкивая ее обратно к стойке, как неразумного щенка.

– Я не навожу.

– Если весь персонал бара собрался за пределами барной стойки, значит повод для паники есть. Давай-давай, шевели булками.

– Но если там что-то серьезное?

– То что? Ты бросишься спасать Сильвера, как нежную принцессу? Я тебя уверяю, я бы за тех троих больше переживал. Ты ведь слышала историю про толпу и вафельное полотенце?

Креветка

Если нужно спрятать что-то от посторонних глаз в баре, достаточно просто приглушить свет, сделать музыку погромче, выбрать песню, слова которой в пьяном состоянии знают все (или почти все). И еще, для закрепления эффекта, можно объявить какую-нибудь акцию: от «2+1» до бирпонга. Всех тут же перестанет заботить происходящее вокруг. Белоснежка возмущенно терла стаканы, глядя, как гости бара постепенно погружаются в атмосферу веселья, проглатывая неловкую тишину, повисшую всего несколько минут назад. Крошка весело суетился за баром, пританцовывал, подбрасывал рюмки и стаканы. Делал он это подчеркнуто неуклюже, рюмки то и дело вырывались из его огромных лапищ, и каждую он ловил, но сперва дожидался, когда Дядька издаст сдавленный вопль и схватится за сердце. Толпа от этого только заводилась и делалась еще веселее. Особенно Крошке нравилось вызывать пронзительный визгливый смех у полной девушки, помеси людей с каким-то другим гуманоидным видом. Каждый смешок прокатывался волной по ее мягким складочкам и разносился по помещению пронзительным писком, как будто дельфин и давно не смазанная дверь обсуждали, как у них дела. Остальные гости, быстро раскусившие замысел бармена, приходили в восторг и начинали уже сами смешить девицу.

– Не куксись, – уличил момент Крошка, чтоб шепнуть напарнице на ухо очередную житейскую мудрость. – Чем кислее мордашка, тем меньше чаевых.

– Больно нужна мне ваша чаюха, – мотнула головой девушка.

– Посмотрим, как ты запоешь, когда Дядька придет в конце месяца инвентуру сводить и штрафы выписывать. Ему даже когда придраться не к чему, он изобретет какое-нибудь нарушение. В прошлый раз Сильвер получил штраф за то, что у механический глаз смущал гостей. Тогда он снял глаз и получил еще один штраф за то, что с одним глазом смущал гостей.

– Попизди мне тут, – пробурчал Дядька, посасывая очередной коктейль. Его морщинистое лицо уже налилось краснотой, а движения приобрели ту особенную плавную заторможенность, когда тело превращается в волну. Человек хочет посмотреть в сторону, но поворот головы невольно вызывает цепную реакцию и начинают разворачиваться плечи, корпус, бедра. А вот все, что ниже колен уже не успевает подстроиться под общий ритм, и в результате ноги завязываются узлом, а пол, стена или другой устойчивый объект начинает уверенно нестись в сторону лица. В этот раз Дядьке повезло и многолетний опыт победил несовершенства человеческого организма. Мужчина выставил руки и ухватился за край стойки, подтянулся, возвращая себя в вертикальное положение.

– Браво, – хмыкнул Крошка. – Еще стопочку?

– Можно, – тут же подобрел Дядька и стукнул рюмкой по столешнице.

– Утю-тю, – проворковал великан и принялся накапывать настойку, то и дело поглядывая на Белоснежку. Мол, смотри, учись, вон как надо гостей ублажать. Но девушка не могла оторваться от силуэтов, которые шевелились за грязным окном. То и дело отблескивала металлическая рука Сильвера, когда он подносил сигарету к губам. Вот только рассмотреть происходящее подробно девушка не могла, поэтому приходилось додумывать.

В ее голове внутренний голос уже во всю разыгрывал радиоспектакль с обвинениями и признаниями. Она представляла, как Сильвер блефует или, как говорил про него Крошка, гонит пургу. Умей Сильвер читать мысли, он бы стал первым человеком, который получил перелом челюсти от смеха без участия чужих кулаков. К счастью, его ничего не отвлекало от разговора с тремя пришельцами, несуразными и кривоватыми, как наспех сшитые лоскутные одеяла.

– Всем хай, – махнул рукой Сильвер и демонстративно закурил, обозначая дистанцию. Все трое, стоило им завидеть тлеющий огонек сигареты, остановились, встали ближе друг к другу. – Я так понимаю, вы с Гамма-2467.

Троица переглянулась. Это можно было назвать перемигиванием, вот только вместо обычных век из уголков их глаз выехали белые пленки, как у крокодилов. Сильвер хоть и всякое повидал, но все же поежился. Иногда гурманы сочетали в себе черты, до которых даже мать-природа не додумалась.

– Ты – сородич? – проговорил тот, что стоял ближе всех. Невысокий, предположительно мужского пола, если это вообще имело значение. Одет он был, как обычный путешественник: ботинки, штаны со множеством карманов, огромная толстовка, сама по себе напоминающая карман со всем, и панамка.

– Нет, я не сородич, – поднял руки Сильвер. – Но вашего сородича я видел тут пару дней назад. В виде человеческой женщины. Знаете такую? У нее еще корабль был мелкий такой, лет семнадцать назад выпущен. Редкостная развалина.

– Лучший друг парня – его мать, – авторитетно заявил пришелец.

– Ага, – почесал бороду Сильвер. – Настолько сородич?

– Сородич, – кивнул гурман. – Где?

– Не здесь, – пожал плечами Сильвер.

– Где? – закрякали остальные.

– Да не знаю я, – тряхнул головой мужчина. – На Макомбе, на Галиллее. Как далеко может завести вас голод?

– Ничего личного, просто бизнес, – ответил сын.

– Какой бизнес? Ты вообще понимаешь, о чем говоришь?

– Глупый тот, кто ведет себя глупо.

Тут уже Сильвер не удержался и с размаху влепил себе ладонью по лбу, пытаясь унять начавший закипать мозг. От этого жеста трое пришельцев дернулись, будто у них над ухом кто-то выстрелил. Потом переглянулись, еще раз перемигнулись белесыми веками и…

Что было силы каждый влепил себе по лбу.  Сильвер замер, потихоньку начиная понимать. Раньше вести переговоры с этим видом ему не доводилось, а те, кто входил в контакт, сами говорили, что от них проще избавиться сразу. Теперь он понял, почему. Эти ребята были просто невыносимы, а еще непроходимо тупы. К счастью, в своей работе Сильвер встречал именно такой контингент.

– Знаете что, ребята. Давайте-ка вы полетите домой, а я, если ее встречу, то пошлю к вам. Скажу, что вы искали. Ладно?

– Ладно? – гурманы снова запереглядывались и принялись шлёпать себя ладонями по лбам.

Завидевшая это барменша поднялась со стула и подалась вперед, отставляя в сторону стакан, уже натертый до блеска сверхновой. Крошка в этот момент болтал с улегшейся грудью на стойку хохотуньей, а Дядька баюкал в руках стакан виски, сожалея, что тот наполовину пуст.

Никто и не заметил, как Белоснежка выскользнула из-за бара, просочилась через толпу и оказалась на улице.

– Эй, спокойно, – говорил Сильвер, но гурманы продолжали бить себя по лицам. – Вы расстроены, я понимаю. Ну, с кем не бывает, космос большой, в нем постоянно что-то теряется. Но знаете, как говорится: «Так не бывает на свете, чтоб были потеряны дети».

Все трое подняли головы и повторили его слова нараспев. Сильвер еле сдержался от вымученного стона. Больше всего хотелось просто лопнуть все три черепушки и больше не тратить на это ни один нервный импульс. Но тот один из гурманов взглянул поверх его плеча и запищал, радостно махая рукой.

– Мама!

– Мама! Мама! – безжизненно затараторили остальные и принялись обходить Сильвера.

Бармен обернулся и на секунду подумал, что пора бы проломить череп себе. Но только на секунду, потому что в следующее мгновение вспомнил, что нельзя винить себя за действия, которые ты пытаешься предотвратить, но они все равно случаются по вине внешних обстоятельств. Одно внешнее обстоятельство, которое никто не звал, во всю топало к ним через песок. Заметив, что пришельцы засуетились в ее сторону, Белоснежка остановилась, как вкопанная и удивленно посмотрела на Сильвера. Тот только скрестил руки на груди и посмотрел на принцессу исподлобья.

– Не давай себя коснуться.

– Что происходит? – спросила она, глядя на трёх уродцев, которые ковыляли к ней, вытянув руки.

– А ты не думала сначала разобраться, а потом лезть?

Она сделала полтора шага назад, потом осторожно, задом, начала буксовать в сторону Сильвера. Тот, догадавшись, что девушка хочет спрятаться за ним, не расправляя скрещенных рук, тоже принялся шагать спиной вперед.

– Я думала ты их убьешь.

– Ты не представляешь, насколько мне этого хотелось, пока ты не приперлась, – и улыбнулся, поймав ее взгляд. – Постарайся не убегать, они решат, что ты с ними играешь.

– Почему они называют меня мамой?

– Догадайся с одного раза.

Логическая цепочка быстро сложилась сама и принцесса застонала.

– Кажется, они ориентируются на запах.

– Мама! Мама! – конечности, что-то среднее между лапами и кистями рук, жадно сжимались в кулаки. Пришельцы начали канючить.

– И что ты мне предлагаешь? Раздеться и побегать голой?

– Звучит как огромные чаевые.

– Да пошел ты!

– Тогда сама выпутывайся, раз такая умная, – хмыкнул Сильвер и невозмутимо достал еще одну сигарету из пачки, клацнул кнопкой в фильтре и сощурил механический глаз, улучшая качество видео.

Где-то с полминуты принцесса продолжала пятиться прочь от своих кривоногих преследователей. Она всё вертела головой, надеясь, что безжизненные камешки и песок подскажут ей решение. Несколько раз она даже бросала возмущенные взгляды на Сильвера, видимо, пытаясь вызвать в нем шевеление совести, но почему-то на ум пришли мысли о креветках.

Он даже позволил себе ухватить эту мысль за хвостик. До работы в баре, страшно признаться, он почти не пробовал органическую еду. А тут как раз на Нептуне сделали фермы по разведению съедобной рыбы. Креветок туда завезли в качестве корма, но они как-то там неудачно мутировали, отожрались и стали охотиться на акул. Вот у Дядьки он как раз попробовал эту зверину. Мясо оказалось настолько похожи на чипсы с такой же вкусовой добавкой, что стало даже почти обидно. А Дядька все продолжал возмущаться, что люли даже тут обосрались и смогли меньше, чем за год, уничтожить несколько видов животных просто потому что хотели как лучше. Да уж, благие намерения даже простую креветку превратят в чудовище. И разве будет виновата креветка, что стала монстром, захватившим целую планету?

Довести эту мысль до конца он не смог, потому что механический глаз подал в мозг новый импульс и сфокусировался на принцессе. Та взяла небольшую фору и, оторвавшись на несколько шагов, остановилась, уперла руки в бока и чуть наклонилась вперед, сверля «потомство» испепеляющим взглядом.

– Я кому сказала перестать безобразничать! – надо сказать, в ее голосе звучала сталь. Не вот эта, королевская, вызывающая благоговенный трепет, а обычная, знакомая каждому, у кого есть мать, независимо от вида и гендерной принадлежности.

К удивлению Сильвера, отпрыски гурманки застыли и сбились в кучу, глядя на женщину перед ними чуть ли не с обожанием.

– А ну живо домой, – тёмные брови сошлись на переносице, вызывая у гуманоидов дрожь.

– Мама… Мама… – детеныши нерешительно протягивали к ней руки, но тут же прижимали их обратно к себе, будто обжегшись.

Какими бы бесформенными они ни были, их жесты, причитания на непонятном никому языке, вызывали жалость. Это чувство было настолько сильным, что Селена даже подумала о том, что ее снова одурманили. Но даже если так, можно взять галлюцинацию в свои руки. Если уж она не может справиться с тремя маленькими гуманоидами, которые даже говорить толком не умеют, то как ей удержать в своих руках всю Галактику?

Девушка вздохнула и кивнула, села на песок и похлопала по нему, глядя на детенышей. Те удивленно наклонились на полусогнутых и принялись шлепать своими культяпками по земле.